Танцы с кабелеукладчиком

Из воспоминаний прапорщика Анатолия Яворского

По КТуркВО шёл 1979 год. В понедельник на службе построение, развод, получаю указание двигаться в парк. В парке замечаю неведомый агрегат на базе танка. В форме космического аппарата с передком раскормленного инопланетянина. Стоим, разглядываем диковинку, подходят комбат Миллер, которого по неясной причине прозывали «Гестапо», с ним зампотех. Зампотех протягивает ключи: «Вишь, какой интересный агрегат получили? Как командиру линейного взвода, даём тебе пять дней. Изучай матчасть, как с аппаратом работать, и приступай!»

Открываю космическую кабину, а места в ней как на большую инопланетную армию. Кабина шикарная: пульт управления оборудованием, с тумблерами, широкие стол, сиденья, и даже диван сзади пристроен. Вдвоём спокойно спать можно. На диване три сумки документации лежат.

Нахожу в бумагах инструкцию по эксплуатации, приступаю к ознакомлению. Космическим аппаратом оказался кабелеукладчик АТС-59. Артиллерийский Тягач Средний. Вместе с тягачом батальон получил различных кабелей на немыслимые 270 километров укладки.

Изучал техдоки день, на второй прибегает зампотех: «Как у тебя дела?» «Для начала мне нужен механик!» – отвечаю. «Завтра с Теджена, из танкового полка прибудет тебе механик!» «А ещё экипаж нужен!» «Какой-такой экипаж, ты чего наглеешь?» «Как какой? Четыре бойца нужны! Один на операторский пульт, один на прицеп к ножам и двое на кабель!» «Это будем с комбатом решать!»

Комбат велел подобрать бойцов с учебных рот. Кого выберешь, говорит, переведём в РУБВТ. А на примете были солдаты, неоднократно ходившие со мной в наряды и проявившие себя нормально. Сержантика ещё приметил, бывшего со мною пару раз на выезде. Начальнику штаба доложил, кого отобрал, инструкцию им прочитал – всё, экипаж укомплектован, бойцы в боеготовности.

Нахожу зампотеха, сообщаю, по инструкции агрегату надо пройти обкатку, триста километров, а ещё негодные дюриты поменять, и тормозную жидкость залить, чтобы заработала гидравлика. Долгое время тягач простоял на открытой площадке в Карши, скорее всего всё усохло, покорёбилось, и никто не знает, когда что-нибудь в технике этой пойдёт изломом. Зампотех глаза под козырёк, дескать, тут надо с командованием техсовет держать.

В батальоне собирается консилиум. Пришёл начальник БТ службы, зампотех дивизии явился, начальник автослужбы припёрся, послушали меня, носами поводили и приказывают: «Надо – значит, надо! Катайся, прапорщик!»

Под задницей у меня всегда был УАЗ-452 линейной команды. Выписал накладные, еду на ГСМ получать тормозную жидкость. Целых триста литров. Двести, значит, в систему залить и сто пускай прозапасом будет. Она в железных банках тогда поступала. По двадцать литров.

Начальник склада, Толя Караваев увидел накладные, схватился за голову: «Куда тебе столь, продавать, что ли?» Поболтали, рассказал ему за новый агрегат, про предстоящую работу, получил тормозуху – всё нормально.

Начал обкатывать. Один день покатался, за день километров сто наездил. Дюриты кое-какие полетели, другие подсекли, подтянули, иные поменяли. На второй день меня и Витю Зубца, техника узла связи, вызывает начальник связи дивизии: «Слушайте приказ: надо вытянуть две нитки (такого-то) кабеля от Конуса через второй караул и на самый ДУЦ. Потом ещё две нитки потяните на Пятую радиостанцию, и сделаете отвод на Кадушку!»

Витя с умным видом предлагает варианты. Кабеля потянем от госпиталя, мол. В госпиталь идёт кабель двадцатка, с ним скоммутируем и поведём дальше. А если мы возьмём полностью вход 270-м, потянем от Конуса и до конца. «Всё! – замахал руками начсвязи, – Идите на ГТС с заявкой и схемой, чтобы разрешили работать по канализации. Согласовывайте всё с КГБ, потом в горисполком! Флаг вам в руки, решайте возникающие вопросы сами!»

Следующую неделю мы с Витькой бегали с документами. Согласовали бумаги во всех нужных и совсем ненужных инстанциях. Нам показали примерные направления, где рыть траншеи не возбраняется, и куда соваться не следует ни под каким предлогом. Вите дополнительно дали бойцов, они начали прокладывать кабель по городу. А я со своим космическим кабелеукладчиком вышел на холмы осваивать безлюдные пригороды Ашхабада.

Схема работы кабелеукладчика достаточно интересна. В кабине на пассажирском сиденье находится пульт с тумблерами. Заливаешь в систему тормозную жидкость, прокачиваешь, и сиди, жми кнопочки. В кузове два станка на два барабана с кабелями. Заглубляешь ножи в грунт, до метр-двадцать глубины можно опускать, кабеля через систему блоков и подвесов протягиваются на прицеп, с него укладываются в вырытую ножами борозду. Только сиди, так сказать, кнопочки да тумблера вовремя включай.

Два бойца регулируют размотку барабанов, чтоб не получился перенатяг, один контролируют укладку ка-беля в борозду. Когда на барабане кончается кабель, ста-вится соединительная муфта, копаем дальше. Муфты перед погружением дополнительно изолируются расплавленным битумом, делается петля на припуск, а место нахождения соединительной муфты в земле отмечается репером – бетонным столбиком с табличкой или просто цифрами.

Для начала пробовал работать с экипажем. Немного наблатыкались, привыкли к управлению, пообтёрли ручки, сели на направление к Пятой радиостанции, потянули борозду. Две нитки укладываем. Тянем-потянем, по дороге то дюриты на дизеле полетят, то хрен с горы – с горем пополам движемся. Тащимся не быстрее самой шустрой черепахи. Пока добрались до Пятой радиостанции, тягач начал захлёбываться. Хотя гидравлика работает вроде бы нормально. А ещё тянуть две нитки назад, потом отворачивать на второй караул? Дотянули, два барабана размотали – всё, встали совсем. Больше агрегат не тянет.

Две недели промучились на укладке, а там же камни до самых подгорий, да сплошь булыжники. Чуть наткнулись ножами, спрыгивай и окапывай лопатой, а булыжники выворачивай и убирай с пути ножа. Бойцы, механик-водитель и сержант, который на пульте работал, на ночь оставались при машине. Уже матрасы себе заимели, чтобы не ездить в батальон, спали в кабине. Ужин-то им возили, всё нормально, завтрак возили, обед возили.

Оставляю на машине сержанта с мехводом, к вечеру приезжаю в батальон, докладаю комбату обстоятельства. Так и так, мол, дизель не тянет, как будто появилась в нём пущая неохота. Говорил же, дескать, что надо бы обкатать нормально? «Ладно, решим вопрос!» – не особо тужится комбат. Утром возвращаюсь к тягачу, смотрю, рядом уже танк стоит: «Тебя, что ли, надо на буксире таскать?»

Зацепили меня на буксир, покатили. Докопались так до ДУЦ, дальше надо было грунты перелопачивать вручную. Дорожки разные, тротуары, асфальт – это пехота будет прокапывать, нам оставалось только проверить глубину траншеи и потом в прокопы свои кабеля уложить.

Отбуксировали нас в парк, притащили ночью. Поставили. Наутро снова собирается консилиум. С пехоты кто-то пришёл, и зампотех из танковой роты принял участие. Не помню, как зовут, капитан по фамилии Суворов ходит вокруг агрегата, слушает мотор и говорит: «Надо снимать двигатель, ставить другой, а этот в ремонт везти!»

Двигатель где-то отыскали, начали менять. Родной движок открутили, патрубки сняли, все другие трубки отсоединили, вытащили. Ставим другой дизель, прикручиваем в обратном порядке, а у нас лишние трубки остаются? И некуда их прикрутить. Пролистали документацию, оказалось, что перед нами модификация для арктических районов, плюс в импортном исполнении! И этот аппарат в самом жерле Туркестанского военного округа?!

Лишние патрубки – это отопление кузова оказалось! Дыркой больше, дыркой меньше - ладно, не беда нерешаемая? Заглушили, что на югах не потребуется, давай заводить. Завели движок, где-то с час дали поработать на холостом ходу. Суворов садится за рычаги, и выпендрёжно так локоток свешивает из окна – специалист, как бы.

Тягач должен был из бокса проехать через ворота на складскую зону. Выезжает, вдруг слышим дикий скрежет, левая половина ворот изламывается, и следом заваливается швеллер перекрытия. Мы орём специалисту остановиться, АТС останавливается, из окна высовывается Суворов: «Чё такое, руками машете, орёте как оглашенные?»

Оказалось, что после ремонтных работ не убирали с боков трапы. При выезде агрегат зацепил воротину ручкой трапа, конструкция накренилась и почти посыпалась. Но не смертельно, за час другой всё, что надо, выпрямили и ворота восстановили без докладных наверх.

Пока восстанавливали ворота, погоняли тягач по автопарку. Новый дизель вроде не шалил. Подогнали к боксу, доложились, что прошло нормально. Зампотех прибежал, комбат прибежал, начальник связи, все прибежали – и правда, всё на месте и движок тарахтит ласково.

Приказ назавтра работать дальше. С Пятой радио-станции тянуть кабеля на Кадушку. А я ругаюсь, что теперь пока все триста километров не накатаю, работать не буду. Командиры потёрли козырьки носами: «Катайся!»

В пустынные пригороды Ашхабада снова вышли ночью. Поехали сначала на Пятую радиостанцию, так просто замучились ехать по асфальту. АТС наш танцует по дороге из стороны в сторону. Заносит влево, вправо, хорошо ещё, что прицеп с ножами сдерживает на дороге. До сих пор не понимаю причин таких заносов, но как только вышли на грунт – танцы закончились. Добрались до Кадушки, и давай там по холмам спидометры наматывать. Километров четыреста туда-сюда накрутили, место прокладки кабеля изучили наизусть. Движок мурчал, как надо было.

Пришло время копать борозду. Подвели на Кадушку два кабеля, остальное на месте вручную копали. С каждого капонира сделали свой отвод, чтобы не раскидывать от коммутатора полевой кабель на учениях. Для себя я сделал шахту, вывел в неё кабель, кровать поставил, матрас, стол, розетка, свет – всё внутри оборудовал. Дверь поставил, ключи только у меня. Всё было скоммутировано, полумуфта торчит из земли, любая машина заезжает в капонир, подключается – пошла связь. И даже на выносы.

К завершению работ на Кадушке с пехоты прибегает начальник связи: «Ты знаешь, что ещё одну нитку от Кадушки к нам в запасной район надо притащить?» «А мне никто ничего не говорил! – отвечаю, – И вообще, мне завтра в командировку предстоит отъехать, в Теджен, двигатель в ремонт везти!» «Ну, когда вернёшься – тогда узнаешь!» – обрадовал связист из пехотинцев.

Отвёз движок в рембат, там посмотрели, потыркали, покрутили у виска на тех поставщиков, кто прислал на юг арктический движок, пусть в импортном исполнении, но в ремонт приняли. Вернувшись в батальон, узнаю, что моему кабелеукладчику назначена прокладка лишней нитки в запасной район у посёлка Калининский. А там обрыв такой в грунтах с холмов, вот до этого места протянули пехотинцам кабель, дальше они вручную копали.

Закончив работы, пригнали тягач в парк, обслужили, законсервировали снова на открытой площадке на хозяйственном дворе. Скоро я перевёлся в Венгрию, а через два года возвращаюсь на службу уже в Теджен. И что-то мне в рембате понадобилось. Прихожу, вижу, стоит мой АТС-59. Спрашиваю у ремонтников, но никто ничего об этом агрегате сказать не может. Двигатель на нём вроде бы когда-то меняли, дескать, родной ставили после ремонта. С тех пор тягач так и стоит никому не нужный.

Кабину открыл, сиденья срезаны, от диванов только фанера осталась, да и та по большей части проломана. Документация порвана, раскидана по кабине. Пульт управления тоже разграблен. Кабелеукладчик мой, давно уже списали, наверное, но подробностей узнавать я не хотел.