Культурология и антикультура Противоборство типов

Темная эпоха

Часть 4

Культурология, субкультура и антикультура Противоборство типов

Данное обсуждение тематики великоруской культурологии Мы с Вами начнем с показательного  советского периода колониального «ссср». Он характерно отсвечивает  аналитическую Суть мироощущения и мировосприятия Сути исторического противоборства в Руском Мiре  различных расово и видово антогонистических русофобских типологий. Это было историческое противоборство великоруская культурология социально-имперских носителей святопочвенной земледельческой культуры с ее антикультурой разбойничье-паразитической безпочвенной массой.  «кочевников больших городов» в их бытийной типологии создания антисоциальных колониальных  «общечеловеческих» анонимных пространств для торгашеско-биржевого ростовщнического «бизнес-разбойничества».

Российские СМИ в этом плане заливают помои псевдоаналитики всевозможной обслуги либеральных писцов. Для продолжения Нашего с Вами диалога привожу выдержки из подобной сегодняшней типичной публицистическо-политической писанины с моими комментариями и выводами. И так: -

«О руской партии советской эпохи»

«Трудно назвать этих людей «русской партией»!!! Часть из них восхваляла Сталина инициатора создания Израиля, уничтожившего миллионы русских людей. Они называют (фактического) мигранта Сталина - сиониста номер один в мире, русским патриотом.... (Коминтерн, в русле стратегических планов Мировых Глобалистов, Ростовщиков, и В.М.) Сталин (как нарком революционного Комнаца В.М.) разделил Россию на части, а эти из «русской партии» называли его государственником...

(первоначально здесь колонизированная Смутным Временем с разожженной иудохазарской Семибоярщиной первой Гражданской Войны в Руском Мiре и ее итогом Великим Расколом, воцарившейся иудохазарской власти и всего Руского Народа, Русь была преобразована в стяжательно интернациональную теократическую иудохристианскую Россию. А в начале XX века политические иудаисты Коминтерна, революциями узурпировали власть в разоренной России и по их либеральной методологии «разделяй и властвуй», мистически, ритуально, разделили разрушенную имперскую единую Россию на псевдореспублики и псевдоавтономии своего политического монстра, псевдогосударства «ссср»; это было сделано в целях завершения долговременного процесса полной и необратимой колонизации Руского Мiра и полного, без следа, антикультурологического растворения самого Руского Народа в массе эмигрантов, «республиканцев», «автономщиков» и прочих; такая стратегическая задача была с незапамятных времен поставлена сектой политических иудаистов; Сия дьявольская операция задумывалась  под прикрытием политической деятельности разных партий и общественных движений, где они и определяли их тактику и стратегию порабощения Руского Мiра; в реалиях сталинщины, хрущевщины и брежневского «застоя, плавно перетекшего в «перестройку», последний этап этого «постреволюционного» процесса  длился до развала этого колониального монстра Руского Народа, псевдогосударственности «ссср»,  с 1917 по 1993 год В.М.)

Эти деятели руской партии критиковали сионизм с позиций коммунизма - хотя сионизм и коммунизма два еврейских  политических движения и были созданы одними и теми же деятелями.

(идеологами дьявольщины политической иудаистики; это было совсем не отражение природного духа еврейского народа, а сектантское социальное объединение еретиков человеконенавистнической дьявольщины «учения» политической иудаистики; в нем они скрывали свой сектантский человеконенавистнический разрушительный дух подобной дегенеративной лжесоциальности  и его дьявольскую стратегию завоевания власти над народами мира своей методологией интердикционного внедрения в дух порабощаемых народов всевозможных  «очаровательных» социально-политических «учений»; а в исповедании многими поколениями своей паразитическо-разбойничьей идеологии они прикрываются  «националистической панамой» государственности «народовластия» социально-политического кочевнического интернационализма и свирепого этнонационализма. Общественному мнению народов мира подспудно внушается мысль о этих лжесоциальных еретиках как о представителях природной сущности еврейского народа; это и есть примитивная Суть их разбойчьего, финансово и политически бизнес-паразитирования  на теле порабощенных ими  народов мира В.М.)

... Люди эти были (в основном) недалекие (в лучшем случае этнорусисты, либо «правильные марксисты», но об этом далее В.М.) ... Потому после себя ничего не оставили (не оказали никакого конкретного влияния на содержание и дух природной Великоруской Культурологии В.М.).

«Русской партией» принято называть неформальное объединение деятелей культуры (преимущественно литераторов), которые мыслили себя наследниками славянофилов и разделяли идею об особом пути развития России на основе самобытных национальных традиций, выходящих за пределы советского опыта.

(транслировали теоретически ее политические представления панславянизма в духе имперской интернациональной материалистики, ее разрушительной антирасовой лжеидеи «Москва - Третий Рим», не представляя себе самой ее расовой Культурологической Великоруской Сущности и ничем не обосновывая культурологически ее исповедание; а сама Сущность Бытия Домостроя в Руском Мiре во многом веками была почти утрачена в результате не только практического, но и свирепого идеологического многолетнего террора и интернационалистского теократического иудохристианского слома всех Традиций Бытия Руского Народа В.М.)

Они выступали против модернизма и боролись, с так называемым антинациональным направлением в отечественной литературе (тем, что позже назовут русофобией). К этому движению примыкали видные советские деятели литературы и искусства: писатели-деревенщики Валентин Распутин, Василий Белов и Владимир Солоухин, поэт Юрий Кузнецов, художник Илья Глазунов, скульптор Вячеслав Клыков. Но основу «боевой» публицистики составляли, прежде всего, литературные критики.

(последнее подчеркивает лишь разрушительную Сущность господства идеологии либералистики в советский период; любая культурология имеет лишь тогда положительный созидательный смысл если она мыслит стратегически перспективно, видит гармонию государственной социальной жизни государствообразующего Народа в ее расовом смысле природных Традиций Культурологической Формы государственной социологии. Политическое критиканство в государственном смысле возведенное в системность, как в «ссср», есть лишь проявление откровенной идеологической дьявольщины разрушительной либералистики. В имперской расовой среде культурологического народа условный «райкин» не можен иметь никакого идеологического значения и влияния. Там в крайнем случае это лишь развекательный номер в простонародном концерте; послушали, посмеялись и забыли; а вот в колониальной народной среде, типа «ссср», он выступал уже элементом и рупором пропаганды идеологии разрушения общественной нравственности; а уж в РФ от этой мерзости «юмористов» спасу не стало В.М.)

Хотя «Русская партия» противостояла советской идеологии, она не разделяла взглядов либеральной интеллигенции, группировавшейся вокруг «Нового мира». Более того, в отличие от новомирцев, русисты (как их именовал Юрий Андропов в секретной записке в ЦК КПСС 1981 года) имели возможность легально печататься в советской прессе.

(обозначая этими публикациями «демократическую» оппозицию советскому режиму политических иудаистов В.М.)

Но поскольку в СССР ни о каких партиях, кроме КПСС, речи быть не могло, то свои воззрения они (легально, системно В.М.) выражали через литературную критику».

Чтобы подчеркнуь лишь видимую этнорускость той руской партии, людей все же наделенных разными талантами, надо отметить ее некоторых знаковых деятелей. Показательна здесь фигура типичной представительности руской партии, поэтессы, критика, публициста, переводчика, литературоведа Татьяны Михайловны Глушковой (1939-2001) Два года она проработала экскурсоводом в Михайловском (1964-65 гг.), оставшись на всю жизнь страстной поклонницей пушкинских мест. Там в Пушкиногорье под эгидой коммерческого выставочного пушкиниста Семена Гейченко образовался кружок советских политических последователей пушкиниста Гершензона. Пушкин в их «творческх поисках» представался в сталинском образе борца с самодержавием. Так типичным представителем пушкинистов был политический перевертыш Курбатов.

В одном из интервью сама Глушкова говорила: -

«Гул истории или же, как я его назвала, «все бедствия русской Голгофы» стали тем фоном стихов, что затмевает и заглушает частности личных мытарств».

В 1990-е Глушкова входит в ряд поэтов, отстаивающих (в противовес разрушителям либералам, скинувших рускую партию «с культурологического корабля современности» дьявольщины «демократии», этнонациональные руские В.М.) народные и советские ценности. Она не приняла нового государственного строя, воспринимая распад СССР как трагедию, конец Великой Державы («Когда не стало Родины моей»). (Это ложное в своей великоруской культурологической Сущности советское политическое В.М.) Ощущение потери Родины лейтмотивом проходит через творчество Глушковой, начиная с 1991.

(показательна здесь хронологическая убежденность этой примитивной публики, как начала истории их «родины» с 1917 года; это и полная чушь дальнейших ее «прозрений» о духе Руской Монархии в теократическом обличии; Вера руского народа неотъемлема от его Культурологии, отдельно, теократически существуют лишь идеологические суеверия каббалистики политического иудаизма В.М.)

Глушкова, безусловно, принадлежит к интернационалистам, советским «красным патриотам», несмотря на ее рассуждения относительно возрождения монархии в стране: -

«Что же до монархии, то она, на мой взгляд, есть высший тип государственного устройства, который только был выработан человечеством. В то же время сегодня она мне кажется утопичной для нашей страны. Потому что монархия – не просто политический строй, политическая система, а система духовная. Многие думают, что царь, государь, император – нечто вроде президента с чрезвычайными, повышенными полномочиями. Это не так. Наличие царя, государя императора подразумевает осознание его как помазанника Божьего. Чтобы осознавать помазанника Божьего, надо верить в Бога. Надо верить, что царь – это связующее звено между Богом и Отечеством. Это символ и залог богоохраняемого, благословенного Богом государства…»

Здесь в куче сливается славянофильские и панславянистские либеристические убеждения этой православной иудохристианской российской интеллигенции. По меткому определению В. Лясковского в статье 1910 года «Алексей Степанович Хомяков»: -

Мы видим в нашем ученом литературном и общественном мире все те же два господствующих направления, называемые обыкновенно либеральным и консервативным. Принято представителей первого считать преемниками западников, защитников второго - наследниками славянофилов. Не будем останавливаться на вопросе о преемстве западно-либерального направления; в этом вопросе обе стороны довольно согласны. Совершенно иначе представляется теперешний взгляд на славянофильство! В продолжение нескольких десятков лет многие вожди так называемого консервативного направления находили удобным для себя приурочивать проводимые ими взгляды ко взглядам славянофильским, вернее - пользоваться славянофильскою терминологией. Такое стремление было настолько сильно, что противники их, теперешние либералы, и на славянофильство стали смотреть теми глазами, какими смотрят они на современный публицистический консерватизм. С другой стороны, сами консерваторы никогда не переставали несколько сторониться славянофилов, коих оружием они зачастую пользовались, в тайне считая их тоже либералами, только другого сорта, чуть ли не еще более опасного... Таким образом, истинное славянофильство было и осталось равно в недоверии и подозрении у обоих, так сказать, официально признаваемых литературно-общественных партий. Такое положение кажется на первый взгляд странным, а между тем объяснение его очень просто.

(славянофильство поначалу с Хомяковым имело Великоруское расовое начало и иной реакции, кроме негативной со всех сторон, оно вызвать не могло; потом, после того как Хомяков, разочаровавшись в политической безплодности его главных идеологов, отошел от него; оно без величия культурологических идей Хомякова закономерно скатилось на рельсы той же либералистики панславянизма; самое страшное в этом естественном процессе это была негативная оценка ранних Великорусских святопочвенных Великоруских  всех основополагающих идей Хомякова у иерархов самой российской иудохристианской Церкви греко-римского обряда и в ее Правительствующем Синоде; этим самым вбивался смертельный клин в ту российскую Монархию и соответственно в Нашу с Вами Великорускую государственную Форму Культурологии В.М.).

Дело в том, что обе эти так называемые наши партии, либералы и консерваторы, как и славянофилы, в сущности, в одинаковой мере западники, то есть люди, переносящие на Рускую почву западноевропейские понятия о консерватизме и либерализме.

(точно также как сегодня нынешние и «либералы» и «консерваторы», в подавляющем большинстве, безнациональные или интернациональные «российские патриоты», суть западники-европейцы; здесь совершенно закономерно, что за прошедшее столетие с хвостиком картина политического поля России никак не изменилась. Колониальная системность Руского Мiра лишь приобрела новые очертания, вот такой печальный итог В.М.).

 Поэтому они и не могут иначе относиться к славянофильству, которое, конечно, не подходит ни под одну из двух ходячих мерок; ибо сущность его заключается (во все в той же политической доктрине панславянизма В.М.), в признании за Руским народом выразителя целого Православно-Славянского мира, отличные от начал западных, как и даже им (во всем В.М.) противуположных».

Именно в этом плане Алексея Степановича Хомякова нельзя причислять к  славянофилам исповедникам цивилизационного западнического духа. Политическая декларация выразителя славянофильского духа Аксакова «Взгляд назад» говорит об этом однозначно. Что наглядно показывает в государственной рецензии цензор на нее, великий руский мыслитель К.Н. Леонтьев.  Хомяков вещал вечное: -

«Русский дух создал самую Русскую землю в бесконечном её объеме; ибо это дело не плоти, а духа, Русский дух утвердил навсегда мирскую общину, лучшую форму общежительности в тесных пределах; Русский Дух понял Святость Семьи и поставил ее, как чистейшую и незыблемую Основу всего общественного мироздания; он выработал в руском народе все его нравственные силы, веру в святую истину, терпение несокрушимое и полное смирение. Таковы были его дела, плоды милости Божией, озарившей его полным светом. Теперь, когда мысль окрепла в знании, когда самый ход истории, раскрывающий тайные начала общественных явлений, обличил во многом ложь Западного мира и когда наше сознание оценило (хотя, может быть, еще не вполне) силу и красоту наших исконных расовых Начал, нам предлежит снова пересмотреть все те положения, все те выводы, сделанные Западною (политической В.М.) наукою, которым мы верили так безусловно; нам предлежит подвергнуть все шаткое здание нашего просвещения безстрастной критике наших собственных природных Духовных Начал и тем самым дать ему несокрушимую прочность…»


А вот господство политической позиции руской партии в виде антисозидательной идеологической «марксистско-ленинской» красной критики, как у той же Глушковой, безплодно культурологически. Это заставляет показать Суть отличия безплодного интернационалистского духа той руской партии советской эпохи от краеугольной Культурологической расовой категории природного Великоруского Мироощущения в его духе «коллективного безсознательного». Давайте  обсудим эту основополагающую великорускую категорию.

Полнокровная Культура выражается через природный Дар народной типологии. Когда то талантливый молодой еврейский писатель Дан Берг прислал мне пространный отзыв, на мое литературоведческое эссе «Поиски истины и ее результаты»: -

 «По существу содержания эссе я замечу, что во всех своих работах я провожу важную для меня мысль – неодобрение любой идеи национального превосходства, избранности и т.п. С моей точки зрения, сие есть справедливо для всех народов без исключения. И не важно, диктуется ли идея превосходства доводами истории, религии, или какими-либо другими доводами. Вера в национальное превосходство приятна щекочет тщеславие, но практически означает отсталость, застой, а в худшем случае эта вера гибельна для самого народа-претендента на исключительность. История это подтверждает»

Здесь Дан Берг выразил свою мысль с общепринятых, «общечеловеческих», «национальных» позиций и ему можно, но нужно ли, возразить лишь с позиции великоруских расовых Основ Культурологии. Руский расовый человек-имперец выражает в своем народном мироощущении великорускую расовую мысль так: - «Что немцу хорошо, то рускому смерть». Краеугольная великоруская культурологическая категория Самодостаточности евгенистична, народосберегательна по своей Сути.

А вот с этнонациональной материалистической «общечеловеческой» мировоззренческой платформы Наша с Вами нравственно-евгеническая категория «самодостаточности» выглядит так: -

«Вера в национальное превосходство, коя приятно щекочет тщеславие, но практически означает отсталость, застой»

Самодостаточность, как евгеническо-нравственная категория великоруской расовой типологии обозначает не самозамкнутость от мира народов, а природную охрану великоруских расовых Канонов Домостроя Руского Народа, в культурологии она неотъемлемая часть непосредственной Со-Вести народа с Богом-Творцом, в его расовой имперской Вере. Это Суть евгеническая охрана «коллективного безсознательного» руского народа, как природного расового Дара Великоруской Имперской Социальности. Охрана от внешнего разрушительного антирасового влияния, в данном современном случае от гибельного влияния идеологии либералистики, от господствующей в РФ и остальном мире торгашеско-разбойничьей, «экспортной» бизнес ереси политического иудаизма.

В Традициях Бытия Великоруского Домостроя протопоп Аввакум обличал: -

«Никонианская» Русь — это и есть «чужая земля», или, иначе, «земля варваров», отринувшая все природное русское, традиционное и устоявшееся. Здесь царит «озлобления много», обитают «враги благочестия», а предводительствует сам «сатана». Это дремучий лес, из которого бегут, «утекают» праведники.  «Чужую землю» Аввакум великоруски сравнивает с огромной темницей, где беспрестанно «льется кровь мученическая», и с могилой: - «Воистину и на свободе люди те в нынешнее время равны с погребенными. Во всех концах земли, ох и рыдание, ох и плач, и жалость».

Центральной фигурой, главным виновником превращения России в «чужую землю» оказывается Царь Алексей Михайлович. Как часто Мы с Вами в угоду своим близким боимся оттолкнуть людей своей суровостью, не хотим лишиться житейских благ, опасаемся навлечь гнев, насмешки, презрение, непонимание. И утешаем себя надеждами когда-нибудь, как-нибудь, потихонечку обратить близких на путь истинного православия. И вдруг понимаем, что мы сами стоим на скользком пути ереси.

По мысли Аввакума Патриарх Никон это и есть совратитель Царя, а затем лишь исполнитель его воли. Сам же Алексей Михайлович — тиран, «мучитель и гонитель», подчиняющий себе людей «насилием и властью»: «А ты, никониян, чем похвалишься? — вопрошает Аввакум Царя. — Скажи-тко? Антихристом своим нагим разве, да огнем, да топором, да виселицею». Аввакум, да и все старообрядцы, обличали не принцип культурологического великоруского имперского самодержавного правления, как таковой, они исходили из идеи Божественного природного Великоруского культурологического происхождения Царской Власти, действующей в расовых Традициях Бытия Руского Народа. В отношении самого Царя Аввакум долгое время сохранял надежду, что он бросит свое политическое иудохристианское увлечение греко-римской обрядностью, одумается и вернется к Основая Великоруской Культурологии руской Веры, как неотъемлемой части Бытия Домостроя Руского Народа.

Проблема заключалась здесь в истинности Царского служения Русскому Народу. Предавший исконные Великоруские Традиции таковой Царь, это изменник истинной Веры и, следовательно, он теряет право быть Царем, так как ведет Царство и его Русский Народ в неизбежную пучину неисчислимых бедствий.

По убеждениям Аввакума резко возросшее влияние западноевропейской культуры («немецкие поступы», «польские обычаи», «латинство») делает «никоновскую» Русь окончательно «чужой землей». Введение новых церковных обрядов рассматривалось Аввакумом, как инорасовое наступление на Руское Мироощущение Руского Народа в его «коллективном безсознательном». Аввакум восклицает: «Ох, ох, бедная Русь, чего-то тебе захотелося немецких поступков и обычаев!»

(говоря немецких поступков и обычаев, Аввакум имеет в виду не германское влияние, а иностранную бюрократию, «немых» для кого русский язык и обычаи чужды, называя всех их скопом немцами В.М.)

Образ «чужой земли» связывается Аввакумом непосредственно с Антихристом, этим «врагом человеческим», символом мирового зла. В трактовке протопопа Аввакума, Никон и царь Алексей Михайлович  непосредственные предшественники Антихриста — «войско антихристово», «слуги антихристовы».

Аввакум утверждает принцип великоруской расовой демократии, что «меньшие» в Бытие наравне с «большими» имеют нестяжательное право решать! Но каждый решает свои жизненные вопросы бытия, от которых зависит и судьба отдельных людей, и от их совокупного гармоничного расового имперского решения зависит Судьба «Отечества» в целом.

 Многие послания Аввакума посвящены «верным» — тем, кто избрал путь подвижничества во имя «старой веры». Рассуждая о принципах существования «верных», протопоп Аввакум, прежде всего, призывает их осознать себя монолитным союзом. Цементирующим этот союз условием являются нравственные устои общины, как «Отечества».
Уже в раннем старообрядчестве формируется неистребимая идея природной святости старообрядцев, как мучеников, борцов за чистоту Руской Веры в их Бытие расовых Традиций Русской Жизни и ее Великоруской расовой Культурологии в противовес инорасовым нововерам.

Эта идея отражала саму Суть великоруской типологии старообрядчества. Не случайно многие из них, так же как Аввакум, еще при жизни написали собственные Жития, как исторические свидетельства мироощутительной борьбы Руского Народа за принципы своей природной Великоруской расовой Наднациональной социальной самоиндефикации.

Мировоззрение Аввакума полностью выражает исконное великоруское народное первовосприятие нравственных принципов первохристианства, кои проповедовал Христос. Эти нравственные принципы легко, непротиворечиво вкладывались вкупе с великоруской мифологией и прежними великоруски-индоевропейскими природными символами той дохристианской Пракультуры Вед. Здесь Аввакум в своих мировоззренческих взглядах закономерно смыкается с природным великоруским духом проповедей святителя Илариона XI века «Слово о Законе и Благодати». Духовно смыкаясь с его наставническими для верующего русского народа мировоззренческими положениями о святости дохристианской великоруской Культуры и ее Эстетических Традиций, на которые далее легли основные нравственные христианские принципы Евангелия. Да и в своей челобитной к Царю он указывает, что если его считать еретиком, то тогда еретиками были и все предыдущие поколения русских христиан, включая Преподобного Сергия Радонежского, Дмитрия Донского, Александра Невского, Царя Ивана Грозного и прочие сонмы Русских Праведников. 

А вот и сам Аввакум в своем «Житие»: -

«И привёзше к Москве, отвезли под начал в Пафнутьев монастырь. И туды присылка была, — тож да тож говорят: «Долго ли тебе мучить нас? Соединись с нами, Аввакумушко!» Я отрицаюся, что от бесов, а оне лезут в глаза! 

Таже, держав десетъ недель в Пафнутьеве на чепи, взяли меня паки на Москву, и в крестовой, стязався власти со мною, ввели меня в соборной храм и стригли по переносе меня и дьякона Феодора, потом и проклинали; а я их проклинал сопротив; зело было мятежно в обедню ту тут. И, подержав на патриархове дворе, повезли нас ночью на Угрешу к Николе в монастырь. И бороду враги Божий отрезали у меня. Чемущ быть? Волки то есть, не жалеют овец! Оборвали, что собаки, один хохол оставили, что у поляка, на лбу. Везли не дорогою в монастырь — болотами да грязью, чтоб люди не сведали. Сами видят, что дуруют, а отстать от дурна не хотят: - омрачил дьявол, что на них и пенять! Князь Ивана миленькова Хованскова и батожьем били, как Исайю сожгли. А бояроню ту Федосью Морозову и совсем разорили, и сына у нея уморили, и ея мучат; и сестру ея Евдокею, бивше батогами, и от детей отлучили и с мужем розвели, а ево, князь Петра Урусова, на другой-де женили»

А вот Он, Протопоп Аввакум, в своей Великой расовой Великоруской Сущности Русского Космоса, в наглядном великом прозрении «Жития…»: -

(После того, как я обрел Бога в сердце своем В.М.) «Бог вместил в меня Небо, и Землю, и всю Тварь Божию… Так добро мне на Земле лежати и (Его) Светом одеянну и Небом прикрыту Быти; Небо моё, Земля моя, Свет мой»

Как величественен Протопоп Аввакум в своем последнем споре с «вселенскими патриархами», собранными Царем и Никоном для его вразумления.

«Как привезли меня из монастыря Пафнутьева к Москве, и поставили на подворье, и, волоча многажды в Чюдов (монастырь В.М.), поставили перед вселенских патриархов, и наши все тут же, что лисы, сидели, — от писания с патриархами говорил много; Бог отверз грешные мое уста, и посрамил их Христос! Последнее слово ко мне рекли:  -

«Что-де ты упрям? Вся-де наша Палестина, — и Серби, и Албанасы, и Волохи, и Римляне, и Ляхи, все-де трема персты крестятся, один -де ты стоишь во своем упорстве и крестишься пятью персты — так-де не подобает!»

И я им о Христе отвещал сице: -

«Вселенстии учитилие! Рим давно упал и лежит невсклонно, и Ляхи с ним же погибли, до конца враги быша християном. А и у вас православие пестро стало от насилия турскаго Магмета, — да и дивить на вас нельзя: немощны есте стали. И впредь приезжайте к нам учитца: - у нас, Божиею Благодатию, Самодержство. До Никона отступника в нашей России у Благочестивых Князей и Царей все было православие чисто и непорочно и Церковь невмятежна»

Да толкать и бити меня стали; и патриархи сами на меня бросились, человек их с сорок, чаю, было, велико Антихристово войско собралося! И я толмачю-архимариту Денису говорить стал: - «Говори патриархам: - Апостол Павел пишет: - « Таков нам подобаше архиерей, преподобен, незлоблив», и прочая; а вы, убивше человека, как литоргисать станете?» Так они сели. И я отшел ко дверям, да набок повалился: - «Посидите вы, а я полежу».

Великоруская Культурология в этом смысле расово вечно будет противоборствовать с антикультурологией политической иудаистики в ее союзе с дегенеративной псевдогосударственностью «кочевников больших городов» и дегенеративной националистической псевдогосударственноственной социальностью этнонационализма в любых ее проявлениях.