Куры 43

Глава 56. Куриный эпос

Однажды молодой Петушок Стултус спросил старого Петуха Локвенса, что такое «Эпос».
— Эпос, друг мой, это рассказы про древнегреческих Кур, — ответил Локвенс. — Один слепой Петух по имени Гомер складывал песни о подвигах древнегреческих Кур. О том, как Петухи с одного птичьего двора под названием Спарта ходили на другой двор под названием Троя для того, чтобы вернуть Курицу по имени Елена обратно в свой родной курятник. Много славных Петухов с обеих сторон полегло в этой битве! Славные были дела.
— Зачем? — спросил Стултус.
— Такая традиция была, — ответил Локвенс. — По-другому никак.
— Такая ценная Курица была? — спросил Стултус.
— Чтоб ты знал, к Курице Елене сватались много разных Петухов, и только имена немногих из них сохранила история. Агапенор, Акмеон, Амфилах, Амфимах, Анкей, Антилох, Аскалаф, Аякс Великий, Аякс Малый …
— Мне нравится имя Антилох, — сказал Стултус. — Больше имён не надо, пожалуйста. Лучше скажи, чем кончилось? Вернули они её в Спарту?
— Тут мнения расходятся, — ответил Локвенс. — Троянцы утверждали, что они победили, и что Курица Елена навсегда осталась в Трое. Спартанцы, наоборот, утверждали, что победили они, и что Курицу Елену вернули в Спарту. 
— Зачем? — снова спросил Стултус.
— За её возвращение очень хлопотал Петух Парис, — ответил Локвенс.
— Вот и бился бы за неё сам, — предложил Стултус.
— В эпические времена Петухи воевали не друг с другом ради внимания какой-нибудь Курицы, а один Птичий Двор против другого Птичьего Двора.
— Вот, поди, шуму-то было! — предположил Стултус. — Но я не понимаю, как может быть, что каждый Птичий Двор утверждал, что победили именно они?
— Знаешь ли, братец, уже в ту пору существовали гусиные перья, и те, кто ими писали, назывались щелкопёрами, — пояснил Локвенс. — Это одна из самых древних профессий. Эти щелкопёры умели любое поражение выдавать за победу, и любую победу выдавать за поражение. Если спартанцы отступали, тогда щелкопёры писали: «Наша доблестная армия вымотала врага, вынужденного бежать». И они не лгали, ведь враг должен был бежать, чтобы догнать отступающую армию спартанцев.
— А каким образом победу можно выдать за поражение? — не унимался Стултус.
— Достаточно назвать её «Пиррова победа», что означает такую победу, которой лучше бы уж и не было вовсе, но не спрашивай меня о причинах, я и сам не знаю, почему это так называется, и что именно это обозначает. Я ведь не читал записи Петуха Гомера, и никто их не читал. Никогда-никогда, никому-никому.  Потому что Куриный век меньше, чем требуется для того, чтобы прочитать всю эту длинную книгу. А у него есть ещё одна, о том, как один из Петухов по имени Одиссей возвращался из Трои в Спарту.
—Целая книга о всего лишь возвращении из одного Птичьего Двора в другой? — усомнился Стултус.  — Ладно, не буду спорить. Допустим. Скажи мне только вот что. Почему эта Курица Елена была такой красивой?
— Скажу, но ты не поверишь, а если поверишь, будешь смеяться, — ответил Локвенс.
— Обещаю поверить и не смеяться, — ответил Стултус.
— Говорят, что матерью Курицы Елены была Курица по имени Леда, а вот её отцом был … — ответил Локвенс и задумался.
— Ну говори же, не томи! — поторопил Локвенса Стултус в нетерпении. — кто был её отец?
— Лебедь, — ответил Локвенс.
— Лебедь? Серьёзно?! Лебедь!?! — воскликнул Стултус.  — И вот эта дочь Курицы и Лебедя была самой красивой Курицей в Спарте и в Трое?!?
— Сам удивляюсь, но эпос гласит, что было именно как-то так, — ответил Локвенс и смущённо улыбнулся.
«Кажется, наш старый Петух Локвенс тронулся умом, — подумал Петушок Стултус. — У него начинается деменция. Ну то есть как начинается? Прогрессирует!»