Глава 4. Ой, снег, снежок

-- Он тебе подмигнул?!
-- Ты что-то знаешь!
-- Ты его знаешь?
-- Он тебя знает?
— Это ты его вызвал?
-- А кто будет заделывать дыру в плинтусе?!
-- Киса? Где киса? Мы заведём кошечку? Ураааа!
— Это был розыгрыш?
-- А Остап Ибрагимович ещё придет?

Дед, долго сдерживавший смех, затрясся, сложился пополам и уполз под конторку. Из обрывков фраз, которые он сумел из себя выдавить между всхлипами, удалось понять две вещи:
1. Ося не нуждается в приглашениях, но очень любит их получать.
2. Эффектное появление – его конёк.
3. Сюрприз – его второе имя.
4. Дыру он непременно и даже с удовольствием заделает, если только вы сумеете доказать, что это он её прогрыз. Что маловероятно.
Четыре вещи получилось? Ну, значит, четыре. Проблема, однако возникла серьёзная.

-- Ты хоть понимаешь, что на дворе не май-месяц? Конец октября, вообще-то. Из дыры дует. Не сегодня-завтра температура понизится, сквозняк нас всех доконает. И будет у нас вместо праздника один большой карантин с летательным исходом.
-- А куда мы полетим?
-- О, мы куда-то полетим?
-- А что такое каротин?
-- Каротин в морковке, а нам грозит карантин. Это когда вообще никуда не пускают.
-- Так мы и так никуда не ходим. И не летаем…
-- Куда полезли? А ну отошли от дыры!
-- Да мы посмотреть только…

-- Так, тихо. Дыру можно залатать. Пленкой хотя бы. Нам же главное, чтобы сквозняка не было? Плёнку на скотч посадим – дуть не будет.
-- И где мы плёнку возьмём?
-- Мусорный пакет сгодится, тащи его сюда.

-- Я скотч принёс!
-- Молодец, с дальнего угла, осторожно, по краешку лепи. Пакет ровнее натянули! Ну как не хватает-то, перекосили, значит. Ладно, не отлепляй уже, скотча добавим просто. Пусти, я сам. Сгодится.

-- А если Остап Ибрагимович придёт, как он теперь к нам попадёт?
-- Не парься, его деревянный плинтус не остановил, пакет уж точно не остановит.
-- Он ещё одну дыру прогрызёт, видал, какие у него зубищи!
-- А давайте ему записку напишем, чтобы он больше ничего не грыз?
-- И как передадим?
-- На плёнку с той стороны приклеим. Он прочитает и не будет грызть.
-- Плёнку не трогать!
-- Тут сбоку дырочка маленькая. И через неё слышно. Только не видно ничего.

-- Что там тебе слышно?
-- Оно поёт.
-- А ну подвинься. Тихо!
-- В лууунном сияааньи…
-- Про луну чего-то…
-- Снееег серебрииится…
-- Снег… А что такое снег?

Вот тут дед из-под конторки вылез. Вид у него сделался лирический и скорбный. Настолько серьёзный, что все замолчали и на него уставились.

-- Снег – это, ребятки, самое красивое, что бывает. Он манит своей первозданной белизной, горним светом, безупречностью форм и бесконечностью пространства. Есть мнение, что до начала времен был только снег, а больше ничего и не было. Настолько он самодостаточен. И настолько же опасен.
-- Почему?
-- Потому что ступивший в белое безмолвие не возвращается обратно. Это конец пути.

Осмыслить значимость дедовых речей не успели, потому что в плёнку с наружной стороны что-то вмялось и отскочило. И снова попыталось проникнуть в дом. И снова. Скотч держался по периметру в целом, но с краю отошёл. В щель пролезло странное существо. У него была синяя морда, синий то ли плащ, то ли мешок, то ли скукоженные в гармошку крылья, волочившиеся подобно истрепанному шлейфу.

-- Жареный, выходи!