Предисловие- аннотация
Подобно всякой нарождающейся общности в новой социальной страте самокатчиков появляются признаки подлинного социума – отдельные язык, терминология, фольклор, культура взаимоотношений. Даже особенности взаимодействия с другими стратами. Но прежде всего обширная мифология, включая героические саги или наоборот сентиментальные драмы и легенды.
Одна из них связана с феерическими рейдами новых отроков во вселенной и времени в глубину отечественной истории и со спасением ими там основателей русской государственности князя Святослава и Вещего Олега. При ближайшем рассмотрении легендарные персонажи, впрочем, оказались несколько не такими, какими их отразили в истории летописцы.
Непростые судьбы самих рейнджеров-самокатчиков тесно переплелись с распутыванием современного шпионско-диверсионного заговора против их страны, в разоблачении которого они также приняли самое непосредственное участие. Далеко не всё закончилось благополучно. Как и сам поединок двух могущественных спецслужб мира.
СС: синдром спиногрыза
Источник: Ревущаябочка.РФ
Источник изображения обложки: images.yandex.ru
Содержание:
Глава 1. Соло на самокате
Глава 2. Эвридика и Светозар
Глава 3. Страсти по Святославу
Глава 4. Гешкины сорокоусты
Глава 5. Меч неприкасаемый
Глава 6. Всё тайное уходит в смысл
Глава 7. Мышьей норой, собачьей тропой
Глава 8. Магнитосферы критические дни
Глава 9. Вся экстремистская рать
Глава 10. Царь-пушка молодости нашей
Глава 11. Наф-наф и завкаф
Глава 12. Душа погружного горения
Глава 13. Погоня за чёрной лентой
Глава 14. Бойтесь мартовских ид!
Глава 15. Саламандра возвращается
Глава 16. Спасти Вещего Хельге
Глава 17. Беспутские заговенки
Глава 18. Как упоительно в Саркеле у царя
Глава 19. Викинги против пришельцев
Глава 20. В Багдаде всё спокойно
Глава 21. Стрельба по-македонски
Глава 22. Плюс-минус целая жизнь
Глава 1. Соло на самокате
С некоторых пор во многих городах и прежде всего в столицах мира странным образом стали пропадать электросамокаты, причём всё чаще вместе с юнцами, самозабвенно носящимися на них повсюду и создающих множество проблем себе и людям. Первое время после появления первых кикбайков с встроенными элементами искусственного интеллекта, в основном заключёнными в специфических навигаторах и бортовом компьютере, ничего не предвещало последовавших за этим проблем. Даже наблюдались некоторые положительные моменты в новшествах. Дурни ранних и даже более зрелых возрастов успешно катались и на них, кого-то сбивали и сами сносились, иногда даже с переломами оснований и без того проблемных по этой причине черепов – а всё же с гораздо меньшим количеством серьёзных происшествий. Искусственный интеллект проявился в работе не только навигатора невиданного самоката, не только его бортового компьютера, но и контроллера, а также автономной системы управления ходовой частью. Он явно позволял на уровне автопилота высокого уровня функциональности самостоятельно прокладывать маршруты, справляться с непредвиденными осложнениями в процессе их прохождения. Это вполне коррелировало с разумным поведением высших животных на планете, включая человека. Иногда как будто и превосходило их.
Единственное, что по-прежнему требовалось от детёныша двуногого сапиенса за рулём, - исключительно выбор пункта назначения и определения его локации, в том числе на видеокарте. Всё остальное осуществляла нейросеть нового чуда техники. У самых первых моделей новой модификации самокатов внешний вид особо не изменился. За исключением разве что несколько более массивной передней стойки с рулевым колесом, а также серьёзно увеличенной аккумуляторной платформой, цветом и силой излучения индикаторов. В режиме покоя они теперь выглядели несколько зловеще и даже требовательно, мол, попробуй только не возьми меня, не закажи маршрут, огорчусь.
Однако потом обнаружились иные, куда более серьёзные проблемы, часто действительно пугающие детвору иногда до полного заполнения памперса. Они были связаны с фактическим исчезновением ребятишек, всё же решивших покататься на столь требовательном и суровом дяденьке самокате, которому попробуй только отказать. Они элементарно пропадали сами, физически, как есть, целиком, с ногами, руками и головой. Как будто не насовсем, потому что впоследствии иногда появлялись обратно, но в несколько зачумленном, довольно ошарашенном виде. Словно пыльными мешками по голове крепко датыми. Притом обнаруживались они вновь в таких местах города, которые не только не выбирали по карте заказа, но и понятия о них порой не имели. Каким лихом их туда занесло, подростки не могли вразумительно объяснить никому, потому что и сами не знали.
Накатавшиеся малолетки ничего не помнили, ни куда их возил дяденька самокат, ни что там с ними происходило. Их никто не грабил, денег и имущества не отнимал, все ценности оставались при себе. Даже не насиловал, что казалось очень странным для инопланетян, если конечно это были они. Поиск пропавших самокатчиков с использованием геолокации ничего не давал, покуда они сами где-нибудь внезапно не возникали. С некоторого момента после начала поездки тинэйджера на новом самокате мобильная связь с ним пропадала полностью, отследить дальнейшее передвижение никак не удавалось. Через некоторое время, когда поисковые группы и родители отчаивались полностью, пропавшие вдруг резко фиксировались на экране поиска мерцающими символами долгожданного обнаружения. И всё у них начинало вновь включаться и работать, включая гаджеты. Да как ни в чём не бывало. Порой с середины прерванного слова. Вроде того: «Так на чём мы там остановились?!».
Ясно, что от всех этих дел сильно взволновалась не только прогрессивная, то есть, абсолютно мозголомная общественность, но и непрогрессивная, причём эта-то в первую очередь возбудилась. Ибо представляла собою суровые правоохранительные органы. Оно же и вправду никогда не есть хорошо, когда люди ни с того, ни с сего на полслове внезапно пропадают, а потом вдруг появляются без предупреждения вновь. И как ни в чём не бывало продолжают прерванное слово. Нне помнят ничего необычного, тем более не могут ни опознать никого, ни даже фоторобот похитителей их незрелого разума составить. Куда же такое годится?!
Дальше – больше. Несколько молодых человек так и вовсе не вернулось. То ли пива где-то там слишком много оказалось, то ли девчонок, даже и не поймёшь, что отвлекло бы надёжнее всего. Но трупов обнаружено не было. И на том спасибо. Прощальные СМС-ки не приходили, деньги с карточек не снимались. Будто умчавшиеся на двух колёсах временно переселились в совсем иной мир, где жили до того хорошо, что и кредитов не брали совсем и даже банковскими карточками переставали пользоваться. Разумеется, этому следовало срочно положить конец. Стерегущие общество банки сильно перевозбудились и были готовы отвалить поистине немереные суммы на поимку гадких злодеев, тех, кто посмел увести у них молодых перспективных клиентов, и тех, кто посмел удрать от их баснословных скидочных акций и прочих завлекательных преференций, которые эти бессовестные гниды впихивают даже в детсадовские мультики. Непрогрессивная, то есть охранительно-консервативная часть заинтересованной общественности, стремясь избежать нагнетания пересудов и внутренней социальной напряжённости, наконец, решила вплотную заняться весьма опасной новацией в области подозрительно резко эволюционировавшего средства индивидуального перемещения. Они же как тараканы теперь все стали и вправду никогда не переловить!
Следственный комитет, органы внутренних дел заблаговременно решали вопрос объединения своих усилий в розыске пропадающих молодых людей, в том числе и подростков. Иначе всё это могло очень плохо кончиться, прежде всего, для самой страны, как известно, наиболее пекущейся о благополучии своих граждан и только потом обо всём остальном. Лучшие умы в погонах были заняты доскональным изучением некоторой части передового самокатного транспорта, с определённого времени поступившего во многие кикшеринговые фирмы города. Предварительное исследование образцов новейших электросамокатов поначалу не показало ничего особенного с точки зрения правоохранительных и следственных органов. Никаких устройств насильственного удерживания пассажиров не было обнаружено. Равно как и предполагаемых кое-кем из начитавшихся современной фантастики ментов и следаков - иного софта. Неких психогенных излучателей, туманящих молодые неокрепшие мозги и заставляющих нестись к чёрту на кулички, распушив уши по ветру и позабыв о доме родном, даже о том, что они ничего не покушали и даже шапку не надели. Совсем ничего.
Оставалось с помощью сети видеокамер и физического изучения подозрительных субъектов установить круглосуточное наблюдение за категориями граждан преимущественных пользователей обнаруженного крайне опасного вида транспорта. С подключением системы распознавания лиц и вывода их на все базы данных МВД и Росгвардии, СКР и ФСБ. Скрупулёзно отслеживались все до единого маршруты передвижений любой самокатной техники, но особенно новейшей, класса альфа. Под подозрение поставили Альфа-банк и многие в обществе этому заранее радовались. Заводились дела по каждому происшествию с участием самокатов, на лихачей-самокатчиков, на каждого чрезмерно понтующегося юнца, явно решившего и в принципе, да и по-всякому испытать свою судьбу.
Замначальника специализированного информационно-аналитического управления следственного комитета страны генерал-майор юстиции Андрей Васильевич Авксентьев получил с мест несколько информационно-аналитических докладных записок по поводу вновь объявившихся в высшей степени загадочных обстоятельств. Ему были присланы также ряд рапортов и даже протоколов ведения первых следственных мероприятий по вопросу ставшего заметным исчезновения юношей и девушек.
В докладных и рапортах особо подчёркивался факт того, что исчезновения молодёжи в основном замечались на самокате новейшей марки под условным наименованием альфа-самокат, то есть, как бы суперхищник, покрывающий всех и вся в своём и прочих прайдах. Причём, что характерно, тот альфа был в основном внутреннего, собственного производства и не очень крупной, то есть, вполне эксклюзивной, заказной серии. Даже литиевая батарея огромной ёмкости каким-то образом оказывалась сделанной в пределах страны, что наталкивало на отчётливые подозрения о внутренней смуте, о сером или чёрно-белом импорте. Небезынтересны оказывались и другие характеристики, узлы и агрегаты удивительного самодвижущегося устройства, внезапно и массовым порядком заявившегося на просторы одной седьмой части суши. Они тоже вполне могли оказаться каким-то образом причастными к объяснению причин происходящего. Если конечно технически грамотно осмыслить и сопоставить все данные на них. Профессиональный бортовой компьютер с предельной сложности коммутации навигатором. Контроллер намного выше десятого поколения, явно с непробиваемой защитой и множеством иных скрытых возможностей и опций. Рама из необычной прочности сплава, явно не алюминиевого. Тормоза рекуперативные. Это вместе с уникальными амортизаторами и бесподобной цифровой начинкой, в том числе и через спутники, сразу относило альфа-самокат к разряду уникальнейших аппаратов. Отчасти он немного походил на футбайк, но всё же не с такими массивными и неуклюжими колёсами, как у того. И уж конечно не автодрон, поскольку всё-таки предполагает управление человеком.
Без промедления начавшееся следствие особенно напрягала и наводила на смутные подозрения - система индикации и оповещения о езде. Сразу возникала мысль – что-то и тут явно не так. На дисплее в совершенно необычном спектре и порядке отражался уровень заряда, напряжения и тока батареи, а также индикация всех мыслимых неисправностей и контроля функций – явно на грани перехода в область сильнейшего, пронзительного ультра и одновременно инфра-спектра. Звуковой сигнал оповещения – никакой не колокольчик и не игривый клаксончик, а что-то среднее между угрожающим тарахтением гремучника и шипением до предела разозлённой кобры. И не захочешь, а отскочишь на очень приличное расстояние. Хорошо, если не под колёса проходящего рядом старорежимного автотранспорта. Пронизывающий фиолетово-красный просверк индикатора необыкновенного самоката, настоящего космического мопеда неистово горел, словно из глазницы некоего темпорального чудовища, заявившегося по эту сторону бытия наводить на свой лад порядок и всякий прочий шорох, лишь только кажущийся невинно-нестандартным. Порой от такого невинного самоката слоны-самосвалы шарахались, уступая дорогу чересчур уж самодостаточной и наглой моське.
Как раз на таком практически разумном суперагрегате, непонятно для чего и как произведённом, в отечестве стали пропадать отдельные недоросли, словно бы за ними его специально присылали, чтобы, например, отвезти к девочке-инопланетяночке, когда вдруг таких перестаёт хватать. Как не ударить в колокола и не начать усиленно расследовать возникшую проблему проблем?! Впрочем, может быть и с иной мотивацией стали уводить от людей их великовозрастных детёнышей, не исключено, что и с прицелом на всю семью. «Мама и папа, я от вас ухожу. Хочу свободы, пива и девчонок! И не держи меня, папа, не держи!». «Да я и не держу, сынок! Я – с тобой!».
Так что никак неизвестно в какие-такие лакомые места тот пропадающий молодняк столь дико тянет, может настолько лакомые, что, догнав, можно было бы и самим остаться там на всякий случай?! Как догнать разбегающееся будущее страны, с некоторых пор настолько лихо ускорившееся?!
С другой стороны не всякий, пусть и предельно озабоченный свободой, пивом и девчонками малец встанет на пылающую дьявольским огнём драконью самокатку, даже ввиду относительной дешевизны одним махом заполучить всё это. По столь крутому коню должен быть и наездник чрезвычайного класса, подлинный виртуоз опаснейшего слалома по запутанным городским улицам, транспортным завязкам и развязкам, легко владеющий не только имеющейся матчастью и филигранной техникой вождения, но и отработанными навыками ухода от гарантированной в таком случае погони – причём, не обязательно одной лишь полиции.
Генерал подвинул к себе практически заполненный бланк приказа о создании Следственным комитетом совместно с полицией объединённой оперативной группы специального назначения и начале полномасштабного, усиленного расследования образовавшейся чрезвычайно опасной проблемы. Не хватало только визы информационно-аналитического управления. Поставив подпись, заместитель начальника позвонил по проводному белому аппарату и сказал в трубку твёрдым непререкаемым баритоном:
- Майор! Ликуй! Наконец и ты дождался серьёзного дела. Тут тебе не гениев доморощенных пасти и не чумазых дракончиков по полям и лесам гонять. Здесь дело серьёзное наклёвывается. Назначаешься начальником опергруппы специального назначения. Выезжаешь на места всех экстраординарных происшествий. Каждый раз координируйся с полицией и начинай вместе с нею отдельное расследование вплоть до открытия производства по делу. Мастерства тебе не занимать. Для начала отлови кого-нибудь из хулиганов, а их аппарат забери к нам сюда. Важно, чтобы дело с учётом всех его характеристик могло принять более предметный, конкретный оборот. На предмет обязательной поимки и реквизиции самоходного устройства. А там посмотрим. Договорились?! Вот и отлично. Действуй, майор! Отчизна внимательно следит за тобой. Очень внимательно. Можно сказать, глаз не сводит. Понимаешь свою ответственность?! Надеюсь, на этот раз не подведёшь. Ну-ну, и я так думаю. Точнее, надеюсь».
На косящем пронзительным лиловым глазом самокате стояли двое. Они только что прокатились мимо стоящей машины мобильного наблюдения. Пока расслабленно, с привычными понтами, но в то же время готовые в любую секунду ускориться вплоть до выхода на орбиту. Рослый, чрезвычайно самоуверенный человеческий детёныш под два метра высотой, с пробивающейся скандинавской порослью по низу щёк, а также в длинных до колен жёлтых шортах и незаправленной красной майке. Явно главнокомандующий двухколёсной армады, тусующейся по всему городу, соблазняющей и заодно терроризирующей его. И соответственно после него, но вплотную, стояла на платформе она, вся такая из себя. В белоснежном топике, с развевающимися светлыми волосами и в коротких джинсовых шортиках. Она настолько плотно и властно обвила своего командира руками, что, постепенно отдаляясь, они всё более казались одним целым. Впереди торчала курчавенькая рыженькая бородка странствующего остолопа, а позади беленькие волосики по ветру. Такой вот слегка большенький организм. Андрогин апофеоза всяческих чувствований и желаний. «Ты целуй меня везде, я ведь взрослая уже!». А под ним могучий, бесшумный, стремительный Савраска, сверкающий запредельно цифровыми очами, словно дьяволёнок, по ходу выпавший из пролетающего мимо своего гнезда мамы преисподней. Единственно чего ещё не умел тот удивительный самокат, так лишь «Иго-го!» кричать. Да на скаку интенсивно удобрять след за собой. Вот был бы высший пилотаж. Так что расти явно оставалось куда, да и накапливать кое-чего тоже. Было бы желание.
Конечно, себя они проэкспонировали совершенно чётко, доминантные акторы социального абсцесса, исполнители таинственного захвата невинных жертв на площадях и улицах города, всё-таки почувствовавшие форсированное внимание со стороны постов наружного наблюдения органов правопорядка. И поэтому в любой момент готовые уйти в самый обескураживающий отрыв.
Оказалось, что противники правоохранителям попались и в самом деле серьёзные, по меньшей мере, подозрительно опытные. Несмотря на шибающую самоуверенностью младость лет и ярко-жёлтые наружные труселя командующего гиганта-молокососа. Сходу не прошибёшь, с лёту не проймёшь, захватить таких стоило постараться. Юные возмутители спокойствия показали с одной стороны весь спектр классически шпионских приёмов ухода от преследователей, а с другой проявили невероятную изобретательность в создании непосредственно по ходу побега чего-то абсолютно нового, то есть, отнеслись к делу вполне творчески. Следователям обоих ведомств и оперативникам даже стало интересно и приятно иметь дело с таким неприятелем. Интересно, чего гигант-молокосос ещё такого выкинет. Даже, может быть, и подучиться потом можно будет у него чему-то вполне невиданному. А что – и такое бывало. Менты всегда учатся у дворовых авторитетов. А у кого, если не у них?! Рядовое дело, обмен опытом. Сегодня враг играет джаз, а завтра, родину твою продаст. На мороженое или кабак таньгу подкинет.
Погоня началась с внезапного, как бы ни с того ни с сего стартовавшего ускорения роскошной парочки на самокате и соответственно мгновенного завихрения вслед за ними и всех наблюдателей, моментально оказавшихся преследователями. Всё сработало в один миг в соответствии с древнейшим стайным паттерном: «Бегут – догоняй!». Хоп! И все сразу сорвались и неистово погнали друг за дружкой. Так стая птиц, собак или рыб внезапно срывается с места, хотя как будто ничего такого особого и не произошло. А почему бегут – неважно, выяснения, разборки – всё потом. Сходу зацепилось одно за другое и тут же все словно подорвались - и понеслись все душеньки аккуратненько в рай. Стимул – реакция! Классика бихевиоризма, не поспоришь. Многие посторонние кикбайкеры за компанию тоже бросились врассыпную вслед за внезапным бегством жёлтых альфа-шорт, теперь вроде даже слегка побуревших из-за допплеровского смещения. Поскольку передвижение цветов всегда идёт только в красную часть спектра (объект-то удаляется, частоты растягиваются), то и насыщенный жёлтый окрас шортов удирающего главнокомандующего кикбайковской шатии-братии спешно поменялся на вполне симптоматичный интенсивно бурый. Вот как не помчаться вслед, не размять ягодицы?!
«И запомните бойцы! Сигнал к отступлению – изменение цвета штанов командира!».
На первом этапе своего неспровоцированного но блистательного драпака изящными стритрейсерами было продемонстрировано отличное владение не просто основами данного жанра, а наиболее востребованными разного рода профессиональными службами. По версии Голливуда якобы излюбленный «эффект аккордеона» лихо утекающая парочка блистательно продемонстрировала подряд наверное раз пять. Им называется разрыв групп преследователей ускоренным проскакиванием перекрёстков, опасных участков дорог, улиц и трасс с многочисленными светофорами и знаками обязательной остановки. Так обычно наиболее матёрые агенты «прореживают» тех, кто за ними гонится, даже особо их не напрягая, как бы непринуждённо, естественным образом. Головной преследователь не хочет, чтобы его обнаружили, страхуется, поэтому может отстать или даже прекратить погоню. Естественно, в данном случае эта стратегия спецгруппе не подходила и поэтому преследование продолжалось с прежней настойчивостью. «Нос-в-хвост».
Пару раз беглые ребятишки попытались затеряться в толпах гуляющих, рассекая их в произвольных и довольно неожиданных направлениях, порой с курсом диаметрально противоположным предыдущему. А поскольку это также не помогало скрыться хотя бы из непосредственного поля зрения преследователей, бегуны пошли и на экстравагантное выскакивание на обратный курс, с разворотом на сто восемьдесят градусов, на лобовой встречный курс с последующим резким сваливанием в ближайший переулок. Никого они такими нахальными выкрутасами конечно не напугали, с толку не сбили и поэтому гонка продолжалась в прежнем темпе. Супер-электрический мустанг-иноходец под юными хулиганами, преследуемых майором Шаховым, нёсся куда хотел и как хотел, словно по диким техасским прериям, а не по запутанным улочкам и разбомбленным морозами транспортным развязкам столичных окраин великой северной державы, привычно отторгающей своих новых смутьянов.
Явно применялись и другие «домашние заготовки» утекания от любого рода сталкеров, скопированные, естественно, с мировых шпионских приёмов. Да ещё и с творческим применением на отечественной традиционно особо пересечённой местности. «Джек из коробочки» - один из таких нетленных приёмов. Преследуемый ищет «слепые зоны», где можно хоть на несколько секунд скрыться из поля прямой видимости. Например, внезапно, на полной скорости завернув за угол. В этот момент преследуемый включает устройство, которое выбрасывает из раскрывшейся двери автомобиля или с заднего сиденья байка некоего «Джека» или «Джозефа». Этот манекен на миг выскакивает как чёрт из табакерки и быстро втягивается обратно. Преследователи отмечают лишь, как кто-то очертаниями плеч и даже торса очень похожий на человека быстро отделился от преследуемого объекта и пропал, куда непонятно, поскольку главный объект вновь скрылся за очередным углом. Создавалось полное впечатление, что преследуемые разделились и теперь предстояло дробить и силы преследующих.
Только в данном случае «Джек» оказался «Джечкой». Опытный Шахов успел заметить этот маневр. Юная красотка быстро отлепилась от своего юного скандинавского бородача и на своих двоих лихо сквозанула через весь квартал по проездам и переулкам. За ней побежали опытные «топтуны» из местного полицейского участка, а майор, ведущий основное преследование, рассредоточив свою спецгруппу веером, упорно продолжал гнать парнишку за рулём вездесущего электробайка к неумолимому для него финишу. Пацанчик напоследок, перед тем как выкинуть козырь, ещё предпринял пару уловок, вроде накладывания петель ухода, всё время пытался выпасть из поля зрения, исказить его, рокировать себя за пределы центра восприятия и, казалось, исход будет вот-вот предрешён. Как тут произошло нечто невероятное.
Видавший виды майор с самого начала понимал, что бегство подозреваемых лишь внешне кажется хаотичным и ситуативным. Понятно было, что молодняк не просто так бежал, а к чётко имеющейся цели, которая имела наверняка не один маршрут безопасного подхода. Это хорошо знают даже рисовальщики граффити, регулярно бегающие от ментов. Прямо домой они никогда не направляются. Главное для них, никогда не останавливаться даже на секунду. Также сторонятся они и близких к своему дому мест, сторонясь и совсем незнакомых закоулков, потому что там очень легко попасть в ловушку тупика, где их настигнут обязательно. Но даже пойманными, бегунцы ни за что не сдаются, поскольку у них всегда остаётся шанс сбежать ещё раз. Девушку используют в основном для прикрытия, потому что ей нормальные менты ничего не сделают. С девушки взятки гладки. Она и прикроет и отвлечёт.
Можно запрыгнуть в проезжающий – любой! – транспорт и выскочить через квартал. Друг может открыть дверь в подъезде для переночёвки. Ложиться, укрываясь от преследования всегда лучше в тень. Временно прятаться можно хоть за деревом, мгновенно, не раздумывая. Потом мчаться в совсем другом направлении. При этом твёрдо держать в памяти место куда бежать. Срываться с места требуется не раздумывая, без промедления. Сам бег должен происходить в рваном темпе, по его ходу не помешает периодически прятаться, а затем продолжать в обратном направлении. Перед возможным обыском информацию на бумаге и в цифре надёжнее всего уничтожать в микроволновках. После них ничего не восстанавливается. В толпе легче затеряться, труднее выследить. Или – прыгнуть в вагон, пробежать по другим вагонам поезда и выпрыгнуть. Потом заскочить в другой поезд, отходящий. И так несколько раз. Более всего тут помогают навыки паркура. Полицаям с их откормленными задами часто трудно одолеть высокое препятствие. Они могут взывать к толпе, чтобы вас задержали. Тогда лучше уходить дворами.
Идеальный способ ухода – прорваться на парковку возле аэропорта. Там и другую тачку можно угнать, и избавиться от вертушек наблюдения сверху, потому что в той зоне для них запретная полётная зона.
Все эти приёмы и шпионские заморочки майор Шахов сам кому угодно мог рассказать и провести не один практический курс обучения на местности.
Профессиональные гонщики на самокатах упаковываются по полной форме и очень продуманно. Предпочтение всегда отдаётся тёмным, а лучше глубоким чёрным цветам в одежде и обуви. Они постоянно вырабатывают в себе предельное хладнокровие в любых экстремальных ситуациях, особенно когда погоня настигает и требуется срочно, но взвешенно что-то предпринять, не исключено, что и пожертвовать чем-то малым, словно хвост отстрелить от себя, как это часто проделывает ящерица, когда её прижмут. Сбросить всё, кроме документов. Самокат, конечно, тут сильно обременяет и вяжет по рукам-ногам, потому что далеко не всякий бросит кикбайк, тем более, если тот дорогой и навороченный. Тем более нельзя оставлять девушку, если она, конечно, не хуже тебя умеет убегать и строить сталкерам всякие козни.
Некоторые самокатчики владеют техникой ухода от преследования не хуже матёрых шпионов из американских посольств. Как все высшие хищники, умеют экстраполировать, взвешенно предвидеть направления преследования и соответственно вовремя их избегать, оперативно перебрасывая маршрут своего побега на другие вектора, на площадки обитаниях совсем иных сущностей и ценностей, где их и не подумают разыскивать. Например, забуриться в краеведческий музей или того круче – в музей изобразительного искусства. Уж там-то, среди полотен великих мастеров, автора дебильной живописи подворотен, ночного малевальщика искать точно никто и никогда не станет.
Скрывшись от погони, самокатные гонщики, граффитисты или стритрейсеры ещё несколько часов, а то и всю ночь, обязательно где-нибудь поодаль гуляют. Либо идут в безопасное место, о котором никто не догадается. При этом они могут сбросить с себя многое чего, части одежды, предпочитая оставить чёрное, орудия и приспособы незаконного своего творчества – кисти, баллончики, скребки. Но перцовые баллончики и шокеры при себе конечно сохраняют, как последнее средство защиты, потому что распалённые погоней менты бить станут обязательно, притом зверски. Как не прыснуть перцем в оскаленную физиономию стража порядка?! Да это сам бог велел.
Есть и более достойные меры противодействия насилию со стороны стражей порядка. В сообщества граффитистов и стритрейсерства это привнесли некоторые девицы-подружки, откуда-то перенявшие наиболее действенный метод предотвращения любого насилия: вовремя произведённый акт дефекации с обязательным размазыванием получаемого продукта успешно завершённого обмена веществ по асфальту, скамейкам, по форменной одежде, дубинкам, погонам и самим лицам вплотную нападающих блюстителей закона. Действует безотказно. Словно бабушка пошепчет: «А вот вам, милые, валерьяночки, до паски не отстираете!». Ни вязать, ни препровождать в чистенькой патрульной машине такую жертву никто не захочет, даже если ему приказать это сделать. Допустим, попытаться отмывать её или себя… да ночью?! На ветру?! В мороз или дождь?! Да за такое нужно сразу звание Героя давать, с присуждением повышенной пожизненной пенсии и регулярными отдыхами в помывочных лучших профсоюзных санаториев страны.
Как вариация и это встречается: применение метода «медвежьей болезни» непосредственно по ходу погони. Тогда в прямом смысле «по горячим следам» бегунов тем более никто не рискнёт догонять. Некоторые подозреваемые в побеге от правоохранителей пошли ещё дальше в творческой разработке древней приспособы против любых насильников. Собирают небольшие пластиковые пакеты фекалий, причём не обязательно своих, и разбрасывают по всему маршруту стратегического отступления от сил правопорядка. Минируют пути отхода. Сеют им на память о себе нечто доброе и вечное, по меньшей мере, плодородное. Эффект почти всегда стопроцентный. Держится долго и незабываемо. Особенно на погонах.
Дети подобно любым бегемотикам обожают какашками разбрасываться, даже мажут ими некие строго индивидуальные сакральные места своего «the blue dream of it`s snotty childhood», сопливого детства. Метки личной территории ставят со всей ответственностью, проводя демаркацию границ собственной созревающей личности. В кроватках, туалетах, а потом и при выходе на оперативный простор неумолимого взросления, в отрочестве и юности, какашный круг ширится порой до бесконечности, лишь бы благословенных какашек хватило. Когда детство-отрочество-юность совсем заканчиваются, естественно, эта славная привычка гадить вокруг себя и нагло этим пользоваться тем более никуда не уходит. Она трансформируется, сублимируется в иные, куда более изощрённые паттерны всё более крепкого установления фактора своей личности в мире. Но суть остаётся прежней, как и у любых зверьков: не лезьте сюда, здесь моя территория! Пускай вчера она была вашей. С помощью собственных сильнодействующих отходов полностью созревающее существо пытается раздвинуть границы своей ойкумены как можно дальше, пока не столкнётся с такими же отхожими границами других личностей. Обычно на встречных грудах плывущего дерьма и завязываются кровопролитные бои, именуемые полноценной взрослой жизнью.
К тому времени состав и форма внутреннего содержимого, используемого в пограничных сражениях с миром остальных живых существ, существенно преображаются, ибо несколько меняется их предназначение и, главное, форма применения. Основной, бегемотский маркер детства запрятывается в глубину взрослеющих поведенческих реакций, по-прежнему оставаясь движущей силой индивидуального развития и созревания. Откровенная копрофагия, конечно, уходит, точнее, сублимируется, преображается, взамен постепенно приходит навязчивое стремление принуждать других убирать за тобой и питаться всем тебе не нужным. Пускай сжигать это у себя в печке или большой топке. И тогда пепел от своего дерьма спускать на голову всего человечества. В виде слегка пахнущего дождика из-под тучки. Что может быть заманчивей подобной перспективы?!
При отступлении и неизбежной свёртке жизненных позиций происходит то же самое, только в обратной хронологии и порядке.
Процесс выделения, использования и утилизации человеческого дерьма не столько усложняется или деградирует, а просто получает всё новые и новые функциональные оттенки. «Все оттенки буро-коричневого» на самом деле – истинный срез любого конкретного состояния личности. Жаль, что его в этом смысле никак не исследуют в антропологических лабораториях. Да и технологии такой пока что не существует. Потому что ханжами переполнен мир.
Единственные мудрецы по жизни – прежде всего природные коты, если они на воле. Они всё из-под себя сразу закапывают, чтобы никто не догадался об их истинных намерениях, состоянии сил и здоровья, а также в прямом смысле не пронюхал про их дальнейшие планы на жизнь. Причём делают это всегда, а не только в игривом детстве. Да и медведи со своей весьма эволюционно полезной «медвежьей болезнью» сильно обсираться при отступлении заставляют глубоко задуматься об истинном смысле любого жизненного предназначения. А про скунсов отдельно молчать нужно. Вот где идеальное оружие! Потому что отражает истинный смысл существования: собственным помётом так обдать ближнего своего, чтоб и не отмылся никогда! А потом лучше бы и сдох от позора и унижения! Природа поэтому не только удивительна, но и странна до невозможности своей не всегда уместной проницательностью.
Чего-то подобного майор в глубине души всё-таки ожидал от бегущей жертвы, как и предполагается от крысы, беспощадно загоняемой в угол, где с ней может произойти что угодно. И даже приготовился объезжать кучки и лепёшки каких-нибудь мега-стримовских отходов на пути. Но то, что произошло на самом деле, уж конечно не привиделось бы и во сне. Реальность, как водится, превзошла саму себя. Короче, подтвердила свою и без того гадостную репутацию.
Майор внезапно сам почувствовал себя испытуемой крысой на лабораторном столе. Словно бы кто-то принялся испытывать на нём эффекты иного, куда более чистого, малопахучего воздействия на его сознание. Перед глазами поплыли не то что бы разноцветные круги, но именно петли, хотя и всех цветов радуги. Словно бы некие сущности набрасывали их на него и тут же без промедления затягивали. Под очередную волну таких, наплывающих словно адские медузы петель, он как-то успел поднырнуть и даже успел увидеть демонический лик их оператора, а потом отшатнуться. Когда кто-то словно бы сжал его затылок железными тисками, майор успел вспомнить, что это ему напомнило. Так же мутно ему было, когда одноклассники испытывали на нём где-то вычитанный ими «Эффектум Мирабиле», только не с банально переворачиваемой курицей, а с ним самим. Метод каталепсии или погружения в транс, оказывается, достигается ещё и резким диафрагмальным сжатием любого человека, производимого обхватом рук сзади в подреберье и обязательной задержке дыхания. Как и тогда майор всё же успел освободиться от каталептического провала в бездну, он всё-таки сбросил парализующее оцепенение внезапно наскочившего на него непонятного морока. Затем впереди возникли некие человекоподобные тени. Они как собаки бросались ему наперерез, под ноги, любой ценой стремясь задержать, не дать схватить убегающего парня за шиворот. Затем перед капотом перевернулся и внезапно встал колом канализационный чугунный люк. Шахов, до отказа выкручивая руль, еле успел обойти его и только чиркнул порогами патрульной машины о его ребристую надпись ДМБ на истёртой шинами решке.
Майор, стряхнув наваждение и высунувшись из открытого окна, почти схватил неистово уносящегося гонщика за его рыжие волосы, как в лицо откуда-то со стороны влетел огромный ком смердящей гнилью пены, словно бы чёрт в досаде плюнул на него и поставил последнюю точку. Мол, всё! Бесишь! Отстань, наконец!
Парень резво спрыгнул с мчащегося во весь опор его эксклюзивного электробайка и легко запрыгнул в стену дома, сквозь или навылет, но запрыгнул. А всё потому что в ней образовался светящийся овал размером с его немалый рост. Едва ускользнувший призрачный гонщик прошёл его плоскость, будто нож сквозь масло, словно исчезающий в глубине мираж - как она мгновенно затянулась прежней, каменной, потрескавшейся кладкой.
Сбежавшая девица нырнула примерно так же и примерно туда же. Только совсем в другом месте. Аналогично обошлась без крайних мер типа пострелушек или скользких и пахучих мин-ловушек на пути. Хоть бы никого из наших не покалечила при этом, ещё подумал теряющий силы майор.
Ещё более удивительное состояло в том, что оставленный электробайк вовсе не разбился о стену рядом, как всем показалось. Он нисколько не взорвался, даже не растаял в воздухе как полагается похожим галлюцинациям. Он незамедлительно мигнул своими церберскими фиолетово-цифровыми очами, с которых тут же словно бы кто-то считал нужный узор сетчатки и отослал своему диспетчеру необходимый код доступа. После чего перед ним разверзся точно такой же портал, что и перед его отважным хозяином только что. Краем глаза можно было заметить, что и тут на миг распахивался словно бы провал в некую клубящуюся синими космами бездну, которая, пропустив второй объект, мгновенно затянулась старой кирпичной кладкой. Всё также исчезло в мареве зыбко дрожащего, пока что сдержанно клубящегося воздуха. И как будто ничем минно-взрывным не пахло, кроме разве что озона.
Майор мог поклясться, что именно так оно всё и было. Однако выскочившим из других машин и подбежавшим запыхавшимся операм только и махнул обессиленно рукой: «Ушёл, гад! Вчистую ушёл! А что девчонка?! Хоть увидели, куда спряталась, в каком направлении?! А-а-а, понятно! И не сомневался!».
И тут вплотную докатился к нему чугунный люк, секундами назад вскакивавший было на пути, и сходу вписался в задний бампер другой патрульной машины. Зеркально отпечатав там сакральные буквы таинственной организации «ДМБ». Вот теперь точка! На этот раз - орёл! С такой-то татуировкой в майорах теперь останусь навечно, обречённо подумал Шахов и вышел из машины.
Прямо под затянувшимися бесследно порталами исчезновения беглецов на покосившихся вкривь-вкось плитках осевшего тротуара, майор вдруг увидел одинокий серенький блокнотик. Неужели у мальчишки вывалилось?! Или это путевой дневник самого астрально-разумного супер-байка, в кои веки посетившего сию планету в её минуты роковые?! Впрочем, вряд ли там пишут на бумажной продукции Гознака. Майор поднял блокнот, механически полистал страницы, практически ничего не различая перед собой. Отметил только некоторые малопонятные слова, записанные там размашистым корявым почерком, словно бы врача-психиатра. Потом затолкал в карман куртки. И это весь улов?! На безумную массу усилий и такой выход?! Нет-нет, второй звезды на погон и вправду пока не стоит ожидать! Словно заговорённая она, никак не хочет упасть на плечо. Даже пролетать мимо.
Таким образом, майор должен был признаться в очередном своём провале и, как положено, доложить начальству, в том числе непосредственному. Что за невезуха всё время не отпускает его?! Самые первые выводы оказались на редкость неутешительными: эти молокососные ребята умели профессионально уходить практически от любой наружки. Не без помощи неких не совсем понятных, а точнее, совсем неизвестных сил. И не только это умели, что и продемонстрировали на очень и очень хорошем уровне. А просквозили мимо на потрясающе тонких, хотя и весьма шершавых плоскостях и гранях и без того зыбкой реальности, о действительной сути которой теперь опасно даже задуматься.
Майор связался в режиме селекции с группами преследования остальных кик-байкеров. Лейтенант Сопин доложил, что аналогично промахнулся со второй группой преследуемых. Они ушли на окраины города, где погоня продолжилась в лесных подступах к психиатрической больнице. Часть беглецов тупо растворилась в наступающих сумерках среди ветвей, другая понеслась между отдельно стоящими корпусами отделений медицинского учреждения. И быстро рассосалась по прогулочным аллеям и тропинкам окружающей лесопарковой зоны.
- Возле одного из лечебных корпусов обнаружен оставленный кикбайк. – Доложил, переводя дыхание, запыхавшийся Макс Сопин. – Я тут раньше бывал в связи с побегами некоторых пациентов, так что относительно неплохо ориентируюсь и на местности и в самой обстановке учреждения. Хорошо знаю главврача Майю Фёдоровну Фомину, она не раз помогала. И дочка её Олеся также мне знакома, встречались на какой-то вечеринке. Классная девушка. Субтильная до предела, как Офелия из «Гамлета». Мне такие нравятся. Вот если бы и я им рылом вышел…
- Не понял, Макс, ты о чём сейчас?! Переутомился?!
- Виноват. Это я так - по ходу дела. Короче, сориентировался быстро и прямиком к Майе Фёдоровне. Так и так, говорю, уж больно хорошо наши беглецы ориентируются во всех здешних терренкурах. Может кто-то из ваших подопечных опять ненароком сбежал, а теперь обратно у вас же и спрятался?! Помогите отыскать хулигана!
- И что - нашёл?!
- Вроде бы нет. Но на одного таки пало подозрение. Фамилия Минаков. Сидит в палате, полное ощущение, будто только что заявился. Однако все остальные психи единодушно подтверждают, что тут он ещё с начала нашей эры, даже в туалет не отлучался. Всё чего-то ждёт, может дембеля. Активный общественник и даже какой-то непризнанный изобретатель и мыслитель, которого и так освободят за примерное поведение. Тычут в нос внутрибольничную газетную малотиражку про него. От нечего делать пробежал глазами подчёркнутые строки. Сразу попросил экземпляр к нам в отдел. Написано крайне душевно, вы зацените. Слушаете?! Цитирую: «Как правильно утверждает товарищ Минаков из буйного отделения, всемерное самоусовершенствование является главной задачей любого пациента. А в этом мире мы все пациенты!». Вы там ещё не упали?!
- О! Так это же наш типаж! Отлично! И чего не взял его?!
- А за что?! Он и в самом деле на днях выходит, Майя Фёдоровна подтвердила. Зачем ему было сбегать?! Может, потом пригласим к себе лекцию прочитать, не всё ж профессоров занудных ваших слушать?! А тут - хоть чисто поржать! И то дело! Зачем же всех подозревать?!
- Согласен. Иначе и вправду все экстремисты были бы психами, а психи - экстремистами!.. Короче, двигай к нам на Подгорную тридцать. У нас дела ещё хуже. Хоть порадуешься!
- Вот вы скажете, товарищ майор!
Глава 2. Эвридика и Светозар
«На престижную высокооплачиваемую работу принимаются демоны: самоучки и квалифицированные профессионалы высокого и среднего класса, преимущественно с практикой, а также прирождённые, полностью отмороженные дебилы с условием наличия у них явных креативных задатков садистов и живодёров. Гарантированная профессиональная планка для всех кандидатов: безукоризненное исполнение под заказ любого финального аккорда судьбы. Оплата сдельно-премиальная. Индивидуальные особенности предоставляемого коллапсирующего человеческого материала учитываются. Открыты курсы профессионального совершенствования. Если вдруг заявленное мастерство не зайдёт, мы вернём вам деньги. Стоимость курсов договорная». Синопсис не требуется, только собеседование. Оно решит всё.
«Отдельно для ознакомления предлагаем наименования некоторых лекционных и практических курсов, а также тренингов и мастер-классов:
1. «Особенности применяемых подножек судьбы в раннем, зрелом и предутилизационном возрасте».
2. «Надёжное формирование личностных особенностей самоубийственной вседозволенности, неоправданного риска и нарывания на любого рода неприятности».
3. Формирование в разные возрастные периоды чувств обречённости, закланности и покорности фатальной судьбе, как оптимальных катализаторов гарантированного испускания духа при любых жизненных обстоятельствах».
4. «Основные дезаптогены судьбы и деструктивные мемы, особенности их формирования и прививания обрабатываемым субъектам».
5. «Методы и формы дезадаптации приговорённых к ускоренной перемотке судьбы вплоть до упора в финишный репер».
6. «Эволюция жизненных деструкций. Виды инволюций и внезапных ударов судьбы. Тонкости срубания гениев на взлёте и подлёте к осуществлению намеченной цели».
7. «Выработка оптимальных приёмов спровоцированной ауто-эвтаназии и их отличие от характеристик и признаков стихийного апоптоза».
8. «Методы индуктивной инвазии скоротечных болезненных, предсмертных и смертных состояний».
9. «Формы и методы сотрудничества с земными властями в процессах направленной депопуляции ненужного населения, формирования векторных бэби-бумов, организации и проведения пандемий высокой летальности, а также локальных эпидемий повышенной смертности».
10. «Паллиативное сопровождение клинической смерти и транспортировка готового усопшего материала к потребляющему коллайдеру основного колеса сансары. Виды и способы утилизации».
11. «Установка финишных реперов для каждого. Управление западнями канализационных люков. Особенности срабатывания люков ДМБ».
12. «Квалифицированная организация несчастного случая – удара молнии, проламывания льда под ногами и колёсами, точный расчёт траектории падения обледенелого тополя»».
Светозар усмехнулся, наткнувшись на столь диковатый рекламный пост в «ярмарке вакансий», вот это контент-маркетинг – супер! Затем почесал затылок и хотел было забыть про всё-таки не слишком благозвучный прикол неведомых работодателей, неизвестно чего на самом деле желающих, кого и куда вербующих. Но потом его вдруг пронзило, но не исключено, что и осенило: а вдруг это на самом деле так и есть, а всё, что в посте написано - сущая правда. Если не исключено на всё сто, значит, вполне может быть. Пусть хоть на один процент это правда – и то бомба! «Всё на свете может быть! И лишь того на свете быть не может, Чего на свете быть не может, Хотя и это может быть!».
Если всё так и есть, тогда это был бы настоящий фокус – добавить к его карьере в области воскрешения древних мистических практик добавить ещё и такую потрясающую специальность, у любого смертного вызывающую форменную жуть и дикую оторопь. Думается, основному его ремеслу очень даже помогла бы дополнительная убойная квалификация. Лишь бы не очень дорого взяли за переподготовку.
Светозар, предварительно отправив согласие по указанному контакту, получил СМС-кой адрес прибытия для собеседования. И пошёл, а чего откладывать в долгий ящик?! Решил – сделал. Чтобы потом лишний раз не дёргаться, припоминая, а чего это такое интересное намедни вычитал и что могло бы на всякий случай сбыться.
Выдать себя он решил за доморощенного гения прикладного умертвительного искусства, которым редкий спиногрыз его поколения не баловался, вдохновенно мучая кошек и собачек. То есть, как бы стихийного, природного живодёра и душегуба, но всё-таки понарошку всё это делавшего. То есть, не всерьёз убивальщика, не киллера по найму и не отмороженного садиста, нет-нет, боже упаси! Только любителя, хотя и подающего надежды, как ему самому кажется.
Встретила его нежная не то всего лишь фея, не то по совместительству ещё и фурия, скажем, на полставки. Лишь ледяные игольчатые зрачки выдавали её откровенно небытийную принадлежность. Соответственно и хватка у неё проявилась – не сходя с места и не теряя времени попусту, сразу выяснить за кого соискатель наикрутейшей должности демона себя выдаёт и кем на самом деле является. То есть, прямо с порога ему предстояло выяснение профпригодности на самом базовом проективном уровне. Понятно, сначала предъявлялся общий тест на практические способности и прикладные навыки: умертвить паучка, лягушку, воробышка, наконец очень миленько мурлыкающего котёнка. Светозар раздвинул тонкие губы профессионального вурдалака в доброжелательной улыбке: о, и всего-то?! Это ему влёгкую. Готовьтесь аплодировать.
Разумеется, Светозар играючи справился с первым испытанием. Котёнок, однако, оказался хоть и не первой свежести, заюзанный, то есть, с пробегом, но чрезвычайно опытный, в конвульсиях разбирается, как в котлетах. Мурлыканье стало довольно агрессивным, вроде как – сколько можно, товарищ гитлеровец, добивай уж! Доктор Менгеле с ним бы давно сам сдох от нетерпения. Дёрнув лапкой в предпоследнем аккорде затянувшейся агонии, бессмертный котофей вдруг прервал процесс, вскочил, почесал носик, фыркнул, попил водички и вновь улёгся на смертное ложе – профессионально хрипеть, дёргаться в конвульсиях, эффектно закатывать глазки и в том же духе красиво почти натурально испускать дух, кончаться себе и дальше. В полный затяг пошёл, с отсрочкой шестого сигнала, сразу видно - любит это дело всей душой. Спарринг получался у них высшего класса! Но сколько и вправду можно?!
Светозару давно надоело испепелять и парализовывать бессмертную кисю умоляющим взглядом, мол, так давай же, сука, не подведи, сдохни же! В любой душегубке и вправду выживешь, скотина. Часом не из крематориев?! Генномодифицированный, что ли?! Потом кися всё же внял мольбам экзаменующегося лиходея. После полной остановки дыхания, потом сердцебиения, терпеливо дождавшись окончания пятиминутки клинической смерти, двуличный кошак в который раз подскочил и, элегантно изогнув описанный в спазмах гладкой мускулатуры кончик хвоста, на чистейшем, почти членораздельном мяве поздравил соискателя должности дипломированного мучителя животины с успешным прохождение первого, самого важного экзамена. Потом уставшие спарринги пожали друг другу лапу и руку.
Сколько и какого качества подножек судьбы и других подлянок с её стороны могут завалить на смертный одр настоящего гения? Этим чрезвычайно каверзным вопросом с глубокой закавыкой, а также подоплёкой, строгая фея инобытия решила сразить самоуверенного нахала в самом конце блистательно пройденной серии победоносных испытаний пришедшего непосредственно с улицы соискателя должности протодемона первого уровня. Однако Светозар немедленно рубанул правду-матку, какой она и вправду выстрадана была им, что называется, на собственном опыте. Сколькими и какими подножками срубается гений на самом взлёте?! Ха! Элементарно. Кто такого не знает?! Подножки достаточно одной, самой глупой, самой подлой и наиболее ничтожной. Иногда её и вовсе не потребуется. Достаточно лишь предоставить зациклившегося гения самому себе, без какой-либо поддержки ещё на пару часов или дней, иногда месяцев, хладнокровно наблюдая за ускоренным его самоуничтожением. Самый страшный ему враг – он сам.
Фея от неожиданности округлила свои миндалевидные глазищи с треугольным зелёным зрачком в виде светящейся выставочной пирамидки и выговорила: «В-верно! Откуда знаешь?! Наверно, сам из этих или вон тех?! Для чего пришёл на самом деле?! Колись, собака! Лишнее время жизни себе решил у нас нарастить?! Признавайся, смертный! Или мы вернём деньги! Время пошло!
Угроза показалась нешуточной. Светозар решил сманеврировать. Он примирительно улыбнулся и тихо сказал трудолюбиво пеленгующей его зеленоглазой ведьме из преисподней, вполне возможно одновременно и президентке Центральной пыточной Поднебесной.
- Зайка, только не заставляй меня теперь протащить по клинической взлётке какого-нибудь реального президента, короля или крёстного отца мафии!
- Я не Зайка, я – Глия! А ты – Зарик, Светозар, это мы знали, когда ты ещё только шёл к нам по нашей СМС-ке.
- Кто б сомневался!.. Глия, послушай. Всё что ты предлагала и хочешь предложить – это всё семечки на самом деле. С этим, думаю, у вас справится любой первоклашка-демонёнок. Я пришёл к вам учиться настоящему мистическому мозголомному ремеслу. Людские финиши, в которых всё предопределено задолго до их наступления, когда человек годами катится к очевидному для всех своему концу, мне совершенно не интересны. К чему форсировать или конвоировать то, что практически не имеет степеней свободы и всё равно без вариантов получится?! Оно и так произойдёт, без чьего-либо дополнительного вмешательства, тем более моего. Вы мне дайте возможность создавать финиши абсолютно на ровном месте! Когда никто ни о чём таком даже не подозревает! Посвятите, наконец, в механизм пренатального формирования линий судьбы, когда веер возможных её состояний ещё чрезвычайно широк и многообразен. Вот туда бы мне ворваться со своими направляющими коррективами никак не помешало бы. Я бы тогда смог лепить любые судьбы по заказу, вашему или как мне того захочется.
- Это исключительно правильно с точки зрения настоящего демона. И это мы про тебя знаем, потому и позвали, даже особо не колеблясь. Знаем – наш товарищ!
- Я так надеялся, что вы научите меня формулировать, а потом и формировать настоящие поворотные и даже смертные обстоятельства чужих судеб. Особенно меня интересуют детали работы летального механизма ещё на стадии рождения, а то и зачатия. Тогда это было бы знаком действительно профессионального, глубинного знания предмета. Знаком качества. Вот это был бы уровень, планка, которую поперёд меня никто не перепрыгнет.
- Мы другого уровня и не даём. Фирма веников не вяжет, так, кажется, у людей говорится?!
- Так. Так. А вы откуда знаете?! Мне всегда важно досконально изучить обстоятельства и пути формирования механизма смерти едва только будущего человека, прямо на стадии конфетно-букетного знакомства его будущих родителей. Может на будущую смерть их будущего ребёнка влияло какие именно цветы он ей дарил и какие конкретно конфеты она вкушала из его рук?! Я, например, тут ничего не исключаю. Тут всё имеет значение! Не только размер.
- Ну-у, дорогой, это ты хватил! Многого захотел! Этого даже я не умею! – Сощурилась поднебесно-преисподняя гадюка и тут же поправилась: - То есть, умею, конечно, но всё же не в достаточной степени эффективно. Думаю, результативность моего прогностического вмешательства в судьбы на два поколения вперёд составит не более двадцати процентов. С погрешностью плюс-минус процент. Но больше тебе никто не даст. Никому ещё не удавалось с достоверно большей точностью запрограммировать жизнь и смерть будущего человека, когда его ещё не зачали. Чтобы она потом вся целиком ушла в плюс или минус. Такая погрешность просто нетерпима – плюс-минус целая жизнь! Слишком круто! Такого себе ещё никто не позволял!
- Двадцать мало! – Решительно заявил Зарик. – Так вы не выходите из статистического расклада правила Парето – 20 против 80. Мне же, наоборот, нужна эффективность радикальной коррекции судьбы в 80 процентов! Не меньше!
- Протягивай ножки по одёжке! – Презрительно отпарировала Глия. – Нахал! Мал ещё. Слишком многого не знаешь и не умеешь! Ничего, кроме своего Парето, которого умудрился переврать. Это когда двадцать процентов проблем никогда не решается, а 80 процентов решаются сами, поэтому нечего и соваться в их разрешение. Всё равно будет как будет. И никого ни от чего спасти нельзя по определению! Он об этом именно говорил. И не спорь! Ты на этом решил сыграть, на нашем неведении?!
Светозар вынужденно промолчал.
- То, что восемьдесят процентов человеческих проблем всегда решаются сами по себе, без какого-либо участия человека, в действительности говорит об имманентности, предопределённости всего с человеком свершающегося. На это мошенники всего мира, в том числе прорицатели, всегда и рассчитывали. Однако ты забыл про свободу воли. Какая-никакая, но у некоторых двуногих сапиенсов она всё-таки есть. И они не только восемьдесят процентов предуготованного им реализуют, но и откусывают у судьбы весьма солидные куски из тех двадцати остающихся забетонированными путей возможного дальнейшего развития. Поэтому и оказываются в состоянии по-своему программировать дальнейшие обстоятельства своей жизни, а значит и самой будущей судьбы. Свобода воли есть, повторяю, никогда не забывай об этом. Вопрос лишь в отведённых ей рамках. Наша задача – уметь управлять последней резервацией человеческого духа… Ладно. Что теперь с тобой делать, Зарик, просто не представляю. И выбросить жалко, и слишком проблемным выглядишь.
- На себя посмотри, горе-рекрутерша! Заполоскала мозги очередному соискателю. Думаю, невелик улов у вас с таким подходом к клиентам.
- Для нас главное – качество отбора. Иначе, что же мы за демоны будем, пастыри человеческих судеб, если всякую шваль будем на такие должности подбирать. Ты же без разбору всех косить станешь!
- Но-но, полегче! Даже явную ведьму такое словесное недержание явно не украшает. Могла бы просто отказать, как это обычно делается: мол, мы вам позвоним. И дело в шляпе. А ты сразу «шваль», «шваль»!.. Вот молодняк! Даже здесь косячит вовсю!
- Зарик, да ты действительно всю преисподнюю заколебать можешь. Всё! Свободен!
- Стоп-стоп! Но я же хотел купить у вас некоторые лекционные курсы! Вам и рентабельность не нужна после общения со мной?! Здорово, однако, я вас заинтересовал!
- Пошёл в баню, смертный!.. Однако, ты всё же прав. Хотя бы в этом. Итак, практическое испытание вы всё же прошли, хоть и на троечку. Но учиться будете лишь дистанционно. Слишком плотно к себе таких гавриков мы не допускаем. Итак, что из наших курсов, сударь, выбираете?!
- Обожаю паллиативное препровождение клиента до гробовой доски. Кажется, именно так звучит эта прелесть. Думается, истинный шедевр, особенно, если он в вашем змеином исполнении!
- Осталось только до крематория. Что замолчал?! Препровождение до крематория, а не гробовой доски! Понял, умник?!
- Теперь – да. Это чтоб без риска возможной эксгумации по требованию правоохранительных органов или безумных от горя опоздавших к похоронам дальних американских родственников?!
- Грамотный какой и вправду попался!
- Ладно, беру. И так ещё – по мелочи. Скажем, управление обледенелыми тополями и канализационными люками. И что-нибудь по воспитанию самоубийц, этого что-то я у вас не нашёл.
- О-о, такое - завсегда-пожалуйста. Самый ходовой товар! Всё у вас?! Надеюсь, мы с вами закончили?!
- Девушка! – Умоляюще вскричал Зарик и от безысходности включил всё своё обаяние на полную мощность, того и гляди все катушки перегорят. – Всё же возьмите меня к себе, но только со скидкой! Я же ещё на скрипке умею играть и по-французски шпрехать с оксфордским прононсом. Вот послушайте: лямур, бонжур, тужур. Вам перевести на ваш преисподний?!
- Не смешно! – Глия равнодушно зевнула и даже не сочла нужным и дальше тратить на эти глупые препирательства свой замечательный металлический голос и взгляды игольчатых зелёных глаз.
- Та-ак! – Голос Зарика стал хриплым. Он схватил Глию за бледную и холодную руку, а потом резко притянул к себе: - Послушай, крошка, мне всё время невдомёк, а у тебя всё там на таких же шебуршащих иголочках?! – Сдавил её ягодицы, да так, что у прелестной демоницы вероятно синяя её икра чуть горлом не пошла.
Потом взбаламученная Глия нервно его оттолкнула, сдула некую пылинку с искрящегося своего рукава, однако директорский её голос всё равно смикшировался до вполне приличного, почти человеческого тембра, да и зелёные иголочки в глазах наполовину растаяли. Она немного помедлила в давно неощущаемом своём качестве и потом произнесла немного по-другому:
- Ты не псих случаем?! А то говорят, из дурки нашей был недавно побег. Ты точно не из этих, не из тех, не из буйных?! Не из гнезда кукушки?! Что перекосился?! Ладно, гуляй, мой кукушонок Вася! Завтра придёшь в это же время. Посмотрю, что смогу для тебя сделать. – И оттолкнула опять рванувшего к ней Зарика. – Но ничего не обещаю. Учти! Да иди же! Пристал, как репей! Иди, Вася, да иди же!..
- Да не Вася! Я – Зарик!
- Гуляй, Вася! – Терпеливо повторила Глия, в её глазах вновь началась зелёная кристаллизация. Дело вновь могло оказаться худо.
Но это теперь вряд ли. Зарик склонился к явно потерявшей душевное равновесие ведьме и заговорщически понизил голос, крепко держа её за руки и глядя прямо во вновь тающие глаза:
- Слушай, Глюкозидик, только очень внимательно! В ближайшее время я пока занят, есть одна шабашка с родноверами; непыльная, но с наваром. Дня на три смотаюсь тут в один курорт у моря, там у них нехилая база на даче некоего генерала. Работка примерно в вашем незабываемом духе и стиле – выдёргивать людей из вконец доставшей их жизни. Вернусь, и мы вновь приступим к горячему обсуждению нашей мёртвотрепещущей темы. Договорились, Зая?!
- Я не За!..
Но тут властная ладонь неимоверно борзеющего землянина закрыла ей рот:
- Между прочим, ты очень и очень красивая! Тебе это известно, Горгона моя ненаглядная?! У меня, как только я тебя увидел, сразу ноги подкосились. Но учти, только ноги! Вот, думаю, теперь за этой заколдованной Эвридикой я и в ад спущусь, и самого Аида за бороду ухвачу. Но деваху всё равно размагничу! Всех змеюк из причёски повыдергаю, иголки из глаз повытряхиваю. А там, хоть и не рассветай! Впрочем, согласись, какие в аду рассветы?! Разве что от свежей порции лавы в твоём горшке?! Часто в него ходишь?! Пар идёт?!
- Вон, скотина! - Холодно процедила полностью покорённая ведьма.
- Отлично. Значит девушка горячая! Не соскучусь!
Глава 3. Страсти по Святославу
Решили Серёга Бареев с Андрюхой Котовым замутить одну классную вещь. А может просто конкретную штуку, но также вполне убойную. Не для извлечения прибыли, как большинство теперь делает и среди молодняка. Не по повелению служебного долга, как многие постарше и теперь изо всех сил выбиваются наверх по головам. Тем более, не по распоряжению политических или общественных каких-нибудь организаций. Свят-свят. Спаси и сохрани!
Просто так. Для себя. Для души. Конечно, со стороны это выглядело более чем подозрительно. Но разве они тогда об этом думали, когда загорелись идеей и были готовы всё снести перед собой ради воплощения толкового дела?!
Трудности к тому времени различались немалые. Понятно было, что даже и для души только, но платить-то, причём изрядно, непременно придётся. Тут помогало то обстоятельство, что Серёга к тому времени успел вернуться из Штатов, куда попал по программе обмена студентами и как выигравший соответствующий грант. Так что кое-какие бабки водились, он успел там поработать на автомойке, плюс прикупить подержанный пикап Wrangler цвета поюзанного сафари. На нём по городу и рассекал, вызывая завистливые и насупленные взгляды, последние, конечно, чаще от полицаев.
Андрюха при всех своих способностях за океаном не побывал, не всем фортуна показывает эту часть своего тела. Он обычным ходом или, как говорит его бабушка, «на пердячем пару» дополз до третьего курса истфака и как-то там приморозился на летней сессии. Взял академ. Потерял ко всему интерес. Таких шалопаев Америке и своих хватает с избытком. Друган Серёга, вернувшись оттуда, сказал, что ничего и там хорошего нет, зря хвалят. А может быть и потому так сказал, что сам получался как бы аналогично несостоявшимся. Похоже, его выперли оттуда, сразу как только грант закончился. Но не исключено, что простоватой физиономией не понравился лощёным янки. Синичку хоть в пшеничку заморскую, если суждено быть замызганной, то такой и останется, в какую клетку ни сунь, свою или заморскую. Не исключено, что Серёга напропалую хилял и от тамошних занятий. Всё на тачку зарабатывал, да мал-мал, говорит, по так называемой родине своей интенсивно скучал. Впрочем, возможно, что и там, как на заре туманной юности в пределах отчизны любезной, ничего постороннего в голове не усваивалось. Да и преподы повсюду оказывались одинаково мерзкие – что там, что здесь. Как от этого не пасть духом окончательно?! Невольно захочется ещё куда-нибудь прорваться, чего-нибудь необычного вновь замутить, чтобы хоть как-то напряг в душе приутих и можно было бы начать делать хоть что-то по жизни стоящее. Не существовать же, как есть?! Тогда тем более догонят и сожрут с чем осталось.
Однажды, традиционно оттрубив портюшей-три-топора вечернюю зорьку бутылочными донцами кверху, они слово за слово внезапно обнаружили, что страна наша, оказывается, не так проста как кажется. Не случайно её история неодинаково понимается у нас и где-нибудь там. Давным-давно князь Святослав разгромил Хазарский каганат, облагавший данью Киевскую Русь. И чего, нормально же?! Но в истории об этом сказано очень скупо. Казалось бы, почему?! Первая величайшая наша победа. Уничтожавшее нас второе иудейское государство мира, кровный наследник древнего Израиля, полностью уничтожено, стёрто с лица земли, а прогрессивное мировое сообщество до сих пор особо не мычит по этому поводу и не телится. Ни ракет нам в отместку из Израиля, ни серьёзного шельмования на страницах учёных трудов. Лишь затаённая ненависть к фактам и непримиримое замалчивание русской великой победы, остановившей победоносное продвижения иудеев и их трансгуманистских геоглобальных проектов по планете ещё в десятом веке. Странно. Неплохо бы исправить несправедливость. Ты не против?!
- А когда Андрюхи бывают против?! Можешь припомнить хотя бы один такой случай?!
- Тогда давай-ка, друг, прославимся на всякий случай, восстановим мимоходом историческую справедливость! Именно как по-прежнему числящиеся в студентах историки. Во всеуслышанье отметим годовщину полного разгрома самого страшного врага древней Руси! И не только студенческим винищем, а именно, чтобы все увидели и услышали про это. Да ещё и воскликнем – доколе можно замалчивать её?! Как кого? Великую победу!
- Мысль клёвая! Но только как, Серёга?!
- Предлагаю организовать парочку-другую баннеров на эту тему. Растянуть над самыми главными проспектами города. Бабки на это у меня вполне остались. Так что наверняка сможем прорваться. И все о нас заговорят. А там может и на щит поднимут, ха-ха!
- Точно! А на каждом баннере – знаменитый боевой клич Святослава: «Иду на вы!».
- Не, про это мало кто слышал. Такое не сработает. Просто сбоку поместим изображение самого князя в шлеме ратника, а по центру – крупным кеглем залепим бросающуюся в глаза текстуру: «1060 лет разгрому князем Святославом хазарского каганата!». И больше ничего! Скромно и со вкусом! Все всё поймут! А не поймут, значит, каганат давно в Москве. Вместе с Золотой ордой и гитлеровской ставкой. И должность у нашего президента совсем-совсем другая.
- Вот, блин, здорово! Обоих сразу возьмут за тестикулы. И потрясут. Как щекотно-то будет, представляю!
- А чего?! Мы всё строго по закону сделаем. Оплатим до копейки. Вывесим элементарный исторический факт в пяти словах. Кто что сможет возразить?! Пусть эти правящие двоечники тогда хотя бы поднимут учебники! И утрутся!
- Что ж, если так, тогда нормалёк! Все вздрогнут, когда на фоне всеобщих гонок за прибылями любой ценой им вдруг совершенно бескорыстно напомнят о тысячелетнем национальном величии, когда люди пахали не за страх или корысть, а за некую химеру, за совесть. Нас с тобой сделают истинными вождями молодёжной организации или даже партии, а там, смотришь, и начнём поход к действительно справедливому мироустройству. Зажравшееся, подлое старичьё, спасаясь, непременно отступит на второй план, где ему и положено пребывать по природе вещей.
Казалось бы, сказано – сделано. Энергии не занимать. Бурлит, клокочет, словно не знает берегов. Однако, когда дело дошло до действовать, затылок стал чесать даже Серёга Бареев, несостоявшийся америкос. Невероятно было, сколько всего потребовалось, чтобы в отчизне просто разрешили повесить тряпочку. Сначала по мелочи пять тысяч госпошлины. И это только за одну растяжку, которую предварительно следовало качественно сделать, желательно из гибкого винила, чтобы подольше провисела на ветру, солнце, дождях и морозах. И не просто качественно, а с творческой искрой, как говорят – креативно сделанная, что также немалых денег стоит.
Затем расходы нарастут геометрически. Чтобы понять, в какой квест с любой такой идеей автоматически попадаешь, достаточно просто перечислить инстанции, алчущие срубить бабла на твоём проекте. Как можно быстрее, больше и ни за что при этом не отвечать. Рекламное агентство, оператор наружной рекламы, уличный монтаж баннеров, установщики с вышкой. Но тут ладно, пацаны знакомые работают - то там, то тут. Есть надежда, что помогут, во всяком случае, отнесутся по-божески. Да и сами Серёга с Андрюхой вроде с головой и руками, тоже кое-что умеют. Но так у них и лицензии на производство таких вот работ нет, не куплена, а несертифицированные изделия в эксплуатацию не примут, сразу зарубят. На этой приёмке одних только комиссий штук пять-семь сидит, от нетерпения подпрыгивая, утомительно даже перечислять по названиям. И все голодные.
Начиналась непроходимая чаща засидок кровожадных упырей под названием районная, окружная и городская администрация, непосредственно сама мэрия со всеми отделами и городская дума, со всеми согласительными и разрешительными комиссиями. Потом пошёл бурелом намного круче и куда выше. Министерства строительства и архитектуры, управлений районного и городского архитектора, департаментов, жилкоммунхоза, транспортного управления. Вплоть до председателей жилищных кооперативов и домовых уполномоченных, изо всех щелей всех жилищных строений, располагающихся строго в стометровой зоне вывешивания баннеров.
Повсюду столкнувшимся с реальной жизнью историкам недоучкам приходилось долго и утомительно рассказывать о роли и значении знаменитого князя в рождении и развитии великой державы. Никто не слушал этой белиберды, но иначе подписи не ставил. В комитете благоустройства парни также поведали хорошо отрепетированную духоподъёмную байку, перед которой должно дрогнуть сердце любого государева человека. Мол, подобно тому, как Пётр Великий распахнул окно на Запад, точно так Святослав за семьсот лет до этого – прорубил его на Восток. Раскупорил для русов Шёлковый путь и другие дороги в Индию и Китай. Насмерть стоявший на пути древней Руси иудео-хазарский каган Иосиф докладывал в Багдадский халифат, что костьми ляжет, но не пустит русов к Дербентским воротам и в дальнейший прорыв к самой столице халифата. Багдад может продолжать спать спокойно и звонить в свои серебряные колокольчики.
Самое взяткоопасные управление и департамент архитектуры и строительства удалось пройти на предмет согласования макета баннера и получения разрешения на его эксплуатацию, с пылом рассказав, как лихо древний князь посбивал все замки по всем направлениям на восток – через Волгу и через еврейский каганат на Северном Кавказе. Там сидели скрытые антисемиты и поэтому прониклись, приняли и подписали с первого захода. Но пальцами у виска потом наверняка покрутили.
Договор с коммунхозом на вывешивание и эксплуатацию трёх баннеров удивительного содержания получилось подписать после волнующего рассказа о кровопролитном сражении Святослава в дельте Волги и взятии первой столицы иудейского каганата – Итиля, после чего Волга стала непосредственно Волгой, а не Итилем, а река Танаис – Доном. В ответ чиновники, подумав, что это президентская инициатива к дню Победы, сравнительно легко и почти без презентов согласовали перечень проспектов и мест на них, где будет размещена на редкость нестандартная баннерная реклама, не призывающая ничего покупать и никуда не вступать.
В транспортном управлении, ведающем силовыми растяжками баннерного типа по улицам и проспектам региональной столицы, тоже сильно удивились рекламе, не предлагающей никаких приобретений или подсаживаний на бесчисленные банковские удавки. Стеклянные равнодушные глаза, которые копеечных подношений никак не хотели видеть ни от кого. Естественно, столь продвинутые в деле государственного строительства чиновники лекций и пламенных спичей о великом прошлом державы слушать почему-то сразу не захотели. Сами могли такую туфту кому угодно задвинуть. Или сами упёртыми семитами оказались. А вот денежек, официально перечисленных на нужды самого управления и действующих лиц в нём, перевести явно не помешало бы. Можно и в ящик стола, но только так, чтобы никто не видел.
В самой администрации города денег на лапу ни в каком виде не брали, повсюду камеры, историей особо не интересовались, тем более великой, которой только сам президент у нас заведует. Им давай расскажи, для чего это всё предстоит сделать, и нет ли тут какого-либо подвоха или прямого приказа сверху. Сложные, дорогие баннеры изготовить, разместить, да и то, всего лишь на сезон. Для чего?! Чтобы что?! В мэрии окопались наиболее грамотные, то есть, круче всех упёртые государевы люди, хотя и в облике мирно пасущихся муниципалов. Этим теплокровным требовалось чётко и аргументированно доказать, почему народ далее не сможет жить без такой рекламы, почему она не является политической или идеологической акцией и не подрывает ничьих устоев, тем более общества и государства.
Муниципальные жуки самой последней инстанции оказались непрошибаемыми перестраховщиками, которых совсем ничего не брало. В качестве акта особого изуверства они потребовали допсогласования с региональным министерством образования. Затем научно заверенного подтверждения, что такой именно князь (все метрические данные на него обязательно) и таковые его деяния (строго перечисленные со ссылкой на академические источники) точно имели место быть тысячу шестьдесят лет тому назад и что от этого теперь никому ни холодно, ни жарко и потому абсолютно безопасно.
Минобр такую справку, правда, без взяток дал. Наверно заподозрил подвох опять же в связи с майскими праздниками. Но всё-таки с определёнными скрипами. Теперь чтобы снять разнотолкования до конца, для очистки бдительной чиновной совести в министерстве выставили последнее условие: необходимо последнее и самое главное допсогласование - с кафедрой истории страны федерального университета. Делать нечего. Пошёл Серёга и туда. Заведующий кафедрой профессор Виктор Егорович Семёновский долго изучал сквозь выпуклые линзы очков простоватого вида парня, которого почему-то занесло в глубины истории, в которых и аспиранты плохо плавают. Наведя полную резкость, всё-таки узнал его:
- А-а, Бареев! Пятый? Нет, четвёртый курс?! Здравствуйте-здравствуйте! Какими ветрами?! Как Америка, жива?! Гудзон течёт, статуя на месте?! А Золотые-то ворота как?! Не рухнули?!
- Да что им сделается! – Пробормотал Серёга, протягивая профессору эскиз и макет своего баннера со штампами, печатями и подписями десятков согласований.
- Жаль-жаль… А это что?! – Виктор Егорович повертел в руках бумаги с визами.
- Теперь вот ваша виза требуется. Подтверждающая, что существовал когда-то такой персонаж в истории, что наша страна всегда была ему по гроб обязана. Министерство и мэрия хотят знать, не вру ли я. И сколько со всего этого могу заработать денег.
- О! Как замечательно! По-прежнему цветёт бюрократия, ого-го, как цветёт! Словно маков цвет, окромя явлений счастья никаких явлений нет.
- Ага, если бы только ещё не так накладно пахла!
- И всё же, всё же. Бареев, скажите, если можно, а и вправду - вам-то это зачем?! Я имею в виду – лично вам?! Вы думаете, такие знания могут кому-то понадобиться?! И Главное – для чего?! Хм… - Профессор Семёновский вчитался и вновь недоумённо поднял глаза. - Да ещё и некруглая дата! Будто приспичило кому-то под какое-то мероприятие. Вы полагаете, эта сугубо специальная тема простым людям будет интересна?! Вы серьёзно так думаете?! А вот я, мягко говоря, сильно сомневаюсь!
Пришлось дать профессору подобающий ответ:
- Дело в том, уважаемый Виктор Егорович, что князь Святослав Игоревич, как вы нас учили, не только сокрушал саму Византию и основывал задунайскую Русь. Он разгромил и Волжскую Булгарию и хазарский каганат, взял Итиль и Саркел. Присоединил также многие северо-кавказские племена, а на Таманском полуострове создал новое русское Тьмутараканское княжество.
- Всё происходило не совсем так. – Улыбнулся профессор. – Это был процесс, растянутый на длительное время. Но в целом всё правильно. Если обобщённо. Ладно. Давайте, конечно подпишу. Удачи! Только не захлебнитесь в прибылях! Восстанавливаться на курсе когда будете?!
- Постараюсь, профессор! А документы на восстановление я подал заблаговременно. Где-то со следующего семестра и продолжу ходить к вам на лекции. А сейчас, укреплюсь только немного, раскручу пару идей, если получится.
- Отлично, дай вам бог! Ещё раз – удачи! Ждём!
- Спасибо. До встречи!
С самого начала, едва вступив в деловые взаимоотношения с властью, которая сразу кинулась их душить, Серёга и Андрюха совершенно естественно превратились в её лютых врагов. По другому и быть не могло. А как иначе совсем молодые парни, временно не истерзанные реальной жизнью, могли отнестись к тому, кто вдруг на ровном месте сразу и ни за что начинает их размазывать?! Как отнестись к чудовищу, которое, едва поймав их в поле своего зрения, сходу принялось их жадно обгладывать и высасывать, выдавая это за соблюдение законности, в то же время само на эту законность хамским образом плюя?!
Подспудный конфликт с чиновниками быстро созрел и вышел наружу, а потом целиком захватил душу и помыслы молодых людей. Жажда мести, желание во что бы то ни стало сокрушить восставшую над ними безжалостную гидру явно несправедливого режима постепенно становились определяющими мотивами их деятельности.
Когда все три баннера, поздравившие доселе ничего не ведавший народ с тысяча шестидесятой годовщиной разгрома князем Святославом какого-то там хазарского каганата, всё же затрепетали над главными проспектами региональной столицы – тут-то всё и началось. Как после отмашки на старте завертелось и поскакало. Власть спохватилась и вместо того, чтобы как-то отметить самоотверженных и бескорыстных патриотов, не пожалевших собственных денег на вполне патриотическую затею, выдала их действия ни много, ни мало, а за попытку подстрекательства к мятежу, пусть пока что в сознании людей. Но так и лиха беда начало получилась! Разве хорошее дело когда-нибудь останется безнаказанным?!
Парни мечтавшие прорваться из сумерек очевидной безнадёги вокруг хоть в какую-то более менее достойную деятельность, в мгновение ока были обвинены в самых страшных пороках. Власть никак не могла понять своей черепашьей головой, как это можно и без того нуждающейся молодёжи на свои последние кровные средства, ни на что особо не претендуя, взять да и поздравить соотечественников с великой победой аж тысячелетней давности. От винта! Просто так! Основная претензия: а что, ближе побед не нашлось?! Чем вас девятое мая не устраивает?! Почему именно ветхозаветная победа над паршивым каганатом должна отмечаться великим народом-интернационалистом, не есть ли это открытое проявление ещё и злонамеренного антисемитизма и подрыв основ государственного строя?! Или это акция никогда не дремлющих иноземных диверсионно-разведывательных служб?! Это, конечно, могло считаться за гранью мыслимого, но произошло же!
Как бы то ни было, но на охоту за смельчаками вышло само управление федеральной службы безопасности страны. Его глава, генерал Олег Дукин необыкновенно возбудился, решил позабросить охоту на ставших неинтересными иностранных шпионов и всемерно сосредоточиться против внезапно высунувшихся внутренних смутьянов.
- Я их засажу на пожизненное! – брызгал слюною прославленный генерал в штатском на экстренном утреннем совещании руководителей отделов управления и их заместителей. – Это прямой подкоп под государственную власть! Князей им захотелось, да ещё киевских! Ах, мать их за ногу! Я им устрою победу над каганатом!
Неадекватность властей казалась никак не обоснованной, абсолютно немотивированной, попросту дебильной. Начались возвратные разбирательства: кто виноват, кто разрешил, кто изготовил, кто растягивал баннеры над проспектами. Наказать всех! Непосредственных разрешителей из мэрии и архитектуры немедленно уволить без объяснения причин!
Чекисты рвали и метали. Чиновники испуганно блеяли и кивали друг на друга. За Серёгиным пикапом установили круглосуточную слежку, организовали настоящую охоту. Тем более этот драндулет оказался чрезвычайно удобным для этого, выделялся весьма заметным, контрастным, песочным раскрасом стиля поношенного «сафари». Оперативники и гаишники гонялись за ним как угорелые, поймав, навешивали подряд астрономические штрафы, понятно, что ни за что, нисколько не заботясь о соблюдении хотя бы видимости законности. Лишь бы отчитаться о принятии мер.
В мгновение ока наивные, прекраснодушные парни оказались в положении загнанных зверей. Но почему на самом деле, почему?! Отчего невинный сдвиг по фазе слегка отвязавшегося молодняка внезапно вызвал настолько мощную реакцию карающих и надзорных органов власти, пошедших на полное уничтожение «экстремистов и террористов», какими их сразу объявили во всех ментовских и чекистских ориентировках и сводках?! Задержание и арест неминуемо назревали, со дня на день должны были произойти. Физически ощущалось, как взбаламученная власть, словно пробудившаяся нечисть неистово ищет любой способ ухватиться, найти что угодно для задержания идущего по инстанциям проекта, хоть какие-то зацепки.
В это нелёгкое для них время новоявленным террористам и экстремистам вновь повстречался профессор Виктор Егорович Семёновский. Шёл с палочкой и щурился на солнышко и листочки. Весьма органично прикидывался божьим одуванчиком.
- Рассказывайте, господа студенты, отчего идём носы повесив?! Прибыли некуда девать?!
- Всё нормально, Виктор Егорович! Маленькая неувязка. Никак не ожидали настолько бурной и, главное, никак не объяснимой реакции правоохранителей. Что мы им сделали?! Только и того, что публично напомнили о действительно великом событии, как нам кажется, особенно актуальном.
- Это для вас она необъяснима. Для меня всё как раз понятно. Просто это не ваше дело. Поздравлять людей с чем-то, да ещё действительно эпохальным, системообразующим, непосредственно может только власть. Лишь ей самой разрешено расставлять нужные акценты и правильно к чему требуется призывать людей. Вы же, никого не спросясь, присвоили себе самые главные, неотъемлемые полномочия власти. Да ещё демонстративно бескорыстно, словно бы всем этим коррупционерам в пику. Конечно, это в её глазах преступление, да ещё какое! Из разряда «суд-тюрьма-Сибирь»!
- Что же теперь делать?! Мы даже не знаем, куда теперь бежать. – Повесил голову Серёга Бареев. - Назад, в Америку, так точно не выпустят.
- Паниковать никогда не стоит. Это означает терять головы, а они вам, думаю, наверняка пригодятся. Я вам скину адресок одного генерала в отставке, не бойтесь, хорошего генерала, не чекиста. От такого зверя, который за вами погнался, только он и сумеет спасти. По-другому не уйдёте, а вот с его помощью можете и попробовать. Вот – держите!.. Передавайте ему привет от Егорыча, он будет вам как рекомендательное письмо. Больше ничего не скажу и тем более не напишу, как вы понимаете. Тем более, что и у меня переаттестация на носу, выборы на кафедру. Как-то не хочется доставлять радости всем этим двоечникам наверху. Их, между прочим, у нас в университете даже поболее, чем где-либо ещё. Думаю, впредь вы не отважитесь настолько опрометчиво греть космос, как только что попробовали. Даже я не ожидал подобной детонации. Космос мстит всегда и в полную силу, а порою совсем ни за что. Просто за лиц необщих выраженье. С такими у нас в калашный ряд не суются. А вы сунулись. Зачем?!
- Это мы поняли.
- В таком случае вспомним молодость и быстро разбежимся, пока за вами персональную слежку не установили. Расходитесь поодиночке, устанавливайте связь с указанным генералом и также порознь просачивайтесь к нему.
- Спасибо, Виктор Егорович! Вы настоящий человек.
- Звать его Николай Илларионович. Это его настоящее имя. Один из идеологов современных родноверов, научных, так сказать. Хотя о них самих так говорить нельзя конечно. К слову, до отставки – начальник войсковой охраны одного из наших космодромов, не скажу какого. Вам это и не следует знать. Так что – величина! Потому и сожрали. Те самые, которые все поголовно в церквах свечку как стакан держат. Прощайте, молодые люди! Больше никогда не пытайтесь в нашей стране чего-нибудь добиваться сами, без протекции и не так как вам велено, не так, как заведено или установлено. Особенно, если высочайшим соизволением.
Излишне уточнять, как именно на следующее утро все баннеры про Святослава были сорваны и уничтожены, причем до такой степени неистово, будто это были гитлеровские прокламации - с растаптыванием проклятых агиток. Как неистовствовал при этом великий местный инквизитор с двумя звёздами на каждом плече. Как согласованно подлаивала ему в унисон вся свора верноподданных служивых. Как виновато разводили руками губернатор и мэр: «А мы-то что?! Всё по правилам было сделано, как бы по закону!».
- Вот именно, что «как бы»! – Гремел великий инквизитор в штатском, которому только Христа под горячую руку нам не хватало. Всыпал бы и ему чертей, да и на пожизненное в Соликам.
- Значит, плохо проработали этот ваш закон на местном уровне! Вы что, забыли, что такое закон и с чем его у нас на самом деле едят?! И что такое подзаконный акт. Это ин-стру-мент неотвратимой кары и принуждения!!! А у вас он дерьмо собачье!
Готовьте на этих гавриков представление в суд! Я позвоню председателю коллегии. Чтобы за неделю управились! Это приказ!!!
Глава 4. Гешкины сорокоусты
Кто и что только ни делал, лишь бы Гешка бросил мельдонить. И колотил его батя и ругала почём свет мама. Даже бабушка своей палочкой замахивалась, грозила кое-что внуку отбить, если не бросит дурака валять. Дед грозно зыркал очами, но молчал, не в силах придумать достойного наказания за такое неслыханное в их роду преступление. А больше никто о пагубном увлечении Гешки словно бы ничего не знал, стыдуха какая была бы, позорища не оберёшься. Поэтому Гешка неуклонно катился вниз и находил всё новые и новые способы отмельдонить себя до полного изумления, но так, чтобы никто по возможности этого не заметил.
Потом мамочка пошла ва-банк и предприняла настоящую воинскую операцию по спасению сына из лап пагубной страсти с привлечением высших сил и самого господа своего Иисуса Христа, который, как известно, никогда и мимо этих дел не проходит. Для этого они объехали вместе с Гешкой ровно семь храмов и заказали ровно семь сорокоустов за здравие раба божия Геннадия. Потратились вовсе не мало, конечно, если исходить из скудного семейного бюджета. И вот что удивительно, повсюду в церквах спрашивали только имя за кого молиться ихним профессионалам предстоит, а ни фамилии, ни адреса, ни серии страхового полиса, ни даже номера мобильника не требовали и всё тут. Мол, бог и так всё знает. Удобно так оформили старинное ноу-хау! С минимумом бюрократии. Ладно. Но всё равно слишком похоже на развод, причём самый примитивный, для совсем конченых уродов. А таковым Гешка себя не считал, хоть и мельдонил от случая к случаю, а то и вполне регулярно.
Ровно сорок дней ровно из семи жарко намоленных площадок регулярного контакта греческого бога с людьми возносились к небу из лужёных глоток священнослужителей молитвы за Гешкино исцеление от страшной зависимости. Кто только из дяденек в рясах, сажая голосовые связки, ни бился за здоровье семнадцатилетнего паренька! Даже те важняки, кто метил в архиепископы, но пока решил продолжать участвовать и в рядовых службах наподобие оной. Не исключено, что отрабатывал необходимые часы дополнительного мирского служения, иначе синод не принял бы в зачёт новый сан. Словно семь гиперболоидных лучей из совершенно разных порталов разветвлённейшей сети контактов со всемогущим господом, ровно сорок дней, ежеутренне и ежевечерне вспыхивали над городом и несли ввысь к исцелению одно только имя некоего заблудшего мальчика Геннадия. А фамилию бог якобы разузнавал дополнительно, по своим каналам пробивал, доверительно шепнул, заговорщически улыбаясь, один прохаванный служка.
Гешке вся эта версия всё равно очень не нравилась, сильно ненаучной казалась. Невдомёк ему было главное: как именно боженька разузнает, что посылать здоровье требуется именно ему, а не какому-нибудь другому Геннадию, коих в листах за здравие вероятно накопилось видимо-невидимо. Сказал отцу о своих сомнениях и подозрениях, что дело тут всё-таки нечисто, что жуликов по всему видать, хоть и в рясах они.
На это папа-писатель со знанием дела, а писатели всё знают, объяснил сыну-недотёпе, что сразу после его рождения боженька все Гешкины данные, включая адрес, банковский счёт и прочие реквизиты родителей и самого Гешки, вплоть до его успеваемости в школе – сразу забил себе в базу данных. Это чтобы больше не вывернулись. Не говоря о медицинской карте школьника. Всё знающие батюшки говорят, что на самом деле боженькой-перфекционистом сосчитаны все волосы на голове каждого человека, в том числе, конечно, и Гешкиной. И мониторинг свой он ведёт чрезвычайно жёстко по каждому параметру, как и полагается в строго организованном хозяйстве для собственного поголовья.
Поэтому стоит только теперь высветиться на небесах одному лишь имени очередного раба божия, как вседержитель сразу про него всё видит, весь сопутствующий пакет данных – кто таков и из каковских, чем успел стать грешен, как спасти при случае, да и стоит ли в принципе тратиться и мараться. Видит твоё имя и заранее знает, что оно именно твоё, а не какого-нибудь другого Геннадия. Так и думает: а-а, это же тот самый пацан, который чуть ли не с первого класса мельдонит?! Знаю-знаю, как же. А тут, когда аж семеро батюшек целых сорок дней без устали рвут связки, просят помочь заплутавшему мальчишке, боженька наверняка смягчится сердцем и скажет сам себе: «Хорошо-хорошо, ладно-ладно! Достали! Коли столько батюшек из стольких храмов, да ещё ровно сорок дней просят за него, так и быть, спасу от мельдония, перестанет парнишка его употреблять. Но только если сам этого захочет! По-другому у меня не бывает никак. Ничего личного!».
Растолковал-то папа-писатель вполне доступно и может быть даже чересчур правильно, но сорокоусты помогли всё же ровно на сорок следующих за тем сороковником дней. Видно сам Гешка не очень хотел той помощи в избавлении от мельдония. А иначе, кроме него, какие бы тогда радости в жизни ему оставались?! Да никаких! Так что потом ещё долго рядом с теми самыми храмами, прямой наводкой произведшими горячую обработку небес, мельдонить ему было теперь невмоготу или не с руки. Да и немного стыдно - мамочка последние деньги тогда потратила на это дело. Несколько раз Гешка так и попадался. Только затянется дымком мечтаний, а золотые купола с крестами тут как тут – нависают, на совесть давят, душу вынимают. И тогда зелёная пена неистребимого порока сразу же выступала у него изо рта. Многоопытные старушки-богомолицы, глядя с паперти на всё это безобразие, крестились и говорили: «Ишь, нечистый, никак вылезать из парнишки не хочет. Окопался видно до самых кишок!». Или даже так: «Что сложилось в гузне, не перекуёшь и в кузне!».
Потом мамочка погибла. Промозглым предзимьем в один из ледяных дождей на неё обрушилась огромная тополиная ветвь и пробила голову. И Гешка погиб окончательно. Загасли безвозвратно организованные мамочкой все семь лучей спасительных божьих гиперболоидов. Как и не было ничего этого, как и самой мамочки. И бог равнодушно отвернулся: мол, бывает, ничего личного. За вами всеми не уследишь. Но число волос помню, как же, как же!
Мамочка лежала в гробу маленькая, неузнаваемая, обмотанная бинтами. Рядом, как всегда покачиваясь, стоял и плакал отец. Дедушку и бабушку увезла скорая. Гешка, стоя над гробом матери, поклялся отомстить всем тополям мира и тому, кто устроил так, что всё время погибают прежде всего невинные и самые лучшие люди на Земле. Ничего себе боженька всем попался! А не объявить ли ему самому импичмент, ежели уж он сам к нам так по-скотски?!
Позже к отцу стали клеиться разные тётки, потому что у них была очень приличная квартира в центре города. Дедушка быстро умер, бабушка не вставала. А Гешке стало всё равно. Он даже переписал себе в тему из Омара Хайяма: «О, жестокое небо, безжалостный бог! Ты ещё никогда никому не помог! Видишь, сердце обуглено горе, Ты немедля ещё добавляешь ожог!». Кому бы ни читал, все боязливо соглашались, но тут же мелко-мелко крестились на всякий случай.
Гешка решил спастись музыкой, то есть тем, чем будто бы сам бог живёт и чем промышляет на самом деле. Говорят же, что в раю звучит музыка Моцарта. Скорее всего, оно так и есть. Но не погибать же в 17 лет, даже по сути не начав жить?! Он организовал из дворовых друзей своих самый настоящий ансамбль, в котором не только гитара-соло была, но и бас-гитара, ударник и даже клавиши в виде балалайки дешёвенького синтезатора. Парни у себя во дворе облюбовали закрытые сараи жильцов, в основном фактически брошенные ими. Всё равно они были пустые, ничего кроме старых досок и поломанной мебели там не было. Особенно им понравился сарай дяди Лёши из угловой квартиры на втором этаже с зеркально остеклённой лоджией-балконом. Дядя Лёша за что-то сидел в тюрьме и поэтому ему было наверняка всё равно, что в его заброшенном сарае соседские пацаны репетировали инструментал и шлягеры, играли и пели, конечно, забаррикадировавшись, чтобы не было слышно сердитым бабушкам у подъездов. Да видно действие благостных сорокоустов, полгода назад расстреливавших равнодушие неба из семи укреплённых позиций ровно сорок дней, закончилось окончательно и бесповоротно.
В один из дней, когда дворовый оркестр в очередной раз репетировал бессмертные шлягеры в основном собственного сочинения, в дверь сарая вдруг кто-то стал грубо ломиться и пытаться открыть её своим ключом. Мальчишки обомлели, увидев перед собой рассвирепевшего дядю Лёшу, досрочно вернувшегося из мест не столь отдалённых. Нет-нет, он не сразу кинулся бить захватчиков, разгонять всю шоблу, выбрасывать инструменты из своего сарая. Он сразу кинулся под помост, на котором стоял столик для клавиш и сбоку ударные. От ужаса гитаристы сбились в угол как котята при виде старого и злого кота. Скинув в сторону ударные и клавиши, дядя Лёша отодрал доски, служившие им помостом и извлёк снизу большой глянцевый пакет из чёрного пластика.
- Держитесь, ворюги! – Зарычал дядя Лёша. – Всех поубиваю!
Потом, засунув руки в пакет, щупал-щупал, потом притих, появилась щербатая улыбка: всё было на месте. Сорок штук иностранных зелёных рублей, подъёмные, загодя припасённые им к своему выходу на волю. Дознаватели и следователи перед судом над дядей Лёшей их в своё время так и не раскопали. Мозгов не хватило перелопатить ему сарай. Может быть, и по причине того, что ни одна душа во дворе толком не знала, где и чьи сараи, поэтому и соответствующих номеров или надписей на них никто не ставил. Так, навскидку кое-кто кое-что ещё помнил, не более того.
После возвращения своих сокровищ дядя Лёша срочно помиловал пацанву, растрогавшись, даже поднял и поставил на место клавиши, а потом и ударные. Сказал умиротворённо: «Ладно, играйте дальше. Сам был такой. Только недолго. Как только сарай потребуется, сразу выкину всех и не почешусь. Что вы там изображали?! А-а, ничего. Мне нравится, продолжайте. Только в барабан не сильно бахайте, а то у нас там посуда звякает».
И ушёл. Самое невыносимое было в том, что парни, отчаянно нуждавшиеся в деньгах хотя бы для своего ансамбля, да и хотя бы немного мельдония для подъёма творческого духа целых полгода или даже дольше, играли и пели прямиком на сорока тысячах долларов. Может то была рента за сорок дней сорокоуста, кто знает, просто божья бюрократия забыла уведомить адресат. При этом никому из играющих юнцов в голову не пришло отодрать под собою доску и посмотреть, что там так скромно мерцает и будоражит в глубине. Тихо, никто не скребётся, вот и ладно. А оно вон оно что! Достояние республики просвистело мимо! Удар оказался ниже пояса.
Парнишки окончательно скисли и ничем не могли забить как никогда начавшиеся сушняк и палево. Тем более, что и не на что было забивать. Против такого сорокоуста в сорок штук баксов особенно никто бы не возражал. А дядя Лёша лишь сотенку отвалил в качестве приза, за то, что непрошеные постояльцы сарая верно охраняли его сокровище и ничего себе не взяли, неважно почему. Может поняли, что для них это было испытание божие?! Но какое это испытание, если о нём до последнего никто ничего не знал?!
Интересная легенда появилась из уст самого старшего из гитаристов Андрея Котова, второго студента. Мол, мы всё-таки знали, что там деньги лежат под ногами, но даже не пересчитали для сохранности, потому как твёрдо знали, они не их, а чужая собственность и поэтому трогать – ни-ни! Выслушав эту по-пионерски жалобную версию, дядя Лёша, однако, сделал вид, что поверил и, помедлив, сто баксов одной бумажкой всё же дворовым спиногрызам отслюнявил.
Гешка даже плакал от горечи очередного по жизни разочарования, злой досады на нескончаемую невезуху, на то, что всё в этой жизни всегда устроено до ужаса несправедливо. Кому удача больше всего на свете нужна, к тому она никогда не ходит, будто порядочная, а сама сука подколодная. Гешка наверное совсем бы убежал и от отца с бабушкой, но тут вернулся Серёга Бареев из Америки. Он заново скентовался с Андрюхой Котовым. А потом и с Гешкой, которого почти взрослые парни, понятное дело, сочувствуя его горю, стали держать при себе исключительно в качестве младшего компаньона. А там и Димка Куликов прибился к троице, обретшей самодостаточность и потому довольно быстро ставшей доминантной во всём дворе, а потом и квартале. Все вместе и стали ходить по всяким более-менее серьёзным тусовкам. Однажды попали и на такую тусню, которая сразу же захватила их воображение. Оно давно нащупывало возможность подцепить состояние хронического воспаления какой-нибудь радикально новой идеей, чтобы хоть на мельдонии сэкономить. Не всю жизнь уныло и бесплатно бренчать по сараям?!
- Вы молоды, а значит вы в беде. Синдром беды как печать – на каждом юнце. Молодость всегда экстремальна. И во всём. Если ты хотя бы в душе не экстремист, значит ты старик и тебе пора на свалку. Эту истину никогда не требуется доказывать, она лишний раз не станет истиннее. Просто это факт, с которым всегда следует считаться! Вы постоянно преследуемы и одновременно преследователи, сталкеры и мишени, жертвы и насильники. Всегда убегаете, чтобы не быть пойманными, а потом ловите сами, чтобы поймать кого-нибудь за что-нибудь. Таков срез психики любого из появившихся на этот свет. Но будь вы кем угодно, преследователем или жертвой или даже спасителем её – вы обречены метаться именно в этом треугольнике: «гонитель-жертва-спаситель», который рано или поздно вас доконает и вы к зрелому возрасту в том или ином статусе всё равно превратитесь в загнанный ходячий труп, как и все ваши предки. Вы в плену руминационного мышления, которое отягощено повторяющимся чувством вопиющей несправедливости вокруг, ходящими по кругу мыслями, обращёнными вовнутрь и чувства очень низкой самоценности, которое общество вбивает каждому по самую шляпку с самого его детства. Сюда можно приплюсовать постоянно бередящие всплески прошлых травм, невыносимой тревоги, непрерывного воспаления негатива, навязчивой обиды на весь мир и соответственно - зажатого, сумеречного уровня сознания. Всё может закончиться его коллапсом, полной свёрткой в точку, то есть, психушкой или броском в последнюю атаку на вконец доставший тебя мир. Когда всё сознание – окажется одним прицелом, в прорези которого окажется кто угодно. Спасти может только он – бешеный экстрим, отчаянный бунт против настолько несправедливого мира! Чтоб вечный бой и чтобы покой лишь снился!
- Ты посмотри, как по-литературному заливает, шельма! – Восхищённо заметил Шахов, двигая джостиком параболической тарелки микрофона направленного действия. – Ай да, гигант-молокосос! Не зря у него шорты теперь революционного цвета. Вылитый Троцкий Лейба Давидович! Откуда он такой взялся?! Спиногрыз же ещё! А смотри, до какой степени подкованный. Наверно студент-отличник. Вот бы, Макс, тебе так научиться! Сразу бы забил баки своей субтильной прелестнице, к которой всё никак не подступишься!
- Не понял, о чём это вы?!
- Да как же?! А дочка главврачихи на психу позабыта?! «Да, мне нравилась девушка в белом, Но теперь я люблю в голубом»?! Так, юный кобелино?! Быстро ты забываешь свои душевные привязанности!
- Не-е, эта любовь во мне не завянет никогда! – Твёрдо заявил лейтенант Сопин. – Олеся Фомина для меня всегда останется сущим ангелом во плоти, даже страшно подступиться к такой. Просто не верится, что могут существовать настолько нежные создания! У меня рядом с ней сердце замирает.
- Да уж, сочувствую. Это как болезнь, то правда, знакомо. Ладно, Ромео, работаем дальше!
Майор, не отрываясь от корректирующего бинокля компактного «Супер Уха» проводил дистанционное прослушивание ведомого объекта, сидя в оперативной машине следкома. Разумеется, та не привлекала ничьего внимания, поскольку была полностью закамуфлирована под обыкновенный транспорт, не имела служебного раскраса и специального оборудования на кузове, вроде антенн и проблесковых маячков. Его напарник лейтенант Максим Сопин сосредоточенно фотографировал молодёжь, метрах в ста тусующуюся на веранде скромного ресторанчика, укрывающегося в густой тени отцветающих каштанов.
- А вы заметили, рядом с этим экстремалом какая фифочка стоит, глаз с него не сводит. А толпа малолеток в свою очередь – с неё. Блин, вот сподвижники! Похоже, это она своим священным отверстием всю толпу заводит, а не он своим хавельником. Всё как всегда объясняется просто. Схватим сучку, вся стая разбежится!
- Мы с ней раньше встречались. Они вместе от нас удирали. На том священном кикбайке.
- Точно?! И, тем не менее, удрали?! Что же вы так?! А меня корили, что я того психа из буйного отделения упустил!
Шахов недовольно промолчал. Однако потом опять сказал:
- Мы так и не отследили, откуда эти голубки на этот раз появились, хотя и блокировали все их прежние места появлений и исчезновений. Камеры слежения установили во всех эти точках. По ходу они в любую стенку могут нырнуть и из любой вынырнуть. Черти какие-то! Может фокусники, не знаю, пока не разобрался.
Потом лейтенант быстро глянул на автомобиль, с ударом ветра пролетевший мимо:
- Посмотрите, товарищ майор, какой красавец пикап понёсся - цвета сафари! Редкий. По-моему Wrangler. А вслед наши гаишники - вылитые волки на охоте! Завалят на бегу! Вот будет пир! Рвать будут, аж тырса полетит во все стороны!
- А-а… так они этого оленя три или четыре дня гоняют, всё провоцируют на ДТП. Зацепить хотят по-настоящему. Да всё что-то никак.
- Ясно. Похоже, одним превышением обойдутся, слишком там умелый водила, аккуратный и расчётливый. Я сразу его просёк. Профессионал высшего класса. Ни у кого здесь не видел настолько классной техники вождения! Честно. Как на Формуле-1!
- Ты лучше за нашими подопечными следи. Похоже, юный вождь завершает свою лекцию. Да и писюшка закончила свой сеанс облучения масс своими прелестями. Тьфу! И вот для этой-то ерунды они полдня водили нас по городу, чтобы собрать каких-то сопляков в занюханном кабаке и вешать им какую-то заумную лабуду пополам с вываливающимися титьками?! И ты погляди, слушают же, спиногрызы, все до единого, от мала до велика! Вот что удивительно! Так бы чему хорошему внимали!.. Сто-оп! Давай, потише. Кажется, что-то более интересное намечается.
- Вождь с вождихой наконец раздеваются?! – Иронично хмыкнул Сопин. - Переходят к революционной практике?!
- Тише, я сказал! Ничего не слышно! Сделай снимки покрупнее!..
- …Более ясно и подробно об этом и о программе практических действий от всего достающего вас занудного и несправедливого хлама, мы сможем поговорить совсем в другом месте, где никто нам не помешает вроде вон тех подслушивающих ментов. (Майор с досады даже крякнул!) Но до него предстоит добраться. Конечно, на самокатах. Первые пятеро добравшихся получат по кикбайку, притом новейшему, какого ещё мало кто видел. За слова отвечаю. Подойдите поближе, я тихо скажу адрес...
- Вот, скотина, какой попался предусмотрительный! – Пробормотал майор, до упор выкрутив джостик планирующей подстройки уровня записи.
Но ничего со слуха разобрать нельзя было, кроме шумов улицы и порывов ветра. Оставалось дожидаться результатов покадровой дешифровки видео- и звукоряда, чтобы понять по губам, ясно, что не сейчас. Поэтому приходилось вести наблюдение в режиме пассивного визуального следования.
- Лишь бы они все опять не помчались врассыпную!
- Так нам и не нужны все, товарищ майор! Адрес-то один!
- Верно, Сопин, хвалю! Только за этими ушлыми командирами мы не поедем, сразу просекут. Мы и раньше пробовали. Гиблый вариант. Давай, погнали вон за тем задохликом. Видишь, пацанчика. Думаю, лет шестнадцать-семнадцать ему, «ах, в синей рубашоночке, хорошенький такой». Видишь?!
- Теперь засёк. Подожду, пока найдёт себе самокат и тогда двинемся следом. Послушайте, товарищ майор! А за что это шпана раздаёт дорогущие байки?! Что за ерунда?! Очередной развод?! Однако про деньги он вроде бы ничего не говорил.
- Похоже, Сопин, мы имеет дело не с разводом, а с элементарным захватом юных лопухов, основанным на подкупе. Ловлей на живца. Приманить чем-то надо?! Или иной формой на редкость агрессивного и замысловатого рекрутинга. А то и прямой вербовкой, прессухой аналогично не хило сделанной. Только вот куда им вербовать явных спиногрызов и зачем?! Как бы это не мобилизация будущих контрактников на какой-нибудь очередной «невидимый фронт»! Но тогда кто они?! Точно - какие-нибудь экстремисты с террористами. Больше некому. За пацанов принялись, впрочем, а кого ещё они возьмут такой промоакцией?! Вот был бы фокус посреди процветающего нашего благоденствия! Если бы это оказалось правдой.
- Чтобы впридачу боевые выдавать – каждому недорослю по лимону! Если уж такие байки раздают, точно там и бешеными деньгами пахнет. Остаётся только одно – на органы разбирать будут.
- Давай, доберемся, куда они все помчались, а там, если не успеем вслед за ними на их базу прорваться, схватим кого-нибудь поразговорчивее. И всё выясним. Может быть, как раз вот этого пацанчика в синей рубашке и зацепим. Если тоже не убежит. Но по лицу видно – этот наивный мальчик ни за что не откажется дать интервью добреньким дяденькам оперативникам. Особенно, если его пощекотать, например, за попку.
- Ты чего гонишь, майор?! Перегрелся?!
Тем временем долговязый главком всемирно-соплидонского экстрима в ультра-краснознамённых шортах уверенно держал отчаливающий спич перед началом завершающей, разумеется, супер-сумасшедшей гонки прямиком на базу его величества Экстрима. Именно там каждому победителю начинающейся гонки обязательно выдадут по новенькому кик-байку. А потом догонят и ещё раз дадут. Юный вождь поставил одну ногу на платформу невиданного супер-самоката, даже внешне резко отличающегося от остальной двухколёсной шелупени, снующей повсюду. Это был матёрый, но одновременно изысканный и благородный, до предела навороченный двухколёсный зверюга, пронзительно сверкающий фиолетовыми зарницами от руля, словно чебуратор, только что выпавший из будущего. Даже подобие некоего откровения свыше. Икона эпохи в последней версии.
В такой позе наиболее впечатляюще прозвучали заключительные слова красноштанного главкома перед гонкой:
- Смотрите, какой подо мной красавчег! Такой зверь со временем будет у каждого! Спасёт и вывезет из любого потопа! Погнали-и!
Его напарница, блистательная и замечательная, в основном попочкой и очень правильно прикрученными к ней ножками, не менее сноровисто переместила свои прелести на платформу суперовского кикбайка, затем привычно, плотно и властно, руками сзади обволокла своего водилу. Но он и не собирался вырываться, а не спеша, поджидая остальных, вырулил на площадку перед верандой. Затем поначалу неспешно покатил на выезд к проспекту, с которого и должна была начаться настоящая гонка экстрима. Безусый народ бегом кинулся разбирать припаркованные повсюду самокаты.
То, что последовало далее, впечатлило даже опытных оперативников. Броуновское движение хаотично вываливает на оживлённый проспект. При этом тут же блокируется всё и вся. Повсюду сплошные заторы, непрерывные гудки, кряканья спецсигналов. Мельтешащие в хаосе мгновенно образовавшихся автопробок юнцы на самокатах, как черти на автоматических мётлах. Какое тут преследование, какая слежка?! Поэтому Шахов велел Сопину выбираться в обход трассы на параллельную улицу и гнать в сторону наиболее вероятного соскока мелюзги с дистанции, туда, где пацанва рассасывалась и уходила от дальнейшего преследования и наблюдения. Где-то там он всё ещё предполагал перехватить главных действующих лиц и исполнителей заварухи последних дней, теперь как минимум мальчонку-синюю рубашонку утешительного приза.
Преследователям в кои веки повезло. Попали в самую точку пересечения координат. Подоспели донельзя вовремя, чтобы убедиться, что никого и никогда они теперь не схватят. Следаки только успели отметить, как разверзся в подпорной стене объездной припарковой дороги окоём внезапного провала в однажды виданную, клубящуюся синими космами и чем-то чавкающую бездну. Ровно только что Терминатора обратно заглотила.
Последнее, что донеслось сквозь затягивающуюся текстуру стены:
- Эй, кто успел за мной?! Добро пожаловать в царство настоящего экстрима! Тут вам не… - На расстоянии, а всё равно было видно, как с восстановившейся стены осыпалось несколько мелких крошек. А так – какой она была ещё минуту назад, такой точно и затянулась на место.
- Стоп! Сто-оп! – Заорал напарнику Шахов! - Пригнись! Долбанёт!
Как подброшенная монета, переворачиваясь на лету, мимо ветрового стекла оперативки пронёсся тяжёлый канализационный люк. Увесистый, чугунный он летел легко, словно пёрышко, или летучий скейт-борд, даже тени за собой не оставлял, будто демон его по кеглям метнул. Но по машине преследования на этот раз не попал, промазал. Мощно ударил в стену и развалился на куски с полновесным грохотом и лязгом.
- Решка! – Зябко хохотнул Шахов.
- Да его словно пробку откуда-то выбило! – Заметил, поёживаясь, лейтенант. – По закону сообщающихся сосудов где-то сработало. Похоже на то!
- Молодец! – Похвалил майор напарника. – Соображаешь! И я так подумал. Но как бы не похуже причина была!
- Ого! Какая же ещё?! – Поинтересовался Сопин.
- Слушай, Макс, давай на спор?! Ты вылезешь и пойдёшь к осколкам люка. Там найдёшь лежащие кверху три литые буквы. Вот я заранее записываю их на своей квитанции э-э-э… да-да, за проводную связь. А ты иди и смотри. Давай-давай! Не бойся. Всё кончено!
Лейтенант нехотя, с кряхтеньем вылез из-за руля, пошёл, посмотрел, даже носком поддел тяжёлый осколок. Вразвалку вернулся, усмехаясь. Забрался на прежнее место.
- На что спорим, товарищ майор?!
- На дырку от бублика, которая нас постоянно преследует. На – читай!
- Всё верно. – Недоумённо произнёс Сопин. – ДМБ. Значит, это он вас припечатал в прошлый раз, пока я за тем психом из буйного отделения гонялся?!
- Он не он, а буквы всё те же, как видишь!
- Что бы это значило?!
- Вот и я так же думаю.
- Наверняка инициалы дьявола, а?! Того, кто всей этой чертовщиной заправляет. Или дембель хотят именно нам устроить. Без выходного пособия. Слушайте, а может это какие-нибудь наши продвинутые дембеля шалят?! Бесятся в поисках впечатлений на одно место.
Шахов, хоть вроде и не бегал сам, но всё ещё переводя после азарта погони дыхание, хмуро заметил:
- Складывается полное впечатление, что кроме охренительных и реально тупых впечатлений у нас с тобой, Сопин, ничего не складывается!
- А по мне – так увлекательно всё получается, типа таинственно! Даже кайф какой-то получил!
- Тебя чуть не размазало по стенке, а ты… Вот чем ты вон от того спиногрыза отличаешься?! Скажи, литюха?!
- Погонами, товарищ майор!
- А-а, разве что… Не знаю даже, как рассказать об этом начальству. У тебя хоть видеофиксатор работал?! Давай, отмотай – посмотрим, что там на самом деле произошло. Не хватало нам, чтобы ничего не записалось! Вот это была бы полная чертовщина!
- Да нет, товарищ майор, всё чётко залепилось! Смотрите, вот красные шорты со стоящей царь-девицей за спиной влетают в стену, а она даже не разлетается на куски, её просто в этом месте нет, словно кто-то на миг в этом месте свернул часть картинки. Та-ак, теперь дальше… Вот он влетает, за ним ещё парочка на двух самокатах успевает, как мышки шмыгнули влево-вправо, даже лиц не разобрать. Бац! Картинка продёрнулась, как при помехе, и прежний пейзаж мгновенно встал на место. Гляньте, словно в кино получилось! Загляденье! Давайте, снова на повторе! Да красотища же! Хоть на фестиваль розыгрышей!
- Ф-фу! Отлично! Будет что показать начальству! А то бы точно с работы выгнали – о такой фигне рассказывать. Тут-то и слов особых не подберёшь, без риска загреметь в дурку к тому твоему психу. Останется только на пальцах изображать. Никогда не думал, что попаду в такой переплёт.
- Хотите, посмотрим опять и сначала?!
- Потом, Макс, потом! Давай, пока не поздно, разыщем, кого наметили, мальчишку того. Ты запомнил хоть, как он выглядел?! Сверни-ка снова на параллельную улицу, кажется, он там жужжал на своих колёсиках. Из последних силёнок и этот курёнок пырхался урвать кикбайк последнего поколения.
- Сюда?!
- Конечно сюда! Смотри синюю рубашку. Прижми газку как следует, не хотелось бы ещё и этого упустить. Ага-а! Вот – он, пиляет. Действительно, еле-еле. Видишь?! Давай полицейским разворотом встань перед ним! Покажи, Макс, класс. Ребёнка требуется впечатлять, а не доказывать ему что-то. Не так потом будет препираться, да и соплей выделит поменьше. Лишь бы не обкакался, прости господи!
Сдёрнутого с самоката спиногрыза в синей рубашечке затолкали на заднее сиденье оперативной машины. однако он не сильно впечатлился и даже брыкался, щенок:
- Что за дела, дяденьки?! Я на вас жалобу подам!
Шахов пересел к нему:
- Отставить жалобы! Поговорить надо, племянник. Как звать?
- Генчик… Гешка, то есть. – Парнишка выглядел спокойным, словно его каждый день по пять раз хватают вот такие страшные дядьки в погонах. Почти оборотни.
- Послушай, Генчик-Гешка, ты же понимаешь, что вляпался. Расскажи быстренько всё что знаешь, дай свой адрес и вали отсюда. Ещё и на мороженое дадим.
- Да ничего я не знаю. Просто ехал, а вы хватаете!..
- Гешка, колись, времени нет! Не зли меня! Рассказывай!.. Как звать того козла, что вам речь задвигал?
- Да я не знаю… Девчонку, слышал, он Глией называл. Я чо и запомнил – имя какое-то чудное!
- О! Глия! Я тоже не слышал. Это что-то из медицины?! Макс, не слышал такого?! Это что-то в мозгах?!
- Не-а! Она наверное когда-то из трупорезки по ходу выпала. И прямо этому верзиле на руки, счастье-то какое!.. Но на самом деле будто окончание какого другого слова или имени. Но не исключено, что и термина.
- Ладно. А того парня как?! Да-да, того, главного, кто вам горы золотые обещал, а сам в красных трусах.
- Да не золотые…
- Извини, серебряные. Так - как ?
- Она его называла Игоёша.
- Так Игоёша или Игорёша?! Не виляй!
- Игоёша.
- Игорь?!
- Игогь!
- Так, понятно. Какая-то у тебя странная картавость, на одно это имя.
- У меня так иногда получается. Когда как, короче. Нечаянно.
- За «нечаянно», знаешь, что бывает отчаянно?!
- Да знаю, чего там.
- Ладно, давай свой адрес, где живёшь, и валяй отсюда. А то скоро и я закартавлю. Мало не покажется. Но всё подряд.
- Только у меня бабушка болеет. Вы ей ничего не говорите. И бате, не то драться опять будет.
- Договорились. Черкни ещё номер своей мобилы, а сам запиши мой. Будем на связи. Если что, докладывай. Ты понял о чём. Если вспомнишь чего нового, не исключено, что опять их встретишь, тогда тем более. Или звони, когда будет нужна помощь.
- А на мороженое?! Только я люблю шоколадное эскимо.
- Губа не дура, вот - на два хватит. Пиляй. Извини, если помяли слегка.
- Бывает. Пока. Да, чуть не забыл. Она постарше будет. И главная она у них. Командует всеми, как хочет. Будто начальница какая. Но мы её не выбирали, да и редко видим. Занятая сильно. Или работает где. Может и вправду при морге. Главной трупорезкой. С такой станется. Я как погляжу на неё, так кожа пупырышками покрывается. С такими глазами только трупы полосовать.
- А вот за это, Гешка тебе отдельное спасибо! Не за пупырышки, конечно, а за то, что всё это вспомнил. Глазастый, всё приметил. Молодец! Давай дальше в том же духе! Фамилия как? Понятно, что нормальная или редкая. Небось, Иванов?! Нет?! Ага – Селивёрстов. Так и отметим себе. Ещё раз выношу тебе благодарность.
- Не за что. Я сам таких не люблю. Просто кикбайк у них слишком уж клёвый, таких нигде нет. Ладно, бывайте, дяденьки опера. Я покатил кушать ваше мороженое.
- Э-э-эй, Гешка Селивёрстов! Постой! Ты же у нас такой сильно наблюдательный. Последний вопрос.
- Так я пока не купил.
- Кого?!
- Эскимо. Делиться же заставите?!
- Шутник. Скажи-ка мне вот что. Этот ваш Игоёша действительно такой умный? Молоко на губах не обсохло, а разговаривает как профессор.
- Да нет, что вы?! Он только губами шевелит. Говорит эта Глия. Между ними какая-то связь, я до сих пор не понял, какая. Обратили внимание? Она стоит вполоборота и немного нагнувшись, как бы в смартфон смотрит и чего-то проговаривает. А он в стороне речугу двигает. Наподобие говорильного манекена. Я сразу обратил внимание. Знаете, будто заводной истуканчик.
- Да ты, погляжу, не хуже изъясняешься, а Глии-то рядом нет! Кто тебе напевает сейчас, а ты нам в уши передаёшь?!
- Что вы, дяденьки. Просто у меня батя когда-то писателем был, пока не спился.
- А-а-а. Вон оно в чём дело! Мы-то было подумали, что у вас все там такие продвинутые. Больно говорливый спиногрыз нынче пошёл. Что же ты раньше нас не предупредил?! Так, мол, и так. Мы бы тебя не паковали, а вежливо, по ручки завели.
- Как вы это видите?! Какие-то мужики меня хватают, тащат в машину, а я кричу: «Полегче! Полегче! Я писательский сынок!». Так, что ли?!
- Мальчик, думаю, ты и сам далеко пойдёшь и без всякой подсказывающей ведьмы за спиной. Тебе даже жениться для этого не надо.
- Хорошо бы. Только мне кажется, такая ведьма всё равно есть у каждого, кто хоть чего-то добился.
- Но тебе пруха пойдёт и с нашей помощью также, учти! Если, конечно, будешь сотрудничать, грамотей глазастый.
- Эх, а я было поверил в ваши чистые намерения.
- Гешка, ты запарил, писательский сынок Селивёрстов! Больно и ты ранний! Иди грызть свою эскимошку! Иначе к Глии вернём на перезомбирование.
- Ой-й, не надо! Бегу-бегу! Больше не останавливайте! Договорились?!
Лейтенант Сопин проводил шустрого парнишку глазами и вздохнул:
- Да и нам бы по эскимошке не помешало бы. Вы как, товарищ майор?!
- Подкинь в отдел, а дальше как знаешь. Только не обляпайся!
- Ага, это вы всем желаете. Видно не один раз сами обляпывались.
- Разговорчики! Тормози здесь! Выхожу! Надоели вы мне все! Никому слова не скажи!
Глава 5. Меч неприкасаемый
Это был клинок, выкованный из лучшей шеффилдской стали длиной сто двадцать два сантиметра. Надписи по нему наносили кислотой, текст - на русском и английском: «Гражданам Сталинграда, крепким как сталь, от короля Георга VI в знак глубокого восхищения британского народа». Король и премьер «Владычицы морей» лично курировали изготовление раритетного клинка.
По эскизу профессора Глидоу из Оксфорда его выковали лучшие в Британии кузнечные мастера Том Бизли и Сид Роуз. За его изготовлением помимо британского монарха следили из Гильдии золотых мастеров Великобритании девять экспертов высшей квалификации. Делался меч модели «Крестоносец» три месяца. Рукоять увита 18-каратной золотой проволокой. Навершие сделано из горного хрусталя в виде золотой розы Тюдоров. Позолоченные дуги рукояти, загнутые к клинку, исполнены в виде стилизованных голов леопардов. Ножны – из малиновой кожи, в золотой оправе с отделанными серебром королевскими гербом, короной и вензелем. Они были украшены накладками с инкрустированными пятиконечными рубиновыми звёздами также в золотой оправе.
Столь замечательный меч был вручен 29 ноября 1943 года в Тегеране премьером Черчиллем маршалу Сталину в присутствии президента США Рузвельта, а также почётного караула от стран антигитлеровской коалиции на церемонии открытия её важнейшей конференции. Сэр Уинстон, вручая меч Сталину, произнёс следующую, внешне ничем не примечательную фразу: «Мне поручено преподнести вам этот почётный меч в знак глубокого восхищения британского народа».
Сталин сразу почувствовал неладное, на интуицию он никогда не жаловался. Происходящее и в самом деле любого могло насторожить. Когда вот так, с первых секунд долгожданной встречи дарят что-то чрезвычайно драгоценное, стоящее огромных средств и усилий, становится ясным, что это вполне может оказаться неспроста. Тем более, когда дар исходит от искушённейшей в колониальной политике британской империи, привыкшей именно так всегда поступать. Очевидно было, что взамен от одаряемого наверняка потребуется нечто куда более весомое, чем простые слова благодарности и ответный подарок. Вполне отчётливо угадывался вековой императив «Владычицы морей». Когда английские колонизаторы со времён Джеймса Кука дарили что-то туземцам, в качестве ответного дара они непременно забирали их свободу и независимость. Что-то подобное ожидалось и на этот раз, какие-то колоссальные уступки. Оставалось только переспросить толстого посланца подозрительно щедрого аглицкого короля: «А чего надобно за это?!».
Но делать нечего. Сталин, помедлив, поцеловал клинок и решил было передать его своему наркому обороны. Он повернулся к Ворошилову и слегка наклонил меч, отчего клинок мгновенно выскользнул из ножен и врезался хрустальным навершием головки рукояти в ковёр, рядом с его ногой. Через мгновение меч упал. Однако ни советского вождя не поранил, ни сам не разбился. Сталин только и успел негромко воскликнуть: «Ничего себе меч! Прикоснуться нельзя! Как живой!».
Столь мистическое, фактически знаковое происшествие, разумеется, сразу оказалось предметом множества пересудов и мрачных предсказаний. Оно даже расценивалось как символ предстоящих серьёзных разногласий и осложнений в стане антигитлеровской коалиции. Разумеется, они и не замедлили тут же воспоследовать.
Прежде всего, президент США Франклин Делано Рузвельт неожиданно даже для Черчилля якобы в интересах безопасности, сразу после выскальзывания меча быстро согласился переехать в насквозь прослушиваемое советское посольство, в котором поселилась и русская делегация. Но для чего это вдруг русские и американцы стали жить бок о бок да ещё под защитой лишь русских спецслужб?! Почему?! Американское посольство внезапно оказалось менее безопасным?! Как же могущественные, всё просчитывающие наперёд янки тогда готовились к важнейшей своей конференции?! Когда такое в принципе бывало, до или после?! Впрочем, Черчилль отнёсся к происшедшему с «большим пониманием», не сильно обиделся, что не к нему поехал гостевать и спасаться от гитлеровских агентов закадычный друг Франклин. Ясно стало, что именно так между англосаксами заранее и было уговорено. Диспозиция выстраивалась для какого-то чрезвычайно важного дела.
Такое прояснилось почти сразу, совместное житие недавних врагов под одной крышей могло быть подстроено исключительно для супер-приватных, с глазу на глаз, особо доверительных бесед и уговариваний. Их не должны были слышать ничьи уши, кроме тех, кем они велись и кому были предназначены. Просто так подобные вещи и вправду никогда не происходят. Они всегда делаются для чего-то конкретного и очень глубинного. Совершенно ясно стало, что именно вдали от всех подслушивающих устройств (кроме, естественно, русских) Рузвельт намеревался обсудить с красным генсеком нечто глубинное в их взаимоотношениях, да так, чтобы даже Черчилль со своим данайским даром Сталину не был посвящён во все детали предстоящей глобальной сделки с русским медведем. Задачей Уинни было только размягчение его сердца предварительным даром в виде драгоценного но увёртливого меча.
Уединившись со Сталиным в глубине его посольства, Рузвельт так же начал с как бы ни к чему особо не обязывающих даров. Он сразу посулил маршалу потрясающий выигрыш пространства. Пообещал невиданные преференции после войны, куда более реалистичные и весомые, чем меч от короля Великой Британии. Прежде всего, добрым Франклином было решено отдать России лучшую, стратегическую часть Восточной Пруссии, «рассадника прусского милитаризма» вместе с Кёнигсбергом, давнишней столицей и родиной германских крестоносных орденов. Разумеется, вместе с могилой Иммануила Канта, основоположника философских основ западной цивилизации. Затем за Россией им предусматривалось сохранение всех приобретений от Финляндии ещё от «зимней войны» с нею – Выборгский перешеек, полуостров Ханко, включая новые обширные территории в Карелии, а также всё северное побережье Ладожского озера. На Дальнем Востоке, в обмен на вступление в войну против Японии, Рузвельт отдавал России южный Сахалин, все Курильские острова, включая японские Кунашир, Итуруп, Шикотан и Хабомаи, замыкающие вход в Охотское море, становящееся отныне внутренним русским. Также американским президентом предусматривалось согласие на восстановление русского владычества в Порт-Артуре и порте Дальнем на Ляодунском полуострове в Жёлтом море.
Сталин онемел от шквала настолько потрясающих даров. Да-а, меч тут отдыхает! Ещё бы и Аляску с Калифорнией вернул, некогда почти за бесценок, за семь миллионов долларов уступленных Россией, если уж возвращать все некогда бывшие русскими владения. Чем же всё-таки придётся расплачиваться за настолько потрясающие дары и жертвования Запада?! Всё-всё это – в обмен на что?! На долгосрочную аренду Красной площади вместе с мавзолеем?!
Долгими ноябрьскими, а потом декабрьскими ночами в Тегеране американский президент Франклин Делано Рузвельт рисовал и рисовал русскому недоверчивому «дядюшке Джо» потрясающее территориальное будущее его державы, если… если он пойдёт всего лишь на одну уступку Западу. Разрешит создание в Крыму и близлежащих областях Одессы и Сочи сначала автономной, а потом независимой «Крымской Калифорнии» для несчастных еврейских беженцев и иммигрантов со всего света. Всех уцелевших от ужасов холокоста обязательно следовало наделить долгожданной землёй обетованной! Сколько веков они бедные скитаются, претерпевая ужасные страдания и лишения! Вечно гонимый народ «judeus immortalis», обречённый вот так, в страданиях скитаться до второго пришествия Христа. Он подвергся немыслимым расправам гитлеровцев на протяжении многих лет холокоста. В ответ всемирный сионистский конгресс объявил войну гитлеровской Германии на полное уничтожение. А теперь вот нашёл того, кто ему за всё это заплатит. Конечно русские, а то кто же ещё?! У них территорий много.
Поэтому именно теперь история должна вынести однозначный вердикт по тысячелетней проблеме, мучающей человечество более четырёх тысяч лет – да или нет существованию избранного народа на Земле. Мало кому известно, что у цивилизованных германцев в эпоху третьего рейха и даже с чуть более ранних времён, скажем, с «дела Дрейфуса», существовал очень серьёзный и более чем гуманный план переселения всего избранного народа на очень большой остров Мадагаскар в Индийском океане. И создания именно там, вот уж действительно в полнейшей безопасности благословенного государства Израиль. Идеальный климат, плодородные земли, полное отсутствие врагов и даже в фауне опасных хищников. Истинный рай. Однако этого не захотели сами избранные. Среди кого же они там будут считаться избранными, среди лемуров, что ли?! Кем им там руководить и править, кого поучать – малагасийцев или гекконов?! Кого одарять своими разнообразными в чём угодно и, разумеется, великими достижениями?! Там нет даже хазар, не то что русских. Понять и оценить всю степень семитского ума и благородства будет абсолютно некому. Поистине пещерный ужас тогда стрясётся! Для кого тогда вся эта попа с лабиринтом веками создавалась?!
Исключительно в силу подобных соображений столь изуверский план про Мадагаскар, уничтожающий самый национальный дух вечно гонимого народа, и был признан самим этим народом наиболее человеконенавистническим, расистским и нацистским. Только потом обозлённые тевтоны включили обратный ход, и на смену пришла «хрустальная ночь». И заработала души готической рассудочная пропасть. Не хотели по-хорошему?! Яволь! Будет по-нашему.
Тем не менее, если опять вернуться именно к Мадагаскару с его райским климатом и клинической безопасностью, казалось бы – вот оно, долгожданное, абсолютно бескровное решение проблемы вечно гонимого несчастного жида, действительно умницы и утончённого аристократа духа! Вечный курорт предлагают! Бесплатно! Но тогда получается так, что всё равно ссылают словно бы на край света, хотя и при идеальном климате?! Нет-нет, без истинной родины, полностью укомплектованной овцами, такому народу места на этой планете нет. И не будет. А она бывала у него после древнего Израиля только здесь, на Юге России. Известно, что в Америке как было, так и остаётся прецедентное право – если что-нибудь ранее бывало, значит и сейчас оно совершенно законно. Если еврейский каганат существовал на территории России, да ещё до её собственно рождения, следовательно, его восстановление окажется абсолютно легитимным. И даже в приоритете перед правами русских на эти земли, именно по праву старшинства в наследовании.
Так в чём же состоит в таком случае вопрос исторической справедливости?! Вопрос для первокурсника. Правильно, исключительно в восстановлении права современных иудеев жить исключительно на земле своих предков, то есть, Хазарского каганата, данником которого были и Киевская Русь, и Волжская Булгария, и сама Византийская империя. Разве евреи не заслуживают в таком случае возвращения им их исторической родины, земель Хазарского каганата, прямого наследника древней Иудеи и Израиля?! Сто Мадагаскаров не возместят им настоящей земли обетованной в двух её ипостасях на берегах реки Иордан и на берегах Днепра и Дона. Получается, что нигде «кроме, как в Моссельпроме»!
Именно здесь, на благодатном юге великой московской империи они должны получить свое последнее, истинное и абсолютно законное пристанище. В относительной безопасности нынешних южнорусских земель, а не в самом сердце ислама, в вечно взрывающейся мешанине исламских псевдогосударств, которые никогда не успокоятся, пока не сметут сегодняшний Израиль с лица земли, которую они по праву считают своей! Разве не было бы высшей исторической справедливостью именно такое восстановление каганата в новых, немного расширенных границах?!
Отныне никакие новые международные «сукины сыны», как, например, ваш древний князь Святослав, тысячу лет назад подло уничтоживший великое еврейское государство, которому его предшественники платили дань, никоим образом не должны даже пытаться разрушить с такими трудами вновь созданную землю обетованную для десятков миллионов рассыпанного по всему миру и вечно гонимого избранного народа человеческой истории. Евреям, прошедшим гитлеровский ад, вовсе не нужен эксклав во враждебном мусульманском мире, в Палестине. Это же будет для него перманентная война, вечная и обречённая на конечное поражение. История государственных новообразований крестоносцев на Ближнем Востоке слишком хорошо эту заведомую обречённость демонстрирует. Максимум стопятьдесят-двести лет любому эксклаву! И опять на выход! А если у арабов появится свой Святослав, что тогда?! Наверняка придётся из окончательно разверзшегося ада на Ближнем Востоке досрочно эвакуировать весь только создающийся плацдарм Запада во враждебном мире.
В таком случае - куда опять же придётся вести эвакуацию?! Иудеям только нового холокоста недоставало! Кроме Крыма с окрестностями, надёжно защищённого от воинственного ислама Чёрным морем – в мире просто нет другого места. Так считают и все лидеры сионизма, и весь еврейский народ, и сам Конгресс Соединённых Штатов, поручивший мне, Рузвельту, разрешить эту ключевую проблему современности. Ради столь величественной цели все они готовы идти на что придётся, на какие угодно уступки для тех, от кого зависит окончательное разрешение проблемы. Крымская Калифорния должна оказаться вот таким, единственно достойным возмещением всем евреям мира за все их многовековые лишения, горе и страдания, за гитлеровский холокост, наконец, раскрутившийся после «хрустальной ночи» 1938 года.
Сталин доказательно возражал Рузвельту, что не он холокост проводит, что, наоборот - в его государстве евреи пребывают не только в неприкосновенности, но и в величайшем почёте и уважении, что все первые советские правительства России были сплошь еврейскими с кавказскими, в основном христианскими прослойками. Франклин Делано вежливо соглашался со всем этим, но в то же время и деликатно подчёркивал, что ужасные репрессии 37 года покончили с отчётливо еврейским доминированием в советской армии и стране. А это есть очень и очень плёхо. Поэтому данный аргумент не работает. Снимаем.
Иосиф Виссарионович был очень встревожен пластичными ультиматумами Запада, высказанными ему Рузвельтом наедине в зимнем Тегеране 1943 года. Прежде всего, идеей создания «Крымской Калифорнии». Отказ от их выполнения явно означал прекращение помощи по ленд-лизу, которая так выручала Советский Союз. В 1943-44 годах она порой играла решающую роль в поддержании боеспособности Советской Армии на высоком уровне, не уступающем германскому.
Так и вышло. Все самые плохие опасения генсека сбывались. И меч британского короля и Кёнигсберг с могилой Канта всё было с лёгкостью перевешено. От пряников и широких обещаний американский президент со всё той же сдержанной зубастой улыбочкой перешёл к непосредственному ультиматуму большевистской России. После недолгого молчания он спокойно выставил главное условие Запада, на котором настаивал американский Конгресс, ведомый влиятельнейшим еврейским лобби: в случае отказа от создания республики Крымская Калифорния – в полной мере применение к России кардинальных политических и, главное, экономических рестрикций. То есть, прежде всего, теперь подразумевается абсолютное прекращение поставок по живительному ленд-лизу, а также замораживание открытия второго фронта в Европе, которого так ждал весь мир, а особенно Россия, в одиночку сражающаяся против сильнейшего врага. Теперь бы ей пришлось вести войну и без ленд-лиза и без второго фронта в Европе.
Сталин хотя и ожидал этого, но был всё-таки ошеломлён наступившей реальностью состоявшегося ультиматума. В принципе от союзников, как бывших, так и оставшихся коварными империалистами, именно такого и следовало ожидать. В самый решающий момент приставят нож к горлу и попытаются раздеть догола, забрать лучшее, пользуясь полной безвыходностью русского партнёра. В самое критическое, переломное время войны они начинают добиваться своих давних целей со времён Крымской войны прошлого века по отторжению Юга страны, шантажируя полным прекращением столь необходимой военной и гуманитарной помощи.
А момент действительно был крайне опасный. Как раз в ноябре-декабре 1943 года армейская группировка фельдмаршала Эриха Манштейна начала масштабное наступление на Восточном фронте. Талантливый германский военачальник сконцентрировал танковые армады «Тигров» на небольшом участке, затем прорвал русскую оборону и вновь осуществил глубокий прорыв на восток. Основной целью нового германского натиска предполагалось восстановление рубежей «крепости Европа» по всему Восточному валу на Днепре. В жестоких кровопролитных боях немцы сломили оборону Советской армии и пошли вперёд. Они снова взяли Житомир, потом Фастов и быстро выходили на дальние подступы к Киеву с целью его нового захвата. Севернее немецкая группировка армий «Центр» по-прежнему нависала над Москвой с «Белорусского балкона», глубоко выпирающего на восток. Отбить мощнейшие атаки немцев с юга и по центру можно было только согласованными действиями союзников на Западе и Востоке и окончательным зажатием третьего рейха в клещи.
А как раз в этом Рузвельт грозил тоже отказать, напрямую увязав и открытие второго фронта в Европе с дальнейшими русскими уступками, прежде всего по еврейскому вопросу. Он прекрасно понимал, что только высадка союзников в Нормандии свяжет немцев на Западе и позволит русским всё-таки срубить «Белорусский балкон», окружить и уничтожить группу армий «Центр», нависавшую над Москвой, а на юге окончательно разгромить Манштейна.
И всё же Сталин в Тегеране сумел в полной мере воспользоваться остающимся шансом постепенной разрядки глобального противоречия с союзниками по антигитлеровской коалиции. На сокрушённое восклицание Рузвельта, что Конгресс, в котором настолько сильно еврейское влияние, никогда не продлит действие ленд-лиза, если не появятся сдвиги в вопросе больше столетия обсуждающейся темы «Крымской Калифорнии», красный генсек согласился, что в этом вопросе большевики вероятно вынуждены будут пойти навстречу американскому конгрессу.
Таким образом, маршал Сталин в принципе согласился на создание у себя под боком чужеродной иудейской «Калифорнии». Конечно, не прямо в данную минуту и не в полном объёме, а только в качестве автономии РСФСР, при условии открытия второго фронта и возобновления столь нужного России ленд-лиза. Американской президент мягко улыбнулся и облегчённо сказал «о-кей».
Хитрый лисовин Рузвельт не зря считался наиболее пробивной креатурой еврейского лобби не только в Америке, но и по всему миру. Изворотливость и гибкость он проявил и на этот раз, решив надёжно подстраховаться от возможных изменений непредсказуемой большевистской политики в будущем. Нужна была финансовая петля, которая бы заставила советских вождей всё же выполнить принимаемые на себя обязательства по созданию обширной автономии на юге России. Прежде всего, требовалось создать фейковый фон «объективной» неизбежности выделения Крыма с окрестностями в отдельное государственное образование. Необходимо было сделать так, чтобы весь мир, включая население советской России, поверили в давно назревшую необходимость откалывания от неё южных земель.
Американская разведка разными способами, в том числе и через СМИ запустила глубоко проработанные комбинации обработки общественного мнения, прежде внутри самого российского общества, формируя в нём готовность принятия неизбежного. Была подготовлена псевдодокументальная база того, как ещё в 1921 году В.И.Ленин в последний год своей активной жизни для непонятно каких целей будто бы взял у Рокфеллера под векселя пятьдесят миллионов долларов. Вопрос, зачем большевистскому диктатору на краю могилы понадобились такие деньги, опускался за скобки умолчания, диктатор же, мало ли, может ему на мавзолей себе не хватало. Да и выплаты по «льготному» займу под очень большие проценты должны были начаться лишь через четверть века, после второй мировой войны, когда всё успокоится и у русских может быть появятся деньги. А если нет, то залог, то есть, Крым, придётся отдать, ничего страшного, бывает. Ничего личного.
Обработку общественного мнения помимо специалистов по идеологическим диверсиям добровольно взяли на себя и многочисленные «агенты влияния» из низкопоклонствующей интеллигенции, когда-то считавшейся русской, а теперь окончательно ставшей в своей стране подрывной, пятой колонной Запада. Повсюду пошли слухи и пересуды, многие прямо утверждали, что Крым давно продан и после войны его просто переоформят под иную юрисдикцию. Якобы главу еврейского Антифашистского комитета в советской России, актёра Соломона Михоэлса, Рузвельт давно видел президентом «Крымской Калифорнии». Будто бы американский президент так твёрдо и сказал «дядюшке Джо», мол, обойдёмся без выплат по кредиту, поскольку он будет связан обязательством немедленной передачи залога. Просто по факту отдайте Крым и мы в расчёте. Пусть там, на этом вашем «непотопляемом авианосце РККА» отныне будет Израиль. За это не потребуется выплачивать и по обязательствам ленд-лиза. Вот до чего это выгодная сделка! Соглашайтесь, пока не поздно! Завтра цены будут другими!
До поры до времени, поскольку предварительное согласие зажатый в угол обстоятельствами непреодолимой силы Сталин всё-таки дал, президент решает продолжать в прежнем и даже нарастающем объёме поставки СССР по ленд-лизу. Пока Сталин не успел заделать трещину в своей обороне, Рузвельт вырвал у него первичное санкционирование предоставления американскому доллару статуса мировой резервной валюты на предстоящей через полгода, в следующем, 1944 году, Бреттон-Вудской конференции. Рузвельт ковал железо, пока горячо, не зря же согласился ночевать в одном логове с русскими медведями. Всё должно окупаться! Запад в его лице добился от России почти всего, чего хотел. Его «дарственный» обоюдоострый меч пронзил-таки русскую оборону!
Политика Франклина Делано Рузвельта имела много эшелонов и в отношении Советской России. Президент всегда опирался на мощную поддержку соответствующего этнодемократического лобби в сенате и конгрессе. Именно это обстоятельство привело к тому, что его четыре раза (!) в обход конституции выдвигали на пост президента и фактически протаскивали в Белый Дом. Никого кроме него евреи так не пестовали. Вопрос – почему?! Ответ ясен. Он должен был закончить начатое любой ценой. Для этого и Конституцию можно будет обойти.
Жена бессменного президента – Элеонора Рузвельт, сама будучи таких же «этнодемократических кровей», имела огромную популярность и вес в доминирующих политических кругах и в общественной жизни Америки. Она возглавляла различные волонтёрские движения в помощь населению освобождённых территорий, а также союзническим армиям, сражающимся в Европе, Африке и Азии. Она организовывала гуманитарную помощь в колоссальных размерах всем жертвам холокоста, фактически спасала терпящий бедствие гонимый и притесняемый народ, «judeus immortalis» от полного уничтожения. Именно она беспрерывно склоняла мужа-инвалида к уступкам мировому сионизму, к необходимости принесения несчастным жертвам достойного воздаяния после войны. Они должны были наконец обрести свою родину там, где она была впереди всех больше тысячи лет назад. Практически на каждом заседании конгресса Элеонора лично продвигала идею создания на юге России прообраза нового Израиля. Фактически она была главным американским лоббистом создания «Крымской Калифорнии», поскольку воздействовала непосредственно на Рузвельта, в качестве «ночной кукушки» - денно и нощно. Сенаторы и конгрессмены стоя аплодировали блестящей идее от блестящей женщины, жены величайшего президента, спасителя Америки и народа Сиона от неслыханных бедствий.
Следующий саммит Антигитлеровской коалиции практически надломившие «дядюшку Джо» Рузвельт и Черчилль назначили не где-нибудь, а именно в их будущем Крыму, чтобы осмотреться в своих будущих владениях. Под боком у агонизирующего, но всё равно чрезвычайно мощного третьего рейха там было небезопасно и очень неуютно. Даже в атмосфере ощущалось незримое звенящее напряжение от идущего в нескольких сотнях километров отсюда грандиозного сражения с танковыми дивизиями вермахта, прорывающихся от венгерского озера Балатон обратно на восток, в сторону Крыма. Гитлер грозил на этот раз не отводить пистолет от виска Сталина. Однако лидеры антигитлеровской коалиции к тому времени практически не боялись, что в последних конвульсиях рейх всё же достанет до своих главных обидчиков и поломает им всю еврейскую малину. По предложению Черчилля Ялтинская конференция была закодирована весьма символично: «Аргонавты». Мол, как и древнегреческие первопроходцы и добытчики бесценного дара небес – золотого руна авторы «Атлантической хартии» привезут своим народам и всему миру законченный план послевоенного мира во всём мире – настоящего золотого руна современности. А евреям их возрождённый каганат под кодовым наименованием «Крымской Калифорнии». Потому вроде и «аргонавты».
Линия фронта в этот момент и вправду была не очень далеко. Немцы и в самом деле могли узким кинжальным прорывом развить намечающийся успех в районе озера Балатон в сторону Крыма. Могли бы использовать и воздушно-десантные войска СС, сбросив над полуостровом их десант из новейших реактивных «фокке-вульфов». Наконец наслать на Ялту, в трёх километрах от неё - прямиком на ливадийский белокаменный дворец, где заседали лидеры стран-участниц антигитлеровской коалиции, планеры с десантом непобедимых эсэсовских спецназовцев под командованием знаменитого рейнджера оберштурмбанфюрера СС Отто Скорцени. Чтобы повторить легендарный воздушный рейд в горы Гран-Сассо, когда он гениально спас итальянского диктатора Муссолини. Чтобы покрошить самозваных аргонавтов прямо на их гнусной кагаёвне. А лучше бы захватить саму святую троицу Сталина-Рузвельта-Черчилля, да и бросить их потом к ногам Гитлера, а потом – всех в камеры Моабита, да фортепьянную струну на шею каждому. Вот был бы конфуз во всей мировой войне! На все века!
Так что было всё-таки действительно опасно и тревожно. Но Рузвельта, так рвавшегося именно в Крым, стоявшего на пороге своей собственной смерти (последовавшей ровно через два месяца), теперь ничего не могло отвратить от воплощения его заветной мечты, поэтому ничего не пугало. Настолько был ослеплён величием почти достигнутой цели. Элеонора его сзади веничком подгоняла.
Франклин Делано Рузвельт, просвещённейший гуманист и демократ, ещё со времён Тегерана запустил и механизм депортации малых народов в СССР. И не откуда-нибудь их следовало депортировать, не из Сибири, Поволжья или Предуралья, а именно из территории Крыма и Северного Кавказа, то есть из тех самых мест, где ровно тысячу лет назад располагался Хазарский каганат. Крымских татар, карачаевцев, чеченцев, ингушей, калмыков, возможных конкурентов иудеям предлагалось полностью отселить в Среднюю Азию. Президент фактически требовал у Сталина очистить именно эти территории, чтобы потом у нового каганата было меньше проблем и со здешним исламом. Все гуманитарные издержки заранее предполагалось свалить на красного тирана, а самим остаться чистенькими! Замысел поистине безукоризнен. В духе англосаксов.
С началом второй мировой войны сам Рузвельт получил большой опыт в депортации всех японцев, живущих в Америке, в особые резервации и концлагеря. Этим образцом, как правильнее всего поступать с неугодными народами, он и поделился со Сталиным, чуть ли не в ультимативной форме требуя выселения прежде всего крымских татар. Жизненное пространство «Крымской Калифорнии», как это велят законы этнополитики Гесса, Гаусгофера и Гиммлера, должно было быть решительно очищено от гоев, прежде всего мусульман, лютых противников иудеев. Русских какое-то время на этих территориях ещё можно было потерпеть, не сильно трогать. Очень великодушный был шаг. Кого-то же надо было продолжать эксплуатировать!
Еврейское сообщество нового каганата должно было иметь рабочую, трудящуюся массу (вместо хазар вполне бы сошли и русские!) – и, соответственно, отдельно народ-господин со своей отдельной религией и образом жизни. Всё в точности, как и тысячу лет назад в этих же краях. Пока ту идиллию жестоко не обрушил древний варвар князь Святослав.
Все «аргонавты», включая пыхтящего трубкой и всегда остающегося себе на уме «дядюшку Джо», подтвердили и развили основные требования и решения своей предыдущей, Тегеранской конференции. Мировое еврейство наседало, поджимало, Сталин вроде бы продолжал неохотно соглашаться и с практикой депортаций, и с необходимостью, может быть, создания некоей автономии Крыма. Ленд-лиз так или иначе заканчивался, никакого «плана Маршалла» для России не предусматривалось, а восстанавливать страну было абсолютно нечем. Крым, весь юг России, а за ними и вся страна, как медленно тонущий корабль, всё более погружались в пучину долговых обязательств величайшей войны.
Повсюду поднимало головы и собственное еврейство, будущая элита нового каганата, ощутившее живительный прилив сил, практически ухватившее долгожданный карт-бланш. Полностью расправлял крылья его главный орган «Антифашистский комитет» во главе с будущим президентом «Крымской Калифорнии» замечательным артистом Соломоном Михоэлсом. Разумеется, все остальные его члены, в лучшем случае через одного, были ставленниками нарождающейся израильской разведки Моссад, но практически все выдающиеся люди. Кто бы сомневался! Они и должны были составить первое правительство нового каганата: Генерал Давид Драгунский, жена самого Вячеслава Молотова Полина Жемчужина, глава Совинформбюро Соломон Лозовский, публицист Илья Эренбург, поэт Самуил Маршак, режиссёр Сергей Эйзенштейн, скрипач Давид Ойстрах, пианист Эмиль Гилельс, генерал армии Яков Крейзер, академики физикохимик Александр Фрумкин и друг самого Резерфорда физик Пётр Капица… Вот лишь некоторые сливки элиты «Крымской Калифорнии», вскормленные Россией на своей груди. Многие великие гении страны, действительно выпестованные ею, вдруг разом поднялись против тех, для кого они и становились таковыми, на чьих хлебах до того и вскормились. Кроме горестного недоумения это не вызывало ничего. Да и остальных, полностью не востребованных дарований у «гонимого народа» вдруг оказалось до того много, словно и не бывало никогда никаких репрессий или иных притеснений. В откалывающиеся от России лучшие земли и уходили самые лучшие люди. Как тут было не зарыдать и не посыпать голову пеплом?! Таково истинное предназначение «этой страны» - всегда оставаться навозом для избранного народа, всё время почему-то и за что-то обиженного. Может быть за то, что раньше не дали себя оседлать?! Что сразу не поступили, как немцы?!
О новой «Русской Америке» российская и местечковая интеллигенция в полный голос зудела от самого начала промышленной революции, с середины позапрошлого века, даже ещё до Крымской войны. И только теперь, когда ремейк «Земли обетованной» оказался настолько близок и ощутимо возможен, было развёрнуто беспрецедентной мощи и масштабов всесоюзное движение «свободы, добра и справедливости». Агенты невероятно справедливого и доброго влияния пока что не родившегося нового каганата собирали по крупным городам страны многотысячные митинги, до 50 тысяч опять же наиболее достойных людей. В Москву для участия в многочисленных акциях поддержки «Крымской Калифорнии», вдруг не боясь никаких репрессий, съезжались евреи со всей страны. Им тогда для полноты, в качестве завершающего штриха только Ростроповича с виолончелью и автоматом на ширинке не хватало! Словно бы Нильс-крысолов подул в волшебную дудочку. Порой они возникали вполне стихийно – повсеместные собрания и митинги за возрождение еврейского государства на территории самых лучших, самых благодатных краёв и областей России. И это происходило в сумрачной сталинской России, когда по местечкам даже куры разбегались в ужасе при виде гепеушников и эмгэбэшников! А евреи даже их теперь не боялись! Отчего же?! Кто же дал им настолько чудодейственный карт-бланш на такие действия, что даже прежний цепенящий страх пропал?! Ещё вчера евреи повсеместно дрожали и падали в обморок при виде малиновых околышей, а теперь вот нет! Маршируют гордо и упрямо.
Сам Аверелл Гарриман, доверенное лицо и помощник нескольких президентов США курировал и вёл этот величайший из проектов современности. Он докладывал о нём в Белый Дом первоочерёдно в любое время дня и ночи. Поговаривали, что в этом был замешан и сам начальник главного политуправления Советской армии Лев Захарович Мехлис, знаменитая «карательная секира товарища Сталина». По меньшей мере, сквозь пальцы он смотрел на этнический «антифа», поднимающийся в обществе, а также в армии и на флоте. Не предпринимал ровным счётом ничего. Это грозило отказом Вооружённых сил страны действовать в самый решительный момент, когда атакующие колонны всесоюзного движения «свободы, добра и справедливости» всё же ворвутся в Крым, Одессу и Сочи. Соорудят там себе новую Стену плача, а потом скажут, что она тут тысячи лет стоит. Мехлис ничего не делал якобы не по указке всемирного сионистского центра, а лишь потому что боялся Сталина. Тот ему будто бы ещё не простил провал Керченского фронта в том же Крыму, позорного разгрома меньшими силами 17-й армии Манштейна в его знаменитой операции «Охота на дроф». Генсек долгое время считал Льва Захаровича именно глупой еврейской дрофой, по недоумию способной подставить кого и как угодно.
По идее Рузвельт, а вслед за ним Трумэн, должны были понимать, что «дядюшка Джо» не сломлен, а просто затаился, вынужденный поджидать удобного случая, а пока просто действует иными методами. Это проглядывало, например, в том, как Сталин, встречая Рузвельта в Крыму, элегантно представил ему своего наркома госбезопасности Л.П.Берию. «А это наш Гиммлер! Знакомьтесь!». Франклин Делано вздрогнул, руки не подал, а Лаврентий Павлович ему беззаботно улыбнулся: эх, дружок, тебя бы ко мне на Лубянку! Рузвельт мог бы тогда и задуматься: а чего это прославленный своей жестокостью и проницательностью страж русской госбезопасности так безмятежен?! Он что - не видит никакой угрозы безопасности страны даже в проекте «Крымской Калифорнии»?! Он настолько туп и недальновиден, этот хвалёный азиат?! Однако даже разведка объединённого комитета начальников штабов США молчала на этот счёт. Значит и вправду и недальновидны эти большевики и глупы. Соответственно можно и впредь продолжать действовать в том же духе.
Между тем Сталин преспокойно, особо не афишируя, полностью отменил ратификацию Бреттон-Вудских соглашений по предоставлению американскому доллару статуса фактически единственной мировой валюты. Вырванная у России подпись под ними так и осталась недействительной. Генералиссимус начал исподволь работать и над созданием еврейского государства именно на территории ислама, в самом его сердце, в Палестине. Были организованы масштабные поставки советского стрелкового и артиллерийского вооружения для помощи еврейским повстанцам на Ближнем Востоке.
Использовались и другие, в том числе политические и экономические рычаги для скорейшего создания Израиля именно там, а не в Крыму, Одессе и Сочи. Затем Сталин придумал самый радикальный на его взгляд ход со сменой юридической принадлежности Крыма. Он же якобы считался залогом ещё и Тегеранской сделки по продолжению ленд-лиза как территория РСФСР. Была фактически предрешена передача его под юрисдикцию Украинской ССР, которая вместе с Белоруссией и Россией также была государством полноправным участником ООН. Украина никаких обязательств перед союзниками не брала, ленд-лиза тогда формально не получала, поэтому с неё и взятки гладки. А в договорах с союзниками передача Крыма третьим лицам даже не предусматривалось, да и кто бы о таком мог тогда подумать?!
Эту операцию провёл Н.С.Хрущёв через год после смерти Сталина. И обрезал все концы в вопросе с «Крымской Калифорнией», о которой Украина как бы и слыхом не слыхивала, даже понятия не имела. Кроме того и антисемитизм киевлян со времён Святослава никуда не делся, а только пуще разгорелся. Один Бабий Яр чего стоил?! Россия же со своими долговыми обязательствами, в том числе и по ленд-лизу, рассчиталась только в XXI веке.
Некоторое время спустя Запад наконец опомнился и набросился со всё тем же проектом и на Украину, новую номинальную владелицу Крыма. Для начала она дала ему государственный статус автономной республики, чтобы удобнее было потом передать евреям. С началом нового века и тысячелетия последовал первый майдан, цветной переворот. Хотя он формально и не удался, но американские и британские корабли спокойно стали заходить в крымские порты, провоцируя местных жителей на акции протеста, чтобы иметь повод для их последующего выселения. Тень Святослава продолжала горестно витать над южнорусскими просторами. Видать, не добил он каганат тогда, тысячу с лишним лет назад. Бессмертная гидра Сиона по-прежнему отращивает одну голову за другой. В случае поражения России на своём юге были заблаговременно подготовлены планы создания в Крыму американских и британских военно-воздушных и военно-морских баз, а также соответственно создания под их крылом полноправной еврейской автономии.
Грянул второй цветной майдан, Украина окончательно оторвалась от России. Москва нанесла контрудар «зелёными вежливыми человечками», забрала Крым назад и, разумеется, началась новая холодная война с Западом, тогда как с Украиной горячая, по мнению малороссов двадцать седьмая по счёту между ними. Однако в корне всего по-прежнему лежал рвущий себе новую пуповину каганат.
Сам по себе категорический отказ от создания «Крымской Калифорнии», нового Израиля на территории России послужил основной причиной ещё первой холодной войны, занявшей почти всю вторую половину двадцатого столетия. А с началом двадцать первого положение первого еврейского эксклава в Палестине постепенно становится отчаянным. Тема стала подпирать как никогда. Многим становилось ясно, что рано или поздно накаляющийся исламский мир всё равно вырвет из себя иудейскую занозу и во избежание глобальной резни Западу всё же придётся эвакуировать всех евреев оттуда. Но куда?! Целое государство Израиль?! Не в Европу же, перенаселённую ещё и беженцами со всего мира! В том числе и мусульманами. Но нужен ли Европе арабо-израильский конфликт на территории самой себя?!
И опять по всему выходит так, что остаётся на кону только он – единственно возможный южно-русский вариант. Поэтому к моменту полного изнеможения и сокрушения Израиля и началу тотальной эвакуации избранного народа хоть куда-нибудь, совершенно необходимо становится полностью разгромить Россию и отнять у неё наиболее лакомый кусок, вырвать с мясом. Именно поэтому третья мировая война неизбежна. Только потому что избранный народ действительно в очередной раз подходит к черте своего промежуточного финиша и требовалось что-то делать. Прогрессивное человечество просто обязано озаботиться предоставлением ему куда более спокойной территории и всё же решить этот вопрос раз и навсегда. Такой их основной нам, прости господи, месседж. Они просто не знают, куда им ещё приткнуть свой заветный эксклав, свою любимую болячку. Он у них и как меч Экскалибур. Попробуй, тронь. Выскользнет и зарубит.
Поэтому мы должны не забывать, к чему сплошь и рядом приводят любые западные преференции и дары. Тем более лукавые отсрочки санкций. Это всегда бусы для туземцев, взамен обязательно потребуют свободу и независимость. Бойтесь данайцев, дары приносящих. Да и теперь мы вполне можем быть уверены – пока Запад не отторгнет у России единственно возможную землю для эвакуации Израиля, не заберёт бывшие территории первого каганата – нынешняя война с прогрессивным человечеством у нас не закончится никогда».
Профессор перевёл дух и покровительственно улыбнулся генералитету, собравшемуся на его лекцию об основах государственной политики на юге страны в разрезе веков и тысячелетий. Он явно чувствовал подъём, видя как грозные могущественные генералы словно школьники внимают ему.
- Могу добавить вот что. Всегда подозрительный Сталин тогда, в Тегеране, после опасного происшествия с мечом от британского короля, всё же упрекнул Ворошилова: «Что же ты, Клим, не подхватил его?! Хочешь сказать, не среагировал, да?! Ну-ну! Я вполне мог и упасть на него! Он же на какой-то миг вверх острием замер. А я и покачнулся тогда. Даже подумал, что наверно хрусталик в навершии лопнул. Но там ковёр явно с каким-то подвохом был, клинок слегка залип в ворсе. Или что-то клейкое пролито там было. Да разве теперь разберёшься, как всё было подстроено?! Ищи-свищи теперь этот ковёр. А жаль! У себя мы бы разобрались!».
- Виктор Егорович, можно в тему досказать как раз в связи с нашими делами?! – Поднял руку генерал госбезопасности Олег Дукин.
- Будьте добры, товарищ генерал. – Махнул рукой профессор Семёновский, перестав улыбаться, лицом слегка изменившись.
- У нас в регионе тоже появились мутные типы, будоражащие общественное мнение, заставляющие людей вспомнить тему каганата, муссирующие тему о нём, как о крупной цивилизации, предшествующей нашей, на нынешнем юге России. Например, некто Сергей Бареев, который почему-то не захотел оставаться на учёбе в Принстоне, вернулся на родину и вместе с дружками внезапно принялся мутить воду вокруг темы каганата. Думаю, что даже профессор Семёновский не до конца уверен в своём студенте Барееве. Верно же, Виктор Егорович?!
Профессор едва кивнул головой, собирая в папку свои бумаги и продолжая слушать генерала.
- Информирую вас, однозначно верно обозначившего крайнюю актуальность указанной темы, что мы предприняли ряд срочных и оперативных мер по задержанию некоей крайне опасной студенческой экстремистской группировки, к которой по нашим сведениям стали примыкать даже старшие школьники нашего региона. Силами двух известных вам ведомств создана объединённая следственная группа специального назначения под руководством майора Шахова. Начата последовательная проработка основных версий и направлений поиска пока неопределённого формирования поистине гениальных злодеев, с детского горшка противопоставивших себя нашему обществу. В эту и без того экстремистски настроенную молодёжь откуда-то со стороны определённо вкачаны большие ресурсы и ещё неизвестные нам технологии, поэтому сразу поймать их не удалось. Изложенная вами историческая ретроспектива по важнейшей проблематике современности, думается, серьёзно поможет не только нашей оперативно-следственной бригаде по данному делу, но и нам самим выработать несколько иные подходы к нему. Даже, я бы сказал, общий принцип, а то и ключ.
Вот за это, Виктор Егорович, вам от соответствующих органов и управлений огромное спасибо. Надеюсь, вы останетесь открытыми для дальнейших консультаций с вами.
- Вы правы. Соединение молодёжного экстремизма и исконного бунтарства с современными научными достижениями и технологиями и вправду может оказаться чрезвычайно опасным. Я бы сказал, в состоянии стать настоящей гремучей смесью, способной действительно потрясти общество. Рад оказаться вам полезным. – Профессор засеменил к выходу, некоторые генералы и другие старшие офицеры даже слегка привстали, провожая приглашённого доктора политологии из южного федерального университета. Кто-то негромко и неудачно пошутил:
- Меч-то оставьте!
Профессор головы не повернул. Но подумал: «точно всех вас судьба на заказ создала, взяв казённый подряд дураков." "Пока вы с нами, у Запада всегда останется шанс!».
Глава 6. Всё тайное уходит в смысл
Отец Иоанн едва закончил утреннюю службу в старинном православном соборе Сан-Франциско, верующие не все успели разойтись, как к нему явился посетитель, не похожий ни на рядового прихожанина, ни на праздно-любопытствующего мирянина или туриста-шатуна. Но и не на ангела с внеплановой ревизией. Им всего-навсего оказался агент ФБР Джозеф Аронсфилд, так, мелочь. Подобным образом представился решительно ничем не запоминающийся, но лощёный человек в тёмно-сером костюме за двести долларов. Гладко выбрит, чёрные, с некоторым чуть ли не магическим отблеском испытующие глаза, нос с горбинкой и неспешное движение рук явно привыкшего повелевать джентльмена.
- Отец Иоанн?! – С едва уловимой насмешливостью спросил Аронсфилд. – Вы, как я полагаю, считаетесь действующим священником этого храма?!
Отец Иоанн утвердительно наклонил голову, краем глаза успев заметить, как в собор неприметно просочились добавочно несколько двухсотдолларовых джентльменов со стёртыми физиономиями. Он даже неприметно улыбнулся: наконец-то заявились, неужели решились брать, ах. Отец Иоанн давно готовился к подобному визиту и поэтому даже немного устал дожидаться прихода агентов. Он вполне представлял себе и дальнейшее содержание разговора и порядок последующих действий со стороны ФБР. Со своей стороны опытный разведчик успел подготовиться к любому повороту событий. Для этого он использовал старинный подземный ход из собора, который оставили под своей часовней русские строители Форт-Росс, самой укреплённой русской фактории в Америке, непосредственно предшествовавшей Сан-Франциско. Подземелья Форт-Росса до сих пор остаются мало исследованы, не хуже одесских катакомб. Когда отец Иоанн периодически пропускал через них различные документы и ценности, он не раз представлял себе легендарного графа Резанова, также наверняка спускавшегося сюда. Как он тут бродил со своей шестнадцатилетней Кончитой и вёл с ней бесконечные разговоры за жизнь, за любовь и за погоду, отчего она потом в одиночестве хранила ему верность всю оставшуюся жизнь. Женщинам-то на самом деле мало надо.
И вот свершилось: фэбээровцы наконец здесь. Обложили храм, блокировали входы-выходы, хотя конечно о старинном выходе из-под него до сих пор не подозревали. Поэтому самоуверенно полагали, что в этих стенах от них никто и никуда не выскользнет. С самим арестом почему-то не спешили, хотя им было что предъявить. Понятно – сначала за жизнь и за погоду, потом угроза пожизненным.
Джозеф Аронсфилд, как водится, сходу произвёл попытку горячей вербовки непосредственно на месте захвата глубоко законспирированного русского агента. Разумеется, на чистейшем, почти литературном русском.
- Я не буду называть вашего истинного имени, отчества и фамилии уважаемый мистер отец Иоанн. Или, скажем, звания и реальной должности. - Напыщенно заявил Аронсфилд, заранее уверенный в успехе хорошо подготовленной вербовки. – В этих делах всегда важнее всего ничего не договаривать до конца и никогда не расставлять все точки над i. Непременно оставлять свободу маневра. Я лишь выдам вам общую мировоззренческую преамбулу, из которой вам сразу станет всё ясно, в том числе и суть нашего предложения лично вам. Надеюсь, текущую ситуацию вы просчитали до конца и увидели, что деваться абсолютно некуда. Как профи вы должны понимать и о чём пойдёт речь. Поэтому осталось только выслушать, ответить нам «Да» и тогда мы уйдём, словно нас тут никогда не бывало. Или же сказать «Нет», после чего, как вы понимаете, непременно последует комплекс безотлагательных мер по вашему задержанию и последующему аресту. Даже и не знаю, сможете ли вы потом претендовать на размен или так и останетесь в Алькатрасе хранить своей родине верность всю оставшуюся жизнь. Но это так, забегая вперёд, и строго между нами. Да-да, если не говорил: ничего личного!
Такая напыщенность до того заинтересовала отца Иоанна, что он с удовольствием согласился выслушать столь выспренно излагаемое предложение о грандиозном предательстве.
- Как вы относитесь к идее поучаствовать в долгожданной реализации глобального мирового проекта «Крымской Калифорнии»?! Как лично вы относитесь к самой мысли клонировать нашу солнечную сверхблагополучную Калифорнию в лебенсраум вашего нищего Крыма?! Не может быть, чтобы столь классная концепция не запала вам в душу. Соглашайтесь – и никто ничего не узнает, а все останутся довольны, в том числе, и прежде всего – вы сами!
Отец Иоанн мягко улыбнулся:
- Джозеф! Ответьте мне лишь на один вопрос, только честно, договорились?! Откуда вы так хорошо владеете русским, я почти не слышу акцента?! Он если и пробивается иногда, то явно не североамериканский, а скорее откуда-то… скажем, с Ближнего Востока, из района Багдадского халифата. Угадал?! Впрочем, кому столь бережно хранить и пользовать великий могучий русский язык, не русопятам же?!
- Всё понятно. В таком случае, отец Иоанн, чтобы не пугать людей, будьте добры снять рясу, переодеться в цивильное и проследовать за нами.
- С огромным удовольствием. Но в таком случае мне придётся на некоторое время уединиться за иконостасом, чтобы облачиться в мирское одеяние. На это-то вы согласны?!
- На все сто, дорогой мистер отец Иоанн. Только смею вновь напомнить очевидное: собор плотно окружён, ваш автомобиль взят под охрану, как и квартира на Бич-стрит. А счета, соответственно, заблокированы.
- Ни минуты не сомневался в вашем профессионализме, уважаемый мистер Аронсфилд. – И отец Иоанн прошествовал за алтарь, небрежно помахивая пальчиками правой руки и добродушно приговаривая напряжённо сжавшимся агентам:
- Присядьте! Я скоро, джентльмены! Не волнуйтесь вы так! Я сейчас! Айн момент! Джаст э минит! А также ноу проблем! Ничего не забыл сказать?!
Затем он бережно закрыл за собой створки царских врат и сразу услышал лёгкий щелчок сдвинувшихся и тут же заблокированных стальных задвижек. Потом, не спеша, спустился по узким бетонным ступенькам в подземелье и там возле отдельного шкафчика переоделся в свой безупречно выглаженный двухсотдолларовый стандарт. Не спеша, встал за руль давно подготовленного кикбайка и помчал по сумеречному туннелю, изредка подсвечиваемому синими диодами. В пяти милях отсюда подземный ход вывел его на скалистый берег Тихого океана, в небольшой заливчик, где среди прочих сейнеров и парусников качалась на волнах и прибывшая по его срочному вызову рыболовецкая шхуна, естественно, под названием «Глория», немедленно взявшая курс на Анкоридж штат Аляска. Личная библиотека отца Иоанна из трёх тысяч тщательно отобранных им раритетных томов была заранее перевезена на её борт.
Сейчас он в деталях помнил этот свой почти немыслимый побег из почти захлопнувшейся ловушки ФБР. Проведённая блистательная комбинация потом действительно вошла в учебники спецшкол многих разведслужб мира. А сам Олег Дукин заслуженно получил статус ветерана спецслужб и даже своеобразной легенды в органах госбезопасности. Лет пятнадцать назад, жёстко прихваченный ФБР, он действительно чудом вырвался и бежал из Калифорнии на родину. Причём через Аляску, в прямом смысле чуть ли не расталкивая белых медведей. Без единого выстрела. Да ещё и переправил на зафрахтованной «Глории» уникальную библиотеку с редкостными печатными и даже рукописными изданиями. Её перед эвакуацией он предусмотрительно оформил в качестве кафедральной при главном православном соборе Сан-Франциско. Там была почти идеальная крыша для любой разведдеятельности и вывоза практически любых ценностей, не хуже чем при любом посольстве.
Да и спустя время было чем гордиться: не только удачно вывезенной линейкой бесценных картин, но и некоторыми коллекциями иных раритетов, в частности холодного оружия ручной работы из Латинской Америки. Его собрание экземпляров редчайших мачете и прочих умертвительных ножичков действительно считалось в своём роде уникальным. Будучи, благословясь, в Москве, внуку своего непосредственного начальника, родовитого генерала с фамилией, напрямую родственной царской, не скупясь, подарил парочку отточенных раритетов с богатой инкрустацией рукояток. Не подумав, что пацану тому насчитывалось всего пять годков и ему только прыгающих саблезубых ножичков по жизни не хватало, настолько острых, что на лету разрезали падающий лист бумаги. Мальчонка, радостно урча, набросился на клинки-клиночки. Потом бесстрашному разведчику СВР, надувшему само ФБР, прошедшему множество рискованных коллизий, пришлось самому смертельно побледнеть, потому как мальчишка сразу и очень сильно порезался опаснейшей игрушкой. Хлынула кровь и не кого-нибудь, а потомственного Рюриковича. Спиногрыза отменно царских кровей конечно спасли, но генерал Дукин за свои подвиги никакого особого повышения по должности не получил и был отправлен во временный резерв Верховного Главнокомандующего. Понятно, что теперь судьбу слегка лажанувшегося великого разведчика должен был решать сам Верховный. А тут как фортуна должна была лечь, навзничь или на живот. Либо грудь в крестах окажется, либо голова в кустах.
Через какую-то пару недель фортуна, однако, легла как надо. Она, оказывается, в это время месяца предпочитала бочком, то есть, как порядочная и всё разрешилось к обоюдному удовольствию. Начальник внешней разведки великой державы с фамилией, восходящей к древним викингам, основавшим Русь, как ни в чём не бывало, вызвал генерала Дукина, но не к себе, а непосредственно в ближний секретариат президента. Там вяло пожал руку своим осьминожьим отростком и сказал равнодушно:
- Всё - норм. Хозяин сказал подождать здесь вызова к себе. Пойдём вместе. Не возражаешь?! Думаю, предстоит общий инструктаж, что в целом конечно терпимо. – Помолчав, добавил, почти улыбаясь, как будто между ними ничего не происходило: - Между прочим, ты теперь генерал-лейтенант, в курсе?! Приказ подписан сегодня. Благодарить никого не требуется, сам знаешь. Заслужил, как никто. Главком заценил. Следующее задание Верховного так же выполнишь – станешь с тремя звёздами, как и я. А?! Силищща! Сдайся враг, замри и ляг!
И Рюрикович опять застыл, словно богомол в лампасах, дожидаясь, когда дёрнут за верёвочку и позвонят.
Потом к ним заглянул сам секретарь наместника бога на земле и, не входя, в дверях, с ласковой угрозой пошевелил знаменитыми своими тараканьими усищами и чуть подвыпучил и без того навыкате, но чересчур умные глазки:
- Товарищи генералы! Можете войти!
Главнокомандующий, отсвечивая желтоватой лысиной, спокойно встал из-за небольшого стола, не глядя, пожал каждому из старших офицеров руку и жестом показал присесть. А может и приказал, тут как кому показалось.
Понятно, что рассматривать такое божество на близкой дистанции всегда по итогу себе дороже получается, поэтому смотрели недвижно и прямо перед собой, да и посиживали практически по стойке смирно. Потому что команды «Вольно!», даже в шутку никто не подавал.
Голос Верховного по обыкновению звучал прямо и твёрдо, иногда словно бы по-приятельски вкрадчиво и даже с неподдельно человеческой теплотой:
- Итак, товарищи офицеры! – Холодно молвил он и раздвинул в улыбке тонкие мертвенные губы. Это означало, что необходимый контакт установлен и пришёл момент подданным воспринимать указания свыше по всей форме и в полном соответствии с их содержанием. После того как целеуказания польются как из рога изобилия, у подчинённых могла срабатывать лишь опция сохранения и копирования. Что, разумеется, сразу и получило место быть.
- Я подготовил для сил федеральной безопасности, а также внутренних дел задание наивысшей государственной важности. Связано оно с организацией на новом уровне борьбы с наступающим мировым терроризмом, быстро приобретающим отчётливые черты и характер подрывного экстремистского движения молодёжи разных возрастов, но особенно ранних и потому наиболее безответственных и для нас опасным. Органам правопорядка и государственной безопасности необходимо во что бы то ни стало вскрыть истинные корни организованного экстремизма юнцов, а также существующие многочисленные подпольные базы их сосредоточения. Важнее всего, как всегда остаются задачи локации экстремистских группировок, точное установление координат расположения их схронов, в общем, всех тех мест, откуда на самом деле наползают на нас орды террористических и повстанческих армий подростков и юнцов?!
Но сначала вы должны ответить себе на ключевой вопрос: почему для любой молодёжи так притягателен именно экстремистский, бунтарский и даже организованно террористический образ жизни?! Отчего не разобрать стало: у нас в стране рост преступности среди молодёжи или рост молодёжи среди преступности.
Зачем юношеству необходимо порой преступными методами сокрушать существующую власть?! Тем более настолько заботливую к молодым как наша?! Они же сами ничего лучшего явно не создадут, история столько раз это доказывала!
Важно также понять, каковы реальные механизмы превращения подростковой и юношеской чёрствости и равнодушия, отсутствия эмпатии и всякого сострадания к людям в потрясающую жестокость и бесчеловечность молодёжных террористических головорезов?!
Как обезвредить дьявольские механизмы самоорганизации подрастающих поколений, стремящихся любым путём и любой ценой разрушить действующие устои человечества?! Существуют ли иные, кроме силовых, способов разрушения этого Зла изнутри его самого?! Почему группировки бунтующих юнцов никак не поддаются даже агентурной разработке и у них почти никогда не бывает предателей или просто идейных отступников?! Чем же очевидное Зло их всех так манит?!
Не пора ли лучшим агентам ФСБ, Следкома и МВД перехватить инициативу и возглавить то, что нам необходимо во что бы то ни стало уничтожить?! Пока мы не разберёмся с юнцами, попутавшими все берега и ценности - ни порядка, ни будущего в стране никогда не будет!
Всё это и станет первостепенной задачей наконец созданного кластера спецслужб по окончательному искоренению экстремизма в Отечестве. Именно это я и поручаю своим спецслужбам, в том числе разведывательно-контрразведывательным подразделениям ФСБ, ГРУ, СВР, Следкома, Росгвардии и МВД. Координировать борьбу с международным терроризмом, вышедшим на новый уровень, доверяю вновь назначенному руководить этим кластером генерал-лейтенанту Олегу Ивановичу Дукину. Фактически он должен будет руководить стратегической операцией по разгрому второго геоглобального проекта транснационалов и монетаристов. Первый, как известно, был уничтожен более тысячи лет тому назад в наших же южных краях.
Верховный, оказывается, и вправду всё знал. Даже это.
Вернувшись от Верховного, Олег Иванович и не сомневался в порядке своих дальнейших действий сразу по прибытию на место новой службы. Кого генерал Дукин мог позвать и обременить, формально хотя и непосильной, зато на редкость эпохальной задачей: вскрыть новоявленное подполье молодых экстремистов, укрывающихся с помощью учёных преступников за порталами, ведущими в параллельный мир?! Разумеется, – прежде всего уникального розыскника майора Шахова, того самого, лучшего оперативного работника, который мог сгодиться практически для любого министерства и ведомства. Если уж не он – то никто! Правда, он давно в штате МВД и наверняка получил там аналогичное задание, но это ничего по сути не меняет. Задача-то общая, поставлена для всех.
Вот так генерал с репутацией прославленного разведчика и борца с мировым геоглобализмом и вызвал майора к себе. Это состоялось сразу же по его возвращении в свой макрорегион, в апартаменты руководителя новообразованного объединённого управления всех спецслужб на всём юге страны, том самом вожделенном месте, когда-то не доставшемся так называемому хазарскому каганату.
После трёх просмотров записей видеорегистратора и «Супер Уха», а также беглого предварительного обсуждения с непосредственным следкомовским начальством сложившегося весьма непростого положения дел, начальника оперативной группы специального назначения майора Шахова отдельно пригласили ещё и в местное ФСБ, к самому Олегу Дукину. Недавно назначенный из столицы двухзвёздный генерал-контрразведчик был чем-то крайне взволнован и почти удручён. После какого-то совещания на самом верху никак не мог успокоиться.
- Майор, ты, говорят, бывал близок к подобным, но теперь вполне возрастным смутьянам в наших краях. Я имею в виду всю эту недавнюю бучу на правительственной даче и в спецлаборатории у нас в центре, с участием неизвестных профессоров и приблудных айтишных гениев. А ещё и каких-то бомжей впридачу к ним. Это наверное чтоб компот понаваристей получился. Так, что ли?!
- Вы очень мягко выразились, товарищ генерал. Лишь одним дополню: как вспомню, так вздрогну! Никому не посоветую связываться с умниками. От них все беды на Земле.
- Подробности мне теперь ни к чему. Я и так почти всё знаю, и про твою действительную там роль - тоже. Успокойся. Ты умник не менее, если не более опасный, даже будучи в штате. Меня интересует совершенно другое. Все эти непонятные как бы «чудеса», развернувшиеся в городе, явно изобретены новыми или всё теми же умниками на основе каких-то очередных научных достижений?! Как думаешь, Шахов?!
- В точку! Именно так и я думаю. Практична мудрость бытия, всё новое кроится из старья.
- Так расскажи нам, несведущему старью, как всё в данный момент обстоит на самом деле. Кого из нас кроить собираются?! А то развелось всяких мутных инициативщиков, как крыс, шныряют повсюду даже на американских пикапах, не успеваю отлавливать.
- Не только предполагаю, товарищ генерал, но и точно знаю, что новейшие принципы перемещения в пространстве и времени, столь впечатляюще продемонстрированные нам необыкновенно продвинутым молодняком, напрямую связаны с недавно закончившимся в наших же краях экспериментом по созданию совершенно нового человеческого психо- и физиотипа.
- Да знаю я и это. А также и то, что у вас все основные фигуранты словно сквозь пальцы просочились и пропали, будто их тут и не было никогда. Скажи, где ваш Городецкий, автор и разработчик той самой научной концепции?! А бывший агент влияния, с которым ты вместе бомжевал, будучи на оперативной разработке, пытаясь снизу пробиться в ядро преступного замысла Городецкого?! Фамилия, кажется, Сергеев.
- Серёгин, товарищ генерал. Фёдор Серёгин, доцент одной заумной кафедры всё того же нашего рассадника - федерального университета. Всего-навсего. Но тот ещё жук. Моим другом считался. Теперь вот сам его ищу. Как сквозь землю! Он бы многое рассказал. Думаю, он напрямую связан со всеми этими фокусами вокруг, в частности с полётами сквозь время и пространство. Человек он творческий, без дела сидеть не будет. А отомстить многим захотел, начиная с полиции. А всё дело в том, что в него каким-то образом попали все основные способности и возможности едва созданного сверхчеловеческого существа, умеющего всё на свете. И он теперь может практически всё, что и тот, Кластер, как его называл Городецкий. Поэтому поймать его фактически нельзя, разве что дикая карта на ребро встанет. А вот молодняк, который он себе набрал, как я полагаю, в некое параллельное измерение нашего времени – вычислить и заловить, хотя бы по частям, вполне можно. Затем через него выйти и на самого злодея Серёгина. Впрочем, он предпочитает, чтобы его называли Серафимом, тем самым, шестикрылым, любимым божьим ангелом. Ни больше, ни меньше. Совсем крыша съехала у болезного. Думаю после всех дел оформить его на лечение в буйное отделение к нашей Майе Фёдоровне.
- Весёленькую перспективу ты мне тут рисуешь, майор! И что, эти уникальные возможности были встроены в то ваше сверхчеловеческое изделие, ставшее Серафимом?!
- Была запрограммирована лишь возможность ему самому выйти на эти возможности и пробудить их у себя. А дальше он это всё сам!..
- Стоп. Ты был там не только рядом, а в самом этом пекле варился вместе со всеми! Неужто и тебе ничего от тех возможностей не перепало?! Ты понимаешь, как бы они нам пригодились?! Без них мы не продвинемся ни на шаг. Противник всегда будет опережать нас даже не на один, а на много шагов!
- В принципе - да. Мне, конечно, также кое-что перепало из того горнила, в котором выковали настолько невероятную человекобестию. Впрочем, время как состояние я пока не свёртываю, только учусь на это. Не комкаю его, не умею и растягивать его, в пространстве подобно птицам или ангелам не летаю. Но видеть и понимать стал многое. Хотя опять же и не всё, к сожалению.
- Понимаешь, Александр… – В знак высшего доверия генерал Дукин опять перешёл не только на «ты», но и по имени обратился. - Мы все тут и сам Верховный страшно обеспокоены тем весьма вероятным обстоятельством, что настолько неуязвимые молодые экстремисты непременно уйдут в террористы, поднимут всеобщее восстание и тогда с ними не будет никакого сладу. Всё-всё может у нас порушиться. Молодняк и так сам по себе вечно бунтует, а уж если это будет происходить с использованием неизвестных нам научных технологий – дело может оказаться совсем плохо. Так что, смотри, Саша, не подкачай! Ты для нас теперь последняя надежда. Вся страна на тебя смотрит! Этих тварей стоит непременно выловить! А технологии отобрать! Запомни – основная твоя задача именно в этом. Не столько сами недоросли, сколько неизвестные технологии, которыми их снабдили ясно какие недруги нашей страны. Те, которые вырывают мечи из рук наших генералиссимусов и втыкают мачете в наших юных Рюриковичей! – Сказал генерал и даже не покраснел.
Шахов на всякий случай приосанился, изобразил на лице готовность к чему угодно, да и побрёл себе прочь из генеральского кабинета, полностью придавленный величием свалившейся на него очередной всемирно-исторической миссии. Как-нибудь выползти из-под неё никогда не представлялось никакой возможности, поэтому будущее и теперь виделось исключительно в мрачной перспективе.
Несколько позже начальник оперативной группы специального назначения майор Александр Шахов, полностью придя в себя, смакетировал вместе с генералом Олегом Ивановичем Дукиным план наступательных действий против крепчающего экстремистского подполья молодых. В его основу положил использование паренька, того самого, в синенькой рубашоночке, хорошенького такого, Селивёрстова, кажется. Решено было попытаться с его помощью всё же прорваться сквозь неуловимый портал в мир, где прячутся все экстремисты и откуда они совершают все свои вылазки супротив хронически невинного сообщества людей. Хоть с боем, но пробиться в очевидное гнездо экстремизма, заведшееся в самом сердце региона, следовало при любых обстоятельствах. Конечно, по всему видать, Гешка казался для таких дел не слишком опытным, однако имел то преимущество, что помимо своей явной смышлёности был знаком со многими основными фигурантами взрывоопасной тусни молодняка и примерно разбирался в её пространственно-временных ориентировках и локациях по городу и окрестностям.
Для этого решено было отыскать или заказать аналогичный самокат – по выявленным особенностям его внешнего вида и устройства. Их реально делают где-то такими! Не в единственном же экземпляре он здесь появился, чтобы передвигать будущее человечества в его подрывное параллельное измерение! Майор решил сам, подобно Орфею, спуститься в очевидно рукотворный ад сбывшейся мечты юношества. Туда и попадают пассажиры альфа-самокатов: добровольцы, завербованные стало понятно как, или нечаянные лопоухие жертвы, сцапанные экстремистами по ходу дел и без особого разбора. В том явно диверсионном зазеркалье, в котором вовсю роились условно пропавшие граффитисты, роллеры, стритрейсеры конечно не могло обойтись не только без фактического организационного лидера, практического вожака. Но прежде всего без ментального организующего центра принятия решений, разумеется, опять же локализованного в предельно неординарной личности, суперпреступника ещё невиданных масштабов. Им наверняка должен явиться некий гуру экстра-класса, для которого и Раджа-Йога - семечки, тот, кто неустанно затевает подрывные акции против существующего мира, кто руководит и координирует агрессивные действия экстремистского сообщества из параллельного пространственно-временного измерения всех без исключения его контр-версий.
Сообразительный Шахов ничего этого не говорил главному эфэсбэшнику, зная его вспыльчивый, а потому на редкость заполошный нрав, чтобы не поднимать преждевременной паники в руководстве макрорегиона, а потом, естественно, и страны, поскольку подозревал, что замыслы Серёгина-Серафима для пространственно-временных диверсий против покинутого им, но всё-таки существующего мира могут простираться ещё дальше. Если он начнёт сводить с ним счёты по-настоящему, мало не покажется никому. С дурака станется что угодно, особенно если дурак ещё и очень грамотный. Когда он необыкновенно творческий и нетривиальный тип, плюс ко всему - кипучий генератор идей и поступков – что тогда?! Полицию потребуется сразу распустить, целее останутся стражи порядка. Экстремизм почти всегда в терроризм переходит, когда вырастают те, кто с детства увлекался экстримом до такой степени, что сделал его призванием всей своей последующей жизни. В этом деле посередине останавливаться нельзя, единожды ступив на эту дорожку – иначе монстром станешь обязательно. Впрочем, так и так всё равно на так и выйдет.
Майор внутри себя откровенно побаивался, как бы вчерашний бомж блаженный, оказавшись всемогущим Серафимом, властелином существующего мира, не предпринял кое-что такое, что в голову никому и никогда не придёт. Что не приснится не только нашим мудрецам, изредка привычно консультирующим правительство, но и всем без исключения органам госбезопасности и охраны общественного порядка. Что предпримут храбрые чекисты или их аналитики, если некие рейнджеры по пространственно-временным тоннелям подберутся под индивидуальные основания имеющейся власти?! Уйдя в прошлые отсеки времени, которые подобно кротовьим норам существуют всегда и никуда не деваются, найдут там, скажем, родителей нынешнего правителя страны, да и навсегда рассорят их между собой! Супротив настолько коварного и безотказного лома ни у кого и никогда не появится приёма. Просто нынешний царь никогда не родится. И вся проблема с ним и его как бы непререкаемой властью исчезает по определению. И никакому ножичку или мечу не потребуется никакого вмешательства! Самый ушлый граффитист, попутавший все берега, возьмёт да и прорвётся к самому моменту зачатия царя, или на родившемся нём нарисует свою дьявольскую управляющую пиктограмму, что тогда?! Один Михаил Меченый, с адским граффити на лбу однажды, фактически походя, развалил могущественную мировую державу, показал, до чего это легко делается. Так и сейчас, общество в труднейших боях постепенно консолидируется, а тем временем для него заблаговременно нарисовали директивную стигму на лбу нового Антихриста, отчего едва воспрявшей державе и следует готовиться к очередному развалу пока существующего порядка вещей и смыслов?!
Такова хорошо известная национальная болячка русских – любая оппозиция обязательно перерождается в террористическую «Народную волю». И сразу разводится тьма-тьмущая Желябовых и Перовских, словно зомби, начинающих упорную охоту на исконное самодержавие. Думается, новых народовольцев, вовсю использующих новейшие научные приёмы пространственно-временного перемещения, также никто и никогда не одолеет. Именно поэтому существующая власть так люто ненавидит любую оппозицию, вполне справедливо подозревая в ней своего вероятного могильщика.
С другой стороны любая болячка правителями почти всегда расчёсывается, отчего зачастую становится и страшнее и неизлечимее. Опять же и это про неё, про власть отечественную и непрерывно возрождающегося из неё самой клеща-могильщика.
Это всё со всеми вариациями, конечно, вполне может быть, но только если тем супер-гуру является доцент Серёгин, хоть и умный, но всё же не гений. Не он же изобрёл Кластера, реального властителя времени и пространства. Он просто воспользовался упавшим на него даром небес и то не сразу, да и с грехом пополам. А если всем восстанием против человечества с использованием его наиболее безмозглой и потому наиболее активной части занялся сам отец научного кластерогенеза, основатель и разработчик инкубатора сверх-людей сам Савва Городецкий, убежавший не то в Лондон, не то в сразу в Лэнгли – что тогда?! Он такие ходы против власти и общества будет подыскивать, которые никто и не вычислит, пока не грянет последний час. Единственная, кто его сможет вычислить, расколоть и взять – так это его бывшая, но неутихающая зазноба, теперь, кажется, выступающая под ником Глия и заворачивающая всеми такими зловеще-параллельными делами. Но она и так, получается, с ним заодно, делит одно теневое царство на двоих, да и действуют опять же на пару. Если, конечно, у неё не своя отдельная епархия, а у него – своя?! И у них на нашу страну семейный подряд. Семейную агроферму сделать.
Так как в действительности вычислить таинственного паука в центре его практически свитой паутины?! Естественно придётся воспользоваться прежними давно выверенными приёмами практически гарантированного подрыва противника изнутри. Наверняка потребуется вновь обратиться к неувядаемому методу «засланного казачка», внедрения во вражескую группировку агента своего влияния и так далее.
А может, попробовать новым способом, без выкрещивания и прочего святотатства, элементарно затеряться в ином измерении, под водительством и опекой иных демонов – и самого бытия и новых встроенных подножек при его окончании?! Фактически ещё и таким образом найти путь к Серафиму и его технологиям. То есть, самому присесть на раздачу параметров только-только зреющего нового бытия.
Решил тогда майор от безысходности и на предмет обнаружения возможностей своего прорыва в тыл таинственной экстремистской группировки поговорить с Серёгой Бареевым. Его он знал как вдумчивого и вполне ответственного парня, избавившегося от экстремистских поллюций сумеречного подросткового юношества, одновременно сохранившего в себе молодую энергию, незашоренность, способность к какому угодно нетривиальному суждению и - что самое главное – ответственному поступку.
Гешку отыскать Шахов нигде так и не смог. Дома бабушка ничего не знала, только охала. Отец, пребывал в хроническом писательском недуге, потому и толку с него не было никакого.
Пропал и Серёга Бареев. Вряд ли, конечно, они вместе, Серёга и Гешка, но там, кто их знает, черти и не такого в состоянии намутить, кого угодно с кем угодно свести. Особенно если эти черти - вчерашние люди! Такое боевое соединение, думается, не осилит пока что немногочисленная оперативно-следственная группа. И с этим требовалось что-то делать.
Где их теперь искать, по-прежнему остаётся непонятно. Да и Игоёша что-то перестал выходить на поверхность по-прежнему контролируемого властью куска времени-пространства. Не исключено, затаился гигант-молокосос в своём, параллельном мире, где нету злых людей и где размер неважен девичьих грудей. А важно лишь какого цвета труселя. Чего-то выжидает. То ли более новой технологии зла, то ли ещё невиданной морфологии и цвета не к ночи будь помянутых и на самом деле важных аксессуаров этого самого зла?! А то и силы необычайные копит для нового контрнаступа на мир, давно погрязший в неотразимых пороках и прочих удовольствиях.
Глава 7. Мышьей норой, собачьей тропой
Перестук вагонных колёс непрерывно напоминал, что кто-то куда-то едет. А что именно на юг так эти кто-то и сами знали. Именно туда их направил после аудиенции отставной генерал-родновер, с некоторых пор непрерывно упоминаемый в оперативных сводках потомок Вещего Олега, великого жреца и воеводы в дружине Рюрика - Николай Илларионович, вновь кому-то на потеху разбудивший волхвов всея Руси.
Тот же самый бег к югу исправно иллюстрировал мелькающий пейзаж за окном. Давно закончились среднерусские деревеньки, в которых равнодушные обитатели домов за тысячу лет после каганата всё никак не сподобятся у себя под окнами хоть какой-нибудь палисадник разбить, цветочную клумбу или кустики смородины. Потом, словно спохватившись, картинку в оконном стробоскопе прочно захватили справные казачьи домовладения не только с большими палисадами, усаженными фруктовыми деревьями и ягодниками под ними, но и под горизонт уходящими вдаль по чернозёму садами и огородами. На столь плодородных территориях помимо каганатов точно так же произрастали и всяческие кровавые смуты. Без них в столь благоприятном климате любезная отчизна тоже никак не могла обойтись. Обязательные кровопускания словно бы сбрасывали неприжившиеся или чересчур зажившиеся плаценты чужой веры, отжигали шалающиеся туда-сюда пространства и всегда давали простор появляться на свет чему-то совершенно новому, никогда в этих краях не бывавшему, пока его наголову не возродят какие-нибудь пришлые благодетели. А потом словно чёрт из табакерки вновь и вновь возникающему и властно требующему восстановления своих прав на эти, необычайно понравившиеся земли.
Приближалось и отчётливо дышало море. Среди курчавых взгорий, поднимающихся и спускающихся к нему, всех четверых инсургентов поджидала с дороги не очень заметная, но капитальная фазенда непонятного назначения с некими фундаментальными строениями неопределённого назначения, но без обычных на справном юге бассейнов, теплиц, спортивных и игровых площадок. К нему вела от основной трассы десятикилометровая гравийка, хорошо укатанная народная тропа. Никаких культивированных земель в виде плантаций и пастбищ поблизости никоим образом не наблюдалось. И хоть известно было заранее, что в исходнике это приморская дача того самого генерала - покровителя всех неприкаянных смурфиков страны, отовсюду гонимых в основном по гуманитарным причинам - всё равно возникал вопрос, а для чего тогда это всё построено и стоит очень давно. Знать кому-то очень понадобилось, коли до сих пор не снёс.
Как вещий жрец в генеральском звании Николай Илларионович и обещал, гонимых властью юнцов встретили прямо у ворот. Где-то на тропе народной загодя сработал датчик движения: чу, истомлённые антинародным гнётом людские массы опять приближаются к точке невозврата. Требуется встретить, пока овечки не передумали забредать. Здание штаб-квартиры родноверов оказалось двухэтажное из пористого жёлто-бурого известняка. Местами оно смотрелось очень старым, хотя и выделялось отделкой современным ярко-жёлтым шлифованным бутом обналичек окон, дверей, фризов, откосов, а также балюстрады довольно большой террасы. Даже палисадник тут имелся, как и положено на юге, однако из-за излишней тенистости окружающих приморских лесов в нём росли только кизил, колючий кустарник гранат, не менее колючий боярышник и в стороне куртина фундука, для пришлых белочек и прочих бурундучков.
Встречающих волхвов насчитывалось двое. Возраста и внешности довольно неопределённых, сколько угодно можно было дать без права переписки. От тридцати до ста. С гаком лет ещё лет на полтораста. Опять же – любая программа распознавания лиц зависнет, переписки и корреляций затребует. Неотчётливо проступающей важности встречающим прибавляла и немногословность, вероятно по штатной комплектации положенная любым уважающим себя Берендеям. Как поступать с молодёжью, прибывшей для живительного раскрещивания, жрецы родимой веры, конечно же, умели изначально. Оглаживая бороды, похоже, реально произраставшие на их скулах и подбородках, волхвы Светозар и Милослав терпеливо и важно объяснили новоприбывшим паренькам, что те должны теперь делать и в каком порядке. И не приведи Перун перепутать!
Сергей Бареев, Андрей Котов и ещё двое увязавшихся за ними лёгких на подъём юрких писюнов – Гешка Селивёрстов и Димка Куликов – при чужом монастыре вели себя смирно, культурно, даже матом почти не ругались. А всё потому что Николай Илларионович дал им такую инструкцию ни в коем разе не смущать непонятными звукосочетаниями дух всё ещё просыпающегося главного языческого бога. Да им и самим было до жути интересно, что же такое с ними произойдёт во время древнейшего обряда освобождающего, целительно-охранительного раскрещивания, долгожданного освобождения от власти замордовавшего их всех Христа.
Подобный священный ритуал практиковали ещё во времена первых восстаний против кровавого крещения Руси огнём и мечом. Во главе их стояли не только волхвы, от которых победившие христиане постарались не оставить в истории имён, но и многие воины языческого князя Святослава, сокрушителя хазарского каганата, которого боялась сама Византия. Народ, по-прежнему поклонявшийся родным стихиям, на дух не переносил религию единственного божества, кем бы оно ни было. Славяне-язычники восставали против любых действий чуждых христианских миссионеров в чёрных, нечеловеческих одеяниях и клобуках, которые казались страшенными пришельцами из неведомых подземелий. В своих молитвах отступающие под натиском этих невообразимых чертей древние русичи обращались только к исконным божествам родных стихий. Волхвы Светозар и Милослав как раз и подготовили для новообращённых в кровную веру парням такие молитвы, основным смыслом которых было не обращение к какому-то там единому для всех универсальному богу-генералу, а подключение прежде всего к отдельно взятой родимой стихии, которая и должна помочь, вызволить из лап иноземного верования, давно проросшего в мозг народа и страны. И столь гибельно его переродившего.
Как пояснил учёный волхв Светозар, в этом и состоит смысл любого анималистического учения, одухотворяющего всю окружающую природу, считающего «аниме», душу – основой существования этого мира и в то же время его единственным обитателем и повелителем.
Древние заговоры и заклинания парни учили на хорошо темперированном клавире старославянского языка, в целом вполне понятном и глубоко проникающем в давно невостребованные, но теперь как бы просыпающиеся части мозга и души. Оказывается, ими следовало инициировать, а потом и крепко простимулировать всё же сдвинувшийся процесс возвращения заблудших душ к родным истокам многотысячелетней давности. Правда Гешка по причине младости лет и озорного характера несколько раз как бы сбивался, переврав имена языческих божеств, которых следовало по порядку называть. А заодно и своего непосредственного выкрещивателя волхва Милослава, называя его дядей Мимосралом, и даже Малосралом, что показалось тому крайне обидно, потому что было неправдой. Старший волхв Светозар на это ухмыльнулся и сделал вид, что ничего не услышал. Да и сам волхв Милослав быстро успокоился, ибо всем волхвам хорошо известно, насколько коварен бывает пришлый греческий бог, какие искусы и наваждения может наслать на юные неокрепшие души, лишь бы удержать малолетнюю паству в своих загребущих руках. Он не гнушается никем, даже отпетыми убийцами и грабителями, ставит любого из них выше ста своих праведников, лишь бы заманить к себе побольше любых новых приверженцев. Лопатой гребёт, а в отдельности разбирается потом, по ходу дела. Как на любой фронт вперёд идут прежде всего отпетые. Для это и власть и боги единодушно скостят им что угодно.
К вечеру прибывшие парни и их верные оруженосцы малолетки крепко поддали с волхвами. Чисто по-человечески это казалось чрезвычайно интересно, словно в машине времени прокатиться, да на тыщу лет назад попасть в объятия может быть даже питекантропов. Правда, разговоры вспыхивали такие, что настоящие древние волхвы наверняка бы поперхнулись. А сейчас, после первой, прежде всего, все сразу перешли на «ты».
- Как звать? Светозар?! Почти что Люцифер. Класс! Наш товарищ. Мы тут намедни с Андрюхой одного Святослава раскручивали-раскручивали, да получилось, что на свою голову. Теперь вот спасаемся. Вчера искали правду, сегодня ищем куда сбежать. Но он всё же князь, да ещё какой. Ты-то хоть не князь?!
- Нет. Но буду.
- А что, есть предпосылки?!
- Да пока тоже нет.
- Тогда лучше не надо. Настоятельно рекомендую с предками не связываться ни в каком виде. Загрызут, не те, так эти! Но обязательно. Это я понял. Предки только молодняком питаются. Ты этого не знал?!
- Вы же волхвуете, - поинтересовался и Андрюха Котов - то есть, типа лечите, понятно, что с привлечением природных стихий?! Волхв - прежде всего врачеватель, провидец и так далее, верно нас учили?!
- Да-да, в чём-то так и есть. – Припомнил Светозар.
- Но как иначе?! Ты наверное дополнительно и хиропрактик какой-нибудь, или как и все мы – просто «херо»?!
- Не. То лечение руками, наложением, тактильным воздействием.
- Типа тайского массажа?!
- Примерно. Но я больше по другой части, тебе будет сложно понять. А если поймёшь, ещё хуже станет – ни за что не подействует, потому что не поверишь. Любая практика работает, лишь когда клиент ни в чём по этому делу не шарит. Когда он полный дундук. Заговоры, молитвы, заклинания поэтому нужно просто выучивать механически, слепо, особо не вдаваясь в их смысл, потому что его там нет, во всяком случае, такого, какой ты смог бы понять. В них главное - сочетание звуков, особое придыхание и состояние души. Как такой океан понять, тем более сразу?! Так что придётся вам всё это, не думая и не вникая, просто сразу выучить, непосредственно на месте очищения от христианской скверны и новообращения в веру отцов и дедов. Вот и всё!
- Мудрено как-то вы отвертелись. – Разочарованно протянул Серёга Бареев. - Обычно так шарлатаны и заворачивают, что никто ничего не понял. Однако ты меня всё равно научишь этим заклинаниям и заговорам, но только по-настоящему? Договорились?! По рукам?!
- Давай, если, конечно, хоть что-то поймёшь из того, что придётся услышать и увидеть. – Важно ответил старший волхв и почесал затылок.
- Пойму, не беспокойся, если уж я английский за два месяца освоил, то что мне стоит затвердить себе косноязычную молитву тысячелетней давности?! Учти, Светозар, договор дороже денег.
- Не переживай… А тебе чего, мелкий?! Не стесняйся, спрашивай! Как звать, я что-то сразу не отложил в оперативку?!
- Гешка я. А что это у вас такое, дяденька Светозар?!
- Где? Что?.. А, это оберег. От злых и гадких людей.
- А рядом на поясе, в гаманке?
- Вот-вот, покоя и тебе не даёт. Пацан есть пацан. Так патроны к нему, в запасных обоймах. Но пули резиновые, успокойся, никого не убьёт. Шишку разве что навесит.
- Да-а, волхвы нам попались очень даже продвинутые, с травматами ходят. – Теперь и Андрюха переключил внимание на увесистый пистолет в кобуре на поясе старшего из волхвов.
- А чего ты хотел?! – Назидательно ответствовал и ему Светозар, поглаживая оберег. По ночам тут, вдали от людей, такие типы по лесам ходят – мама не горюй! Ни одним самым древним заговором не возьмёшь. Зато травмат грохает будь здоров – переубедить и шугануть получается за милое дело. Причём не простой он у меня, а Гранд Пауэр трёхсотка, покамест высшей мощности среди травматов. Один патрон выдаёт почти триста килоджоулей, может, немного меньше. С двадцати… вру, с тридцати метров толстый шифер пробивает.
- Тех, кто за нами гонится, такой пукалкой не испугаешь. У них один только «макарыч» три тысячи килоджо на выстрел даёт, это не ваши сопливые триста!
- Сравнил! То же настоящий огнестрел. Его держать при себе опасно во всех смыслах.
- В любом случае долго вы у нас не задержитесь. – Добавил волхв Милослав. - Переночуете, утром выучите хотя бы один заговор и двинемся на основной обряд очищения. Пойдём на нашу главную святоотеческую поляну. Если Перун и Даждьбог будут в настроении и вас примут к себе, то сразу же и отправитесь назад в путь-дороженьку, счастливо новообращёнными. С совсем иными чувствами и душой. Если не примут – всё равно отправитесь. Тут волноваться не стоит. При любом варианте – коленом под зад.
- К праотцам?! – Ухмыльнулся Гешка.
- Вот именно, если всё-таки нет?! – Забеспокоился Андрюха Котов. – Вдруг заартачатся и не примут?!
- Я чётко сказал: тогда тем более в путь-дороженьку, пока чекисты и нас не замели. А оно нам надо?! Мы и так всё время под колпаком у них.
- Да у них кто только не под колпаком?!
- Вопрос, конечно, риторический.
Потом волхвам разошедшиеся всё ещё христиане предложили снова добавить за воротник, сгонять в ближайший магазинчик, иначе того и гляди сами кого хочешь вернут под сень Иисусову. Имеющие заначку волхвы заколебались, опасаясь совсем выйти из и без того хрупкого душевного равновесия, которое должно было пригодиться завтра во время предстоящего священнодействия. С одной стороны как бы больше «ни-ни» - дружинное божество могло и обидеться на явно христианское невоздержание. С другой – последние запасы можно было бы и прикончить, чтобы хоть душу не тяготили. Но только их, запасы, а больше «ни-ни»! И тут бывшие сакральные речи апологетов родной веры окончательно сошли в бытовуху. Главный и поэтому всё отчётливее видать что многоопытный волхв по имени Светозар, открывая вытащенный последний пузырь, опять ухмыльнулся и быстро успокоил поднимающих с ним деревянные кружки новобранцев новой-старой веры.
- С этим делом у нас всё путём всегда было! Можно сказать, в полном соответствии с национальной традицией. Главным богом был правительственный, княжеский, звать этого дядьку Перун. Отчества не знаю. Но всегда «вооружён и очень опасен». Так просто к нему никто не подкатит. И мстить умеет почти как нынешние наши правители. Так вот, Перун и его адепты князь Святослав со своим отмороженным гулякой-сыночком, будущим святым крестителем всея Руси Владимиром Ясно Солнышко день через день квасили только так, похлеще нас с вами. И девочек драли немерено. Правда, Святослав всё больше воевал, а вот его отпрыск, который Ясно Солнышко, тот жук помимо жён, имел ещё и гарем с сотней пылких наложниц. В каждом городе по двадцать дополнительных красоток и тоже пылких.
- С ума сойти! Так-таки и пылких?! А откуда такое известно?! – Наконец пробило и Димку Куликова, второго пацанчика.
- С холодной кровью туда не берут. Профнепригодность. А ты что, малой, не знал?!
- Это же сколько энергии и душевного здоровья уходило у человека на такую муть, просто кошмар! – Задумчиво посочувствовал Серёга Бареев, закусывая рыбным бутербродом последнюю сиротскую кружечку густого красного вина. – Считай, что в пустоту, в бездну весь истёк. Лучше бы в библиотеке сидел.
- Да ладно, в пустоту. Там и детишек народилось от него куча мала, не все, правда, князьями стали. Далеко не все. Кстати, знаете, почему народ его помнит именно как Ясно Солнышко?! Когда какая-нибудь новая девушка его спрашивала: «Князь, а почему тебя все Ясным солнышком кличут?!», Владимир всегда отвечал: «В общем, так, милашка, быстро переоделась пастушкой и вечером ко мне в опочивальню. Ясно, солнышко?!».
Гешка побледнел даже:
- Дяденька волхв, а чего же мы тогда к ним прислоняемся, если они такие ****уны?! И князья и их боги?! Чем же они тогда лучше наших козлов?!
- А ничем! – Вытер с губ вино Светозар. – Ты знаешь, малой, почему тогдашние наши начальники именно византийское христианство выбрали для себя и людей, а не, скажем, мусульманство?! Да потому что византийский бог бухать разрешал, точнее, не слишком строго за это взимал, считая малым грехом, смотрел сквозь пальцы. Лишь бы ты потом покаялся и продолжал нести в церковь разные подати. Даже причащаться к своей светлой ипостаси этот боженька велел именно вином, а не, например, молоком.
- Тогда зачем же мы тогда от одних уродов бежим к другим?!
- Ты не понял, спиногрыз. У каждого должна быть нормальная по жизни рокировка, никогда не помешает вовремя менять хозяев. Потому что новые поперва всегда мягко стелют и на многое закрывают глаза. Свежая метла всегда мягче метёт. Можно какое-то время пожить спокойно. Потом, едва начнут прижимать, нужно опять давать дёру, к следующему божеству, к новой метле. Жизнь такая, ничего не поделаешь. Вечный шах. Учись, малец, пока есть у кого.
Сам Святослав за свою доблесть удалую знаешь, как поплатился, какую оплеуху ему отвесила судьба за все его подвиги?! Его больного на днепровских порогах захватили печенеги. А потом хан Куря пил вино из черепа Святослава, окованного золотом. Так он пытался заполучить себе легендарную храбрость и воинское умение знаменитого русского князя.
- Ух, ты! Прямо как с Джеймсом Куком было!
Тут опять подал голос волхв Милослав. Он закончил возлиять и сидел себе вполне раскрасневшийся, готовый к какой угодно дискуссии на любую тему, вплоть до квантовой механики у себя в штанах:
- Вернёмся к нашим баранам, не возражаете?! Обратите внимание, парни, вы получаете выигрыш во времени и на процессе рокировки веры. Пока суд да дело, многое можно успеть намутить! Представьте?! На всём её протяжении всегда происходит обязательная дезориентация пасущих вас богов, даже их некоторая дезорганизация, сумятица и переполох. Как же так?! Их крепостные перебегают к конкурентам. А потом организационных проблем возникает сколько?! Одних предстоит выписать с кошта, других вписать, третьих переименовать, четвёртым под зад коленом. От одних убыл, к другим пока не прибыл, может, заблудился где. И так по каждой конфессии! Представляешь, сколько мороки в конкурирующих небесных канцеляриях всякий раз возникает?!
- Перун вполне боевой чувак, - Продолжал обработку новой паствы всё же более продвинутый старший волхв: – Он своих в обиду не даст, особенно новеньких, не даст и вас. Не то, что тот слизняк. – Светозар даже позволил себе передразнить всевышнего Христа: - У него же для всех униженных и оскорблённых лишь один совет: «Терпите! Бог терпел и вам велел. Ударили по одной щеке – подставьте другую!». А надо апперкотом или с левой хуком в челюсть!
И ничего Светозару за столь гнусное святотатство не было. Поскольку настоящий, действующий бог оставался тёртым мучеником, всегда жертвующим себя за все грехи людские и поэтому не такое он стерпливал и стерпливает. Мало ли у кого и как крыша съедет! По каждому случаю на крест залезать, чужие грехи отмаливать?! А надо – работа такая. Вот и лазает до сих пор, отмаливает... Туда-сюда, туда-сюда и всё мимо глаз. Бр-р, какая гадость, этот ваш «Солнцедар»! Им только заборы красить! Но жалко, сгниют и попадают.
Поутру они проснулись, переспав на деревянным языческих полатях. Похмеляться не требовалось, печени-то пока что молодые. Поэтому просто умылись, перекусили и, Перуном благословясь, пошли на главное его капище изготавливать себе другую судьбу, потому как старую даже кувалдой отрихтовать никак не получалось. Управиться с настолько нехилым делом изначально предполагалось до вечера. Потом решили, что лучше до полудня, по укороченной программе, боги всё равно ничего не заметят. К тому времени должна была прибыть куда более многочисленная партия страждущих исцелиться от пристрастия к прежнему опиуму для народа. Тем, кому от пресыщенности захотелось каких-нибудь новеньких глюков. А заодно сбежать от каких-либо гонений, а также притеснений.
Светозар постепенно накачивал себя изнутри, раздувал в глубине экстатическое пламя предстоящей шаманской пляски с бубном. Даже по лицу его видно было, как он впитывал необходимую стартовую для этого дела экзистенцию древнеязыческого бога, обязательное гипнотическое состояние перед вербовкой новых членов старославянского братства. С каждой минутой готовность к суггестии приобретала в нём пугающе нешуточный масштаб. И без того негромкие разговоры вокруг затихли, до того неуютно стало идти рядом с разгорающимся сгустком пламени. Словно искры потрескивали и на листьях ближайших деревьев. Старший волхв реально дрожал, как вурдалак перед соитием. То-то будет спектакль, от такого зрелища все божьи и другие спецслужбы наверняка от зависти проглотят слюну.
Впрочем, теперь многое Серёге с Андрюхой стало ясно. Любые перебежчики полностью от старого начальства, земного и поднебесного, конечно не избавляются, да и не могут этого сделать никогда. Просто они для интереса или по дури своей меняют один наркотик на другой, один опиум на другой, более экзотической закваски. Как бы давно апробированный, якобы родной и будто бы никогда не подводивший самогон или шмурдяк после виски. А чего?! Всё желательно попробовать. Чтоб было чего с чем потом сравнивать. И говорить: «Да-а, уж!..». Так что явно курнул чего-то на дорожку их главный волхв, иначе откуда столько вздымающегося энтузиазма?!
С самого утра явно ошарашенный предстоящей миссией Гешка уверял всех, что к нему ночью реально прилетал Перун в образе огромной летучей мыши в княжеских доспехах и грозно по-всякому вопрошал его. Мол, чего ты, Гешка, сюда приволокся, тебе что, делать больше нечего было?! Призывал убираться назад, где был и даже обещал в награду показать тайник с косяками, лишь бы Гешка побыстрее отсюда свалил. Короче, будто бы Перуну сильно не понравился бывший юный наркоша, а может и не бывший. Потом гигантская летучая мышь в княжеском облачении ещё летала вокруг и пронзительно верещала: «Я – Перун! Я – Перу-ун! Ну-ка подь сюды, сволочь – перунить тебя буду!».
Такою невпопад изложенной пургою Гешка заранее трусил перед предстоящей явной изменой Христу и откровенно предательской перебежкой к давным-давно погасшему его конкуренту, теперь вдруг заново, словно Вий, восстающему из руин. Главный христианский бог, разбуженный сорокадневным залпом платных сорокоустов за Гешкино здоровье однажды лично приочнулся и всё-таки как бы спасал ему жизнь. А тут спасённый внезапно оказался неблагодарной тварью и вроде перебегал к другому, неизвестно какой юрисдикции и каких возможностей богу. Как же можно от хорошего искать хорошее?! Понятно, что найдёшь.
Однако было поздно, выбор оказывался по-любому предрешён, причём не Гешкою самим. Предстояла свиданка с новым божественным паханом наяву, а не в летучем приснившемся образе. Неизвестно чего она ему на самом деле сулила. Вдруг действие прежних сорокоустов отменит или они сами отпадут как целительный пластырь?! И потом: неужели же старый бог этого грехопадения не видит, вовремя не остановит забредшую не туда свою овцу?! Не перетянет издалека кнутом, возвращая?! Но, похоже, он вновь придремал и как всегда почти ничего не видит. Как много он пропустил за эти века! Чтобы заново разбудить его, скорее всего, потребуется залп из нескольких сотен сорокоустов. Систем залпового сорокоустного огня! С ускорителями. Солнцепёка на крови подобных дуралеев!
Все четверо новообращаемых адептов новой-старой веры изучили в памятках для родноверов краткие аннотации в рекламных брошюрах к незаслуженно позабытой вере отцов и дедов, может быть не одного и не двух десятков поколений тому назад. Лишний раз затвердили себе давно известное обстоятельство: среди удручающего множества якобы родных, но таких незнакомых богов обязательно существует у них и главный пахан. Главный принцип любой банды. Ничего действительно нового в этом нет. Точно по такому раскладу и Христос сколачивал свою шайку апостолов, по-настоящему крутых имиджмейкеров и промоутеров. Они, предумышленно отдав вождя на распятие, потом благополучно возвеличили его и раскрутили по всему свету. И спроса никакого, а что, с мёртвого-то взятки всегда гладки.
Основным в предлагаемом пантеоне старых, как бы исконных богов существовал, конечно, Перун, потому что он являлся княжеским богом власти, молнии, грома и войны. А вера и власть с молниями, две вечных подружки, как известно, не ходят одна без другой. Помощниками, первыми апостолами у Перуна можно считать кого угодно – и Даждьбога, и Сварога, и Ярило, и Велеса. Тех светоносных боевиков духа у Перуна набиралось вагон и маленькая тележка. Один Хорс, бог солнца и системного порядка или повелитель ветра Стрибог чего стоили?! Там настоящая президентская администрация набиралась! С первыми и вторыми заместителями.
Юнцам интересно было совсем-совсем другое. Сам процесс перехода из одного эгрегора в другой, из-под одной всевышней протекции под другую, под покровительство иных законов и правил земного бытия. Под их предполагаемой защитой возникала слабая надежда хоть как-то отбиться от мира тех напастей и бед, которыми с рождения окружил всех прежний, византийский бог. Что ни говори, скорее всего, клёвый квест им предстояло испытать. И главное – бесплатно.
Ясно, что новая, она же хорошо отдохнувшая старая метла лишь поначалу будет мести ласково, бережно и только потом, скажем, к третьему поколению новооболваненных разойдётся и покажет всем кузькину мать. В этот относительно небольшой промежуток времени вполне можно будет успеть огрести себе каких-нибудь сладких преференций и прочих предвыборных печенек. Пока новая власть не сочтёт, что у её новых подданных всё благополучно слиплось, что пора вытаскивать оттуда свечки и закручивать гайки.
Поэтому-то вся четвёрка беглецов, а точнее возвращенцев, духовных репатриантов, вовсю дрожала от нетерпения, что же такое здоровское с ними произойдёт после того как Оно свершится, что именно для них новенькое обломится, если конечно это не ветка старого тополя. Кайфануть по-любому придётся как никогда.
Однако когда чего-то сильно ждёшь или на что-то очень надеешься – никогда не получишь даже отдалённо похожего. В лучшем случае тебя же твоим же салом да по твоим мусалам и съездят. Вот и весь окажется сорокоуст на посошок. Пока не перебежишь к другому иноземному богу. Например, к Мамбе-Хватамбе из племени Тумба-Юмба. О нём по ящику в рекламе всё время говорят, знать крепко деньгами зарядили очередной бред для новых баранов.
Они вышли на яркую цветущую поляну посреди сумрачного грабового леса где-то там под приморским городом-курортом, пару с лишним столетий назад выросшим на землях древней вотчины Святослава – в Тьмутаракани. Именно здесь располагалась штаб-квартира родноверов с хорошо налаженными рабочими порталами в эгрегор Перуна и иже с ним других богов древнеславянского Олимпа, главного человейника местных «аниме». Тут, соответственно располагалось и главное их капище со всеми соответствующими причиндалами или даже матками. Мама миа, подумал Гешка, куда я попал?!
Кандидаты на первый шаг в новую жизнь, защищённую от навалившихся неприятностей в старой – выстроились полукругом, сминая недотоптанные цветики по периметру капища. Оба волхва в длинных домотканых одеждах и белёсыми космами волос, разумеется, только что надетых сценических париков – выстроились в свою очередь перед ними, как добрые сержанты. Дяденька волхв Светозар достал из рюкзака четыре коротких скандинавских палаша, по случаю сделанные из вагонки. Потом встав перед каждым инсургентом, низко но как бы величественно поклонился. Выпрямившись, тут же резко сломал один меч над головой выбранного первого новообращаемого в старую веру. Затем каждому отважному перуно-навту вручил обломки его меча. Всё это на редкость замечательное действо сопровождалось какими-то невнятными отдельными звуками, орлиным клёкотом и даже нечленораздельными звукосочетаниями из каких-то отверстий волхвов, на древнеславянском, а может просто вчерашнее у волхвов ещё не выветрилось и поэтому они просто гнали пургу во все дырки, чтобы поскорее кончить.
Когда сломанные половинки мечей отдавались новым язычникам, каждый из них с поклоном передавал их волхву Мимо… да-да, Милославу. Эта передача вновь сопровождалась песнопениями опять с бодуна закружившихся волхвов, их нарастающим стуком в некий барабанчик, вероятно из тыквы сделанный, или на Wildberries купленный. И тут вдруг над каждым из инсургентов завертелся вихрь, настоящий маленький смерч, как бы мини-торнадо, выхвативший у них обломки мечей из рук. Впрочем, никого в отдельности даже не приподняло, хотя и напугало изрядно. Гешка так даже чуть не уписался. У него такая реакция на любой шок с самого детства водилась.
И вот тут-то каждому перебежчику предстояло произнести загодя выученную языческую мантру и предстать пред очами грозного Перуна с его соратниками по древнеславянскому Олимпу. Вводный заговор считался у волхвов универсальным. По идее должен был умилостивить непримиримых языческих божеств и обеспечить каждому претенденту беспрепятственный проход в эгрегор новой-старой веры. Они и начали её словно речёвку на очередном своём сходе на пустыре: немного хором, немного в разнобой, разными голосами и всё больше невпопад, не поспевая друг за другом. Сказывалось полное отсутствие репетиций, или даже принципиальное несовпадение концепций. Так что закончили они на уровне обычной тусовочной кричалки. И этот самодеятельный квест языческих богов добил окончательно. А может и разбудил господа настоящего, то есть, действующего. И он их впервые увидел. И может быть спохватился: а мои-то дёру дают!
«Стану не помолясь, выйду не благословясь, из избы не дверьми, из двора не воротами, мышьей норой,
собачьей тропой, окладным бревном, выйду на широко поле, спущусь под круту гору, войду в тёмный лес.
Ты, Ярило огненное, из крупинки деревья поднимаешь, из капельки реки делаешь, из зёрнышка амбары наполняешь.
Дай силу свою силе моей человечьей. Как из зёрнышка дуб могучий поднимается, так бы и сила моя в сорок-сороков сил обратилася.
Слово моё Сварогом дадено, Даждьбогом дозволено, Семарглом к тебе послано…».
Последним зафальцетил Гешка - «…к тебе послано!..» - и умолк, словно его заткнули или затолкнули, рявкнув в уши: «Замри же наконец!!!».
Вот это да! Сработало похлеще выстрела травмата в упор! Пробило даже этот шифер! Непосредственно от вводной прокачки и запуска в языческую стихию заговора сорока сороков у четвёрки отважных беглецов стремительно помутилось сознание. Внезапно сорвавшееся с предохранителя, воздействие староотеческих сакральных сил оказалось куда покрепче намедни испытанных Гешкой сорокоустов из семи храмов, впрочем, вероятно по-прежнему находящихся на предварительном рассмотрении по-прежнему действующего господа Иисуса Христа.
Как подкошенные инсургенты попадали навзничь в густую траву лесной поляны и над ними тут же взвились в небо грубо вырванные у них обломки языческих мечей, якобы некогда дарованных вещим Олегом. Они квадрокоптерами кружили над теми смельчаками, кто их потревожил, словно встрепенувшиеся грифы над свежей падалью. А потом ещё и пикировали на обнаруженную смердящую добычу.
Втыкались они строго по сакральной окружности возле каждого неофита, словно бы не в силах прорвать магический охранительный круг, который незримо означил вовремя проснувшийся господь вокруг своих чад, по овечьему недомыслию своему попавших в отчаянный переплёт. Никак он не хотел отпускать их не благословлёнными непонятно к кому. Да и недоимку за проведённое многовековое обслуживание кто платить будет?! Непорядок! А ущерб от недополученной прибыли от вас же мудаков?! А процентов за тыщу лет обслуживания по льготному тарифу сколько набежало?! А на акции по директ-мэйлу за всё это время знаете, сколько у меня всего ушло?! А инфляция сколько съела?! Кто за это всё выплачивать будет, Пушкин?! Э-э, нет! Господа хорошие, так просто вы от господа своего не уйдёте! Даже и без штанов не отпущу.
Так господь очередным перемётным шкурам фактически и молвил, до конца, в труху переломав остальные мечи у неуспокаивающихся и всё время контратакующих волхвов. Вот возместят мне все издержки – тогда и забирайте этих баранов! Из них даже шашлык теперь невкусным будет!
Волхвы, будучи не в силах преодолеть внезапное вето небесного Совета Безопасности, всё отчаянней скакали и скакали вокруг, завывая, бешено вращая очами, стуча колотушками ещё обо что-то обтянутое облезлыми шкурами. Но и эти усилия оказывались почему-то тщетными. Ни одну из окормляемых им овечек божьих великий пастырь могущественнейшей мировой религии так и не отпустил назад, на доедание к старым сакральным сущностям. Приходилось этим ветхим богам, завывая и клацая от бессилия древними беззубыми челюстями, вновь отступать назад в непроходимую чащу дремучей отечественной истории. И только мерцать оттуда, из ещё более тысячелетней тьмы завидущими своими языческими очами. Эх-х! Не успели выхватить таких поросяток! Не повезло!
В итоге главный древнеславянский бог так и не забрал несчастного Гешку к себе. Не то и вправду он снова оказался бит Христом, не то побрезговал зассатым мельдонистом, не то решил сохранить его для какого-то другого особого случая. Не исключено, что и сам зассал, поскольку Гешка к тому времени был несмываемо помечен христианскими сорокоустами, да ещё в сравнительно большом почти неотработанном количестве, а у родноверов на дух византийских захватчиков особый нюх имеется, никуда за тысячу лет не делся. Не дай Перун таким задолжать! Непримиримый взаимный счёт в таких делах никогда не обнуляется, но, напротив, только растёт. И решающая схватка у них по-прежнему впереди.
Вот так и закончилась первая попытка юных инсургентов, восставших против вслепую ловящего их мира. Он хоть их не успел схватить, но и давнему конкуренту добычи не отдал, обрезал первую же серьёзную возможность сделать это. Сам не гам, но и другому не дам. Так по сути и получилось, чего тут. Теперь только стало понятно, почему здесь в настолько благодатном месте в своё время даже умный каганат еврейский не прижился. Просто тут ему не Синайская пустыня оказалась. В здешних краях редкостные гадюки до сих пор водятся! Под каждой подушкой. Не то, что князю сапог – президенту туфлю прокусить могут!
Приходилось жертвам вновь столкнувшихся жестоких и непримиримых богов бежать дальше, пытаться в последний раз использовать напрасно выученные староотеческие заклятия. Теперь сделать это на главном капище страны, возле центрального сохранившегося портала связи с мирами давно отошедших отцов и дедов. Именно туда их и нацеливал Николай Илларионович, генерал-родновер, начкар самого Байконура, когда напутствовал своих новых рекрутов на поездку к приморскому языческому капищу времён князя Святослава, сохранившемуся в дремучих предгорных лесах старозаветной Тьмутаракани, основанной князем на землях разгромленного им Хазарского каганата. Мол, если уж там ничего не получится, остаётся только один способ – прорваться к законсервированному главному порталу возле старозаветного ведущего травмата страны, Царь-пушки в Кремле. К заглавному жерлу туземной вечности. Тот пробьёт все шиферы мира, составленные в кучу. Якобы где-то возле неё, той супер-пупер-пушки, главной чёрной дыры отечества, и вправду дрожит от напряжения незарастающее темечко главного языческого бога, равно противостоящего как иудеям, так и христианам, древнего жругра, отчаянно, но по-прежнему тщетно пытающегося вернуться в мир живых людей. Там, ребята, только там и ищите свой последний шанс. Не исключено, что там и спасётесь – и от иудеев, и от христиан, и от большевиков с псами-демократами, и даже от суверян. Больше нигде. Вы всегда должны помнить, в какой стране живёте. Всё решается только в одном месте, в самом-пресамом центре! Возле главной пушки.
Так генерал будто бы и высказался своим последним приверженцам, перед тем, как его якобы арестовали люди совсем другого генерала - Дукина. Врасплох застали, прощальных СМСок не успел разослать. Во всяком случае, из поля зрения отец-основатель неоязычества после приморского фиаско четвёрки посланных им юнцов действительно внезапно пропал. Целиком и полностью. Словно Конфуций в своём пруду утоп - круги за спиной не разошлись. В отличие от слухов. Вот те разошлись так разошлись! То, мол, Илларионыча как патриархов Гермогена и Тихона «живоцерковцы» втихую замордовали голодом. То бывшего начальника охранных караулов какого-то там космодрома сначала поснимали со всех должностей, лишили звания, наград и только потом примчалась заключительная скорбная весть: очередной «узник совести» случайно умер в камере предварительного заключения «Мичманской тишины». С узниками больной совести примерно так и бывает, случайно и внезапно. У прапорщиков и мичманов оставалась своя, народная версия: на деле, мол, испытаннейший агент спецслужб по кличке Тромб как всегда сработал безукоризненно. Она и пошла в народ последней, потому как выскочила из первых рук. Точнее шприца.
Ничего этого не ведающая четвёрка отважных инсургентов после капитального облома на приморском капище родноверов загрузилась обратно в вагонный плацкарт и, преисполненная отчаянной решимости и последних надежд, покатила назад к первопрестольному жерлу, к своему исчезающему шансу. Опасно грамотный Бареев пророчески каркал по Державину: «Всё вечности жерлом пожрётся И общей не уйдёт судьбы». Юные повстанцы вслед за ним понимали, что если не там, у того главного жерла отечества, то больше нигде им не прорваться, да и не скрыться наверно тоже. Одно утешало – рвать на части их будут, как Емельку, при большом стечении народа, а на миру и смерть красна. И на том спасибо.
Глава 8. Магнитосферы критические дни
- Результативность у нас по-прежнему около нуля. Выяснил лишь одну, зато серьёзно впечатляющую мульку. Про летающие канализационные люки. Про их на редкость замечательный характер. Я бы сказал своенравный. Словно бы ими управляла какая-то нервная девочка-подросток.
- Вот это интересно! Не томи! Излагай! – Олег Иванович поудобнее разместился в кресле, чуть более благосклонно взглянув на главного оперативника майора Шахова: девочки это хорошо.
- Пришлось подключить физиков, конкретно специалистов по геодинамики, а также кристаллографии. Все учёные – из федерального университета и центральной физической лаборатории РАН.
- Понятно, чего там. Проблемы с канализацией у нас могут разрешить только наиболее квалифицированные кадры академии наук. И что делать с её содержимым.
- Особенно важно это знать, когда у этой канализации самой начинает в прямом смысле крыша ехать. И лететь. – Недовольно отметил Шахов. – Если хотите, могу ограничиться лишь мнением коммунальщиков на этот счёт. Они у нас по канализационным стокам, каналам и колодцам - лучшие специалисты. Лучше них никто не знает, что делать, чтобы наше собственное дерьмо нас окончательно не затопило. Может поменьше его самим вырабатывать?! Или сжигать побольше, как это делают на мусоросжигательных или химзаводах?!
- Вот уж нет! На первое я не согласен. – Отозвался на юмор генерал Дукин. - Заинтриговал, так давай, излагай дальше. Так что делать?! – Генерал Дукин отбил пальцами по лакированной столешнице нетерпеливую дробь. – Вот ты злопамятный, Сашка! Давай дальше! Любишь ты кота за хвост тянуть! На самом интересном.
- Тогда держитесь! Удалось обнаружить несомненное проявление локальной геомагнитной аномалии в отдельно взятой местности, то есть, у нас, а также в отдельно взятых её локациях. Речь о точках исчезновения преследуемых нами субъектов обоего пола.
- То есть, Шахов, ты хочешь сказать, что мы и в самом деле имели контакт с могущественными чародеями в коротких штанишках и платьицах гольф?! Да у них у всех в лучшем случае трояки по физике!
- Олег Иванович, вы конечно не правы! – Терпеливо улыбнулся майор. – Можно подумать, вы сами досконально разбираетесь в принципах работы своего смартфона или компьютера! Управлять много ума никогда не надо!.. Посмотрите наверх! – И Шахов посмотрел поверх головы генерала.
- Ой ли?! Завидущий ты наш! Но в принципе – ладно. Согласен. Продолжай!
- Так я и продолжаю вас информировать! В показанных мною раньше точках геолокации исчезновений остались чётко проявленные и зафиксированные нами следы явно имевшего место быть отрицательного магнитного резонанса. Скажу попроще. Учёные нашли в предъявленных нами вещдоках, а именно в обломках летающих канализационных люков, некое остаточное состояние. Структура материала выглядела переломанной, словно курятник после вторжения медведей. Скорее всего, налицо следы остаточного магнитного обрушения кристаллических решёток металла, из которого были изготовлены эти люки. Остаточного не по их предполагаемому взаимодействию с полицейскими автомобилями, а по отношению, ни много ни мало, к магнитному полю всей Земли.
- Вот за что я люблю тебя, Шахов, так это за масштаб! Глобально видишь мир, майор. А это хорошо. Даже очень. Одного не пойму, при чём тут девочки в юбочках гольф?! Это они там всё переломали вместе с магнитным полем Земли?!
- Всё бы вам шутить. Получается так, товарищ генерал, что магнитосфера планеты чего-то вдруг резко закапризничала, словно буря какая-то нагрянула или другие критические астрономические дни. Хотя солнце в эти дни было спокойным.
- Я рад за него. – Усмехнулся Дукин.
- Она, то есть, магнитосфера, была чрезвычайно резко чем-то возмущена. Как раз в тех самых местах геолокации, где всё у нас и происходило. В те же моменты соответственно неадекватно повели себя и все физические объекты в данных координатах, имеющие свойство намагничиваться. То есть, в основном металлические, из стали, железа, чугуна и других сплавов на основе феррума. Все они внезапно зарядились точно так же, как и сама магнитосфера, и на порядок повыше. В результате стали мгновенно выдавливаться «за внешний периметр» магнитного поля Земли. То есть, фактически на околоземную орбиту. Повторяю, ни больше, ни меньше. Однако потом, столь же резко и внезапно они потеряли свой колоссальный заряд, молниеносно размагнитились до уровня хрупкой пластмассы и упали, никуда особо не долетев. Разве что до бампера нашей патрульной.
- У тебя словно президентский мультик получается, майор! Пугает, а особо не страшно. Для этого воображение требуется, всесторонне развитым человеком быть никогда не помешает. Ладно, продолжай, пока ты ещё майор у нас, а не член-кор! А мы послушаем. Не бойся, у меня жучков нет!
- Это я сразу понял. А вот вы любите жути нагонять, по поводу и без! Это вы себе такой стиль управления выбрали теперь, товарищ генерал?! Я бы сказал, не впечатляет. Старо!
- Разговорчики в строю! Я сказал – продолжай. Значит - продолжай!
- Смотрите! Сами напросились!.. Включайте ваше развитое воображение. Кристаллическая решётка ферросплава, из которого сделаны люки, моментально оказалась подвергнута пиковому воздействию магнитного супер-шквала, в тысячи, если не миллионы раз сильнее магнитных бурь, периодически набрасывающихся на нас от нашего милого светила, дающего всему жизнь и всё, что от неё под это дело полагается. Учёные прикидывают – не менее миллиарда тесл. Если, конечно, я правильно запомнил цифру и значение. Не исключено, что и квинтиллиона. Разницу объять моё воображение не потянуло.
- Правильно-правильно. Квинтиллион мне тоже больше нравится. В миллиард сразу не очень поверилось. Больно маловато для полёта чугунного люка. Помнится, из университетского курса, магнит обычного холодильника в десять раз сильнее всей земной магнитосферы, её меряют нанотеслами. То есть, если мне не изменяет память, нано – это одна стомиллионная часть. Всего-навсего.
- Не ожидал у злопамятного генерала таких познаний в физике!
- Я не злопамятный, Саша. Просто злой. И память у меня всегда была очень хорошая. Потому и сижу вот здесь. А ты - там.
- Хорошо-хорошо. Значит, не миллиард тесл, а квинтиллион. Или другое какое-то значение, достаточное для того, чтобы люк оттолкнулся от магнитосферы, она вытолкнула его, и он полетел. Как фанера над Парижем.
- Хорошо сказал. А я бы добавил: «Из-под небес по-птичьи окликая всех нас, кого оставил на земле!».
- По-любому воздействие было нанесено более чем сильное. Кристаллическая решётка металла люков оказалась моментально смята, словно сама планета её скомкала и собиралась выбросить куда подальше, как использованную. Кстати, припоминаю, что осколки только что разбитых люков некоторое время как будто продолжали подвсплывать над дорогой. Словно поплавки, когда лещ клюёт.
- Нужно было раньше припоминать это. Меньше бы голову мне тут морочил! Так бы и сказал сразу – лещ! А то развёл мне тут лясы-балясы – квадриллион-квинтиллион!.. Ладно. Что выяснилось в итоге?! Резюмируй!
- Всякий раз в конце погони происходил инициированный беглецами мгновенный и супер-мощный спайк в магнитосфере Земли. Она словно на этот миг не только меняла полюса местами, но и получала мощнейшее короткое замыкание всей своей, условно говоря, обмотки на корпус. Степень напряжения магнитного поля планеты заскакивала в невероятный запредел, наверняка граничащий с полным самоиспепелением всей магнитосферы. Во всяком случае, именно так мне объяснили произошедшее. Будто бы всё выглядело так, как если бы кто-то мгновенно прокалывал пространство-время в этом месте. Оно резко расслаивалось. Время бросалось наутёк в одном направлении, пространство сквозь ужасающий прокол в себе - на выхлоп – в другом. Хотя это и одно и то же, пространство и время. Но тут они, как и всякая неразрывно любящая парочка, всё равно расходились. Могу доложить - я совсем с этими парадоксами запутался.
- Почему же, в таком случае, все до единого люки в окрестности не повыбрасывались?! И потом, если уж их так припекло изнутри – то почему они выбросились не строго вверх, как можно было бы предположить в таком случае?! – Не переставал удивляться недоверчивый генерал Дукин. – Кроме того, по твоим рассказам выходит, что они не просто оторвались от своих колодцев, которые закрывали, и выскочили оттуда как пробки из бутылок с шампанским. Они сразу летели по касательной к земле, словно штурмовики на бреющем, выискивающие под собой и впереди себя объекты первоочередного поражения. Как живые. Или дроны с искусственным интеллектом. Они шли именно по вашему следу! Тебе так не кажется?!
- Можете представить, и на это физики дали своё объяснение. Внезапный срыв с точки локации и бреющий полёт тяжёлого металлического люка происходили в виде ускоряющегося скольжения по контуру силовых магнитных линий, следуя их общему вектору. Одноимённый со всей магнитосферой заряд металла люков оказался чрезмерно огромной и главное – внезапной, спайковой величины, в форме мгновенного выброса. Поэтому его кристаллические решётки быстро разрушились, можно сказать, осыпались. Земное магнитное поле невероятно усилилось и мгновенно отторгло одноимённый заряд. Но строго по силовым линиям и векторам своего напряжения. От полюса к полюсу, которые и без того от фокусов людей никогда не стоят на месте. Всегда сдвигаются и раздвигаются, чаще сдвигаются, словно стремясь схлопнуться, закоротиться навеки.
- Допустим, схлопнутся. И чего?! Чем же это нам грозит?!
- В случае с люками каждый отдельный прокол магнитосферы для неё был конечно же булавочным, мизерным. Но потом они стали учащаться, становиться кинжальными прострелами, настоящими пробоинами в силовых линиях планеты. Со временем во вновь образующийся такой прорыв, физики не исключают, может уйти и вся близлежащая локация. Обратите внимание, кто-то и это учёл. Точки проколов магнитосферы никогда не располагаются рядом друг с другом. Словно бы кто-то и в самом деле остерегается преждевременно порвать всей планете её магнитное поле и образовать в нём опасный свищ. Он вовсе не Тузик, рвущий грелку. Напротив. Он довольно разумно расставляет точки прокола по геофизической местности. Думаю, если постараться, со временем по этим точкам состоявшихся проколов, всплесков геомагнитных возмущений вполне можно будет составить карту дислокации мест ухода злоумышленников.
- Зря обнадёживаешь, майор. Ни один зверь рядом со своей берлогой не будет отрываться от погони, тем более там не охотится. Так и досаждающие нам грамотеи-экстремисты вряд ли уходят от погони вблизи своих баз сосредоточения. А наоборот - заводят нас куда-нибудь подальше от них.
- В таком случае нам вполне можно будет пойти и от противного. Последовательно вычёркивать с карты все места, где они проявились и где – исчезли. Поблизости от каждой засвеченной этими проходимцами локации канализационные люки нигде и никогда больше даже не шевелились. Не взрывались, не подскакивали и не летели напропалую, куда их буквы ДМБ глядят.
- Кстати, Шахов, а почему именно ДМБ?! Дембеля там, что ли, окопались?! Тогда не такие уж там и юнцы подобрались, а вполне серьёзный, умный, тактически грамотный противник, прошедший хорошую армейскую выучку. Очень хорошую, судя по результатам. В таком случае ещё непонятно, какого уровня и спецификации у него та выучка. Не исключено, что и какого-нибудь спецназа, скажем, ГРУ. А если ЦРУ?! А там, знаешь, какие ушлые ребята сидят?! Ты не допускаешь такого себе облома, а, майор?! Разве подобное соображение нельзя допустить?!
- Согласен. И такое очень даже может быть. Однако, скорее всего, происходящее ни к каким дембелям отношения иметь не может.
- Так почему же?! Вот канализационные люки взлетать и охотиться на полицейские машины могут, а, скажем, дембеля мутить общественный правопорядок не могут?! Набухались – и погнали. По фонтанам и девчонкам! Заодно полицаев погонять. А?! Расскажи-ка, майор!
- Рассказываю. Литые буквы ДМБ зафиксированы были только на первых двух люках. На остальных мы находили другие обозначения. Вероятнее всего тут простое совпадение – либо с аббревиатурой литейного цеха и самого завода, их отливавшего, либо коммунальной службой, использующей именно такого типа канализационные люки и предусматривающей в эскизе своего заказа на изготовление именно такой свой логотип. Почему нет?! Например, Домовая Муниципальная База – ДМБ. Или – Дорожное Межрайонное Бюро. Тоже ДМБ. Но, повторяю, на остальных люках нам встречались совсем иные аббревиатуры.
- Убедил. Хотя всё же не исключаю, что руководит всей это заварухой у нас какой-нибудь обиженный дембель спецшколы ГРУ. Ты точно можешь такое исключить?!
- Нет, конечно. Всё на свете может быть. Сможет и такое.
- Хорошо. Но почему всё-таки именно люки отправлялись в полёт?! А не, скажем, полицейские автомобили, настигающие беглецов?! На них что, облом магнитосферы не действовал?!
- В сегодняшних машинах чисто литого в массе, то есть, чтобы крупноблочного и жёстко кристаллизованного металлического железа – фактически очень и очень мало. Даже двигатели из совсем-совсем других сплавов, к ним магниты не пристают. Да и ходовая часть, кроме разве что шестерней и валов металлического железа особо не имеет. Впрочем, по факту припоминаю, как старенькая наша ещё милицейская «буханка» в наш второй рейд и вторую попытку захвата выскочила к месту исчезновения бегунцов из другого переулка. Как бы наперерез им дребезжала. Так вот, она как-то странно подпрыгивала, словно на больших ухабах, её даже подбрасывало. Там же ровный асфальт был! А её подкидывало как на волнах. Или и впрямь наскочила на магнитосферу, та возмутилась, но подкинуть и швырнуть такой вес всё же «не шмогла». Ни взлёт ни полёт двухтонной «буханки» вместе с экипажем по касательной силовой линии так и не осилила. Хотя вот именно в таком древнем «уазике» цельнометаллическая штамповка кузова самая настоящая – фактически литая, сплошное железо. Идёт словно танк, грязи не боится.
- Ладно, с люками, кажется, разобрались! Но каким образом твои бегунцы проваливались сквозь стены?! Оптический эффект, «затменье сердца какое-то нашло»?! У таких опытных оперов?! Что-то не верится! Вы же трезвые были! Или так только докладывали?!
- В стены они не проваливались. Они словно на миг останавливались и потом вчистую пропадали, как и не было их там. Будто и вправду в другое измерение пространства и времени вываливались. Наши же стены все оставались с нами, нетронутыми. Они и не шелохнулись. Однако на фоне несущегося прямо в них, а потом исчезающего объекта и дрожащего от этого искажения воздуха, наподобие марева или миража, просто казалось, что стены сами собой зарастают, пропустив внутрь беглецов, что они как бы восстанавливают прежнюю свою фактуру.
- Но как такое возможно?! Шахов, ты не допускаешь, что таким миражом была и вся ваша погоня?! – Не уставал поражаться Олег Иванович. – Я, конечно, не забыл, как ты рассказывал о намерении тех преступных творцов своему Изделию разработать дополнительную функцию темпорального, временного пробоя. Но я всегда полагал, что до такого ещё очень далеко. А оказывается…
- Так точно, господин-товарищ генерал. Вы полагали, а оно оказывается!.. И так у вас всегда.
- Слушай, - отмахнулся Дукин, - в таком случае, получается, что ваш чёрный гений этих чумазых спиногрызов вооружил настолько мощным оружием, что и не вообразить всех последствий его применения! Это же как можно было так нас всех возненавидеть?! Объяснение может быть только одно. Он за что-то мстит всем нам. Вышел на свободу и теперь вот мстит. Боюсь, майор, с настолько подготовленным мстителем нам никогда не справиться! Тот случай, когда говорят, слаще только месть! Этот жук теперь тем более найдёт какие угодно лазейки, такие способы ускользнуть, что и на голову не наденешь! Тем более, на твою задницу, майор!.. Кстати, проверь по линии УФСИН, никто из недобитых гениев недавно не освобождался, хотя бы по УДО?!
- Будет сделано! Кстати, о том Изделии. Олег Иванович, а куда вы задействовали моего воспитанника, нашего общего шустрячка, сына полка, под которого и готовилось это самое главное Изделие из лаборатории Саввы Городецкого?! Он шмонает тут всех соплидонов или возглавляет?! Только не говорите, что это одно и то же. Если не секрет, конечно.
- Само собой, секрет! Не столько не могу, сколько не положено. Помнишь, песенку: «Не то чтобы не знаю, Рассказывать нельзя»?! Это про меня. Я же старый шпион. Усёк?!
- Как тут не усечь?! – Вздохнул майор Шахов. – Тем более, что я всё равно знаю. И под каким ангельским именем он теперь проходит и сколько крыльев отныне у него. Давеча генерал Сундеев мне всё-всё рассказал.
- Так-таки «всё-всё»?! Тогда доскажи-ка мне дружок, в чём там у нас образовалась закавыка с этим самым временем?! Это же священная корова физики, а также метафизики! Машина времени в отдельно взятом регионе, да ещё нашей страны! С ума сойти! Куда смотрели органы мы отдельно спросим и конечно же не тебя. Но ты всё-таки скажи, почему именно по твоему мнению она внезапно оказалась возможной?! Куда похлеще вечного двигателя тема-то получается, а?!
- Разрешите доложить, товарищ-господин генерал, такое - исключительно по вашей части. Это вы там с мировыми злодеями вовсю и по-всякому якшались в своих Калифорниях и Тель-Авивах. Не исключено, что и всякие такие теории относительности ниспровергли не одну кучу!
- Да?! Хорошо, доскажу я. Теперь я в свою очередь тряхну остатками интеллекта, если ещё не высыпались. А потом закроем и эту тему. Ты, майор, хорошо знаешь, что в любом деле всегда важнее всего выигрыш времени. Поэтому владеющий временем, единственным, что есть у всех, тот владеет всем. Много высказывать тебе не буду. Скажу лишь кое-что о том, что такое время и почему именно по нему можно ходить пешком и ездить на чём угодно. Кое-что из современного понимания времени. Выслушаешь и можешь уходить.
- А может пойдёмте, по пиву ударим?! Тут рядом хороший бар открылся.
- Ахтунг! Внимание сюда! Время на самом деле никуда не течёт, понял?! Заруби себе! Это мы передвигаемся по этому измерению. Там где мы, там и наше время. Нас нет и времени нет. Как стоячая вода в унитазе. Поэтому и наше пиво от нас никогда никуда не уйдёт. Это противоречит второму началу термодинамики. Всего-навсего. Это первое.
Второе. Наше собственное движение в отведённом нам пространстве–времени мы и воспринимаем как время своей жизни, в течение которого мы чего-то достигаем, а чего-то нет. То что происходит с нами, как мы стареем, например, это не наше время. По большому счёту оно ничьё. Такого его попросту не бывает. На свете ни старости, ни смерти нет. Наше собственное движение по отведённой протяжённости нашего существования и есть наше время, нас и нашего персонального мира. Поэтому не существует объективного течения времени. Прошлое, настоящее и будущее для нас одинаково реальны. Они есть всегда, пока есть мы. И только от нас зависит, сможем ли мы вернуться в прошлое и увидеть всех своих любимых, которые от нас ушли. Раньше мы пытались этого добиться с помощью ностальгического рассматривания фотоальбомов или прослушивания музыки из своей юности. Потому что музыка – это следы, по которым можно вернуться в разное время жизни, кроме будущего. Возможно, примерно на этой основе и должен быть сконструирован механизм реальных путешествий по времени. Скорее всего, именно с музыкой или посредством её. То есть, путешествовать по времени можно лишь с помощью своей души или «аниме», как говорили древние греки.
- Что-то даже для шпиона, вы слишком многое знаете, товарищ генерал! – Успел вставить улыбающийся Шахов. – Я тоже собирался как-нибудь на досуге поведать вам точно такую же сказку!.. Разве что не с настолько трагичным выводом.
- Третье. При сильнейшем желании мы даже можем изменить своё прошлое, потому что оно не фиксировано и всегда имеет много степеней свободы. С будущим по-прежнему мрак неопределённости, слишком много у него векторов, на все нас не хватит. А вот прошлое и настоящее время статично, как вода в пруду. Зашёл – и выбирай к какому берегу двигаться – прошлому, настоящему или строго конкретному будущему. Поэтому нет никакой необходимости ни в начале времён, ни в их конце. Это фундаментальная характеристика вселенной. Время существует всегда. Как и ты в нём. И твои мама с папой. Не говоря про бабушку с дедушкой, которых не выковырять оттуда, даже если очень захотеть. Они как нижние кирпичи в фундаменте. Если вытащить - всё обвалится.
Ты теперь понимаешь, майор, почему так опасно то, что наших и без того малахольных спиногрызов кто-то вооружил подобным знанием, а теперь и оборудованием?! Там наверняка и подлинное оружие последует, о каком мы и понятия не имеем! Представляешь теперь цену вопроса?! Они могут быть теперь где угодно. Не поймёшь, откуда выскочат. А вот как именно они передвигаются вроде всяк в своём пруду, но выходят-то именно на наш берег, обвешанные хорошо если только своими личными водорослями, а ежели до зубов вооружённые какими-нибудь мозгорасшибающими бластерами, тогда как?! Вот в этом-то, опять же, нам и следует теперь разбираться. Понял?!
- Чего полегче не могли придумать, товарищ генерал?!
- А кто сказал, что будет легко, майор?! Время похихикать над собой у тебя появится вдосталь. Это я тебе тоже гарантирую. Свободен!
Глава 9. Вся экстремистская рать
«Если девице запустить руку под топик, там у неё тоже, как и в больших полушариях головного мозга, обязательно проявляется отлично выраженная функциональная асимметрия. Как ни странно. Всегда затвердевает лишь один сосок, либо левый, либо соответственно правый. Можешь проверить. Но вот когда, в каком строго конкретном случае – левый, а в каком правый – в этом и состоит величайшая загадка человеческой природы, женской в первую очередь. Ибо у мужиков такой эффект тоже наблюдается и тоже на сосках, но в гораздо меньшей степени. Думаю, понятно почему - соски фальшивые, как, впрочем, и всё у них. Более того, наряду с указанием группы крови, резус-фактора, аллергических реакций в медицинском анамнезе женщины всегда нужно ставить, какая у неё функциональная асимметрия сосков, насколько она выражена. Это, Зарик, я тебе авторитетно заявляю.
В некоторых клинических случаях чрезмерно акцентированных на своей сущности особ, я бы с уверенностью сказала, можно говорить и о стабильно выраженной «левососковой аномалии» слабого пола или «правососковой аномалии». И та и другая будут чётко коррелировать с психотипом конкретной личности. Даже указывать на её склонность к нетривиальным, а то и экстремистским поступкам. Ещё ждёт подробных научных изысканий влияние этих аномалий на формирования облика молодой экстремистки. Да и экстремиста тоже. Подозреваю, что у каждого человека такой феномен присутствует в самой полной мере. «Левососковая аномалия» целиком вписывается в левополушарность головного мозга, а правосторонняя - с правополушарностью. Но, повторяю, данных об этом пока нет.
Отсюда с железной необходимостью вытекает тот факт, что если ты запустил руку девушке под топик, пошарил влево, пошарил вправо, а у неё отчётливо затвердел, например, лишь левый сосок, то это почти всегда означает, что на деле и в деле она окажется чрезвычайно суха, расчётлива, рациональна, прагматична, может быть даже безжалостна. Это наверняка будет свидетельствовать и о чётко выраженной её склонности к математическим, другим точным и бухгалтерским наукам. Особых чувств, а тем более искренней взаимности от неё никогда не добиться, во всяком случае, тому, кто суёт свои руки, куда попало. Она заранее знает, чем всё кончится. Поэтому будет пытаться элементарно оптимизировать процесс взаимодействия на субличностном уровне, даже когда он ещё толком и не начался. И руки не успел распустил.
А вот если у красавицы при вторжении к ней за пазуху затвердевает лишь правый сосок – о-о, это также говорит об очень многом. Прежде всего, о том, что она, как правополушарная, сугубо чувственная натура, вот-вот лишится чувства элементарной осторожности. А то и многих других чувств по причине их внезапного переизбытка, возникшего от взаимоусиления с чувствами смельчака, отважившегося порыскать там, где ему пока что не положено. В математике означенная высоко-чувственная особа по причине сугубой правососковости своей совсем ничего не смыслит и бухгалтер из неё, как из детской какашки пуля.
Бывают, правда, и амбивалентные, точнее, амбидекстерные субъектессы означенного процесса затвердевания. У этих по жизни так и не определившихся барышень чуйка срабатывает одинаково на все случаи жизни. Торчком, как хищные суслики, встают и левый сосок и правый, поскольку у них срабатывают одновременно и левое и правое полушария. Знаешь, как называется человек, который одновременно и правша и левша, у которого одинаково срабатывают обе руки и оба соска?! Амбидекстер. То есть, она по природе двоякая, двусосковая в смысле реагирования, и вашим ручкам отсалютует из обоих стволов, да и нашим не позабудет. Как пионерка – будет всегда готова! Именно таковы в первую очередь девушки, об которых можно одинаково уколоться хоть справа, хоть слева. Она и при левом ответном хуке в челюсть будет сильна, и в правом.
Однако, во-первых, по статистике таких амбидекстерш не более пяти процентов от всей женской половины человечества. Во-вторых, от таких заинек никогда не знаешь, чего ожидать, поскольку это настоящие женщины, кипучие и совершенно непредсказуемые интриганки и оккупантки. Как говорил Мольер про таких женщин – «Дьявол в состоянии интриги!». В третьих, и на таковских можно придумать управу. Впрочем, она будет выглядеть как вполне естественное следствие всех предшествующих манипуляций. Запустить загребущую ручонку ещё глубже, обязательно пройдя транзитом пупок. Лишь против такого лома у неё просто не останется приёма. Затвердеет даже то, что позабыло, как это делается.
Как ты понимаешь, Зарик, я тебе это рассказываю вовсе не для того, чтобы поюморить или возбудить тебя. Не для того даже, чтобы ты именно так отбирал кандидаток в создаваемое нами молодёжное женское формирование Армии освобождения от старого мира. Ты должен твёрдо усвоить то обстоятельство, что рекрутинг женщин-террористок, прежде всего молоденьких девушек, особенно очень молоденьких, вовсе не то же самое, что кадровый поиск среди парней аналогичных возрастов. Не случайно девочки-снайперши в принципе самые эффективные из любых убийц. У них никогда не дрогнет рука. Они всегда больше мотивированы и акцентированы. У них реже пульс и они гораздо результативнее, чем любые мужчины. Убивают в перерывах стука своего сердца, чего ещё ни одному мужику в мире не удавалось. И потому не знают промахов. Не случайно Интерпол официально рекомендует спецслужбам, блокировавшим экстремистов либо террористов, всегда в первую очередь стрелять в девочек, как в наиболее опасных и самых отмороженных и неостановимых убийц.
Вполне закономерным поэтому выглядит и тот факт, что женские подростковые банды во всём мире считаются в высшей степени безжалостными, порой до невменяемости жестокими и целеустремлёнными террористическими формированиями. Подчёркиваю – именно подростковые! Молодые женщины далеко не так определённы. Имеющие детей и подавно. Зато вот подростки, милые отрочницы!.. Мама миа! Ты только всмотрись в этих вчерашних деток. У них завсегда глаза покойниц! Если они решили завалить какую-либо цель, то сделают это обязательно, аккуратно, прилежно, да с перевыполнением. Они всегда отличницы, но тут – в особенности. А как иначе по всеми любимому предмету?!
Поэтому именно тебе, как самому рукастому среди нас, мы и поручаем создание столь нежного убойного подразделения. Ещё раз заруби себе на жёстком: не путём определения когда именно и на что у них твердеют наконечники их девичьих грудок, а с полным пониманием того, что только в чрезвычайных обстоятельствах эти трепетные во всех смыслах фурии проявляют себя наиболее отчётливо. Их и требуется создавать, те обстоятельства, не манипуляциями, боже упаси, а исключительно созданием проявляющих, критических ситуаций. Нужные аномалии поведения в них проступают как раз в моменты их решительного противостояния с обычными людьми, когда они сами запускают свои ручонки обществу за пазуху. А у него там всё принципиально мягкое. Всё понял, красавчег?!».
Светозар только что вернулся со своих подработок волхвом на югах. Это оказалось намного экзотичнее обычных подработок дедом Морозом на новогодних праздниках. Голова до сих пор трещала. А, встретившись с Глией, он окунулся в куда более диковинную обстановку. Да и задания ему были выданы, мягко говоря, на редкость необычными и даже экстравагантными. Он по ходу даже вспомнил байку про трудовика в школе, который после упоительных рассказов физрука, как именно тот поддерживает девочек во время прыжка через коня, понял, как же он ошибся с выбором профессии. Теперь бывшему волхву предоставлялся шанс заново поменять профессию, что вполне может быть и к лучшему. Девочек поддержать – повсюду и всегда святое дело. Учитывая только что изложенный ему контент – так практически богоугодное.
Напарник волхв Милослав остался верен куда более трудной профессии наставления заблудших христиан на путь родной, а потому истинный. Оно и понятно, принимать и обрабатывать следующие партии страждущих исцелиться от христовой напасти – это не каждый антихрист сможет. Да и зачем изменять мэйнстриму или, прости Перун, тренду судьбы, коль эти судьбы изначально сложились так?! К оставшемуся на боевом волхвическом посту Милославу высший совет волхвов подогнал другого инженера человечьих душ, пожилого, умудрённого в многочисленных битвах с христианами и как-то так уцелевшего от их испепеляющих проклятий, дождавшегося несколько более благоприятных времён. А вот Светозар оказался птицей по-настоящему вольной. Вчера играл он громко в бубен, а завтра родину спасёт. Вчера был волхвом домотканым, а завтра бунт устроит молодых.
Естественно, сразу по прибытии экс-волхв заспешил к приглянувшейся ему жрице иной веры, ведунье околосторонних сил по имени Глия. Однажды она ангажировала его на вступление в мистический мятежный орден, поднимающий посреди отроков и отрочниц новое восстание против существующего порядка вещей. Ставшего как никогда ранее возмутительным и потому более никак властями нетерпимым.
Глия встретила Зарика со сдержанно распростёртыми объятиями, как бы намекая, что не то что очень рада была видеть такого зверюгана, просто не успела соскучиться. Однако всё же запомнила, как он её чуть не перепутал с очередной из предлагаемых ему жертв. Они даже на ходу поцеловались, но всё ещё как безгрешные брат и сестра. Котиков умерщвлять она ему больше не предлагала, хватит, не то опять войдёт во вкус. Не требовала и ответов по наиболее каверзным вопросам вступительного минимума. Например, по квалифицированной организации несчастного случая, пандемии предельной летальности или векторного бэби-бума в лагерях беженцев. Эти испытания остались для него далеко позади, хотя на последнее, подробно расписанное ею, конечно же, он как пионер готов был сразу. Например, не мешкая более запустить ей руку под топик. Да кто ему теперь это позволит?! Сказала же, русским языком, - обстановочка должна созреть, а ни как иначе. Например, в ресторан сводить, бентли подарить.
В новых условиях она выдвигала его на куда более ответственное задание, пред которым меркло всё и даже бентли: на создание и координацию повстанческих действий девичьих экстремистских подразделений отчизны. Именно они и должны были оказаться ударной силой вновь создаваемых войск форсированного обновления общества. Исполнительным комитетом молодёжной экстремистской армии решено было сделать ставку именно на этот, предельно отстойный и наиболее стойкий цвет общества. Для этого считалось необходимым улучшить работу среди существующих женских подростковых банд, и без того выделяющихся своей невменяемой отмороженностью. Руководители повстанческой армии молодых не без основания полагали, что если из наиболее боевых девчонок отобрать хотя бы несколько десятков предельно безжалостных и невменяемых прелестниц, да вооружить их хронокластиками, позволяющими легко скрываться, быстро уходить от любого преследования, мгновенно прятаться в сопутствующие соты времени – эти девочки-отрочницы запросто окажутся для властителей существующего мира самым настоящим бедствием. Если не приговором.
Глия, подлинная мать-командирша подпольной Армии спасения от старого мира, чувствовала себя настоящей Софьей Перовской возрождённой «Народной воли» второго созыва. Она вместе с остальным руководством организовывала доставку кик-байков последних модификаций. На ней лежали поиск и обработка возможных финансовых источников для их приобретения, для изготовления и поставок особых цветных фальшфейеров, электрических разрядников оглушающего и парализующего типа, предназначенных для проведения различных мобилизующих акций и собраний с целью агитации за вступление в ряды бойцов невидимого фронта всенародной борьбы с ныне правящим режимом. Необходимо было не только собирать враждебно настроенных к властям и бунтующих юнцов в большие и крепкие соединения, но и суметь аккумулировать энергетику их восстания против существующего несправедливого порядка в обществе. Одержимость бунтом против всего и вся резко отличает любых подростков от мира людей повзрослевших, из-за впустую прожитого времени изрядно опустошённых и уставших, прежде всего от самих себя.
Глия непрерывно консультировалась с высшим командованием экстремистской организации молодых в облике некоего таинственного вождя, никогда не раскрывающего собственного инкогнито, но правящего подчинёнными почти нечеловечески, реально недрожащей рукой. В основном именно он и поставлял своим бойцам партии кик-байков и хронокластиков, конструктором которых сам в некоторой степени и был. В кругу приближённых сдержанно шутил, что звать его Серафимом именно потому, что является он небесным защитником всех обиженных и угнетённых. Что Серафим по сути есть высший ангельский чин, наиболее приближенный к богу и как всякий серафим шестикрыл по определению, то есть, летает как дышит. Как кто услышит шуршание шести крыл, тот пусть сразу знает – шестикрылый Серафим спешит на подмогу. И не захочешь, а поможет. А враг пусть сразу откидывает копыта.
Серафим Серафимом, однако именно на Глии лежала основная обязанность по координации всех действий организующейся армии порой истерично бунтующих юнцов. Она предоставляла им практически всё. Но откуда она всё это на самом деле брала, необыкновенно добрая девушка, каким именно образом проведывала обо всех мероприятиях власти, безуспешно старающейся достать и вытравить вновь формирующееся осиное гнездо молодёжного экстремизма – бог весть. А может она, действительно как очень добрая девушка Робин Гуд, не мудрствуя лукаво, у богатых брала, бедным давала. Всё это, как и положено, оставалось за туманом и за запахом тайги. Потому и добавляло Глии огромное количество неиссякаемо непререкаемого авторитета в воспалённых юношеских и прочих младо-человеческих массах. Даже формулировка основных целеполаганий организуемого движения не особенно тяготила её. Их ещё Наполеон советовал излагать смутно и неясно чтобы в случае чего всего можно было бы выкрутиться. Главное чего-нибудь эдакое изречь. А там видно будет. Всё и всегда приходит само собой, по своим никому не понятным законам. Так это обычно и бывает, когда входишь в поток и порой сам над собою не властен, ибо перестаёшь понимать, куда и зачем тебя на самом деле понесло. Так то дело и вправду второстепенное.
В силу своей необузданной пылкости, отчаянного возмущения вопиющей несправедливостью мира, устроенного плохими взрослыми, несмотря на накопление гнева, «беспричинные» взрывы ярости по любым поводам и нарастание общей напряжённости, молодёжь никогда не могла и не может самоорганизоваться в некие устойчивые социальные монолиты, надёжно раскалывающие власть и общество. Все предшествующие революции и социальные сломы всегда совершались в основном юнцами с револьверами в руках. Власть, как всякие родители, всегда страшно боится, когда дети вырастают и становятся личностями, которым всё вокруг обязательно становится не по нутру. Она традиционно и постоянно пытается усмирить подпирающий её гнев молодёжи железной уздой, смирить или снести к чёрту её гордыню, жестоко ломая особо непокорных об колено. Очень важно при этом вменить молодым чувство вины за неблагодарность по отношению к старшим поколениям. Потому что человек с чувством вины оказывается подорванным внутри и не способным к сопротивлению. Власть тем временем учится на этом, делает для себя необходимые оргвыводы, иногда довольно результативно выбивает револьверы из неокрепших рук. А потом и из таких же мозгов – совершенно глупые идеи и мечты о создании действительно справедливого мира, в котором все разом окажутся счастливы, да ещё и – о, ужас! – богаты!
Однако со временем всё-всё это до поры до времени успешное манихейство с молодёжью получалось хуже и хуже. Фрустрация в обществе снималась с понижающейся результативностью, порой наоборот, сама нарастала в ультрапарадоксальном темпе. Сублимация, столь желанный перевод бунтующей энергии молодых в созидательное русло – также становилась просто фикцией в отчётности формальных молодёжных организаций. И в принципе так бывало всегда. Не случайно термин «педагог» в любом виде переводится недвусмысленно и всегда означает - «человек с палкой». Только вот палка та у него неизбежно ломается или обращается против него самого. А когда супротив той палки возникает палица и всё вокруг себя сокрушает немерено – автоматически обнуляются все смыслы состоявшейся истории.
Глия проинформировала верховного главнокомандующего Армией спасения мира Серафима Шестикрылого о незаурядных способностях новоприобретённого ими кадра по древнеславянскому имени Светозар. «Что означает Люцифер, в переводе на христианский! То есть, именно Чёрт Светоносный!» - Тут же не замедлил задумчиво отозваться Серафим. – «Как бы он и нам чего не наворотил чересчур светоносного! Не насветоносил!». Но потом внимательно просмотрел видеозапись экзаменовки Светозара с предусмотрительно вырезанным поцелуйным окончанием, которое мог неверно истолковать. А в таком варианте – вполне проникся доверием к означенному субъекту, даже согласился с высокой предварительной оценкой, данной Глией. Даже решил доверить именно Светозару комплектование наиболее ударных частей и подразделений возглавляемой им Армии – именно из сорвавшихся или пока только срывающихся с цепи неугомонных девиц. Созревающих фурий и ведьм только он распознает, только он и укротит. Наряду с Глией, разумеется.
Действия в этом направлении предполагались и вправду нешуточные, на уровне планирования и осуществления самых настоящих диверсионных операций. Предстояло вылавливание слишком опасных отрочниц, потенциальных фурий и ведьм как раз в процессе спонтанно совершаемых ими акций протеста против несправедливостей мира. А то и непосредственно против атакующих их представителей – особенно одиозных и достающих молодёжь взросленьких козлов и прочих козлонавтов. Для этого конечно требовалось подключиться к полицейской системе оповещения происшествий. Вовремя реагировать, без промедления прибывать к месту нападения женской подростковой банды на чересчур возмущающих их двуногих граждан. Такую возможность Серафим, пользуясь своими каналами, предоставил. Дальше было делом хорошо отрепетированной техники: среагировать немедленно, прибыть на место происшествия желательно раньше сил правопорядка. Это предполагалось не слишком трудным, поскольку они, как и так называемая «Скорая помощь» слишком часто отличаются невероятной тупостью и медлительностью при исполнении своих прямых служебных обязанностей.
В общем и целом расклад предварительной диспозиции как будто состоялся. Оставалось только познакомить Светозара с его подчинёнными по группе захвата, осваивающими новейшие кик-байки, только что прибывшие через подставных лиц прямиком в руки экстремистов и их необыкновенно изощрённых главарей.
Первое занятие с группой первоочередного захвата проводила сама мать-командирша Глия. После небольшой теоретической вводной учила своих хедхантеров как наиболее эффективно производить этот самый захват и кого именно выбирать в качестве первоочередного объекта атаки и захвата. Особенное значение придавалось ею методологии результативного ухода от неизбежной полицейской или иной погони. Но сначала Глия представила группе её руководителя. А Светозару, немного сбавив тон - членов его диверсионной группы с краткими, но ёмкими характеристиками.
Первым номером шёл Макс Ушаков. Айтишник-тихушник. Статус универсальный, с диапазоном от полных отморозков до конченых соплидонов. Длинные лохмы завязаны на затылке в узел. На щеках и подбородке – юношеская небритость второй степени, ещё мягкая, как шёрсточка быстро мужающего ягнёнка. Лоб опоясывала зелёная лента без надписи. Внешне пока вполне безобиден, однако держаться от такого подальше всё равно никогда не помешает. Мало ли, что он там натихует. Но исполнителен, два раза повторять распоряжение не приходится.
Оксана Важицкая обладала статусом не менее ценным. Длинноногая красавишна с истончённым личиком неутоляемой вампирши. По ночам наверняка пила кровь младенцев, зато днями работала одним из секретарей у самого дяденьки мэра. Имела непосредственно рабочий выход на все службы города, состояла в тесном контакте со многими влиятельными начальниками. Всегда могла предоставить в распоряжение группы кадрового захвата самую свежую оперативную информацию.
Вова Кривоконь – спокойный и вдумчивый парень могучего телосложения, явно где-то профессионально качающийся и для того кастрюльками лопающий протеиновые коктейли особого назначения. Вне всякого сомнения, при любой погоде Вова должен физически составлять основную ударную силу группы. Зря, что ли в школе по всем предметам едва доучивается на троечки, а по физкультуре всегда и не глядя - пять?!
Лилия Клочко – девушка также весьма серьёзных габаритов, что роста, что веса. Аналогично привыкла действовать, а не рассуждать, хотя и представилась художницей вкусов чувств самых утончённых, может быть даже нетрадиционных. Светозар сильно впечатлился её могучим бюстом, в котором если что и затвердеет с какого-либо свисающего боку, то горе тогда получится всем-всем, а не только врагам. Поэтому не приходилось особо заглядываться на оконечности её грудищ, хотя всё время и манила очевидная возможность ненароком напороться или ушибиться. Во время руководящей поддержки какого-нибудь её силового трюка. Жим одного мента или трёх в связке?!
Толик Хвостов год как всё же закончил школу. И аттестат получил. Сначала числился помощником у риэлтора, а потом стал бегать от военкомата, поэтому всегда и всюду он вот только что был, но куда-то на минутку вышел.
Несмотря на сравнительно юный возраст и лошадиную физиономию Вероника Ляшкова являлась профессиональной танцовщицей в не сильно известной хореографической студии. Также подрабатывала на занятиях с младшеклассниками во Дворце детского творчества. Могла на родительском собрании, показывая как это следует делать, полчаса тянуть носок одной ступни, всё время стоя на другой ноге. Причём носок у неё нисколько не дрожал, да и сама не покачнётся. Одно время столь крутая профи Вероника прославилась широтой взглядов на общественные нравы, снялась на ТВ танцующей, практически голой валькирией на горе, с видом на пылающее закатом озеро. Поскольку в том клипе лица Вероники к счастью для народа было не разобрать, то даже самым придирчивым критикам оставалось лишь воздавать должное совершенству её форм, красоте и гибкой пластике её движений и даже не подозревать, кто же она такая на самом деле – эта потрясающая возмутительница туземных нравов. Грациозной и бесстыжей пантерой, почти всегда в маске, она бывала и во время многочисленных акций экстремистов. Могла кого угодно устрашить, охмурить, обвести вокруг пальца, увести за собой, лихо и с творческой выдумкой сбежать от какой угодно погони. Такая пройдоха и сама могла любую лекцию прочитать, но лучше конечно показать. И на пальцах и особенно на ногах.
И, наконец, две подружки как сестрички: Галка Иванникова, стажёр телевизионного помрежа, любительница афродизиаков различного происхождения, в основном производных канабиса. Да и в остальном очень творческих повадок барышня, от которых многим впоследствии неповадно становилось к такой более приближаться. Остальное можно замять для ясности. Однако по глазам этой мурены сразу получалось увидать главное – как со всеми с нею не получится ни при каких обстоятельствах. Исключительно «position number two».
Натали Овчинникова от Галки отличалась прежде всего тем, что в основном сразу отбивала любые атаки на себя. Презрительно фыркала в ответ на любые предложения или даже попытки вполне невинно законтачить. Она чрезвычайно гордилась тем обстоятельством, что когда-то была настоящей москвичкой, но затем папу совершенно случайно перевели в эту дыру. Долгое время Натали никак не могла отрешиться от досады, связанной с потерей необыкновенно почитаемого в стране статуса. Но по-прежнему разговаривала, небрежно протягивая или сглатывая гласные, особенно конечно «а». И это было та-ак прико-ольна-а. Словно инопланетянка какая-то. Например, она говорила не «космонавт», а «ксмна-авт», не «каскадёр», а «кскдё-ор». В принципе понять это вполне можно было. Не зря же москвич и русский – братья навек.
По сигнальной перекличке состоявшегося стартового сбора вышло так: трое парней, не считая самого Светозара, плюс пятеро молоденьких девушек, одна замечательнее другой, так что самые последние кадры из них были ещё и самые ценные, то есть, ходовые. Такой она первоначально и укомплектовалась, какой предполагалась - экстремистская рать в лице передового своего подразделения, от которого должны были комплектоваться и остальные, прежде всего женские. По их примеру и с их прямой и конкретной помощью наверняка бы сгруппировались и все недостающие части будущей освободительной армии страны и мира.
Первый инструктаж Глия проводила умело, с большим знанием дела, явно обладая в нём не просто огромным, но и самым непосредственным опытом погонь и столкновений с кем угодно, от полиции до хануриков, только вчера выползших из пивной. Особый упор, конечно, она сделала на умении хватать и убегать. Особо подчеркнув, что всё остальное придёт потом, может быть. Не придёт – значит, выросли и ничего в вас больше не вбить. Действуйте!
«Отроки и отроковицы! Запомните по жизни главное, что в ней есть. Всегда преследующие вас человеческие экземпляры, в погонах или без, как и всякие сталкеры, всегда слишком поглощены, а порой и одержимы процессом погони за вами, самим по себе, даже безотносительно вас, убегающих. Им неважно за кем, лишь бы гнаться! Они бывают заворожены им, как псы своим любимейшим занятием – любого, кто бежит, обязательно догонять и рвать на части. В этом своём деле эти псы как никто искусны, сильны и я бы сказала - неподражаемы. В то же время такая одержимость может быть для них и ослепляющей. Она мешает тем сталкерам оперативно переориентироваться в случае внезапно изменения ситуации. В узком фокусе погони для них главное – вас поймать. А там хоть и не рассветай, всё равно видно будет, что делать дальше. То, что объект погони может прямо сейчас, по ходу погони внезапно куда-нибудь непредсказуемо завалиться и мгновенно пропасть – преследователи могут даже не сообразить. Даже мысли такой не допустить, в режиме реального времени непрерывно держа жертву в поле зрения. Мозги преследователей заведомо воспалены и действуют поэтому в очень и очень ограниченном круге алгоритмов действий. А потенциальная жертва и в самом деле может пропасть в любой миг и где угодно – за деревом, под столиком кафе, на крыше автобуса, за кустом, за мусорными баками, в туалете, наконец.
Основных правил тактически грамотного ухода от любого преследования не так-то и много. Чтобы перечесть, хватит пальцев рук. К сказанному могу кое-что добавить. Всегда необходимо самим непрерывно держать сталкеров в поле своего зрения, не давая им подолгу видеть тебя. Никогда не стоит возвращаться тем же путём, которым вы пришли. Если не хватает сил бежать, перехитрить врага можно так. После полного поворота за угол резко развернуться и ленивой походкой медленно выходить навстречу, желательно бы ещё и успеть вывернуть и вновь надеть куртку. Всегда имеется надежда, что тебя примут за другого.
Никогда не останавливаться. В беге неизменно оставаться неутомимым, как вечный двигатель. Тут обязательно следует иметь в виду, что твой побег всегда отягощает и удесятеряет не столько силы, сколько ярость преследующих тебя. Бесенеют прямо на глазах! Поэтому при задержании практически неизбежны жуткие эксцессы, которыми так славится отечественная милиция-полиция, целиком построенная на псовых не различающих инстинктах. Коваными ботинками могут начать избивать даже девочек. Поэтому, кроме приостановки для помощи товарищу, пока есть силы никогда не следует останавливаться! Основная тактика и способы бега при этом – как у стритрейсеров, опытных, уровня, скажем, профессионалов или даже королей Дрифта. То есть, чрезвычайно востребуются навыки паркура, хоть какие.
Требуется как можно более легко и сходу перепрыгивать, перелетать через все препятствия на пути, ограды, перила, балюстрады, заборы и так далее. Большинство опытных правонарушителей хорошо знают, что несущиеся как носороги полицаи очень не любят перетруждаться особенно в предельно некомфортных условиях, каким и является преследование врассыпную разбегающегося юркого молодняка. Поэтому весьма велик шанс, что перед каким-нибудь достаточно серьёзным препятствием, который куда более лёгкий подросток, даже не являясь королём улиц, запросто перемахнёт, у тяжёлых топтунов-преследователей сработает непроизвольный тормоз и они невольно остановятся. Гарантированно останавливает их и металлическая ограда с дырами. Полицаям всегда очень трудно перелезать через них, поскольку ботинки или берцы у них слишком не габаритные и для таких целей абсолютно не приспособленные. Имейте в виду, юноши и девушки, что на длинных дистанциях стражники всегда сдуваются быстро, дыхалки у них особо никакой. Да и за излишнее рвение им почти никогда не доплачивают. Поэтому сверхупорство и взятие любых преследователей на измор почти всегда результативно. Вы их обязательно надуете. Всегда уйдёте куда и как хотите».
Тут Глия приостановилась и перевела дух.
«Последнее, что хочется обязательно досказать. Точнее, повторить, поскольку многие кое-что знают об этом. Как пользоваться нашими машинками времени, хронокластиками, почти игрушечным, но наиболее надёжным и самым современным методом ухода в надёжное укрытие от преследующего врага. Очередной раз довожу до вашего сведения, что никаких особых убежищ в виде бетонных подвалов или каменных катакомб у нас не имеется. Слегка передвигая джостик по шкале своего хронокластика вперёд или назад, мы просто уходим ненамного в будущее или в прошлое, скажем, самое большее - на месяц. В устройствах получаемых вами хронокластиков темпоральная шкала просто большего не предусматривает. На два месяца прыгнуть вперёд или назад никак не получится, даже если подряд несколько раз перезагрузить хронокластик и сработать джостиком.
Вы, конечно, можете изо всех сил сдвинуть рычажок, сломав ограничители, но тогда вы перелетите во временную соту, отстоящую от нашей на полгода, а то и год. А оно вам совсем ни к чему получится – столько ждать, пока основное время подтянется к вам, или пока успеете нагнать убежавшее вперёд время?! Да и всё равно не нагоните! Потому что сами станете совсем-совсем другими, в другом временном измерении. Нет-нет, это никому не нужно, очень муторно да и накладно будет затем выбираться из этой всё время проваливающейся временной ямы. Поэтому, повторяю, сдвигать джостик на хронокластике следует по чуть-чуть, лишь бы выпасть из сиюминутного кадра преследования и чтобы ваши сталкеры побыстрее пропали из поля зрения.
Вот и всё. Учтите, и этот совет – он исключительно для вашего блага. Поверьте, играться с хронокластиком очень и очень опасно. Не то запутаетесь в связях времён и сами превратитесь в цифровую тамагочи. А оно вам надо будет, когда ничего не надо будет?!».
Законспирированный член сообщества молодых бунтовщиков, несозревшая вампирша, а в миру - секретарь мэра Оксана Важицкая связалась с Глией, а потом Светозаром прямо на следующий день, позвонив сначала по одному из скрытых номеров. Затем и в «Телеграм» выложила несколько подробностей без особой именной и адресной привязки и без комментов, чтобы в случае чего нельзя было вычислить её саму. Суть такова: на Чапаевке и в нескольких кварталах окраинного Форштадта зафиксированы нападения блуждающей группы неких буйных девиц неизвестного происхождения на одиноких прохожих мужчин. Пьяных вдребалынь. Одного добивают ногами. На втором поочереди сидят верхом и плюют ему в лицо, точнее, в рожу. Полицаи к сему факту пока не сильно доверчивы, но несколькими бригадами постепенно выезжают на места происшествий. Чтобы не спугнуть разъярившихся вакханок, мчаться стражники будут без воя сирен и маячковых проблесков. Так что вы, мол, особо на это не рассчитывайте. По рёву полицейских кликунов и синим бликам ихних таратаек никогда не сориентируетесь - что, где и почём. Проверено и не один раз.
Вниз на Чапаевку группа Светозара никак не успевала. Западная часть Форштадта, куда сместилась девичья бандгруппа, в которой всё противозаконное с её помощью и происходило, была поближе, однако к месту неутихающего сражения мужающего слабого пола со слабеющим мужеским светозаровцы прибывали практически одновременно с полицейскими. Сказалось отсутствие накатанного боевого опыта, да и в первый раз пришлось бы одновременно биться и с бешеными девчонками и со свирепыми стражниками. Допустим - прижмут с двух сторон?! И ни одна точно не пощадит?!
Пока менты трудолюбиво вязали основной контингент сошедших с катушек девиц, благополучно изнасиловавших и заплевавших одного неказистого мужичка погибельно интеллигибельной наружности, Светозар не растерялся. Сразу скомандовал своим цепным львицам психическую атаку на силы правопорядка с целью отбить и отогнать в сторону хотя бы несколько визжащих, пинающих и плюющихся хулиганок, действительно сильно пьяных или под иным кайфом находящихся. Его девушки и вправду помчались как львицы на стадо вспугнутых антилоп. Подобно фурии пронеслась мимо и вперёд лихая танцовщица Вероника, мгновенно сбила с ног одну из убегавших разбойниц. Подоспевший на другом кик-байке Вова Кривоконь немедленно упаковал налётчицу. Затем поставил её связанную и ошеломлённую к рулю, сам встал сзади, отжал сцепление и погнал к одной из дальних улиц Форштадта, заранее выбранных для тактического исчезновения, держа в левой руке приготовленный хронокластик.
Галка Иванникова также оказалась в форме. Она ухватила одну из безобразниц, случайно присоединившуюся к пинающим и плюющимся подругам, впечатала её в руль своего самоката, встала сзади, вытащила из кармана синих, художественно продырявленных джинсов хронокластик, выжала-отпустила сцепление – и умчалась, но только в совсем другом направлении, но аналогично строго означенном.
Лилька Клочко поначалу так же проявила себя не промах. В силу своих габаритов и массы быстро разметала разбойничье-ментовскую кучу-малу. С другого бока вклинилась в массу сражающихся тел, успела даже сильно пнуть кроссовкою одного полицая в тот момент, когда он, склонившись, принялся паковать наиболее шуструю разбойницу, предводительницу экстремистской шайки отмороженных прелестниц. Получив внезапный сильный удар, оперативник охнул и свалился, держась за бок. Атаманша подскочила, оглядываясь, но, увидев могучую Лильку, а за её спиной набегающих других оперативников, сама вскочила на кикбайк и, чётко сориентировавшись в секундном раскладе сил и остающегося времени, подождала мгновение, пока Лилька не вскочила на платформу сзади и, одним духом выжав сцепление, сама крутанула акселератор. Видно стало сразу – прохаванная донельзя, хваткая до упора. Главная цель охоты достигнута. Погнали-и!
Очаровательные хамки уносились от обескураженных сил охраны общественного порядка прямо-таки на коне – хохоча и кривляясь. Лилька держала наготове хронокластик. Они свернули в глухой, заканчивающийся тупиком переулок, когда преследующие их на машинах и мотоциклах полицейские в явном предвкушении финальной схватки с девочками злорадно закричали: «Стойте, сучки! Будем рвать вас на немецкие кресты!». И даже в предвкушении расслабились, сбросив скорость, поскольку отсюда юные ведьмы всё равно никуда не уйдут. В это время, тоже не так быстро подлетев к стене тупика, Лилька аккуратно, почти спокойно передвинула джойстик на пару делений вправо. Обе внезапно, практически на той же самой скорости и в том же положении друг к дружке очутились в том же самом тупике, но только двумя неделями спустя. Солнце на небосклоне диспозицию поменяло основательно, резко сместившись вниз, к закату. Наступали тихие сумерки, никакими полицаями с их немецкими крестами даже не пахло, равно как и другими разбойницами. Ещё немного нервно похохотав и успокоившись полностью, новообретённые подельницы под покровом наступающей темноты не спеша покатили к месту сбора отчаянных инсургентов за городом. Даже кикбайк благодушно, почти не отбрасывая бликов, успокоенно зазерцал зелёным зраком хорошо поработавшего скакуна.
Двое остальных из группы Светозара точно так же успели выскользнуть из сжимающегося кольца полицейской облавы, на этот раз организованной как никогда более массированной и напористой. А вот Толик Хвостов свою схваченную разбойницу потерял прямо на повороте. Та сама не удержалась и свалилась прямиком в державные лапы секундой спустя подоспевших сталкеров в погонах. Хорошо, хоть сам смог уйти, не попасться в умелые руки злых и досужих оперов – и на том спасибо.
Позади растянувшейся на полквартала погони маячил на своём байке обросший хипстер, айтишник-тихушник Макс Ушаков. Шёрсткой ушей доставая до неба, мчался лошадкой Бориса и Глеба. Да что там мчался – трусил, вальяжно и небрежно, как истинный профи. Как бы ни при делах был, просто так катался. Легко и непринуждённо этот мастер своего дела снимал на видео не только цифровиком в правой руке, но и для дубляжа и последующего монтажа - вмонтированной камерой видеофиксации на руле. Отчёт наверх требовался в любом случае. С этим в группе сразу было установлено очень строго, поскольку без отснятого видеоряда ни о каком разборе полётов не могло быть и речи. Тем более о поощрении в форме, например, предоставления кикбайка просто так покататься, а хронокластика – в установленных рамках безопасности поприкалываться над друзьями и знакомыми.
В итоге никто в руки врага не попал, картинка отпечаталась отовсюду неплохая. Результат сам по себе в любом случае отличный, тем более для первого раза, для основного испытания боем. Лучшим призом конечно же оказалась предводительница разбойниц, которая не только далась Лильке Клочко, но и сама помогла той умчаться от неминуемой расправы на месте. Нападение на своего сотрудника полицейские никогда не прощают. За синяк на ментовском боку отметелили бы каких угодно девочек, да так, что их и за мальчиков никто бы не принял.
Глия горячо, не остыв от схватки, не то ругала, не то хвалила Светозара.
- Ты не слышал, я тебе кричала во время схватки?! Когда она только примерялась прыгнуть на байк?! «Поддержи! Поддержи!». Любой ценой надо было поддержать! Хорошо, что эта девица во всём сориентировалась и нам сходу помогла! Сама себя поддержала, лихо прыгнула. Да и навыки показала такие, какие бы и нам не помешали. На редкость ценный кадр нам попался! Кому сказать – не поверят! Настоящий амбидекстер! По всему видать!
Улов и вправду состоялся у них небывалый. На месте сбора за городом, в павильоне возле штаб-квартиры, одной из крепких двухэтажных элитных дач у боевиков Армии спасения человечества плескались целых три только что выловленных хищницы, прекрасных как белые акулы-людоедки, только что выхваченные из-под своего кораллового рифа. Они по-прежнему сверкали своими разбойничьими глазищами, но потихоньку и стирали с губ сходящую и высыхающую пену. Работа с ними, конечно, предстояла долгая и терпеливая. Но такие кадры того стоили! Прежде всего, опять она - предводительница разгромленной сталкерами и инсургентами банды. Атаманша, спасённая Лилькой и в ответ спасшая, вызволившая её саму из-под удара, конечно, продолжала привлекать особое внимание. Глия никак не могла успокоиться, по-прежнему не веря настолько офигительной удаче, которую сразу определила намётанным взглядом:
- Из этой выйдет толк, да ещё какой! Настоящая львица! Пополам с тигрицей! Сразу говорю! Берём в наш прайд. Светозар, она будет у тебя заместителем, только учти, без перепиха, да она тебе и не даст ни за что, по ней видно. Серафим будет доволен таким уловом. А за ним – и тот, перед которым наш Серафим сам отчитывается. Может быть и перед имеющимся в нашей Армии собственным гуру или патриархом, а точнее профессором Мориарти. Он-то и определяет тактику со стратегией. Один раз про него Серафим даже косвенно обмолвился, мол, как на это посмотрит Егорыч, ещё неизвестно. А кто таков, как выглядит, может нищим на Верхнем рынке у ворот высиживает, у бабушек копеечки в сиротскую кружечку выпрашивает, однако не исключено, что и каким-нибудь самозанятым Змеем Горынычем числится, аффилированным с управлением пожарной охраны – бог весть.
А самому Светозару, спустя минуту, потише, договорила: «Правда, до конца неизвестно – кому Серафим по-настоящему отчитывается. Может действительно самому профессору Мориарти, но скорее всего, что и кому повыше. Чувствую, тут большие силы рассекают. Однако по большому счёту это и неважно. Мало того, что мы такой прибыток в виде этой тигровой кадры себе отхватили, так и все вместе опять лихо натянули ментам нос. Вот это да! Класс! Пусть побесятся. Им полезно. Может, похудеют».
Глава 10. Царь-пушка молодости нашей
- Почему именно к Царь-пушке нас послал генерал-родновер Николай Илларионович?! Почему не к Царь-колоколу, не в Троицу, наконец, не в Мавзолей, но именно сюда?! Историки! Колитесь, что в ней такого особенного, неужто как раз в ней находится возможность какого-то перехода в иной мир, а не обратно в этот, насточертевший, который всё время за нами гоняется, словно мы ему в чём-то задолжали?
- Гешка, вот так бы ты в школе учился, как нас здесь донимаешь своими дурацкими расспросами! Правда, Барешка?! – Андрюха Котов развёл руками, вопросительно глядя на своего куда более продвинутого товарища. - Серёга, это по твоей епархии, расскажи нашему отроку во Вселенной, какое отношение эта большая железяка имеет к системе любимой нашей власти, да заодно и к вере может быть тоже?! Эта пушка, кажется, никогда в своей жизни не стреляла. Пушкари всегда не на шутку боялись, что её сразу разорвёт на месте, потому что спроектирована и отлита была Андреем Чоховым как-то не так, кустарно, что ли. Поэтому стояла она тут столетиями просто как никудышний оберег, олицетворяя собой непревзойдённое могущество Кремля. Только массу ценного металла впустую потратили.
- Не скажи. – Воодушевился Сергей Бареев. - В Царь-пушке заключён не только историко-культурный потенциал, но я бы сказал, и сакральный и даже мистический. Дело в том, в том, что она всё-таки стреляла. И не просто так. Один раз в своей жизни пальнула, в 1606 году, зато прахом Самозванца, так называли последнего русского царя родом из князей Скёльдингов, младшего сына Ивана Грозного от Марии Нагой, который спасся в Польше, убежав в 1591 году из Углича от убийц Бориса Годунова. На нём заканчивалась генетическая гаплогруппа Скёльдингов и поэтому слишком велика была тогда цена вопроса. Поэтому и столько мифов вокруг его гибели наворочено.
- Ух ты! – Гешка даже подпрыгнул от восхищения. - Но как же он обратно стал царём и почему не продолжил род Скёльдингов до наших дней?! Сейчас бы у нас викинги по-прежнему правили. Вот было бы здорово! Хочу на драккарах покататься!
- Всё подпортили новые наши пришельцы, Мнишеки и их польский король Сигизмунд. Спасшийся Дмитрий Скёльдинг сдуру подженился на Марине, дочери польского воеводы Юрия Мнишека и двинулась парочка назад на Русь святую воцаряться. Рекультивировать власть викингов. Все его признали, даже матушка родная Мария Нагая прилюдно кричала, указуя на Дмитрия перстом: «Да-да, это мой сыночек!». Хотя и не видела лет пятнадцать. Но кровь есть кровь. Царица Марина новые цивильные правила стала вводить, обучать русских дикарей пользоваться хотя бы вилками, которых они до этого в глаза не видели и просто нагребали себе в рот еду ложками, как лопатами. Женились последние Скёльдинги весьма несуразно и дважды, по католическому и по-православному, всё в царстве московском перепутали и настроили всех русских против себя. Марина презирала все местные обряды, совсем не знала их, да и не хотела знать. Наконец охамела до такой степени, что во время обряда венчания на царство поцеловала Богородицу в уста, причём чуть ли не взасос.
Это был полный конец, народ встал на уши, Богородица от гнева замироточила, что указывало на большие беды. Перепуганные москвичи повсюду бегали как заполошные, все только и говорили: «Виданное ли дело, Маринка Богородицу в уста целовала! Это конец света!». Все европейские реформы последнего Скёльдинга в результате немедленного и всеобщего бунта оказались мгновенно прихлопнуты. Опять повис железный занавес. Пришелица-Марина, набедокурив, в страхе сбежала назад в Польшу, к папе, а последнего нашего викинга на троне, Дмитрия, из-за наглой дуры-жены сбросили с кремлёвской стены на стрелецкие копья. Он мёртвым несколько дней валялся возле кремлёвской стены среди дохлых собак. Потом его тело нашли, сожгли, тем прахом зарядили Царь-пушку, насыпали побольше пороху, да и бабахнули в сторону Запада, откуда большинство пришельцев к нам обычно приходит и гадит. Так вот и кончились последние викинги на Руси, как шпионы, до последнего скрывавшие свою неблагозвучную для русского уха фамилию за отчеством, которое вдобавок и переврали для конспирации. Потому что Рюрика на самом деле звали Рориком… Ладно. Чего теперь-то в пустой след трепать?! А последующая династия Романовых с так называемыми Рюриковичами была близка лишь по женской линии. Она имела в генотипе вторичную митохондриальную, а не родовую ДНК и потому по сути к гаплогруппе Скёльдингов отношения не имела. Дух не тот, не богатырский. За исключением разве что Петра.
- Классно рассказываешь, Серёга! – Восхитился Гешка. – Наверно скоро профессором станешь!
- Ага! Если раньше генерал Дукин не посадит. – Буркнул Бареев, надменно и одновременно польщённо улыбаясь. – Думаю, волхвы до сих пор полагают, что если отворить портал, который изверг викингов и их исконное язычество – то оно всё обратно и вернётся. Как выскочило, мол, так и заскочит. Вот нас и бросили на прорыв попробовать такой вариант! Мало ли. А вдруг прокатит?!
- Ага! Бросили! Как самых тупых и обезбашенных смертников. – Обречённо добавил Димка Куликов, явно намереваясь сбежать пока не поздно.
- Однако, господа предатели христианской веры, а не пора ли нам заканчивать исторический ликбез и приступать к делу, ради которого сюда и приехали?! А то, смотрю, Димка в сторону навострился. – Зевнул Андрюха Котов. – Давай, Серёга, начинай, пока не поздно. Ты у нас и по этому делу должен быть главный.
- Ох, ты и сказанул! – Оторопело протянул Гешка. – Я не предатель, а просто интересующийся. Заруби себе на носу!
- Мы все тут интересующиеся! – Отрубил Котов и замолк выжидательно, опять глядя на приятеля. – Что стоишь, давай-давай, отворяй портал! Лезь в пушку. Кто, если не ты?! Пущай Скёльдинги опять вернут нам всё что было, а погань христианскую выметут, куда подальше поганою метлой.
- Ой, мама! Гореть тебе на том свете, Андрюха! – В ужасе прошептал Гешка, закрывая глаза.
Сергей Бареев вышел вперёд, встал прямо перед огромным зевом Царь-пушки, из которого вылетела обратно в вечность былая власть викингов над Русью. Затем картинно подбоченился и принялся нараспев гнать языческий речитатив основного заговора языческих волхвов на пришествие. Именно его накануне в поезде Бареев вместе со всеми заучивал:
«…И пойду я, Сергей, Перуну поклонюсь: Перуне-батюшка, заговори мне тело белое, закрыто крепче стали и булату, красней меди и укладу, крепче свинцоваго железа, крепче тугаго луку, калёной стрелы, и подпояшь златым своим поясом, и запри и замкни в тридевять замков, и в тридевять ключей, и пусти ключи в окиян море, - и возьмёт их щука; как щуку в море не поимать, так и меня, Сергея, не отмыкать. Вики пувики отныне дувики! Во век по веку отныне до веку!».
Серёга дочитал свою часть мистического речитатива поклонения давно и незаслуженно уволенному родному богу. Хотел было добавить «Аминь», поклониться и перекреститься, да вовремя остановился. Кругом веками наставленные сплошь христианские караульщики, величественные святыни великой цивилизации, сторожа центрального пикета главной заставы последнего тысячелетия, глаз не сводили с внезапно вторгшихся христопродавцев. Ух-х, как встрепенулись златоглавые упыри-заступники – давненько не слыхивали голосу супостатьего! Сама центровая Царь-пушка угрожающе сдвинулась на миллиметр, а чуть поодаль от Арсенала, по самому его периметру - Пушка Аспид, Пушка Гамаюн и Пушка Лев, несколько спустя и пушки Орёл, Волк и Василиск – тоже очнулись и понемногу начинали рваться с цепей. Ещё немного и скулить начнут от нетерпения. Теперь только держись! Сдайся, враг, замри и ляг! Ужо грянет сполох, так всё такое и начнётся!
Вики пувики отныне дувики! Во век по веку отныне до веку!
Короче всёжки - аминь!
Андрюха ничего этого пока не понял, поэтому по инерции дояривал доставшуюся ему часть волхвического заговора вызова на подмогу языческих богов. Явно во вкус вошёл, задрав голову, даже слегка подвывал от усердия, до того хотелось нагадить Христу:
«Батюшка Перун, охрани нас молотом своим.
Камнем грозовым, от ночи – от немочи,
От пламени пекучего, от холода колючего,
От росы, от листеной слезы.
Оружия, хлеба и Силы нам дажьди!
Меч своей Силы на врагов яви!
Демонов темных из душ прогони,
Прави над всеми, сгинула дабы вся Духовная Темень!
Тако бысть, тако еси, тако буди на Земли!».
Бэк-вокалом, старославянским дишкантом ему ретиво подтягивали всяк по-своему Гешка и Димка, суетившиеся вокруг мелкими бесенятами верные оруженосцы. Все вместе выстроились цугом подле Царь-пушки на Ивановской площади, алчно во все глаза зырили на неё, того и гляди уволокут родимую во чужбину окаянную, провинциальную, а там разденут старушку до скелета и все сорок тонн раритетной меди с бронзой спокойно попилят на голимые сувениры для наезжих москвичей, русских братьев, по крови ну и так, по мелочи ещё.
Только здесь и теперь, в этом месте и сейчас, они, все вместе, сложив силу всех назубок выученных молитв и заговоров, ещё могли как-то прорваться за магический круг чужеземного христианства, целую тысячу лет тому назад околдовавшего и взявшего кровавым натиском их родину, ныне гоняющуюся за ними, вероятно, по науськиванию главного бога-оккупанта. Уж тут-то у них должно было наконец сработать и прорыв осуществиться – в средоточии всех главнейших порталов земли русской, возле самой Царь-пушки, всё-таки стрелявшей в первую Смуту прахом последнего викинга Скёльдинга, истолчённым с чёрным дымным порохом.
«Царь-пушка молодости нашей! Царь-пушка, без которой нам не жить!» - Присочинили собственную мантру Андрюха и Серёга, чувствуя, что дело хоть и со скрипом, но как будто начинает трогаться с места. Даже геотектоническая плита средне-русской платформы под ними вздрогнула эдак баллов на несколько по шкале Рихтера, а какой-то подзвон на колокольне Ивана Великого даже непредумышленно, не по расписанию звякнул и в испуге замер. Серёга от этого знака свыше полностью раздухарился, отныне переполненный уверенностью в скором прорыве прямиком в благодатные староотеческие дали.
- Запомните, салабоны, наша Царь-пушка осечек никогда не даёт! Оберег ещё тот! Вон сколько патронов у неё в запасе наваляно! Будто котяхов у слона. Видите?! Горой лежат! Нечистая сила и злые люди за тыщу вёрст боятся приблизиться! А вдруг как навтыкают им в одно место! Просто к ней, как и ко всякой женщине, особый подход нужен. Смотрите и слушайте, как это делается! Учитесь!
И вновь принялся зачитывать нараспев свой заговор, вызывая по-прежнему колеблющийся дух Перуна: «Вики пувики отныне дувики!». И даже подбросил в воздух пару припасённых обломков скандинавских мечей, привезённых из Тьмутаракани. Они всё равно упали, но Серёга их непрерывно поднимал, вновь и вновь подбрасывал, кружась, как шаман и тихонько завывая свою «вику-пувику». Пока не добился своего. И подзвон наверху с колокольни ещё раз встревоженно зазвенел, словно слегка тронувшись головами вниз. Не исключено, что раздумывал: сейчас бить сполох как на идущих татар или рановато.
Действительно, внезапно всё на этот раз сработало практически молниеносно. Портал скрипнул и чуток раздвинул свой геотектонический створ. На ключевой завершающей фразе через мгновение закружившийся вокруг вихрь с первыми вырванными из рук посетителей флажками и воздушными цветными шариками оказался совсем не чета тем маломощным, полудохлым вихрям, что бесплодно кружились всего две недели назад вокруг каждого инсургента на южной базе родноверов под прекрасным приморским городом. На девятый раз подброшенные языческие мечи на второй космической скорости взвились под облака и пропали из вида. Из международной космической станции только взглядами проводили несущиеся в сторону Луны маленькие деревянные метеориты.
Таким образом, Перун всё же заинтересовался и забрал на идентификацию предметы самим давно позабытого культа. От всеобщего ажиотажа даже листья с ещё не пожелтевших деревьев стало понемногу срывать. Одни туристы заахали и, бросая мороженое и стаканчики с колой, побежали по Троицкой улице к башне опять же Троицкой, случайно оказавшейся поблизости. Другие дёрнули спасаться в противоположном направлении - мимо колокольни Ивана Великого по Спасской улице - колбасками к башне опять же Спасской. Третьи, в основном иностранцы, полагая, что всё ещё имеют дело с диковинными забавами белых туземцев, естественно никуда не делись. Наоборот, щёлкая языками, затворами фотоаппаратов и гаджетов, даже стали приближаться к месту действия с улыбочками восхищения перед воскрешающимся древнеславянским ритуалом некогда для чего-то крещёных медведей.
Тут уж Ночной дозор великой духовной темени, днюющий и ночующий тут неведому тьму веков, опомнился полностью и окончательно, да и восстал себе во всю мочь. И давай насылать всяческую немочь и прочих демонов на богохульников, было прорвавшихся за самый последний периметр православной державы!
Соответственно не опоздала где-то рявкнуть сирена, а потом с ускоряющимся приближением и не одна. Часовые и патрульные стражи порядка тоже активно побежали по направлению к смутьянам, выхватывая коммуникаторы и на бегу докладывая о непонятном происшествии кому и как полагается. Поднимали в ружьё ещё и кремлёвский полк охраны. Точно. Некоторые из правительственных гвардейцев и прочих мушкетёров, повыскакивав из казарм, выстраивались на своём плацу посреди Арсенала. Некоторые примыкали короткие штыки к винтовкам, готовясь к рукопашному бою, остальные – боевые магазины к автоматам. Потому что тревога прозвучала предпоследнего, оранжевого уровня и вроде как следовало поторопиться.
Почти вызванного из небытия Перуна между тем клинило, но не исключено, что и просто пучило. Примчавшись на трубный зов родноверских торнадо, он растерянно становился в разные позы и конфигурации возле Царь-пушки. За древностию лет явно не соображал, кого ему потребуется имплементировать в свой эгрегор, чтобы пусть даже на халяву попользоваться случайно или сдуру залетевшим функционалом. А кого, если удастся, и целиком телепортировать к себе на службу. Само многотонное пушечное изделие либо вот этих четверых тупорылых недорослей с глазами павианов, испуганных катавасией, которую сами же по недомыслию замутили под самым сердцем страны.
Да видно чересчур надрывался по периметру потревоженного родноверского эгрегора бедный княжий сакрал, поскольку шум засасывающего вихря усиливался за все пороги восприятия, оставаясь вполне отчётливым гулом надрывающейся гигантской воздуходувки, теперь и не пойми чего и на что дующей.
Между тем от не на шутку рассердившегося Перуна попёрла такая мзга, что с голов сгрудившихся интуристов стало срывать шляпки и бейсболки. «О-ля-ля!» повсеместно микшировалось, меняло регистры, переходило в истошное «О-ё-ёй!», а также «God damn it!», что в переводе всегда означает «Шорт подерьи!».
Некоторые из уважаемых гостей страны продолжили неуважительно чертыхаться, пятиться, озираясь в поисках куда сбежать, а потом затаиться. Те, кто всё же сорвались и тоже помчались, оказывались в основном французишками, в жилах которых в одночасье встрепенулась и сразу жидко обделалась их же собственная генетическая память о грозном 1812 годе. Англосаксы, конечно, держались подолее всех, но потом не выдержали и они. Когда пушка всё-таки дрогнула и начала катиться, сначала как будто ещё непонятно куда, но затем похоже всё-таки прямо на них, то и они побежали гурьбой, бросая практически всё, практически как из Афгана, Вьетнама или Украины.
А потом и окончательно всё зависло, даже между делом застопорилось. Видно, по ходу Перун так до конца и не опознал подброшенные ему мечи-ключи. Или же и тридевять тех ключей к небу оказались не настоящие. А из контрафакта на 3-Д отфигаченные. Или из Китая привезённые. В результате раздосадованной администрацией древне-русского бога был поставлен на паузу приём к себе новых ассистентов, стажёров, мажоров и прочих ушлых практикантов. Даже перезвонить никому не пообещали или хотя бы вернуть потраченные деньги. А как хотите теперь! И опять захлопнулись в подвале веков.
Вики пувики отныне дувики! И аминь вам за это! Именно так и сказали все парни чистосердечно, к тому же практически одновременно, да ещё и перекрестились на всякий случай.
Так гонимым удальцам, париям подрастающего поколения и у главного портала страны дали от ворот поворот или даже прикурить. Причём в абсолютно безвыходном положении дали, когда деваться стало реально некуда, когда чтобы им спастись даже дремучего леса или окиян моря рядышком не оказалось. Получается, что волхвы и тут соврали. Что оставалось делать бедным инсургентам, фактически прижатым к пришедшей в движение царской громадине, колеснице всегда карающей власти во бронзовой плоти?! Куда пойти, куда податься, кого найти, кому отдаться?! Больше-то не к кому! С одной стороны разбуженный Перун, кряхтя и сердясь, что не смог сдвинуть с места какую-то там Царь-пушку и таки отворить действующий портал к истокам страны - уходил обратно за задвижки веков. С другой – стремительно несутся к прихваченным на месте преступления смутьянам лихие двухметрового роста секьюрити. Кремлёвские тоже далеко немаленькие ростиком солдатики завершают оперативно-тактическое окружение на редкость отмороженной бандгруппы, прорвавшейся таки в сердце страны, не верящее ничьим слезам и мольбам. Примчались даже те гвардейские часовые, что за внешним периметром того каменного сурового сердца стерегли-стерегли дедушку вождя, а потом бросили это малоперспективное занятие и также ринулись занимать своё место в атакующей цепи сил вновь возрождаемых добра и справедливости.
Большой византийский Рой потревожили окончательно. Тучи потревоженных шершней истинной веры отовсюду вылетали на охоту за дерзкими смутьянами. Вороны, крестясь, тучами летали над Спасской и Троицкой башнями. Даже вождь-основатель предпринял было попытку сбежать вместе со своим почётным караулом, но опоздал. А одному нестись карать неизвестно кого и неизвестно за что было несколько писюшковато, это же не православных попов расстреливать, как бывалоча в старые-добрые времена, не ровён час и сдачи могут дать. Но не исключено, просто прикинул тёртый вождяра кое-что кое-к-чему и сказал сам себе – не-е, это я не потяну-у! Годы не те! После чего подтянул крышку саркофага поближе к подбородку и опять закрыл свои плутовские сапфировые глазки. Отчего щёчки порозовели ещё более замечательно. Вики пувики отныне дувики!
Так делать-то что?! Сейчас, вот-вот повяжут обнаглевших беглецов от суровой действительности. Эх, лучше бы они тогда остались возле моря, в окиянской Тьмутаракани! Попытались с тамошними полупьяными волхвами очередной раз вырваться из лап греческого бога, чтобы пасть… точнее, вознестись… нет, таки лучше войти или вползти в родные объятия Перуна, Даждьбога, Ярилы и кого-то там следующего из родноверской администрации, кто их пока что не гонял. Лишь бы не к этим осточертевшим костоломам давно приевшегося царства добра и справедливости.
Когда амбец подкрался целиком и окончательно нешуточный, Гешка, закрыв глаза, готов был встретиться со своей мамочкой и дедушкой, а Серёга с Андрюхой приготовились биться с поганою христианскою ордою, когда и без того быстро редеющая толпа туристов стала окончательно рассеиваться от натиска сил правопорядка, согласованно ударивших им в тыл - в этот момент всё и произошло. К четвёрке отважных дурачков и ананцефалов откуда-то подошёл высокого роста парень в обычной непродырявленной джинсе от рядового парижского кутюрье, да красной заокеанской бейсболке с козырьком повёрнутым назад. Он единственным казался не взволнованным, не потерявшим присутствия духа, более того, вполне себе деловитым. Может потому что «God damn it!» не кричал, не кудахтал, а сразу принялся действовать, шорт подерьи. Может тоже нерусский?!
- Так что, голуби шизокрылые, допрыгались?! – Спокойно осведомился он, доставая из объёмистой барсетки на поясе что-то похожее на большой графитовый маркер, с телескопически выдвигающимся наконечником и отсверкивающий мелкими кристаллами. – Сейчас, без вопросов быстро выполняйте все мои распоряжения! И только тогда будет вам счастье. Если, конечно, хотите спастись. Смотрите сюда, как и что я буду делать. Проблемы на самом деле решаются гораздо проще, не так как вам показывали обросшие паутиной косноязычные волхвы. Их технологии давно в прошлом!
Парнишки без дополнительных указаний и раздумий сразу потянулись к своему вероятному спасителю, как рефлекторно ухватились бы за любого, кто протянул им руку помощи. Словно цыплята от тени грозного коршуна, не мешкая, инстинктивно прыгнули под первое же спасительное крыло первого же попавшегося птеродактиля.
Нежданный покровитель скомандовал всем сойтись поближе, обнять друг друга за плечи, как если бы хоровод взялись водить.
- Только подальше от этой бандуры, от пушки! Её даже я не сдвину. Да она и никогда никому не нужна была! Людей только пугать!
Потом обвёл незадачливых бродяг слабо мерцающим графитовым кругом, прямо по асфальту. Как Хому Брута от наседающей церковной нечисти отчерчивал. Только тут наоборот – нечисть отчерчивал. Потом, когда скоро набежавшие кремлёвские кромешники принялись тупо биться о выросшую незримую стену, словно райская мошкара, сам встал в круг к ним поближе, достал из всё той же барсетки что-то напоминающее супернавороченный и одновременно диковинно древний реостат.
- Жмуриться не будем! – Улыбнулся всем ободряюще. – Вы ничего и не заметите!
После чего плавно сдвинул рычажок реостатного микшера назад и вниз, подальше от исходного положения.
Всё вокруг сразу исчезло. Хоть бы для приличия для начала померкло, невинно изображая переход в иную ипостась. Так нет же. Сразу они все и попропали – атакующий кремлёвский полк, нападающие искусствоведы в штатском, подползающие экскурсоводы с тройным гражданством и многозарядными оберегами, приготовленными к бою, прочие шершни, туристы и обычные посетители. Смолк гомон «А-я-яй!», «О, майн гот!» и «God damn it!». Словно форточку или фрамугу закрыли от всей этой сумятицы. Никого из только что повсюду зудящих и бьющихся об стекло статистов отработанной мизансцены не осталось даже на помин. Кремлёвские полканы в совершенно другой форме и настроении безмятежно маршировали в Арсенале, потрясая вместо прикладов своими опухшими тестикулами. Непохожие на прежних часовые чахли над формалиновым телом всё того же бессмертного вождя-основателя, всё так же клюя носами об штык, а вождь в ответ поощрительно мерцал пасхальными щёчками. Во главе с иными экскурсоводами совсем другие туристы роились и бродили нестройными роями и группами, туда и обратно просачивающимися через официальные порталы, желудочки и предсердия сердцевины страны, теперь увенчанные рубиновыми красными звёздами. Царь-пушка тоже не изменилась, ядра-обереги только лежали немного другой, но тоже слоновьей кучей, а жерло всё то же зияло, хронически почти девственно, а оттого по-прежнему грозно и недвусмысленно: кто её знает, вдруг и вправду пальнёт когда-нибудь снова, самозванцев-то всегда пруд пруди.
Гешка страшно изумился, оглядываясь по сторонам и подталкивая Сергея Бареева под бок.
- Гляди, как чудно люди одеты, в точности как у моей бабушки на её фотографиях. Да и пушка с ядрами не в том месте стоит. Кто же её мог такую сдвинуть и главное зачем?!
- Кто-кто!.. Комсомольцы на своём субботнике нечаянно и сдвинули. Знаете про таких? – Улыбнулся благодетель, только что спасший четвёрку отважных идиотов. – Давайте, что ли, теперь знакомиться?! – И протянул каждому свою руку. – Я – Серафим. Конечно, без отчества. И не только потому что рано, а просто мне по службе не положено.
Гонимые инсургенты вразнобой тоже представились, пожимая Серафиму руку.
Серёга Бареев на правах старшого в четвёрке папанинцев и как бы по номинальному возрасту ровня Серафиму тут же по-свойски стал допытываться:
- Давай, колись, чувак, как это тебе всё удалось?! Я, если честно, целиком в ауте, полностью и типа бесповоротно. Сам точно не разберусь. Придётся тебе продолжить ликбез. Уж прости.
- Ничего особенного! – Не переставал демонстрировать свою голливудскую улыбку Серафим. – Просто я вас сдвинул по времени немного назад, лишь бы вырвать из капкана, в который вы умудрились попасть. Теперь нужно выйти отсюда. Давайте спокойно пройдём хотя бы в Александровский сад. А там я закину вас обратно в своё время. Что тут сложного?! Так что пошли, не бойтесь, вас никто не тронет, даже внимания не обратит, хотя нравы в этом времени куда более железные.
- А на фига?! - Заныл Гешка. - Мне здесь больше нравится! Может, бабулю свою молоденькую встречу из роддома с мамулечкой на руках.
- Не-е-е… - Засомневался, помедлив, Серафим. – Тут вы тем более не потянете! Тем более никто с такими ушлёпками валандаться не станет! Я же сказал – железный век! Пусть и не сразу, но посадят обязательно, причём всех, включая малолеток. Это я про тебя, Генчик! Этого у нашей страны никогда не отнять было! Чем больше родину мы любим, тем меньше нравимся мы ей! Бьём своих, чтоб чужие боялись! Так у нас всегда, на том и стоим!
- Но я хочу! – Упорствовал Гешка. – Буду смирный, обещаю! Никто, ничего не заметит! Больше никаких косяков, никакой конопли! Честно! Мне только мамочку увидеть, хоть какую, лишь бы живую!
- Хотя в то, в смысле в это время конопля повсюду росла, на неё внимания не обращали и ею свиней кормили, – Ухмыляясь, включился в разговор Андрюха Котов. – А пацанов за анашу всё-таки и тогда сажали! Мне рассказывали. Так что, если и здесь тебя увидят с косячком, будь уверен, сразу определят в колонию для малолеток. Здесь никакие сорокоусты на помощь не придут. Будь уверен. Это я тебе как историк гарантирую.
- Сто пудов и пионерский галстук заставят носить… - Неуверенно добавил Димка Куликов и многие впервые услышали его голос. – И значок, тоже красненький…С дедушкой Лениным в образе маленького, но добренького спиногрызика. Я видел. Дедушка мой тоже носил его. Когда сам был спиногрызиком.
Благодетельный Серафим решительно оборвал начавшийся было мальчишеский скулёж и чисто пацанскую нудноту:
- Нет, ребятишки! Положу-ка я вас назад, откуда взял. Вы и тут не выживете. Гарантирую. Только прочухаетесь попозже, когда совсем поздно станет!
- У-у-у!.. – Защемились хлопцы. – Дай людям спокойно погулять по старой Москве, хоть советского пломбира пожрать, да настоящей докторской колбасы по два двадцать откусить. Хотя бы стало потом с чём сравнивать у нас! Будь человеком, как там тебя по отчеству?!
- А-а, а я хочу велик советский и квасу настоящего, без глютена и витамина Е! – Продолжать ныть ненасытный Гешка.
- Да у вас и денег тех нет! – Опять заколебался Серафим, нерешительно расстёгивая свою чудо-барсетку. - Имейте в виду, что и назад вам на поезде ехать, а тогда и это чего-то стоило, хотя и не так много, как при суверенной демократии. Впрочем, он не таким комфортным вам покажется. Нет-нет, лучше я отсюда вас обратно закину. Не то по дороге повяжут. Я вас понял насквозь! Опасные вы теперь везде.
- Так чего тебе стоит тогда, если понял?! Не будь жмотом, паря! – Наседали полностью оклемавшиеся отроки во вселенной. - Хотя бы на пару часиков! Ты что сам спиногрызом не был?!
- Д-да-а уж, был… - Совсем помрачнел ликом Серафим, доставая деньги, причём, какие-то чудные, с портретами страшно повзрослевшего спиногрыза Ленина. – Врагу не пожелаю такого детства. Но не будем о грустном, ладно?! Вот вам по четвертаку с профилем того самого чудика, что на площади у стены и тогда лежал, под охраной, чтоб не сбежал и ли не стащили. Хоть настоящий развод караула перед ним увидите!
- Ой, а что за денежки-то?! Каким номиналом?! Только на булочку?! – Опять подал голос Димка Куликов.
- Не смотрите на цифры, этого вам за глаза хватит! По тем временам большие деньги. Пол-магазина скупить можно. Хотя нет, на велик, конечно, не хватит, но на ящик пломбира и пару батонов докторской, да пару колечек краковской каждому - это запросто. Наберёте не только на обратный путь. Две недели потом будете у себя все дворы обходить и всех угощать. Всё уразумели?! Сбор через два часа перед Спасской башней у памятника Минину и Пожарскому – это-то вы должны же знать из школы! Если от Спасской смотреть – Минин слева, Пожарский справа. Или наоборот.
Когда только через три часа необязательные хлопцы подсобрались все у ног первых спасителей отечества от смуты, Серафим не рассердился. Он вполне понимал странствующих во времени недорослей эпохи хронически разлагающегося путинизма. Быстро сдвинул в кучу всю ребятню с покупками в авоськах. Хроно-братцы обнялись для очередного хоровода назло врагам, весело прокричали в проём Спасской башни: «Дедушка Мороз, выходи-и!». Серафим аккуратно обвёл группу по окружности графитовым поблёскивающим стержнем, не обращая внимания на степенно подходящий патруль милиционеров и на остолбеневших каменных спасителей от смуты, которые чего только не повидали на своих веках, но конечно только не такого. И сам встал внутрь круга со всеми.
Лёгкое движение микшера в обратную сторону и вот на глазах исчезла красная звезда над Спасской башней, превратившись в какого-то мутанта в перьях, а над Дворцом съездов красное знамя отечества оборотилось подстреленным французским на боку. Люди вокруг почти не изменились, такие же бэчики, хоть и бродили туда-сюда в одеждах стиля лакшери, но какие-то потерянные и с куда более тупым, до боли родимым выражением лиц. Как на выцветших фотографиях ещё не умерших предков.
На современный вполне себе демократический поезд Серафим посадил своих парнишек самолично, дабы убедиться, что они не бросятся обратно, вскрывать запасной портал у мавзолея, не исключено что и промеж формалиновых ног усопшего более века назад супер-спиногрыза всех времён и народов. Допустим, и румяного по-прежнему, зато которого теперь и без бутылки можно было оттудова вынести. И поэтому как можно было бы удержаться от какой-нибудь каверзы в его отношении?!
Проводнику Серафим строго наказал следить за парнями до самой станции назначения. Порывшись в коллекции дензнаков, вынул красненькую пятихатку и сунул проводнику. Тот ухмыльнулся и сказал:
- Теперь они у меня чёрта лысого чего хлебнут!
- Да с этим-то, отец, не так-то и страшно. Просто следи, чтоб не сбежали обратно или чего другого не удумали, чего и на голову не наденешь. Жуткие выдумщики они, мало ли чего в голову взбредёт.
- Тогда этого мало! – Решительно сказал проводник, застенчиво глядя в сторону.
- Уговорил, вот тебе такая же! Договорились?! Вот и хорошо.
Подошёл к своим путешественникам на перроне.
- Внимание сюда, парни! Дальше я своим ходом. Не скажу каким, маленькие ещё. Но дома я вас обязательно разыщу, не беспокойтесь, не закиснете без присмотра. И тогда всё как есть возьму да и расскажу. К тому же, наверно, помогу и дальше определиться с вашей основной проблемой.
- Смотри, Серафим, подкачай! На тебе теперь все надежды прогрессивного человечества сходятся. – Солидно пожал ему руку старшой Серёга Бареев. – Иначе чекисты точно посадят. Мы там у себя такого натворили! Меня-то наверняка определят! Лес рубить в районе Магадана.
- Да знаю я всё, - отмахнулся Серафим. – Ничего страшного. Решим и этот вопрос. Скажу Олегу, чтобы завял и не вякал ничего лишнего и попусту.
- Какому Олегу? - Округлил глаза Серёга.
- Да ладно тебе! Главного своего гонителя по имени не знаешь?! Олежка Дукин, новой жандармерией у вас заведует. Тот ещё перестраховщик, лучше бы исчезновениями самокатчиков занимался, которые и меня волнуют! Уладим, гарантирую. Всё тип-топ получится. Никто вас теперь не тронет.
- Договорились. Спасибо. А сам-то как?! Успеешь ли, как ты говоришь, через несколько дней вернуться?! Может нас как раз за это время и повяжут?! Прямо на перроне и схватят.
- Полечу следом. – Спокойно улыбаясь, Серафим опять уверенно взмахнул рукой. – В южном направлении. Точнее, зюйд-зюйд-вест. Его-то я давно заучил и на всю жизнь.
- Самолётом?!
- Да нет. Сам по себе полечу. Мне так проще.
- Не хочешь говорить, не надо. – Не обиделся Серёга. – Давай, лети, орёл! Или пиши СМСки. Будем ждать ответа. Как там?! Ага - как соловей лета.
- Что вам другого остаётся, соловушки мои?! – Опять улыбнулся Серафим своею ангельской улыбочкой. – Сергей, за Гешкой следи периодически, но особенно. Он мой подопечный номер один. Регулярно обыскивай на предмет косяков. Шкодный он чересчур и сильно обиженный на жизнь. Пацана нужно вытаскивать из пропасти. Глаз да глаз за ним!
- Нас всех пора вытаскивать!
- И это верно! – Опять согласился шестикрылый Серафим. - Э-э, а вот и он. Лёгок на помин! Гешка, слышишь?! Я о тебе беспокоюсь! Чтобы у тебя всё было хорошо и ты никуда не попал, как курёнок в ощип. Держись Сергея. Он тебя не подведёт.
- Хорошо, дядя Серафим, будет исполнено!
- Объясни нам, дядя Серафим, - усмехнулся Сергей Бареев, - почему наши мечи ему опять не зашли, ни там, на море, ни тут?! Так и не открыл нам портал, собака языческая. Надул нас опять, как лохов! Не дал на дурачка проскочить в царство небесное!
- Кому ему?! А-а, этому… с бровями и губами. Да как вам сказать. Он не из тех, кому можно что-то объяснить. Он и без вас никому ничего не даёт, а только отнимает. Однажды похожий на него жук тоже пытался вырвать подобный меч из рук Сталина в Тегеране, не пустить Русь обратно в христианство, но вместо новообращения в родную веру подтолкнул того ко второму крещению Руси в 1944 году, избранию патриарха, нового Синода и так далее. Даже к Матрёне Московской, уронив меч, перепуганный Сталин побежал на поклон, до того обделался после этого. То есть и тут действие родило противодействие. Так же точно получилось и в вашем случае. Обжёгшись на молоке, дедуля теперь на воду дует. А вы ему лишь копоти подбавили! Это ни к чему, точно. Теперь он вам все консоли закроет, гарантирую! Сходите-ка лучше в буддизм или ещё ближе к нам – в синтоизм к японцам. Тоже сплошной анимализм, одухотворение всего сущего, во всём душа и так далее.
- Понятно…кругом клин. Серафим! - Посерьёзнел Сергей Бареев. – И невелика потеря. Раз пошла такая пьянка, ответь вот на что. Перед тем, как улетишь, а точнее смоешься, ты не из-за нас в Москве появился, верно? Понятно, случайно вышло, что ты вышел к пушке как раз в тот момент, когда мы начали процедуру выхода в языческий эгрегор. Тем не менее, объясни до конца, что такое ты с нами проделал. Не беспокойся – пойму. Я не только в нашем федеральном учусь, но и пару лет в Принстоне отучился по обмену. Так что не переживай, извилин хватит! Правда, Гешка?! Я не дурак?!
- О-го-го! Какой не дурак, Серёга! На какие темы умеешь разговаривать! Не хуже профессора. Я порой и выговорить не могу.
- До того хочется понять, как действует мой хронокласт?! – Похоже, Серафим никогда не стирал снисходительной, но всё-таки доброжелательной улыбочки с лица. - Ладно. Уговорил. Только учти, этот у меня средней мощности. Обычной своей боевой детворе для заданий я выдаю хронокластики с диапазоном на месяц-два. Этот же действует на двадцать-тридцать лет в обе стороны, в зависимости от заряда и конкретных обстоятельств темпорального перехода.
- Это всё технические детали. Ты мне самую суть объясни! Как такое в принципе возможно?!
- Переход во времени?! По большому счёту не так сложно суть обстоит и в этом отношении. То что люди и объекты вокруг них всегда со временем меняются, вовсе не является «заводской настройкой» мира. Это ни в коей мере не встроенная особенность природы, не её ключевое свойство. Это просто базисное нарушение симметрии обращения времени, его ещё называют как «нарушение Т». Из-за него материя вокруг нас не может оставаться жёстко локализованной во времени. То, что ничто не появляется и не исчезает случайно – есть всё то же самое «врождённое» нарушение симметрии обращения времени. То есть – следствие «Т-нарушений», имеющих постоянный характер. Поэтому смена наших личных состояний во времени имеет непрерывный характер и мы это воспринимаем как слитное, непрерывное течение времени. Хотя на самом деле это просто последовательное чередование кадров нашего состояния, как в киноплёнке.
Любые законы мира, например движения и сохранения массы - просто симптомы проявления таких «Т-нарушений». Это работа грейфера протяжки временных кадров, их смены. А на самом деле время это неподвижное озеро или окиян-море. Ощущение хода времени возникает лишь оттого, что это мы сами заходим в эту стоячую воду и сами движемся. Не время влечёт нас, не оно протекает сквозь нас, а это мы сами идём сквозь него. Мы его лично создаём своим собственным движением. А если лично мы не двигаемся, то и времени с нами нет. Уловил самую суть?! Умерев, перестаём двигаться в состояниях и наше время сразу заканчивается. Вот и всё. Всему не только своё время, но и свой отдельный мир. Всё связано.
- Тогда почему в одном случае, как ты говоришь, можно прокрутить своё время вперёд или назад лишь на короткие дистанции, а в других, хоть на десятилетия, как у тебя с нами дважды получилось?!
- Я это говорил, вспомни. Время, как часть пространства, подобно озеру или морю. Ощущение потока времени, перемещения по нему возникает лишь при твоём передвижении сквозь субстанцию пространства-времени. Твоя энергия жизни и создаёт энергию твоего времени, энергию твоих перемещений, а значит перемен.
- А мой вопрос про принцип работы твоего хронокласта. Почему он в одном случае срабатывает на месяц, а в другом на сто лет?!
- Здесь всё та же, понятная тебе аналогия. – Серафим, удивительное дело, вновь проявлял большое терпение. - Ты можешь перебираться через это условное озеро пешком по дну, если будет скафандр. Если захочешь – то и вплавь переплыть или на лодке. Даже на катере пронестись в ту или другую сторону. Ничто не возбраняется! Если катер у тебя будет на подводных крыльях, представляешь, насколько далеко получится на нём рвануть?! Вот такой катер и умчал нас всех от вашей злосчастной пушки и обложивших неприятностей. Кроме этого, есть и модель, сравнимая, скажем, с глиссером последней модификации!..
- Ага! Замечательно! Всё сразу стало понятно. И чего ты раньше молчал?! Правда, Гешка, до чего нам сразу всё стало ясно, как это мы смогли прогуляться в то время, когда нас и в проекте не было?!
- Дяденьки, а вы не выпили случайно?!
- Ирония не принимается. Никакая. – Продолжал улыбаться Серафим. - Слушайте дальше. Время и в самом деле неподвижно, статично. Все изменения вызываем лишь мы своим движением сквозь него и по нему, как по шкале. Фактически это и означает индивидуальную непереносимость того факта, что у каждого своя судьба и отдельный свой мир, не похожий на другие, как ни с каким другим не схож любой путь отдельного человека. У каждого трека сквозь любую среду есть своя частица, вызывающая его. У всякого пути есть тот, кто его проделывает. Как нет и пути без того, кто по нему пойдёт. Тебя нет – нет твоего пути. Это означает, что универсальной для всех шкалы времени не существует, что время как лично твоя траектория всегда индивидуально и всегда имеет твой почерк и твой отдельный мир, ни на какой другой непохожий. А это значит, Гешка, что твой мир есть только твой и больше ничей, как и твоё время жизни. Даже не мамин. Оно никому кроме тебя не принадлежит.
- Дяденька Серафим, но если у каждого своя шкала своего времени, то что мне мешает побежать по моей собственной шкале назад и увидеть живой свою маму пусть и в моём только времени?! – Спросил Гешка и горько заплакал, насквозь пробитый этой мыслью.
- Если честно, то ничто. – Серьёзно ответил Серафим, улыбка сразу пропала у него, как и не бывала. – Но со временем, то есть, с куда большим продвижением по своей шкале, ты оглянешься и поймёшь, что и мама твоя по своей шкале, по своему индивидуальному треку тоже куда-то могла успеть уйти. И даже очень далеко. А как ты узнаешь – по какому пути она ушла и куда?! По каким следам ты её в безбрежном окиян-море найдёшь?! Одних направлений больше, чем звёзд в небе!
И тут Гешка, святая простота, добил самого Серафима:
- Тогда, может, это дороги нас выбирают, а не мы их?! Вдруг это они сквозь нас идут, а не мы по ним?! А если они ведут нас по себе?! Захватив и повязав. Вы не подумали?!
Гешка плакал всё громче и громче. И Серафим, страшно изменяясь в лице, постепенно стал отступать под сумрачный навес перрона, прощально взмахивая рукой и постепенно расплываясь в очертаниях.
- Успокойтесь, парни! Успокойтесь! Скоро я вас найду. И мы всё порешаем, честно!
Глава 11. Наф-наф и завкаф
Счастье в город нагрянуло по факту всё же немного из ряда вон. Не то, чтобы совсем нежданно-негаданно, поскольку афиши и баннеры были заранее развешены, может быть даже за месяц, а всё же многих это счастье сразу лишило сна и покоя. Впрочем, как и положено настоящему счастью. Ещё бы – народу должно было явиться поистине потрясающее представление: «Тайны человеческой психики. Профессор чёрной и белой магии Лев Метлис». На заднем плане зазывных баннеров – зиял проткнутый стрелами судьбы тотем льва. Пониже и выше разным кеглем и во всех цветах радуги – калейдоскоп сопутствующих слоганов и флаеров: «Чтение мыслей на расстоянии». «Предвидение и расшифровка программы судьбы человека». «Распознавание ауры. Диагностика состояний и болезней». «Как управлять людьми». Кроваво-красной лентой по низу афиши извивалось совершенно неотразимое, дополняющее сообщение: «Лечение разного вида бесплодий, включая творческое!». По всему баннеру рассыпаны цветные фигурки мальчиков и девочек, юношей и девушек, даже куда-то уплывающие лиловые кляксы-силуэтики, символы отживающих поколений. В целом, завлекалово норм.
Странствующий прорицатель и душевед Лев Метлис скорее всего и вправду был тем, кем представился со сцены филармонии, где состоялось его первое выступление в здешних богом вспомненных краях. А именно профессором кафедры высшей нервной деятельности Мичиганского государственного педагогического института. Поди проверь, сделай запрос в штат Великих Озёр, отзовутся панегириками от мала до велика. Как ни подбрось, птица редкого полёта. С ним - группа молодых людей, не то из его постоянной гастрольной команды, не то периодически странствующих вслед за ним студентов или других больших поклонников-свифти его невероятного дарования. Спектакль начинался с волнительного эпизода подношения эксклюзивного дара великому магу, исцелителю всяческих и особенно душевных недугов. В честь очередного сотого выступления на публике. Гуру в окружении сонма молодых приверженцев стоял на сцене и, сдержанно кланяясь зрителям и поклонникам, как бы с юморком аплодировал вместе со всеми самому себе, великому. Очень элегантно получалось, спору нет. Что соответственно также увеличивало приток денежной массы в кассу.
Благодарные студенты и поклонники, необыкновенно организованные и мобильные, тут же, прямо на сцене преподнесли своему учителю и наставнику нечто такое, отчего весь зал ахнул и, хохоча, громко зааплодировал. Это была статуэтка маленького писающего Олега Вещего, которому весело раздирал пасть могучий хазаритянин в ковбойской шляпе. Сзади в попу вещего-писающего деликатно впивалась змея подколодная. Прижав к груди статуэтку и продолжая невозмутимо кланяться, профессор удалился со сцены, тем самым давая отмашку началу первого акта представления.
На разогрев сеанса чёрной магии выпустили ангельски ясновидящих детишек, коих профессору заблаговременно настрогали таинственные и всемогущие силы, управляющие этим миром, а может быть и он сам как-то сподобливался. Детки те умели распознавать и считывать поверх людских голов некие ауры, то есть своеобразный их выхлоп, иногда разноцветный, в зависимости от количества и качества присадок в топливе. Различий между дяденьками и тётеньками проницательные детёныши не делали, видели всех насквозь и не делали из этого никакой тайны для народа. Они не только различали цветные дымящиеся нахлобучки ореола излучений над любой оконечностью тела называемой головой, но и классифицировали их, по-детски живо и непосредственно комментируя то убожество, что видят.
Оперативники к гастролирующему чернокнижнику попали, таким образом, не совсем случайно. Но сразу плотно взяли его в разработку. Майор дополнительно разместил в разных местах зала других своих людей из числа дознавателей и оперативников. А потом и сам заявился в пространство зрелища вместе с напарником Максом Сопиным, «Волкодавом», как его стали изредка называть в полицейском управлении за победу в зональном соревновании по оперативному многоборью. Обоим полицейским крайне важно было попасть именно в глубину обстановки предстоящего массового оболванивания людей в качестве абсолютно нейтральных объектов, чтобы вблизи и без помех рассмотреть подноготную самой кухни заезжих гастролёров, что там конкретно станет делаться, как, зачем и почему.
Когда помощники профессора кликали из зала добровольцев предстать перед ясновидящими детками, находящийся в зале майор Шахов, безразлично улыбаясь, велел Максу также подняться на сцену, но зубами там скрежетать потише, будущих клиентов раньше времени не распугивать. С виду оставаться как бы случайно забредшим сюда гражданином и потому остающимся вне всяких подозрений.
Майор нутром чуял: даже в такой непроницаемой обстановке вполне может появиться подсказка, где найти вход в потаённые катакомбы и лабиринты начинающегося спектакля всеобщего надувательства, в каком месте таятся и копятся невидимые обществу деструктивные силы. Голос его интуиции постепенно становился всё отчётливей. Вскоре Шахов почти ощущал, что именно сейчас и здесь выявляется ключ к многочисленным исчезновениям в городе не только подростков, но и вполне зрелых людей. Их словно выхватывал кто-то из сутолоки жизни и уносил куда-то. Хорошо, если просто пообедать вместе, а если ими пообедать?! Понемногу крепла уверенность, что некоторые из пропавших не вернутся теперь никогда. Возможно также, что как раз на подобных, внешне вполне благовидных мероприятиях может производиться отбор и подготовка исполнителей и жертв тихого террора, фактически развязанного в городе. Именно поэтому лейтенанту Сопину, хотя ему и не очень хотелось, но пришлось выполнить распоряжение начальства и всё-таки стать безмолвной инклюзивной подставой в предстоящем заклании на одну из предполагаемых ролей. После чего и выведать всё изнутри. Не привлекая внимания, он поднялся на подиум и бесшумно уселся на один из стульев, заранее приготовленных ассистентами распорядителей начинающегося уникального шоу.
К нему неспешно подошёл странноватого вида мальчик в форме маленького бармена, как положено, с иголочки одетый, бабочка, манишка, отутюжены все стрелочки на брючках, туфли бликуют, словно маленькие аспиды на дипломатическом приёме у сатаны. В ручках как выдвинутый ножичек - микрофон. Лет десять-двенадцать юному прорицателю, скорее всего, неплохо натасканному делать стойку на разного рода дядёв и тётев. Детёныш загодя был уверен, что такие большие и вроде умные его жертвы на самом деле полные бараны и поэтому всё равно послушно сделают всё-всё, что он им велит. Даже не дёрнутся что-либо возразить. Шанс для любого подростка. Отыграться за поруганное детство.
Не поздоровался парнишка тот никак и не представился. В свои годы цены себе не сложит, а что же будет дальше?! Словно неживой, без предварительного вступления сразу поднёс микрофон к губам и бесстрастно отчеканил размеренным, ледяным голоском:
- Вижу у этого дяди очень странное свечение над головой, снизу жёлтое, в середине зелёное, а по внешнему кругу лучиками во все стороны идёт синее-пресинее. Оно потом переходит в фиолетовое, а заканчивается чёрным. – Помолчал и так же заученно упавшим голосом добавил: - Обычно у простых людей всё не так. По шкале Бюлера это чередование говорит о глубоких гениальных способностях дяденьки, которые у него просто пока не проявились и неизвестно, когда проявятся». «Вдруг действительно не проявятся?!» - встревоженно подумал Макс. «Неужели Сопин вчера опять перебрал!» - невольно забеспокоился сидящий в рядах его непосредственный начальник.
Проницательный ребятёныш перевёл дух, при этом довольно профессионально отставив в сторону микрофон, затем вновь поднёс к губам и договорил снисходительно своё пророчество с положенной светлой перспективой: «Но я думаю, что у дяденьки всё впереди. Если конечно будет над собой серьёзно работать». «Меньше пиво лакать, да тёлок трахать!» - мысленно добавил Шахов. Лейтенант, конечно, несколько пригорюнился от распахнувшихся перед ним необозримых перспектив внутреннего роста, а зал взорвался аплодисментами. Макс обиженной собакой вернулся на свой ряд, плюхнулся в кресло рядом с Шаховым и заявил: «Вот зачем вы так сделали, товарищ майор?! Опозорили на всё управление! Теперь все будут ржать и пальцами тыкать! Личного роста требовать!».
Тем временем светловолосая девочка в пышном фатине, работавшая в паре с вещим мальчиком, оказалась не менее вещей и проворной. Она также вполне профессионально управлялась с микрофоном. Насквозь просвечивала своей экстрасенсорикой посаженную перед ней иную жертву – рыхлую тётку торговой наружности. Рассказала ей об аналогично необычном расположении всех цветов радуги в её персональной ауре. Отчего тётка сразу обомлела и замерла в предвкушении. В соответствии со шкалой всё того же Бюлера (дался же он им! больше никого не запомнили!) она напророчила торгашке о скором проявлении её безумных способностей, с которыми если плотно работать, она обязательно добьётся невероятных успехов и может быть даже защитит докторскую по юриспруденции. Девочка чётко выговорила это сложное слово, а тётку чуть не стошнило прямо на сцене и она, чертыхаясь, убежала обратно в зал, к мужу и щекастой Марфушечке-душечке, которая каждое утро защищала свою докторскую от папы. Все полкило на завтрак.
Таких дяденек и тётенек бригадным подрядом сноровисто работающие мальчик и девочка пропустили через себя не меньше десятка каждый. Зал не возражал и лишь похохатывал, понемногу заводясь. Прикольно было наблюдать детей в роли наставников-экспертов, а взрослых – тупыми покладистыми идиотами. Разве что только не блея, двуногие овцы и со сцены спускались явно ушибленные необычной своей ролью, на самом деле просветившую их суть. Может быть, грело их только то обстоятельство, что аура, оказывается, сулит им великое будущее. Поэтому, чем чёрт не шутит, не грех и попритихнуть на всякий случай – вдруг что-нибудь действительно прорежется да и сбудется?! Расчёт шоуменов срабатывал безукоризненно. Поэтому не по делу возбухавших зрителей или участников конечно не было. Что тут в принципе можно оспорить?!
Спустившихся со сцены, выпотрошенных и потому притихших сомиков с оконечностями вместо головы, распорядители шоу и их помощники сразу брали на карандаш. Майор усмехнулся: на перспективу дальнейшей агентурной разработки. На это и вправду было похоже, хотя бы по тому, как их под локоток провожали обратно в зал и у каждого подробно записывали все его адреса и прочие реквизиты. Вдобавок и визитками обменивались высокие договаривающиеся стороны. А вдруг аура гениальности раньше срока созреет, начнёт трескаться, семена разбрасывать, куда человеку тогда бежать со своими невероятными идеями, перед кем в таком случае опустошать все свои карманы?! А тут столь расторопные и милые шоумены, инженеры человеческих душ – р-раз и сразу на пороге! Трах-бах и у человека в кармане Нобелевская премия как сазан трепыхается. А это без малого лимон зеленью. Невольно блеять от счастья начнёшь. А потом и горошек выделять.
Под вполне бодрые, постепенно усиливающиеся аплодисменты зала вундеркинды-прорицатели удалились со сцены, уступив очередь следующему затейнику, которому предстояло конечно круче заполоскать и прогреть мозги народу до того момента, когда пред ним наконец явится Мессия, но не исключено, что и Мессир. Тот или иной посланник явится и укажет путь истинный всем-всем, кто только этого пожелает. А остальным денег всё равно не вернёт.
Кроме вещей девочки и вещего мальчика, как на духу считывающих сокровенные ауры попавшихся им людей, завершать инклюзивный разогрев зала взялся другой заезжий гипнотизёр по имени Анатолий, а по фамилии Тарасов. Номер два в колоде самого гуру профессора Метлиса. Этот фокусник тоже зазвал к себе на сцену нескольких добровольцев и принялся над ними по-всякому упражняться. То детками малыми велит им прикинуться или вспомнить свою первую школьную любовь или даже детсадовскую. То проведёт блиц-сеанс скоропостижного исцеления от неизлечимых хворей. Что там только у того факира на сцене ни творилось! Особенно понравилось многим то, как старушки, под хохот зала, слегка переборщив в энтузиазме чудесного исцеления, начинали у него петь девчоночьими голосками и даже отплясывать летку-енку.
То, что сценические «добровольцы» большей частью явно оказались подставами из сборной труппы искусных шаромыжников, было понятно с самого начала. Но так или иначе, а дело было сделано, всё замётано, аудитория завелась намного сильнее и с какого-то момента, особо не всматриваясь в детали шоу, легко и весело реагировала на любую чушь от колдуна-болтуна Тарасова. В последней части своего шебутного номера массовик-затейник как бы подустал. Решил напоследок по-быстрому отработать с самим залом. Ответить на наиболее жгучие вопросы порядком возбуждённых зрителей. Причём местами он даже откровенно хамски троллил аудиторию. На вопрос как сделать повседневную унылую жизнь весёлой и счастливой - ответил, ухмыляясь: «Если вам скучно станет ехать, например, в общественном транспорте, посмотрите внимательно в глаза сидящего напротив соседа и громко скажите в свой телефон: «Шеф! Я нашёл его! Что делать дальше?!». Уверяю, жить с этого момента станет гораздо веселей!».
И сам громче и дольше всех похохотал.
Потом принялся травить откровенно пошлые анекдоты. Когда какая-то молодящаяся бабушка, поддавшись заразному психозу ненормальности и не стесняясь, попросила назвать наиболее чудодейственную интимную травку, колдун обрадовался и, явно куражась, безапелляционно заявил: «Только укроп вас и спасёт, бабуля! Только укроп! С утра килограмм и на ночь столько же!».
На волне триумфа, под смех не на шутку разгорячившегося зала ловкий массовик-затейник победно попросил разрешения откланяться и наконец уступил место у микрофона хэдлайнеру вечера – самому профессору белой и чёрной магии, доктору высшей и прочей нервной деятельности Льву Меткису.
Освещение деликатно померкло, кроме отчётливо светящегося круга в центре сцены, в который неспешно и вошёл знаменитый маг и волшебник, ученик великого Вольфа Мессинга, которого до поноса боялся сам Гитлер – Лев Захарович Метлис. Но без цилиндра на голове и чёрной мантии на плече, а во вполне узнаваемом облике земного приятного профессора, пиджак в неясную клеточку, жилетка, обычные туфли. Встретишь такого в метро и не подумаешь, что великий. А он и есть именно такой. Гигант мысли и духа. На ногу наступишь, он и не почувствует.
Вот такой профессор вошёл в магический круг света и сразу попросил всех тех в зале, кто не хочет научиться читать мысли людей и управлять ими – немедленно выйти прочь, дабы не смущать остающихся коней господских. Да кто же теперь уйдёт, после всего-то?! Зал немедленно притих, потому что слишком много молодых и не очень молодых разумных существ с оконечностями наверху немедленно захотели свободно просматривать души современников, самим учить их жизни и уметь запросто распоряжаться ими как только захочется. Тогда и работать особенно не надо будет. А зачем, когда и так всё получится легко и просто. Когда можно, например, как Мессинг в кино часто проделывал, подать любому кассиру чистый листок бумаги, а он в ответ кучу денег вывалит. И ничего тебе за это не будет, кроме счастья.
И вот тут-то профессор многих таких преждевременно облизнувшихся товарищей поставил в тупик. Казалось бы, он тоже был должен вызвать к себе на сцену добровольцев подопытных и только потом начинать с ними изгаляться в искусстве чёрно-белой магии. Но нет. Профессор высшей нервной деятельности слегка потемнел собственным ликом и сам сосредоточился на себе самом. Вот дела! А потом продемонстрировал несколько разгонных суггестивных пассажей. В частности, знаменитый, как он сам сказал, Experementum mirabile, то есть, погружение в состояние каталепсии.
На сцене для начала это проделали с живой чёрно-белой курицей, предварительно связав ей лапы. Потом на демонстрационном столике резко перевернули птичку на спину, а потом отпустили. Но она продолжала лежать безучастная, как невеста в первую брачную ночь, сколько бы сверху ей ни хлопали в ладоши. И ни кричали «Горько!».
Интересно, подумал народ в зале, но всё-таки пока не очень. Кто же будет следующей курицей?! И люди стали оглядываться по сторонам, по любому щелчку готовые снова взорваться хохотом. Смешинка в рот попала практически всем.
Тогда привели несвязанной ассистентку профессора. Это было что-то. Вроде курочка, но не Ряба! И вязать не надо. Её чародей профессор не переворачивал, а просто пристально посмотрел в глаза, фыркнул, как кот на несвежую сметану, она преспокойненько и завалилась в эту самую каталепсию. Прямо на столик и навзничь. Словно в омут русалкой ушла. После чего бедную девушку двое сценических амбалов взяли за руки-ноги и понесли. Затем положили затылком на краешек одного стула, а пятками – краешек другого. Однако курочка-русалка ничуть не прогнулась, а так и продолжала висеть, будто натянутая струна. Тогда сверху на неё уселся сначала один здоровенный дядька в униформе, а потом и второй такой же, но тростиночка продолжала оставаться несгибаемым, бесчувственным и главное что неговорящим брёвнышком. Мужикам со временем надоело сидеть, они ушли покурить, а зал взорвался неистовыми и, главное, искренними аплодисментами. До того многим это о чём-то напомнило.
Профессор кланялся сдержанно, но недолго. Потому что вдруг выкинул коленце, которого от него никто не ожидал. Он откровенно смачно, с протягом зевнул, словно грузчик в пивнушке, очень заразительно так получилось. Со сведением скул и брызгами слюны изо рта. Ф-фу, как неприлично, даже со стороны! Совсем не по-профессорски. Словно пустил ветра прямой наводкой. Да ещё в такой-то момент! Правда, не так заразительно.
Но всё равно заражение произошло в полном объёме. В ответ по наэлектризованному залу немедленно прокатились волны совершенно непроизвольных зевков. Ассистенты профессора забегали по залу как полоумные, записывая координаты, ибо теперь наступала их главная страда. Вычислять теперь всех было не перевычислить! Легко внушаемых голубчиков поголовно и немедленно взяли на заметку, с указанием не только ФИО, но также и адреса места жительства, вплоть до отпечатков пальцев на отдельной авторучке. Не стоило теперь удивляться, что когда великий Лев Захарович приступил к основной части своего шоу, к чтению мыслей на расстоянии, именно этим выдавшим себя зевунам и предложили добровольно выйти на сцену. Если сразу отзевались в белый свет как в копеечку, так отчего же теперь не откликнуться и на более конкретное предложение?! Какие тут могли оставаться возражения?!
Конечно все означенные суслики с наконечниками головок, сложив лапки, цепочкой покорно поплелись по ступеням вверх, к светящемуся волшебному кругу, к своему Нильсу-крысолову, настырному и внимательному как никогда. Большею частью поддались его чарам девушки и молодые женщины, заранее со страхом поглядывающие на грозного профессора - а ну-ка прямо сразу и соблазнит, с такого станется?! Казалось, фыркни он прямо сейчас, сразу все Офелии рядком улягутся затылочками и пяточками на стулья и хоть эскадроны затем поверху пускай! Попастись.
Но были среди жертв и мужики, видимо из наиболее одарённых подкаблучников. А иначе кто из нормальных сам по себе, по доброй воле попрётся неизвестно куда, неизвестно к кому, чтобы он с тобой как с истуканом потом неизвестно что сделал?! Ни в коем случае. Пусть бабы отдуваются и дальше. Им такое не впервой.
Далее она себя не особо проявляла - группа поддержки профессора чёрной и белой магии, а также высшей нервной деятельности. Главное фактически было сделано. Изловленное стадо бебекало в стойле и теперь только великий и ужасный Каа мог решить, что с каждым из пойманных бандерлогов сделать и как. Сказывалась высокая квалификация мастера. И дальше он дурил практически как дышал. Да так, что не только начинающим мухлёжникам девочкам и мальчикам с разогреву, но и взматеревшему мошеннику Тарасову до своего учителя, а может быть и папеньки, казалось как до Шанхая по-пластунски.
Тем не менее, и классно сделанная часть продолжающегося всеобщего охмурёжа у многих остающихся в зале зрителей вызывала ощущение некоего «дежа-вю», чувства отчётливой знакомости. Прежде всего, потому что один-в-один совпадала с трюками массовика-затейника Тарасова, только на более высоком уровне исполнения. Можно было наблюдать всё тот же набор всё тех же трюков. Людей, попавших на сцену, вводили в транс или иное состояние повышенной внушаемости. Они и без того проявили себе чрезвычайно податливыми на предмет психического манипулирования ими. Даже на сцене некоторые жертвы по-прежнему в страхе отзёвывались на любой шорох со стороны. Даже на хлопок в ладоши. Когда к ним приближался зловещий профессор с остановившимся маниакальным взглядом, когда он зырил прямо в душу своими мертвенными глазищами, да и вправду фыркал, доставал сверкающий шарик, потом бесстрастно как робот утверждал, что на счёте «десять» все вокруг заснут… наступал полный аут. И не захочешь, а на счёте «пять» или «семь» поспешно вырубишься, лишь бы не выпасть из общего стойла. С того самого солидарного перепугу за компанию отключилась и добрая половина партера, все, кто хорошо слышал счёт и видел зловещее мерцание того самого магического шарика. Хотя другая половина - недобрая, из студентов состоящая, естественно хваталась за животики и попросту давилась от смеха.
Когда вся тусовка избранных жертв полностью превратилась в толпу пластилиновых болванчиков, уж тут-то профессор чёрной антигитлеровской магии не поимел в себе совсем никакого удержу. Разошёлся и расходился. Налево и направо он посыпал жемчугом изысканных, хотя и трахнутых молью, экспериментов. Конечно, многие из тех «фокусов» большинством участников и зрителей не один раз были виданы по телевизору и в сети, но противиться искусно созданной атмосфере всеобщей заражаемости не было ни сил, ни желания, ни возможностей. Следующую субтильную тоненькую девицу ассистенты профессора прямо на месте зверски разложили затылком и пятками на стулья и теперь четверо наёмных жлобов радостно полезли на девочку-тростиночку сверху, прямиком на её затвердевшее как сталь пузичко. Но и эта былиночка превратилась в бревно. Всё равно ни разу так и не прогнулась, а так и осталась себе висеть в метре от пола, роняя истекающую от страха ауру. Да и нежное пузичко даже на миллиметр не вмялось, совсем не покоробилось. Такова сила управляемого внушения.
Даже завидно стало многим из зала, конечно, только тем, кто подальше находился и особо в детали не вникал. Тем временем восседающие поверху того пузичка жлобы профессорского фырканья «отбой» как бы не услышали. Даже не почесались и слезать ни в коем разе не захотели, вроде как пригрелись, воробышки. На таких лавочках, мол, они никогда так славно не сиживали, не хватало только семечек по стаканчику каждому. В результате профессор под смех зала их сгонял оттуда заранее подготовленным веником. И снова сценарий шоу оправдал себя полностью. Понятно, что участники все вместе аплодисментов себе огребли по полной. Чего конечно и требовалось.
Затем немилосердный Лев Захарович принялся безжалостно ввергать замороженных испытуемых в пучину беспробудного детства. Это было также легко, потому что многие из него так и не вылезли, поскольку выход оттуда у них так и не прорезался. Одни толстомясые тётки водили вокруг профессора, как вокруг ёлочки, новогодний хоровод и тоненько распевали базарными голосками, приплясывая от нетерпения: «Дедушка Мороз, выходи-и!». Другие вспоминали домашнее задание по ботанике за пятый класс, считали лепестки и тычинки у несуществующих в их руках цветиков. Третьи безуспешно пытались поцеловаться в пустоту с мальчиками из параллельного класса. Но мальчики, волоча пивные животики по сцене, успешно изображали игру в футбол на первенство школы и ватно пинали друг друга под зад.
Позабавившись игровой частью спектакля, профессор всё же смилостивился и снял роковое заклятье со всех зачарованных. Те уныло, по-прежнему дёргаясь в отходняке, поплелись обратно в зал, где им немедленно, хохоча, принялись пересказывать всё, что они только что вытворяли, причём без зазрения стыда и совести. Многим даже страшно становилось оттого, что люди и в самом деле, оказывается, настолько управляемые бараны. Поэтому они виду старались не показывать, а продолжали блеять и ржать вместе со всеми, так легче не соображать и стыдиться не за что.
Когда зрительский зал более-менее успокоился, профессор провозгласил переход к ключевому моменту спектакля – тому самому вожделенному чтению мыслей на расстоянии. А пока, чтобы слегка передохнуть и собраться с ментальными силами для столь нешуточного мероприятия хэдлайнер шоу объявил музыкальный антракт, в котором перед зрителями выступят музыканты знаменитого джазового оркестра под управлением лучшего друга профессора Метлиса маэстро Олега Ангстрема. На сцену со своим инструментами кто выбежал, а кто и вышел, а потом расселись по всё тем же стульям исполнители в одеждах стиля «хип-хоп», немного смешанного с «Zoot suit». Инструменты были явно не любительского уровня и качества – тромбоны, флейта, труба, саксофоны, кларнет. Кроме контрабаса, клавишника с его балалайкой и ударника во все требовалось изрядно дуть, порой с натугой. Духовики всегда составляли самую суть джаз-оркестра. Помимо нот, огромная физическая культура требуется ещё и в умении правильно пользоваться губами и лёгкими при этом. Облажаться можно на раз. Так что дуть предстояло не передуть, но только аккуратно, без выбрасывания секретов трёх пар слюнных и двух пар носоглоточных желез. А некоторых и больше.
Сам Ангстрем был конечно облачён в «Black tie». Полный пакет джазмена с оттепельных времён не менялся: чёрный смокинг с шёлковыми лацканами, белая сорочка, жилет и конечно бабочка, приклеенная на кадыке, но может и завулканизированная туда намертво. Если бы не возраст этого профессорского друга и его габариты, можно было бы подумать, что это тот самый мальчик из разогревающей части шоу, который намедни так здорово умел читать ауры над головами и сулить по ним людям всякое-превсякое. Только вот почему-то слегка опухший мальчик. Его же собственные пророчества как-то отрикошетили и по нему самому, отчего он мгновенно и вырос и опух. Пере-пророчился, бедный.
Тут майор Шахов обратил внимание на необычное оживление в первых рядах партера. Бывший там сравнительно немногочисленный молодняк давно хватался за животики, покатываясь со смеху от ублюдочного шоу. Теперь к ним с задних рядов добавлялись новые молодые люди, которые быстро менялись местами с очнувшимися там гражданами, вручая каждому по сувенирчику в качестве отступного. Некоторых ребят майор даже узнал. Это были студенты-медики первых курсов, ранее попадавших к нему на опознанку, но в основном в качестве свидетелей. Теперь они высадились и почти полностью заняли весь первый ряд и немедленно принялись доставать коричневые бумажные пакеты с едой.
- Товарищ майор, они что одурели – здесь жрать?! – Возмутился Макс Сопин, нервно сглатывая голодную слюну. – Места другого не могли себе найти?! Оголодали, видите ли!
Заинтересованный Шахов промолчал, предчувствуя, что скоро сценарий шоу может подвергнуться серьёзному испытанию и последующей корректировке как минимум. Оркестр тем временем заиграл бравурное попурри на темы разнообразных шлягеров. Маэстро, не стесняясь, полностью стоял фалдами к залу, а манишкой, гульфиком и приклеенной бабочкой - к подопечным трубам, тромбонам и саксофонам. И что-то там усердно водил руками, себе и перед собой, как будто что-то несуществующее в бреду раздвигал или отодвигал, выталкивал или заталкивал. Может бредил. Даже начал местами вспотевать. Что сразу и проявилось на его прикиде «Black tie» в виде расползающихся пятен. В основном книзу. Одним словом, трудно свой хлеб добывал человек, чего там.
За первым попурри последовал второй блок и тут майор Шахов заметил, что юные медики на первых рядах едят не абы что, а самые настоящие тугие, сочные лимоны. Да не просто как-нибудь там вкушают, а прямо дико поглощают, хлюпая и упиваясь лимонным соком, впридачу от удовольствия причмокивая и постанывая строго в направлении оркестра.
Шахов мгновенно понял суть начавшейся диверсии безусловных рефлексов, но что-либо предпринимать со стороны блюстителя порядка было конечно поздно. Первокурсники как раз изучали непроизвольные рефлексы и решили проверить на практике, как они срабатывают у духовиков, самозабвенно дующих в свои трубы. Хохмы ожидалось поистине немерено. Слюнопотоп как разновидность всемирного.
Так и вышло. Обомлевшие от ужаса саксофонисты, тромбонисты и прочие трубачи изо всех сил старались не смотреть на первые ряды, где сволочные студенты со смаком давились лимонами и брызгались тоненькими струйками кислейшего ядрёного сока. Зажмуриться тоже не получалось – тогда становилось не видно дирижёра, а без него исполнителям легко можно было сойти на гопак или конечно - «Хоп-хей-гоп!». Ничто не помогало. Ничего трубачи не могли с собою поделать, а профессор высшей нервной деятельности ничем не был в состоянии им помочь, потому как деятельность тут начиналась совсем не высшая. Низшее-то всегда посрамляет высшее. Непроизвольный рефлекс на то и непроизвольный, что сознанию и силе воли не подчиняется от слов «совсем» и «никак». У каждого оркестранта все его шесть пар слюнных желёз: подчелюстные, околоушные и подъязычные сработали разом и во всю мощь, словно в чистом поле система «Град», когда за нею Путин и Сталинград. А может даже ракетная система средней дальности «Орешник», начинённая ядрёными лимонами.
Что получилось-то?! Разумеется, нечто. Библейские стыд и срам. Слюни и сопли музыкантов неслись пожарными струями, настильными очередями и отдельными залпами - прямиком из раструбов труб, тромбонов, саксофонов, флейт и кларнетов. Словно по наступающему во весь рост неприятелю.
Будь на месте происшествия военно-техническая экспертиза, она бы наверняка выяснила ряд весьма интересных особенностей ведения настильного и навесного огня секретами слюнных и носоглоточных желёз. Включая иные динамические и баллистические. А также прямой наводкой. Прежде всего, экспертам пришлось бы признать тот очевидный факт, что слюнями эффективнее всего стрелялось прежде всего из труб и тромбонов. Оно и понятно. Только в них динамический и компрессионный расклад и дебет выходит предельно нешуточный, что иной раз превосходит всякое воображение. Недаром именно у тромбонистов и трубачей настолько большие лёгкие, что не один аэростат они в состоянии надуть за пару минут. Применительно к данной ситуации вовсе не исключено было, что из этих труб большой мощности и калибра вполне можно было добивать и до галёрки, а то и гардероба. Замочив по ходу и швейцара на выходе.
Что же касается саксофонов, то они явно уступали по многим ТТХ. Но в целом вполне могли считаться на втором месте. В дальнобойности и кучности они конечно сильно проигрывали прямоточным играющим трубам – могли окатить в основном манишку и бабочку маэстро. А вот маломощные кларнеты с низкой траекторией выброса, как у пенсионеров, были в состоянии окропить ему разве что гульфик. Что касается флейт, то тут вырисовывалась совсем безрадостная картина – эти псикали в основном под себя. А то и просто позорно капали, при особо нежных руладах, разумеется.
С этим и вправду ничего нельзя было поделать! Маэстро Ангстрем стоял обделанный с головы до ног и не понимал где его дирижёрская палочка, не она ли торчит у него из одного места. Да и бабочка позорно отклеилась и свисала на одном крылышке с воротника. Студенты стали с хохотом разбегаться с первых рядов, пока сами совсем не намокли от вызванного ими же самими сопле-грязевого селя. Концертное выступление Олега Ангстрема, друга профессора чёрной и белой магии Льва Меткиса оказалось полностью сорванным. На сцену вызвали уборщиков со всей филармонии. Ибо шоу, как всякое наступление на фронте, всё равно должно было быть продолжено, несмотря ни на какие обстрелы, ни на какие потери в собственных рядах.
Что кому можно было предъявить?! Никто ничего не нарушал. Актов хулиганства и нарушения порядка не фиксировалось в принципе, да их по существу и не было. Музыканты сами плевались, их никто не заставлял это делать. Значит просто так воспитаны, как и все творческие люди - сраму не имут. Лишь бы привлечь внимание, кого хочешь оплюют. Тогда студенты?! Но разве запрещено в филармонии на одном из концертов бедному студенту скушать долечку лимона, особенно если в горлышке у него сильно пересохло или очень захотелось кисленького?!
Надо отдать должное чёрно-белому магу профессору Метлису. Неожиданное позорное поражение своего друга Ангстрема он перенёс достойно, единственно правильным образом. Сделал вид, что ничего особенного не произошло. Мало ли чего не бывает на концертах, особенно когда они сборные и всякая шваль туда набивается словно крысы в калашный ряд?!
Так или иначе, но все, включая профессора, хорошенько отдохнули перед заключительной и важнейшей частью всё более впечатляющего шоу про всё более захватывающие тайны человеческой психики. Лев Захарович, как ни в чём не бывало, выходит в центр своего маняще светящегося круга посредине сцены, а потом негромко, но внушительно объявляет в микрофон, почтительно согнувшийся перед ним на поставленной новой стойке.
- А сейчас, уважаемые дамы и господа, приступаем к заключительной и самой важной части нашего представления. Чтение мыслей на расстоянии. Это действительно возможно. И чрезвычайно занимательно для обеих сторон – индуктора и реципиента. То есть того, кто мыслит и передаёт, и того, кто эти мысли воспринимает на расстоянии. Вы все в этом убедитесь, а некоторые и поучаствуют. Для того, чтобы такое могло произойти, я попрошу подняться на сцену пятерых зрителей из зала. На этот раз мне всё равно кого, только не очень маленьких, у которых все мысли и так на лице, там и читать особо нечего.
Тут профессор аккуратно посмеялся в нос своей шуточке, вместе со всем залом.
- Больше никого гипнотизировать я не буду, а просто прочту любые их мысли, какими они будут при полном и ясном сознании человека. Уверяю вас, всё произойдёт без всяких фокусов и сомнительных приёмов, в строгом соответствии с наукой и, кстати, законом. Итак – прошу!..
Пошла музыка торжественной встречи героев, только что прибывших со льдины. Каждого, кто добровольно решил обнародовать свои потаённые мысли и поднимался по ступенькам на сцену, профессор лично встречал и провожал до его персонального стула. При этом учтиво просил каждого представиться в микрофон, чтоб всё было без обману, чтобы все убедились, что никаких подставных лиц на этот раз не будет. Но если кто из индукторов захочет сохранить анонимность, выступить инкогнито – то милости просим и это.
Среди всех имён и фамилий из пятёрки отважных непрерывно записывающий происходящее майор Шахов вдруг услышал такое, что его сразу заставило напрячься. Даже ахнул про себя: к чему бы это?! Лаборантку не мог вместо себя выставить?!
- Виктор Егорович Семёновский, профессор, заведующий кафедрой федерального университета.
Насторожился, даже очень, и сам чёрно-белый маг профессор Лев Захарович Метлис. Чуть больше часа назад на этой самой сцене он сам был чествован своими приверженцами, в том числе слушателями и студентами – именно как признанный профессор. Даже получил статуэтку маленького писающего Вещего Олега. А такое не каждому вручают. А тут вдруг второй профессор заявляется, без статуэтки. Это что теперь такое произойдёт, аннигиляция, что ли?!
В сложившейся ситуации получается, что другой, как бы более настоящий профессор собирается вывести предыдущего на чистую воду, эффектно завершив всё шоу абсолютно непредсказуемым, может быть даже разоблачительным, позорным финалом. Появление Семёновского настораживало ещё по одному признаку: истинные профессора живут смиренно и на всякие пустяки, вроде подобного шоу, не отвлекаются. Они никогда не рискуют своей репутацией, не подставляются на сценах всяким заезжим шаромыжникам. А тут вдруг настоящий проф, завкаф живьём, взял, да и вышел под свет концертных ламп. К чему бы это?! Да ещё и без всякой соответствующей помпы и презентации. Не иначе выпил чего лишнего, поскольку даже профессорам, в том числе заведующим кафедрой не чуждо ничто человеческое?!
Даа-а, уж. Тут афронт может получиться похлеще того, что только что поимел на свою голову, манишку и даже отклеившуюся бабочку его друг, элитный джазмен Олег Ангстрем, всем своим джазбендом среагировавший на банальные лимоны, как чёрт на ладан.
Делать нечего. Дуэль двух профессоров и оба для народа казались всамделишными гениями Мориарти. Просто вышка! Зал, нервно сглотнув, замолчал как на похоронах. Где тут выход на всякий пожарный?! Зрители явно недоплатили сегодня. Зрелище обещалось стать – оторви, да брось. А потом ещё раз оторви, что осталось.
Посмеиваясь, майор Шахов и лейтенант Сопин заключили между собой пари на три пива. Кто за Наф-нафа, а кто – завкафа. Шахов ставил на завкафа Егорыча, гения добра и исторической справедливости, что именно он победит в исторической битве титанов мысли. Лейтенант, соответственно, брал сторону непобедимого гения зла, Мессира, чёрного профессора Метлиса, именно его оба офицера, не сговариваясь, и нарекли Наф-нафом. В смысле самым умным поросёнком, всегда надувающим всех остальных пятачков. Хотя бы потому что дом-то строит из камней. Но так их назвали, конечно, исключительно для удобства различия, мол, где какой масти профессор. Потому что различать всегда важно, иначе и плюнуть потом некуда будет – если не в Наф-нафа, так в завкафа попадёшь обязательно и потом разборок не оберёшься.
Первая кандидатка на чтение её собственных мыслей звалась Татьяною. Фамилию обнародовать отказалась. Мало ли, что там профессор кислых щей прочтёт в её мыслях – рекламаций от клиентов потом не оберёшься.
Лев Захарович очень уважительно попросил её написать на листочке бумаги своё умственное или практическое задание, что он должен сделать и передать его ассистенту мероприятия. Татьяна, длиннобудылая девица, явно манекенщица, маникюрша или паликмахтерша: с синими фарфоровыми глазками, фиолетовыми губками и зелёными волосами. Задание написала кокетливо легко и просто, будто всю жизнь только то и делала, что загадывала желания всяким пристающим дядькам чародеям и они конечно же сбывались. При определённых условиях. Продолжая жеманничать, она передала записочку с пожеланием ассистенту Метлиса и тот кинул её (пока записочку) в большую чёрную шляпу. Почин есть. Первая пошла! Йес-с!
Вторым индуктором вызвался коренастый накачанный парень с простодушным выражением лица, но без подплечной кобуры с очень странным именем Антон. Главное, что легко отзёвывался на провокационные зевки профессора и потому был вполне внушаем, а соответственно и читаем. Кто таков, где и кем работает – этого у него профессор даже не уточнял, смысла не было. И записочка Антона ушла по назначению - в шляпу, как там и была. Наверно с днюхой просит кого-нибудь поздравить, подумал даже Шахов.
Третьей оказалась подосланная майором его дознавательница Настя. Она должна была с близкого расстояния разведать, что и почём у профессора Наф-наф, а потом доложить по инстанции. Текст своей записочки она сочиняла заранее с майором Шаховым в его кабинете. Предполагалось разоблачить очевидного хэд-хантера, вербовщика непонятных кадров на непонятные дела. По заданию Насти профессор чёрной и белой магии должен был назвать сумму, которую Гитлер обещал за голову Вольфа Мессинга, учителя Меткиса, а также каков размер его собственного роялти за этот вечер. И сопоставимы ли оба этих значения.
Четвёртой на сцену поднялась и написала своё задание профессору Оксана Николаевна без фамилии, но обязательно с отчеством. Немного нервная женщина средних лет, в одеяниях, подчёркивающих её ум и последние надежды найти мужа, хотя бы и со сцены. Вероятно, и её послание в сценическую чёрную шляпу гласило об том же, но естественно в некоей завуалированной, косвенной или даже литературной форме. Шляхов с интересом задумался, а действительно, чего бы такая учительница могла бы написать, чтобы и профессора-волшебника не поставить в тупик и таки заставить его правильно ответить, но вдобавок и аудиторию не насмешить. Не побоялась выйти лишь потому, что была уверена: уж её-то, специалистки с высшим образованием умные мысли не стыдно будет потом и обнародовать. А то, что даже глубоко законспирированную её ученики смогли бы сразу распознать – всё было по фигу милой и скромной женщине, измордованной милыми детками до полного сдвига обоих полушарий и путанья берегов. До того и в самом деле припекло, бедную.
Профессор Виктор Егорович Семёновский назвался полностью единственным из всех пятерых именно потому, что скрывать от народа ему было абсолютно нечего и незачем, особенно своих принципов. Простые люди до последнего пребывают в убеждении, что если они кому-либо что-то утаят о себе, то это так и останется никому не известным, а сами они, конечно же, ни за что не проговорятся. Заведующий кафедрой отечественной истории Виктор Егорович слишком хорошо знал, что это далеко не так, поскольку сам в своё время прилагал немало усилий к выявлению разного рода проходимцев не только в истории, но и в текущей современности. Кто только ни старался спрятать от посторонних глаз свои неблаговидные делишки, но от умного и проницательного завкафа ничего не могло ускользнуть, а также скрыться. Под его бдительным оком всё равно сыпались все. Посыплется и великий ученик великого прохиндея Вольфа Мессинга, в этом профессор Семёновский нисколько не сомневался.
Маникюрша Татьяна заказала чёрно-белому магу и кудеснику профессорского звания и неизвестных кровей Льву Захаровичу Метлису сделать следующее. Взять у неё из сумочки смартфон, потом губную помаду светло-сиреневого тона с блёстками и поставить ею на задней крышке гаджета букву Z, с понтом, что она тоже патриотка. Лев Захарович, взяв её за руку и аккуратно поддёргивая в разные стороны, стал громко требовать, чтобы она изо всех сил думала только о своём задании и больше ни о чём. Только о нём! О неизлечимом её патриотизме он сразу догадался по её бегающим фарфоровым синеньким глазкам, а о том, чего именно она хочет, чтобы он сделал – по непроизвольно дергающимся пальчикам, а также направляюще подрагивающим губкам, по траектории написания искомой патриотической буквы. Однако рисовать её на крышке гаджета маникюрши категорически отказался. Z для него, оказывается, будто крест для чёрта. Сразу пена к горлу подступает. В лице меняется как межзвёздный таракан и глаза долу закатываются. И не потому ещё он не стал Зетку рисовать, что Моссад бы заругался, а потому, мол, что он куда больший поклонник патриотизма на самом деле и поэтому коварную латиницу, вкравшуюся в него, просто на дух не переносит. А так норм - и волки сыты и овцы целы. Но не исключено, что к этой букве он и как к имени божьему отнёсся: мол, не поминай имени Z-его всуе. И вновь взятки гладки. И опять же гениально.
Накачанный но без кобуры парень с интересным именем Антон действительно попросил чёрно-белого профессора поздравить с днём рождения свою подругу Виолетту, которая с интересом сидит в этом зале, держит кулачки и молится, чтобы всё у него было хорошо. Лев Захарович, сначала заставил Антона думать о своём задании, догадался, что речь естественно о днюхе его девчонки, одновременно прочёл по губам, как её зовут, затем по-доброму улыбаясь, во всеуслышанье поздравил реальную девушку Виолетту с её днём рождения. После чего, как заботливый папенька, непрерывно поддёргивая Антона за правую руку то в одну, то в другую сторону и настойчиво крича, чтобы он продолжал думать о задании и где она сидит, повёл его в зал. Там они вдвоём принялись рыскать между рядов со зрителями. Поскольку парень оказался на редкость тупого десятка и с думанием у него всегда дела бывали плохи, это ему и на работе всегда говорили, вспотевший профессор не сразу нашёл нужный ряд и нужное место. Взяв долгожданную девушку за руку, он строго вопросил как бычка приведённого Антона: она ли?! Слава богу! Получив после некоторого колебания утвердительный ответ, Лев Захарович поднял руку девушки вверх, как ринге, возглашая победителя, а другой рукой разрешил залу взорваться аплодисментами. Что, конечно, и последовало.
Назад на сцену парня, нисколько не посрамившего своего имени, профессор не отводил, бросил на месте, рядом с девушкой, мол, теперь дальше, дорогая, отныне и вовеки веков давай опять и опять сама, я больше не смогу. Твои молитвы я удовлетворил и с тобою у твоего балбеса всё наверняка получится хорошо. Вот он тебе подобру-поздорову назад в твои объятия, получай. Тем временем ассистент на сцене, достав из огромной чёрной шляпы записочку Антона, громко, в микрофон, официально провозгласил его задание, чем заново вызвал шквал изумлённых рукоплесканий. Надо же, дед опять попал в точку! И как это ему удаётся?!
Тем не менее, у самых внимательных наблюдателей некий осадочек всё таки оставался. Дело в том, что записочки индукторов ассистент выбирал из шляпы точно в том же порядке, в каком они туда бросались. Словно бы и не перемешивались при этом. Кое-кого это наводило на смутные подозрения: что-то здесь всё равно не так, что как-то он их всё же успевал помечать, оставляя самые сложные задания напоследок, словно бы приготавливая эффектное окончание спектакля. А, может быть, непосредственно по ходу действия чётко производил отбор подходящих кандидатур. Так или иначе, но налёт некоторой отрепетированности или конкретной заданности приближающегося финала спектакля и вправду появился. По меньшей мере, кое-кому это казалось странным.
Креатура майора Шахова досужая дознавательница Настька всё-таки насторожила чёрного мага одним только взглядом своих неподкупных глаз, успевших повидать и допросить ещё не таких прохиндеев. А когда ассистент провозгласил наступление очереди разгадывания её послания, профессор и вовсе насторожился и даже помрачнел. Старый жулик сходу почуял запах палёного. Майор даже прочитал в его невольном оглядывании по сторонам: «Граждане начальники, вы где, я тут ни при чём! Чего вы мне тут лепите?!». Непроизвольный рефлекс, спинномозговой, ничего не поделаешь, любая высшая нервная деятельность тут пас.
Чародей больше помрачнел, когда не без труда разгадал суть написанного задания Настюхи. Что-то всё горячее и неуютнее становилось профессорской заднице. Он сразу почувствовал в контексте подвох, но всё же ответил. Его учителя, Вольфа Григорьевича Мессинга Гитлер оценил в сто тысяч золотых рейхсмарок. Столько немцы не давали даже большевикам на их революцию, ударившую в спину России. Да и во время второй мировой войны на такую большую сумму можно было построить немалое количество знаменитых танков «Тигр», решивших бы исход любой стратегической операции вермахта.
Что же касается роялти, которые он, может быть, получит за этот вечер, то эта сумма обычно не так велика, как кому-то всегда кажется. Обычно двадцать-тридцать процентов авторских отчислений. Остальное занимает оплата предоставления концертного зала и всех остальных услуг филармонии, включая буфет, количество потраченной зрителями воды и электричества в туалетах и рекреациях. Кроме того, необходимо оплатить работу ассистентов, других помощников, рабочих по реквизиту. Наконец услуги сценариста и режиссера, осветителей, звукооператора и звукорежиссёра. Всех-всех, кому мы обязаны существованием этого представления. И так далее и тому подобное. Короче, самому автору, великому магу и чародею, без которого этого ничего не было бы, несмотря на его профессорское звание и умение, остаются сущие слёзы. Он даже не знает, сможет ли дотянуть до следующего представления силы его ума и профессионализма. К чему были такие явно неуместные исповедания перед залом оставалось непонятным, но настырная дознавательница затронула слишком болезненные струны в натуре профессора белой и чёрной магии. Поэтому маг решил на всякий случай заранее оформить чистосердечное.
Вряд ли Лев Захарович вычислил Настьку до конца, но проводил он её со сцены откровенно неприязненным взглядом. Наверняка предположил, что она из финмониторинга или налоговой, а может быть подослана практикующими конкурентами из Росконцерта. Господи, как тяжелы, как нелегко достаются мозолистые чародейские денежки!
Четвёртая по счёту, индуктор Оксана Николаевна и вправду оказалась учительницей, но не ориентировку на будущего мужа она прибежала искать у всевидящего и всё понимающего ока Льва Захаровича. Нет-нет. К разочарованию самого профессора Метлиса Оксана Николаевна потребовала у него назвать имена всех тех негодяев из министерства образования, которые скорее удавятся, чем поднимут зарплату учителям. Это-то профессор понял, а вот что делать теперь дальше – понять это он оказался не готов. А до министра его чахлые чары дотянуться конечно никак не могли.
По сути Лев Захарович сразу же оказался пас. Даже если бы ему и были известны имена всех тех нехороших людей, которые не дают уважаемым людям жить, то всё равно не посмел бы их обнародовать. Понятно, что вовсе не из-за опасения обрушить столпы существующего строя, поскольку из них одних тот строй и состоит. А потому что тогда обрушили бы его самого, может быть даже к концу этого вечера. На выходе из филармонии. И на трамвай не пришлось бы тратиться.
Поэтому профессор Меткис смог лишь горячо посочувствовать героическим учителям, в одиночку ведущим сражения с неуклонно подрастающими поколениями, тем, кто денно и нощно, фактически забесплатно, несёт свой крест, самих себя кладёт под ноги безжалостных потомков, без оглядки шурующих вперёд и только хрупающих черепами каких-то там родителей и учителей.
Не очень длинная, зато от страха сильно прочувствованная речь Льва Захаровича во славу нетленного в веках учительского подвига, его торопливые заверения, что правительство наверняка в курсе материальных затруднений у основы общества, что поэтому оно непременно поднимет учителям зарплаты – как ни странно всё же не вызвала соответственной реакции в зале. Хотя бы сочувственной, что ли.
После некоторого, всё же затянувшегося молчания, была слышна лишь обиженная реплика с галёрки: «А почему только учителям?!». Недавнее оживление и психозный экстаз спектакля сразу же пошли на убыль.
Когда же они остались с глазу на глаз, оба гения, зла и добра, Наф-наф и завкаф, то даже остывший, успокоившийся зал мгновенно почувствовал что-то очень недоброе и потому затих окончательно. Кто-то из зрителей, вероятно, примеривался дать дёру, от греха подальше, коли что-то пойдёт не так и зловещие профики мориарти схлестнутся по-настоящему. Последняя, оставшаяся в теперь явно подозрительной чёрной шляпе записочка содержала в себе следующее задание Наф-нафу от завкафа: «Спуститься в зал, по центральному проходу дойти до шестнадцатого ряда, повернуть налево, добраться до восьмого места. Не спрашивая, узнать, как зовут сидящего там человека, найти у него и выполнить в следующую очередь все те пожелания, которые обнаружатся у него».
Лев Захарович, естественно, задёргался, стал рыскать, как ищейка, пытающаяся взять след, густо посыпанный табаком, даже чихнул при этом. Побегал по сцене, злобно поглядывая на завкафа и непрерывно его вопрошая:
- А?! Что именно?! Как?! Думайте о задании, думайте, чёрт возьми! Иначе ничего не получится! Вы правша?! Ду-май-те! Думайте о задании!!!
- Да. Правша. И вы это знаете. Как все амбидекстеры.
Потом ополоумевший Метлис подбежал к профессору Семёновскому, схватил его за правую, ведущую (потому и спрашивал) руку затем поднял со стула. Секундой спустя, принялся таскать за собой по сцене, дёргая изо всех сил, всячески выводя из равновесия. Сначала оба профессора, Наф-наф и завкаф, побегали вот так по сцене как два седеньких нанайских мальчика. Потом неизбежно спустились в зал, где и должна произойти развязка. Пометавшись в партере, мальчики двинулись выше. Всё время Метлис яростно вперивал свой взор в спокойные глаза Семёновскому и зычно, почти истерично кричал, всех выводя из равновесия, даже уши закладывало, да так, что некоторые господа и дамы вокруг практически описались при переходе исторгаемыми децибелами скорости звука:
- Так?! Сюда?! Где?! Как?! Думайте же, чёрт бы вас побрал! Думайте о задании! Думайте!
Так нанайчики довоевались до шестнадцатого ряда. Сначала было дёрнулись вправо по нему, затем всё же двинулись влево, в нащупанном искомом направлении. Потом всё же добрались до восьмого места. Становилось всё горячее и горячее. Подняв с него миловидную женщину средних лет, профессор Наф-наф принялся кричать ещё громче, пугая её прямо в лицо и пытаясь узнать, теперь от обоих, как её зовут. Перепробовал начальные звуки всех известных ему женских имён. Потом остановился на звуке «Н».
- Нина?! Надежда?! Наталья?! Нонна?! Так!.. Точно! Нонна!.. Отчество?! Теперь - отчество говорю! Вы что, меня не понимаете?! С какой буквы отчество?! Думайте, думайте?! У вас что – заговор против меня?! Если не будете думать – я не прочту ваших мыслей! Как можно прочесть то, чего нет?! Думайте-е!..
Крича и вопя, теперь он непрерывно и поочерёдно дёргал то за правую, то за левую руку одну Нонну, впивался глазами в движение её глаз, в непроизвольные шевеления губ. Так он узнал, что она по отчеству Игнатьевна.
- Фамилия?! С какой буквы ваша фамилия?! Думайте, гражданка, думайте об этом! «А» ?! «Б»?! Да – «Б»!!! Теперь какая вторая буква?! Я называю их по алфавиту, а вы смотрите мне при этом прямо в глаза! И думайте! Думайте!.. «А»?.. «Б»?.. «В»?.. «Г»?.. «Д»?..
Так он дошёл почти до конца алфавита, пока не нашел в Нонниных губах микроподтверждение на букву «У». Выяснил у женщины её полное ФИО: «Нонна Игнатьевна Бузова».
- Что делать-то дальше, Нонна Игнатьевна?! Где у вас записка с вашим заданием?! Давайте сюда!.. Думайте про него! Думайте, что там написали! Если не будете думать, я не смогу прочесть вашу мысль!.. Ага! Сумочка! Что сумочка?! Открыть?! Хорошо! Что дальше?! Зеркальце?! Нет!.. Расчёска?! Да. Что расчёска, что сделать с ней?! Расчесаться?! Хорошо-хорошо! Вот – расчесался! Все видели?! Что дальше?!
Нонна Игнатьевна то вспыхивала, то бледнела, судорожно хватаясь за сумочку рядом с немилосердно терзающим её коршуном в человечьем обличии.
- Думайте-думайте о своём задании! Иначе я не прочту вашу мысль, если её не будет. Вы тут умеете мыслить?!
Нонна Игнатьевна в изнеможении зашевелила губами, таращась на мучителя. У неё и первая брачная ночь не была такой.
- Что теперь?! Спеть?! Да-да, именно спеть! Но что именно?! Думайте! Что обычно поёт та ваша однофамилица Бузова?! Нет?! Хорошо-хорошо - другое. Слава богу! Думайте! Всё равно я бы её репертуара не потянул. Но что?! «В лесу родилась ёлочка?!». Нет. «Лыжи у печки стоят?!». Тоже нет! Та-ак. Думайте-думайте! Если не будете думать, у нас ничего не получится. Хорошо?! Что глаза?! Почему расширились?! Почему глаза?! А-а… понял. Очи?! Да-да, именно они! «Очи чёрные?!». Да!!! Про другие очи не поют! А вот это та Бузова уж точно не потянула бы! А вот я!..
И Лев Захарович крайне победоносно и немузыкально запел: «Очи чёрные! Очи жгучие!». Оборвав сам себя, повернулся к ассистенту, оставленному на сцене, и скомандовал через весь зал:
- Подойди к микрофону! Читай последнее задание! Делай, как положено!
Ассистент подошёл к микрофону, поправил его, ещё и ногтем постучал, намеренно изводя кончающийся зал нестерпимым ожиданием. Потом всё также рассчитано неспешно достал из большой чёрной шляпы бывшую там последней записку от завкафа Егорыча, аккуратно свёрнутую трубочкой. Изматывающе нудно, как положено профессионалу, развернул и с расстановкой прочитал всё задание: «Спуститься в зал, по центральному проходу дойти до шестнадцатого ряда, повернуть налево, добраться до восьмого места. Не спрашивая прямо, узнать, как полностью зовут сидящего там человека, найти у него и выполнить в следующую очередь все те пожелания, которые обнаружатся у него».
Зал было выдохнул, чтобы набрать полную грудь для последнего истощающего вопля, но профессор резко и предостерегающе взметнул рукой вверх, останавливая преждевременную бурю эмоций:
- На восьмом месте шестнадцатого ряда сидела Нонна Игнатьевна Бузова. Это я установил по мыслям уважаемого профессора Семёновского. Остальное пришлось читать в голове у самой Нонны Игнатьевны! Она мысленно велела мне взять у неё сумочку, расстегнуть, найти расчёску и расчесаться ею. Затем спеть «Очи чёрные». Верно?! Я всё у вас в голове правильно прочитал?!
- Всё-о! – Шепнула ему в микрофон Бузова и упала назад в кресло.
Зал ещё раз выдохнул. Одна барышня на галёрке тоже свалилась в обморок. Однако через мгновение слегка растерявшийся ассистент на сцене дочитал в невыключенный микрофон:
- «Если вы дошли до этого пункта, тогда моё задание завершается главным вопросом испытания: «Каково имя последнего царя Хазарского каганата и чем он закончил?! И когда закончит?!».
В наступившей немой глухоте никто ничего не понял. Все разевали рты, но беззвучно, словно караси. Внезапно и страшно побелевший Лев Захарович громко ахнул и сам лишился чувств, словно тургеневская барышня перед волкодавом. Упал в кресло рядом с Бузовой. И не потому он так сделал, что не знал ответа на самый каверзный вопрос задания, а потому что его реально вычислили. Когда отбросивший записку ассистент сам как демон растворился в воздухе, а стоящая на столике в середине сцены статуэтка писающего мальчика Вещего Олега вдобавок сама натурально описалась, только тогда майор Шахов хладнокровно констатировал:
- Нокаут! Победил наш Мориарти, завкаф! Он сделал это!!! Й-ес! С тебя пиво, Макс!
Тут с небес включили остальной звук. Толпа возбуждённо гудела и не хотела расходиться. Леди сморкались в галстуки джентльменам. Никто ничего не понимал. А майор Шахов удовлетворённо продолжал говорить лейтенанту Сопину:
- Ты меня слышал?! Так что, дружок литюха, с тебя три пива! Жаль, что не на ящик поспорили! Заметь, какой масштаб повсюду приняла вербовка. Куда и кого только ни завлекают! Не одних наших спиногрызов! И кто только ни вербует! Сколько сильно грамотной швали развелось! Больше чем писателей! Никто ничего сам по себе делать не хочет!
Тут к главному микрофону подошёл поднявшийся на сцену завкаф Егорыч и произнёс бесстрастным голосом:
- Так, товарищи! Внимание сюда! Только что вам была представлена блестящая индивидуальная техника считывания микродвижений человеческого тела, то есть, идеомоторных актов. Очень хорошо продемонстрирован так называемый «эффект Карпентера». Чуть ранее он показал вам также известный фокус, связанный с «эффектом Мирабиле», или индуцированной каталепсии. Этот человек, называющий себя профессором Метлисом, на самом деле является талантливым и очень наблюдательным реципиентом, то есть, восприемником и интерпретатором. Этому учат в любой разведшколе. Просто он умело считывал микродвижения человеческих лиц и тел, которыми вызванные им особо чувствительные натуры, думая о своём задании, непроизвольно выдавали себя и направляли его поиск в требуемом направлении, на верный путь отгадывания своего задания. Вот и всё! Опытному шпиону, разговаривая с человеком, вовсе не нужно его допрашивать, тем более пытать. Он и в простом разговоре выведает всё, что ему нужно.
Таким образом, он ни замораживать вас не в состоянии, ни, тем более, мыслей читать. Ни ваших, ни чьих-либо ещё. Да всего этого в принципе и нельзя сделать. Никому! Это попросту невозможно! Об обоих эффектах, в частности об идеомоторике, настоящем искусстве толкования микродвижений человека или животных вы сами можете спокойно и совершенно бесплатно прочитать в Сети, послушать лекции, посмотреть опыты на эту по-прежнему интересную тему. И больше никогда не верить тем, кто уверяет, что может узнавать ваши мысли и превращать вас в бесчувственные брёвна, да вдобавок и зарабатывает на этом. Никогда на такие вещи не ведитесь! Запомните – мысль может слышать только бог. Никто кроме него! Сатана же слышит только речи и через них управляет людьми. Как вот этот его посланник! Все свободны!
Поднявшись и пробираясь сквозь массу растерявшихся людей, майор Шахов с досадой выговаривал Сопину:
- Всего два приёма циркового оболванивания и толпа вербанутых готова. С ума сойти! В кого они превратились, ты заметил?! Во - народец! Ласковые наши и покорные! Им глазом моргни – запросто возьмут штурмом любой Белый дом, не говоря о Зимнем дворце. А если их подвергнуть ещё и глубокой переработке личности, в кого они тогда превратятся?! Кто сможет тогда противостоять им?! Лично я – нет.
Тем временем профессор Семёновский отошёл в уголок сцены. Достал из кармана пиджака мобильный, выбрал нужный контакт.
- Олег Иванович?! Да-да, это Семёновский. Берите группу и приезжайте в центральную филармонию. Ваш объект тут валяется. Сам упаковался… Да-да. Как я и думал – кадры себе подбирал. Детей использовал, сука!.. Требуется срочно подсчитать количество исчезнувших во время представления зрителей. Обязательно проверьте их наличие по домам, не возвращались ли. Что-то здесь не то. Всё! Жду!
Спустился со сцены и пошёл к оставленному им в креслах Метлису. Но ни его, ни Бузовой не обнаружил.
- Вот это номер! Куда наш великий маг пропал?! Эй, кто-нибудь что-то видел?! Куда чародей сбёг?!
Однако никто ничего не видел, мол, а дедок ваш всё время в лёжку тут отрабатывал. Сначала смылась женщина. А теперь вот – и его нет! Но он не вставал! Нет-нет! Не вставал! Даже не поднимался. И к нему никто не приближался! Как-то вот так, лёжа… Втянул сопли и скромно пропал.
Действительно нигде больше профессора чёрной и белой магии так и не обнаружилось. Сей же момент исчез и его подельник маэстро Ангстрем, только что сушивший гульфик за кулисами. Как от нечистой силы словно булькнуло всё и затянулось. Однако, действительно, полный недочёт зрительского состава от числа купивших билеты составил тридцать два человека. И домой пока не возвращались. Может просто вышли погулять по городу, проветриться от чересчур скучного зрелища, да что-то всё никак не проветрились. Или так проветрились, что ветром сдуло.
Глава 12. Душа погружного горения
Отпуск без содержания, плюс отпуск ученический закончились быстро, хоть и составляли вместе почти полтора месяца. За это время Гешка успел с друзьями съездить на моря, но не отдохнуть или как-то иначе покуролесить, а по каким-то якобы настоящим, таинственным делам. Вернулся немного расстроенным, но посвежевшим, неплохо загорелым, полным сил, а главное желания во что бы то ни стало исправить свою жизнь, сделать её, пусть немного, но лучше. Как того всегда и хотела его мамочка. А если повезёт, то не просто изменить жизнь, а перезапустить её заново. Будто не было всего ужаса последних лет, включая медленно убивающий мельдоний и гибель матери от удара обледеневшего тополя.
Гешка твёрдо был уверен в том, что и такое ему вполне по силам – ни много ни мало, а полностью перезагрузить свою жизнь. Однако мир отводил в сторону глаза, почему-то глючил и упирался всеми четырьмя. Будто не хотел, чтобы кто-то нарушал его заводские настройки. Поэтому Гешка в ответ его самого расценивал, как нечто сделанное совершенно никудышним образом. Оно лишь по недоразумению по-прежнему простиралось вокруг. В нём может быть и стоило бы что-то немногое переделать, но лучше не заморачиваться дальше, а заранее повыбрасывать всё к чёртовой матери, даже не всматриваясь в детали. Что однажды хоть как-то сложилось и заработало – никогда не переделать. Однако реальной замены пусть даже совсем плохонькому миру у Гешки пока что не находилось. Махнул бы, не глядя, хоть на что. Поэтому думалось, что дело с таким разменом по сути всё-таки наживное. Какая-нибудь дикая карта обязательно появится на горизонте, от которой наверняка не будет хуже, просто давно некуда.
Возвратившиеся с моря друзья успели пару раз побренчать на гитарах в своём концертном сарае, пока их старшой Серёга Бареев не подрядил всю мушкетёрскую четвёрку на очередное путешествие в новую жизнь, на этот раз в Москву. Он где-то опять раздобыл деньги для этого, в результате для парней открылась замечательная возможность раз и навсегда завершить свой переход к новому состоянию своей жизни, а соответственно и к новому миру вокруг. Только теперь им следовало подойти к такой задаче с куда большей определённостью, энергией и настойчивостью. Дело оставалось за малым.
После на редкость уникального опыта, пережитого Гешкой вместе с бесшабашными друзьями в столице, у него раскрылся совсем иной взгляд на мир, который, оказывается, не понимать надо, а решительно ломать об колено. Чтобы добиться этого по-настоящему, нужно было сделать хотя бы так, чтобы никто больше не умирал, тем более, самые-самые любимые. Совершенно невозможно и несправедливо, чтобы они умирали и уходили, оставляя нас одних. А поскольку в худшем из миров родные люди всё же уходят, иной раз не попрощавшись, то надо во что бы то ни стало сделать так, чтобы они всё-таки возвратились. Потому что иначе просто нет смысла оставаться самим жить. Как это так – их нет, а ты есть?! Не-ет, так не пойдёт! Мы так не договаривались, когда мне выписывали сюда путёвку, когда Творец давал мне сюда билет. Ад и тот выглядит куда приличнее, чем такая подсунутая жизнь!
Теперь Гешка встречался со своими друзьями хоть и редко, но метко, то есть, вроде со смыслом и как бы по делу. Всякий раз они что-нибудь серьёзное вокруг, но устраивали. Шумную акцию в поддержку политических прав и свобод палестинцев, томящихся под известно каким игом, лишний раз неприлично всуе упоминать. Или учиняли крутой замес на тусовках голубых уродов, которых избивали порой до полусмерти. Оно же и вправду, разве могут явные ошибки природы свободно собираться где-нибудь, вдобавок дышать нашим воздухом и совращать себе новые кадры?! А если они ещё и возле детей начинают роиться – тогда приходится сразу мочить уродов, причём безо всяких разговоров! На месте! Подошёл – и сразу в торец гниду, лучше монтировкой.
Понятно, что полиция их за это не очень шугала. И даже ненавязчиво поощряла, поскольку настолько омерзительные полуживотные и в самом деле мало кого в стране устраивали. Гешка на какое-то время даже подписался участвовать в акциях добровольной юношеской дружины при местном райотделе. Ходил вместе с другими обычными парнями щемить бомжей, мигрантов и другую профессиональную шваль. Но особенно люто местные ребята громили именно голубятни всех родов, величин и сортов, любой ЛГБТ – сразу под корень. В принципе, кажется, нормальная рефлексия любой здоровой юности: вырубать вокруг себя всё гнилое и уродливое. Только вот при всём при этом остаётся одна неувязка – кто будет определять, что вот это уродство и гниль, а вот это - нет?! Может быть, с точки зрения самих уродов всё наоборот и обстоит, а уродами являются как раз их гонители. Всё же зависит от точки зрения. А этих точек вокруг может существовать и есть на самом деле великое множество. Не со всех ты сам покажешься совершенством, это как минимум. А то и чудовищем, каких мало.
Гешка только один раз задумался над этим обстоятельством, но и этого хватило. Он вдруг резко охладел к подобного рода прореживающим санитарным процедурам при полиции, до которых она не хочет опускаться и марать себе руки. Поводом для последней санации уродливых отклонений в обществе, в которой Гешка принимал непосредственное участие, стал следующий инцидент. Однажды в полицию поступил ворох жалоб жильцов из Гешкиного и соседних с ним домов на участившиеся набеги бомжей или мигрантов по их сараи со съестными и прочими припасами. Полиция по привычке отстранилась, сделала благородный вид и свистнула на подмогу своих юных дружинников, на суд скорый и справедливый. Те и накрыли как-то вечерком целую шайку разномастных сарайных воришек. Сходу понеслось махалово немилосердное.
Гешка, привычно и сноровисто работая кулаками, нисколько не осознавал, что он вместе с другими «санитарами леса» на самом деле творит в своём праведном гневе. Пока вдруг не увидел как реальная, красная кровь бомжей в режиме реального времени действительно стекает по обшарпанным стенкам вскрытых теми сарайчиков. И губчатой ржавчиной запекается на полу. Пока внезапно не заметил свою соседку сверху - старенькую Фаину Исаковну, она его опекала с рождения. Бабушка быстренько ковыляла со своей палочкой к месту сражения, удерживая в другой руке рюмочку с валерьянкой. Ею она хотела спасать, отпаивать нещадно избиваемых голодных бомжиков. Своих припасов в сарайчике ей не было жаль, бог с ними. Святая простота бежала спасать одних людей от других. При помощи рюмочки валерьянки. Увидев хорошо знакомого соседского парнишку с окровавленными кулаками, Фаина Исаковна остолбенела, выронила рюмочку и прошептала: «Геша, да ты ли это?! Что случилось?! Ты же всегда был хорошим, добрым мальчиком!».
Его как молнией вдруг пробило. После этого Гешка немедленно свернул погром бомжиков, отозвал с места побоища свой неистовый гитлерюгенд и тут же призвал его к самороспуску. Неизвестно, послушались ли его остальные молотобойцы, но сам Гешка больше никогда не ходил на подобные акции. Словно бы и впрямь до мозга костей устыдился от слов Фаины Исаковны. Стал сторониться любых, даже самых очевидно правильных общественных мероприятий и их носителей, блюстителей нравов и прочих добровольных или штатных «санитаров леса». Как-то полностью осознал, что справедливости даже в принципе не существует. Никто, никогда и ни в чём не может быть прав, а любые права и свободы есть на самом деле кому-то очень нужные развод и фикция. Само же право вершить такую справедливость присваивается только теми, у кого на данный момент есть сила и кто на самом деле абсолютно равнодушен к судьбам людей, да и к самой справедливости.
С майором Шаховым и его напарником лейтенантом Сопиным Гешка виделся всё реже и реже, пока слегка не подзабыл и о них. Хотя оперативники Гешку ни к чему особо не обязывали, просто рекомендовали присматриваться к иным возмутителям спокойствия, хотя бы к тем самым юным хулиганам, повсеместно орудующим на самокатах и неизвестно что творящим. А что к ним присматриваться, коли Гешка после Москвы и без таких советов побывал среди них. Поэтому хорошо узнал этот замечательно отвязанный, как и он, дико мятущийся народ. Как раз к таким проблемным хулиганам он продолжал изредка приходить на собрания и всяческий весьма полезный всевобуч, а потом совсем перестал о том информировать добреньких дяденек оперов. Иногда выполнял мелкие поручения самого Серафима, командующего всем подпольем молодых ниспровергателей мира.
Майор Шахов иногда догадывался об этом, но пока никак не доставал с расспросами явно ускользающего мальца. Поджидал, пока Гешка сам окончательно прозреет, пока в нём вновь пробудится его «гражданская совесть». Или пока поглубже не укоренится, не приживётся он в новозарождающейся стихии неистребимого молодёжного бунтарства. Работа с агентурой всегда довольно тонкое дело, а уж особенно с сопливой и такой впечатлительной.
Потом все такие и законные и шалые отпуска позаканчивались. Гешка вновь, но теперь совсем-совсем по-другому взялся за ум. Он снова вышел на работу в свой пятый цех аппаратчиком второго разряда, хотя работу выполнял за третий и даже четвёртый разряд. Да и рабочие смены по причине относительного несовершеннолетия ему отводились не сокращенные, а вполне взрослые, поскольку главным кормильцем семьи теперь, после потери матери, становился именно он. Отец сидел на инвалидности, а бабуля пенсионерка. Не так часто приходилось общаться с друзьями во дворе, как и принимать участие в различных мероприятиях неформального молодёжного объединения под руководством всемогущего Серафима.
Новые Гешкины знакомые половых девиантов никогда не били, просто с омерзением отворачивались, бомжей тем более не громили. У них всё устроено было гораздо интереснее и значительнее, поскольку основывалось на новейших достижениях науки и техники. Одни только суперовские кикбайки чего стоили, а уж про передвигающих во времени хронокластики совсем молчать приходилось. На их счёт Серафим отдельно и строжайшим образом предупредил каждого из дворовой четвёрки друзей: при малейшей утечке информации на сторону, тем более к ментам – отнимаются не только хронокластики и кикбайки, но и остракизму все подвергаются полному, изгнанию из рядов дыижения подвергаются немедленному. А кому из парней или тем более мальчишек такое понравится?! Снова окунаться в прежнюю, унылую и пресную жизнь без погонь, без скачков во времени, без бесконечно шокирующих разговоров об истинной сути жизни или даже о природе оказывается реально существующих демонов?! Нет-нет, без этого оставаться теперь никому не хотелось. Иначе жить теперь никто бы не пожелал.
Так что с какого-то момента майору Шахову тут однозначно ничего не светило. Реальную информацию ему бы никто не слил, тем более Гешка. Но майор всё равно не терял настойчивости. Несколько раз приезжал к Гешке на работу, разговаривал с начальниками смены и даже цеха, высокого роста Геннадием Гавриловичем Поповым с резкими чертами лица, в принципе добрым, участливым дядькой. Разговоры вёл общие, как будто ни о чём, интересовался Гешкиными успехами и прочими подробностями. Говорил, что хочет поручить ему организацию одного очень важного дела, а какого именно пока не уточнял, да и сам пока не определился.
Гешка понимал, что майору до смерти хочется узнать, кто такой Серафим, чем он держит ребят вокруг себя и правда ли, что у них в объединении такая крутейшая техника, о которой даже помыслить никто бы из посторонних не смог. Гешка, как положено нормальному парню, своих не сдавал, но и майор с ним обращался по-человечески, без ментовских штучек и ловушек, и поэтому парнишке не хотелось ещё и ему доставлять неприятности. Встречаться встречался, но ни о чём особо не распространялся. Успокаивал он себя вполне очевидным соображением, что и самому Серафиму никак не помешало бы иметь свои глаза и уши среди полиции. Хоть и совсем уж неформальный, но всё равно канал связи. Мало ли что кому и когда окажется нужно?! Может быть, просто уведомить кого-то о чём-либо не по телефону, а просто так, по-человечески?! Кто знает, кто, кому и когда может на самом деле пригодиться?! Правильно – никто.
В Гешкиной смене аппаратчицей агрегатов погружного горения работала Маша Карабут, девица года на два или три постарше Гешки, но нисколько на его взгляд не старая, хотя его приятели и называли её «баушкой», это чтобы подначить дружка, скорее всего. Потому что внешне она выглядела чрезвычайно эффектной, красивой блондинкой, кудрявые локоны до плеч, зелёные глаза и всё такое. Поскольку Маша являлась как бы незамужней, но всё-таки чуть постарше, то и взялась она между делом опекать юного аппаратчика. Часто беседовала с ним за новую жизнь, отвечала даже на самые стрёмные вопросы, которые вполне освоившийся парень перестал стесняться ей задавать. Даже за жизнь в постели, за то почему девочки такие сучки и не могут просто так быть с мальчиками, зато со взрослыми парнями и дядьками совсем-совсем другие становятся – и за так и за этак. Маша успела закончить химико-технологический не то техникум, не то по-современному колледж. Была реально квалифицированным специалистом и разряд ей присвоен был аж четвёртый с соответствующей зарплатой и премиальными. Зная, что Гешка недавно лишился матери, она взяла на себя роль его старшей сестры и даже своеобразной наставницы по жизни. Понятно, что где-то в глубине себя - для начала.
По работе Гешка занимался синтезом стеарата пербората натрия в больших цистернах-реакторах с медленно вращающимися электрическими мешалками, установленными сверху. Шесть штук таких реакторов располагались на отметке минус пять, то есть, отчётливо ниже нулевого уровня цеха. Гешка подвозил на электрокаре, а потом загружал в каждый синтезатор по восемь мешков стеаратов, каждый по пятьдесят килограмм весом и постепенно разогревал паром. Получасом позже в каждый синтезатор добавлял порцию следующего реагента – по шесть мест рассыпчатой борной кислоты. Каждое место, между прочим, по сорок килограммов. С электрокара любые мешки очень удобно было вниз сгружать, просто опускать на грузовой паллете и на себе не носить. И так в каждый из шести реакторов – засыпал по двести сорок кг только борной, плюс четыреста стеаратов. Затем начинал общее смешивание, сначала медленное, то есть начинал первый этап синтеза. Ровно через час двадцать начинал брать пробы на процентный анализ полученной смеси кислот, относил их наверх в лабораторию. При достижении устойчивого нужного соответствия компонентов пульпы и требуемого показателя кислотности среды (РН) осторожно начинал реакцию нейтрализации едким натром, поминутно сверяя рост температуры во всех шести реакторах. Выброс реагентов грозил многочасовой уборкой нижней отметки, если конечно до этого ещё и не нахватать ожогов самому. Может быть, даже несовместимых с жизнью, но у храбреца Гешки никогда даже самого маленького ожога не было, хотя он и не всегда так уж и предохранялся.
Гешка периодически форсировал ведущийся синтез, включал мешалки на полные обороты, чтобы провернуть резко сгущающуюся смесь и не дать ей схватиться в комья, а также, чтобы предотвратить локальный температурный скачок во избежание разрыва стенки реактора, а то и полного расплавления. Затем при по-прежнему интенсивном непрерывном размешивании включал таймер на режим отсроченного принудительного охлаждения густеющей пены готового стеарата пербората натрия. Первичного материала для изготовления искусственной кожи и даже 3-D моделирования некоторых внутренних органов человека. Если всё у него проходило штатно и без аварийных выбросов – тогда оставалось часа два до полной готовности, опять же при периодическом контроле замеров и при усиленном размешивании. Получалось так, что даже самое сложное на поверку выходило не таким и сложным. Просто требуется быть всегда очень внимательным, пунктуальным и настойчивым. Тогда не только искусственную кожу синтезируешь, но не исключено, что и когда-нибудь кому-нибудь новые мозги вправишь. А уж для них-то рынок всегда открывается поистине бескрайний.
Помимо первой и второй, Гешка выходил и в третью смену, в ночь, с полдвенадцатого до пол-восьмого утра, хотя она ему, как малолетке, в принципе не дозволялась. Однако начальство на это смотрело сквозь пальцы, потому что как работник Гешка был хороший, исполнительный, совестливый и конечно ответственный. Особых сбоев и брака не допускал. И когда выпадала пара часов передохнуть, а это был промежуток примерно с пол-первого ночи до половины третьего – Гешка вспоминал про Машу наверху и её до того мило гудящие аппараты погружного горения, сжигающие промышленные и бытовые канализационные стоки – что подойти всегда становилось маняще-страшно.
Цех на всех уровнях в самые глухие часы ночи почти всегда бывал совершенно пуст от дневных смен и вспомогательных инженерных и технических служб. Спать хотелось неимоверно, даже девчонки в лаборатории отключались без задних ножек. На приглашения погонять на лихих электрокарах по пустой территории завода никак не откликались. Именно в эту предельно глухую пору слегка заскучавший Гешка предпринимал бросок по металлическим ребристым ступеням на самый верх, на девятнадцатую отметку цеха, где на своей контрольно-измерительной площадке возле огромного пульта управления АПГ, позёвывая, сидела Маняня Карабут и жгла и жгла себе идущее под большим давлением содержание канализации. Вот кому было нельзя даже вздремнуть под страхом возможного апокала в отдельно взятом времени и месте. Если бы, допустим, аппаратчица отключилась, или, даже бодрствуя, ненароком упустила уровень стоков ниже критического хотя бы в двух аппаратах – пиши пропало. Перегазовка и на воздух взлетел бы не только полностью пятый цех и весь завод, но и полгорода вместе с ними за компанию. Говна только со стороны кажутся вполне безобидными, а вот когда газу для его сжигания становится слишком много – тогда да-а… можно и взорваться. Где только они тогда ни повиснут!
Стройная и не по-химически нежная Карабут неусыпно следила за уровнем бешено сгорающих токсичных стоков завода и нескольких ближних жилых кварталов города в особых аппаратах погружного горения. Всего в цехе их насчитывалось пять. В каждую отдельную смену стоки пылали и выгорали в двух или трёх агрегатах. Иногда, особенно при аварийных смывах в других номерных цехах, особенно люминофорных, смертоносные потоки жидких и пластических гелеобразных отходов химзавода наплывали настолько мощные и опасные, что даже если в тот момент была глубокая ночь, приходилось поджигать и вводить в действие все пять огнедышащих мини-вулканов. Зрелище колоссальное и ощущалось поистине как страх божий, особенно если стоять рядом с ужасающими апэгэшками на дрожащей от напряга девятнадцатой отметке. И тогда отдельно расположенный по высшей категории взрывоопасный пятый цех страшно дымил на всю округу из всех пяти колоссальных труб. Он нёсся сквозь ночь словно огромный допотопный броненосец на бреющей орбите Земли, забрасывая всех своим едким проникающим дымом и оставляя внизу после себя за цехом клокочущее, непрерывно булькающее озеро безнадёжно сизого и никчемного шлама. Кто бы мог подумать, что даже дерьмо может иметь настолько тупой и бесславный конец!
Даже и два-три на разрыв ревущих от бешеного пламени внутри агрегата всегда заставляли Гешку с опаской проходить мимо. Всё время казалось, что вот-вот Машка проспит, уронит уровень – и как рванут они все и поплывёт тогда вся их ночная смена над ничего не подозревающим городом, как обделанные фанеры над Парижем. И как только Маняня не боялась, уму непостижимо. Слишком высокой казалась цена её нечаянного задрёмывания. Однако со временем, коротая с нею ночки на девятнадцатой отметке, словно несущейся в клокочущей адской вышине, постепенно привык к этому ужасу и Гешка. Человек притерпливается к чему угодно. Даже стал замечать малейшие изменения режимов клокотания раскалённых стоков, с грохотом пожираемых огнедышащими ручными драконами АПГ. Бывало сам подбежит к пульту управления насосами и подачи газа на горелки, сверит изменения градиентов подачи, давления и температуры, а потом весело и тревожно кричит оттуда, пересиливая гул полностью выгорающего содержимого канализации:
- Маша! Добавь гавнеца на пятый, не то взорвёмся! А вот третий от него захлёбывается! Тут надобно какашки придержать чутка, а газу добавить! Не то погаснет вся эта прелесть. Совсем закозлится в полный шлам. Я тебе это коксующееся дерьмо пробивать не смогу. У меня своей работы полно. Заранее предупреждаю. Будешь ждать ремонтников. С ними и объясняться станешь.
Подружка аппаратчица подхватывалась от стола и бегом мчалась сбавлять подачу стоков на один АПГ, одновременно увеличивая подачу газа. На другом наоборот – снижала давление газа при одновременном форсаже подачи ароматного содержания ассенизации. В обычном, предсказуемом режиме это всегда делала автоматика, но часто при аварийных смывах из цехов бывали сбои, тогда КИПиА глючил и требовалась ручная корректировка.
Периодически Маняня, по тонкому изменению гула и вибрации, издалека уловив необычные колебания давления подачи того или другого ингредиента, сама вскакивала и бежала к большому пульту КИПиА, не давала роботам слежения и корректировки полностью зависнуть. В ручном режиме регулировала непрерывно сбивающуюся автоматику, списывала быстро меняющиеся показания приборов, заносила в журналы, бумажные и цифровые. Потом возвращалась к столу, усаживалась на свой стул и они с Гешкой продолжали беседы за жизнь, за любовь и за погоду. Чего только не сделаешь, лишь бы не заснуть при сладком шуме радостно сгорающих какашек, чужих, конечно! Какую только ерунду на такой орбите ни придумаешь, какую ни сморозишь или ни вспомнишь?!
Однажды мало того что образованная, так ещё и начитанная Маняня рассказала Гешке про философов мрачного средневековья, которые часто наблюдали в пламени своих каминов некие создания, словно бы сделанные из огня. Похожие на светящихся ящериц они прыгали по пылающим поленьям и углям веками, поскольку в упорядоченной Европе камины и в самом деле не гасли очень и очень долго. Это было вполне рационально, потому что не нужно становилось их всякий раз долго растапливать. Достаточно просто поддерживать имеющийся огонь. Так что он в тех каминах и вправду не гас столетиями. Вот и прижились в каминном неугасающем пламени средневековых замков приблудившиеся раскалённые существа, которых хозяева стали называть огненными саламандрами. Великие систематики мира даже вносили их в свои определители по придуманным видам и родам. В них со всей научной тщательностью вносились все эти многозначительно пылающие сущности бытия, своеобразные музы философов, многие из которых даже получали свои отдельные имена, конечно, женские, поскольку всё же воспринимались музами, вдохновительницами. В северных средневековых замках их даже передавали по наследству вместе со штатными привидениями. Вполне представляема и такая запись в гроссбухе замка: «Вдохновительницы – пять штук, одна приходящая, остальные в штате».
Скажем, замок Тэмворт в Англии имел два штатных привидения, Чёрную и Белую леди. Одну из саламандр в камине центрального зала звали Винфри. Это было просто чудо из чудес! Она прожила там больше трёх веков, обслужив четыре поколения местных философов, пока злобные леди-привидения всё-таки не выжили её своим ледяным дыханием. Или - Замок Бран в Румынии, иначе - «Замок Дракулы», резиденция Влада Цепеша, то есть, самого Дракулы. Привидений безвинно загубленных душ тут всегда было не счесть, зато саламандры в нём долго не живут, максимум сто лет. Так что даже имя не успевают получить, как из очередного приблудившегося философа выпивают кровь, после чего сама саламандра в панике утекает обратно на солнце. Зато замок великого философа Вольтера на границе со Швейцарией в Альпах (Ferney-Voltaire Castle), почти не имея привидений, до сих пор греет своим камином милое раскалённое создание, носящее имя его любимой музы, божественной Эмилии. Во всяком случае, так утверждает обслуживающий персонал, потому как теперь это замок государственный и каждый президент Франции с получением должности принимает и эту саламандру по описи вместе с остальным казённым имуществом пятой республики. Так и пишет в графе гроссбуха замка: «Эмилия – одна штука. Принято».
- Прости, но нам-то что с того? – Позёвывая, спросил Гешка в третьем часу ночи увлечённо болтающую Маняню. – У нас ни замка тут, ни камина. Да и президент не скоро нас почтит своим… как бы это сказать.
- …А дослушать меня не слабо?! – Сердито переспросила Маша Карабут явно недоученного и недовоспитанного подростка. – Сиди и слушай, вдруг поймёшь, к чему я клоню.
Так вот. Множество легенд и примет оказалось связано с этими явно живыми существами, сотканными из одного только пламени. Философы чуть ли не единодушно приписывали им если не сакральные, то вполне анималистические черты и свойства. Это от слова «аниме» - душа, а сакральные – это значит божественные, тут немного другая епархия, но по идее из той же колоды. Понял?!
- Да понял-понял!
- Я почти закончила. Многие мыслители стали полагать, что имеют дело с душами умерших, но не желающих совсем расстаться с этим миром людей. Мол, они тут пригрелись и продолжают жить столетиями, вдохновляя живых, но главное - мыслящих. Если же пламя в конкретном камине всё же угасает, то эти существа быстро, чтобы не замёрзнуть, перебегают в другой, работающий. А теперь посмотри на наши АПГ! Аналогии не улавливаешь?!
От таких рассказов глухой ночью рядом с огнедышаще ревущими апэгэшками Гешку всё-таки пробило и у него пополз холодок по спине.
- Манянь, - осторожно спросил он, разом прекратив зевать, потому что сон внезапно как рукой сняло, - скажи, а твои жуткие агрегаты из преисподней когда-нибудь гаснут?!
- Не-а! – Деланно равнодушно зевнула Маняня.
- Что?! Так неделями и жарят без профилактики?! – Недоверчиво переспросил Гешка. – До того много у нас в стране дерьма накопилось или просто оборудование низкой производительности?! Сколько же тонн этого добра здесь неделями проходит?!
- Да если бы неделями! – Усмехнулась Маняня. – Годами и десятилетиями – этого не хочешь?! Нашему химзаводу больше двадцати лет. Супержаровни эти всё время и ревут тут как оглашенные. А все отходы в основном ветром уносятся и оседают радиусом, я думаю, не меньше пары сотен километров. Остальное, что гореть никак не может, - в шламовое озеро поступает. Видел, какое оно переполненное?! Даже бактерии там не живут. Скоро следующее начнём заливать. Выберем только участок, который не очень жалко.
- Не может быть! – Присвистнул Гешка. – Такая молодая, а всё-таки успела палёным гавном пол-человечества затопить! Ударница ты наша! Когда б не ты – заглохла б нива жизни!
- А меньше ему какать надо было!
- Чего ты мне тут гонишь на ночь?! Специально испугать хочешь?! Они хоть гаснут иногда, твои дерьмопёки?!
- Конечно, для профилактики периодически выключаем парочку этих горынычей. Проводим все нужные работы, вплоть до ремонта или даже замены огнеупорной футеровки изнутри. Остальные продолжают извергаться и полыхать в полный накал. А так, чтобы сразу все пятеро погасли – нет, такого не припомню. Да тут всё тогда будет забито и уничтожено! Представь, что было бы в таком случае на заводе, да и в городе! Всё бы накрыло ядовитым шламом! У нас замкнутый, бесперебойный цикл, ты не хуже меня знаешь. Останавливаться ни в коем случае нельзя. Если произойдёт остановка утилизации стоков, авария получится на весь регион. Так что работаем, полыхаем, как и доменные печи – десятилетиями! Скоро будем как средневековые камины – столетиями никогда не гаснуть.
- И…- Гешка вскочил и стал в возбуждении бегать вокруг операторского столика. – И…
- Что «и-и»?! – Переспросила Маняня. – Хочешь спросить, не завелась ли и у нас такая огненная живность, не забежала ли и к нам погреться чья-либо душа?! Отвечаю – завелась, забежала. Все те два года, что я тут работаю, она тут со мною и живёт. И нисколько меня не боится, я же не граф Дракула. Сначала месяцев пять она прыгала по колосникам первого АПГ, потом месяца три была в третьем, столько же в четвёртом. А вот в пятом, как сейчас, месяцев девять так и живёт. Аппарат-то новый, почти девять месяцев назад из Питера, где был разработан и сделан, как привезли, установили и наладили. Она сразу в него и перебралась, будто в свою новую квартиру. Живая, тоже комфорта хочет. Так что прижилась у меня огненная саламандра, не выгонишь. Да и кто такую красавицу выгонит?! Хочешь, покажу?!
Маняня повела онемевшего Гешку к огнеупорному окошку пятого агрегата. Вновь даже приблизиться страшно стало, не то, чтобы заглянуть. Но Гешка пересилил себя, сделал шаг поближе.
Маняня прильнула первой, багровые сполохи заметались на её щеке:
- Да вот же она! Притулилась в колосниках на третьем от окошка ряду, справа. Посмотри-посмотри – найдёшь! Не бойся! Не укусит – гарантирую!
Гешка вспомнил свою бесстрашную баталию возле державной Царь-пушки и поэтому нисколько не побоялся. Посмотрел. Конечно, не сразу, но нашёл. Именно там она и сидела, в третьем ряду газовых сопл справа, похожая на мерцающую и прозрачную рыжую ящерицу. Пасть свою не разевала, язычком плазменным не отсвечивала, раскалённым хвостиком не махала. И даже почти не двигалась. Она прижалась мордочкой к одному из отверстий правого колосника, откуда вырывалась плазменная струя раскалённого газа и спокойно, не мигая, посмотрела Гешке прямо в глаза. Потом плёнка третьего века, словно подвижный язычок раскалённой плазмы наползла ей на один глаз, почти сразу такая же – на второй. После чего она вновь распахнула чистые свои, промытые свежим пламенем, глаза и теперь внимательно посмотрела на Гешку, будто замирая, словно всё таки узнала. Тот даже отшатнулся и вновь почувствовал изморозь на спине, хотя от АПГ-эшки и пылало-жарило действительно нестерпимо.
- Так что?! – Забеспокоилась Маняня. – Нормально?! Увидел?!
- Увидел… - глухо ответил Гешка и почувствовал как ноги у него стали ватные. – Л-ладно. Я пойду наверное. Пора фильтровать перборат. Скоро Софья проснётся, включит свою сушилку на прогрев и фасовку… А мне ещё реакторы мыть. Хорошо тебе – ничего перед сменой мыть не надо, кроме пола вокруг столика. Непыльная работёнка!
- Давай! Закончишь колледж и у тебя такая работа будет, если какую-нибудь другую не выберешь. А заодно и девушку. А?! Чего примолк?! Кстати… Если тебя так шибануло и зацепило!.. У меня тоже так сначала было.
Тут Маняня словно прикусила язык и отчаянно смело вдруг взглянула Гешке прямо в глаза. Она всегда так делала, когда какая-нибудь невероятная идея приходила ей в голову.
- Зацени расклад. Чисто умозрительно. Считай, что для прикола. Но всё же. Смотри: душа есть, кожу, телесную оболочку, то есть материал для 3D- проектирования тканей и органов, ты изготовил. Следующий шаг какой?.. Давай, говори же! Тебя как парализовало, ей богу!
- Недопонял, если честно!.. Гешка растерянно смотрел на шебутную Маняню.
- Главное, что душа есть, она вот здесь и живёт. – Маняня кивнула на грохочущий пятый вулкан. – Конечно, материал у тебя пока что сыроватый даже для 3D-моделирования. Но разве плоть можно сравнить с душой?! Была бы она, а плоть наварить не составит особого труда, технологии позволяют и не такое. В крайнем случае, настрогать всегда можно. Легенду под это дело наработать и выдвинуть тем более – пара пустяков. Хотя бы с помощью искусственного интеллекта в компьютере… Что ты всё молчишь и молчишь?! Я тебя спрашиваю в который раз –рискнём?! Бли-ин, да тебя словно бы засосало куда!.. Ты так ничего и не понял?!
Маняня смотрела на него немигающими глазами, да ещё и расширенными как у панночки из прямо сейчас взлетающего гроба. И тут Гешка опять почувствовал, как его собственная душа замерзает, а по вновь остывшей коже привычно пошёл гулять мороз.
Потом он сдал утреннему сменщику помытое горячим паром оборудование и реакторы, расписался во всех журналах в графе «Сдал», чуть ниже дописал: «Эмилия – 1 шт.» и пошёл под душ. Горяченные струи воды несколько взбодрили его и он подумал, что они наверное для той огненной саламандры показались бы ледяным ливнем. И потому наверняка совсем убили бы её, заморозили. А может то заледенелая душа его мамочки, спасаясь, залетела на раскалённую девятнадцатую отметку его цеха?! Ровно два года как раз и минуло со времени её гибели. Два года и Маняня на АПГ-эшках работает. Два года и видит именно эту огненную саламандру, кочующую с огня на огонь. Всё сходится.
Это было просто невыносимо. Его буквально колотило изнутри. Гешка медленно натянул на распаренное тело одежду и пошёл к выходу из цеха, еле переставляя ноги. Что-то в эту ночную смену он устал как никогда раньше. Проходя мимо безжизненного озера перегоревшего и выпаренного шлама, Гешка увидел закостеневших чаек, давно завязших в синем иле гнилого берега, мёртвые камышины, чёрные стволы бывших деревцев без листьев. Словно только тут обнажился реальный образ реальной жизни, а где-то там, наверху, на девятнадцатой отметке, в нестерпимом пламени, отжигающем весь яд этой жизни, притулилась душа его мамочки и всё никак от льда смерти не может согреться.
И вот тогда Гешка решился, быть может, на самый отчаянный поступок в своей жизни. Приехав домой и не застав дома отца, он покормил лежачую бабушку и сам лёг поспать хотя бы пару часиков, потому что иначе после ночной смены, проведённой всё время на ногах, он не смог бы сделать то, что собирался.
Серафима в штаб-квартире за городом не было. Он уехал в очередную длительную командировку, вероятно связанную с приобретением и получением очередной новой техники, а там кто его знает. Гешка знал об этом и рассчитывал, что именно поэтому всё задуманное им имеет все шансы на успех. Лишь бы не дрогнуть, а, сцепив зубы, довести всё до конца. Мамочкины сорокоусты должны, обязаны были вернуться сторицей. Пусть для этого ему самому пришлось бы положить собственную жизнь.
Не крал он его, этот хронокласт. Вот не крал! Задача была совсем другая: применить его один раз и немедленно вернуть на место, пока хозяин не вернулся. Оправдание наивысшее – необходимость крайней степени.
Поэтому он его на время стащил! Позаимствовал, взял напрокат, в каршеринг. Ещё после Царь-пушечной опупеи, едва побывав в гостях у Серафима, спасителя своего и своих друзей, Гешка сразу заприметил, где располагается его арсенал темпорального вооружения. Ходовые кикбайки между участниками своего движения Серафим распределял сразу, а вот хронокластики и особенно более мощные хронокласты считались у него на отдельном учёте и поэтому выдавались разово и сразу под роспись. Естественно, с возвратом и отчётом после каждого задействования. Рядовым членам своего движения он предоставлял небольшие хронокластики, имеющие диапазон временных скачков плюс-минус месяц, лишь бы в конкретный момент уйти от преследования. Сильно при таких не разгуляешься, к мамонтам в гости не сгоняешь. Но никто домой поиграться подобные штуки, даже совсем простенькие, не брал и даже помыслить о таком не мог. А вот Гешка и помыслил и решился взять. И совсем не простенькую машинку времени.
Среди всей хранящейся в особых сейфовых шкафах номенклатуры устройств он ранее действительно углядел довольно увесистый, немалой мощности хронокласт. Именно его Серафим применил возле Царь-пушки, когда смог забросить лет на тридцать в прошлое, а потом вернуть назад настоящую ватагу шалающихся по свету юных бунтовщиков. Как раз на столь нехилый прибор Гешка глаз и положил. Может быть, временное отсутствие его не сразу будет замечено, поскольку вероятнее всего, имелся он у Серафима не в единичном экземпляре.
Ушлый парнишка к этому времени больше соображал в хрономикшерах и прекрасно понимал как пользоваться диапазоном действия той или иной временной пушки, пробросов во времени в ту или иную сторону. Поэтому проблем с эксплуатацией заимствованного или взятого в аренду агрегата им не предполагалось никаких.
Улучив момент, когда главкома движения не было поблизости, да и в ближнем отрезке времени не прозванивалось, Гешка не сразу, но всё же подобрал электронную отмычку к нужному сейфу курирующего их небожителя. Действительно, хронокластов похожего типа здесь оказалось несколько, но Гешка давно и в деталях запомнил нужный ему и поэтому сразу его ухватил. И сходу выскочил наружу, хорошо, что в поздний час его никто здесь не заметил. В будущее ему мчаться было ни к чему, ему позарез нужно было в прошлое, только и только туда.
В ночь все кикбайки на базе были заблокированы, обычная предосторожность. Поэтому Гешка выбежал на трассу рядом со штаб-квартирой их организации, рассекающую густой, теперь полностью непроглядный лес. Добравшись до обочины, остановился и по-быстрому включил хронокласт. Слава богу, зарядка оказалась полной, и когда прибор дружески подмигнул ему иссиня-зелёным дисплеем, быстро передвинул джостик темпорального скачка на два с лишним года назад, на тот самый день конца ноября. Когда мама была жива.
Как всегда во время прыжка по времени лишь слегка его замутило. После чего он продолжал стоять возле той же трассы, в том же месте на обочине, но на этот раз был холодный предзимний вечер. Шкала темпорала показывала минус два года и четыре месяца. День в день. За несколько часов до трагедии. Мог бы и пораньше поставить. Почти промахнулся. Но делать нечего, получится ли вторая попытка пока неизвестно.
Срывался косой дождь, замерзающий прямо на лету. Клубились невероятно жуткие, белёсые с чёрным тучи. Именно этот надвигающийся ледяной шквал два с лишним года назад, то есть сейчас, должен был превратить Гешкину жизнь в ад.
Такси как назло не было. Попутные не останавливались при виде всклокоченного парня. Гешка бежал как сумасшедший. Добежав до остановки, успел вскочить в отходящую до города маршрутку, водитель, спасибо, подождал. Лишь бы мама не успела выйти из дома! Лишь бы не вышла! Лишь бы!..
Потом Гешка нёсся по лужам от остановки домой. Не помня себя, запыхавшись до заклинивания бешено колотящегося сердца, он всё же прибежал домой – и успел! Как раз к апофеозу ледяной грозы начинающегося декабря. Мамочка была как всегда на кухне, но собиралась в свой последний поход в магазин. Живая! Живая!!! Мамочка моя!
Как он плакал, её обнимая, а она ничего не могла понять и только крепко прижимала к себе отчего-то разнюнившегося и как-то странно и резко повзрослевшего сына. Не могла понять и почему он её никуда не отпускает, даже к порогу подойти не даёт. В наступившую страшную тополиную ночь, когда неистовый, шквальный, замерзающий дождь, схватываясь толстой корой на ветвях он так никуда свою мамочку и не пустил. Как она ни пыталась.
- Какой там магазин?! Какой хлеб?! Обойдёмся, мамочка! Давай, лучше блинчики твои испечём или оладушки?!
- Что-то у тебя сердечко так стучит, сынок! Тебя кто-то обидел?! За тобой словно бы кто-то гнался! – Немного позабытый мамин голос просто разрывал Гешкино сердце на части.
- Теперь, мам, я сам любого обижу! И тебя в обиду не дам!
Тополя ломились в окна, словно звери или взбесившиеся лешие. Ломали об себя обледенелые толстые ветви, метали их оземь, словно переламывающиеся сине-белые молнии. И каждый словно озирался, выискивая в сполохах ледяной грозы никак не появляющуюся, по разнарядке приуготованную жертву. «Где она?! Где?!». Их косые обломки как зубья древнего зверя смерти периодически втыкались в ещё не замёрзшую землю за окном. Вслед за вымерзающими струями сносились новые ветви. А жертвы всё не было. Уже и тополя кончались.
Изо всех сил прижимаясь к матери, Гешка всё больше чувствовал и вспоминал её живое, родное тепло. Наконец сквозь пелену не отступающих слёз стал понемногу таять больше двух лет не отступавший страшный образ перебинтованной мамы в гробу. Теперь мамочка точно останется рядом с ним живой и навсегда.
Он в кои веки обнял пришедшего из пивной пьяненького папу и поцеловал его в заросшую щеку, тот даже поперхнулся на ровном месте. Папа до того был этим поступком сына шокирован, что подумал, как же действительно странно и неуловимо быстро повзрослел его сын. Наверно и вправду перестал мельдонить. Стал, как его папа, настоящим мужиком. Кроме пивной – ни-ни!
- Здоровый ты стал какой-то! Пора мотоцикл тебе покупать!
- Какие мотоциклы в наше время, папа?! Байки самокатные, разве что?! Да и на какие шиши?!
- Эх, а я-то думал, ты, как всегда, шалаешься где-то. А ты, оказывается, дома! Во дела! Бывает же!
Гешка крепче прижался к матери, просто не веря своему и маминому спасению.
- Мамочка! Помнишь, как ты мне переводила чириканье ласточки, когда её ласточонок пытается взлететь?!
- Помню. Она всегда чирикает: «Осторожней, сынок!».
- Теперь я тебе чирикаю: осторожней, мамочка, не выходи никуда! Ты просто не представляешь себе, как этот мир страшно устроен!
Мать, улыбаясь, прижала Гешку к себе:
- Да что ты такое говоришь, сынок?!
- Именно так, мамочка! Я только теперь это понял. Назад отмотать ничего нельзя. Почти ничего и почти никому!
- Ты весь дрожишь, сынок! У тебя и вправду всё хорошо?!
- Правда-правда. А где бабулечка с дедулечкой?!
- Да где ж им быть?! В своей комнате беседуют, ругаются, как обычно.
Гешка радостно прошагал к ним, заглянул в дверь, прокричал «Привет!». Дедушка, нацепив очки, покачиваясь в кресле, читал на развороте свою «Комсомольскую правду», изредка переругиваясь со своей личной комсомолочкой во плоти. Лениво отбиваясь от деда, бабушка, укрывшись шалью, вязала, сидя на диване и посматривая телевизор. Увидев и услышав приветствующего внука, оба заулыбались и помахали ладошками, мол, сегодня виделись, а Гешка просто запамятовал, хотя и молодой, но бывает.
За окном сверкнул изжелта-дьявольский пронизывающий свет, дико грохнуло и куда-то рассыпалось. Косые струи остервенелого предзимья на лету замерзали, превращаясь в острые, разящие пики в лапах осатаневших божеств, очень недовольных оттого, что вот так без предупреждения ускользают их намеченные жертвы. Свирепый лешак Перун на пару со всегда отмороженным Христом явно прикрывали друг друга, одновременно, как американские напарники, держа один другого на мушке. Потому что всегда не доверяли один другому.
Папа зябко поёжился и сказал:
- Однако, я вовремя вернулся. – И тут вдруг заново увидел вернувшегося Гешку. - А ты чего так и вправду возмужал, сынок?! Даже как-то непривычно! Я и не заметил, когда! Тут не мотоцикл нужен. Так и женишься без меня, чего доброго!
- Да куда я теперь без вас?!
Отец бросил на сына предательски трезвеющий взгляд:
- Тогда давай-ка выпьем, сынуля, хотя бы за это?! У меня тут где-то пузырёк припрятан. – И полез в карман пиджака. – Между прочим, почти коньяк.
- А давай, папа! За мамочку!
- Правильно. Держи нашу марку во всём! Ты же сын писателя, не забыл?!
- Да помню, папа, помню! Всем кому смог рассказал.
- Это хорошо. Народ должен знать и помнить меня. – И папа долил обе стопочки почти с горочкой. – И даже очень помнить. На, бери!
Выпил свою не спеша, захрустел огурчиком из банки. Затем, немного подумав, высказался по полной:
- Я тебе вот что скажу, сынок! Как писатель. Цени! Мать надо любить! И беречь! – С хрустом сжал кулак. – Во как!
- Ты просто не представляешь, пап, до какой степени ты прав!
- Знаю, сын ты и вправду хороший и любящий. В детстве всё время рвался спать с мамкой. Она тебя тогда стыдила, мол, вот так привыкнешь, а кто потом будет спать с твоими жёнами.
- Не знал этого. И что я ей ответил - кто?!
- Я же сказал, сынок ты и вправду очень любящий нам попался. Ты так и сказал: «Как кто?! Папа!».
- Ух, ты! И что же ты мне ответил?!
- Можно по-писательски?! Тогда слушай: «Мои глаза наполнились слезами и я ответил тебе тогда дрожащим голосом: «Храни господь тебя, сынок!». Как видишь, до сих пор хранит! Так что смотри, уговор дороже денег! Так, когда свадьбы-то?!
Зная, что вот-вот должен вернуться домой он сам, но только ранний, пока не прошедший считай ничего, Гешка выскочил по-быстрому в прихожку и стал обуваться. Хотел было написать самому себе про сорок тысяч зелени в сарае под досками, на которых с друзьями именно в это время начинали репетировать, кося под Битлов и Роллингов, но передумал. В этом случае с такими деньжищами всё повсюду изменится и точно к более плохому. Потому что к хорошему шальные деньги не приводят никогда.
Сейчас Гешка кое-что и в остальном понимал за жизнь. Взрослые парни дружить с ним и опекать теперь точно не так будут. Когда он опять окажется с мамочкой, никто его жалеть не станет. Да и на хорошую работу несироту не возьмут из-за малолетства.
«Да и зачем мне те бабки американские, вдобавок не свои?! – Подумал Гешка. – Крутой байк купить?! Мне Серафим и так даёт кататься на своих бешеных мясорубках. Да и дядю Лёшу жалко, это его деньги! Как можно брать чужое, да ещё у соседа?!». Гешка даже поёжился.
Потом он подождал себя, прошлого, в подъезде, на верхней площадке, пока с гулянок не вернулся. Интересно, с кем я тогда-то был, что-то не упомню, кажется, с Оленькой Рудаковой из десятого «А». Да-да, она сразу после школы выскочила замуж за Стасика Костерина, одноклассника, урода! Знай я тогда такой расклад - никогда бы у них не списывал!
«Эх-х! Неплохо встретить бы мне снова Маняню, конечно, конечно, лучше после того как вернусь в своё время! Да и спросить между прочим про огненную саламандру из пятого АПГ, живёт ли она по-прежнему там, появлялась ли хотя бы мельком?! Наверняка Маша переспросит: «О чём это ты?!». Впрочем, у такой девушки могли найти убежище и другие беглянки, включая Эмилию, музу Вольтера. Вот бы их всех спасти! Знать только нужно, в какие точки времени и куда переноситься! Я бы навёл шороху в мировой истории!
Стоп! Вот насчёт дедушки надо бы побеспокоиться, чтобы потом спасать не пришлось. Хотя он и сердечник. Ладно, пока я тогдашний не вернулся, оставлю-ка я сам себе записон в прихожке, в моём укромном месте для заначек. По идее не должен бы пропустить и не заметить.
Секунда в секунду успев вернуться на верхнюю площадку наблюдения, Гешка услышал, как кто-то поднимается по лестнице и идёт к его квартире. «Вот будет прикол! – Разулыбался Гешка. – Когда я по новой начну со всеми здороваться! Жаль, подумают, что опять мельдонить принялся. А батя будет кричать: «Я же говорил – бывших нариков не бывает!». Бывает, папаня, ещё как бывает!
И Гешка достал хронокласт.
Однако, сразу, как только вернулся в своё время, он вспомнил, что и находил эту записочку от себя и читал. Но дедушки всё равно к тому времени не было. Видно, у каждого сердца своё время и своё количество ударов. Сколько сердцу с самого начала отмерено, столько раз и сожмётся. Потому что на свете всему без исключения отведён свой строго ограниченный ресурс. И у каждого человека всегда имеется лишь один выбор: быстро ты растратишь свой ресурс или растянешь на возможно более долгий и ёмкий срок. Если ресурс окажется выработан, всё равно найдётся способ убрать отработку, не один так другой.
Вспомнил, что мама, когда он прежний заснул после первого своего бухалова с отцом, всё-таки пошла в магазин на излёте той грозы, но тополя к тому времени отстрелялись. Поэтому тогда ничего не произошло, а под поезд она попала позже. С точки зрения души мир и в самом деле устроен на редкость несправедливо, всё в нём происходит точно в срок окончания эксплуатации ресурсов и возврата для переигровки в нём никогда и никому не предусмотрено. Даже для самых родных и близких. За редким-редким исключением, которое потом всё равно выправляется и становится, каким и должно быть согласно жёстко запроектированным параметрам. Мы-то не более чем машины или детали машин. И живём внутри машины. Чего ожидать в таком случае приходится?!
Только бабулечка, дедушкина комсомолочка во плоти, всё также укрытая шалью, лежала на диване, охала и что-то всё время шептала, сжимая в иссохшей руке иконку. Бабулечка так и не узнала, что сама она просто машина и её ресурс дрожит на нуле.
Глава 13. Погоня за чёрной лентой
Оно его накрыло практически на излёте, когда казалось, что никогда не произойдёт то, чего так ждал. Впрочем, как это чаще всего и бывает. На Сергея Бареева стало таки действовать притяжение прежде неумолимого Перуна, гордого бога древних русичей, принятого за своего даже пришлыми викингами. Словно бы, поколебавшись, он всё же решил взять к себе Серёгу на некий испытательный срок и наделил внутренним состоянием, неведомым, а точнее слишком давно позабытым большинством окружающих его людей.
Магнетический заговор сорока сороков, произведённый над ним волхвами в дремучем лесу на юге страны видимо был с отсрочкой исполнения. Однажды, как водится, внезапно заработал в полную силу и Серёга стал видеть мир и людей несколько другими, чем раньше. Переосмыслил он и своё положение лютого отщепенца, вечно гонимого старым грозным богом и властями. Тогда он решил иначе: ах так?! В таком случае, и я отвечу вам тем же. Держитесь, небожьи твари! Чёрта с два он даст теперь и дальше гонять себя как зайца, разрешать им продолжать на себе верхом ездить. Всё! Кончилось ваше время! Тогда-то и схлынул с него морок веками вбитой рабской религии: «Всякая власть от бога». Ага! К чёрту тогда обоих напарников: и эту власть и этого бога! Можно подумать, на вас свет клином сошёлся! На обоих паразитах!
Сразу после этого решения Бареев почувствовал необычайный прилив сил, свойственный всякому отрыву от прежней духовной ипостаси. Его оно всё-таки догнало. Неведомое чувство истинного человеческого достоинства окрыляло его и вдохновляло, реально поднимало над землёй. Он почувствовал себя волхвом, которому ведомы и подвластны все силы природы. Увидел в подлинном свете полное ничтожество тех страшных существ, которые в незапамятные времена вскарабкались на людей и больше тысячи лет только и знают, что погоняют их, высасывают последние соки. Как же он теперь возненавидел их, этих жутких заединщиков, местных властителей и попов! Как только земля их на себе носит!
Поэтому оно и получилось всё так, как вышло. Хотя Серёгу местные менты и чиновники и зажали невпродых, он сам перешёл в атаку на них, лишний раз осознавая, что лучшая оборона и в самом деле только наступление. Любой промах преследователей он не оставлял без ответа. На равных давал сдачи всегда, по каждому случаю. Ничего не спускал. Буквально как нерусский. Вышестоящим органам отсылал не молящие просьбы об исправлении несправедливости или о пощаде. Он решительно отринул это рабское правило писать по инстанции обращения, начиная со слов «Прошу вас». Чего ради он должен их просить?! Может на колени упасть?! Кто они такие, чтобы их ещё просить?! Может тогда лучше все заявления начинать писать со слов: «Молю вас», «Умоляю»?! Только потому, что подлостью и деньгами эти пришельцы захватили власть над тобой, ты их должен теперь униженно просить о чём-то?! Заведомо ставить себя в рабское униженное положение?! Бесконечные невольники во всех поколениях и развратили этих властителей до упора! Они потому-то и чванятся, цены себе не знают, как сложить! Бареев полностью избавился от каких-либо просьб во всём и всегда. Людям можно только предлагать, особенно тем, кто при власти. Не заведомо униженное «прошу» или «умоляю» писать или говорить, а исключительно гордое - «предлагаю!». Только так, а не иначе! Они ничем не лучше меня! А на самом деле хуже, потому что на каком-то основании считают меня никем. Да их в таком случае следует просто убивать, как всяких враждебных пришельцев.
Бареев не сдался беспрерывно кошмарящим его властям всех родов, величин и сортов. Он принялся непрерывно их контратаковать и бомбить терроризирующими обращениями в надзорные, представительные и исполнительные органы власти. Он стал использовать их же приёмы и принялся сам бить своего врага ниже пояса. На войне как на войне! Как вы со мной – так и я с вами! Разработка и вывешивание баннера про Святослава многому его научили. Теперь он пошёл отчасти по проторенному пути. По прихваченным и отработанным связям, через те же инстанции, что и со Святославом, но с другими исполнителями он замутил и сам исполнил заказ на следующую как бы невинную с виду растяжку. Второе шило в зад ненавистной власти.
Выглядел новый баннер как вполне невинное благопожелание браткам-делягам, без всякой адресной привязки и конкретики… ежели не вникать особо в контекст и образ баннера. На нём несущийся по трассе суперкар подпирала кокетливая надпись: «Продай Бентли – заплати алименты!». А на заднем плане вразброс детские игрушки. И всё бы ничего, растяжка как будто ни к кому конкретно не была адресована, но именно в эти дни в СМИ разгорелся страшный скандал с упырём-губернатором, который неудачно развёлся с женой и та подала в суд на раздел имущества и алименты. В альтернативной прессе слезливо описывались страдания голодающего губернаторского сыночка. И когда над городом вновь взметнулся будоражащий бареевский баннер с чуть ли не евангельской надписью – все сразу поняли о ком речь. Вдобавок Бареев поддал копоти, позвонил знакомым телевизионщикам: «А отгадайте, ребятки, про кого такой баннер некие злодеи вывесили?!». Взбешенный и одновременно растерянный губернатор даже не смог подать иск о защите чести и достоинства, поскольку баннер вроде как не конкретно о нём, а так… чувства добрые в начальствах пробуждал. Да и к кому иск-то подавать?!
Однако именно губернатор теперь предпринял новую бешеную атаку на Бареева с целью на этот раз наверняка посадить неисправимого смутьяна. Но Серёга к тому времени точно знал, как он уйдёт от новой стаи волкодавов, ринувшейся за ним по следу. Тем более, что он заметил манипуляции Гешки возле сейфов с темпоральным оборудованием, но вида не подал. Только подумал: «Верной дорогой идёт товарищ!». Однако подобно ему хронокласт у Серафима Бареев не тырил, даже напрокат не брал, в каршеринг тоже. А сделал всё легко и просто. Он уговорил Серафима, своего непосредственного начальника в движении, фактически ровесника ему, всего-навсего на лучшей его технике сгонять в Х век сначала за Вещим Олегом, а затем и за настоящим князем Святославом. Да и перевезти обоих на тысячу лет вперёд, пускай для пущей убедительности покричат на сборищах юных экстремистов за родину и истинную святоотеческую веру. Пресловутую «Лепоту-у» для антуража аналогично наговорят в микрофоны разных станций, как же теперь без этого! Да и порядки свои кое-где наведут, если конечно смогут.
Гарантия, что местные власти задрожат как суслики. Никто не будет знать, что противопоставить реальным основоположникам отечественной государственности, а по инстанции доложить о таком безобразии, конечно, подобно смерти окажется. Таким образом, Бареев предложил ни много ни мало выложить перед противником аргументы совершенно непреодолимой силы, после которых сходу расточатся действительные враги отечества в лице его нынешних правителей и подпирающих их держиморд.
Идея оказалась более чем гениальная. Серафим сразу её оценил. Даже выделил для экспедиции во тьму веков специальные кикбайки со встроенными темпоральными модулями предельной мощности и большими платформами на два-три человека каждая. Только надо было успевать каждый раз точно попадать к предельному сроку изъятия исторического персонажа, чтобы потом ничего в истории не поменялось. Князя Святослава Храброго предстояло забрать ни раньше, ни позже его последней остановки на зимовку у днепровских порогов, точнее – ранней весной 972 года. Тогда князь пока не разболелся по-настоящему, а хан печенегов по имени Куря не успел соорудить на порогах выше острова Хортица засаду для пленения и уничтожения Святослава.
Можно бы, конечно, для гарантии чуть раньше провернуть операцию, скажем, там же, но зимой 971 года. Тогда никаких внезапных эксцессов не могло бы произойти. Но Серёге и Серафиму страшно не хотелось, дожидаясь прихода Святослава, лишних несколько месяцев терпеть быт языческой антисанитарии, других разновидностей жуткого быта десятого века, вдобавок без гаджетов. Требовалось попасть в весьма неширокий интервал, когда Святослав после схваток с Цимисхием на Дунае, полностью завершил свою историческую миссию. Поэтому Сергей, как историк, рассчитал своё попадание в Х век на раннюю весну 972 года, примерно на февраль, в нижнем течении Днепра льда не должно быть и западню хана Кури можно будет обратить против него самого. Тогда и климат был потеплее и змеи гораздо проворнее и ядовитее, чем в наше время.
Серафим согласился с планами и расчётами Бареева, «принял их за основу». По его собственным намёткам крайне важно было, чтобы сокрушитель каганата версии 1.0 помог ему разобраться с версией каганата 2.0 на юге России, давно, от времён Тегерана-43, назревающей к новой вегетации и новой развёртке в подбрюшье России. Оба выразили надежду, что в нашем-то времени, несмотря на куда большее ожесточение нравов, князю Святославу тем не менее удастся уцелеть. Его не замордуют менты в обезьяннике, по меньшей мере из его черепа, окованного золотом, новые каганийки и прекрасные вакханки из поднимающей голову пятой колонны не смогут через соломинки цедить мартини, текилу а то и кумыс.
Если повезёт, крайне важно было бы захватить во временной прокол брюшной полости вселенной и самого погубителя Святослава подлого хана печенегов Курю, действовавшего по науськиванию разгромленных Святославом беков, наследников бежавшего в Багдадский халифат царя Иосифа бен Аарона. Просветиться относительно Вещего Олега и точных временных ориентировок его вызволения из уготованной ему ловушки оба рейнджера пошли к профессору Семёновскому, лучшему специалисту по древней Руси. Сергей Бареев окончательно словил свою новую экзистенциальную волну и останавливаться теперь даже на миг не хотел. Он вошёл в поток и ему стало всё удаваться. Словно Перун и вправду взял над ним шефство или даже непосредственное кураторство.
Профессор охотно согласился на встречу и с порога проводил их до кресел в своём завкафовском кабинете. Бареев начал с места в карьер:
- Виктор Егорович, мы тут кое-что задумали. Деталей раскрывать не будем, оно вам и ни к чему, но нам крайне важно знать практически всё об исторических деятелях, заложивших основы отечественной государственности. Где и в чём они явно напортачили?! Почему их детище вымахало довольно страшноватым, а главное криворылым и кособоким?! Где та поворотная точка, после которой всё в державе повалилось именно в эту сторону, в которую покатило затем всем остальным своим содержанием. Вдруг удастся что-то исправить в самом-самом начале всего и перенаправить прорыв дамбы не в том месте, не в проране?!
Речь прежде всего об Олеге Вещем и его внуке Святославе Игоревиче Храбром. Про Святослава многое более или менее известно, а вот с Вещим Олегом слишком много разночтений и неясностей. Кроме главного, что был он Святославу родным дедом и очень много заложил в его устремления и цели. Выходит и он не менее важная фигура в основании нашего государства. Помогите, профессор, разобраться со всем остальным. Необходима чёткая и простая стратегическая инфа, чтобы мы могли определиться в своих действиях. Наконец, чтобы элементарно уцелеть самим, потому что мы собираемся непосредственно окунаться в обстоятельства, связанные с фактическим уходом с исторической сцены и из жизни именно этих отцов-основателей Руси. Ни больше, ни меньше.
Профессор Семёновский благодарно просветлел ликом и воодушевлённо заговорил:
- Люблю умненьких студентов, честное слово, с вами гораздо приятнее разговаривать и сообщать что-либо, чем, скажем, с генералами или губернаторами. Вы сходу зрите в корень и ухватываете самую суть проблемы. Вот что значит истинная незамутнённость сознания! Чувствуется горячее соучастие в материале, настоящая эмпатия к собеседнику и материалу. Для преподавателя это всегда огромная удача – иметь таких учеников.
- Мы вас слушаем, дорогой Виктор Егорович. Более чем внимательно.
- Хорошо. Значит, говорите, про Вещего Олега?! Да от этого викинга многое чего пошло у нас.
Итак. «Как ныне сбирается Вещий Олег отмстить ненавистным хазарам». Помните, надеюсь?! Таковы строки Пушкина, посвящённые подвигам сего князя Новгородского, а потом Киевского. А вот чем они закончились, по-разному свидетельствуют Новгородская летопись и «Повесть временных лет» монаха Нестора. В истории осталась лишь красивая легенда о кончине славного князя, деда великого Святослава Храброго – именно от митрополичьего летописца Нестора. Её-то и подхватил Пушкин, понятно почему, красивая, есть на чём сыграть. Есть и другая версия, кажущаяся более верной, но вы, естественно, обязаны проверить обе. Заодно обогатите историческую науку свидетельствами, так сказать, из первых рук. Фактически рук очевидцев… Замах у вас, однако, ребятки, я вам доложу. Дай бог, чтобы всё получилось.
- Согласны! – Рассмеялись Серафим и Сергей, включив диктофоны на смартах.
- Так вот, возвращаясь к теме, якобы именно вещий Олег сказал про Киев: «Да будет это мать городов русским!». Хотя он просто высказался в том смысле, что Киев будет лишь одним из городов русских. Но пишущим историю было выгодно представить его слова иначе, на первую позицию выпятить именно Киев. Настоящее имя Вещего Олега, естественно, варяжское – Хельге, что означает «Святой», а прозвище «Вещий», дано ему было вовсе не русскими. В 907 году при осаде князем Царьграда греки перекрыли бухту, тогда Олег поставил свои корабли на колёса и поднял паруса. Получились боевые передвижные башни. Словно танки или бронетранспортёры. Поражённые греки быстро открыли ворота, Олегу вынесли угощения и вино, однако он отказался есть-пить, боясь отравления. И всем своим дружинникам запретил. Греки опять поразились, ибо и в самом деле намеревались отравить осаждающих варваров. Как только он смог это предвидеть?! Поэтому именно они и дали ему прозвище «Вещий». А падкие на мистические заморочки русские летописцы просто подхватили его и целый эпос из этого раздули, тогда как сами греки давно забыли, кого они таким прозвищем когда-то награждали. Кажется, был какой-то долго не поддающийся варвар.
Хельге-Олег и в самом деле был волхвом, в том смысле, что умел немного предвидеть события, то есть, словно бы прорицать. Прислушивался он и ко мнению местных «коллег», также действующих на поприще предсказаний наобум. Именно туземные волхвы нарекли ему смерть от любимого коня, с которым он прошёл многие сражения. Тогда Хельге-Олег велел отвести боевого друга на конюшню, там кормить его и холить, а сам пересел на другого коня. Через годы князь вспомнил про своего первого боевого товарища и решил навестить, однако ему сообщили, что конь давно умер. Но вещий Олег всё равно решил посетить останки друга и его как бы вещее сердце ничего плохого при этом ему не сообщило. И вот князь зачем-то наступает на обнаруженный конский скелет со словами: «От сего ли черепа смерть мне принять?!». Дальше лучше Пушкина никто не расскажет: «Из мёртвой главы гробовая змия, Шипя, между тем выползала, Как чёрная лента, вкруг ног обвилась, И вскрикнул внезапно ужаленный князь». Можно было бы предположить в таком случае, что наступал Олег на череп боевого друга босиком, иначе никакая змея не смогла бы прокусить боевую обувь князя, да ещё и достаточно накачать её ядом.
Так что с этим вы должны в первую очередь разобраться, с чёрной лентой змеи, будто бы обвившей князя и укусившей его. Откуда она взялась, чем она, собственно, там в этом черепе все эти годы питалась. Выведите её на чистую воду и если всё так и было, возьмите определитель по герпетологии и на месте определите род и вид того гада ползучего. Вполне возможно, и монах Нестор и Пушкин просто использовали литературный приём. Они придумали и романтизировали гибель Олега, использовав тему змеи из черепа боевого друга из исландской саги о гибели викинга Орварда Одде где-то на востоке Европы. В ней-то как раз весь этот антураж и был изложен: накаркивающие смерть восточные волхвы, конский череп, чёрная лента смертоносной змеи. Убедиться, как оно обстояло на самом деле можно только на месте.
Подходим ко второй, более правдоподобной версии гибели Вещего Олега (Хельге). Доказано, что он был братом Ефанде, жены основателя русской государственности – Рюрика. После его смерти являлся одновременно монархом, жрецом и волхвом. Именно он прибивал свой щит к воротам Царьграда. Якобы имеющуюся свою дочь Ольгу (Хельгу) выдал замуж за племянника Игоря и они родили ему великого Святослава, а тот в свою очередь - Крестителя Руси Владимира. Так династия Рюриковичей и набрала обороты.
Именно князь Хельге организовал каспийские походы против персов в 909-910 годах, кровопролитным штурмом взял персидский город Абаскун. В роковой для себя 912 год князь Хельге (Олег) со своей дружиной на 500 ладьях-драккарах, на каждом по тридцать дружинников через Керченский пролив прошёл из Чёрного моря (тогда тоже называвшееся Хазарским) в Азовское. Затем нанёс страшный удар по каганату, в котором верховная власть более трёх столетий была захвачена иудеями. Как гласит Новгородская летопись, хитрые евреи мгновенно сделали обманный ход, хитростью заполучив в своё распоряжение пятнадцать тысяч отборных воинов, лучших в мире. Они заключили с Олегом (Хельге) Вещим военный союз и все вместе пошли на Персию. Этот каспийский поход и стал для Вещего Олега последним, а опрометчивый союз с хазарским каганатом – смертельной ловушкой. Иудеи за спиной союзника, не мешкая, объединились с Персией, а потом разгромили и уничтожили Вещего Олега вместе с его дружиной доселе непобедимых викингов. Так что не он «отмстил» ненавистным хазарам, а они ему. И на этот раз ничего вещее сердце Олегу Вещему не предвещало. Сгинул бедный вещун где-то в Закавказье, в районе Ленкорани. Так гласит Новгородская летопись, но и это утверждение также нужно перепроверить. А может это чёрная лента там догнала знаменитого князя и в броске, с лёту прокусила ему боевой сапог?!
Непосредственно после гибели Олега Вещего торжествующие иудеи повели своих хазар против Руси. Они триумфально прошли по Северному Кавказу, Тамани, ворвались в Крым, повсюду поголовно уничтожая христиан, но особенно злобно и настойчиво - русских, упорно пребывающих в язычестве. Они словно бы предчувствовали, что и через тысячу лет будут сражаться именно с этим врагом за обладание именно этими землями. Поэтому потомки тех самых русских им совсем ни к чему и тогда будут.
Таким образом, в десятом веке иудейская знать древней Хазарии третье столетие как строила великую еврейскую империю глобальных ценностей – торговли и всеобщего эквивалента любого человеческого преуспевания, коим по их разумению всегда были и остаются деньги. Каганат, как мы знаем, сам ничего не производил, был типично паразитарным государством, да и торговлей занимался исключительно посреднической. Впрочем, как и его наследники. Всё то же на поверку и всё те же! Ничего по сути не изменилось! И эта чёрная лента конца любых времён, извернувшись, всё-таки вновь догнала, кого хотела. «И вскрикнул внезапно ужаленный мир!».
Серафим и Сергей Бареев зябко поёжились от пугающе цветистого рассказа профессора, как всегда нагрузившего их по полной программе, и горячо распрощались с ним. Пора было отчаливать, пока их самих кто-нибудь не ужалил.
Операция по изъятию живьём великих исторических персонажей накануне их предполагаемой кончины и соответственного выдёргивания из истории, прошла не то чтобы совсем блестяще, но все же в анналы когда-нибудь войти вероятно сможет. Как образец возмутительного и никем несанкционированного самоуправства во глубине веков с доселе неприкасаемыми персонами, основателями великой цивилизации.
Глава 14. Бойтесь мартовских ид!
В действительности это были они, самые настоящие мартовские иды князя Святослава Храброго и бригада его спасателей из будущего конечно очень постаралась не опоздать. Прибыла точно в день, указанный профессором Семёновским и странным образом совпадавший с мартовскими идами Цезаря, днём убиения знаменитого правителя Рима. А именно - угодила ровно на середину месяца марта, пятнадцатое число, в иды. Именно эту чёрную-пречёрную хроно-метку на самом деле и следует бояться всем действительно великим личностям в истории, включая некоторых президентов. Потому что в этот момент всегда осуществляется некий слом великих исторических судеб и только удачно проскочивший его получает шанс на дальнейшее продолжение своего сюжета в эволюции человечества.
Оба ангела-спасителя с пистолетами и на кикбайках высадились в этот ветреный мартовский день 972 года на правом берегу Днепра. По ориентировке профессора примерно в полукилометре ниже по течению от порогов. Вода на них никогда не замерзала и в то время, катилась с шумным рокотом и водоворотами. Однако на этот раз гораздо ниже ординара тех лет, некоторые пороговые камни были хорошо видны с берега. Сами по себе перепады и водовороты являлись конечно серьёзным препятствием. Иногда викинги и русы, спускаясь по течению, могли и по воде провести некоторые свои ладьи, предварительно разгрузив их и почти всей командой сойдя на берег. Сквозь отдельные протоки и водоскаты основного речного прорана вполне реально было пройти, но только, что называется, сильно налегке. Другие судёнышки викинги и русы волоком тащили или катили по берегу, но только не правому, а левому, потому что намного более пологому и даже низменному, илистому или песчаному.
При возвращении через те же пороги в обратную сторону, вверх по течению, всегда появлялись серьёзные проблемы. Особенно, когда боевые ладьи оказывались переполненными добычей из очередного похода то на Дунай, то в Колхиду, а то и на сам Царьград. Больше всего трудностей доставляли негабаритные грузы, вроде камнемётных или стенобитных орудий и катапульт, захваченных в качестве трофеев на поле боя. Тогда приходилось долго разгружать все ладьи до единой и затем перекатывать их по суше всё по тому же левому берегу. Для этого дружинники использовали рубленые брёвна, которые применялись ими в качестве катков, подкладываемых под днища своих боевых корабликов. Затем предстояло всё загружать обратно в заново спущенные на воду посудины.
С правого берега Серафим и Сергей увидели несколько ладей, заблаговременно стоящих на брёвнышках-катках по левому берегу основного русла Днепра немного ниже по течению острова, который потом назовут Хортица, и вероятно полностью готовых к переволоке. Остальные судёнышки нестройно толпились возле подмытого правого берега, там, где река прорыла себе фарватер поглубже и риска застрять в камнях или на мели было наверно поменьше. Некоторые ладьи казались вмороженными в нерастаявший береговой лёд. Над ними вился дымок. Остатки дружины Святослава заканчивали свою зимовку именно там, а не на берегу, как утверждают некоторые историки.
Но почему так мало у Святослава осталось дружинников?! Настолько их выкосили болезни, что ли?! Может цинга у них появилась или моровая инфекция какая-нибудь?! Историкам достоверно известно, что многие в дружине Святослава и он сам действительно болели в эту роковую для себя зиму, но не до такой же степени, чтобы начать повально умирать. Да и захвата печенегами пока не случилось. Тогда где все?! Тут и Серёга и Серафим вспомнили к месту, как оно в действительности всё происходило и почему дружина Святослава столь опасно поредела. Как рассчитывал князь прорваться в Киев с таким количеством людей да вдобавок больных?!
Дело в том, что после фактического поражения в Болгарии и примирительной встречи с византийским императором Иоанном Цимисхием, поделившей по Дунаю земли между Византией и Дунайской Русью, от Святослава откололась большая часть дружины во главе с непокорным воеводой Свенельдом. Груженые основной частью трофеев, весьма невеликих на сей раз, отделившиеся дружинники ушли в сторону Киева по суше - на конях и повозках. Меньшая же часть дружины, во главе с самим Святославом пошла морем до устья Днепра и там, в Белобережье, должна была перезимовать. На деле, вероятно используя долгое отсутствие ледостава, Святослав направил свой флот к днепровским порогам и, не дойдя к ним, а лишь до острова Хортица, там и остался на зиму, на глазах у повсюду шныряющих конных разъездов печенегов. Словно не понимал явной опасности этого. Зимовать в такой близости от опаснейшего врага в течение многих месяцев?! Или он роковым образом недооценил печенегов?! Однако силы и соответственно ясность ума стали окончательно покидать и самого князя и остающихся с ним дружинников. И они вошли в воронку быстрого накопления роковых просчётов.
В начале марта 972 года, когда в море сходили последние льдины из Днепра, Святослав снял с якорей отзимовавшие ниже подмёрзших порогов ладьи. Одни перевёл к левому берегу и их стали вытаскивать на сушу для переволоки. Весеннее обострение зимних болезней действительно валило дружинников. Почти не оставалось сил для волока ладей вверх по берегу. Да и окрестности казались как будто совершенно безлюдными, ни от кого помощи не дождёшься.
На совете дружины решили повременить с переволокой следующие несколько дней, подлечиться, отъесться, подкопить сил. Часть выздоравливающих дружинников Святослав отправил в прибрежные леса заготавливать новые катки для ладей, подбирать пригодные, оставшиеся от прошлых походов. Наконец начинать перекат первых галер по суше. А сам с оставшимися людьми готовил остающиеся на реке корабли к попытке прорыва вверх по течению, непосредственно через пороги и по низкой воде. По правой протоке, оставив Хортицу намного южнее.
Коварство всё-таки углядевших русскую дружину печенегов, может быть и заранее кем-то предупреждённых, и потому всю зиму карауливших начало движения Святослава на север, состояло в том, что они не напали из своей засады на заведомо более лёгкую и очевидную добычу – ладьи, перекатываемые по левому берегу, близкому к печенежской орде. Их целью был непосредственно сам князь Святослав, а не столько его люди и его скудная добыча из очередного похода. Они понимали, что сам князь пойдёт на своём флагманском драккаре на прорыв сквозь бурлящие створы днепровских порогов там, где было глубже всего, возле крутого правого берега, порой вплотную к нему.
Печенеги во главе с ханом Курей заранее переправились на правый берег и засели в лесу, откуда их никто не ждал. Как только ладьи Святослава стали бы чиркать левыми бортами о высокий правый берег Днепра непосредственно возле камней и будучи фактически зажатыми, они не имели бы никакой свободы маневра. Именно в этот момент, прямо на берег, из лесной засады, и должна была вынестись конница печенегов. Фактически с верха крутого правого берега кочевники прыгали прямо в обречённые ладьи Святослава, порой вместе с лошадьми. Дальше - картина маслом. Страшная сеча на кораблях с численно превосходящими свирепыми дикарями. Изрубленный Святослав и защищавшие его остающиеся русские дружинники. Уносимый воющим восточным ветром дикий ор на всю реку, лязг мечей и звон сабель, хрипы умирающих людей, хруст ломаемых о каменистые днепровские пороги последних русских ладей. Такова иллюстрация истории к отчаянному прощальному бою знаменитого князя, бывшего на тот момент всего тридцати лет от роду. Таков кровавый финал очередного этапа становления древнерусского государства, его теперь хорошо темперированный клавир.
Профессор Семёновский предупредил стартующий на двух мощнейших кикбайках экипаж темпорального спецназа, что именно так всё и произойдёт, как будто бы сам присутствовал при этом. Большая часть оставшейся святославовой дружины будет катить ладьи по левому берегу, а князь с оставшимися немногочисленными дружинниками и ладьями-драккарами будет пробиваться, лавировать между камнями порогов вдоль подмытого, более глубокого правого берега, порою действительно касаясь его бортами. Внимание русских будет полностью приковано к рискованной проходке длинной почти сорокаметровой ладьи князя, на наблюдение за опасным печенежским левым берегом, мечи будут не обнажены. Тут их и накроют с одного налёта с совсем другой стороны. Идеальный захват. Никто из атакованных не успеет даже схватиться за оружие.
Можно представить лютую радость дикарского вождя хана Кури, всё-таки отрубившего голову мёртвому Святославу непосредственно у основания головы обомлевшего дракона его флагманского драккара и умчавшего её в кожаном мешке обратно в степь, на левобережье. В становище, где его любимые жёнки по радостному сигналу вестовых сноровисто разжигали пламя под казанами, чтобы поскорее сварить из князя вкуснейший шулюм, да и ободрать затем голову самого могущественного своего врага. Череп Святослава давно заждались искусные ремесленники каганата, для изготовления золотой заздравной чаши. Как пригубит потом кто из неё вина аль кумыса, так зараз же и окажется храбрейшим из храбрейших, почти как сам наконец побеждённый князь Свендислейф.
Кикбайки у предусмотрительных и хорошо информированных гостей из третьего тысячелетия были оборудованы вполне в стиле сафари, с огромными колёсами для езды по бездорожью. На хорошо конфигурированной твёрдой резине с глубоким протектором. Мощнейший заряд в литиевых батареях предельной ёмкости, отличная управляемость. От точки высадки Серафим и Серёга Бареев помчались в южном направлении вдоль правого берега, вниз по течению Днепра. Где-то здесь и могли появиться готовящиеся к прорыву ладьи Святослава. А вот из того леса, недалеко от берега, не исключено, что вот-вот должна была с гиканьем и пиками наперевес вынестись печенежская конная лава и закрыть эту страницу истории.
Проблема состояла и в том, что непосредственно для Святослава оставалось неизвестно, кто хуже и страшнее всего показался бы ему – пусть и ужасные, но всё же вполне знакомые, известные печенеги – или странные пришельцы из будущего на странных, мерцающих и бесшумных тележках, лихо рассекающих сухую после зимы степь. Да и русский язык третьего тысячелетия в десятом веке наверно не понял бы никто, хотя знакомые слова обязательно стали бы попадаться с обеих сторон. Поэтому сразу договориться с русами не удастся ни о чём, это наверняка. Отсюда главный тактический вывод – необходим собственный, превентивный, тихий и спокойный захват Святослава. Молниеносный, наподобие созревшему от хана Кури, но только, естественно, без кровопролития. Помимо внезапности и шока дружинников от внешности пришельцев из будущего, расчёт основывался в уповании на могущество и оглушающую эффективность лучших травматов двадцать первого века. Перед отбытием в прошлое Бареев и Серафим с удовольствием опробовали пистолеты «GrandPower–300», даже поразились их вроде бы нелетальному, но великолепно сбивающему эффекту: триста килоджоулей в каждом патроне, а крепкая резиновая пуля с тридцати метров уверенно пробивает любой толстый шифер, если бы конечно он существовал в десятом веке. Грохает такой пистолет так, что уши закладывает. Эффект в основном шумовой. Убить не убьёт, но напугает до смерти, тем более дикаря.
Оба рейнджера из группы временного захвата надели бронежилеты от мечей, сабель, топоров и стрел. Заправили в кобуру свои убойные травматы с вставленными полными обоймами по четырнадцать патронов каждая. Ещё по три обоймы – в запас на пояс и по три больших распыляющих баллончика с перцовкой. Всю дружину, а потом и половину орды вполне можно перестрелять и опрыскать. Убить, может быть, никого не убьют, но шороху и жидкого содержимого в штаны наделают предостаточно, не только печенегам и русским дружинникам, но и самим викингам впридачу. А уж насколько горючими слезами те обрыдаются от перцовки – в этом можно даже не сомневаться.
Спецназовцы глобального времени Серафим и Сергей Бареев решили применить стратегию, обозначенную профессором Семёновским, как более всего возможную, при срыве явно подготовленной атаки печенегов прямиком с берега на втянувшиеся в днепровские пороги княжеские драккары. Прежде всего, следовало самим нейтрализовать и остановить ладьи, затем забрать с собою князя, даже не объясняя ему всего величия и значения текущего исторического момента. Потом, может быть, он всё сообразит и соответственно простит.
Всё прошло как по маслу. Оба темпоральных коммандос лихо подкатили к обрыву правого днепровского берега. Увидели резные головы драконов, услышали мощные всплески вёсел медленно приближающихся лучших драккаров Святослава. Дул попутный южный ветер, прямоугольные паруса боевых ладей класса река-море полностью развёрнуты и натянуты, так что момент викинги подгадали как всегда точный. Затем оперативники из времени остановили свои кикбайки, от руля дали по три мелодичных звоночка, возвещающих новую эру. Спектакль начался, занавес раздвинулся. Под изумлённые взгляды остолбеневших дружинников и самого князя, не спеша установили своих металлических коников на подножки и также не особенно прытко, а как бы по-свойски, пешком направились прямиком к флагманской ладье, борющейся с течением рядом с берегом. Каждый пришелец расстегнул подплечную кобуру слева, а в правой руке держал приготовленный объёмистый перцовый баллончик со снятым колпачком.
Отчётливо шумела вода в днепровских порогах. Коммандос спрыгнули на палубу, почти к викингам в раскрытые рты. Мимо первого дружинника с отвисшей челюстью прошли, тот даже не шелохнулся, словно его приморозили на месте. Второй. Третий. Четвёртый попытался загородить дорогу к князю. Серафим прыснул из баллончика, викинг завизжал и упал за борт отмачивать слизистую глаз. Остальная команда после такого афронта и вовсе закостенела. Эх-х, хвалёные викинги! Как же вы Америку именно в эти годы открывали и осваивали?!
А вот тридцатилетний Святослав не напрасно получил прозвище, а потом и титул Храброго. Глазом не моргнул, когда оба могущественных пришельца из будущего спокойно подошли к нему и буднично с ним поздоровались, будто только вчера расстались. Но протянутые ему руки не пожал, вероятно, потому что такое в то время не принято было. На устное приветствие помедлив, всё же ответил. Уловил что-то знакомое в произнесённых словах и поэтому тоже ответил нечто приличествующее моменту встречи двух эпох. Причём, не совсем односложное, не буркнул, нет-нет. Вероятно, что-то вроде: «Так и вы бывайте здоровы княжичи! Может, изволите чего?!». Оба коммандос, встав по обе стороны от князя, учтиво, жестами пригласили Святослава вскарабкаться к ним на берег. Князь легко поднялся туда без какого-либо принуждения и даже с любопытством. Действительно, Храбрый! Глаз не отрывал от завороживших его перцовых баллончиков. О, дорогой князь, то ли ещё припасено у нас для тебя, для твоей воинской не наигравшейся натуры!
На берегу Серафим показал князю, как становиться на платформу стреноженного кикбайка, потом снял агрегат с подножек. Как только Святослав ступил и взялся за руль, мягко отстранил его ладони к ветровому щитку, сам обхватил князя руками и крутанул акселератор. Святослав всё же конечно обомлел, когда они словно с ветром, тихо шелестя, с ускорением понеслись прочь по сухой траве. Но потом довольно быстро освоился, с любопытством рассматривая мелькающие на дисплее бортового компьютера цветные картинки состояния бортовых систем.
Остановились на бугре километрах в полутора, как раз неподалеку от подозрительного лесочка, из которого явственно доносилось приглушенное лошадиное ржанье, звяканье оружия и негромкие голоса.
- Курю знаешь?! – Спросил Серафим своего пассажира.
Святослав уловил смысл вопроса и утвердительно кивнул головой. Даже посинел от ненаигранной злости.
- Ах да, вы же с ним ещё и дальние родственники какие-то, кто-то кого-то взамуж взял или прогнал?! Отлично! Тогда смотри фокус!
Но тут князь смысл не до конца понял и продолжал смотреть во все глаза. Серафим махнул рукой Серёге:
- Броник на тебе?! Давай. Пошуруди в гнезде и сюда их всех подгребай! Разбираться будем! Кто, кому, чего и почём должен. Князь, думаю, возражать не станет.
А вот Бареев всё понял с лёту. Может потому что план действий они разрабатывали вместе и теперь лишь предстояло действовать и далее в соответствии с ним. Серёга выжал акселератор на своём ферросплавном коне и, увлекательно шурша растительностью, помчался прямиком на лошадиное ржанье. Поскольку катился он практически беззвучно, а шум сминаемой сухой мартовской травы скрадывал сильный восточный ветер, то перед ордой он появился эффектно, внезапно, с грохотом выстрела на триста килоджоулей и с дымящимся пистолетом в левой руке. Дело в том, что сначала, заприметив большую утоптанную тропу, он в разведывательных целях предварительно заглянул под полог леса. Так и есть! Человек триста печенегов коней не рассёдлывали, поскольку заскочили сюда недавно и, как есть, при пиках и саблях стояли, тихо переговариваясь. Готовились к решающему броску на княжеские драккары, при полных парусах и вёслах двинувшиеся вдоль берега.
И вот тут-то при его появлении возле тропы Серёгу засёк и раскрыл дозорный печенег, из ветвей высматривающий передвижение Святослава по реке. Успел засечь плывущие по-над кромкой берега резные головы драконов боевых корабликов викингов. Заходящие прямо в засаду! Наверняка готовился дать отмашку к последней атаке орды, когда под ним, неизвестно откуда и как, внезапно появился загадочный объект. От вида слишком непривычной цели затаившийся сын степей допустил промашку. Преждевременно зашевелился над головой Бареева и даже хрустнул веткой. Решил прыгнуть на спину пришельца с ножом в зубах. Проверить, что у него в кишках, а заодно в карманах. Но Серёга не случайно имел профессиональные разряды по единоборствам и стрельбе из всех видов оружия, среагировал молниеносно и точно. Пистолет заранее был снят с предохранителя, затвор передёрнут, так что оставалось лишь выхватить супер-травмат из подмышки, чётко увидеть печенега в ветвях, поймать на мушку прицела, нажать спуск и снести супостата.
Сбил красавца с первого выстрела. Тот упал на тропу как подстреленная бешеная росомаха - вопя и хватаясь за оторванное ухо, пополз в кусты. Пришлось теперь Серёге объявиться перед всем печенежским войском во всём своём впечатляющем антураже. И в надежде на мёртвую сцену у аборигенов, естественно пораскрывавшим рты от изумления и шока, словно янки в чёрную пятницу на распродаже халявного алмазного фонда. Не мешкая, Бареев выкатился на кикбайке прямо к середине тропы, притормозил, как Цезарь поднял руку перед мятежным легионом варваров и заорал во всю мочь, приложив правую руку рупором ко рту:
- Ахтунг! Граждане печенеги! Участники туристического набега «Увидеть пороги и умереть!». Сдавайтесь!!! Выходим по одному! Руки за голову! Кто из вас есть герр Куря?! Выходи, подлый трус, биться будем!
Впрочем, расфуфыренного хана степняков и так было узнать по меховому малахаю на голове, таким же с оторочкой сапогах и вышитому чем-то золотым кафтану. Серёга надеялся, что дикари тут все парализованными окажутся от его грозного великолепия. Но Куря и сразу так не думал. Тёртый в бесконечных сражениях кочевник даже не впечатлился угрожающим писком новой жертвы, а также нисколько не заценил изысканность вызова его орды на бой. Он спокойно вышел вперёд и что-то недоумённо выкрикнул, причём точно не по-русски, хотя и без перевода было всё ясно, что именно: «Взять собаку!». Конечно, хан был всё же несколько удивлён внешним видом пришельца и его мерцающей тележки, но никак не парализован. Похоже, он ранее встречался с чем-то подобным, но откуда в десятом веке могла быть встреча с нарезным или гладкоствольным огнестрелом?! Хан спокойно сделал орде повелительный знак и быстро опомнившиеся печенеги быстро повскакали на коней. Таким образом, сказать, что туземцы сильно встрепенулись от Серёгиного появления – это ничего не сказать. Как ожидалась, так и последовала бурная встреча, но всё-таки с неким оттенком узнаваемости. Что-то вроде: «Ах, как вы нас опять напугали!».
Поскольку Серёга так ничего и не ответил на не менее учтивое ханское повеление поймать его и разодрать на части, то Куря сам ловко запрыгнул на своего безупречно великолепного коня, тысячелетие спустя стоимостью явно под миллион баксов, и, нисколько не стесняясь, припустил прямиком на нового врага. «Й-яах! Йах! Йах!». Бареев хладнокровно поджидал, подняв ствол до уровня пляшущих на скаку малахаев печенегов. Перед следующим выстрелом он расхохотался и прокричал невозмутимо скачущим на него ордынцам:
- Стой! Кто идёт?! Покажите пропуск! Стрелять буду!
Второй выстрел был неприцельным, потому что теперь всё равно было - в кого-то да попадёт. Фурора он тоже особо не произвёл, хотя и грохнул также довольно прилично и гулким эхом прокатился под сводами лесочка, из которого стремительно выносилась орда. А далее по нарастающей нагрянули в миксе все-все упоительные звуки стремительно начинающейся погони. Ржанье лошадей, стук бесчисленных копыт, звяканье выхватываемого оружия, скорее всего, не позволили печенегам по достоинству оценить травматы «GP-300» с тридцати метров пробивающие очень толстый шифер, а с пяти или десяти метров легко вышибающие любого из седла.
- И-и-и-и-эх-х!!! Э-э-эх!!! – Раздраконивая себя бешеным визгом и гиканьем, с пиками наперевес печенеги понеслись сокрушительной лавой, пытаясь поскорее окружить нахального чужака, пока место предстоящей расправы с ним не заприметили викинги с реки и не насторожились раньше времени. Но и тот рванул с места куда быстрее печенежских лошадок.
Его кикбайк понёсся настолько стремительно, что большинство кочевников вскоре отстали и только лихой хан Куря на своём красавце жеребце за миллион долларов практически не отставал. Серёга даже чуть убавил скорость, чтобы сделать несколько снимков великолепной картины скачущего на него во весь опор свирепого печенежского топ-менеджера. Лайков потом, дома, то есть, в будущем, наверняка огребёт не одну сотню тысяч, а может и миллион.
Наконец Серёга подлетел к вершине холма, на котором его дожидались на своём байке Серафим с взведённым «GP-300» и захваченный Святослав. Причём князь к тому времени вполне освоился. Бывалый воин мгновенно смекнул, что к чему, кто и зачем несётся к ним. Рванулся тоже принять участие в предстоящей схватке - боец всегда боец. Даже стал порываться выхватить оставленный ему меч, но тут Серафим также стал гулко стрелять по печенегам. От поднявшего у него под ухом невероятного грохота, беспрерывного дульного пламени и при виде веера выбрасываемых реально золотых гильз обалденно замер и Святослав Храбрый. Такой прекрасной канонады по врагу ему и при штурме Царьграда не снилось! Поравнявшийся с ними Серёга Бареев резко остановился. Осыпаемый резиновыми пулями неустрашимый хан Куря натянул поводья и его конь также стал тормозить всеми четырьмя копытами, зарываясь ими в прибрежный песок. И тут Серафим точно бахнул жеребцу в голову, прямиком в хрипящий нос. Резиновая пуля оторвала ему фыркающий ахиллесов кончик и конь, как при замедленной съёмке, стал заваливаться набок вместе со своим всадником.
Сброшенный и оглушённый хан Куря ещё лежал в жухлой траве, когда мгновенно подскочивший Серёга оперативно и с запасом обработал его перцовкой отборного чили из баллончика. Потом мгновенно надел хану наручники и обвязал содрогающееся Курино тело арканом, сняв его с ханского пояса. В следующее мгновенье он приторочил обмякшего топ-менеджера печенежской орды к передней стойке своего кикбайка. Потом прокричал Серафиму, хохоча, вставляя в пистолет новую обойму и мерцая по-прежнему включенным видеорегистратором на шлеме:
- А теперь нам очень пригодятся навыки ухода от полицейской погони! Помнишь, Серафимушка, как ты их нам преподавал?! Давай теперь! Продемонстрируй, как никогда до этого не делал!!! Я снимаю! Для семинаров!
Серафим спокойно кивнул, поправляя бронежилет и направив взведённый «GP-300» с новой обоймой прямиком в набегающий толстый шифер печенежской орды. Неистовую пальбу с двух автоматических стволов они повели прицельно метров непосредственно с тридцати, подпустив орущих от страха и отваги печенегов поближе. За минуту расстреляли по две обоймы каждый. Повалили десятка три хрипящих коней и всадников. Мрак. Грохот поднялся такой, что даже из открытой степи посреди лязга оружия, топота копыт и стихающего воинственного гиканья, его стало слышно и от реки. Без того взбудораженные русские дружинники и викинги повыскакивали на берег с выхваченными мечами и замерли от неожиданной картины. Твёрдые резиновые пули стучали по печенежским лбам с тем же звуком, что и по конским. Слишком близко подскакавшие степняки сходу получали оглушающие, преимущественно головные травмы и тут же уносились прочь с диким воем. Многих действительно выбило из седел и они уползали по траве назад, в спасительный лес. Другие, остановившись на расстоянии, быстро натягивали и спускали луки. Просвистели первые стрелы.
- Ты посмотри-и! Метко бьют, уроды! Давай, сваливаем! – Прокричал Серёга и об его броник тут же сломалась новая стрела. – Уходи-им!..
Спецназовцы всех времён и народов, непобеждённые и с великолепной добычей, и ханом и князем, круто развернули свои могучие кикбайки и помчались вдоль днепровского берега на юг, навстречу ветру. С этого момента печенеги отбить своего хана не пытались, быстро отстав далеко позади. Да и дружинники Святослава, на фоне замерших резных голов своих драконов выстроившись вдоль берега реки редкой цепочкой, лишь недоумённо проводили глазами несущиеся мимо байки с улыбающимся князем и перекошенным ханом. Мало ли куда их полководцу на этот раз понадобилось прокатиться со своими новыми союзниками. И только иссохшие травы давно отмершего времени безуспешно пытались намотаться на колёса стремительных, всё сминающих кикбайков из третьего тысячелетия.
- Начинай переход! – Скомандовал Серафим. – Я за тобой!
- Погнали-и!.. И-и-и-и-эх-х!.. Э-эх-х! – Подражая печенегам, весело отозвался Бареев и включил свой темпоральный модуль, перейдя на режим автоматического возврата в исходную точку. Но он каким-то образом всё-таки зависал, видимо не ловил сигнал сетевой поддержки из тысячелетнего будущего.
Тогда оба сразу перешли на автономку и поочерёдно сдвинули свои микшеры времени вперёд ровно на 1052 года, 34 дня и двенадцать тридцать пополудни девятнадцатого апреля. Мгновенно выскочив на тёплое солнышко резко хлопнувшего их по ушам будущего, ставшего опять настоящим, оба кикбайка победно издали троекратный громкий звонок: сеанс окончен. Серёга даже завопил с бешеным американским восторгом: «Вау!», на это по-прежнему невозмутимый Серафим лишь равнодушно покосился и промолчал. Подумаешь, эка невидаль! Ну, прокатились в обеденный перерыв на тысчонку лет назад, развеялись маленько!..
Так или иначе миссия успешно завершена. Мир вновь преобразился демонстративно к лучшему. Времена сменились как бы по-настоящему. Tempora вроде как опять сделала себе mutantur. Что и было немедленно отражено в бортовых журналах, а по вай-фаю – и в электронном журнале прибытия серафимовской штаб-квартиры. Повсюду отразилось и сохранилось совершенно точное время прибытия. Разница со временем отбытия составила 38 минут и 24,53 секунды каждого индивидуального времени. Общий заряд батарей составил соответственно 55,7 процента в Серёгином и 52,3 процента – Серафимовском кикбайках. Всё же высокая и жёсткая трава десятого века забрала у них слишком много энергии! Могли бы и попасться орлы, промедли они дополнительных минут семь в мартовских идах 972 года. Вернуться-то, может быть, и вернулись… но в каком виде?! Патронов, кстати, тоже оставалось лишь по одной неполной обойме. Азарт, знаете ли. Завораживает. Не всяк, стрелять начавший, сможет быстро остановиться!
Когда они благополучно затормозили на парковке возле своей штаб-квартиры за городом, у хана Кури из левого предплечья всё же торчала стрела, дар из его милого прошлого. Но она вошла неглубоко, кость не задела и легко была извлечена, а рана продезинфицирована и наложена стерильная гемостатическая повязка. Куря к тому времени отплакался после обработки перцовкой и смотрел на всё вокруг, в том числе на поток разнообразных машин, несущийся по близкой трассе, с выражением неподдельного умиротворения. Вероятно, съёжившийся Курин мозг решил, что это и есть куриный «эффект Мирабиле», что он попал в рай и добрые ново-печенежские боги всё-таки смилостивятся над ним. Не станут отрезать ему голову, потом долго варить для шулюма и чистить его дурацкий череп, чтобы попозже сделать из него себе какую-нибудь чашу или ночную вазу, что, впрочем, для простого печенежского хана оказалось бы величайшим благом и честью, а может быть и большой жизненной удачей.
Пока суть да дело, покуда страсти не остыли, дотошный историк Бареев по всем следственным правилам и канонам решил провести горячее расследование, не сходя с места допросить пленённого предводителя печенегов, главного свидетеля и основного подозреваемого в историческом преступлении глобального значения. Через переводчика князя Святослава он произвёл энергичное дознание непосредственно по следам событий, состоявшихся и предполагаемых.
- Признавайся, хан, кто конкретно тебе русского князя заложил?! Наша история об этом умалчивает. Больно точно ты, скотина, организовал засаду и по времени и по месту, где именно нападать.
- Как кто?! Свенельд конечно, больше некому! Гонца прислал. Тот сообщил, когда князь пойдёт и где у него будет переволока на порогах. Свенельд сам хотел на Киеве встать. Соответственно и с потомством Святослава поступить. Дань мне платить, между прочим, как при Аскольде и Дире!– Гордо закончил Куря и начал было ещё что-то добавлять, как на него набросился рассвирепевший Святослав и завязалась потасовка, хорошо, что без оружия были оба. Когда неистовых бойцов всё же разняли, Серёга сердито спросил обоих:
- Так в чём проблема, господа?! Недопонял. Князь - твоя очередь говорить! Что тебе не в масть заехало?!
- Наследника моего, Володимера, этот гад, оказывается, собирался в Днепре утопить, собака! Жаль, меч вы не отдаёте мне! Я бы ему башку прямо здесь снёс!
- Да мне без разницы, кто будет платить, Свенельд или твой сын! – Усмехнулся Куря и опять схлопотал по и без того разукрашенной физиономии. Святослав не на шутку рассвирепел и упорно дорывался до ханской глотки, голову открутить Куре как курёнку.
- А Свенельда, как вернусь в Киев, конями разорву! – Не успокаиваясь, рычал князь. Потом вдруг стих, обмяк и тихо произнёс: - Я же с ним, как с братом был! Он ел с ладони у меня! Папой называл. – И Святослав смахнул скупую мужскую слезу.
-Не вернёшься, князь! Теперь не вернёшься! – Быстро успокоил его Серёга. – Для тебя наступила вторая жизнь. Радуйся. А сын твой Владимир давно довёл дело до конца и династию твою до такой степени упрочил, что потом далеко не с первого раза сковырнули! Ты сам в том времени давно мёртв, а из твоего черепа печенеги шулюм и свою водку устали трескать. Знал бы только, что с тобой Куря сделал!
Тут Бареев повернулся к по-прежнему обиженному хану:
- Эх, Куря-Куря! Тебе даже кличку не надо придумывать. Куря и есть Куря! Таким и в истории остался! Но ты всё равно признайся, Куря, почто ты нашего Славика распотрошил?! Захотел его доблестей дуриком срубить?! У нас есть песня именно про таких мудаков-каннибалов: «За что аборигены съели Кука?!».
- Да не собирались мы его есть! – Запротестовал Куря. – Разве что просто так с черепком побаловаться, не абы чем, а золотом оковать чашу из него сделанную. Во - как! Пусть гордится теперь, а не завидует!
- Ах ты, бусурман окаянный! – Опять рванулся к нему Святослав.
- Да и невкусный он был! – Отодвигаясь, невольно проговорился Куря, покраснев. – Жёсткий.
- Так всё-таки отведал княжеского мясца, скотина?! – Грустно подытожил Серёга.
- Да не я, говорю! Не я! Может быть кое-кто из моих вечно голодных проходимцев?!
- Не бреши, гад! Значит, поперёд тебя твои голодранцы захотели напитаться мощью и отвагой Святослава! Как ты думаешь, зачем?! Да затем, чтобы тебя самого опосля свергнуть и тоже сожрать. Может, вкуснее окажешься. Не таким жёстким.
- Да?! – Уныло призадумался Куря. – А что?! Я и не подумал. Эти могут…
- Эх, Куря-Куря! Как ты себя запустил, однако! Хуже тебя и вправду мог быть только предатель!
- Это да-а! – Пафосно подтвердил Святослав, злобно оглядывая Курю.
- Только он как-то чудно выглядел, тот гонец от Свенельда. – Внезапно добавил хан, что-то вспомнивший. – Примерно как вы сейчас. Да и разговаривал похоже, как вы. Еле-еле поняли его, в основном на пальцах. И появился без коня, словно бы ниоткуда. И так же точно пропал. Словно в туман.
- А-а-а, понятно! Я давно подозревал! – Изумлённо подал голос Серафим, до этого внимательно следивший за допросом и хранивший молчание. И они с Бареевым тревожно переглянулись. - Значит, кроме нас кто-то добавочно орудует во времени! А мы-то праздновали безоговорочную победу! В то время, как главная битва, оказывается, только-только начинается! Чёрная лента по-прежнему опережает нас. Когда и кому нанесёт свой финальный укус, остаётся неизвестным.
Глава 15. Саламандра возвращается
Гешка слонялся по улицам с самого утра. Деловито раскладывая еду по одним мисочкам и разливая водичку по другим, возле подъездов деловито сновали отдельные бабушки, порой даже полностью укомплектованные бригады божьих одуванчиков и весьма пожилых тётенек. Что примечательно, из дедушек, тем более, дяденек – никого! Даже еле ползающих. Порой сам на костылях ковыляет, а всё равно никому из братьев меньших не подаст. Наверно, потому что они абортов не делают, у них другой смертный грех, но его замаливать бесполезно, хоть чем. Можно только залить, чтобы не помнить. Остальной контингент вымирающего человечества - вот он, в наличии, пожалуйста - все-все, кто пока что не отдал богу душу, кто вдруг спохватился и бросился зарабатывать себе царствие небесное, хоть сколько-нибудь. Хотя бы спасать от голодной смерти бездомных кошек, собак, голубей, да и всех-всех, кто только попадётся под нелёгкую скорбящую руку обрываемого времени. Видел он там и свою хронически добрую соседку сверху бабушку Фаину Исаковну, оказывается она не только пропащих людишек спасает.
На самом деле подкармливать голодных и больных зверьков это всегда немалый труд, да и затраты на него выходят ого-го какие, до половины пенсии бывает. Хотя бы потому что и неприкаянная живность с некоторых пор поголовно пошла сильно взыскательная, абы чего не клюёт и не жрёт, тем более всякие сухие просроченные кити-кэты. Котлетки – те ладно, куда ни шло, но только чтобы тёпленькие, не из холодильника. Если бабули опаздывают к привычному часу – весь контингент требовательно и сердито мявкает, негодующе подтявкивает и осуждающе чирикает и угрюмо гулит. Были бы там и змеюки – так шипели бы, недовольно поглядывая на часики, да капюшоны раздувая. К толпе снующих голубей, кошек и собачат мимо Гешки пробежала опаздывающая одна соискательница царствия небесного в сползающем платочке на голове, стала выкладывать из сумки кастрюльки с супом и мясными остатками. Громко и виновата шептала, раскладывая и разливая по мисочкам пропитание младшим тварям божиим: «Грешна, милые, ой, грешна! Опоздала! Внучок заболел. Сейчас и вы у меня покушаете! Ох, покушаете!».
«Интересно, - размышлял Гешка, - а те сорокоусты за моё спасение какое обеспечили мне место в раю, в первых или средних рядах или просто пропуск на галёрку, на приставное креслице?! Или мне тоже придётся со временем вот так же корячиться, каяться и кормить всю эту шушеру?! Чтобы боженька посмотрел, подобрел ликом и сказал: «Да ладно, настырный, уговорил – и ты! Поскольку за тебя как мухи зудели и слуги мои господни. Так и быть – сделаю, спасу. Может быть. Потом перезагружу!». И махнёт ангелам на воротах.
Однако ушлые бабули наверно лучше прочих пристроились в очереди к райской загробной жизни, особо не кипишуют, а спокойно движутся к намеченной цели и своего обязательно добьются, хотя и халтурят на каждом шагу. Почему, например, господь не видит, что так старающиеся заслужить его благодать старушки подкармливают исключительно кисек, собачек, голубей и прочих синичек?! Не удивлюсь, что и при небесной канцелярии всё делается по блату, по меньшей мере обычный двойной стандарт: своим всё, а прочим закон и очередь. Гавкающе-мяукающая скотинка наверняка составляет ближний пул всевышнего, то есть, группу особо приближённых тварей. Они даже занесены в некий особый божий реестр избранных, поэтому им априори требуется и особое попечение от кого угодно, лишь бы от имени господа. Такая вот франшиза. За марку и сопровождение всегда положено платить.
Это конечно сущая правда, потому что, скажем, какие-нибудь саламандры или крысы из этой божьей обоймы, спущенной бабусям через батюшек в церквах, - те сразу выпадают. Они что - недостойны котлеток с супчиком или как?! Этих божьих тварей почему никто не подкармливает, стараясь заслужить великую милость господнюю?! Почему на крысах нельзя заработать себе царствия небесного, влёгкую срубить себе такую же привилегию?! Вот в чём вопрос! Но что тогда на крысах можно заработать?! Они же после человека самые умные существа на Земле. Нет-нет! Вот когда бабулечки начнут подкармливать крыс, только тогда и поверю в искренность их намерений попасть в рай. Перед богом все равны или как?! Или и тут остаются варианты?! Так что даёшь крысу!
Когда внезапно кого-то на чём-то прихватывают, пусть даже нечаянно, всегда возникает отчётливо неловкая пауза или даже замешательство. Причём с обеих сторон.
Именно так получилось, когда Гешка в свой первый после отпусков выходной, вот так набродившись, приехал в штаб-квартиру, но никого из командиров, кроме чем-то занятой Глии не застал. Он бесцельно бродил по холлу загородной резиденции движения, иногда на всякий случай дёргал ручки заведомо закрытых дверей, авось с ним кто-нибудь поболтает, да и даст пищу для дальнейших размышлений за жизнь и судьбу. Конечно, это выглядело не совсем прилично ломиться в чужие комнаты, да что с рабочего парнишки взять-то?! Ручку-то не вырвал?! И на том спасибо.
Как вдруг одна из дверей тихо, без скрипа открылась. Гешка заглянул, не таясь, спокойно зашёл, осмотрелся. В не очень просторной комнате, заставленной столами с мерцающими экранами, стеллажами с ДОПами, был выгорожен отдельный небольшой лабораторный стенд, на котором стояла остеклённая конструкция сверхточных атомных весов, а чаша, точнее, застывшая в воздухе овальная плоскость взвешивания была притёрта большим стеклянным колпаком. Под ним шевелилось и дёргалось что-то белое с розовым. И только потом рядом со стендом Гешка заметил старшего своего приятеля, бывшего волхва Светозара. Тот периодически взглядывал на корчащееся перед ним в агонии крысиное тельце, а потом быстро-быстро набирал что-то на клавиатуре. Бли-ин, крыса! Накаркал! От ужаса у Гешки даже треснуло стекло на смартфоне. В воздухе оказалось вдруг слишком напряжно, вот-вот слетит с катушек, звенело что-то очень необычное, грозящее вот-вот порвать всё вокруг к чёртовой матери, включая сам воздух.
- Вот же ты садюга! – Искренне изумился Гешка. – Не ожидал такого от тебя! Почто животинку мучаешь, боярин?! Да, смотрю, и замучил. Платёж совкомбанку просрочила?! Ты коллектор или киллер на стажировке?!
- Есть у меня немного такой пунктик. Чего греха таить?! С детства балуюсь потихоньку. За него меня сюда и подцепили! Теперь видишь, как эксплуатируют?!
- Не понял. Киллером тебя взяли, что ли?! Или коллектором?! У вас тут все такие шибанутые?!
- Меня на другую должность брали. – Буркнул Светозар, дипломатично не покраснев. – С перспективой, сам понимаешь, на что.
- Не понимаю. Какая может быть перспектива с такими ухватками, кроме как быть убийцей?! Классная возможность профессионального роста, что ни говори! У меня даже слюнки от зависти потекли…
- Послушай меня, малой, прежде чем судить! - Перебил Светозар. – У меня можно сказать исследование. Заказали мне его, понимаешь?! Ты наверно по книжкам или видео, а может и по рассказам взрослых, побывавших на войне и основательно повоевавших, знаешь разницу между живым, пусть даже и раненым человеком и мёртвым.
- Да уж, знаю. – Зло сказал Гешка. – Первый дышит, а второй как бы не очень. У первого бьётся сердце, а у второго отключилось от слова «совсем».
- Оно-то да! Но как ты узнаешь, что человек умер, не вникая в его пульс и не прислушиваясь к его дыханию?! Есть только один, дико неопровержимый симптом только что или давно наступившей смерти, ухода из его тела души. Все, кто выносил на себе раненых с поля боя, знают, что как только раненый умирает, то сразу резко тяжелеет его тело. Словно бы от него оторвался и улетел воздушный шар с гелием, прежде тянувший ввысь. Запомни, малой, любой мертвец реально тяжелее живого. Иногда намного. Это тебе кто угодно скажет.
- И о чём это говорит?! – Насмешливо скривился Гешка. – Просто тело обмякло, расслабилось и его труднее стало нести. Поэтому и кажется, что он потяжелел. На самом деле, уверен, - ни фига!
- Не скажи! Есть реальные, инструментальные доказательства, что тело любого живого существа в момент смерти резко тяжелеет.
- Допустим всё так. Какой из этого ты предлагаешь практический вывод?! Кому и для чего это требуется знать?! Чтобы успеть привлечь срочную помощь для быстрейшей эвакуации умирающего тела?! Только и всего?! Какая тут может быть помощь, когда клиническая смерть длится всего пять минут, а за пять минут никто никого не спасёт, если он только не в реанимации.
- Вдумайся, дурья твоя башка, а почему так происходит?! Почему, пока душа по-прежнему в теле, оно легче, чем когда её в нём нет?! Почему, когда душа у человека поёт от радости – он летит над землёй от счастья, почти невесомый, а когда одолевает горе – его реально, как мешком цемента, прижимает к земле?! Почему, скажи?!
- Душа имеет отрицательный вес?! Это ты хочешь сказать?! Она как наш поплавок по жизни?! А мы для неё грузило?! Ты наверно рыбалку очень любишь, красавчик?!
- Именно так, пескарь! Душа единственная приподнимает и ведёт человека, пока он живёт. Когда же она, оторвавшись, улетает прочь, тело человека тяжелеет именно потому что становится самим собой, без примеси. Без поправки на вытесняющую вверх силу души. Надеюсь, шкет, это не было для тебя слишком сложным понять?!
- Ладно. Допустим. – Перестал язвить Гешка. – И всё же, какая практическая отдача от твоего, как ты говоришь, «исследования»?!
- Я просто пытаюсь обратить это знание на пользу человечеству. Только поэтому подробно интересуюсь моментом отделения души от любого живого организма и тем, что именно эта душа делает, в языке психофизических констант, пока остаётся в нём. Почему с душою человек или крыса, неважно, - живёт, а без неё – почти никогда! За исключением, конечно, той самой пятиминутки клинического блэкаута или беспросветно неопределённой комы. Но тогда она всё равно остаётся дежурить рядом на всякий случай, до последней систолы. Так сказать, на подхвате, чтобы успеть вернуться.
Тут Гешка, подумав, опять завёлся:
- Получается так, что ты хладнокровно ждёшь возле своей душегубки, когда крыса без воздуха под колпаком окончательно сдохнет, а потом фиксируешь, насколько потяжелело её тело, так, что ли?! Отсюда вычисляешь отрицательный вес крысиной души, то есть, силу, с которой она раньше приподнимала это тело над землёй. Я правильно понял великую суть твоего «исследования»?! Гестаповцы присудили бы тебе орден святого Менгеле!
- Вот именно! Более того, я хочу поймать убегающую или всплывающую крысиную душу, заловить в отдельную ёмкость. Скажем, в колбу, предельно экранированную изнутри различными отражательными элементами, начиная с элементарного фольгирования колбы изнутри или анодирования. Следующим в испытании может быть сосуд Дьюара с двойной стенкой и вакуумом внутри простенка.
- А дальше что?! Для чего вот это всё ты здесь наворотил?!
- Любая душа всегда правит своим миром, поскольку в каждом отдельном случае она же его и создаёт. Крысиная – мир крысиный, человечья – человеческий. Куда душа захочет, туда тело, управляемое ею, и перенесётся, как во времени, так и в пространстве. Душа – лучшая машина времени, не чета всяким там вашим хронокластам. Они просто железные арифмометры «Феликс» по сравнению с ней! Следовательно, чтобы перемещаться во времени, достаточно одной души. Причём, подозреваю, не только твоей или моей, а чьей-либо отдельной. Для таких целей её вполне можно где-нибудь или у кого-нибудь и позаимствовать, может быть, даже прикупить. Например, за квартиру в Мытищах. Целиком стащить или местами увести. По частям. А что?! И так, оказывается, можно.
- Зарик, меня в дрожь бьёт от великолепия твоего замысла! Так и представляю себе эту картинку: ты путешествуешь во времени в упряжке из крысиных душ. Цоб-цобэ-э! Погнали-и! Ты знаешь, всю жизнь мечтал вот так же прокатиться по тысячелетиям! Цугом, с чудо-тройкой. «Три серых крыся, ах, три серых крыся Уносят в звенящую да-аль – Три серых крыся, ах три серых крыся!..».
- Чудак ты, братец, через букву «М» - со своим больным воображением! Ты как в своей вечерней школе учишься?! Всё пытаюсь тебе объяснить, что любая душа есть Универсум. У кого-то её больше, у кого-то меньше. У кого-то она цельная, как монолит, а у кого то и разваливающаяся на части. У иных людей душа поменьше крысиной! Но в принципе да, согласен. И ничего в этом смешного или предосудительного нет. Поэтому перенестись по времени человеку можно и с помощью аккумулированных и запараллелельных вместе, скажем, пары сотен крысиных душ. Вполне хватит добраться, скажем, до наполеоновской эпохи, туда и обратно. Заметь, без остановки. А вот пара сотен душ от, например, шимпанзе или одного бомжа позволит сквозануть и куда поглубже, в глубь или ввысь веков. Достаточно набрать таких субстанций полную кассету или, скажем, рожок – и длинной трассирующей очередью прорубить себе путь в прошлое или в будущее. Причём опять же с возвратом в исходное положение. Скорее всего, одиночным разрядом одной-единственной человеческой души всё это проделать намного проще и выгоднее. Поэтому никогда не перестанет быть актуальной тема продажи душ. Да хоть опять же за квартиру в Мытищах. А иначе для чего в обществе существуют различного рода сборщики или пожиратели человеческих душ?! Именно для этого, уверяю тебя! А иначе для чего душа миру может сгодиться?! Только для этого! Всё в нём должно быть для чего-то. По-другому существование любой души абсолютно бессмысленно.
- Хочешь сказать, что все эти гастролёры с психическими опытами или даже политиканы всякие для того и мутят людей и соблазняют всякими фокусами и подачками, чтобы под шумок захомутать их души?! Впрячь в свои мутные делишки и погнать к собственному светлому будущему?!
- Наконец ты стал понимать! Так и есть на самом деле! Поэтому все эти жулики повсюду и ведут непрерывный отбор наиболее внушаемых людей, у которых душа и без того на одной ниточке держится, кому угодно готовы её ссудить. Причём за просто так, не говоря про всякие материальные эквиваленты. Внушаемые и гипервнушаемые двуногие как бы сапиенсы и без особых манипуляций с ними добровольно готовы отдать свою душу хоть за три копейки. Причём любому, так сказать, «спасителю» души или родины, точнее тому, кто им удачнее прикинется, попадёт в створ ожиданий этих беспривязных, бродячих душ.
Гипервнушаемые и бродячие, а таких подавляющее большинство среди людей, любому проходимцу готовы отдать свою бессмертную душу. Именно такие недочеловеки обожают тупую песенку: «Я душу дьяволу отдам за ночь с тобой!». Единственное, что у него есть и за что отдать-то?! Ты только представь?! С ума сойти!!! Прикинь, за один только мимолётный сеанс обладания священной волосатой дырочкой?! И всё!!! Как после такого можно уважать человека как самоценное существо?!
- Что же ты так о девушках?! – Удивился Гешка. – У тебя вроде тоже как любовь-морковь с этой… с Глией.
- С этим глюком, что ли?! – Усмехнулся Светозар. – А-а, да-да. Конечно-конечно.
- Да и что тебе так далась эта внушаемость?! Прямо зациклился на ней. Что в ней такого, не пойму?!
- Ты не понимаешь! Вся эта тема бесконечно глобальна! Любая внушаемость человека есть признак недоразвитости его личности, а то и симптом её полнейшей убогости. Самой настоящей спиногрызности, поскольку своего такое существо никогда не произведёт. Всю жизнь будет пользоваться только заёмным. То есть, останется иждивенцем, паразитом. Всем этим, так и не созревшим людям, начиная с их совершеннолетия, можно всегда ставить диагноз СС – синдром спиногрыза, неизлечимый. Комплекс симптомов врождённой незрелости души или «аниме». Такие люди, вроде тебя, никогда не повзрослеют. Так и останутся вечными детьми. Немцы тебя назвали бы недочеловеком, унтерменшем.
- Не-е, товарищ гестаповец… Не ордена Менгеле ты достоин, а ордена Гитлера всех степеней!
- К таким недоразвитым личностям и, кстати, народам и государствам, не способным произвести ничего своего, так и липнут разные неизлечимые болячки. Общеизвестно, что дети, пока не вырастут, чем только не переболеют. А если они никогда не вырастут?! Если им блокируют душу на самой ранней ступени развития и дальше в высь не пускают. Чтобы и впредь доить то, что под ней, стричь и на мясо пускать. Вроде хазарского каганата, в незапамятные времена так прилипшего к телу только что рождённой России, таких ядовитых своих ферментов в неё навпускавшего, что она до сих пор такой безмозглой и остаётся, будто только что на свет появилась. Словно уронил он того младенца головой об пол. По закону импритинга наиболее раннее воздействие и есть самое главное – от него печать остаётся потом на всю дальнейшую жизнь. Так и каганат сделал новорождённую Русь калечной. Уронил её головой об железных викингов. С этого момента ради любой красиво поданной клоаки она всегда готова отдать бессмертную душу свою! Заметь – и непрерывно в неё наступает. И непрерывно отдаёт.
- Ф-фу!.. Запарил ты меня, душегуб! – Помотал головой вконец замороченный Гешка. - Таким образом, вы с Серафимом собрались выходить на новый уровень строительства устройств перемещения по времени и пространству?! Наверно и всю страну собираетесь в одночасье переместить?! Куда-нибудь в район Калифорнии или Антарктиды?! А что, прикольно бы получилось посмотреть, куда её современные Гитлеры смогли бы загнать!
Даже потрясённый и наполовину убеждённый Гешка некоторое время по инерции продолжал переть буром на Светозара, пока у того не лопнуло терпение.
- На кого ты письку поднимаешь, салабон?! Строишь тут из себя кристально честного судью. Вспомни родноверскую хазу возле моря, где ты, слабая душонка, раньше пытался переметнуться к Перуну, продать свою душу, как гнилая сосиска, падал на колени перед волхвами и передо мной в том числе. Я не просто помню, я всё про тебя у себя отметил! Тебя твои предки спасли от наркомании христианскими сорокоустами, а ты в благодарность подло изменил своему Христу. И теперь меня же, иуда, учишь, что такое хорошо и что есть плохо. Хуже предателя не может быть никого, запомни, малец! Христопродавец, вот ты кто! Не на того поставил! Дремучий дикарь Перун просто не может быть целителем душ человеческих! Просто потому, что в язычестве нет и не могло быть настолько отточенной и эффективной практики духовно-нравственного исцеления, как те же христианские сорокоусты! Если уж они тебе не помогли, то на тебе вполне можно ставить крест. Именно крест! «Что сложилось в гузне, не перекуёшь и в кузне!». Это про тебя!
- Не предавал я никого. Не передёргивай! – Чуть не заплакал Гешка.
- Предав Христа, ты предашь и нас и кого угодно. Разве что мамочку свою пожалеешь.
- Ты не прав, Светозар, Христа я не предавал. Я не христопродавец! Просто хотел всё перепробовать. Мне интересно стало, а как там у родноверов и почему сейчас все туда ломанулись. Я до этого ничего про язычников не знал. А Христу по гроб жизни был и буду обязан. Он меня действительно спас. Я слышал от профессора, то, что может сорокоуст и сорок еврейских каббал не смогут. Потому что сорокоусты спасают душу, а каббала – использует их. Может быть, мамочка, заказав сорокоусты за моё спасение, мне место в раю обеспечила. Я как раз об этом думал! Наверняка так!
- Ишь, грамотный какой попался! Ладно. Я забыл – ты же у нас писательский сынок. И не такой фигнёй можешь страдать. Тогда разрешаю немного и повозбухать не по делу. У тебя наверное весеннее обострение. Так что на этот раз прощаю твои неквалифицированные оценки моей деятельности. Гуляй, Вася!
- Я – Гешка! И я застал тебя на месте преступления против человечности!
- Опять ты за своё! Гуляй Гешка! Никакого преступления, повторяю, никто не совершал! А наоборот. Я на пороге открытия возможности любого путешествия в пространстве-времени не инструментальным, физическим путём, а методом простого эмоционально-чувственного моделирования момента смерти. Не своей, но всё же смерти! Это как вакцина! Привил, включил и теперь можешь улететь куда и как угодно, а потом вернуться, даже когда тело твоего донора не успело остыть. Так сказать, пока оно трепыхается.
- Ты настолько обалденные страсти творишь, такого наговорил – прямо мороз по коже! Пешком ходит. – Гешка хоть немного успокоился. – Одно ясно – ты не случайно здесь появился.
- Как и ты!.. Ладно, писательское отродье, уговорил. Попробую в который раз объяснить тебе, что к чему. Понимаешь, когда мы с помощью инструментального физического метода переходим из одного отрезка времени в другой, мы всегда теряем часть самих себя. Она всё равно остаётся в только что покинутом времени. Как частичками остаётся наш дух в обжитой квартире или доме. Так же точно никогда наши мёртвые нас не оставят в беде, они никогда нас не покинут полностью. Какая-то их часть всё равно остаётся с нами. И не только в письмах, снимках, видео. Не только в памяти. А реально, осязаемо. Мамочка и вправду после своей смерти пытается уберечь своих детей, потому что она всегда с ними.
- Ты прав. – Угрюмо буркнул Гешка.
- Когда же человек из раза в раз повторяет этот опыт ухода из своего времени, в которое он полностью врос всеми корнями, он может наполовину, если не больше, растерять в этих прыжках самого себя. Каково это, непрерывно обрывать в себе всякие корни, кто же потом останется в целости-сохранности?! Не завянет ли в итоге?! Всякий раз, полностью ослабевает твоя связь с текущей реальностью своего времени. А всё потому что ты это проделал с помощью бездушного физического инструмента и с использованием обезличенных, безжизненных закономерностей причин и следствий.
- Что-то я такого за собой не замечал! Наоборот, теперь я сильнее привязан к своей мамочке, потому что на своей шкуре прочувствовал, что такое остаться без неё. Я даже полюбил девушку, Машу Карабут, по работе, она аппаратчица АПГ. Если бы не столь страшный пройденный мною опыт, не мой прыжок в прошлое и спасение мамы из лап смерти – не знаю, смогла ли бы иначе моя душа очиститься от всяких гадостей до такой степени, что оказалась способна полюбить. Это огромное счастье, согласись, Светозар. И у тебя всё равно остаётся любовь с Глией, хоть ты и называешь её глюком. Значит она для тебя самый прекрасный глюк! Надеюсь, ты сможешь оценить такие чувства, когда человек может полюбить девушку вовсе не за что-то, а просто потому что она – любая! – есть на этом свете и в этом, настоящем времени. И в другом настоящем она тоже будет.
- Эх, Генчик! Вот именно что «в этом настоящем»! А в другом настоящем, только совсем-совсем другом времени, случись оно, скажем, через год или за пятьсот лет до этого – твоё счастье осталось бы таким точно, как и сейчас?! Да ни за что! Мы любим, как и живём, только здесь и прямо сейчас. Не отходя от кассы. А в другие времена и значит другие жизни, у других касс все непременно становятся другими. Всё каждый раз следует начинать заново, даже если бы мы вернулись в прежнее своё, но порядком подостывшее, отяжелевшее без нас и потому полностью отчуждённое время.
- Не пугай меня, Светозар, а то заикаться начну! Конечно, во многом ты прав! До реально крутого моего броска в прошлое мы с Машей были просто друзьями. Даже мысли ни про что другое не было! А теперь она для меня Маняня. Между нами искры скачут. Прикуривать можно.
- Уверяю тебя, Гешка, что после первого десятка путешествий в прошлое или будущее твоя любовь с этой девушкой, если она останется в прежнем времени, резко завянет. Именно так у меня Глией и происходит. Она действительно теперь кажется мне галлюцинацией! До такой степени я со своим прыганьем по иным временам отдалился. Она в одном отрезке времени улыбается и живёт, а я в совсем другом и потому живу и чувствую абсолютно по-другому. И она также себя чувствует, хотя её темпоральные прыжки не сравнить с моими, хотя бы по длительности и глубине проникновения во временные пласты. Всякий раз мы возвращаемся оттуда всё более чужими друг для друга. А теперь представь – таких разнонаправленных прыжков в совершенно чуждые времена у нас накапливается множество. Сотни внутренних аномалий, тысячи порознь проросших корней в иные времена – на много ли нас, давно далеко не прежних, хватит?! Чтобы не разорваться полностью или не сойти с ума, в какой-то момент полезно остановиться лишь на одной версии самого себя и на одном настоящем времени, на одной кассе, на одной раздаче. Именно в этом отрезке восстановить и себя и её. Лишь в этой, совпадающей с её, капсуле заново отращивать и пестовать свои отношения. Сразу и во всех временах пылко любить одну и ту же ни за что не получится, потому что окажется некого, её не станет. Точнее, она будет повсюду, но её не будет нигде. Потому что любить можно только в конкретном, когерентном, то есть идеальном совпадающем времени-пространстве, на одной раздаче, вне которых нас просто не существует.
- Да, это так и есть. – Осторожно вставил Гешка, мотая очумевшей головой. – Но что тогда остаётся делать?! Разве можно полностью отказаться от путешествий во времени, там нам действительно много дел предстоит совершить?! Хотя бы для того, чтобы было потом о чём вспомнить, да и поправить слегка то, что нас всех так не устраивает.
- То-то и оно, Гешка. Думаю, компромисса можно достичь если и не в одной-единственной реальности, то хотя бы на заведомо обозначенных и утверждённых стыках общих для нас обоих времён. Скажем, она уходит туда-то и на месяц вперёд или на полгода, но и я должен идти туда же, по тому же маршруту и на такое же количество времени. Только в этом случае совместно проведённое время не выпадет из нашего общего мироощущения. Мы и по времени должны совпадать, быть когерентны друг другу, непременно слитно мотаться в одной связке, как альпинисты. Лишь при соблюдении этого условия мы сможем не стать друг для друга чужими. Помнишь, как в песне было?! «И каждый раз навек прощайтесь, когда уходите на миг?!». То есть, если ты уж с ней, нельзя отлучаться ни на секунду. Рискуешь потерять всё. На миг отвернулся, а её, той самой - нет.
- То есть, речь идёт о выработке единого для обоих сборного рецепта временных перемещений. Важно, чтобы оба ваших маршрута передвижения по времени совпадали друг с другом идеально. То есть, всегда и во всём. Я правильно понял?!
- Всё же, малой, ты хваткий. Признаю. Верю, что папа твой когда-то может и был писателем. Или кем-то вроде того.
- Да ладно тебе! Ты не знаешь его. Он до сих пор ничего. Если бы только не бухал.
- Это я к слову, не обижайся. Речь о том, что нам теперь невозможно жить только одной реальностью и иметь только один вариант совпадающего будущего. Мы отныне граждане принципиально многовекторной вечности. И число таких векторов сам понимаешь какое. Уразумел?! И они вдобавок постоянно ветвятся и неимоверно множатся.
- Звучит неплохо, Светозар. Я согласен. Вот бы и в индивидуальном измерении и масштабе прожить столько же, сколько бы хотелось во всех! Вот это было бы настоящим приколом по жизни!
- Не жадничай, малец! Другим оставь кусочек этого одеяла.
- А я всё равно хочу именно так! Жить только одним профильным настоящим – слишком скучно! С ума сойти, если одно и то же будет всегда продолжаться каждый день и непрерывно давить на тебя со всех сторон. И не просто так, а всю жизнь!!! От этого просто сдохнуть можно! Никем не успеть побывать! Даже президентом. Или князем. Чем мы тогда будем отличаться от животного, которое живёт одним днём, да ещё в одном и том же загоне?!
- Верно. Ничем. Но и непрерывную связь с исходным настоящим временем никогда нельзя терять, потому что именно в нём все наши основные корни! И меньше шляться по не своим временам, а соответственно бабам. По крайней мере, надолго не застревать в них, не задерживаться.
- И что, подвиг твоей жертвенной крысы нам в этом поможет?! Звенящую даль распахнёт?!
- Ещё как! На опытах с крысами стоит вся современная наука. Навскидку предполагаю: мы наверняка сможем обратить такие путешествия просто во сны, идеально подменяющие реальность. Душа каждого человека - во снах. Только в них она живёт истинной жизнью и где только не путешествует, чего только не испытывает! Мы сможем эти туры души сделать гораздо более зримыми, весомыми и наконец действенными, то есть, получающими реальный выход во внешнюю жизнь тела. Будем из сна программировать предстоящую жизнь по своему вкусу и подобию. Всякий классный сон делать былью! На самом деле!
- Вот ты орёл, Зарик! Обучишь меня этой технике?!
- О-о, нет-нет! До такого очень далеко! Разве что тебя самого, Гешка, засунуть вместо крысы под этот стеклянный колпак и уморить для начала, чтобы отделить твою важнейшую субстанцию. Уверен, тебе понравится! Помнится, был у меня такой испытуемый котик по имени «Мяу». Обожал это дело. Лакомиться собственным издыханием. Представляю, куда только его душа при этом ни шастала, каких только кошек ни драла!
- Как ты живёшь с такими вывертами?! Светозар, ты крайне опасный тип! Тебе бы стоило где-нибудь при концлагере в поте лица подрабатывать! Доктор Менгеле от зависти действительно в гробу перевернулся бы!
- Об чём и речь! Серафиму и Глии всё время твержу об этом. Но нет вакансии! Нет вакансии говорят, а также соответствующей инфраструктуры и прочей материально-технической базы. А в действительности делов-то?! Два пальца об асфальт слепить такой колоссальный виварий поставщиков активных душ, скажем, в ХХ веке… до нашей эры! Знаешь, сколько их оттуда можно бесплатно нагрести?! Впрочем, они и так в реалиях повсюду!.. И в почти в тех же расценках.
- Так ты у нас, оказывается, не только крысиный, но и кошачий душеприказчик. Который раз убеждаюсь - от тебя надо держаться подальше.
- Ты прав. С детства любил животинку мучить. «Кто сызмала начнёт, тот мастер будет!». Слышал такой императив?! Про меня он. Понимаешь, моё это. При этом я вовсе не наслаждаюсь мучениями живых существ. Тут бери глубже. Я философ этого дела. Поскольку давно заметил, что ощущение неизбежного перехода в мир иной исподволь сопровождается у всего живого радостным возбуждением, как перед встречей с родным домом, ожиданием долгожданного умиротворения и радости. Тяга к другому, истинному существованию часто проявляется в неукротимом желании побыстрее сдёрнуть из этого опостылевшего мира. Вот поэтому мой котик по имени «Мяу» так запал на кайф беспрерывного убегания отсюда, что повторял его снова и снова. Я думаю, не только котики-собачечки или те же крысы, а все-все мы живём в предощущении того сладостного мига, когда можно будет наконец сбежать отсюда. И вернуть билет Творцу, как советовал Сенека. Хоть как! Просто всегда грустно этот фазовый переход совершать в одиночестве. А на миру и смерть красна.
- Но учти, Светозар, я без боя не дамся! Как твоя крыса. Смотри, кстати, она, кажется, полностью издохла. Радуйся! Лови кайф! Счастье-то какое привалило!
Тем временем крыса под колпаком и вправду отдала душу, только явно не богу своему. В большой термической колбе с двойными поляризационными и экранирующими стенками постепенно разгоралось некое рыжевато-алое облачко. Гешка опасливо покосился, чего-то или кого-то оно ему напоминало. Даже отодвинулся на всякий случай.
- Ты настоящий дедлайнер! Демон смерти. Не Светозар и даже не Люцифер, а самый настоящий Светозавр. Похлеще тираннозавра. Тот хоть физически только пугает.
- Уговорил! Во всех этих ликах я и един!.. Так и есть! Пойми, Гешка, своими конечно же негуманными, дедлайнерскими опытами я хочу выработать способы устранения остаточных последствий от путешествий во времени, от их передоза. От слишком частых и неумеренных скачков во времени-пространстве. На них и вправду можно крепко и даже фатально подсесть! А потом не слезть никогда.
- Но к чему ты будешь применять эти способы?! Как конкретно вычислить эти последствия?! В чём они проявляются?!
- Основное состоит в том, что эти вояжи оставляют после себя. Это прежде всего инверсионный след в психике, как от слишком высоко пролетевшего реактивного самолёта. Также неизбежно возникающее искажение исходной реальности, из которой они начинались. Она двоится, троится, а то и вовсе размывается. Но это, конечно, в особо тяжёлых случаях.
Гешка встал, походил по комнате, всмотрелся в всё сильнее разгорающееся красно-розовое облачко в огромной модернизированной колбе Дьюара.
- Ладно. Полностью разберусь в этом возможно попозже. Может быть, когда и вправду на собственной шкуре под колпаком испытаю это всё. Или никогда. Ты теперь вот что скажи мне, Светозар. Помнишь ту новую нашу девицу несказанной красоты вперемешку с бандитскостью, которую мы вытащили от ментов из-под их носа – она-то как именно от нас испарилась?! Как смогла сбежать от вас, таких ушлых и всё предвидящих?! Просто так, на своих двоих, зато бандитских?! У неё при себе нашего хронокластика не было! Как тогда она смогла улизнуть?! Наверняка с чьей-то помощью, разве не так?!
- Верно. Но почему тебя это так радует?!
- Значит тот, на которого она работает, окажется помогущественнее вас с Серафимом.
- Точно радует. Думаю, она и вправду работает на другого сборщика душ. Их развелось, не пересчитать! Он и снабдил её средством аварийной эвакуации, совсем не похожим по принципу действия на наши хронокласты. Разве что на разрабатываемый мной вот этот принцип, о котором тебе толкую битый час. А на самом деле куда дольше. Но вполне может статься и с какими-то иными духовными или мистическими практиками связанное. Скажем, с помощью каббалы или раджа-йога. Но об этом в точности я мало что понимаю. Так что знаю о той девчонке не больше твоего.
Внезапно сосуд Дьюара вспыхнул изнутри как маленькая шаровая молния. А потом, слегка убавив плотность, этот шар превратился в диффузный желток интенсивно светящегося облачка красно-жёлтой плазмы, чем-то похожей на какого-то скрюченного, но едва уловимо шевелящегося крошечного зверька. И вдруг в параболе проекции того облачка на дальнюю стенку сосуда Гешка увидел самого себя, но только в миниатюре, словно снятого на видео со стороны. В этой картинке он смотрелся праздно бредущим по улице и скептически заглядывающимся на бабушек, усердно кормящих кошечек, собак и голубей. Всё один в один как оно и было сравнительно недавно.
Светозар рассмеялся, увидев вытянувшееся Гешкино лицо, потом предложил, ухмыляясь:
- Хочешь оказаться там, в полутора часах позади текущего времени, идущим по своему собственному уличному маршруту?! Возьмёшь след самого себя?! А потом, как ни в чём не бывало, заявишься сюда и опять начнёшь донимать меня как щенок своими взвизгиваниями?! Всё будет также, но только минус полтора часа. А?!
- Ха…хочу. - Едва выговорил Гешка.
- Не бойся. Я это несколько раз над собою проделывал. Ходил по кольцу времени. Даже по колечку, маленькому такому. Сначала радиусом в десять минут, потом двадцать, а затем и в час.
- А я буду помнить, о чём мы с тобой только что проговаривали?!
- Да, конечно. Это же твоё индивидуальное время.
- Тогда не надо. Как-то неприятно. Да и утомительно будет повторять такие бредни. Да и разговора, думаю, больше никакого не получится.
- Твоя правда. – Охотно согласился Светозар.
- Пойми, так неинтересно. Тут надо как-нибудь по-другому сообразить. Никогда не помешает подумать, как этот твой «эффект Светозара» использовать для действительно эффектных дел. С экшеном. А то какой смысл туда сюда мотаться с одной и той же рожей, да вдобавок с одним и тем же результатом?!
- Ну, как знаешь…
Гешка с острым интересом вновь подошёл к сосуду Дьюара, перестал смотреть на себя в картинке, а исключительно на пылающую ящерку в облике переменчивого плазменного облачка.
- Это же огненная саламандра! – С религиозным восторгом прошептал Гешка.
- Конечно. А ты откуда знаешь?! – Воззрился на него Светозар.
- Сталкивался…
- Значит, знаешь, что это такое?! Это на самом деле «аниме», в переводе – душа. Живёт во всём и всегда. И только она творит всё вокруг.
- Получается, что не знаю, хотя про «аниме» раньше слышал. – Удручённо выдавил из себя Гешка. – Стоп! – И хлопнул себя по лбу. – Действительно! Я именно поэтому и стал думать о крысах в связи с бабушками, что перед этим успел побывать здесь и насмотреться на твою крысу?! А тогда я вскользь подумал, при чём тут крысы, лезет же всякая ерунда в голову!.. Получается, это всё у нас во второй раз?! По тем же самым нотам играем?! Все мозги запиликали!
- Ты это только сейчас открыл?! Успокойся! Вся жизнь состоит из таких бесконечных пиликаний, повторов одних и тех же сюжетов! Их в мире крайне ограниченное количество, чтоб ты знал! Как и число наших маршрутов по жизни!
- А это значит…
- А это означает, дорогой мой спиногрыз, что мы бесконечное количество раз проживаем одни и те же коллизии судьбы. Иногда мы это всё же замечаем и тогда нас накрывает чувство полной знакомости едва начавшейся ситуации, то есть, проявляется симптом «дежа-вю». Слышал о таком?! – Гешка кивнул. – А иногда – нет. Но это так, к слову. Наша глобальная задача по жизни – прорвать суживающиеся круги бесконечной повторяемости одних и тех же событий и обстоятельств жизни, то есть, злокачественной персеверации, составляющей суть нашего бытия. Наш единственный приоритет по жизни может состоять только в попытках вырваться из сжимающегося, заколдованного круга одного и того же, непрерывно происходящего с нами и практически задалбливающего нас всем этим.
- Но кому такое по силам?! – Выдохнул поражённый Гешка.
- Скажу аккуратно, но без ложной скромности – мне или никому! Только мне теперь подчиняется «аниме», та единственная субстанция, которая лежит в основе всего мира и всей истории.
Думаю, если бы у меня было несколько таких плазмоидов, как вот этот «аниме», мы вполне могли бы заглянуть на пару месячишек назад, на базу родноверов возле моря. Не помнишь, на генеральской даче?! Посмотреть на себя со стороны. Или даже самим теперешним вновь оказаться там. Повторяю, там появимся мы с сегодняшней памятью.
- Но тогда бы у нас там ничего не вышло!
- А оно ничего и не вышло тогда! Вспомни! Как ты думаешь. Почему?! Плохо в нашей учебке заговор сорока сороков читали?! Доморощенные волхвы вроде меня - новоявленным иудам вроде тебя?! Ага-а… Процесс пошёл. – Светозар посмотрел на побелевшего Гешку, театрально вздел руки к небу и продекларировал: - «…И смутные подозрения стали вновь терзать его неокрепшую душу!». Кое-что припоминается, не так ли, друг мой?!
- Д-да! – Еле выговорил Гешка. – И сколько раз мы там были?!
- Три раза. Честно. Просто мне любопытны были твои инверсии, душевные страдания и прочая импульсивно-компульсивная пена. Да и мне самому не мешало лишний раз посмотреть со стороны на свою технику волхвования. Отточить, так сказать. Я тогда только учился, если ты не заметил. То была моя первая аттестация в нашей учебке.
- Не заметил! – Угрюмо буркнул Гешка. – Слушай, так ты дьявол и в самом деле!
- Эк, хватил! Ах-ха-ха-а! – Захохотал Светозар, трубно подражая Мефистофелю. – Пока рановато мне для такого статуса. Просто я работаю волшебником. Правда, не очень добрым. И даже совсем наоборот.
Светозар ещё раз заржал утробным, потусторонним голосом и хлопнул Гешку по плечу:
- Так что, спиногрыз, берём следующую крысу, выдавливаем из неё первосущность, да и по новой завеемся куда-нибудь?! Хочешь, новых глюков наловим, а?! Вот с такими задницами!
- Да по твоим потребностям тебе нужен целый мешок подобных крыс!
- Точно! Слушай, а давай поймаем собаку?! Такую, знаешь, умную-переумную, с человеческими глазами. Ах, да – и верную, как и положено собаке - до гроба. Не, лучше две. По штуке на брата. И крыс много не надо будет тратить!.. Экстрагируем из них божий дар, «аниме» нацедим пару ведёрок, да и сквозанём, например, спасать Цезаря от Брута?! Срубим статую Помпея прямо на заговорщиков?! Раздавим к едрене фене!.. А Цезаря успеем выдернуть. Или посмотрим, как оно было на самом деле. Не врут ли нам учебники истории. Сильно подозреваю, что врут даже в этом… Во, придумал! Потом наверняка сможем отвести руку подслеповатой Фанни Каплан на заводе Михельсона, стреляющую в Ленина или наоборот поточнее навести её. Но лучше всего – скинем пьянющего Ельцина под танки ГКЧП с моста, вместо тех троих невинных парней?! Соглашайся! Родину спасём! В кои веки хоть у кого-то получится! Пусть лучше у нас, чем у этого лысого наверху, у которого до сих пор неизвестно что на уме.
- И надолго тех душ хватает?! Подумай, кого ты запрягаешь?! Вот так пылать и таскать на себе в качестве извозчиков: кого и куда ни попадя?!
- Ты хочешь спросить, у кого из моих доноров и каков срок амортизации?! У крыс, конечно, меньше всех. У них и жизнь самая короткая из млеков, да и кпд в эксплуатации особо непримечателен. Довольно быстро, после второго-третьего захода в моей упряжке крысья душонка скисает, меркнет, а потом и вянет-пропадает… В этом ты прав. Ход времён нельзя остановить! Метёт всех подряд! И апатиты и навоз! Эта коварная метамераза действительно неостановима: как гусеница, ползёт-ползёт – съест шишку. Потом опять ползёт-ползёт, высматривает, кого бы на добавку сожрать. Столько высосанных душ наваляла вокруг себя – жуть в полосочку! Одни шкурки! Мрак! Знаешь, я тебе вот что скажу: уж если кто нас и кошмарит по-настоящему – так это только эта падла время. Действительный враг человека. Самые страшные наши правители у него – всего лишь подсобные рабочие у реального палача. Просто подгоняют ему новые массы жертв.
- А ты, получается, минуя всех их, становишься непосредственным подсобным у самой этой метамеразы, кто сам может кое-чем рулить?! А то и направлять топор палача?!
- Вот-вот. И, кстати, направления движения той самой гусеницы времени, метамеразы. А так всё верно, ушлый мой писательский сынок. Но чур - сюда тебе ход заказан. Мал ещё, чересчур спиногрызен. Довольствуйся тем, что можешь узнать об этом больше остальных. Причём практически из первых рук.
- Отлично. Но когда накроется лично твой кпд и рано или поздно померкнешь и скиснешь сам ты, что тогда?! Лично полезешь под жвалы своей гусеницы-метамеразы?!
- Как что?! Постараюсь зайти на следующий круг. Обойти её сзади. Иного выхода нет. Успокойся, уж это-то я порешу. У нас кто что охраняет, тот это и имеет! И реально рычаги анималистического управления миром у меня, а не у тебя! И не у наших профессоров! Ах-ха-ха-ха-а!
И Светозар опять заржал голосом падшего ангела, заряжая в свой агрегат очередную крысу, как патрон в обойму. А она, дура, изо всех сил лапками при этом упирается. И вот чего, спрашивается?! Откуда у патрона могут быть лапки?! Радуйся, что наконец всё для тебя заканчивается.
- Между тем, именно так оно всегда и происходит! – Подумал Гешка, уходя. - Хотя и не настолько отчаянно, бессмысленно и безнадёжно. Просто потому что жизнь всё равно даётся не каждому. А лишь тому, кто готов храбро защищать её до самого конца. Хоть из последних сил упирающейся крысе, хоть червяку или бабочке-однодневке. Даже когда слёзы кончаются, глаза не видят, уши не слышат, а страданиям конца и краю не видать – жизнь всё равно остаётся прекрасна и удивительна, потому что она и есть твоя бессмертная «аниме». И защищать её поэтому необходимо до последнего, пока не померкнет всё-всё вокруг. Но и потом всеми своими отгорающими лапками твоя «аниме» всё равно до последнего будет пытаться удерживать твой исчезающий след. Стараться и его запечатлеть в своём бессмертии. Хоть что-то из него.
Глава 16. Спасти Вещего Хельге
За настоящим Вещим Олегом Серафим и Сергей Бареев сгоняли отдельно в 912 год и тоже на странно попадающие под раздачу роковые мартовские иды. Ровно на 60 лет раньше попадания его внука Святослава в Курину западню возле днепровских порогов. Обоим коммандос, вновь вывалившимся из будущего, и в этот раз крайне важно было рассчитать всё исключительно точно. Навигацию по времени и пространству провести предельно выверенно. Во-первых, чтобы долго не светиться в том времени и не привлекать к себе излишнего внимания. Во-вторых, проблема поночёвки и пропитания в условиях тотального отсутствия кемпингов, кафе и ресторанов им также совсем не улыбалась. Но прежде всего не хотелось в ожидании знаменательного исторического события, запечатлённого не только в истории, но и в литературе, какое-то время без толку валандаться в условиях жуткой антисанитарии, того же отсутствия унитазов и горячего душа, вдобавок в режиме жесточайшей скуки. Туда уж точно не добивают ни современные трансляторы 5G, ни даже первый канал, прости господи.
Поэтому к проблеме безукоризненного, ювелирного попадания к моменту и в место трагического завершения Вещим Олегом своей всемирно-исторической миссии необходимо было отнестись предельно собранно и ответственно. Следовало отработать первую версию его гибели, изложенную в «Повести временных лет», монахом Нестором запечатленную. Вдруг истинна именно она. Мало ли, на грех и муха пукнет, а Нестор вдруг правду напишет. Хотя вряд ли, репутация слишком подмоченная у того монаха.
Поэтому крайне важно было прихватить знаменитого князя, основателя русской государственности в точно указанных месте и времени его красиво описанной гибели: накануне наступания княжеского сапога на череп давно истлевшего коня, княжеского боевого друга. Прежде всего, предполагалось посмотреть, сбывается ли на самом деле убийственное пророчество древних волхвов и действительно ли князь именно так начнёт принимать смерть от коня своего. Узнав о зловещем пророчестве приятелей-волхвов, Олег конечно попытался откупиться от судьбы и возможного нападения друга-коня. Поэтому выделил ему отдельную конюшню, отменное зерновое питание и удалил подальше от глаз. Мало ли, а вдруг правду ему накаркали лукавые славянские жрецы, с них станется.
Но как это происходило на самом деле – бог весть. Только домыслы и фантазии роятся. Будто бы вывела княжья стража своего повелителя во чисто поле скотомогильное, подвела к какому-то скелету и молвила, потупив очи: «Кажись, тут он и валяется. Вот, смотрите, княжеская уздечка! Да и зубы с характерным прикусом вперёди. Ещё как умел цапать врагов сей боевой княжеский конь! А может, какого-нибудь волхва по ходу тяпнул, тот по злобе и настучал на него князю, возвёл навет. Если бы конь умел говорить или имел хотя бы переводчика с лошадиного, дело могло принять и куда более благоприятный оборот. Но такой опцией путешественники во времени всё-таки не обладали.
Как и в случае со Святославом, пришедшие на выручку к его деду коммандос высадились ровно в середине марта, на иды, смертный день большинства великих людей. Только на 60 лет раньше, в 912 год. На поле позади княжеской резиденции под Киевом. Всё у них и теперь сошлось точно. Непосредственно к началу шестого сигнала новой исторической эры они и попали. Печенеги не ожидались, поэтому пистолетов не вытаскивали, даже кнопок кобур не отстёгивали. Лишь на всякий случай поснимали крышечки флаконов с перцовкой. Всё могло быть, неадекватов и в те времена хватало с избытком.
И вот экспликация решающего кадра. Едва князь занёс ногу над чётко опознанным черепом коня с фирменной княжеской уздечкой, причём, кажется со словами: «И ты, Бедный Йорик!», как тут же из клубящегося марева резко сгустившихся времён, прекрасно декорирующего временной прокол, появляются сосредоточенно улыбающиеся Серёга и Серафим со своими дурацкими баллончиками. Бареев мигом выхватил выползающую из черепа коварного княжеского друга страшную змею за голову и быстро вытащил извивающего аспида целиком на свет божий. Причём с четырьмя отчётливыми полосками на брюхе. Как он только там помещался! И прыснул ей из баллончика прямо в чувствительные ноздри. Она и обвисла плетью. Финита ля комедия.
- Я так и знал! – Рассмеялся Серёга. – Всё время думал, откуда под Киевом настолько ядовитые гадюки или гюрзы, чтобы убить человека?! А это всего-навсего четырёхполосный полоз. Удавчик был конечно ещё тот, но нашего князя вряд ли бы осилил, да и яду у него нет, кроме разве что трупного на зубах. Такой змеюке хомячка какого-нибудь завалить, да поменьше.
- Вау! - Вытаращил глаза вещий Олег и погнал вполне понятным по смыслу речитативом. – Вы тоже вещие?! Откуда узнали, что там змея?! Вы сами волхвы?! Беру на службу! Десятая часть награбленного – ваша!
Но Бареев нисколько не поддался на заманчивые посулы:
- Пушкина надо было в школе читать! – Назидательно молвил он, а Серафим сердито добавил:
- Какой же, дедушка Олег, ты вещий, коли не смог сам себе даже такую оказию предугадать?! Значит, в Царьграде смог вычислить предстоящее отравление, а здесь такую мелочь проворонил! Сердце ничего не предвещало?! Корочку волхва наверно в метро прикупил?! Да и какого чёрта ты попёрся на скотомогильник?! Что за понты среди костей?! Не ожидал, князь, ох, не ожидал! Сразу видно, что не Рюрикович! Не Скёльдинг!
Историк Бареев, пользуясь моментом истины, и тут не преминул язвительно вставить:
- А почто Аскольда и Дира грохнул, да подло-то как?! Конкурентов гасил на киевском престоле?! Заманил и отравил. Поэтому и грекам на подобную уловку не поддался?! Знал, шельма, чем дармовые угощения обычно кончаются. Потому что сам вот также угощал гостей, до смерти. Однако они тоже викингами были! Ты что, не мог просто объявить их персонами нон грата и выслать из страны в двадцать четыре часа?! Нет-нет, сударь, вы не только не Рюрикович, вы просто дикарь! Не побоюсь этого слова!
Тут змей очнулся и решил воспользоваться всеобщим замешательством от дерзких слов простолюдина, непонятно откуда взявшегося. Он вырвался из рук Серёги и быстро уполз в поисках другого черепа, пусть даже не такого знатного, что шороху навёл на тысячу лет, но хотя бы поспокойнее, что ли!
Впрочем, все эти события, вдобавок и какие-то странные обвинения со стороны непонятно одетых смердов, повлияли на Вещего Олега далеко не самым лучшим образом. Он несколько затормозился в движениях и рассудком, чем, конечно, похитители из времени и воспользовались. Стрелять по закаменевшей охране князя всё равно не пришлось, прыскать перцовкой тоже. Бодигарды стояли как вкопанные и едва поводили своими скандинавскими очами. Туда-сюда, туда-сюда. Серёга помахал у них перед глазами. Пощёлкал пальцами. Ноль. Замечательно. Столь благоприятными обстоятельствами угонщики древних князей, становящиеся профессиональными, воспользовались, конечно, немедленно. Сноровисто запихали вяло брыкающегося псевдо-вещуна Олега в темпоральный бокс на платформе одного из байков и по-английски, не прощаясь, умчались вперёд сквозь тьму времён ровно на тысячу сто тринадцать лет, три месяца и двадцать дней. Тут тоже крайне нежелательно было бы промахиваться хотя бы на день. Князюшку-то кормить предстояло не абы чем, вдруг чёрной икры возжелает их светлость, а может и от хворей неизвестных науке излечивать.
А в десятом веке осталась тишина-а. Только княжья стража удалая посреди всего скотомогильного поля погрузилась в прострацию дальнейшего размышления за жизнь: ни коня им теперь не светило, ни змеи подколодной, ни князя, вот как и зачем теперь жить?!
Только прибыв на базу с неоттаявшим от ступора вещим Олегом, тяжко в 67 лет такие пертурбации испытывать, охотники за княжескими головами стали размышлять, как им проверить истинность второй версии гибели Вещего Олега. Если не змея отправила князя на тот свет, следовательно, Нестор конечно соврал и права Новгородская летопись. На самом деле князь погиб в том же, 912 году, но только летом или осенью во время его последнего каспийского похода на Персию совместно с войском лукавого хазарского каганата. Оставить князя Олега здесь у себя, в 2025 году конечно можно, но тогда кто вместо него пойдёт с войском на Багдадский халифат?! Кого в таком случае предадут древние иудеи, захватившие Шёлковый торговый путь Востока с Западом?! Кого будут убивать вместо Олега, а может и чего похуже делать?! Двойника под семьдесят лет, могучего и с таким же княжеским достоинством явно не подберёшь. Во-первых, где его взять такого, а во-вторых, десять веков назад политтехнологии тоже были явно в дефиците. Естественная селекция приводила, впрочем, к более завидному результату – всякое фуфло, как сейчас, за алмаз не выдашь, президентом не изберёшь. С самозванцами тогда расправлялись особенно жестоко, да и вычисляли сходу, без всяких технологий ранжирования, распознавания лиц, детекторов лжи и дресс-кодов.
А что, если оставить как есть?! Никто же не отразил в истории, не зафиксировал участия конкретно Вещего Олега в последнем Каспийском походе того времени?! Не исключено, что именно на этот раз князь всё-таки предвидел возможную погибель от рук предателей иудеев?! Послал вместо себя какого-нибудь Свенельда или Юлия Пересильда, а сам удалился с прекрасными волхвянками коротать последние дни куда-нибудь на Ладогу. Соответственно верно тогда народное предание, обозначив один из ладожских курганов местом захоронения именно Вещего Олега, а не какого-нибудь другого. Да так оно и есть. И своим похищением князя-викинга от черепа его любимого коня и от сбежавшего удавчика временной спецназ просто лишил его некоторых утех на старости лет. Обездолил дедушку, вырвав из легенды.
- Ой-й! Можно подумать он у нас тут без утех прокиснет! – Резонно заявил Серёга. – Пару раз свистнем, такие вакханки набегут на явно страстного дедушку, вдобавок князя – что мама не горюй получится! Ещё и спасибо нам скажут! Вот увидите!
- Хотел бы я посмотреть! – Усмехнулся Серафим. – Надеюсь, было бы чему поучиться без риска для жизни. В его времена не было никаких ЗППП. Каганат не успел наградить. Кама Сутра свирепствовала только в авторских редакциях далеко на юге и с непрерывно вносимыми поправками и дополнениями.
Всё! Решено! Замётано. Князя оставляем, присоединяем к его тридцатилетнему внуку и пока они адаптируются вместе к нашим реалиям, прорабатываем свой план дальше. А потом заново действуем!
Однако как раз с акклиматизацией граждан князей и ханов из десятого века в реалиях века двадцать первого дело пошло всё же не очень, точнее, у кого как. Лучше всего приспособился, конечно, дуриком попавший на вольные хлеба живучий и удачливый счастливчик хан Куря. В то время, как с вещим Олегом, так и оставшимся квартировать при бойскаутах молодёжного андерграунда, Серёга, а изредка и сам Серафим ещё некоторое время вели душеспасительные беседы. Но и они постепенно сошли на нет. Несмотря на почтенный возраст, князь Олег кое-чего поднабрался из быстро понравившегося ему смартфона. И современный русский вошёл в него как влитой. Как никак, а родные корни.
- Князь, а князь?! Чего ты на том поле скотомогильном делал?! Чего тебя туда понесло?! Ты же не от змеи погиб. Тебе чуйка совсем другое нашёптывала, что погибнешь далеко на юге возле хазарского моря! Так хотелось проверить пророчество волхвов до конца?! Извини, что спрашиваю. Ничего личного! Профессиональное любопытство, я - историк, такой же как Нестор. Поэтому не стесняйся – признавайся.
- Да, пророчества никогда не мешает проверить. Я человек нормальный. Ничем не хуже вас. И у меня любопытство есть.
- Кто спорит?! Разумеется, не хуже. Тогда почему нормальный человек поехал к змее на свидание?! Будил лихо, пока оно тихо! Тебя вполне могли завистники грохнуть, прикрываясь обстоятельствами, а приписать всё змее. Вспомни, ты сам такое часто проделывал!
- Помолчи, смерд! То была проба! Демоны только ко мне примерялись. А ваш Нестор, борзой писец, потом раздул кадило. Всё покрасивше ему хотелось.
- Стоп! А ты откуда про Нестора знаешь?! Он через сто сорок лет после твоей гибели родится!
- Волхвы нашептали, что, мол, появится настолько борзой писец, как ему скажут, то и напишет. Всякую муть. И что после него у вас только такие писатели и пойдут. Других не будет.
- И Пушкин такой?! Ты прочитал, что он написал через восемьсот лет про тебя?! «Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хазарам». Особенно хороша там концовка: «Из мертвой главы гробовая змия Шипя между тем выползала; Как черная лента, вкруг ног обвилась: И вскрикнул внезапно ужаленный князь». Согласись, впечатляет.
- Брехня всё! Чтобы непобедимый князь Олег кричал от гада ползучего?! Это я-то, великий основатель земли русской, зачинатель династии Рюриковичей, который принёс киевлянам маленького Игоря на руках и сказал: «Вот ваш князь»?! Нет-нет, я не орал. Честно, иначе нехорошей девушкой буду!
- Не знаю. Пушкину виднее. Змея была, князь?!
- Допустим, была.
- Кусала?!
- Нет.
- А почему не кусала, ты понял?! Это даже не гадюка была, а удавчик серый и неядовитый. Он только крыс давит и глотает. А ты всё-таки покрупнее крысы, как мне показалось.
- Вы и не дали укусить! Я бы его всё равно тогда разрубил.
- А потом что было?! Ты заключал мир с пришлыми евреями, там, на юге, шёл с ними на Багдад, признавайся?!
- Н-не помню!..
- Ах да, это же было потом. Предвещать будущие события, как выяснилось, ты не можешь от слова «совсем»! Только понтился не по делу, поня-атно. Блефовал, товарищ. Бывает.
По прибытии на место в двадцать первый век вещий Олег и в самом деле оказался не таким и вещим, а как волхв и вовсе никудышним. Однако именно его христианская церковь считала единственно выдающимся волхвом, хотя он не был ни вещим, ни волхвом. Но она оставила его имя в истории, никуда не деться, основатель государства, как-никак, пришлось. Имена и даже прозвища других языческих жрецов, не принявших насаждаемую греческую религию, она вымарала подчистую. Бойскауты Серафима для развлечения попытались было проверить чудодейственные способности знаменитого Вещего Олега. Но он не смог даже обломки своих скандинавских мечей, наречённых после него русскими, силой своей мысли или заговора не то чтобы закружить вихрем в вышине, как всегда похвалялся, но даже едва-едва приподнять. О ключевом для волхвов, отмыкающем бездну заговоре «сорока сороков» даже не слыхивал.
Да и звали его вовсе не Олег, а, естественно, Хельге, ибо в действительности своё происхождение князь вёл не от славянских корней, а от каких-то там никчемных Нибелунгов. И опирающаяся на его провозвестия во славу очередной родины новая княжеская религия Перуна, помесь со скандинавским Тором и Одином, и в пору его жизни в десятом веке полным пшиком оказалась. Только поэтому спустя семьдесят лет после его гибели этот славяно-варяжский микс вчистую проиграл чужеземной, но важной, со всеми опциями христианской самозванке. Если бы не другие боги старорусского языческого пантеона, о Перуне и без христиан давно позабыли.
Лучше бы так и оставался князем Хельге в своём времени, кишащем былинными змеями, русскими богатырями и другими могучими остолопами. Времена не выбирают, в них живут и погибают. Не смог или вовремя помешали, в свою эпоху спокойно умереть от чёрной ленты, будь готов, что потомки впоследствии до упора разрисуют и тебя и твою погибель. Во все детские раскраски попадёшь. Да так что сам себя не узнаешь. Суд всех тех, кто живёт после, обязательно приговор и потому несправедлив по определению. Хотя бы потому что потомки, как и все дети, неизбежно безжалостны, потому как по природе своей неблагодарны. По отношению к своим предкам всегда останутся спиногрызами, как ни обидно это звучит.
Хан Куря и его несостоявшаяся жертва князь Святослав, будучи сравнительно молодыми и амбициозными дядьками, попытались чего-то добиться и тысячу лет спустя своих первых жизненных прогонов. Всё же смогли как-то зацепиться и почти приспособиться к сумасшедшим реалиям невиданного, потрясающего мира будущего. В сущности, невелика задача для любого мыслящего существа. Человек-то никогда не меняется, перенеси его хоть на десять тысяч лет вперёд, всё равно останется тем же деятельным червячком, каким его мама родила. В любой попе выживет.
С ними случилась коллизия, повторяющая из века в век, из тысячелетия в тысячелетие: варварство, дремучая дичь неизбежно побеждает более организованное, порядочное и культурное. Косвенно, а то и вполне на откровенных контрах, столкновения между Курей и Святославом продолжались и тысячу лет спустя их легендарного контакта чуть выше острова Хортица, как раз напротив днепровских порогов. Только что без непосредственного разрубливания на куски, но не менее жестоко и мстительно. Особенно со стороны хана Кури, чудесным случаем получившего путёвку в новую жизнь, полную невероятных для дикаря возможностей. Собственно, только в будущем любым дикарям есть возможность разгуляться. В своём времени из них так или иначе половики делают.
Если и по итогам второго раунда их исторического противоборства князь Святослав фактически спасовал перед натиском хаоса и никуда не девшейся всеобщей продажности и предательства, то печенег Куря быстро нашёл единомышленников и даже соратников в борьбе за дальнейшее упрочение фактически полностью возрождённого из пепла каганата. И в будущем существовала всё та же, столь понятная ему структура общества: вверху несменяемый народ-господин, его стали называть национальной элитой. Он как и в древности жестоко подавляет любое инакомыслие и не производит ничего своего. Внизу - полупарализованное стадо фактически обезглавленных исполнителей. Их всегда обдирают, а потом ведут на убой. Ещё и шейки вытягивают - далеко ли осталось до мясокомбината?! Как было, так и осталось. При столь неизменяющемся раскладе, какой древнерусский витязь выживет, а хоть бы и скандинавских корней, чего бы он по жизни ни предпринимал?! Он всегда остаётся приговорённым. Похоже, такого расклада никому не избежать, даже если опять смыться на тысячу лет вперёд. Всё те же властители со жрецами догонят и завалят, только измываться напоследок станут особенно изощрённо, если поймут, что он тоже управлял людьми и имел к ним отношение. Власть имеет лишь одно Пришествие свое, второго у него не бывает в принципе. Приходит раз и навсегда. Какой её создатель однажды спустил по души людские, такой и пребудет во веки веков. Вики пувики отныне дувики! Во век по веку отныне до веку!
В легенде о Великом Инквизиторе подробно сказано именно об этом. Второго пришествия ни у кого не бывает по определению. Первого всему и всегда хватает с избытком. В этой легенде говорится, что во второе его пришествие, будто бы состоявшееся через тысячу лет, Христа точно так же предали и распяли, как и в пришествие первое. То есть, даже наперёд зная, что будет потом и как - это всё равно никого не остановило. Во второй раз Христа ещё жёстче распяли апостолы его же веры, вдобавок и с недовольным ворчанием на неприкаянного сына божьего, мотающегося туда-сюда: «Шляются тут всякие! Затмевают свет истинной веры!».
Но если второй раз Христа предали и распяли апологеты его собственной церкви, а также фанатичные богомольцы, никак не рассчитывавшие на столь скорое возвращение их кумира – то князя Святослава во второе пришествие его жизни сдали прокураторам-аудиторам его новые дружинники, которых он было начал сбирать под своё легендарное знамя борьбы с вездесущим и неубиваемым паразитарным государством. Новые хитромудрые и вороватые дружинники обвели простодушного князя вокруг пальца, даже не задаваясь элементарным вопросом, а вдруг он и вправду самый настоящий борец на правду и справедливость, а не очередной туз из колоды власти, не новый щелкунчик из этой всемогущей национальной элиты – труппы прохиндеев, мошенников, фокусников и гипнотизёров.
Святослав также понял: никогда никуда не возвращайся! Как бы на словах ни просили! Имей мужество безоговорочно умереть в своём времени сразу по окончании своего дела. Никогда не ведись на величие якобы возможного твоего второго пришествия, нового приёма на ту же должность. Миссия двухразовой не бывает. Либо она состоялась, либо её не было. О второй попытке никогда не договариваются. На двух миссиях усидеть никому не даётся! Она всегда одна. Закончилась?! Мотай отсюда! Без выходного. Лучше сразу. Разве что можешь понадеяться, что через тысячу лет какой-нибудь безумец может быть натянет в твою честь баннер через свою проезжую часть. Но не факт, что сам после этого уцелеет. Судьба властителя страны, набравшего себе миссий, словно дохлых крыс полный мешок, тому лишнее подтверждение.
Новые дружинники, клоны хана Кури, сплошь из-под трезубца Рюрика набежавшие, с потрохами сдали властям тридцатилетнего Святослава с его подрывной идеей вооружённого противоборства с новым каганатом, рассевшимся повсюду и всё-всё позахватившим. Если от баннера в честь его первой победы над каганатом власть озверела и принялась гоняться за храбрецом, посмевшим упомянуть само имя Святослава, как чёрта для иудеев, то что новые великие инквизиторы могут сделать лично с самим Святославом, повторно явившимся для продолжения своей великой исторической миссии?! В лучшем случае сразу грохнуть! И вся недолга.
Новообретённые дружки это не былые дружинники. Усыпляя заверениями в дружбе и преданности на века, они сдали древнюю русскую святыню всего-то за пару лимонов американской зелени. Прямиком в лапы подспудно всемогущего ЧОПа, разумеется, полностью аффилированного с госбезопасностью. Понятно, что серафимовские юнцы немедленно на это отреагировали и быстро, во второй раз, спасли князя с помощью тайно доставленного ему в камеру хронокласта и Святослав, быстро научившийся обращаться с этой хреновиной, не мешкая выбрался из замечательных государевых застенков и перешёл на полностью нелегальное положение.
Далеко не один разорительный штраф ему грозил или губительное тюремное заключение со всевозможными пытками от оборотней в погонах. Ожидалась поистине запредельная расправа, любой «новичок» «старичка» за пояс заткнёт. А всё потому что теперь князь из прежнего знамени Победы над воровским каганатом превращался в смертельного врага тысячелетней системы, как раз и устоявшейся со времён взятия им Саркела 3 июля 965 года, решающего сражения иудеев и викингов за право владения болезненно покорным русским народом. Так что ждать пощады сиквелу Святослава точно не приходилось. Тут уж не хан Куря заносил саблю над головой князя. А именно те, кто не вынес его второго пришествия и поэтому готовы были стереть в порошок и его самого, и имя его, и дело его. Во имя его и славу! «Вики пувики отныне дувики!» И хорошо смазанная бездна снова отомкнулась от первых звучаний ключа!
Запрятав князя в действительно недоступную временную соту, его повторные спасители, студенты-историки Серёга Бареев и Андрюха Котов, разумеется, при содействии Серафима, в утешение продемонстрировали Святославу один из сорванных и вовремя подобранных баннеров в честь его великой и пока единственной победы над хазарским каганатом 1060 лет тому назад - 3 июля 865 года. Князь Святослав зело подивился столь долгой памяти о своём великом деянии, когда он наголову разгромил огромную иудейскую империю, фактически охватившую своими щупальцами всю Европу. Но его вновь потрясло то обстоятельство, что те мировые злодеи всё равно воскресли из пепла, что они оказались живучи и неуязвимы до такой степени, что вновь раскачивают скрепы национальной русской истории и теперь гоняются за ним самим, как за бешеным волком.
И конечно князю страшно обидно стало за дело своей жизни, за то, что его теперь не просто очернить хотят, а и полностью вымарать из памяти людей. Горько было также осознавать, что теперь новых каганатовцев никак не достать. Они так и останутся безнаказанными, поскольку новую историю по праву победителей напишут именно они. Они же и теперь – элита! И всегда будут ею!
Однако не только номинальные по факту соотечественники охотились за головой своего давным давно бывшего князя, но и заклятый чёткий враг стародавний, хан Куря. Он так и не оставил своей тысячелетней мечты всё-таки заполучить себе для плотских утех череп отважного и могучего князя. Куря не просто преуспел больше и круче своего стародавнего врага. Куря добился поста председателя Совета директоров ново-печенежского банка под ником Совкомбанк. Стал пить людскую кровь невиданными прежде объёмами, притом каждый день и каждый час. Всем печенегам и хазарам древности не снились такие объёмы кровопусканий! Вёдрами, цистернами, составами. Сколько туда ёмкостей святославова черепа могло вместиться, хан пока не сосчитал, но собирался как-нибудь прикинуть на калькуляторе. Мерзкий скандинавский князь, хозяин русов, изрубленный в капусту, всё снился и снился кровожадному ненасытному хану Куре, тысячелетнему властителю Стикса на днепровских порогах. И в третьем тысячелетии он готовился к окончательному завершению своей исторической миссии, из тьмы веков возложенной на него могущественным иудейским каганатом.
Куря только через тысячу лет осознал, отчего же он так, всем нутром, ненавидел лживых, вороватых и продажных киевлян, которым всё равно кто над ними, лишь бы больше платили и им больше можно было воровать. Они не просто пресмыкались перед любой превосходящей силой. Они всегда были – «и нашим и вашим», а такое в принципе мало кем в истории прощается.
Таким образом, по пятам яростно гонимого древнерусского скандинавского князя помимо взбешенных властей, как страшный доисторический зверь шёл, не отрывая ноздрей от следа и ново-печенежский председатель совета директоров Совкомбанка хан Куря. Поскольку считался он теперь не просто ханом, а большим-пребольшим финансово-промышленным олигархом, а потому в теснейшей смычке с братанами из органов власти, было вполне естественным то обстоятельство, что Куря оказался полностью в теме и вновь открывшейся охоты на своего стародавнего врага Святослава. На этот раз приобретшей характер неистовой погони до полного уничтожения по укороченной системе судопроизводства. Однако тут князь опять как сквозь землю пропал. Истинные хозяева жизни и Куря вместе с ними метались, бешено роя землю под собой, рыча и ляская.
Ввиду безвыходности ситуации преследователями было решено изменить тактику погони. Был сделан вид, что в госбезопасности наконец разобрались по существу и кто таков Куря сам по себе и что такое его ново-печенежский Совкомбанк, созданный на ново-каганатские, транснациональные деньги. Посему однажды и пригласил хана на товарищескую беседу с рюмкой чая сам всесильный бек туземной госбезопасности в звании ни много ни мало а генерал-лейтенанта – Олег Иванович Дукин.
Спервоначалу Куря подумал, что попал-таки в ощип. Всегда боялся, что рано или поздно его отправят в суп. Ан нет. И на этот раз пронесло, и вроде не жидко. Всё не только обошлось, а как бы с маслицем. Курю встретили в покоях чекистского супер-хана не просто как желанного посетителя, а с распростёртыми – словно давно не виденного земляка, родственника, наконец единоверца. Только что не целовались при встрече и «шолом» не говорили. А зачем?! И так всё в наличии имелось. Всё.
Расстались хановья друзьями, дав друг другу клятву во что бы то ни стало не давать князю Святославу шанса очередной раз улизнуть – а разыскать и вырвать-таки национальную русскую заразу из давно окостеневшего тела народного. Не быть ему нацией! Не быть. Никогда. Леолам!
Когда же хан Куря, заново окрылённый, ушёл и дальше пытаться завершить свою историческую миссию, Олег Иванович набрал номер на мобильном и с улыбкой сказал, с хрустом расправляя плечи: «Всё! Успокойтесь! Дальше он не пройдёт. Слово разведчика даю».
Глава 17. Беспутские заговенки
В головное подразделение бойскаутов нового дня пришло любопытное сообщение. Недалеко от города умирает, но никак не может умереть некая суперведьма всех времён и народов. Нужен высококвалифицированный специалист по эвтаназии, мобильной отправке на тот свет, притом с широкими как кругозором, так и арсеналом средств и убеждений. Информацию предоставил сам Серафим, главный инклюзивщик во всех таких мероприятиях. И в первую очередь он ознакомил с нею как раз своего самого лучшего специалиста по этому делу, а именно Светозара.
По сопутствующим, но пока непроверенным подробностям вырисовывалась немного леденящая душу картинка как именно происходит процесс умирания местной знаменитости, не просто ведьмы с потрясающими способностями, а ещё и дочери последнего настоящего волхва, много чего помнившего, знавшего и умевшего. Одно это заставляло отнестись со всем вниманием ко столь незаурядному спектаклю, разворачивающемуся в какой-то сотне вёрст от мегаполиса. Ладно, волхв, ладно его бестия дочечка, надумавшая присоединиться к папеньке в стране вечной охоты, так ещё и её бесчисленные последователи и ученики, соседи и коллеги по самому чтимому в народе ремеслу. Вот где должен был собраться смотр и всей нечистой силы страны! Вот где можно будет ангажировать любого специалиста, провести какую угодно мобилизацию начинающих татей и вурдалаков. Вот где наверняка обнаружится широчайший выбор кого угодно и под что угодно. Раздолье всем теневым и подпольным хед-хантерам.
Глия оперативно сформировала свою делегацию на по сути кадровую презентацию всех ведьм, ведьмаков и прочей коронной нечисти державы под прикрытием сакральных таинств погребения мятущейся демонической души, которую ещё только предстояло уговорить покинуть мир здравствующих клиентов. Сходка воров в законе всея страны ничто в сравнении. Так что предвкушать явно было что. Информация Серафима о фактической презентации боевых сил теневого подполья страны имела и вполне конкретные ориентировки для его собственного отдела кадров. Они звучали как сводки с театра предстоящих боевых действий:
1.Прибыли застенчивые девочки-скромницы, запросто валящие матёрых мужиков одним только взглядом. Разумеется - в сопровождении мамочек со свинцовыми глазками, неусыпно стерегущими термоядерную невинность своих девочек.
2. Также заявляются самодеятельные мастера и мастерицы первейшего народного промысла по нанесению с первого взгляда, а то и не глядя, каких угодно диагнозов и заключений по любым прижизненным вскрытиям.
3. Из казённого Дома скорби якобы поспешили привезти на сходку и некоторых особо неизлечимых психов-энтузиастов из параллельных буйных и относительно смирных галактик. Они прибыли в сопровождении не менее сдвинутых по вечно живой теме психиатров и санитаров. Отличить легко: первые - волшебники в белых, абсолютно неокровавленных халатах, вторые – их подручные в зелёных стираных пижамах и со смирительными рубашками в рюкзачках с красным крестом за спиной. Но без рогов. Экспедиционный вариант.
4. Подоспели волхвы новых призывов, с планшетами и ужасно прохаванные в любых тематиках, некоторые показались, как будто и вправду чего-то могут или даже знают.
5. А дальше приходилось только успевать вертеть головой: бабушки всех мастей и специализаций, от скромных целительниц пареной картошкой до заядлых заклинательниц и ворожей, от нашёптываний которых тестикулы у неверных мужей отваливаются прямо на ходу. От скромных специалисток по устранению отсутствия жениха (снятию «венца безбрачия») до ведуний, чётко отмеряющих количество предстоящих мужей, причём настолько мастеровитых, что их прогнозы чаще всего сбываются не просто с точностью до мужа, а практически до размера его достоинства. Сказала, что пятеро их будет, значит ровно пять их один за другим и промаршируют от загса до загса, а то и прямиком в могилу, чтоб уж не шастал нигде и мучался боле. Ни мужем больше, ни мужем меньше. И от бога, и от людей, и от чёрта, и от дьявола с дядькой Вельзевулом. Тютелька в тютельку.
6. Естественно, очень широко были представлены квалифицированные умельцы далеко не только по восстановлению девственной плевы, но и по снятию и установке сглаза, приворотов-отворотов, наговоров и заговоров, вплоть до самых древних языческих.
Распахивалось широчайшее поле для каких угодно вербовок, ангажирований и заключения всевозможных договорённостей в любом виде. Действительно лучше биржу труда из параллельного мира и не придумать.
В то непростое село из города в принципе можно было домчать и на современных кикбайках. Максимум с одной запасной батареей, либо подзарядом в придорожном кафе или мотеле. Вопрос в том, как потом возвращаться, а если и со снятыми, зафрахтованными новобранцами?! Да-а, это была бы тема, если все батареи разрядятся до предела в самом селе, а сбежавшаяся на праздник нечисть не успеет разбежаться. Подзарядить кикбайки с множеством опций и ДОПов в условиях глухой деревни на отшибе казалось явно нереально. Как ни прикидывали, но в любом случае на обратный путь никакого заряда точно не хватало. И нечисти было бы тогда чем полакомиться.
Поэтому мобильная группа захвата из отборных специалистов Серафима, более не мудрствуя, заказала целиком микроавтобус и поехала навстречу удивительным знакомствам и, соответственно, приключениям. С этого самого момента поёживаясь от возникшего всеобщего ощущения, что за всеми сразу кто-то принялся непрерывно следить и заранее при этом облизываться.
Места за окнами тянулись, как на Солярисе, чем дальше, тем всё придуманнее и насыщеннее, тем набегающая соляристика всё более излучала, а также источала не пойми чего, но всё-таки вполне шибающее по мозгам никогда тут не бывавших товарищей и господ. Впрочем, это лишь в начале те места как-то недвусмысленно тянулись, шибали, а то и откровенно глумились в оконный проём. Потом стали всё чаще уныло мелькать, пока совсем не примелькались и не принялись просто так проноситься, даже с равнодушием. Но так оказалось лишь ко въезду в деревню. А до этого – ни-ни!
Она, деревня та, пребывала в увале сразу за знаменитой в местных краях Беспутской поляной над огромным Сенгилеем. Это озеро такое, остаток древнего Сарматского моря. То пространство издавна славилось своими космическими закатами, полётами ухающих от счастья парапланеристов в дневные, а патлатых свиристящих ведьм – в ночные смены. Кроме того непосредственно над обрывом к Сарматскому морю здесь имелся огромный-преогромный деревянный, покрытый лаком крест. В центре поляны водружено крыло легкомоторного самолётика с оригинальной надписью «Небо забирает лучших». Оно считалось обелиском в память о разбившихся здесь парапланеристах, которым внезапные порывы западного ветра без предупреждения свёртывали их косые парашюты. Причём к тому кресту были прибиты ключи от автомашин погибших, на которых они и прибыли к месту своего последнего взлёта. Это казалось особенно трогательным. Поэтому сам крест, крутой обрыв за ним и вся предшествующая поляна на пятьдесят гектаров для разбега оказались местом невероятного паломничества. Стоял объект всеобщего культа и почитания на высоком холме, который снизу из деревни уважительно называли пиком Сталина и на всякий случай крестились в этом направлении. Поэтому, когда многочисленные туристы взбирались к тому кресту на холм, то за пламенеющим закатом, отражающимся на глади огромного озера внизу чудилась прямая дорога в сверкающую иную ипостась, в которую как раз и унеслись души погибших здесь смелых летунов, побросавших ради этого даже ключи от любимых некогда машин. Впрочем, возможно и заранее прибивших их гвоздиками к тому самому объекту народного поклонения. Прибили, расплевались с этим миром, и ушли подальше от него в пламенеющую сарматскую древность, как в будущее.
Она никак не могла жить и творить всякие свои деяния, допустим, из центра села, откуда-нибудь рядом с магазином, клубом или поселковым советом. Было бы как-то не комильфо, не солидно, по меньшей мере. Поэтому, уж естественно, бабушка-колдунья жила и трудилась сто лет, а теперь и умирала – исключительно здесь, на отчётливой окраине, у самого дремучего тёмного леса, где по ночам, кроме чертей, ухают только совы. По большому счёту в раскладе сил, удерживающих людей по жизни и уносящих их в пламенеющие закаты, расположение мест их жительства может быть и мало что меняет. Поскольку, где ни перетягивай канат жизни-смерти, это всегда кончается одним и тем же. Даже для самых могущественных колдуний. Тем не менее указанное действие слишком многое потеряло бы в своём колорите и особенно драйве, расположись оно у засиженного мухами поселкового совета, винно-водочной забегаловки или клуба с названием на драной афише давным-давно идущего здесь французского фильма «Ремонт».
В бригаде группы захвата из бойскаутов Серафима находился и Макс Ушаков со своим потёртым раритетным Betacam. Задача перед ним стояла неизменная, великая: «всё сущее увековечить, безличное – вочеловечить, несбывшееся – воплотить». Вовсе не для потаскухи истории, а для тщательного исследования отснятого материала – потом-потом, в штаб-квартире движения юных экстремалов.
В ведьминой избе кроме сеней имелась лишь одна большая комната. В ней совмещалось всё: кухня, бойлерная из крутых, с рогами немецких печей Breneron, спальные лежаки, хозяйкина кровать и огромная русская печь для согрева косточек и отчасти души, деревянный обеденный стол, гостиная из трёх стульев, а также места для коз, кроликов и кур. Инфернальная бабулечка третью неделю почему-то никак не могла помереть. Вероятно, что-то слишком сильно её здесь держало. Будучи этим до крайности недовольна, она крушила и ломала всё вокруг. Снаружи к избе, кроме четверых пра-правнучек, тех ещё заичек, многие из собравшихся вокруг сельчан и приезжих гостей элементарно боялись приблизиться. Толпа зевак и прочих горячо участвующих специалистов околовсяческих дел и делишек собралась на самом деле весьма изрядная, зрелище по всем признакам предстояло нешуточное. Любое изгнание дьявола перед ним явно потускнеет, а потом застенчиво накроется медным тазом.
Пра-правнучечки считались особо лакомой, основной целью спецотряда хед-хантеров, направленного сюда Серафимом. С такой-то наследственностью, как у ведьмачьих потомиц, можно было представить, сколько бесценных сведений вполне реально было бы в них накопать, а потом ещё и их самих взрастить до нужных монстроидов. Особенно охотникам за ведьмами приглянулась одна девушка, кажущаяся удивительно знакомой. Она тоже пришельцев быстро опознала и как-то незаметно и вмиг исчезла. Светозар и Глия только услышали, как её вослед окликнула умирающая баушка-колдунья: «Хельга! Куда?! Останься! Ты мне больше всех нужна!».
- Хельга?! Что за чертовщина?! – Ошарашенно произнёс Светозар. – Оказывается, так её зовут на самом деле! Вот почему не хотела говорить! Понимала, что сразу просчитаем и сообразим, всё как оно есть.
Да-да, это была та самая неустрашимая предводительница женской подростковой банды, которая, набедокурив, была спасена от ментов спецгруппой Светозара ещё на самом первом, испытательном его задании. Да, тогда она проявила недюжинную смекалку, силу, ловкость и потрясающую реакцию на всё, что творилось вокруг. Неудивительно, что полицейские никогда не могли с нею сладить. И от Светозара с группой она тоже очень лихо ушла. На ровном месте, едва спасённая, внезапно пропала, неблагодарная, никто и не заметил – как. На неё столько сразу возлагалось надежд, но все они немедленно оказались выброшены на ветер.
- Так вот кто за нами следил с самого начала?! – Задумался и Серафим. - Вероятно, вслед за автобусом неслась, планируя над дорогой или по-над соседними холмами?! Не дочка ли самого Рюрика или Вещего Олега для нас из времени вынырнула, как из омута?! Или сестра Свендислейфа, то есть, Святослава?! Но она вроде как потом замуж за венгра вышла?! Вот и опять викинги пришли по нашу душу! Зачастили, однако. К чему бы это?! Только раз помянули их на баннерах – а теперь никак отвязаться не хотят! Может, и вправду - помяни чёрта?!
Так же точно и унеслась Хельга, словно фурия давно узнаваемая, скандинавская. Тот факт, что от группы Светозара она второй раз убегала гораздо изобретательней, чем от ментов, сразу и опять всех напрягло по полной форме. Знать было от чего, или от кого в их лице, ей приходилось так сноровисто уноситься! Опять получилось, что главная цель вербовки в очередной раз соскочила от группы захвата. Одно это заставляло серьёзно задуматься. Что-то здесь не то происходит. По меньшей мере, не так, как рассчитывалось.
Вокруг ведьминой избы буйно распустились цветы смерти – белые нарциссы. Они всегда сбегаются к месту появления будущего покойника. Заранее, за несколько лет подселяются сюда, готовят площадку отбытия. Однако и они страшились приближаться слишком близко к месту эпически разворачивающейся суперкончины. Может потому, что та бабушка с рождения отменно злой колдуньею была и это всё решало?! Зловредная соискательница гроба человеческого металась по подушкам и рычала на всех приближающихся как обезумевшая тигрица. Некоторых осмелившихся войти сверх установленной квоты вырубала с одного неистового горячечного полувзгляда и у них сразу же шла ртом желтоватая дурно пахнущая пена. Они сами начинали биться в конвульсиях, а потом, дёргаясь, уползали. Никакой батюшка на соборование не приезжал, хотя вроде один пытался, из городских бывших семинаристов, но у него за два километра откуда-то намочилась ряса, а за километр полностью расплавился крест на пузе. Хорошо, хоть оловянный был, не так припекло сквозь подрясник, хорошо, что ещё и мокрый.
- Не приближаться! – Быстро разобравшись в ситуации, скомандовала своим Глия и её группа захвата в нерешительности остановилась, едва войдя из сеней в избу. Такие чудеса и впрямь трудно было даже предположить.
Столько и так безнадёжно помирать, в смысле, что бесперспективно. Три недели настолько муторной истории – явный перебор, даже для параллельного мира. Где-то что-то никак не хотело срастаться и потустороннее язвище распалялось всё пуще. Впрочем, основной контингент околожити, собравшейся поглазеть на столь недюжинное действо, оказался не слишком впечатлительным, ретироваться тупо не собирался, как только что проделала Хельга при виде темпоральных молодцов, чуть не строевым шагом входящих в дремучую избу последней волхвянки. Так и оставались все на своих местах, как-либо дёргаться отсюда им сразу представлялось абсолютно безнадежным делом, поскольку по тактико-техническим характеристикам никто из них и рядом не валялся с улизнувшей командиршей юных отморозочек.
С нею-то как раз с самого начала всё было ясно и всё понятно. После первого её исчезновения, сразу по завершении побега от полицаев, Глия так успокаивала расстроившегося этим Светозара: «О-о, нет! Я эту сучку просекла сразу! Такая ни лечить не станет никого, ни биться за правое дело. Ей по жизни только вот так и остаётся – бросаться из подворотни на одиноких пьяных мужичков и делать их совсем непотребными!». Так Глия повторила и сейчас, возле смертного одра бабушки-колдуньи. На что Светозар ей опять возразил:
- Ты неправа была тогда и неверно толкуешь ситуацию сейчас. Думаю по-прежнему, что она идеальный киллер, причём похлеще меня. Валить в состоянии кого угодно и как угодно. Причём явно предпочитает нетрадиционными способами, с выдумкой, с вывертом. И если валит, так валит, вчистую, с полной блокировкой всех систем жизнеобеспечения - зуб даю. Меня не проведёшь! По таким прелестницам с их детства «Молот ведьм» плачет. Впрочем, для борьбы с ними даже не «Молот» требовалось составлять, а настоящую «Кувалду дьяволиц». Лучше любого демона кому угодно подсечку сделают, а потом на десерт и пупок вырвут.
Поскольку тамады к предстоящим масштабным похоронам почему-то так не объявилось, даже кликнутых по разнарядке среди своих, а соборование и прочие отпевания по христианскому обряду ведьме в законе, матёрой волхвянке, достойной дочери тысячелетних врагов церкви и государства теперь точно не полагалось – то ситуация и вправду накалилась до предела. Делать всё равно что-то требовалось! Что только ни предпринимали! Но ничто не давало возможности облегчиться милой старушке. Никак не получалось выпустить ведьмину душу на простор, да всем миром наконец целиком и полностью разговеться. Но разговляться-то всё равно положено было. А иначе-то никак!
Собрались тогда деревенские мужики вместе, растолкали толпу пришлой и набежавшей нечисти вокруг избы, да и порешили согласно народному обычаю сами дать вконец остервенелой ведьме окорот, то есть, настоящий простор облегчиться. А поскольку приблизиться к хотя и рассыпающейся, но напоследок лютующей старенькой дамочке было опасно даже всем вместе – то и порешили прибегнуть хоть и к весьма трудоёмкому, но наиболее эффективному в подобных случаях народному способу. При корчевании ведьминых гнёзд его всегда применяли в русских деревнях практически с дохристианских времён. Требовалось сверху мятущейся в нескончаемой агонии ведьмы прорубить крышу, причём точно над головой. Чтобы она смогла хотя бы протиснуться в образовавшуюся брешь и улететь туда, где её давно заждались с отчётным докладом.
Мужики схватились за ломы и топоры и начали рубить крышу и потолок, а потом выворачивать обомшелые доски и дерновину. Всё же часа за полтора управились, всем-то миром. Макс Ушаков запарился столь многоплановые дела снимать. Близко к работающим ему не получалось подойти без риска получить топором по голове или того хуже – по камере. К самой рычащей и плюющейся ведьме тем более, самому облеваться можно. Оставалось только на расстоянии вести съём видеоряда, уповая на Zoom и непрерывную перефокусировку ближних и дальних планов. Это даже в режиме полуавтомата всё равно получалось достаточно сложно. А всякий раз переустанавливать штатив и заново центровать камеру по пузырьку – на это сил тем более не оставалось. Сплеча же снимать – какой уважаемый себя профи такое позволит?!
И всё же непрерывный ведьмин вой добился результата. Как у взлетающего лайнера он наконец пересёк звуковой барьер и все словно оглохли от ваты в ушах. Колдунья сама, резко оборвав свой рёв, злобно, радостно ахнула, подпружилась и одним мощным толчком стала взлетать над опостылевшей кроватью, словно трансконтинентальная «Булава» на предварительном пороховом заряде через пусковую шахту, в ожидании запуска маршевых двигателей первой ступени и скорого выхода на первую космическую скорость. Потом стала прорываться сквозь зияющий пролом в крыше к своим древним богам, Даждьбогу, Яриле, Перуну, Стрибогу. Тем там, наверху, в слишком долгом ожидании все до единого небеса оттоптали.
Пошла роди-имая! Вперёд, ввысь-ввысь, распугивая последних остающихся богов и богинь.
- Пять, четыре, три-два-один! – Ухмыляясь, громко отсчитывал стартовые вводные Светозар. – Пуск!.. Ох, лишь бы не мне по голове!
Конечно, зря он всё такое произнёс. Потому что ведьма всё-всё услышала, отчего позеленела куда больше. Внезапно она сделала последний крюк перед выходом на финишную прямую. Она подлетела прямо к Светозару и, бросив уничтожающий взгляд из пылающих глазниц на отшатнувшуюся Глию, насмешливо прорычала ему прямо в лицо:
- Я знаю, кто ты такой! Зна-а-аю!!! Я за тобой ещё приду-у-у!..
И унеслась быстро меняющей очертания шалой тенью.
- Промежуточная!.. Главная!.. Подъём!!! – Только и смог добавить обескураженный Светозар, ощупывая голову – всё-таки вдарила бабка-конкурентка. Не-е, крысы так не могут. Тут не «аниме», но сущая «анимищ-ща»!
Светозар с Глией и Максом, расталкивая шибко дрожащих мужиков, выбежали из избы посмотреть. Потом увидели, как ведьма, словно инфернальная летучая дичь, прорвавшаяся на волю, пробкой вырвалась из своей избы, а затем легко и свободно, словно бы внатяг, петляя, но с ускорением, уносилась прочь по полям и распадкам. Сначала как будто низко, а потом всё выше и выше. Прямиком к встающему полному диску луны, открывающей новый цикл ведьминых заговенок. Да-да, это было именно его время – массового лёта отродившихся из человеческих личинок ведьм. Луна категорически не успевала пропускать их всех через свой сплошь заговлённый лик и потому СРАЗУ стала похожа на червивый сыр.
- Пять секунд, полёт нормальный. Десять – тангаж, рысканье в норме!
Глия долго-долго смотрела на продолжающего ёрничать Светозара, как будто впервые. А потом спросила, слегка заикаясь:
- Но как т-ты это устроил?!
- Что?! – Светозар спокойно обернулся и равнодушно посмотрел ей в глаза. – Что устроил?!
- Вот в-всё это! Якобы от Серафима подогнал мне весть о предстоящей кончине некоей чрезвычайно забавной бабушки из местного театра юного зрителя. Затем постарался максимально мистифицировать нашу поездку к месту хорошо организованного и потрясающе циничного действия. Каких-то мутных персонажей нагнал из тюзовской массовки к «Вию». Аляповатых мужиков с топорами-ломами. Затем последовал взлёт чёртовой бабушки на первой космической. Скажи, приятель, кто тебя всем этим трюкам обучал?! Кого мы с Серафимом на самом деле взяли к себе в фирму?! Может ты и вправду ящер какой-нибудь волхвический и звать тебя именно Светозавр, как считает Гешка?!
Зарик медленно раздвинул губы в рептильей улыбке, демонстрируя прекрасную зубную формулу, с отчётливо выраженными клыками.
- А не слишком ли много вопросов, о, прекрасная Глиечка?! Неужели ты не успела меня изучить или я плохо показал себя на предварительных испытаниях, да и потом, на остальных экспедиционных прогонах?!
- В том-то и дело, что хорошо. И даже исключительно хорошо. Ни одного прокола. Что более чем подозрительно. Так по жизни у живых не бывает, чтобы сразу и до такой степени безукоризненно чётко стало получаться. И всякий раз масса счастливых трупов вокруг. Вон даже деревенскую бабушку-колхозницу не пожалел, мистифицировал до упора.
- Глиечка, радость моя! Всё на свете может быть! Всё! Бывают и настолько одарённые типы вроде меня. Без нас тоже никуда. Я и в любви бывал неплох, согласись, дорогая! Так согласись же!
- Соглашусь! – Не смутившись, Глия в упор смотрела и смотрела на своего слишком многофункционального, чересчур идеального партнёра.
- Такое ощущение, что ты неживой. Словно какой-то механизм, на что-то настроенный, мне до сих пор непонятное. К кому-то приставленный, не то что непонятно к кому, но вот зачем, для чего, чтобы что?!
- Да ладно тебе! – Убедительно расхохотался Светозавр. – Ей непонятно! К тебе и приставлен! Самим собою! Чтобы всё это и замутить! Давно пора было включить соображалку! У тебя и с тобою я решаю одну очень важную задачу. Но вот какую – предлагаю догадаться самой. Видишь, как я ценю тебя?! Предполагаю за тобой ещё какую-то возможность соображать. Хотя и остаточную, разумеется.
- Ты наверно как-то связан с этой… Хельгой?! – Попыталась догадаться слегка побледневшая Глия. – Кто она на самом деле?! Почему тогда, в первый раз, мы так легко и точно вышли на неё?! Причём с первой попытки?! Я о ней и её так называемой банде до этого ни разу не слышала! Для кого был разыгран этот спектакль тогда, а теперь для чего-то и повторен?! Это ты ей дал возможность бежать в обоих случаях?! Чего вы добиваетесь, ты и кто там за тобой?!
- Вот-вот, опять посыпались вопросы, не предполагающие ответов. Всё-таки бабы везде бабы, даже в таком деле. – Светозар явно насмехался над своей подружкой и начальницей. Но Глия неуклонно сходила с катушек, как «Титаник» по стапелям, и потому никак не унималась.
- То-то, смотрю, бандюганка какая-то странная попалась. За ней никто особо не гнался даже из ментов. Да и тут, сейчас, организовав тебе все эти драматические сцены, очень удачно выскользнула, мимоходом. До какой степени это у вас всё-таки отработано!
- Отлично, Глия! – Процедил Светозар, перестав излучать доброжелательность. – А теперь признайся сама – как ты обо всём догадалась?! В чём я промахнулся?! Где проявились неточности?! Неужели всё-таки были?!
- Вот и от тебя понеслись вопросы без ответов. Мужики везде мужики! – Горько усмехнулась Глия. – «Игры с разумом». Уровень следующий. Так?! Кстати, какой по счёту уровень нами достигнут?! Что это на самом деле было?!
- А-а-а, ерунда! – Равнодушно махнул рукой Светозар. – Просто я моделировал разного рода ситуации и скармливал их тебе. Сначала Серафиму, потом Гешке, сейчас – тебе. Как истинный исследователь, я беспрерывно апробировал, зондировал реальность, естественно, с целью получения совершенно определённой реакции и конкретного результата. Не скажу, какой и какого.
- Всё-таки договаривай, какой реакции, какого результата?! - Тупо, как заведённая, переспрашивала Глия, полностью теряя ощущение реальности.
- Успокойся. Это обычные реакции и ощущения у тех, кто на самом деле попадает в лабиринт сознания и бежит стремглав по нему словно подопытная крыса по лабораторному стенду. И выхода у неё попросту нет и быть теперь не может.
- Понятно. Оказывается, я крыса. Отлично. – Глия постепенно успокоилась и даже успокоила дыхание. – Это всё означает, что в настоящем времени, в первой реальности ничего такого на самом деле не происходило?! Даже такое, о чём ты рассказывал, об ожившем мече в руках Сталина?! Не было ни много раз замученного тобою котика, ни серии других испытаний на твою якобы врождённую патологическую жестокость, которые будто бы придумала я…
- Да-да! - Прервал её Светозар. – Успокойся! Резко выдохни и вдохни!.. Есть?! Теперь посмотри на меня внимательнее. У нас в силе пока что первая реальность, где всё есть то, чем оно выглядит. То есть, оно истинно, но только пока. Так вот, разве я в данный момент похож на человека, жестоко мучающего, вдобавок просто так, маленьких беззащитных животных?!
- Как будто не очень. – Неуверенно вымолвила Глия.
- Не было много чего другого. – Подхватил Светозар. – Не существовало никаких гонок на кикбайках, путешествий во временные соты в самых разных направлениях…
-…Не было и твоей поездки под Геленджик, как ты уверял, на базу к родноверам в качестве волхва неоязыческой волны или, как ты уверял, на «шабашку»?!
- Э-э, нет-нет. Это-то как раз было. Как и вырванный из рук Сталина меч. Тот тоже был и отражён во многих мемуарах. Можешь проверить. Но лично я тебе этого не говорил. Откуда ты взяла?!
- Мало ли, откуда птички нанесли! – Уклонилась Глия.
- А вот Хельги совсем не было и не существует в природе. А имеется некий «Эффектум Мирабиле». Со средневековья маги и чародеи часто практикуют один весьма знаковый эксперимент. Когда курицу резко переворачивают на спину клювом и лапами вверх, она закоченевает в полной каталепсии, пока не подохнет. Как ты думаешь, почему?!
- Ты хочешь сказать, что я для тебя была подопытной курицей?! И это у меня куриные галлюцинации?! – Едва прошептала ошеломлённая Глия.
- Заметь, не я это сказал.
– Это я-то курица?! – У Глии задрожали губы. – Как же это всё тебе удалось?! Что за фокусы?!
- Успокойся! Не совсем курица, - опять миролюбиво заулыбался Светозар. – У кур не бывает таких нежных попок и лапок! И потом – почему «была»?! Ты и есть подопытная.
- Ой! Ты наверно и мысли умеешь читать, как это когда-то проделывал Вольф Мессинг и такие же мошенники?!
- Глия, я понимаю, ты сильно обиделась! Но не стоит так сердиться на эффект обычной суггестии. На самом деле ты очень внушаема, почти как Гешка, и я просто не мог пройти мимо такого удачного экземпляра.
- Значит, всё-таки я курица. – Потерянно сказала Глия упавшим голосом. – Спасибо, хоть не крыса!
- А что, и это идея! – Воодушевлённо отозвался Светозар. – Надо попробовать. С ними я тоже работаю, кстати. Тебе Гешка не рассказывал?! Из тебя бы великолепная модель получилась! Ты даже не представляешь, какие горизонты тогда распахнутся!
- Осталось только выяснить, у кого они распахнутся… Зарик! Ты совсем заморочил ты меня своими приколами! Словно ты обо всём позабыл! Помнишь, как ты мне с самого начала говорил, что я твоя Эвридика, а ты мой Орфей?! А на самом деле и ты продался большевикам, скотина. – Глия тоже попыталась пошутить, но в глазах по-прежнему стояли слёзы.
- Да-а, теперь я не Орфей и не член партии. Но мастер ныне смертных песен, потому что слишком рано оглянулся на тебя, глупо бредущую за мною вслед и ни фига не фурычащую и даже не мычащую, потому что я, дура, полностью всё сказал. Именно поэтому, оглянувшись, я тебя не увидел. Или ты пописать отошла, не исключено также, что и вовсе не существуешь, а я тебя всего лишь придумал внутри себя.
Тут Глии окончательно стало зябко. И этот хитрющий ящер, прикидываясь Орфеем, целовал её, засовывал свой длинный влажный язык в рот и всякий раз пересчитывал ей зубы. В хозяйстве всё-о сгодится! О, боже, неужели я от него ещё и беременна?! – Глия практически теряла сознание.
- Всё это сон, Глиечка, просто сон. Не переживай. У Гешки комплексы куда круче!
- Но это всё было так реально, настолько красочно…
- В том-то и дело, что у девушек, подобных тебе, иллюзорные миры, которыми они зачастую руководствуются, действительно бывают очень и очень правдоподобными, пока не наступит момент чересчур горького прозрения и разочарования. Скажи честно, что в тебе внутренне обрушило столь замечательную картину твоего воображения, лишь подпитанного мною, но целиком созданного тобою и отпущенного тобою же полетать в качестве твоей же первой реальности?! Признайся! Мне это надо для продолжения моего исследования. Хочешь, могу заплатить.
- Да этот… как его… полёт ведьмы на луну… - Глия, вспомнив эту дурацкую картинку, опять стала запинаться, глядя на Светозара расширенными глазами. – Слишком он показался нарисованным. Словно на Фотошопе сделан. Один в один, с теми же глюками от производителя.
- Это не моя вина! – Запротестовал Светозар. – Я использовал последнюю версию, но вовсе не Фотошопа. Это твоё воображение перенасытилось, заглючило и стало давать поразительные сбои. Наверно я и переусердствовал с подбрасыванием тебе всё новых и новых вымышленных впечатлений. Как ты говоришь, «нарисованных». Разумеется, нарисованных. Но не в Фотошопе. А в 3D, с ИИ и с голографией, всё как положено, а иначе не может быть?! Фирма веников не вяжет.
- Да ладно тебе врать! Слишком напоминает твои рассказы про волхвование на море, которым ты окучивал наш неопытный молодняк. Припоминаются твои захватывающие басни о взлетающих и кружащихся мечах скандинавских, о вихрях-торнадо портала раскрещивания, который возникал и под Геленджиком и даже в самом Кремле возле Царь-пушки. Как тебе удавалось всё это создавать в сознании людей, вдобавок и заставлять настолько верить во всю эту белиберду?!
- Но теперь-то, когда ты сама до последнего верила в бабушку колдунью, пока она не стала взлетать через проломленную крышу, ты можешь представить такое и по отношению ко всем другим случаям?! Точно так не было никакой Царь-пушки, никакого взбудораженного Кремля, никаких ментов, гонящихся за кем-то и расшибающихся о внезапно выросшую перед ними стену. Соответственно и люков божественной канализации, ловко припечатывающих их сверху.
- С тобой голова действительно идёт кругом! И что это всё было на самом деле?!
- Сотый раз повторяю, как и твоему ординарцу Гешке – не было ничего, кроме вашей собственной больной головы, вашей личной дури! Я просто пытался вас лечить, чёртовы спиногрызы! Вышибал клин клином! Подобное подобным! Гомеопатия у меня такая, для конкретных психов. Я тебя обслужил по высшему разряду. Платить как будешь, чеком?! Теперь-то въехала?!
- Приходится. – Глия уныло кивнула головой. – Постой, ежели поверю и в это, крыша у меня тогда съедет окончательно! Разве можно в такое верить?! Может тебе такой заказ на меня из буйного отделения поступил?! Там-то теперь недокомплект?! Не переживай, я навела справки, откуда ты к нам заявился.
- И потом. – Ни на что не обращал внимания Светозар. - Это всё не только мои проделки, но также и Серафима. Вот его и спрашивай дальше, и он вроде как твой приятель. И как будто не из буйного пока. – Светозар криво усмехнулся. – Тот ещё фокусник-гипнотизёр. Мне до него знаешь, как до кого?!
- Так вы там все одна шайка-лейка?! Ой, мамочки, куда я попала?!
- Ха-ха, в некотором смысле можно и так сказать. Только не попала, а тебе повезло с нами познакомиться. Я бы сказал – дико повезло.
- Зарик, а правда, что наш чекистский генерал сбежал в Израиль?! Тот самый, что нас гонял по всей стране?! Кажется, Олег Иванович Дукин. Вроде как русский… Но говорят, на самом деле он Дульдиер какой-то, а звать его Офер. Может у него жена как у академика Сахарова была, Боннер, которая ему по заданию своей разведки мозги набекрень свихнула?! Известно, ночная кукушка всех перекукует!
- Чушь! Опять фантом, бред вашего разума, искажённого исключительно вашей жизнью! Как могло кому-то почудиться, чтобы наш заслуженный чекист, прославленный разведчик, генерал с орденами и медалями, мог переметнуться на сторону врага?! Действительно для этого надо иметь полностью спятивший ум! Даже ты, Глия, на фоне такого отдыхаешь, да и Гешка с его сумасшедшими умственными поллюциями тоже.
- Гешку-то хоть не тронь! Постоянно его шпыняешь! Чего он тебе сдался?! Он хороший. Маму вон как любит!
- Все мамов любят, - нехорошо засмеялся Светозар. – Глия, тебе до сих пор невдомёк, что у нас в деревне этой только что произошло?! Ты говоришь, мол, такого не может быть! Допустим. Однако хорошенько подумай, чем явь тогда отличается от сна, да и от любого наваждения?! Чем докажешь, что не сон бесплотный это всё прокрученное вокруг?! Может быть, просто требуется уметь управлять своими видениями в нём, неизбежно выпадающем на нашу долю?! Вот в чём суть бытия! Вспомни классика: «Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой!». Вот я его вам изо всех сил и навеиваю! Точнее, кручу-верчу, навеваю-напеваю, как тапер. А где от вас честь, почёт и слава?! Честно говоря, согласен, пока что не слишком золотой тот сон получается. Но какой есть по существу. Всё так лишь потому вышло, что человечество мне попалось совсем никудышное. Мамой клянусь! Честно! – Тут Светозар криво ухмыльнулся. – Более того. Оно категорически никакое! Я всегда подозревал, что оно в принципе ни к чему тут вокруг меня жужжит и кружит, но чтобы до такой степени бессмысленно?! Согласись, и тебе несладко внутри столь несусветного дерьма всё время пребывать?!
- Ладно, с этим проехали. Даже в этом мозги запудрил!.. – Глия последним усилием воли словно что-то стряхнула с себя. - Скажи, а вот тот гипнотизёр с лицом Мефистофеля, что недавно выступал у нас в городе, он тоже имеет какое-то отношение к этому?! Я имею в виду, к твоему ниспроверганию основ нашего бытия?!
- В определённой мере – да! – Вынужденно согласился Зарик и утомлённо зевнул. – По-прежнему ищешь виновников своего состояния вне себя?!
- Это он тебя научил всем фокусам с оболваниями людей?!
- Во-первых, не он меня, а я его многому обучил и даже предоставил ему ряд техник выморочной суггестии. А во-вторых, чего обижаться-то, дорогая?! Всё, что ты видела, всё что переживала, это плод твоего, а не моего ума. Ты сама создала свой мир, ты! Вовсе не я. У меня мир свой. Ты в Нашей галактике, а я в данный момент лечу в её двойнике, галактике Андромеды, притом пересекающимся курсом. Всё своё ты давно сама себе и придумала и примерялась, пока неосознанно, как-нибудь это воплотить, вогнать в него побольше всяких действующих лиц. Так же точно ты и меня вербовала, вспомни только! Чего стоила одна твоя склонность к садистическим удовольствиям, наверно и мазохистского толка, у которой я намеренно пошёл на поводу, в своих, разумеется, интересах. Она у тебя была всегда доминирующей, неизменно брала верх. Мой образ внутри тебя именно она наполняла всё новыми и новыми жуткими подробностями. Но ты у нас такая любительница адреналина, вот и получай! Я в этом совершенно ни при чём. На самом деле свой мир творишь только ты сама! Так что отвали! К себе и предъявляй претензии!
- А ты знаешь, мне даже стало как-то легче! Как только схлынуло это всё и ведьмы сразу пропали. – Вдруг шумно выдохнула Глия. – Наконец этот ужас исчез, а между тем казался нескончаемым наваждением. Я думала, он снаружи давит, а он, оказывается, был во мне… И эта придуманная армия освобождения человечества… Главное кем придуманная?! Малолетками с глазами покойников, которых мы с помойки себе нагребли. О, боже! У кого я пошла на поводу?! Какой позор! Зарик, мне стыдно! Человек вероятно и вправду ни в чём не может сам по себе остановиться, если его никто не остановит! Словно чёрт всё время подталкивает его к пропасти.
- Да, это так. Бывает, и подталкиваю. Как там у тебя это называется?! «Паллиативное сопровождение до гробовой доски»?! Успокойся! Дыши ровнее. Скоро химеры пройдут окончательно. Погони. Менты. Разумные кикбайки. Волшебные канализационные люки. Спасение князя Святослава из лап печенегов, а Вещего Олега от укуса змеи подколодной, вернее, его собственной внутричерепной. Эх, какой рабочий символ, кстати, пролетел незамеченным!.. Как нет и не было твоего ангела Серафима шестикрылого, любимца господа нашего Иисуса Христа, того ещё садюги, не устающего подвергать людей всё новым и новым испытаниям, которые только мог изобрести его изощрённый разум. Всё никак не удостоверится, любят ли они его на самом деле или только притворяются.
- Есть основания сомневаться!
- Да какие! Ибо по самой природе беспутные мы, абсолютно непутёвые, кого ни возьми! И клейма на нас нет! Одни бейджики. Поэтому непрерывно в какое-нибудь дерьмо вляпываемся, не в одно, так в другое!
- Хочешь сказать – друг в друга!
- Глядикось?! – Удивился Светозар. – А моя пациентка ко всему прочему и соображает чутка?!.. По большому счёту это настораживает, если честно. Но таки не полностью! Поскольку не до конца ты всё про себя соображаешь, дура!!! Хочешь правду?! На, получай!!! На самом деле ты - реальная ты! – сейчас висишь в каталепсии «Эффектума мирабиле» у нас на базе под городом. Затылком об один стул, пятками – о другой. Ты теперь знаешь, как у тех гипнотизёров происходит, именно так и висишь – клювом и лапами кверху! Собственного организующего мыслящего начала у тебя – ноль. Поперва наблюдалась первая, экстатическая стадия «Эффектума мирабиле», но ты его к этому моменту прошла, упёршись в неестественность вылета ведьмы. После чего прямо в эту минуту принялась лихорадочно реконструировать, возвращать себе по прежним лекалам привычный мир. Твоё сознание именно как курица с отрубленной головой по-прежнему мечется по двору в поисках спасения, заливая все своей кровью. Это вторая стадия «Эффектума мирабиле», но и она тоже вот-вот закончится. Сразу, как только увидишь безнадёжность попыток восстановления прежнего мировосприятия и неизбежность прежнего зависания затылком на одном стуле, а пятками на другом. Буквой «Зю»! Ты не представляешь, как это классно в твоём исполнении выглядит со стороны! Я потом скину тебе в личку. Потом посмеёшься в дурдоме.
Между прочим, на тебе, как на скамейке, сейчас дворник наш с поллитрой сидит. Думаю, первый стаканчик успел пропустить и теперь корочкой хлеба занюхивает, но не исключаю, что и твоим пупком. Ты, кстати, давно мылась, человек в обиде не останется?!
Надеюсь, ты поняла теперь, что последняя стадия каталепсии действительно последняя. Она самая длинная. Из неё тебя только со стороны можно будет вывести. Но я выведу, можешь на меня положиться. Тех, с кем сплю или спал, я обычно в живых оставляю, «аниме» не извлекаю. Во всяком случае, полностью. Да успокойся ты! Не сбивай с мысли!
Так на чём это я?! Ага! Так вот, прямо в данную минуту ты висишь между стульями, а тем временем я тебе, декапитированной псишке и конченой ананцефалке, в успокоение, для релакса картинки всякие кручу-верчу… Честно говоря, задолбался к данному моменту. Слишком неблагодарный труд! Переформатировать таких, как ты истеричек. Устал, честно. Поэтому в какой-то момент допустил брак и ты всё же выпала из доминантной картинки рабочей версии. Рефлектировать вдруг начала, пытаться по-настоящему адаптироваться к новым условиям, а это означало, что курочка наша очухивается теперь вполне серьёзно, даже почти выкатывается из предписанного ей образа существования. Кудахтать собирается, может даже яичко снести… своему экспериментатору, причём, начисто. Но этому не бывать. Оставь надежду всяк сюда входящий! Не мною сказано, увы!
Глия молчала, крепко сдавив виски пальцами, склоняя голову поочерёдно в обе стороны. Шея хрустела, череп трещал, но всё оставалось одним и тем же, каким и навалилось. Додумала по-прежнему меркнущим сознанием: «Так вот, оказывается, как оно бывает, когда небо кажется в овчинку!».
- Учти, при всём том, что я тебя из каталепсии и вправду не выводил на то время, а только собирался. В тот момент просто не вовремя ослабил внушение и всё тут же сорвалось. Эффектум сразу перестал быть мирабиле. Всё опять сорвалось и перезагрузилось в режиме реверса. Увы. Теперь вот непрерывно перезагружается от малейшего внутреннего глюка. Кошмар просто какой-то! Всякий раз вот этим заканчивается! Эта песня без конца – начинай сначала! Честно говорю, до того не хочется! А надо…
Ой, а кто это по нам побежал?! А-а-а, это всего лишь крыса. Но это там, в подвале, не здесь. Сюда я её пока тебе не скинул. А всё лучше, чем, скажем, добавочно четверо грузчиков в реале сверху сидели бы и пытались прогнуть тебя до пола. Какая всё же она миленькая! Крыса, имею в виду. Мордочка такая умненькая! Почти как у тебя. И хвостик замечательный! Голенький. Не бойся, таких у нас много. На всё и всех хватит. Она и тебя спасёт, вот увидишь! Да не верещи ты так! Совсем оглох тут с вами! То бабка безумная кидалась, ведьму из себя корчила, то ты, полоумная. Не пойму, кто на самом деле буйный, я или вы?! И всё в уши норовите наорать! Ф-фу, как вы все мне надоели! Всех сдам в дурку, всех! Вот увидите! Новое буйное отделение организую.
Глава 18. Как упоительно в Саркеле у царя
На последний, решающий бросок в Саркел, столицу иудейско-хазарского каганата решился и сам профессор, заведующий кафедрой истории отечества Виктор Егорович Семёновский. Разумеется, не один, а со всей своей командой отборных первопроходцев исторического времени. Можно сказать – вполне опытных маркшейдеров бурения сверхглубоких исторических скважин. Проблемы отечества на взгляд профессора зашли очень далеко и поэтому довольно важные ему предстояли там встречи. Особенно ввиду упорных слухов про как будто состоявшееся бегство непонятно куда чекистского генерала Олега Ивановича Дукина, только вчера неукротимого олицетворения державности, ревностного блюстителя всего юга страны. С учётом состоявшегося ранее исчезновения очевидно в том самом направлении и профессора Льва Захаровича Метлиса с его дружиной отборных чародеев, каждого наверняка с отдельным буровым эффектом мирабиле наперевес.
Бригада спецназовцев во времени, срочно собранная профессором Семёновским, особо ни о чём не расспрашивая вдохновителя и организатора всех своих побед, отважно и весьма запальчиво ринулась в глубину веков, словно сквозь мантию Земли к её подземному солнцу. Надо так надо. В военно-психологическом плане она представляла собой гремучую смесь глубоких профессорских знаний, отличного владения техникой современных третьему тысячелетию единоборств, юношеского задора и энергии, оптимизма и умело пробуждённого чувства накопленной исторической мести, наконец дождавшегося своего воплощения. Не считая самого профессора, в отряд входили викинги Хельге (Олег) Вещий и Свендислейф (Святослав) Храбрый, молодые историки и спортсмены Сергей Бареев и Андрей Котов, сохранявший своё инкогнито таинственный топменеджер протестующего молодняка, известный всем как Серафим и пылкий юный стажёр масштабных хирургических операций во времени, юнга Гешка Селивёрстов. Числом семь на семи 50-сильных ультрасовременных кикбайках с расширенными посадочно-грузовыми платформами, со встроенными темпоральными модулями увеличенной дальности. Вооружённые ставшими легендарными супер-травматами «GrandPower-300» с ящиками запасных обойм к ним, короткими 70-сантиметровыми мечами викингов, несколькими коробками светошумовых гранат и изрядного запаса баллончиков со слезоточивым газом повышенного давления и радиуса действия. Соответственно, на каждом застёгнут бронежилет повышенной прочности.
Они прошли эти несчастные 1060 лет за какую-то минуту. Как будто сон бесплотный пронеслись все эти века множество раз изуродованной и вывернутой наизнанку человеческой истории. Локализация высадки бригады спецназа оказалась как никогда точной: раннее утро третьего июля 965 года не где-нибудь в и без того небольшом, 400 на 200 метров, Саркеле, а именно на площади перед дворцом его величества кагана Иосифа бен Аарона. За городом тем временем начиналась битва иудейско-хазарского воинства с дружиной викингов, неожиданно нагрянувшей с востока, откуда её никто не ждал. Все наиболее боеспособные войска каганата концентрировались на юго-западе, в низовьях Танаиса (Дона), обычно там они и схватывались с наступающими дружинами Хельге, Игоря, а потом Святослава. Кто мог подумать, что хитрый викинг Свендислейф Скёльдинг проведёт настолько гигантский обманный маневр и внезапно с востока ударит иудеям в тыл. Кое-как собранные оставшиеся территориальные войска каганата, включая большую часть гарнизона Саркела из 300 отборных воинов-иегуди были там. На восточных подступах к Саркелу они готовились к кровавой сече с превосходящими викингами. Ясно было, что никто из них живым оттуда не выберется.
Саму площадь и подступы к царскому дворцу за внутренним периметром Саркела бригада русских и викингов из двадцать первого века брала, словно спецгруппа Альфа дворец Амина двумя тысячелетиями позже – стремительно и безжалостно. Сергей Бареев и Андрей Котов, мастера не изобретённых в то время единоборств легко раскидали поредевшую иудейскую стражу иудейского властелина из полусотни воинов. Слишком упорно сопротивлявшихся напугали громом лучших в мире травматов «GP-300», тех самых, которые с тридцати метров запросто пробивают самый толстый шифер. Вдобавок наградили синяками от резиновых пуль повышенной прочности по различных частям их иегудских тел.
Влетев в покои дворца, боевые парни историки и Серафим быстро разбросали остающуюся охрану бен Аарона по углам огромного зала, а подскочившие викинги Вещий Олег и Святослав немедленно прикончили её своими короткими мечами. Синяки и шишки неприятелю древние князья не ставили принципиально, не их уровень. Остальной личный состав темпорального спецназа был вынужден отвернуться от неприглядных потоков кровищи. Виктор Егорович покосился на разошедшихся викингов и сказал с досадой:
- Вот сукины сыны! Мы договаривались никого не убивать! – Помолчал, махнул рукой и добавил, хмурясь: - Ладно. Это наши сукины сыны! Так что я ничего не видел! Скажем, так тут и валялись.
По центру зала на помпезном возвышении что-то закопошилось и угрожающе замахало руками. Вовремя рванул с места мгновенно сориентировавшийся Гешка и умелым подкатом сбил с ног вышедшего из оцепенения верховного кагана Иосифа бен Аарона, показавшегося слишком знакомым товарищем далеко не только викингам. Подбежали запыхавшиеся от схватки Бареев, Котов и Серафим, а потом и оба викинга, вытирающие лезвия мечей и торжествующе поглядывающие на всё-таки схваченного бен Аарона. А-а-а, собака! Паук так муху не пеленает, как они связали последнего царя Хазарского каганата. Древняя Иудея даже поморщилась от столь варварского обращения с одним из лучших своих потомков. А вот Бареев побрезговал марать свои руки об такого гада, как бен Аарон. Стоял в сторонке и брезгливо наблюдал, как его друзья вяжут так называемого царя. Только спустя минуту подошёл и проверил, крепко ли связали. Дополнительно пнул в бок, так, на всякий случай.
Профессор Семёновский всплеснул руками:
- Иосиф, а ты чего сюда попёрся?! Кому как не тебе было знать, что штурм вот-вот начнётся и тебе точно не уцелеть. И что-то твоего набранного ополчения из двадцать первого века особо не видать! Ты спасать каганат сюда примчался или как?! На что ты рассчитывал?! Влёгкую загипнотизировать самих викингов?! Не смеши, дорогой мой враг. Они хоть и тупые живодёры, но таких хитрозадых прощелыг как ты насквозь видят. Как думаешь, почему на тысячу лет растянулась эта ваша международная ненависть, иудеев и ариев?! С викингами тебе изначально ничего не светило, неужели непонятно?! На что ты рассчитывал в самом деле?! Я понимаю, если бы ты сюда пригнал бы добавочно взвод мотострелков Цахала с нашими калашами и миномётами, тогда другое дело. Можно было бы переломить ход сражения. Но силой одного только твоего изощрённого мозга сломить самих викингов?! Уволь! Я конечно тебя очень уважаю и ценю, но, прости, не до такой степени!
- А вы чего сюда припёрлись, архангелы?! – Не остался в долгу обиженный бен Аарон. - Вам тоже хорошо известен итог сражения, чем он вас-то не устраивает?!
- Да мы вот разыскиваем одного прощелыгу из нашего времени. У нас он представляется по-разному. То Иосиф Аронов, поскольку здесь он кажется бен Аарон. Когда гастролирует с концертами для слабоумной публики, то выдаёт себя за профессора чёрной и белой магии Льва Захаровича Меткиса, хотя никакой он не профессор. Это так, для балды, порисоваться, чтобы бабла нарубить побольше. Для своих земляков и контрагентов в нашем времени он – вездесущий топ-менеджер Альфа-банка Лейба Захария, обычный апологет глобалистского монетаризма в его наиболее отчётливом выражении. Как и все банкиры - гнусный мошенник довольно крупного масштаба, правда, не сказать, чтобы уж совсем большого.
Вы спрашиваете меня, как он сюда попал, как будто не имея при себе хронокласта?! Подозреваю, что точно так же, как однажды сбежал от меня. Кто-то неизвестный ему его тогда предоставил, пока неизвестно кто. Тогда я вывел профессора Меткиса на чистую воду при попытке набора им новобранцев в свою персональную ЧВК. Это потребовалось ему явно для организации эффективной защиты Саркела и резкого перелома сложившейся новой и новейшей истории в их самом начале. Точно так он всё время выскальзывал из любой передряги, из каких угодно чекистских и полицейских облав, причём не один и не два раза.
- Никого я там не набирал, никакого ополчения для спасения Саркела. Не надо врать, профессор! Оно мне надо?!
- Нисколько не вру! Я и не сказал, что профессор Меткис набрал роту добровольцев на своих концертах. Просто была сделана попытка. Человеческий материал вам всё время попадался не тот, уважаемый Лев Захарович, слишком хлипкий, на такие дела явно не способный. Это правда. Наш народ всегда разочаровывает ваш, увы. Те несколько десятков «потеряшек», после вашего последнего презентационного концерта, вскоре стали постепенно обнаруживаться. Многие из них оставались по-прежнему не в себе. Иногда казались просто очумелыми, потерявшими ориентацию в пространстве и времени. Немалое количество так и осталось в своём сумеречном детстве, в которое вы их безжалостно ввергли. По-прежнему ходили, собирали воображаемые цветики и целовались с несуществующими мальчиками или девочками. Кое-кто другой прочно окопался в собственном отрочестве. Были и такие, кто из него никуда и не уходил, с хроническим синдромом спиногрыза так и не расстался. Однако подавляющему большинству бывших «потеряшек» было просто неловко признаваться, что они настолько опустились, что пошли к вам на концерт. Им стало стыдно, что они испачкались о ваше чёрное искусство и поэтому ни за что не хотели признаваться, где были, в какой грязи искупались и почему всё никак отмыться не могут.
- Тогда почему настолько уважаемый специалист как ты, профессор, примчался сюда чморить настолько конченую гниду как я?! Неужели таки оказался достоин?!
- Дайте догадаться. Разумеется, не воевать же вам самому, презренному хиляку, в самом деле! А-а, точно! Я упустил из виду вашу национальную натуру! Так, ребята, срочно ищем сундук с алмазами или прочими драгоценностями! Иначе бы этот фрукт так головой не рисковал.
Сундук не надо было долго искать. Крепко принайтованный, он успешно стоял на грузовой платформе видимо ранее умыкнутого у Серафима кикбайка повышенной мощности с модулем времени аналогично усиленной дальности. Егорыч заулыбался и с удовольствием сказал своей группе:
- Вот он! Все вопросы в основном разрешились. Так что продолжу и дальше представлять вам иные титулы и звания этого уникального существа. Для тех, кто ещё не в курсе, предаю огласке иные и тоже подлинные имена и титулы нашего высокопоставленного пленника: Иосиф бен Аарон – бек, последний иудейский царь Хазарского каганата. Из династии Буланидов, примерно то, что в наше время династия Ротшильдов, только вдобавок правящая. Ведёт свою родословную от самого Обадии, отца-основателя каганата. После разгрома дружиной Святослава он якобы бежал через Дербентские ворота к своим промежуточным хозяевам, точнее контрагентам, в Багдадский халифат. На самом деле наш фокусник похоже намылился, если и удирать, то не туда, где алмазный фонд каганата у него всё равно отнимут, а, подозреваю, - назад, в хорошо знакомое ему наше время, в двадцать первый век. Только у нас он сможет с куда большим умом и толком распорядиться всеми этими, убеждён, глубоко неисчислимыми, богатствами.
Кстати, Серафим, будь добр, скажи волшебное «Сим-сим!», открой сундук и яви глазу нашему несметные сокровища иудейской династии каганата, которой наши последующие Рюриковичи и Романовы вместе взятые и в подмётки не годятся.
Обычно Серафим бывал хмур и серьёзен, его соратники никогда не видели на его лице приятного, участливого дружелюбия или даже простой эмпатии, настолько он оставался со всеми одинаково строг. А тут вдруг по-доброму, но деловито улыбнулся и попробовал разрезать крепления, а потом снять с кикбайка сундук с драгоценностями. Однако Егорыч внезапно остановил его:
- Стоп! Не режь и не снимай! Вдруг там растяжка?! Это шпионский схрон, ты не подумал?! Иосиф вполне мог предусмотреть не санкционированный отъём имеющегося у него богатства. Поэтому лишь слегка ослабь перевязь. Так, чтобы можно было вновь её затянуть, а затем просто слегка, осторожненько приоткрой. А мы сбоку в щёлочку и подглядим. Мы никогда не оставим сундук здесь на поругание ворогам и ворюгам, не правда ли, друзья?! Его нам предстоит в Гохран сдавать. Отчитываться. Может, похвалят?!
Бен Аарон от всех этих слов мрачнел всё больше и больше, а прямо расцветший Серафим, вероятно, прикинувший, сколько супер-кикбайков он смог бы закупить на наверняка сумасшедшие бабки, вместе с взявшимися ему помогать Бареевым и Котовым принялся ослаблять путы на сундуке. Пытаться приоткрыть сокровища пришлых иудейских царей древней Хазарии. Вещему Олегу и Святославу Храброму это дело не доверили во избежание всякого рода эксцессов. Вдруг схватят сундук и побегут прочь, истошно оглашая окрестности: «Расступись, тля паршивая!». Мало ли на какую часть нетренированных древних мозгов из десятого века может повлиять внезапное зрелище несметных богатств. А вдруг они всех своих недавних подельников и спасителей прямо вот здесь положат своими короткими скандинавскими мечами, как только что проделали с охраной Иосифа?! А потом сами на захваченных кикбайках не драпанут с драгоценностями куда-нибудь, например, в Америку - от всех подальше?! У викингов и в Америке к тому времени имелись торговые фактории, наподобие Киевской Руси. Какая резиновая пулька в таких делах сможет остановить ушлых пращуров, от природы корыстолюбивых, вероломных, никогда не отличавшихся особой нравственной щепетильностью?!
Виктор Егорович тем временем до того по-свойски разговорился с бен Аароном, что даже Серёга Бареев толкнул приятеля Андрюху в бок, подмигивая:
- Гляди! Профессор профессору глаз не выклюет, даже в такой обстановке!
- Там, на концерте, я тебя сразу не признал, больно моложавеньким показался. Думаю, ты или не ты, столько лет с последней встречи!
- Стареем, Егорыч?!
- Есть немного. Зато ты, Лёвушка, словно опять от чёрта со сковородки соскочил! Или от бога. Неувядаемый как всегда. Вот что значит всегда вкладываться в своё здоровье! Не то, что мы, природные русаки! Представляю, сколько это всё на самом деле стоит!
- Что поделаешь, милейший профессор! Кто на кого учился. – Весело согласился связанный Лев Захарович. – Ты на историка, я – на финансовый менеджмент и разведку, а там обычно не стареют и разницы нет – от бога ли, от чёрта. Егорыч, ты лучше меня знаешь, и бог и чёрт у всех одни, провайдеры только разные. Как у нас с тобой.
Виктор Егорович удовлетворённо кивнул головой и продолжил:
- Твой поставщик тебя вознёс, как вижу, до небес. И всё у тебя получается. Послушай, царь, твой гарнизон в Саркеле всего триста воинов, а как они сражаются с тремя тысячами викингов и русских! Почему?! Откуда такая удаль молодецкая?!
- Ну, во-первых, это иудеи из Византии, тёртый, бывалый народ. Много чего умеет. – Гордо заявил профессор чёрной и белой магии. – А кроме того… Вот русских ты считаешь к викингам, а наших хазар к нам почему-то нет. А зря. Эти кочевники тоже отличные воины! А их там числом поболее у меня, чем ваших викингов!
- И кто кого превосходит в сражении, иудеи или хазары?!
- Сравнил – европейскую культуру боя и кочевничью, дикую азиатщину!
- Да-а, Лев Захарович, хазары – это вам даже не палестинцы в нашем времени. Если бы не разгром от Святослава, то ты со своей династией Буланидов и навербованным избранным народом правил бы здесь вечно. Заметь, вербовать ты всегда предпочитаешь самых внушаемых, именно спиногрызов, по натуре несмышлёный, но пылкий и прыткий молодняк, которому просто экзотики захотелось, заодно бабла срубить влёгкую.
Так что не только с хазарами, но и этим материалом вам также не повезло, зря бахвалился, Лев Захарович. Не то что викингам с нашими дремучими на всё согласными мужиками. Согласись, русские-то куда получше будут хазар?! Поуправляемее?! Или как?!
- Конечно, - согласился бен Аарон. – Русские всегда были чрезвычайно упорные, цепкие и очень смекалистые. Жаль, что нам не повезло пораньше встать над вами. Викинги опередили. Дай-ка припомнить…Точно, да-да, и этот момент был в истории сразу после того как великий калиф Гарун аль-Рашид создал Хазарию для защиты северных рубежей Багдадского халифата. Они пришли практически одновременно: евреи из Византии в Хазарию, сделав её каганатом, а викинги – на Ладогу, основав там Хёльбург, названный потом Новгородом. Мы сразу наладили уникальные торговые пути в Европу, прочно связав Восток с Западом, и на этом расцвели как никогда. Викинги же соорудили свой чахлый торговый путь «из варяг в греки», к Византии. Преимущественно для личного обогащения. Фактически создали торговую факторию клана князей Скёльдингов, который потом предпочёл именоваться династией Рюриковичей, что одно и то же, только не по существу, не прямо в лоб. Торговля у викингов вышла совсем не чета нашей, не столько торговали, сколько грабили всех подряд. Они только воевать-то и умеют, мечами махать. И только это искусство смогли передать русским. Отсюда произошла и вся конкуренция между нами, и вся борьба и вся взаимная ненависть. Отсюда все корни и антисемитизма, корни которого в элементарной зависти, жадности и желания отобрать не своё. Нам не повезло лишь с кочевниками, с хазарами. Не тех мы подобрали под себя! С отважными, совестливыми и богобоязненными русскими варварами никак не сравнить. Только вот сами иудеи как всегда остались вне конкуренции. Согласись и ты, профессор! Они всегда и всюду выходят в финал, не так ли, уважаемый Виктор Егорович?! Потому и мои триста воинов запросто отражают удары и викингов и русских, как бы на всё согласных богатырей.
- Так это получается правда, Виктор Егорович?! – Вмешался в разговор Сергей Бареев, неизменно очень чувствительный к проблемам исторической и социальной справедливости. – Он действительно такое сделал?! Этот ваш бек или царь под видом профессора чёрно-белой магии для защиты своего Саркела и в самом деле навербовал в нашем времени на своих отборочных шоу массу наёмников в свою ЧВК?! Если и не напрямую из Цахал, то уж наверняка со спецподготовкой где-нибудь при ГРУ или в далёком Смерше?! Спасибо, хоть без автоматов и миномётов сюда прибыли эти гаврики. Впрочем, пока не вечер. Может, и не то увидим и услышим. Если, конечно, они всё-таки сюда заявились. Не считая тех двух десятков, что мы раскидали – больше я никого из них не видел.
- Тем не менее, мы и этих бойцов застали врасплох. – Хвастливо заявил Гешка. – Они реально не ожидали в десятом веке услышать пальбу из настоящих огнестрелов и получить в лобешники по пуле, хотя и резиновой. Ха-ха. Наверно подумали, что чекисты с ментами и сюда к ним добрались! Их сразу и парализовало! Вот умора!
Тут Серафиму надоело подглядывать в щёлочку на сокровища. Никакой растяжки внутри он не увидел. Поэтому взял и полностью распахнул крышку таинственного сундука. Взрыва не последовало и все погрузились в тягостное молчание при виде вспыхнувшего действительно неотразимого великолепия.
- И чего, Лев Захарович, ты собирался со всем этим добром делать?! – Удручённо спросил профессор Семёновский. – Впрочем, понятно. Именно такому тебя не просто учили, ты это впитал с молоком матери. Иначе как детёныш ты бы сразу не состоялся, считался полностью нежизнеспособным.
Святослав Храбрый и вещий Олег, на всякий случай держась за мечи, недоверчиво обошли сверкающий сундук и самого связанного хазарского повелителя, а в действительности профессора Льва Захаровича Метлиса. Может и вправду в их головах клокотало что-то несусветное и они готовы были в любой момент зарубить исконного врага торговой фактории Скёльдингов, отныне именуемой теперь исключительно священной древней Русью.
- Как он всё-таки смог быть и там, у нас, и одновременно тут?! Откуда у него наш кикбайк с хронокластом, да такой навороченный, не хуже наших?! И разве можно у Серафима что-либо увести, если только он сам этого не пожелает?! – Не переставал изумляться Гешка, сам стащивший недавно у Серафима точно такой настоящий хронокласт. И вроде незаметно всё прошло, даже оправдываться не пришлось.
- Можно подумать, так сложно было бы увести! И такие кикбайки, случалось, тоже оставляли без надзора на тротуарах! – Безапелляционно приговорил Серёга Бареев. – А дальше включились в дело лучшие израильские умы. Блестящий обратный инжиниринг и всё такое. Китайцы давно показали всему миру, что это такое – настоящий обратный инжиниринг, когда обскакали всех и стали подлинной «мастерской мира».
- Разрешите, я выскажу свои недостойные предположения?! – Поднял руку Андрюха Котов, получив молчаливое согласие приятеля Бареева. – Меткис на самом деле в совершенстве владеет древними мистическими практиками каббалы. И эта боевая прикладная часть древнего иудаизма и манихейства в действительности наголову превосходит любую раджу-йогу по любому вектору, любой классности и прочих критериев эффективности. Думаю, на тысячу пунктов по тактико-техническим характеристикам. Да и самые продвинутые суфии ислама всех времён от зависти могут только за кинжалы схватиться, поскольку сами в состоянии по максимуму только по воздуху летать. Но чтобы сквозь время, да в обоих направлениях?! Поэтому физические машинки времени, вроде наших, ему и даром не были нужны. Он и сам по себе легко и как угодно может перемещаться по всему континууму пространства и времени, легко курсировать между поставленными самим же реперами, точками назначения в десятый или же обратно в двадцать первый век. Это для него проще, чем прочесть на расстоянии мысль любого гоя.
- Так всё-таки как оно было на самом деле?! Тогда зачем ему понадобился именно русский транспорт?! Признавайся, царь иудейский, ты и в самом деле мелкий воришка?! Откуда у тебя наш кикбайк?! Для отвода глаз?! Или транспортировки алмазов?!
Однако Бен Аарон всё равно молчал как русский партизан на допросе. Казалось, чуть-чуть и он станет фанатично выкрикивать: «Врёшь, не возьмёшь! Слава хазарскому каганату!». Пришлось всей честной компании махнуть рукой на такого царя. Слишком обрусел хавер, такой никогда и ничего не скажет.
- Ладно. Пора уходить, не то настоящий Святослав придёт и тут всех в капусту порубит.
- Это я Святослав! – Угрожающе прорычал Святослав, вновь вытаскивая меч из ножен. – Я настоящий!
- Не-е, ты теперь у нас просто Славик и фамилия у тебя КПСС! – Хохотнул Андрюха Котов. – А отчество - Каганатович. Ты его победил, каганат этот или нет?! Значит Каганатович.
Святослав задумался, ковыряя мечом пол в царских хоромах бен Аарона.
- Не понял. Это ты меня так обидел, или наоборот похвалил?!
- Конечно, похвалил! – Дружно подтвердили историки. – Ты теперь не просто князь у нас! Не какой-то там прощелыга Скёльдинг. Хоть, правда, и не Рюрикович.
Однако вся честная компания и вправду несколько заболталась на радостях незабываемой встречи с иудейским царём, а впридачу - с сундуком фамильных драгоценностей династии Буланидов. Потому что в это самое время за пределами царского дворца послышались боевые крики, лязг мечей и другие звуки медленно приближающегося ожесточённого рукопашного боя. Дружинники первого Святослава, пока не побывавшего в последней засаде печенегов, жёстко одолевали иудеев и хазар.
Царь Иосиф вместо того, чтобы приободриться и призывно закричать: «Здесь я, здесь! Помогите, спасите!», горячо зашептал, склонившись к профессору Семёновскому:
- Егорыч! Мне совсем не улыбается попасть в лапы хоть тех, хоть этих! Я и своих телохранителей отослал подальше на битву, чтобы успеть смыться с сундуком. Представляешь, что они со всеми нами сделают, викинги, иудеи и их хазары, когда сюда ворвутся и увидят блеск алмазов? Все ваши резиновые пацифистские пукалки ни черта не будут стоить!
- Это верно! – Громко согласился Виктор Егорович. – Но я предусмотрел и такое в своём плане, потому что главным в нём был вовсе не твой захват, уважаемый царь иудейский,, а также по совместительству профессор Меткис, как бы ты важен и умён ни был. И тем более не твои иудейские сокровища, нажитые очень не честным путём. Главное состоит в том, что я получил вневременной сигнал тревоги от опергруппы ФСБ, посланной сюда к моменту взятия Саркела с целью захвата тебя, нехорошего человека, со всеми вещдоками, ты понял, какими. И, естественно, последующего ареста как потрясающего прохиндея, организатора и вдохновителя самых опасных ЧВК в обоих веках – десятом и двадцать первом. Соответственно препроводить тебя в следственный изолятор ФСБ, ты знаешь, какой и на какой улице. Задача общая и для всех теперь остаётся только одна – выяснить, где оперативники, что с ними и попытаться вызволить из ситуации не просто опасной, а для них реально безнадёжной.
Группа исторического спецназа, включая умыкнутых в разное время викингов прямо, как были, в княжеских достоинствах, также застыла в изумлении. Так вот оно что?! Чего было темнить до самого последнего момента?! Вот почему они так спешно засобирались во глубину веков, некоторые даже позавтракать не успели. Господа-чекисты как всегда обмишулились, а историки как всегда – выручай! Да ладно не впервой! Сам погибай, а чекиста выручай!
Один только по-прежнему загадочный Серафим изначально был полностью в курсе дела и к тому времени с полчаса плотно работал с прибором пространственно-временной триангуляции, чем-то вроде усовершенствованного навигатора, срочно адаптированным к условиям и параметрам десятого века. Серафим давно переключившийся от лицезрения алмазов, определял место с непривычки заблудившихся чекистов, а может, как всегда, что-то попутавших в приборах, не то нажавших. После чего аварийная и техбригада заспешила им на помощь! Оказывается и в десятом веке без техподдержки никуда! Как и без армии спасения или простых волонтёров. В этом омуте любая помощь сгодится!
Поражённый услышанным Гешка потрясённо восклицал:
- Надо же! А то люди, от которых ничего не утаишь, стали втихомолку говорить, мол, очередной генерал нас предал, к тому же чекист, что он вовсе не Олег Дукин, а на самом деле Дульдиер Офер Моисеевич. Вот придумали, на голову не натянешь!
- Нашёл! – Громко воскликнул Серафим. – Есть сигнал. Пеленгую! Они в пятнадцати километрах отсюда - в излучине Дона, то есть, пока что Танаиса. – И повернулся к профессору Семёновскому. – Сколько раз я показывал вашему генералу, как пользоваться хронокластом и байком, но в этом деле самый тупой первоклассник окажется посообразительнее первоклассного чекиста, вашего матёрого государственника.
- Уж извините, - пожал плечами профессор. – Других генералов у нас для вас нет. Не держим. Какие были, тех и дали. Но вы не знаете, насколько он авторитетен и даже знаменит в своей профессии!
Серафим, более не мешкая, поднялся и объявил, по-прежнему испытующе глядя на мерцающую точку в своём дисплее:
- Так, орлы! Точные координаты пропавшей спецгруппы по результатам триангуляции я всем вам скинул на навигацию каждого кикбайка, даже на царский. Быстро грузимся сами, грузим царя и отступаем через северные ворота Саркела, которые в сторону Дона распахнуты. Там пока нет ни хазар, ни иудеев, ни, что самое опасное, - разгорячённых викингов. Представляете, что получится, когда они увидят своего второго изрядно пополневшего на наших бургерах Святослава и по-прежнему живого, но на самом деле погибшего полвека назад Вещего Олега?! Вдобавок тоже выглядящего как огурчик!
- Царя точно забираем?! – Высказали сомнение Святослав и его дедушка Олег, не отводя налитых кровью глаз от его сундука с сокровищами. – Не проще ли тут на месте и кончить собаку?! А то он до того рвётся отсюда смыться, как даже мы не хотим!
- Голосуем?! – Весело прокричал Гешка, подпрыгивая от возбуждения. – Берём Иосифа с собой?! Кто – «За»?!
Не сговариваясь все дружно подняли руки «За», даже немного поколебавшиеся викинги, давно включенные в штатное расписание отряда. Сундук на голосование не ставился. Чего уж. Где еврей, там должны быть и сокровища его. Первая заповедь Моисея. Для остального мира не очень приятная. Таким вот образом, кряхтя и нехотя, пришлось забирать и сундук с алмазами. Не выбрасывать же.
Глава 19. Викинги против пришельцев
Они уходили от погони по дну будущего Цимлянского моря. За ними, пока в отдалении, неслась лавина конных викингов на лошадях только что порубленных иудеев и хазар. Белые стены Саркела остались далеко позади. Скачущие викинги гикали и улюлюкали нисколько не менее впечатляюще, чем дикие кочевники, не окультуренные своими иудейскими пришельцами. Понятно было, что и с пленниками викинги поступили бы ничуть не слабже хазар или печенегов. Разве что из черепов схваченных врагов не стали бы себе клепать заздравные чаши, окованные золотом, как это впоследствии сделал печенежский хан Куря с черепом Святослава. И то не факт.
Триангуляция на дисплеях каждого кикбайка исторических волонтёров, а также спецназовцев, точно указывала место, где их поджидали заблудившиеся фээсбэшники. Это там, где Танаис, будущий Дон, поворачивал с севера на юго-запад, но пока что сохранял крутой берег и курганы прежнего высокого правобережья.
Гешка мчался на своём кикбайке как на стремительном сухопутном торпедном катере. Мчался и знал, что вот на это самое сухое, растрескавшееся, с белёсыми островками ковыля и полыни дно Цимлянского моря всего навсего через тысячу лет уйдёт и весь белокаменный Саркел, Белый Дом того времени, после штурма ставший русской Белой Вежей. И спрячет он тогда где-то здесь все свои тайны, включая те, что обязательно находятся в других, в спешке не найденных сундуках. Иногда в почти морском дрожании раскалённых миражей, как архипелаги островов встающих от горизонтов, казалось, что над ними всеми поверху спокойно катила свои курчавые и пенистые волны солнечная донская Цимла.
Серёга Бареев нёсся на своём кикбайке рядом, подпрыгивая на стыках бесчисленных трещин, жадно втягивал ноздрями ни с чем не сравнимый воздух будущей южной России и с упоением кричал Гешке:
- Когда вернёмся, обязательно выпущу коллекционную серию запахов всех веков России. Каждый по-своему уникален и неповторим. Десятый век особенно. Его ни с чем не сравнить, хоть в марте неотразим, на Днепре, хоть в июле здесь, на Дону. Такой воздух стоит целой жизни. А запах степных трав, а пение жаворонка в вышине, а этот миленький зверюга ветрюган, как здорово он свищет и палит! У каждого века, Гешка, и вправду свой отдельный запах, как свой паспорт. По нюху, не раскрывая глаз, можно запросто сориентироваться, куда ты попал. А звуки-то какие, не только жаворонки, но и дрофы, крики сайгаков, оглушающий треск цикад и кузнечиков, по ночам наверняка шакалы воют – кр-расота! Вместе с завываниями и засвистываниями неистового астраханца – поистине незабываемый и ничем не забиваемый хорошо темперированный клавир. Это когда не тремя пальцами боженька тыкает занудную симфонию жизни ля-минор, а всеми пятью на каждой руке и по всем октавам, фортиссимо и до мажор – бр-р-р-ынь! Жуть в полосочку, до чего хорошо!
- Ты был в Америке! Знаешь, как надо. Давай, устроим лотереи по отгадыванию запахов веков! Или производство экстрапарфюмов-неделька! Один день пахнуть будем каменным веком и саблезубыми тиграми, другой – веком распятия Христа, на третий – благоухать Великой октябрьской социалистической революцией и лично товарищем Троцким. Ты будешь в жюри, судить нюхачей-конкурсантов. За угадывание духа десятого века – отдельная премия от нас с тобою, как учредителей конкурса!
- Отлично! Половина прибыли – твоя! – Продолжал уматываться от хохота Бареев. – А ты хваткий! Соображаешь быстро! Молодец! Молодец – говорю! В Америке ты бы потянул сразу. Дело говорю!
Они мчались вдогонку своему уносящемуся вперёд отряду отважных спецназовцев во времени. Отсыхающие длинные травы и ковыли макушки лета упоительного 965-го вовсю хлестали по лобовым щиткам их могучих, рассекающих хрустальную древность кикбайков. Уровень заряда батарей показывал почти девяносто процентов, так что воевать было здесь – не перевоевать. Может быть, прямо здесь схватиться с очередными, как репей приставшими благодетелями будущего русского народа, прямо на дне будущей Цимлы, в водах которой, словно иудейская Атлантида, в двадцатом веке вот-вот затонет и их стольный град Саркел и все его так и нераскопанные сокровища. Как со временем почти затонула и сама память о нём, неустанно шельмуемая и уничтожаемая держателями других веков и других законов на этих же самых землях.
Западный, крутой берег Танаиса, будущего Дона, обещал долгожданное спасение от безжалостных викингов, которые вот-вот должны были появиться в пределах прямой видимости. Именно тут и в этот момент, когда всего оказывалось в обрез, и времени и пространства, спасательный отряд профессора Семёновского наконец обнаружил троих оперативников, терпящих бедствие под палящими лучами южного солнца. Сидели под жидкой тенью серебристого лоха и ничего не предпринимали. Они слышали гул надвигающейся конницы викингов, но по-прежнему ничего не могли поделать с этими чёртовыми изобретениями третьего тысячелетия – чересчур навороченными кикбайками, вдобавок с элементами искусственного разума. Тут своего в обрез, куда уж тут и с искусственным?! Но, допустим, смогли с ним совладать, то как бы они пересекли полноводную реку и укрылись на противоположном изрытом берегу?! Летать-то кикбайки точно не умели, хотя и могли при определённых обстоятельствах поднимать на крыло тяжеленные канализационные люки и швыряться ими в пристающих ментов.
Таким образом, воссоединились они со спасателями более чем вовремя. Стык в стык. Двадцатью минутами спустя могло оказалось слишком поздно. Пришлось бы пускать в дело десантные калаши и табельные пистолеты, косить зачинателей России в их полном атакующем строю. Но в запасе рожков к автоматам и обойм к пистолетам для таких нешуточных дел было немного, на весь десятый век вполне могло и не хватить.
Это и была разыскиваемая специальная оперативная группа особого назначения состоящая из несколько потерявшего свой грозный вид легендарного разведчика генерала ФСБ Олега Ивановича Дукина, лучшего оперативника МВД майора Александра Шахова и его верного напарника старлея Максима Сопина, который, оказывается, даже умел стрелять по-македонски, то есть, с двух рук одновременно. Это выяснилось сразу и попервее всего, потому что додельный вьюн Гешка мгновенно среагировал на старых знакомцев и кинулся жать им руки:
- Дядя Макс, а зачем тебе две кобуры?! Прошлые разы у тебя была всего одна, как и положено, справа. А теперь и слева. Неудобно же!
- Действительно, почему?! – После того, как закончились объятия и рукопожатия, осторожно заинтересовался даже профессор Семёновский. – Во второй, смотрю, тоже пистолет упрятан! Да какой-то странный, у наших я такого не видел!
- Мой напарник не просто умеет стрелять по-македонски, - горделиво пояснил майор Шахов, закончив фляжку спасительной воды. – Он у нас чемпион по этому делу и стволы у него, мало того, что наградные от самого министра, так и совсем не простые. «Глок» называются, верно, Макс?!
- Так точно! – Весомо подтвердил старший лейтенант. – «Глок-17», патрон девять миллиметров, люгер. Калибр, правда, не сорок пятый, не пушка, как у смит-и-вессона, но тоже очень даже ничего. А убойность – такой не встречал. Причём всегда готов к работе.
- А почему?! – Опять жадно придвинулся Гешка.
- Эй-эй, спиногрызус! Отвали! – Быстро отодвинулся Сопин. – Сразу предупреждаю – даже подержаться не дам!
- Но почему-у?! – Заныл Гешка. – У тебя их целых два-а!
- Ты должен сам сообразить. Погляди сюда, видишь?! «Глок» не требуется снимать с предохранителя, не стоит и затвор взводить, курка просто нет, обрати внимание. Вот, смотри – снова показываю. Так что стреляет этот зверь сходу и без предупреждения, понял?! – Макс вновь оттолкнул липнущего Гешку. – А тебе рано за дядькин пестик хвататься. Твои тестикулы пока должны послужить отечеству несколько в ином смысле. – И вместе с майором немного посмеялся, до конца не осознавая, что они всё-таки спаслись из страшенного провала в десять веков и теперь вот он разговаривает со всё тем же смешливым пареньком из прошлого будущего, с которым буквально пару дней назад где-то привычно пересекались.
- Учти, малой, это самый опасный пистолет в мире! Из-за полного отсутствия тормозов, знаешь, сколько от него самострелов, вплоть до смертельных было, ты просто не представляешь?!
- Макс, тогда зачем тебе настолько страшные пестики, - впечатлённый Гешка всё-таки отодвинулся. - Вдруг ненароком забудешься, да и собственноручно отстрелишь себе самое дорогое?! Те же тестикулы?! Не лучше ли наши надёжные «макарычи»?! Они, говорят, самые надёжные! Такие почти у всех ментов, разве не правда?!
- Та-ак. Слушай меня который раз!.. Вот же пацан, нашёл время для ликбеза! Нас скоро за попу прихватят! Ты этого до сих пор не понял?! Ладно, пошли к технарям, а пока показываю на пальцах. Вот представь: на нас внезапно напали. Например – вон из-за того бархана. Я что теперь – должен возиться с каждым своим пистолетом, отдельно снимать с предохранителя первый, потом второй, передёргивать им затворы, досылать патроны в патронники?! А «Глок» сразу выхватил и мгновенно пали! Главное, чтобы не по себе попал! Поэтому остаётся только успевать тщательно прицеливаться, а это даётся исключительно навыком и тренировками… Есть и другие плюсы в отличие от «макарыча». Во-первых, «Глок» легче, да и в обойме у него не восемь патронов, как у «макара», а, прикинь, целых семнадцать. Больше чем в два раза! Тоже какая экономия времени при перезарядке, особенно когда начинаешь отбиваться от превосходящих сил противника и ценой одного мгновения задержки может быть твоя жизнь! Наконец, усёк, настырный ты наш?!
- Постойте-постойте! – Тут внеочередная тема дня всё же дошла до Андрюхи Котова и он стал допытываться в свойственной ему дотошной манере разбуженного аудитора. – А тогда у министра откуда Глоки?! Это исключительно вражеское оружие! Да и стоит, полагаю, очень даже немало.
- Тебе было сказано – наградное оружие. – Устал объясняться и майор Шахов. - За победу на соревнованиях. А министру эти знатные пистолеты подарил вовсе не Терминатор залётный. Не-ет. Думаю, какой-нибудь наш олигарх, из особо доверчивых. Зато теперь эта парочка «Глоков» в кобурах нашего литюхи – предмет зависти всего полицейского управления. И не захочешь, а научишься стрелять по-македонски. Поэтому иначе как волкодавом нашего старлея теперь никто не кличет, просто потому, что от него никто не уходит. Он один палит с обоих стволов, как всё отделение!
Послушайте, вы для того нас разыскали, чтобы теперь попусту вот так головы морочить?! Вдобавок, когда последние викинги вот-вот закончат грабить город и всеми силами набросятся на нас!
- Действительно. Мы как всегда сходу зациклились совсем не на том. Это ли сейчас важно?! Сказано ж, славяне, никакого орднунга к нам викинги всё равно не привьют. Как и показало последнее тысячелетие, мы-то знаем! Как были неорганизованные раздолбаи, расхристанные до предела обормоты, так и остались. Что сложилось в гузне, не перекуёшь и в кузне! Оружие оружием, поэтому хватит о нём болтать, давайте, к делу?! Вас-то лично чего ради в такую даль занесло, признавайтесь, товарищи офицеры?! – Как будто ничего не зная и не понимая, продолжал интересоваться внезапно разулыбавшийся Бареев. – В этих богом неоткрытых краях, вдобавок в такое время, где и когда никакие калибры никому не помогут. Хоть по-папуасьи стреляйте, хоть из-под себя или из своей ширинки! Майор Шахов, давайте, лучше вы прольёте свет на то, что здесь конкретно произошло и как вы тут оказались, за тысячу лет и вёрст от родимого порога?!
- Вон, генерала спроси! А лучше своего хитромудрого молчуна Серафима. Подсунул нам какие-то таратайки, а они сразу и сдохли!
- Серафим, а ты чего темнил, ничего сразу не объяснял, а просто, мол, на стрелку с операми сорвались, а царь просто случайно под ноги подвернулся, дополнительным бонусом обломился?! Или я чего-то как всегда недопонял?! Или меня в который раз обошли?! – Чувствовалось, что Серёгу что-то начинает заедать. Просто на себя становился почему-то не похож. Всё-таки в своё время Америка на него плохо повлияла. Простые человеческие вещи перестал понимать.
Однако больше ему никто ничего не ответил. Как и меньше тоже. Мол, не то, чтобы не знаем, рассказывать нельзя! Бареев даже обиделся на такой игнор, хотя уж ему-то на внимание руководства грех было бы обижаться! Его-то как раз и ценили больше всех. Во всяком случае, как лучшую боевую и творческую единицу. Просто сам он не слишком внимательно мониторил ситуацию и где-то наверняка пропустил пусть и незначительный, но смысловой поворот.
Но ладно. По ходу всё быстро и само по себе прояснилось. Оказывается, универсальные полицейские спецагенты, а с ними и чекистский генерал, поверивший в их волкодавьи возможности и решивший потрясти своей легендарной разведчицкой стариной, пока она временно не отваливается, все они вместе в какой-то момент дружно и резко переоценили свои возможности. Отчего не нашли ничего лучшего как на свой страх и риск броситься в непролазный десятый век для поимки особо опасного государственного преступника на фактически не освоенном оборудовании. На поспешность опрометчиво принятого решения повлияло и то, что время поджимало и разыскиваемый суперзлодей после взятия Саркела вот-вот мог исчезнуть или чего-то похуже натворить во тьме веков, отчего в наше время никто и никогда не расхлебает. Никто же не знал, кто тот жук такой на самом деле и что в Багдаде его давно никто не ждёт, разве что в Лэнгли, которого, слава богу, пока не существует! И что Саркела всё равно не спасти. Не викинги, так море его всё равно поглотит.
Как раз в этот миг генерал своего закадычного злодея наконец увидел. Причём в полном фокусе, как бы пере-проявленного заново чёртушку из негатива. Вздрогнул и увидел. Наоборот, сначала увидел, а потом вздрогнул. Не просто чёртушку, а именно злого гения человечества, такого заиньку дико неприметного и вполне себе доброжелательного, что изначально маскировало его лучше всего. Да и все остальные из офицерской группы захвата тоже словно бы заново прозрели. В синхроне с моментом, когда генерал Дукин по-пристальнее всмотрелся в припелёнутого к передней стойке кикбайка скромного дервиша, а на самом деле иудейского царя Иосифа бен Аарона, и внезапно сообразил кто на самом деле приторочен перед ним, отчего ахнул и театрально схватился за сердце:
- Боже ты мой! Кого я вижу?! Слона-то я и не приметил! Забили голову всякими пиф-пафами, а главного наф-нафа, так и не дали рассмотреть! Сам мистер Джозеф Аронсфилд собственной персоной?! Согласитесь, донельзя хорош сей пройдоха, ай, хорош!.. Заметьте: удивительнейшая способность всегда оставаться незамеченным, даже когда прямо на него смотрят. Узнаю школу Лэнгли! Действительно высший класс! – И радостно заулыбался американскому шпиону как старому знакомому. – Боже, что на вас висит, сэр, что за величественные лохмотья?! И что, без примерки подошло?! А где ваш костюмчик за двести баксов?! Слушайте, а как Фриско без меня поживает?! Золотые ворота не упали?! Алькатрас там без меня не потоп?! А как дела с заветной вашей «Крымской Калифорнией», продвигаются или всё в том же состоянии?! Теперь вот к нам опять примчались их решать?! Молчите. Ох, я вам тоже сочувствую.
- Это бен Аарон, царь! – Негромко подсказал не до конца сориентировавшийся профессор Семёновский.
- Да знаю я! – Нетерпеливо отмахнулся генерал Дукин. - Дайте мне сначала наглядеться на него, драгоценного царя нашего! Ты не представляешь, Бенчик, как мы тут все по тебе скучаем! Признавайся, царь, помогло тебе иудейское ополчение из двадцать первого века?! Так ты набрал у нас хотя бы с десяток «диких гусей»?! Удалось спасти свой каганат заветный?! То-то, что опоздал! Вдобавок проблемы с экипировкой, с вооружением… Или у тебя имелось другое задание?! Колись, мистер! Или мы вернём тебе деньги!
- Так и ты тоже не успел, отец Иоанн! – Помедлив, ухмыльнулся Джозеф Аронсфилд, слегка расслабляясь. - Это я тебе кикбайки разрядил перед вашим броском сюда, так бы тут навсегда и остался. Если бы не вот эти невероятные лохи со своим профессором, свалившиеся мне на голову, всё бы получилось по-моему! Всё-о! И с Саркелом, и с вами! Но правду сказал в своё время группенфюрер Генрих Мюллер: опаснее всего именно непрофессионалы! Их практически невозможно просчитать! Как я мог предугадать этот их совершенно шизоидный поступок?! И что на него всех подобьёт несмышлёный мальчуган?!
Несколько раньше на редкость горячей встречи на Эльбе, пока шли скоропалительные боковики с разбором стволов лучшего в мире волкодава Макса Сопина к замершим кикбайкам чекистско-полицейской группы захвата многоликого Джозефа Аронсфилда кинулись лучшие умы и умелые руки группы спасения. Серафим, Андрюха Котов, чуть позже как бы нехотя Серёга Бареев и, разумеется, любитель чем-нибудь пощёлкать и понажимать Гешка, которого с детства мама с папой часто называли «кнопочником». Куда без него в таком деле! Если не «Глоком» пощёлкать, пусть бы и без обоймы, так хоть генералу кикбайк починить! Штатные викинги, Святослав и Вещий словно бараны стояли в сторонке и разве что только не блеяли. Они совсем ничего не понимали изо всей этой словесной трескотни странных существ с босыми лицами и при каких-то железках и повозках. Какая с таких уродов могла быть помощь, в чём?! Так одинаково думали все они друг о друге.
Однако Серафим в основном справился сам и без какой-либо помощи, тем более, от крепко заклиненных викингов. Он, не прислушиваясь ни к кому, по-быстрому сверил заряды батарей и смекнул, что их всё-таки сильно намочили незадолго до старта, для гарантии разряда устроив коротыши, весьма основательные короткие замыкания. Некоторые кинутые на клеммы шунты так даже поплавились. Удивительно как те самокаты до десятого века смогли дотянуть. Однако полностью банки злоумышленникам всё же не удалось спалить. В цепи сработали аварийный сброс и блокировка. Но всё равно срочно требовалось время на ремонт. Для чего прекратить всяческие дебаты не по теме и быстро сматываться от вероятно таки приближающихся викингов. Хорошо, что у каждого члена группы темпоральных спасателей имелся свой вместительный кикбайк. Так что три замерших чудо-самоката немедленно погрузили на платформы наиболее опытных гонщиков - Серафима, Серёги и Андрюхи. Принайтовали покрепче и, не мешкая более, во весь опор припустили к сверкающей ленте реки. Остальные взяли на борт генерала с обоими оперативниками. Гешке выпало страшное удовольствие везти на своём кикбайке не кого-нибудь, а целого чекистского генерала аж с двумя звёздами на каждом плече, ни одна из которых ничем не пахла, почти не царапалась, а только строго так мерцала и мерцала, а больше ни-ни. Как и близость всякой власти.
Оперативникам и отряду профессора Семёновского почему-то продолжало необыкновенно везти, что по факту могло бы и насторожить. Не исключено, что их общая фортуна просто слегка зазевалась. А может быть, потому что после любого акта везения судьба всякого испытуемого жизнью существа всё равно подразумевает полный облом. Не сейчас, так чуть позже. Поэтому наиболее опытные спасатели внутренне сжимались, предчувствуя очередную гадость впереди. Что-нибудь в очередной раз наверняка сломается. Или пыльная буря начнётся. Мало ли что в загашнике у судьбы прячется! Как известно - всё, кроме хорошего.
Ан нет. Как-то опять пролетело мимо. Просквозило. На берегу Танаиса-Дона незваные гости из будущего довольно быстро обнаружили старую потрёпанную ладью, драккар викингов. Тут опять повезло. Его опознали издалека по качающейся над водой большой резной голове доминантного дракона с раскрытой пастью. Головы своих боевых страшилищ викинги всегда устанавливали, только находясь во вражеских водах, для устрашения. Приближаясь к своим владениям, снимали их и крепили на корму, причём, всегда мордой вниз. В этом зубастом судёнышке штатный Вещий Олег экспедиции без колебания признал свой флагманский кораблик. Именно на нём он полвека назад во главе пятисот таких же ладей по тридцать дружинников на каждой пришёл сюда, чтобы потом в опрометчивом союзе с коварными иудеями начать свой последний поход на Персию. Там его вместе со всеми дружинниками новые союзники и предадут и убьют. Олег всего этого не мог помнить, просто потому что лично для него теперешнего этого пока что не состоялось. Но всё равно прослезился, увидев свою боевую много раз выручавшую ладью, своего незабвенного драккарушку. Уж такой был парень по жизни, то к коню, понимаешь, насмерть привяжется, пока тот змею на него в себе не отрастит, то к драккару. Надо посмотреть, может и там и в самом деле змеюк с берега наползло энное количество, поди, ждут не дождутся князюшку, все глаза свои змеиные проглядели, все хвостики о камни поистёрли, нетерпеливо суча.
Князь быстро оббежал доблестную посудину - чисто, тихо, никто внутри не шипит, не извивается, ни одной чёрной или серой ленты. Затем обсмотрел пока не сгнившее днище, рассмотрел несколько оставшихся вёсел и сообщил группе, что на другой-то берег этот драккар их всё-таки переправит, причём со всем реквизитом, технопарком, грузом и вооружениями. Иудеи хранили лучший кораблик викингов для каких-то своих целей и держали его в относительном порядке. Других остатков некогда могучего скандинавского флота класса «река-море», которым так гордилась вся торговая фактория Скёльдингов на Днепре, пока не наблюдалось. Вполне могло статься, что за ближайшими изворотами русла реки, кое-какие драконьи головы по-прежнему могли колыхаться на волнах, наверняка тоже побитые временем. Если рачительные иудеи их тоже сподобились сохранить.
Но и найденного судёнышка оказалось вполне достаточно. Поставить сходни на пока единственно обнаруженный драккар и вкатиться на палубу всем спасающимся отрядом спасения оставалось делом нескольких минут. Парус не поднимали, тем более что ветер бил сбоку, обошлись вёслами. На виду показавшихся из-за степного горизонта конных викингов отряд профессора Семёновского и спасённые ими важные государевы люди немедленно переправились на другой берег великой степной реки. Там встали на якорь, оперативно перекинули на берег доски сходен и по-быстрому съехали на глинистую землю. Не мешкая, поднимая тучи пыли и песка из-под бешено вращающихся колёс перегружённых кикбайков, поднялись за береговой гребень и стали осматриваться в поисках укрытия.
Кукиш перед водой останавливающим погоню викингам сверху показывать не стали. Во-первых, те бы ничего не поняли в любой фигуре из пальцев, а во-вторых, чего попусту лишний раз маячить на виду у лучших в мире бойцов и первопроходцев, да и попусту злить, будить лихо, пока оно тихо. Известно было не один век: кто по-настоящему разозлит викингов – долго не проживёт! Ибо будет иметь дело с великолепнейшими машинами боя. Сравнительно с хазарами, печенегами и даже хитромудрыми иудеями – с викингами на самом деле никто не мог сравниться. Нигде в мире нельзя было сыскать более предусмотрительных, ловких, искуснейших в сражениях, исключительно хладнокровных и потому запредельно опасных и неумолимых в мире преследователей. А хоть бы взять и чекистов с ментами, запросто умеющими стрелять по-македонски, то есть, с обеих рук, и даже с американских полицейских «Глоков» с патронами и пулями системы «люгер», по семнадцать штук в каждой обойме. И то не факт – устоят ли они одни супротив всей дружины викингов!
На берегу оказалось множество овражков и даже пещер, в которых запросто могло бы укрыться и куда большее количество людей, коней и вооружения. Коней у релокантов из времени не было, но имелись числом десять могучие кикбайки третьего тысячелетия, на которые требовалось срочно установить запасные литиевые батареи. Они конечно загодя предусматривались у каждого кикбайка, в том числе и у оперативно-следственной группы генерала Дукина. Однако, разве бы они смогли сами их установить?! Здесь, на правом берегу, в относительной безопасности, беглецы вполне могли на какое-то время спрятаться, отсидеться и переустановить маршевые батареи вместо разрядившихся на кикбайках опергруппы Дукина. Кроме того некоторого внимания и времени требовала починка спаленного из-за коротышей и тягового электрооборудования всех трёх спаленных кикбайков. Опять помогли запасные блоки.
После некоторых поисков укрылись беглецы в сравнительно неглубокой, но обширной и пологой лощине, из которой в случае опасности очень удобно было мгновенно вынестись и помчаться в любом направлении, ибо оно всё равно приведёт их домой. Из десятого века все пути вели домой или в никуда. Именно здесь тысячу лет спустя будет находиться берег Цимлянского моря, а чуть ниже по течению Дона руками военнопленных немцев и русских заключённых встанут сооружённые ими бетонные громады Цимлянской плотины. По гребню укрытия вынужденного привала скитальцы из будущего выставили дозорных в лице майора Александра Шахова и старшего лейтенанта Максима Сопина. Выглядывая на бродящих по противоположному берегу бородатых викингов, Шахов продолжал ещё что-то говорить и даже прикалываться.
Имея по-ментовски позднее зажигание, он по-прежнему не мог успокоиться от факта своего нежданного спасения из абсолютно безнадёжной ситуации, даже очевидной западни. Ни к селу ни к городу вдруг вспомнив, да и от нечего делать, принялся подначивать старлея по поводу его давнишней, но несостоявшейся зазнобы Олеси Фоминой. Эта субтильная и, увы, недоступная красавица некогда навсегда пленила сердце Макса. На фоне случайно всплывшей мысли о ней майор и выдал своему напарнику очередную дружескую подколку. Мол, вот бы твоего анемичного и бестелесного ангела к нам сюда для разрядки международной напряжённости! Разве не интересно было бы такую фифу Офелию показать кровожадным викингам, да в купальнике от кутюр, бледненькую, незагорелую, со всеми ямочками и бугорками - что бы произошло?! Не исключено, от явления той божественной красоты навзрыд раскаялись бы дремучие скандинавские варвары в своих бесчисленных грехах и прочих поползновениях. Отдали иудеям назад Саркел, а перед всеми остальными пленными извинились и отпустили с миром, нагрузив всем добром, что осталось после их погрома. Может быть даже вновь раскопанными сундуками с алмазами. Старший лейтенант сосредоточенно отмалчивался, никак не поддаваясь на провокации.
Пока Серафим, Бареев и Котов колдовали над сменой и переподключением батарей, а также над перепрошивкой электронных модулей повреждённых кикбайков, перемещённые в будущее, а потом возвращённые викинги при отряде пытались хоть как-то сориентироваться в сложившейся обстановке. Теперь без роду и племени, будучи с корнем вырванные из своего пространственно-временного контекста, а теперь вновь в него грубо вставленные, Вещий Олег-2 и Святослав-Свендислейф-2 поднялись к дозорным полицейским офицерам на гребень увала. Принялись опасливо выглядывать на противоположный берег. С него всё не уходили отдельные разъезды подлинных викингов десятого века. И даже постепенно накапливались, нюхом предчувствуя стоящую поживу, но которую было пока никак не достать.
Викинги перемещённые при отряде Семёновского поэтому мрачнели всё больше и больше. Уж они-то своих земляков очень хорошо знали. Не приведи Перун попасться таким хлопцам под горячую руку. Успокаивало лишь то, что хлопцы чего-то медлили. Ожидали распоряжений пока не проинформированного настоящего князя Свендислейфа. Да и вся ситуация по-прежнему оставалась неопределённой: беглецы давно скрылись из виду, а переправляться через глубокую и сильную реку пока было не на чем. Хилые хазарские лошадки вряд ли бы потянули на себе, вдобавок вплавь, могучих северных богатырей с их полным вооружением и амуницией.
Так что какое-то время у всех пока имелось. Одним отремонтироваться, другим подготовиться к форсированию реки и поскорее приступить к разделыванию туш укрывшихся чужеземцев.
Остальные временно ничем не занятые участники глубокого рейда во тьму веков, как никогда вовремя, продолжили выяснение отношений, в форме перепалки начатое накануне в царском дворце Саркела. Ясно становилось как божий день, что врагами они оставались непримиримыми и тысячу лет спустя. Речь шла о выяснении основных движущих сил и проблем, никуда не девшихся за все десять минувших веков. Но каких же?!
- Иосиф, признавайся, это ты пытался вырвать меч Сталинграда из рук Сталина?! В Тегеране, во время войны?! Что, не помнишь?!
- Было дело. И не пытался, а фактически вырвал. Это был ему знак нового времени и новых обстоятельств. Одновременно – весточка от безвременно почившего первого хазарского каганата. А также напоминание о роковом 37-ом годе, выкосившем почти всех евреев из правящей военно-политической верхушки страны. Но этот желтоглазый азиат не был доверчивым русаком. Он оказался куда хитрее, и чем мы предполагали. Со всеми требованиями союзников он формально согласился, а потом добил последних наших агентов влияния в Антифашистском комитете Михоэлса, причём вместе с ним. Затем искусно спустил решение проблемы в бывшую английскую Палестину и на свой Дальний Восток, в Биробиджан. Так что перевёл стрелки - высший класс! Повторяю, был бы он русским, проблемы точно не было и всё бы у нас получилось ещё тогда, в 1943-ем!
- Правильно. Потому что на ваш взгляд в русских слишком сильны эти химеры – совесть и порядочность. Для вашего господства и нужны такие – совестливые, покорные, легко ведущиеся на все ваши цирковые фокусы. Сколько ты лично таких доверившихся тебе душ покромсал?!
- Да ладно тебе! Опять ты с этим антисемитским бредом! Надоело! Что касается военного Тегерана – и в самом деле уникальная у нас была схватка с моим тёзкой! Иосиф бен Аарон, царь иудейский против Иосифа Виссарионовича, царя русского. Высший микс! Двое «дядюшек Джо» в одном бокале богини Клио или они же - на ринге истории. Согласись, Егорыч, тот раунд и вправду остался за мной! Потому что уж очень Сталину был нужен второй фронт в Европе. Вот он и выменял его на своё обещание восстановить евреев в правах и границах их исторического каганата. А потом, изувер, отпёрся от своих собственных обещаний! Просто существовала устная договорённость и только. Что ты поделаешь с манипулятором, который действует по твоим собственным правилам и кидает так же, как кинул бы и ты?! Именно поэтому, играя с ним, ни в чём до конца нельзя быть уверенным. Как вам говорили гитлеровцы в таких случаях?! «Это не есть карашо-о!». Вот именно!
- Одного только не пойму, Иосиф. Где ты там был?! Я имею в виду Тегеран-43?! Что-то я тебя там не видел!
- А за твоей спиной, дорогой профессор, за твоей спиной! Я был за спиной и генерала Дукина, убежавшего от меня в Фриско и в Москве подарившего внуку Рюриковичей маленький меч возмездия от убитого ими иудейского каганата. Его я заблаговременно подложил Дукину, то есть, отцу Иоанну в тайно вывозимую им коллекцию раритетного оружия. Но там мы немного просчитались и тот спиногрыз как-то выжил. По нашим расчётам этот штатный ваш Рюрикович и должен скоро стать следующим русским царём. Но пока не вечер, наш меч всё равно достанет его. Мы оборвём вам эту гнилую реинкарнацию одного и того же мутного варварства, одних и тех же лысо-волосатых правителей. Потому что я – страшный сон любого русского патриота! И тебя, и генерала Дукина, и генерала Рюриковича в Кремле. Мои действия и есть настоящее воплощение сути бессрочного и неусыпного владычества каганата над Русью. Я – ваш неизлечимый синдром неполноценности и ощущения безнадёжно присосавшегося паразита, вытягивающего последние соки из вашей несчастной отчизны буквально со времен нашего ортодоксального каганата. И вы ничего не можете сделать. Вы обречены. Вы обездвижены.
- Может быть, дружок царь, ты и прав. – Снисходительно улыбнулся профессор Семёновский. – Вы и вправду наше смертное наваждение, привязавшийся роковой искус, родовой изъян или, если хочешь, наша родовая травма. Впились в нас, когда мы только нарождались и были абсолютно беззащитны. Настоящие пришельцы, которым ничего нашего не жаль! Везде пристроитесь и всюду только своих протаскиваете! В совокупности и в самом деле – синдром насмерть вцепившегося паразита, именно что спиногрыза. Мы у вас всегда словно в заточении и вправду никуда не можем деться. Потому что это у вас везде родина, а нам повсюду мачеха.
- Слушайте, а как вы его вычислили, господа офицеры?! Он - всюду и он - нигде! – Задумчиво спросил Серёга Бареев, как бы между делом равнодушно ковыряясь в ушах. – Фактически это недостижимая задача – поймать такого супер-проходимца в мешанине тысячи лет, квадриллионов дел и обстоятельств. Этого просто не может быть! Как вам удалось?! Расскажите-ка.
- А почему ты интересуешься?! Тоже хочешь попробовать?! Ладно… Ты у нас историк, а этим ребятам всё можно, тем более, вы нас спасли!.. Всё произошло не столь уж и сложно! И не так драматично! – Помолчав, назидательно ответил досужий майор Шахов, как никто доселе занимавшийся этой проблематикой: - Беспрерывные вояжи бен Аарона по времени и по многочисленным контрагентам привели к серьёзному ослаблению его следа в мире. Он неизбежно стал отдаляться от всякой текущей реальности, не пребывая всё время в ней, своего рода на ПМЖ. Он оставлял после себя сразу два следа темпорального рейнджера, которые мы фиксировали сразу – инверсионный и тепловой. Потом тепловой след его тела перестал тянуться и уходить вслед за вновь куда-то рванувшим хозяином. Он всё дольше и больше таял. А вот инверсию, то есть, резкое выделение отдельных фракций его психической бурной деятельности в окружающую среду мы всё же научились регистрировать с помощью магнитных рефрактометров.
Когда оперативники ворвались в очередной кабинет странствующего мага и кудесника, в самой его атмосфере продолжал чётко отпечатываться стойкий, некоторое время не исчезающий след его физического пребывания здесь, а также вполне реальные реверсивные отпечатки его действительно незаурядной психики. На миг он как бы разверзал хляби времени и вновь захлопывал их за собой. То есть, наш герой, уходя, всегда оставлял после себя при своём проходе сквозь текущее время и дальше - конкретные волны и подводные завихрения, которые мы опять же брали да и регистрировали. И в папочку и в папочку отчётики!.. И только потом, связав воедино все-все эти единичные факты, мы полностью установили всю траекторию его темпоральных перемещений. Также мы выяснили и все его связи, все преступления, связанные с выполнением конкретных заданий Моссад и ЦРУ. Наконец узнали, кто он таков по исконной фамилии и, так сказать, должности пребывания, включая и во времени двадцать первого века. Действительно, и Джозеф Аронсфилд, и Иосиф бен Аарон, и Лев Захарович Меткис и пр. и др.. Един во всех лицах.
- Да-а, действительно проще некуда! Просто дым из ушей! – Несколько более задумчиво отозвался Бареев и тягостно умолк, как бы раздумывая, с кем он на самом деле связался. Мол, от этих ищеек и вправду ничто не скроется! Всё на поверхности! Какую тут с ними историю напишешь?! Разве что пойти по пути монаха Нестора и сваять собственную «Повесть временных лет»?! В таком случае надо только найти подходящего митрополита, но лучше сразу патриарха?!
- Кстати, а что с той юной неуловимой разбойницей, что всем нам, в том числе и ментам чих-пых давала?! – Улучив момент, вставил Андрюха Котов свой заветный вопросик. - Она-то что есть на самом деле, да и где сейчас?! Майор, ты и её как будто ловил, что скажешь?! Не поймал?! Покруче царя иудейского оказалась подружка, да?! Во-во! Бабу чёрта с два когда прищучишь!
- Одно время я сильно подозревал её на предмет связной между инфернальным чародеем Меткисом и остальным кагалом каганатским! Но потом эти подозрения отсеялись, а девчонка, похоже, так и пропала в пучинах времени, что-то не заладилось у неё при прокладке маршрута. Нашими ей надо было пользоваться хронокластами, а не вторичными, цельнотянутыми. Наши хоть и более инструментальны, зато куда более верифицируемы, обозначаемы, а потому контролируемы. С ними так не ошибёшься с пунктом назначения. Сгинула красавица девка, канула во мгле веков, увы! Может её в роли Жанны Д`Арк или иной молоденькой ведьмы современники давно сожгли. Но не исключено, что и возглавила бабий бунт где-нибудь в горах Северного Ирана, до упора раскрепостив женщин Востока на самой заре принятия ислама. На второй сотне замученных мохнатых мужиков сошла с дистанции и задымилась в изнеможении, а может и просто в кустах. Но скорее всего, вернулась к нам, сколотила новую банду отмороженных прелестниц с глазами свеженьких покойниц и теперь современным мужикам отрывает бубенцы по полной форме. Хорошо, если в пригородах Лос-Анджелеса, а если всё-таки по-прежнему у нас?!
- Вдобавок, не дай бог, и родила нам в президенты какого-нибудь нового оленя. Вещего-перевещего! Му-у!
- Гешка, прекрати баловаться! Тут серьёзные люди разговаривают.
- Виктор Егорович! А синдром спиногрыза лечится, например сорокоустами?!
- Нет, Гена. Вынужден тебя разочаровать. Это будет полный слом психики! В неё никак нельзя вторгаться. Душу нельзя ускоренно сделать взрослой. Тем более со стороны. Она сама должна пройти этот путь. Кому повезёт, кто не впадёт в хроническую, болезненную неискушённость своей «аниме», в синдром незаживающей недозрелости, и вырвется из этого опасного круга, кто сам преодолеет наиболее опасную болячку на заре жизни, свой беспредельно въедливый синдром спиногрыза, тот будет жить долго.
- Кстати, в тему можно вставить последний вопросик?! – Сергей Бареев, подражая Гешке, тоже словно ученик поднял руку. Хотя в принципе ответ и понятен, но всё же?! Почему вот этот человек сманивал в свою ЧВК, вербовал почти сплошь подростков и молодёжь?! То есть, «спиногрызов» как вы говорите. Кому и что они тут грызут?! Или расчёт на их возрастную обезбашенность?!
- Да. Верно. Подростки – наиболее эффективное горючее истории. Именно «спиногрызами» власть имущие во все века и пользовались. По меньшей мере, прикрывались ими. Порой самые просвещённые власти наиболее цивилизованных стран мира в своей политической борьбе всегда делали и делают главную ставку именно на малосоображающую молодёжь, с её откровенно иждивенческими, именно захребетными настроениями. Таких и за бутылку колы и пачку печенек можно купить и легко послать на баррикады. Даже девочки наиболее опасного нежного возраста, когда у них начинается полтергейст, бегут не только в ИГИЛ, а хоть к чёрту на рога. Потому что их душа, их «аниме», реально не созрела. И просто не может созреть, запертая в замкнутой сфере собственных раздутых притязаний. Вот чёрт этим и пользуется! Поглядите на него, он перед вами! Вылитый Мефистофель! Он и пользуется.
- Ну-ну, полегче, проф, что-то ты разошёлся не к добру! – Пошевелился связанный царь иудейский. – Не то поверю, что ты и впрямь всё знаешь, почти как я.
- Э-эх! – Понимал бы я тогда, - Серёга с досадою почесал висок: - к чему приведёт не до конца продуманный мною поступок с вывешиванием баннера про Святослава! Не было бы всей этой цепи становящихся чересчур опасными событий. Не отыграть теперь никак! Как мне теперь покаяться в содеянном, вызвавшем такую цепь событий?! Дайте мне пепла, хочу голову посыпать!
Тут дозорный старлей Максим Сопин, лучше всех умевший не только стрелять, но и меньше всех говорить, отлично маскироваться и что-нибудь этакое высматривать, прокричал ремонтёрам и болтунам сверху:
- Э-эй! Господа начальники! А «ля-ля» не «ле-ле»?! Побыстрее нельзя?! Я имею в виду не вашу болтовню, а ремонт?!
- Минуту! Заканчиваем перепрошивать генеральский кикбайк. – Отозвался Бареев. – А у тебя что – всё колготятся северные варвары?! Подпекают нам задницы или пока нет?!
- Тут к тамошним викингам начальство едет. Думаю, вслед за хазарами учинят и нам разгон – и всемирно-историческим паразитам и их несчастненьким хозяевам! Кажется, всё-таки будут форсировать Дон. О!.. красавчик! Хотите полюбоваться на Святослава образца 965 года?! Ползите сюда. Только поосторожнее. Сильно не высовываться!
Даже генерал, вихляя нехилым задом, полез по осыпающемуся известковому грунту вверх на лучшие смотрины десятого века.
- Ты посмотри, действительно князь! – Изумился Дукин. – Живой. Точно такой же, как и у нас! Только похудее! Эй, Святослав! Посмотри на себя, каков ты был семь лет назад, перед тем как тебя вытащили наши ребята из пасти Куриной!
- Вижу-вижу!.. – Помедлив, глухо отозвался побледневший Святослав. – Я на его месте сразу бы кинулся в воду! Ты думаешь, генерал, почему ромеи называли меня Храбрым?!
- А потому что мозгов как не было, так и нет... Но-но, полегче! – и Старлей положил ладонь на рукоять меча Святослава, который тот пытался вырвать из ножен, закипев от ярости. – На вот лучше, сам посмотри. А потом суди.
Тут старлей передал бывшему викингу полевой бинокль и показал, как и куда смотреть.
Полностью зависла пауза. Святослав от бинокля полностью обалдел и сник.
- Д-да уж! – Остыв, только и сказал князь, чуть позже отрывая от глаз бинокль. – Молоденький какой был, и вправду дурачок! Эх! Где ты юность моя, где пора золотая?!
Внизу на левом берегу действительно проскакала большая группа всадников, однако в воду сходу не бросилась, а стала удаляться вверх по течению, навстречу крепчающему ветру с востока, пока полностью не скрылась из виду. Вероятно, разыскивала другие остатки олегова флота. Наверняка устроит теперь операцию «Оверлорд» по всем правилам!
- Вот видишь, князь, какой ты в первой комплектации действительно был рассудительный и толковый военачальник! Кличкой Храбрый тебя наградили несколько позже. Или посмертно какой-нибудь Нестор по заказу митрополита прилепил, что скорее всего.
Тут часть викингов на свой страх и риск, не удержалась и всё же возбуждённо кинулась в воду, прямо верхом на конях. Особо выделялся крупный, невысокого роста всадник. Он первым и бросился вплавь. Генерал вновь окликнул своего Святослава:
- А этого хмыря не припомнишь, кто?!
- Может, мне его снять очередью?! – Предложил старший лейтенант, перетаскивая со спины свой десантный, короткий калаш. – Не то и вправду выслужатся перед своим князем и форсируют речушку заблаговременно! Вот князюшка окажется рад! Может досрочно представит к званию Героев Киевской Руси?!
- Не узнаешь, что ли?! Кто это?!
- Как кто?! Свенельд, он самый. – Святослав всё же ответил, помедлив и хмуро, потому что пришлось сдать давнего соратника. – Хреново скоро вам всем тут придётся, братки. Он один двадцати стоит! А нас тут десять. Я не в былой форме, хотя пяток может быть и положу. А остальных кто будет класть?! Обкакаетесь! Заранее предупреждаю.
- Стоп какать! Есть другая идея! – Задумался майор Шахов. – Неплохо бы их как-нибудь пусть не напугать, но ошеломить! А?! Запустить мыслительную деятельность. Для чего?! Да чтобы в осадок сразу повыпадали, борясь с нею?!
- Давай, майор, очередью дам поверх голов?! Обделаются и сразу повылезают к себе обратно на берег! Вот тебе и вся мыслительная деятельность будет.
- Ничего они не поймут с твоей очереди! Только зря боезапас потратишь! А он обязательно пригодится, не ровён час! Да и ветер какой! На таком расстоянии они её особо и не услышат. Мало ли что там на ветру протарахтело или просвистело! Ты давай тогда с пистолетика популяй, резинового! Гешка его особенно полюбил. Возьми у наших охламонов эту хлопушку и популяй!
- Так что тогда?! Скатываемся сверху и сходу в ближний бой?! По-македонски, с двух рук калашами навскидку?! Лично я согласен. Всех в капусту покрошу! Уверен! Штык примкну и - готов!
- Не смеши старлей! Штыком против скандинавской кольчуги?! Да она не хуже броника нашего будет. Не-ет, тут только патроном и наверняка, с самой близкой дистанции. Есть другая мысль, я думаю, понадёжнее. Святослав, дорогой князь, ты меня слышишь?! А давай-ка обойдёмся без кровопролития?! Выйди во всей свой красе на гребень увала, да и покажись своим дружинникам! Только молча, без всего, что ты у нас нахватался, договорились?! Впрочем, можно и с этим! Надёжнее попадают с ног!
Святослав всё понял и сразу оценил. Улыбнулся, даже князю забавно стало. Встал, вышел на гребень берега, развернул могутные плечи, приложил руку ко княжеским своим устам, да и гаркнул во всю мочь:
- Здорово, браты! – И добавил что-то несусветное и явно не по-русски. Для своих пришельцев. Наверное, что-нибудь вроде: «Тикайте, братаны, пока не поздно!».
Пытливый Бареев, опять прервав работу, вылез на минуту полюбоваться откровенно незабываемым зрелищем. Когда ж такое увидишь?! Потом сам вытащил из кобуры свой «Grand Power – 300» выдать варварам достойный салют.
Между тем сцена внизу образовалась, и в самом деле стопорящая всё, кроме течения Дона. Завидев на круче Святослава последнего разлива, оцепенели все, даже лошади, не сводя лиловых глаз с величественной фигуры своего князя, только что бывшего рядом, но вдругорядь ускакавшего далеко-далеко на северо-восток. Тот же гордый профиль, тот же шлем, те же забрало и кольчуга. Даже меч аналогичный в руках, типа короткий. А всё ж Федот, да не тот! «Дипфейк!»- так скорее всего и подумали все викинги на той стороне реки, а иначе отчего бы они тогда настолько оцепенели?! Или то Перун им прислал ведьмака с ревизией только что свершённых великих ратных дел?! И того, кстати, куда алмазы дели?!
Оцепеневшего Свенельда вместе с лупоглазым хазарским конём под ним, сходу потерявшем узду, стало сносить течением Дона. Как раз тут замешкавшегося воеводу и догнала резиновая пуля, пущенная меткой рукой Бареева. Резко щелкнула по лбу, а поскольку забрало было откинуто, то и образовала на нём большую-пребольшую шишку.
- Слушай, где ты так профессионально стрелять научился?! Не хуже старлея?! – Изумился майор Шахов.
- Вот вам и хлопушка! – Засовывая пистолет обратно в кобуру и спускаясь с кручи, назидательно сказал Серёга опешившим оперативникам. – Любым оружием надо уметь пользоваться! Заметьте, всего-навсего триста килоджоулей супротив ваших трёх или четырёх тысяч! И пулька резиновая. А эффект?!
- Где тебя, сукин сын, учили так стрелять?!
- В школе ДОСААФ, не знали разве, что ли?! Оттуда только асы выходят.
Пока Серёга с собственными, табельными викингами при отряде, спустились с кручи, как внизу на площадке неутихающих дискуссий за жизнь опять свой дым коромыслом развернулся, да всё в ту же степь, да как всегда очень кстати и очень даже в тему.
Извертевшийся на пупе Гешка нетерпеливо тряс рукой, давно поднятой, как в классе, и наивно спрашивал:
- Виктор Егорович, скажите, пожалуйста, а за что вы так евреев не любите?! Нормальные вроде люди. Или они и вправду такие злые спиногрызы, которым лишь бы на ком-то покататься и холку погрызть?! Но что-то пока никто из них на мне не едет! Я бы ему врезал! У меня тоже пестик есть!
Бен Аарон, ухмыляясь, нравоучительно поднял палец:
- Вот видите, профессор?! А между тем устами младенца истина глаголет! Я бы сказал, спиногрызит.
Семёновский поначалу решил отшутиться:
- А за что их любить?! В колхозе никто из них не работает, в урановом руднике или шахте тоже. Даже строем не ходят. Вдобавок повсюду на скрипках играют. У нас что ни гениальный скрипач так обязательно еврей, кого ни возьми! Не-ет, это нашему народу не надо! На скрипках нам цыгане поиграют. Не хуже, а то и лучше.
- Я серьёзно. – Обиделся Гешка. – Что вы со мной как с маленьким, как действительно с младенцем?! Почему вы так ополчились на их государство, этот… как его… ага, каганат?!
- Скажу тебе, Гена, по возможности кратко и по существу. Именно про каганат. Это было такое миленькое государство, которое держало за горло и Русь и всю Европу. Его боялась сама Византийская империя. Изредка побеждая русичей, каганат в качестве условия мира всегда вынуждал их идти походом на богатую Византию, грабить её и делиться добычей. Всегда подставлял их, использовал как вассалов. Каганат руками викингов, хазар, печенегов и русских прямо-таки сокрушал Второй Рим. Именно каганат держал в финансовой кабале и всю средневековую Европу. Сам он никогда и ничего не производил. Это было исключительно паразитарное государство. Монстр, промышлявший руками хазар, русских да и викингов – набегами на соседей, продажей в рабство пленников по всему миру.
У себя в каганате иудеи впервые разработали и применили чрезвычайно хитрую и подлую политическую организацию. За все ошибки и неурядицы в государстве и в их правлении у них отвечал номинальный владыка, каган, из местных подвластных иудеям хазар. Словно подставной премьер-министр для битья, примерно как у нас сейчас. Излюбленный громоотвод от всех бед и напастей. Его всегда и выставляли на растерзание толпы в случае поражений, засухи, голода, болезней и других бедствий. Сам царь иудейский вместе с остальной еврейской знатью только владел всем, пользовался и ни за что не отвечал. Пенки снимал и набивал себе карманы. Посмотри на его прямую наследницу, нашу вертикаль власти и ты поймёшь, о чём я.
Профессор чёрно-белой магии Лев Захарович Меткис, а по совместительству царь иудейский Иосиф бен Аарон, ранее чрезвычайно возбудившийся со слов Егорыча о спиногрызах, тут не просто возмутился, он закипел основательно и дал таки основательный ответ учёному прислужнику Рюриковичей, словно бы от имени самого каганата, или даже по его поручению:
- О чём вы говорите, несчастненькие?! Чья бы корова мычала?! Вы сами грызёте холки всем своим соседям, выпивая все соки. Викинги, византийцы, хазары, иудеи, монголы, поляки, шведы… всех высосали и всех отбросили.
Это вы сами не можете ничего, а не мы! Заметьте, ничего у вас нет исключительно своего, чтобы только вы на мировом уровне делали, разве что кроме детей. Всё обязательно заёмное! Цельнотянутое, как ваша атомная бомба. Даже действительно эффективное начальство у вас всегда иноземное, потому что с родным вы скоро под себя ходить начнёте. Вам викинги создали вашу Гардарику, страну городов. Именно они все города построили, начиная с Новгорода, на самом деле Хольмбурга. И никакой Гостомысл не звал их на Русь, просто потому что самой Руси-то как раз и не было, не то что какого-то там порядка в ней! А Гостомысла вам ангажированные монах Нестор с придворным Карамзиным по заказу придумали!
Если бы вы нас избрали в свою элиту, а не этих варваров, у вас к этому времени была бы лучшая в мире промышленность, наука и техника. Наивысшие изобретения и открытия в мире тоже оказались бы ваши. У вас тогда даже нормальной письменности не существовало, кроме опять таки придуманных лжеисториками черт и риз!
И что тут было возразить?! Про руны разве что, но так и они не наши!
Таким образом, профессор Семёновский более чем слегка опешил от жгучей правды каганатской, словно кипяток выплеснутой ему прямо в лицо. Переубедить оппонента не представлялось никакой возможности, поэтому оставалось переходить к оскорблениям, а затем и к драке.
Однако тут на авансцену истории выступил давно прислушивавшийся и оттого реально кипевший начальник всей будущей госбезопасности страны генерал Дукин. И тогда сказал двухзвёздный офицер голосом ледяным, чётко расставленным, притом не очень громким, но таким, что у чуткого Серёги Бареева сразу встал на место упиравшийся было энергоблок ремонтируемого генеральского байка, а потом показал предельно полную мощность:
- Вот за эти слова – Тут генерал сверкнул совершенно неподкупными глазищами засидевшегося в засаде тигра, - ты, царь, у меня схлопочешь пожизненное! И учти – без права на помилование и на какой-либо с кем угодно обмен! Хоть на всех остальных остающихся в мире царей!
Дукин разыскал глазами некогда гонимого им, а теперь скромно потупившего глазки Серёгу Бареева:
- Я тебе сразу сказал – это самый опасный преступник для нашей страны! Поэтому Бареев я тебя и гонял, как сидорова ишака, потому что ты, сам того не ведая, разворошил настолько гнойную кучу предельно антинародной мерзости! По-хорошему тебя самого следует вместе с этим царём упечь куда подальше! Может, перевоспитаешься!
Пока генерал клокотал, беря себя в руки и затихая, а пристыженный, но скорее всего припугнутый иудейский царь слегка ушел в фоновый режим на самосохранение, неугомонный пацанчик Гешка Селивёрстов опять поднял руку подобно тому, как он это проделывал в классе:
- Виктор Егорович! А можно я опять спрошу?!
- Валяй, юноша! – Махнул рукой всё же слегка подуставший профессор.
- Я снова про то самое. Захребетники там, спиногрызы…, то есть как бы те, кто всегда пользуется плодами чужих трудов, кто ездит на других верхом. Скажите, а когда детей насмешливо кличут «спиногрызами», за этим что-то имеется?! Существует ли какая-либо связь с этим прозвищем то, о чём вы говорили?! То есть, получается, что они совпадают – дети и просто иждивенцы - с большими группами людей, презираемых вами и называемых захребетниками при каком-либо народе?!
- Говори прямо – евреями. Вот теперь устами младенцами и впрямь заговорила истина, учти Иосиф. – Усмехнулся профессор Семёновский. – Ты, малыш, прости, но я с тобой как со взрослым говорю. И чувствую себя немного неловко, потому что вынужден затрагивать одну из наиболее больных тем, которых нельзя касаться в приличном, то есть, как бы культурном, цивилизованном обществе. Избранный народ, то есть, иудеи, как раз так, преднамеренно, сделал и эту тему абсолютно неприкасаемой. Иначе легко стать нерукопожатным, притом, как минимум. Поэтому не будем больше об этом, ладно?! От меня вся профессура отвернётся тогда. Да и Иосиф очень расстраивается, ему и без того горько проигрывать, хотя и временно, но всё же. Просто добавлю кое-что об этимологии этого слова, то есть, о происхождении его.
В восточной, в том числе иудейской традиции, было заведено носить маленьких детей на спине, как бы прикрываясь ими от солнца или камнепада, например. Со стороны это всегда выглядело, будто ребёнок грызёт любящей мамке спину. Отсюда и прозвище, конечно, обидное для молодняка. В европейской же, а соответственно и русской, традиции детей всегда носили на груди, на животе, так деткам гораздо безопаснее, укрывистее и всегда их покормить можно, так сказать, не отходя от кассы. Вспомните классику про мадонну и младенца. Вот и всё.
Тут старший лейтенант Максим Сопин опять как завопит сверху со своего наблюдательного поста:
- Хватит прохлаждаться! Первый Святослав поспешно спустил по течению целых пять драккаров и теперь грузит на них свою конницу. С минуты на минуту начнёт переправу! Собирайтесь и погнали, пока целы! Не одни пришельцы, так другие нас точно доконают!
Почти так оно и произошло. Пришелец пришельцу всегда рознь! А викинги не печенеги, не иудеи и далеко не хазары! Поэтому они упорно, по-воински чрезвычайно грамотно даже по меркам двадцать первого века продолжали переправляться через Дон. Сначала вплавь, а теперь и на сохранившихся со времён Вещего Олега драккарах. Первые викинги спешно выбирались на кручу правого берега, выводя за собой на поводу и коней. И тогда Серёга Бареев, перед тем как трубить отступление, решил вновь повторить свой финт с печенегами, впрочем, которым он их тогда только раздразнил. Он с Серафимом и Котовым завершил полный ремонт всех кикбайков, прыгнул на свой и выскочил на нём обратно на кручу и весело заорал в заранее припасённый портативный мегафон:
- Ахтунг, господа викинги! Куда прётесь?! Русские не сдаются! Сами научили этому!
Да куда там! Плевали они и на мегафон! Эти пришельцы обозлились куда круче печенегов, а также хазар с иудеями! Каждый вспрыгивал на своего выносливого коника и обнажал свой короткий, столь удобный в ближнем бою острый меч. Причём слово «Ахтунг» викинги поняли сразу и без перевода, поскольку оно было из их родного словаря. А вот русские слова многим давались по-прежнему с трудом, особенно вновь прибывшим на восток пограбить каких-нибудь наивных варваров. Но смысл уловили все и без мегафона. Рассвирепевшие викинги понеслись так, словно бы под ними были не хазарские доходяги, а лучшие арабские скакуны. Но все равно куда тем коникам было угнаться за супернавороченными приёмистыми кикбайками из будущего, в каждом из которых мгновенно расправили свои мощности по полсотни таких коников!
- Посмотрите-е! – Хохоча, прокричал Гешка, оборачиваясь на скорости. – И Свенельд за нами скачет! Перекошенный от злости, как боров!
- Точно! – Обернулся, улыбаясь, Серёга Бареев. – Шишку от меня чешет! Ах-ха-ха-ха-а!..
- Смотри, а литюха наш и вправду по-македонски до чего лихо отстреливается! На ходу и руль успевает перехватывать! То одной рукой, то другой! Вот виртуоз! Надо бы у него поучиться! Наверное, и он прошёл курс в разведшколе.
- Смотри, как наш генерал поперёд всех вырвался, убегая. Наверно не хочет на допросе у викингов секреты ФСБ выдавать. Перепугался.
- Ха-ха. Так и есть. Сигнал к отступлению – изменение цвета штанов генерала.
- Это-то да, но почему я тогда командирского запаха не чую?!
Десять кружащих за собой степь метеоров во главе с генеральским - лавиной неслись вперёд, сминая всё на своём пути. При этом каждый отработавший коммандос во времени немедля сдвигал джостик своего хронокласта точно к реперу третьего июля 2025 года пополудни. Чтобы хоть к обеду поспеть, что ли.
К вечеру все-все они насовсем прощались со своими, ставшими было штатными, точнее, табельными викингами. С могучими северными князьями многие из аборигенов двадцать первого века успели сдружиться и дружно уговаривали их остаться. Однако нордические витязи всё равно решили воротиться взад, в своё родное доисторическое время. Во время пятой прощальной рюмки чая, единственно понравившегося викингам в невероятно баламутном будущем, князь Святослав, он же викинг Свендислейф Храбрый князь Скёльдинг заявил на пределе своей безапелляционности:
- Не поеду я в то самое своё время! Вот не поеду! Ни за что не буду сам с собой встречаться! Тот я мне не нравится, до того самоуверенный и безответственный гусак! И поделом ему попасть Куре на шулюм. Лучше на Итиль уйду, на Волгу! К булгарам! Или к Степану Кучке на Москва-реку, пока его, да и остальных Кучковичей, как вы говорите, не убил коварный пришелец князь Юрий Долгорукий. Предстоит организовать оборону от безответственных исторических рейдеров. Он его грохнул, вы правду говорили?!
- Увы, это так. – Грустно подтвердил профессор Семёновский. – И не просто убил. А ещё и во время того рейдерского захвата чужой собственности присвоил себе славу основателя Москвы. Успокойтесь, в принципе обычное дело! Кого ни возьми, многих достойных деятелей в нашей истории можно и нужно вот так спасать, а потом вдобавок и доброе имя их восстанавливать!
Тогда Свендислейф Скёльдинг упрямо продолжил:
- Все-все они наверняка будут рады меня увидеть. Булгары, как и я, упёртые язычники, поэтому особых тёрок между нами наверняка не произойдёт. Военачальники моего класса всем позарез нужны!
- Я с тобою, внук! – Твёрдо и решительно поддержал его Вещий Олег, он же Хельге, но всё-таки не кровный князь Скёльдинг, а просто родовитый викинг, поскольку являлся лишь братом жены Рюрика, Ефанды, подарившей ему в качестве тарана власти князя Игоря Рюриковича, затем погибшего от рук древлян самой страшной русской казнью, разрыванием согнутыми вершинами берёз. - Вот кого предстоит спасти, Игоря, племянника моего. Если успею. Но тут я сам должен постараться или кого-то попрошу.
– Иначе никто там, - он кивнул за спину, во время, откуда они только что примчались, поскольку за ними гнались их же собственные твердолобые двойники и дружинники, - Там никто из моих недоброжелателей просто не переживёт моего воскрешения. Грохнут, едва завидев. Никто не потерпит удвоения власти. Никто не потерпит второго пришествия властителя. Не только змею ко мне подпустят, а настоящего Змея Горыныча. Впрочем, все-все они давно мертвы. Вместе со змеями.
Последний аргумент Вещего Олега оказался по-настоящему убойным:
- Согласитесь - вы просто обязаны нас отпустить! Потому что всех пленённых лучше всего возвращать в их родную стихию. Чтобы где родились, там и пригодились! Даже пойманную рыбку ваши рыболовы отпускают в родную стихию, корча из себя гуманистов. Вам трудно поступить также?! Вы настолько антигуманно настроены?!
Дед с внуком, Святослав с Вещим Олегом, решили не просто вернуться во время, в котором родились и прожили всю свою жизнь, а вдобавок и никогда больше не связываться со слишком удалённым временем, особенно с людьми будущего, которые врут и предают намного больше, чем даже в десятом веке.
На прощание Серафим подарил им кикбайки, на которых они сюда прибыли, две солнечных подзарядки батарей, по два пистолета «Grand Power – 300» и все что были обоймы патронов к ним, то есть, по два ящика на каждого, коробки с баллончиками перцовки и со светошумовыми гранатами. Загрузили отбывающих викингов по полной. Места на платформах кикбайков почти не осталось, кроме как самим викингам встать за руль. Взятых запасов должно было хватить им на много-много лет вперёд. Прежде всего, для создания и поддержания образа действительно могущественного пришельца в новых краях и весях. А там, глядишь, и новую империю для туземных овечек создадут. Правящих наследников заделают. Потому что любые пришельцы обычно только этим и занимаются. После того, как вышибут пришельцев предыдущих. Хронокластеры не возражали бы и кровавого хана Курю туда же в прошлое запрокинуть, но он, сволочь, сам не захотел. Здесь-то ему было куда сподручнее любимым делом заниматься, людей грабить и шулюм из них варить. С такими же, как и он сам, живодёрами экстра-класса. Да и Новопеченежский Совкомбанк никуда не отпускал своего лучшего топ-менеджера, быстро идущего вверх по карьерной лестнице.
Сундук с алмазами и прочими драгоценностями решительно отчаливающим викингам не отдали. Будто бы требовалось сдать его в Гохран, а на самом деле госбезопасность без всякий требований сразу арестовала сундук немедленно по возвращении всего отряда. И «Здрасьте» не успела сказать! Сразу поместила его в одиночную камеру глубочайшей финансовой тишины. С тех пор его никто не видел. Так что и Гохрану ничего не оставили на анализы.
Глава 20. В Багдаде всё спокойно
Никто из историков не знает, откуда появилась Ольга, жена князя Игоря Рюриковича Скёльдинга. То ли из Пскова, то ли Изборска, нигде достоверных её корней так и не обнаружилось. Словно пришелица какая-то спустилась на древнюю торговую факторию Скёльдингов и прямо в ней как в яслях преспокойно зачала Святую Русь. Она стала первой христианкой на Руси, крестницей византийского императора Константина Багрянородного, а потому и первой святой на Руси. Крестилась в Константинополе, по-русски Царь-граде. В крещении получила имя Елена, но в истории навсегда осталась великой княгиней Ольгой. Помимо благих дел середины и конца жизни Ольга прославилась и своими тремя ужасными местями древлянам за страшную гибель мужа. Во время третьего сбора княжеской дани древляне подвергли его традиционной, потрясающе варварской «русской казни» - разорвали за ноги склонёнными вершинами берёз. Когда набедокурившие древляне прислали первое покаянное посольство, Ольга завела его в красивый двор, устланный коврами. Когда же послы ступили на них, то сразу провалились в огромную яму. Затем Ольга велела закопать всех там заживо. Второе посольство, вымаливающее прощение у жестокой княгини, она велела завести в большую избу, вкусно кормить и поить, подперев окна и двери. Потом всех послов там заживо сожгла.
Третья месть оказалась венцом всему, потому что после неё древляне как племя полностью исчезли с лица земли. Откуда у древних русичей тактика почти гитлеровского геноцида из куда более поздних времён?!
Так и до викингов русские такой сверхжестокости не знали. Откуда пришла к ним настолько грозная правительница, словно сбежавшая к ним надзирательница из Равенсбрюка?! Не исключено, что и не от викингов тоже. С подачи ангажированного императорами придворного летописца Карамзина, чтущего всех Рюриковичей, как основателей первой правящей династии, появилась версия, будто великая княгиня древности всё же относилась к викингам. Будто бы она являлась Хельгой, дочерью князя Хельге (Вещего Олега), привезшего малолетнего Игоря на правление в Киев, а потом женившего его на своей дочке и тем самым окончательно породнившегося с ним. Однако сам Олег этого ни разу не признавал, ни тогда в десятом веке, ни встречаясь с Хельгой в веке двадцать первом. Причём в этом отдалённом будущем полагали, что Хельга прибыла к ним из десятого века, тогда как на самом деле она из двадцать первого отбыла в десятый век и просто не пожелала оттуда возвращаться, предпочитая величественную долгую судьбу со-основательницы России ничтожной судьбе дворовой хулиганки тысячу лет спустя. Разбитной экстремистке времён суверенной демократии до смерти приелось гонять пьяных мужичков по дворам Скотопригоньевска, ставшего удельной столицей империи. Наслушавшись рассказов студентов-историков и их профессора о героическом времени становления Руси, она горячо возжелала наряду с Вещим Олегом стать основательницей великой евразиатской империи, которую ей предстояло попытаться от самого её рождения сделать по-настоящему цивилизованной. А что?! Лишь великие цели делают великих людей!
На эту тему Хельга долго и горячо спорила не только с профессором Семёновским, но и с Серафимом, а также молодыми историками Бареевым и Котовым. И даже с недорослем Гешкой, который тоже отговаривал её от безумного шага, поскольку ни за что не хотел навсегда расставаться с полной противоположностью его тихой подружке Маняне, прикольной и обезбашенной атаманшей, завораживающей всех своими решительными и смелыми поступками.
Однако вчерашняя бандюганка Хельга проявила действительно непреклонный, княжеский характер. Она была преисполнена абсолютной решимости насовсем эмигрировать в десятый век, наверняка выйти замуж за Игоря, поскольку он точно не устоял бы супротив весёлой и обаятельной фурии с обворожительной косметикой из двадцать первого века. К чему впоследствии поистине взывала её экстремистская натура – прежде всего отплатить за смерть Игоря. Не просто отомстить, а чтобы потрясти всех без исключения. Постановочно сделать это настолько безупречно, с такими экстремистскими вывертами и леденящими душу жестокостями, о которых не ведало то сравнительно невинное, хотя и вполне кровожадное время. Важно было сделать так, чтобы содрогнулось не только оно, но и эхо от страшных местей безутешно любящей жены прокатилось на десятки веков вперёд. Требовалось проявить дьявольски изощрённую, садистскую изобретательность, от которой даже у варваров застыла бы кровь в жилах и они прониклись безусловным трепетом к такой немилосердной власти, которая карает как дышит, которая оказывается способна на абсолютно бесчеловечные дела и только потому имеет безоговорочное право править. И христианские апостолы потом подтвердили: да-да-да, всякая власть от бога, только так, а не иначе. Даже когда она хуже самого дьявола.
Хельга-Ольга своим дремучим естеством просто чуяла эту основную максиму бытия: только невменяемая сверхжестокость есть гарантия абсолютной законности власти, которая просто обязана быть радикально бесчеловечной, если хочет выжить. Подлинная сакрализация устоев власти может быть произведена только таким способом и крайне желательно, чтобы подкреплялась она им регулярно. Ольга знала абсолютно твёрдо, что никто, кроме отпетой экстремистки из третьего тысячелетия, не смог бы это проделать в полном объёме и тем самым сделать зародыш империи по-настоящему жизнеспособным.
Она так и поведала наивному отроку Гешке, пристававшему к ней с расспросами, что да как она там собирается делать и обустраивать:
- После всех абсолютно необходимых зверств, учитывая на редкость жалостливый характер доверчивых русских варваров, предстоит всем им жёстко впечатать модус вивенди образа действий на любые подобные случаи жизни, основу национального характера на века. Я непременно должна буду потом страшно раскаяться, замолить страшный грех, посыпать голову пеплом и сделать реальный практический шаг, который послужит всей стране примером, как нормальным людям всегда требуется поступать. Как им следует выбираться из дремучего варварства. Лично мне придётся ни много ни мало не просто стать христианкой, а вдобавок и первой русской святой. А такую сверхзадачу никто до неё в истории не решал.
Неровно дышащий к Ольгиной косметике византийский император Константин Седьмой Багрянородный давно подбивал к молодой княгине клинья на предмет принять крещение. Но она, пока по-настоящему не отомстила за смерть Игоря, пока не провела всю серию образцово-показательных казней подлых древлян, откладывала своё крещение до последнего. Просто потому что то, что именно она собиралась предпринять с древлянами и наконец начала осуществлять, никак не вязалось с обликом благочестивой, сострадательной христианки. Сначала страшный грех повальной кровной мести, а потом крещение и соответствующее искупление с покаянием.
Четырёхлетний её сын Святослав, присутствовавший при всех лютых казнях, которые его мать учинила коварным древлянам, перенял от неё только вот этот необузданный свирепый нрав и отчаянную храбрость. Однако последующие христианские заморочки типа раскаяния и сожаления, были явно не для него. На все последующие уговоры матери креститься он неизменно отвечал: «Да ты что, мать! Надо мной вся дружина смеяться будет! Моя дружина всегда клялась Перуном и Велесом и никогда не будет по-другому!». Святослав прошёл свой путь до конца, исполнив лишь одно пожелание своей матери, произведя на свет наследника династии Скёльдингов, ставших Рюриковичами – Владимира Крестителя. Тот по примеру своей бабки княгини Ольги и крестил в 988 году всю Русь, причём, для прочности и чтоб наверняка - с неимоверными жестокостями и казнями непокорных язычников, полностью проявив в себе жестокую, садистскую натуру своей бабушки. Заодно неплохо расширил торговую факторию родовых князей Скёльдингов.
Точно так столетиями спустя немка сербского происхождения Екатерина Великая все силы бросила на воспитание внука Александра, не только наняв ему учёного француза и вольтерьянца Лафатера, но и самолично написав учебник для будущего великого государя. Точно так и княгиня Ольга вложила в голову своему внуку Владимиру проект тысячелетней христианской империи, вылупившейся из той самой торговой фактории Скёльдингов. Правда, внук тот не слишком оправдал надежды бабушки. Проект хоть и реализовал, но с очень и очень большими побочными эффектами, а также чересчур кровавыми издержками.
Княгиня Ольга заранее позаботилась о том, чтобы Святослав, не вылезавший из своих ратных походов, хотя сам и оставался убеждённым язычником, всё же смог бы сделать ей такого внука-Крестителя, естественного наследника её и своих великих дел. И в то же время своеобразно замолила свой главный грех – во время последней мести личное участие в сожжении подворья древлянского князя Мала и убийства его самого. Её и без того считали ведьмой, околдовавшей Игоря и принесшей ему ужасную кончину на верхушках распрямившихся берёз. Но тут она превзошла даже эту свою репутацию в народе. Она и впрямь проявила себя сущей ведьмой. Когда налево-направо палила Искоростень, столицу древлянского княжества, она действительно как фурия, в полубеспамятстве сорвавшегося гнева и лютой мести носилась по пылающему городу, подряд поджигая всё новые и новые дворы и дома.
В горящем родовом тереме князя Мала, быстро прикончив его самого, разрядив травмат «GP-300» ему прямо в рот, она из огня выхватила годовалую девочку из княжеской купели и, кутая её в шерстяной плат на груди на своём по-прежнему действующем ведьмином кикбайке вихрем унеслась с нею назад в Киев. Только там вновь поставила своего железного коня, беспрерывно наводящего ужас на киевлян, подзаряжаться от солнечных батарей.
Так от всех древлян и их князя Мала осталась лишь его дочка-малютка, которую Ольга поэтому и назвала Малушей и со временем сделала женой своего сына Святослава. Малуша впоследствии и родила лукавого Крестителя всея Руси – сластолюбивого Владимира Красно солнышко. Как получилось, так и получилось. Однако княгиня Ольга всё-таки свела в истории все концы с концами, замкнула цепь веков и хотя бы отчасти замолила свой грех. Поэтому и древляне оказались в истории совсем не напрасно. И наиболее отталкивающие черты его деда, сластолюбивого древлянского князя Мала потом распустились в князе Владимире пышным цветом. Прежде всего, безудержное женолюбие и жестокость.
Своего сына Святослава мать-княгиня Ольга никак не хотела называть, как все остальные викинги, Свендислейфом. И после него всем остальным Скёльдингам строго запретила именоваться не по-русски. Именно мать обучила сына многим секретным приёмам рукопашного боя из незабытой ею разбойной юности, проведённой в двадцать первом веке. Именно поэтому в схватках с врагами Святослав оказывался действительно непобедимым, чем поражал даже самых искусных в боевом ремесле ромеев из Царь-града. Внук Святослава, правнук княгини Ольги, Ярослав Мудрый создал знаменитую «Русскую правду», свод законов своего к тому времени большого государства, сделал свою дочь Анну Ярославну королевой Франции, единственно грамотной при тамошнем королевском дворе (расписывалась даже за тупого французского короля). Внуком же Ярослава стал и Владимир Мономах, от которого и пошли все остальные Мономашичи, осевшие теперь в московском Кремле. Почему Шапка Мономаха и стала после скипетра и державы основным атрибутом венчания на царство будущих царей и императоров Великой Руси.
Более всех потомков Ольги прославился и оставил неоднозначный след в истории конечно внук, равноапостольный князь Владимир Святославович, тот самый досужий любитель переодетых пастушек в своей опочивальне. В предельно большем количестве и качестве! С соответственно недвусмысленным прозвищем Ясно Солнышко.
В 987 году, заключая военный союз с Византией, будучи от рождения сильно порченым, а потом избалованным Владимир в череде избранниц своего сердца положил глаз и на жгучую брюнетку, греческую царевну Анну. Будто бы славянские и скандинавские блондинки ему приелись, давно казались пресными, как лепёшки. Переел котик сметанки. Оно и по жизни всегда именно так: когда всё время торты и торты, один изысканнее другого, не захочется ли кусочка чёрного хлебца?! Вот князюшка однажды попустил свою похоть и восхотел. И стала из-за этого вся его огромная держава христианскою – ни больше, ни меньше. Цена вопроса в истории слишком часто бывает ничтожной. Как у всякого триггера, запускающего колоссальные процессы.
Ради прекрасной, но маняще чёрненькой византийки Князь Владимир Ясно Солнышко почему-то был готов на что угодно. Чёрт с ней, с головой, но и эту субстанцию он во что бы то ни стало должен был заиметь и попробовать. Хоть душу свою продать за какое-то количество ночей с нею. Поскольку же тут обойтись прокси-вариантом и использовать принцессу лишь в качестве наложницы или иного прокси явно не прокатывало, император ни за что не простил бы такого позора, поэтому оставалось лишь взять чёрную невесту Царь-града в законные жёны.
Предыдущие супруги Владимира, все восемь штук, включая знаменитую и мстительную Рогнеду, плюс гарем с полутора сотнями наложницами, да вдобавок по двадцать-тридцать девушек в каждом городе у благочестивого европейского государя – никто из этих прелестниц в расчёт теперь не принимался. Византийский император, наверняка втайне мечтавший сбыть с рук перезрелую девушку осьмнадцати годков, тоже пошёл на выгодную сделку с могучим варваром, мечтающим наконец выбиться в люди. Всё же военная сила легендарных викингов имела в средневековье особенно сильное значение и вес. Приходилось и принцесс своих выдавать этим драконам. Лишь бы они вели себя смирно и ели хлеб с твоей ладони.
В результате весьма недолгих переговоров и одновременно скоропостижного сватовства, военный союз оказался быстро заключён. После чего сразу получена на руки драгоценная принцесса, упакованная в наиболее блистательные наряды от византийских кутюр. Взамен Владимир и следующая за ним покорная Русь получила самое тяжкое обременение, платёж по тому брачному контракту – обязательство с 988 года принять христианство, вдобавок и вполне восточного, несвежего, до конца не перебродившего разлива.
Тут доселе предельно смирная Русь внезапно встала на дыбы и сластолюбцу Владимиру, попавшему в сексуальную кабалу, надо было отдавать свой супружеский долг ещё и кровавым усмирением категорически не желающей чуждой религии Руси. Двести лет (!), действительно «огнём и мечом», отбивался тот страшный калым за ту чернявую невесту. Упорствующих язычников сжигали поселениями, палили в кострах, распинали и рвали на части вершинами берёз. И поглядите же, принялось-таки абсолютно чуждое семя, все эти тоже чёрные как черти монахи и попы захватили полностью сломленную душу чересчур мягкого народа русского. Словно жуткие инопланетяне, адские пришельцы оккупировали и подломили под себя всю страну, всех её жителей, до этого, да и потом, всегда страшившихся любых чёрных одеяний как знака траура, скорби и неизбывного зла.
Впоследствии наёмные летописцы черноризцев, вроде монаха Нестора и учтивого лизоблюда Карамзина, нарисовали в своих трудах масштабную картину принятия православия в виде каких-то колебаний при резко приспичившем выборе совершенно разных религий, вплоть до иудаизма. Мол, так припекло, надо срочно принять любую новую веру, лишь бы не оставить прежнюю! При этом эпохальном выборе будущего духовного пути великого народа будто бы полностью отвергался аскетизм буддизма, иудаизма и мусульман, явно претивший широкой душе что викинга, что русского человека. Ислам якобы не подошёл и по причине обязательного в нём сухого закона, а вот красивое помпезное православие, лишь на словах осуждающее пьянство и разврат, за которые всегда можно потом покаяться, более всех глянулось любителям пиров «русским» Скёльдингам.
Единственно, что понравилось в исламе - многожёнство. О, да! Но оно у князя и без того было, а нищебродам иметь много женщин не полагается, ибо от них им всегда только вред, коллекторы и долговые ямы. Так в стародавние времена прозорливо рассудил равноапостольный князь Владимир Ясно Солнышко. Народу всё равно в честь кого лбы разбивать! В целом на кон невелика цена вышла за чернявую царь-девку, ай, невелика! Зато в очень удобном православии и вправду легко можно было замолить какой угодно грех, включая смертоубийство и прелюбодеяние. Класс, а не вера! Разве сравнятся с нею пуритански строгие родные боги, да и любые другие?!
Никакого такого кастинга вероисповеданий у русских, безусловно, не существовало и в помине. Никаких делегаций с упрашиванием принять именно их веру. Никто русских ни о чём не просил. Никакого выбора не существовало даже в этом. Всё целиком оказалось придумано наёмными летописцами, получившими заказ от власти предельно красиво расписать и раскрасить обычную плату за невесту, словно тёлку породистую своему шефу всей страной покупали. В размере веры огромной страны, ничего так калым получился?! Сами бесхитростные обычные русские люди, их культура, прежние обычаи и верования, всё было объявлено варварством и даже смертным грехом. Кто был против – убивали всех, стар и млад. Безудержная похоть сверхжестокого Ольгиного внука перебила всё. Хорошо, что сама княгиня не дожила до неимоверного позорища и крушения всего дела её жизни!
Потом в Днепре дружинники со слезами на глазах топили полюбившегося им Перуна и прочих языческих слившихся как нанайские мальчики русско-скандинавских богов, а всё во имя той самой по случаю прикупленной дебелой императорской дочки. Перешёптывались между собой при этом: мол, ни кожи, ни рожи, но её, видите ли, до сих не попробовал их взыскательный князь, по неискоренимой мужской глупости полагающий, что у этой-то курочки всё не так как у всех. Невероятный цинизм и полное сексистское скотство, выданные за величайшее историческое благодеяние!
Как могла беспутная разбойница из подворотен двадцать первого века не променять свою прежнюю безалаберную жизнь на грандиозную судьбу великой княгини Ольги, крестницы знаменитого византийского императора Константина Багрянородного и со-основательницы России?! Да она была попросту предуготована к этому и прямо предчувствовала свою великую и такую неоднозначную судьбу! Потому, будучи пока что в двадцать первом веке, и велела всем окружающим называть её именно Хельга, но никак не Ольга. Ею она только станет, потом, сразу, едва вернётся в облюбованный ею десятый век.
…Провожали будущую княгиню Хельгу-Ольгу в прошлое всем ново-экстремистским двором, что при научно-производственной фактории Серафима в двадцать первом веке образовался. Снарядили с помощью Серафима полагающийся первопроходцам лучший кикбайк с форсированной мощностью движка и хронокластом повышенной дальности и точности триангуляции. Соответственно – традиционную солнечную подзарядку с фирменной фотоэлектрической панелью на фиолетовых кристаллах. Естественно - пара убойных травматов «GP-300» с двумя ящиками запасных обойм. Их укрепили сзади на платформе байка поверх резервной литиевой батареи предельной ёмкости. А сверху примотали скотчем две коробки баллончиков с перцовкой чили.
Вновь получилась полная экипировка коммандос во времени, зависть любых подростков обоего пола из всех времён и народов.
Рядовые девочки-бандюганки из её эскадрона летучих разбойниц плакали, не скрывая слёз, размазывая несмываемую косметику по щекам, нисколько не скрывая своего горя. Парни-историки уважительно жали ей руку, заранее называя «Ваша светлость». Даже мутный Светозар, не поднимая глаз, отдал ей честь, как старшей по званию и как ведающей всю его подоплёку, включая чрезвычайно рискованные и пошлые опыты с «аниме», единственной субстанцией мира по анималистическому управлению историей. Знала она от ябеды Гешки и про похвальбу Светозара с помощью пары мешков сушёных крыс, накачать в прошлое столько «аниме», которых хватит наголову изменить ход мировой истории, да так, как и самому Гаруну аль-Рашиду не снилось.
Профессор Семёновский традиционно душевно «озвучивал» последние свои наставления, как дальше укреплять и приращивать зарождающуюся державу, основанную заморскими Скёльдингами под рабочим, точнее прокси-названием «Русь». Егорыч и Серёга Бареев уговаривали будущую княгиню тщательно собирать исторические документы того времени, чтобы когда-нибудь потом, завершив все-все свои дела в десятом веке, вернуться назад с бесценным даром для науки. А если она не захочет сама возвращаться, то пусть поставит сундук с этими документами на кикбайк, привяжет покрепче, переведёт джостик хронокласта на тысячу шестьдесят лет вперёд, а триангуляцию целевого наведения – прямиком на базу Серафима, а сама потом спрыгнет. Или, скажем, свалится, это уж как получится или как повезёт. Не исключено, что к тому времени совсем старенькая станет, не до таких путешествий будет.
Так или иначе, Ольга обрела свою великую будущность в самом глубоком прошлом своего народа. Не просто попала в княжеский двор Скёльдингов, а, подученная вещим Олегом из двадцать первого века, заранее знала, как, куда и к кому подкатить, с кем и каким образом обращаться – и в результате практически весь его захватила. Как никто умевшая сбегать от ментов разбитная дворовая хулиганка из третьего тысячелетия легко смогла обольстить и выйти замуж за юного князя Игоря и тем самым породниться с могущественными князьями Скёльдингами, основавшими великую тысячелетнюю империю русов. И даже сама успела круто порулить этим потрясающим дредноутом, особенно на первых витках его временно притопленного существования.
Со временем, после легендарной расправы с древлянами, когда подрос её сын Святослав и стал уходить с дружиной на свои бесчисленные войны, неизлечимо вороватые киевляне всё-таки стащили у княгини Ольги её тщательно охраняемый могучий кикбайк, вместе с вмонтированным хронокластом. Для чего, что они с ним могут делать – искренне недоумевала Ольга, а потом, до конца осознав потерю, сильно загоревала. Оборвалась последняя нить, связывающая её с прошлым, находящимся в будущем. Теперь вернуться назад в своё тысячелетие она не смогла бы ни при каких обстоятельствах. Не была в состоянии даже отправить необходимых документов, ожидающим их учёным историкам будущего. Поэтому история её появления в Киеве так и осталась полностью покрытая мраком неизвестности: ни откуда она пришла, одни по-прежнему считали, что из Пскова, другие опять же показывали на Изборск, ни какого она рода – всё оставалось покрыто мраком веков. Некоторые исследователи сошлись на том, что была она простолюдинкой и в принципе не ошиблись.
После пропажи кикбайка пошло-поехало. На третий месяц киевляне уволокли ящик с перцовыми баллончиками чили. Защищаться от собак вряд ли сообразят, а вот прыскать от запаха себе подмышки знатные киевлянки наверняка принялись, потому что волхвам резко прибавилось довольно лекарской работы по богатым домам стольного града. Травматы Ольга держала один на себе, в кобуре, другой под подушкой, потому что с детства и навсегда выучила первое правило самурая: «Даже если меч понадобится один раз в жизни, носить его нужно всегда!».
Кроме пистолетов у неё осталась одна панель солнечной подзарядки, та самая - с красивыми фиолетовыми кристаллами фотоэлементов. Её Ольга водрузила на крышу своего терема, запитала проводкой на резервный аккумулятор от кикбайка и присоединила запасной фонарь от кикбайка же. Долгими осенними и зимними вечерами она листала доставленные ей древние манускрипты, в том числе и из далёкого Багдада, недосягаемого главного врага древней Руси.
Спустя несколько лет, всё же долговатенько ждать пришлось неизбежного, но произошло и это. Прямо с крыши генетические клептоманы киевляне сорвали и уволокли заветную солнечную батарею, последний лучик света в раннем средневековье. Роскошные фотоэлементы из будущего не могли по-прежнему безнаказанно сверкать своими фиолетово красивыми кристаллами. Рано или поздно такое должно было произойти. «Вот народец! - который раз горестно подумала княгиня Ольга, сама бывшая воришка и хулиганка, со смешанным чувством досады и восхищения. - Такой далеко пойдёт! Всю округу облапошит и надует». И только теперь осознала, до чего верно она попала со своим выбором в качестве цели – самое начало Древней Киевской Руси. Может хоть что-то успеет исправить в национальном характере. Нет, не успела.
К счастью, княгиня так и не узнала, что и предыдущие ей релоканты во времени: дед и внук, то есть, фактически свёкр и сын, Вещий Олег и Святослав Храбрый также не сильно преуспели, примерно так же вернувшись приблизительно в своё время. Даже Степана Кучку с Кучковичами не уберегли. Просто потому что не дослушали напутственной лекции профессора Семёновского до конца и Степан ко времени их появления попросту ещё не родился. А соваться на свой страх и риск в чужую, куда более коварную эпоху оба по времени появления более ранних викинга не решились. С каждым веком правящее зверьё на этой земле нарождалось всё круче и злее, всё чернее и чернее. К нему обыкновенным людям было опасно теперь даже приближаться. Викинги всем свои потомкам задали и такой шаблон на тысячелетия. Вшили совершенно уникальный культурный код во все бурно пошедшие в рост гаплогруппы национальной идентичности. Так что простым подданным и по сей день действительно безопаснее всего никогда и никуда не рыпаться, всегда оставаться на своём месте и в своём времени. Где родился, там и сгодился, по-другому не предусмотрено самим их проектом. Их на этом этапе прихватили и заковали буквально в незапамятные времена. С тех пор и не меняются нисколько.
В результате оставленный на произвол истории беспощадный Юрий Долгорукий со временем, спустя всего два века после взятия Саркела, всё-таки безнаказанно осуществил свою злодейскую историческую миссию, прихлопнул реального основателя Москвы и зверски вырезал весь его род. В традиционном стиле победоносного пришельца провёл безукоризненный рейдерский захват чужой и вполне процветающей торговой фактории теперь на Москва-реке и тотального уничтожения самого образа исконного владельца, да так, чтобы даже имени его не осталось. Притом, как давно повелось – с присущей исключительно Скёльдингам бессмысленностью и беспощадностью. Так что с самого мальства Москва-полонянка и это впитала и больше ничьим слезам никогда не верила: всё одно обманут братья, своруют, а то и убьют. Всё же и у всех всегда закладывается в раннем детстве. Вот и в Московии точно так оно и вышло, притом на века, внедрившись в самую сердцевину национального русского характера. Даже крестясь справа налево, русские запирают от мира ни капли ему не верящее сердце. А уж про то, улыбаться ли кому теперь по жизни, верить ли вездесущей каганатской рекламе неистребимых пришельцев: «Улыбаться - это выгодно!», каждый сам для себя решает. Сдохнуть прямо сейчас или чуть-чуть попозже улыбнуться им.
Она так и не вернулась к друзьям юности в своё далёкое-предалёкое время, в котором на самом деле родилась. Княгиня Ольга, а в крещении Елена, правила Русью с 945 до 960 года в качестве регента при малолетнем Святославе. Прожила 79 лет. Умерла от неизвестной болезни 11 июля 969 года, ровно через четыре года после разгрома её сыном великого и ужасного Хазарского каганата, первый раз захватившего своими торгашескими щупальцами всю Европу.
За год до этого орда печенегов во главе с ханом Курей осадила Киев. Престарелая княгиня, вспомнив молодость и ведя непрерывную пальбу из обоих оставшихся травматов, расстреливая последний боезапас, еле-еле успела с внуками отбиться и запереться в городе. Как же пригодилось, хоть и под конец жизни, первое правило самурая, всё-таки её мечи ей пригодились, не напрасно всегда носила пистолеты при себе, регулярно разбирала и смазывала. А потом с началом осады Ольга сбрасывала сверху со стены оставшиеся от третьей мести древлянам последние светошумовые гранаты, теперь на печенегов, настырно пытавшихся пробить ворота Киева. Те в ужасе отхлынули, но встали гомонящим лагерем вокруг города, палили костры, устрашали. И сами делились между собой впечатлениями от первой встречи с огнестрельным оружием двадцать первого века. То есть, подействовало на них, но как-то не очень. В смысле шуму много наделано, а толку маловато. Что-то ни одного убитого. Только зря в штаны напрудили.
Первой же ночью из Детинца несущие оборону викинги из охраны княгини послали весточку сыну Ольги, великому Святославу.
Тот быстро вернулся с войны, снял осаду Киева, вчистую разгромил коварных волков печенегов и чуть не забрал в плен самого хана Курю. Мать очень просила не уезжать, потому что чувствовала, что скоро умрёт и поэтому хочет наедине сообщить ему страшную тайну про Багдад и его наймит хазарский каганат, о которой до этого никому не говорила, даже самым приближённым викингам из охраны. Однако Святослав не смог сидеть на месте, печенеги были разгромлены, а остальные отогнаны за Днепр. Через три дня княгиня Ольга умерла, а вместе с ней ушли и все её тайны и никому не известная бесшабашная юность. Но Святослав к тому времени во весь опор скакал на юг, в созданную им любимую Задунайскую Русь – громить ромеев Цимисхия, а на обратном пути возле острова Хортица, ниже днепровских порогов его поджидал мстительный хан Куря с ордой, три года назад, при осаде Киева с запершейся там Ольгой познакомившейся и со взрывами светошумовых гранат и с неистовой пальбой из самых мощных травматов двадцать первого века. Так что теперь печенегов особо не было чем пронять, разве что настоящим, нарезным автоматическим огнестрелом. Сам хан затаился и терпеливо, во всеоружии, последовательно готовился замкнуть собственную причинно-следственную связь...
Но что же, что пыталась сообщить княгиня Ольга своему сыну незадолго до смерти?! Тем более в отношении каганата и халифата, чего не мог знать он?! Кто истинный вдохновитель и покровитель Хазарского каганата?! Кто всё время сталкивает иудеев и русичей?! Очень может быть, что и так.
Во время падения Саркела и после, за четыре года до своей смерти, Ольга по-прежнему управляла всеми делами Киевской Руси словно бы на правах регентши, потому что её сын Святослав не вылезал из бесконечных военных походов, а страну по-прежнему оставлял на мать, давно правившую ею со времени его малолетства.
Как-то вечером княгиня приняла в Детинце таинственного гостя в восточных дорогих одеждах по имени Абдулхаким Аль-Газали, солидного купца из Багдадского или Аббасидского халифата. Этот важный и очень образованный негоциант часто оказывал княгине Ольге услуги осведомительного характера и всегда бывал за это ею щедро вознаграждаем. В своём роде это была копия профессора Семёновского, блестящего аналитика и эрудита. Только с поправкой на тысячу лет. Его долгие рассказы многому чему научили княгиню Ольгу и многое на что открыли ей глаза.
Основной расклад политических фигур того времени, разумеется, был хорошо ведом и княгине и её сыну Святославу. Знали они и о том, кто на самом деле является непосредственным покровителем Хазарского каганата. На момент его разгрома Святославом таким покровителем считался Аль-Мути, деятель далеко не той силы и ума, каким был его предок - великолепный интеллектуал и владелец несметных богатств, Гарун аль-Рашид, пятый калиф из династии Аббасидов, как до него пятый прокуратор всё той же Иудеи Понтий Пилат, оказавший решающее воздействие на развитие цивилизации. С его именем напрямую связано начало золотого века крупнейшего арабского халифата, а также знаменитого памятника средневековья «Тысяча и одна ночь» о царе Шахрияре и его жене, искусной сказительнице Шахерезаде.
Именно пятый калиф Аббасидского халифата Гарун аль-Рашид и придумал соединить досаждавших ему евреев и хазар в единую империю и поставить её в качестве буферной зоны на страже северных рубежей Багдадского халифата, а заодно с её помощью изнутри захватить и разложить поднимающиеся страны Запада, будущую несомненную угрозу миру. Блистательный интеллектуал Гарун аль-Рашид мог поручить воплощение своего транснационального либерального проекта только нации, беспредельно одержимой своей исключительностью, избранностью, своим особым местом в истории, подлинным мессианством. Никто, кроме повёрнутых на этой теме иудеев не мог быть использован для величайшей цели в истории человечества. Поэтому выбор пятого калифа, как и некогда пятого прокуратора, вновь пал именно на них. Лишь евреи могли взять на себя до такой степени глобальную миссию и всю историческую ответственность за неё! И как только они её приняли, челюсти истории сразу захлопнулись, чтобы не разжаться теперь никогда. Поначалу иудейские цари каганата регулярно докладывались в Багдад, как именно они отражают натиск викингов и русичей и не пускают их к морям, в тёплые страны. (Как гораздо позже, примерно о том же докладывают – в Вашингтон).
Пятый калиф династии Аббасидов фактически спровоцировал и создал антисемитизм, подставив в сущности умнейший и толковейший народ на планете под удары сопротивляющегося косного мира. Еврейские погромы в России, Германии и по остальному миру – самое непосредственное, прямое эхо нескончаемого противостояния Руси и каганата, сначала как орудия Багдада, построившего белый город Саркел, а потом и непосредственно Белого Дома.
Гарун-аль-Рашид использовал недалёких византийских императоров втёмную, как марионеток на зоне. В самой Византии он спровоцировал волнения иудеев на религиозной почве, вызвав их нападения на христиан, а поскольку бежать евреям от вспыхнувших гонений на них можно было только на север, то калиф искусно канализировал, перенаправил исход иудеев именно в Хазарию, пока что языческую страну. Наконец недалёкий император Роман, не стерпев, выгнал последних иудеев из своей империи, после чего всё для неё стало совсем плохо. Расчёт Багдада сработал безукоризненно и полностью, потому что тем самым в лице наконец получивших сильную государственность и огромные ресурсы иудеев для Византии был создан непримиримый, чрезвычайно умный и упёртый противник. Из хазарской хаотической вольности с помощью умных и распорядительных иудеев калиф создал своему халифату предельно надёжный щит и заодно меч для последующего завоевания мира. Если бы иудеи смогли тогда сломать викингов и отобрать у них русичей, тогда бы реально стали непобедимыми на много веков, если не тысячелетий. Потому что получили бы в своё распоряжение самый податливый народ в мире, готовый прогнуться под любого хозяина, который какую угодно власть над собой считает от бога, даже самую дьявольскую. Древней Руси просто поменяли бы номинального хозяина созданной торговой фактории по Днепру, спинного хребта Руси, лишь заместив вектор её трансакций на прямо противоположный. Тогда бы она этого просто не заметила. И не отторгла, как отторгает сейчас, когда давно всё поздно.
Таким образом интеллектуальный гений средневековья, своеобразный Илон Маск того времени, Великий калиф Багдадского или Аббасидского халифата Гарун аль-Рашид обхитрил и цинично использовал даже евреев, чего ни до него, ни после никому не удавалось. Казалось бы, столь грандиозное внешнеполитическое достижение автоматически обеспечивало Багдадскому халифату долгие века безмятежной и сытной жизни. Ан нет! Именно так и оказалось после падения белокаменного Саркела, Белого Дома Хазарского каганата. Что кому готовишь, то сам и получишь.
Иудеи до самого конца вверенного им каганата верили в свою всемирно-историческую геоглобальную миссию. И даже спустя тысячу и шестьдесят лет спустя всё продолжают верить, по-прежнему окружая и давя героическую русскую державу, вновь с севера и в одиночку выступившую против всего их продажного неолиберального мира. Одна – против всего мира! Кто бы такое смог?! Даже евреи теперь вряд ли бы отважились.
- Так всё же, что теперь-то нам от вас ожидать?! – Раз за разом вопрошала княгиня Ольга, вперив испытующий взгляд в багдадского негоцианта, своего лучшего осведомителя в восточных делах Абдулхакима Аль-Газали. Он с удовольствием сощурил глазки, соответственно моменту важно покашлял и продолжил своё животрепещущее цветистое повествование, как восточный человек, почти не сгущая краски.
В последней части своего монолога он поведал, что же на самом деле творится в Багдаде после страшных известий о крушении заветного замысла халифата, сокровенного геоглобального проекта переподчинения мира воле Багдада. Первый в истории транснациональный сценарий к этому моменту фактически рухнул. Все мировые либеральные сверхценности, придуманные багдадскими утончёнными интеллектуалами Гарун аль-Рашида и порученные евреям для их воплощения в жизнь по всей планете, оказались наголову разгромлены грубым викингом Свендислейфом. Крушение естественно пошло затем лавинообразными темпами и масштабами. Повсеместно начался процесс создания национальных государств. Через двадцать лет после разгрома каганата во Франции рухнула полностью основанная на иудейских деньгах, долгах и обязательствах трёхсотлетняя династия Каролингов. Возникла великая национальная Франция, законодательница мод и просветительница, которой потом восхищался весь мир.
Отныне Аль-Мути оставался калифом лишь номинально, а всем халифатом заправляли те, о ком не мог подозревать даже проницательнейший Гарун аль-Рашид - дикие чужаки, иранские горцы Бувайхиды. И Багдад схлопотал своим салом по своим же мусалам. Рыл соседям ямы, пока сам в них не попал как тупой неосмотрительный древлянин. Весть о падении Саркела и окончательном разгроме последнего щита халифата - Хазарского каганата - окончательно подрубила корни пресыщенному самоуверенному Багдаду, некогда блестящей интеллектуальной и финансовой столице Востока. И его власть стремительно покатилась вниз. Потом сломалось и упало практически всё. Буферная зона, расставленная вокруг, лопнула и в последнем звене. Халифат оказался полностью беззащитным перед напором не только Византии, но и викингов с их подопечными русичами. Сломался изощрённый меч обороны халифата и план его последующего глобалистского овладения Европой. Только теперь, после сокрушительного падения Саркела, блистательный замысел великого калифа Гарун аль-Рашида приказывал долго жить. И все благодатные вечера Багдада сменились беспроглядной ночью.
Изнывавшие под вненациональной, тогда пока что прото-либеральной властью иудеев народы после её падения и в самом деле повсюду восставали и немедленно создавали свои национальные государства. Этот процесс наиболее выпукло проявлялся именно в Европе, которая с возникновением национальной Франции стала наконец соцветием ещё и других национальных государств - точная калька того, что произошло и спустя более тысячи лет, в двадцать первом веке. История словно бы вновь получила мощнейшую солнечную подзарядку, которую не успели спереть киевляне. Она резко ускорила умножение перемен и бег вперёд и вверх по вновь закружившейся винтовой лестнице эволюции.
Бегущие под защиту резко ослабевшего Багдада разгромленные иудеи не могли не знать, что Итиль их бывшая река, а теперь русская река Волга, по всему своему течению отныне полностью захвачена викингами, победоносными пришельцами с севера. И там, на руинах падающей еврейской транснациональной империи народы с энтузиазмом создают целый каскад своих собственных национальных государств и прежде всего великую Волжскую Булгарию.
Оставался один путь для бегства и спасения. Напрямую сквозь степи к предгорьям Кавказа и через Дербентские ворота между ним и бывшим Хазарским, а отныне Хвалынским морем – прорываться дальше на Багдад, по костям полвека назад истреблённой здесь дружины Вещего Олега. Сам иудейский бек, то есть фактически царь Иосиф бен Аарон пропал, как и не было его. Никто даже не догадывался о том, что на самом деле бен Аарона пленила и унесла на тысячу лет вперёд соединённая опергруппа ФСБ и МВД во главе с его давним приятелем из Сан-Франциско, лучшим агентом России генералом Олегом Дукиным. Да и кто бы даже из самых умудрённых умов Востока тогда мог такое предположить или просто вообразить, а хоть бы и в сказке тысяча второй ночи Шахерезады изложить. Настолько страшную фантастику, вдобавок на ночь, её муж Шахрияр, царь и властелин Востока, наверняка не перенёс бы.
Просвещённейшая княгиня Ольга даже не догадывалась, она абсолютно точно знала про всё про это, поскольку разминулась с последним иудейским царём разбитого каганата именно там, на том запредельном рубеже тысячелетий. И даже перекинулась с ним в двадцать первом веке парочкой-другой словечек, как при сдаче-смене дежурства по истории: «Ну, бывай, царь! А я погнала обратно к вам!». «Удачи, красавица! Шею, гляди, не сломай!».
Масштаба состоявшейся катастрофы в самом Багдаде на тот момент пока что не знали. Недавнее вторжение иранских Бувайхидов не казалось настолько уничтожающим. Они же всё внешне оставили, как было. Даже марионеточного калифа при власти. Лишь отрывочные сведения, просачивающиеся с севера, говорили о чём-то ранее непомыслимом, подрывающем самые устои существующего мира. Рухнуло последнее предполье халифата перед грозным и неумолимым севером. Доносились отголоски последних конвульсий каганата, для которого теперь гасли последние лучики солнца. Массово бегущие оттуда евреи и хазары представляли собой жалкое зрелище раздавленных транснационалов, лишённых внутреннего стержня людей. С исчезновением иудейского царя бен Аарона и разгромом еврейского экспедиционного корпуса, поддерживавшего его власть, третий век державшего в кулаке всю Хазарию, у людей пропал самый смысл жизни. Эти панические настроения беженцы привнесли и в сам Багдад - некогда блистательную жемчужину Востока, который отныне и навсегда перестал оставаться спокойным. И о Гарун аль-Рашиде и сказках Шахерезады мог вспоминать лишь как о потерянном рае. Потому что и он дождался своих пришельцев: сначала с востока, а теперь и с севера, со стороны восставшей из небытия новорождённой Руси.
Однако пока ночная стража не переставала бить в колокол на воротах глохнущей столицы халифата со снятыми отовсюду страховками и преференциями. Со страхом вглядываясь в сумрачный север, она продолжала возглашать тоненько и визгливо голосками отныне безработных евнухов: «В Багдаде всё спокойно!.. В Багдаде всё спокойно!..». Ага. Это пока пришельцы-американцы дружески не ударили вам с юга, от Кувейта.
И последнее, что сказала мудрая княгиня Ольга ведающему все науки и ремёсла изощрённому в науках багдадскому негоцианту Абдулхакиму Аль-Газали:
- Вам, на все руки и мозги учёным арабам кажется, что никогда до вас тут не существовало никого, тем более русских, хотя это далеко-далеко не так. И до вас были и после будут, уж поверьте. И по нашу душу таких вот пришельцев, калифов на век или два, много приходит, но живём-то тут не одну тысячу лет только мы, русские. И это всегда была наша, русская земля, кто бы ни уселся сверху над нами править. Не стоит судить о нас по нашим пришельцам со всех сторон. Они же все к нам не пахать приходят, как мы, а властвовать. Ни по финно-уграм нельзя судить о нас, ни по викингам, ни по иудеям, хазарам, византийцам, татаро-монголам. Они это они, а мы – это совершенно другие мы. И живём мы тут с каменного века, десять тысяч лет. Запомни и запиши себе там. На этой земле мы первые кроманьонцы, мы вросли в неё в незапамятные времена. До нас тут бродили только мамонты, Змеи Горынычи и огонь пущали.
Вы, пришельцы, всё время перетягиваете канат между собой, мол, кто из вас первый уселся на нашу голову, кому тут всё принадлежит по праву первенства. У кого право первой ночи с нами. Борьба двух стихий человеческого начала, созидательного мужества и расчётливого стяжательства, выгоды любой ценой всегда была основной при зарождении последнего типа русского государства, под видом которого все русский народ и знают. Такое перетягивание обеих стихий, раздиравших Русь, продолжалось до 3 июля 965 года, пока не состоялась генеральная битва за душу русского народа между иудеями и викингами. Точно такая же перетяга происходит сейчас между Южной, Чёрной Русью и Северной, нордической Русью, между либеральным западничеством и национальной самодостаточностью исконно русских людей.
Однако исход любой битвы для нас абсолютно ничего не меняет и мало что значит. Мы, русские, на своей земле всё равно выходим в финал, повторяю не одну тысячу лет. Потому что эта земля никакой другой, кроме как нашей, отродясь не бывала. И потому что всякая власть со стороны для нас – как от пришлого чёрта. Любая она - сама по себе, а мы – сами по себе и законы у нас совсем-совсем другие, свои. Мы давно, от мамонтов и Змеев Горынычей это знаем. Потому что они первые попытались поджениться на нашем народе, если начистоту. И где они теперь?! Там будете и все вы.
Глава 21. Стрельба по-македонски
Мама всё время пеняла Гешке, мол, больно он непоседлив и как чертёнок вездесущ. Всюду найдёт себе приключение. Пролезет куда угодно и чего-нибудь не то натворит или натырит. Непрерывно «всем дыркам затычка» бывает, если не сказать хуже. Во все горшки и кастрюльки обязательно заглянет, а то и залезет не той ложкой не туда. Или где-то в другом месте чего-нибудь такого на свою шею непременно раскопает и нахлобучит, не ровён час та шея поломается. До того додельный, просто невероятно!
Он и папе своему, бывало, не давал покоя. Не раз вычислял места его вынужденных схронов от не менее глазастой матери, на что отец всегда, опасаясь, бурчал под нос: «Больно востроглаз, да приметлив у меня малец! Ничего-то от него не скроется! Даже страшно рядом с таким жить, а приходится!».
Как-то, когда он был совсем маленьким, годика в три, мать, погладив бельё, бегала с горячим утюгом по квартире, просто не зная, куда его приткнуть, чтобы чересчур додельный малыш раньше времени не нашёл его и не спалил себе чего-нибудь. Маленький Генчик лежал в кроватке, пускал пузыри и как будто смотрел в потолок, ничего вокруг не замечая. Мать второпях, пока сыночек вроде ничего не видит, забежала в соседнюю комнату, засунула раскалённый утюг глубоко-глубоко под кровать, к самой стене, надеясь, что уж там-то маленький проныра не найдет его, а спустя полчаса утюг остынет и жизнь продолжится. После чего побежала обратно на кухню.
Не успела взяться за кастрюлю недоваренного супа, как из только что оставленной комнаты раздался совершенно дикий гешкин рёв. После ухода мамы мальчишка мгновенно выбрался из кроватки, предварительно отсканировав себе весь заполошный маршрут матери, которая просто не знала, куда спрятать от него нечто ценное, и обязательно углядел, куда именно. Оказавшись на полу, он сразу наставил глаз на кровать в соседней комнате, под которую мать и забиралась, что-то от него пряча. Может быть очередную игрушку, никогда не виданную, новый танчик, но не исключено и что-то невероятно вкусненькое. Иначе чего ради было ей так бегать и старательно прятать от него?! Плохое так не прячут!
Разрыв во времени между моментом задвигания раскалённого утюга под кровать и моментом его извлечения вездесущим трёхлеткой обратно и получения им соответствующе большого ожога на всё предплечье составил максимум минуту, а то и меньше. Кожа сползала лохмотьями не один месяц, однако, получивший жестокий урок, Гешка никакого вывода для себя не сделал. Он по-прежнему влезал во все подозрительные места, особенно в такие, куда, как ему казалось, от него опять чего-нибудь замечательное припрятали, лишь бы ему не досталось. Вывод сделала только мама. Теперь после глажки она непременно выносила утюг из квартиры, на лестничную площадку, где накрывала ведром, а сверху чем-нибудь тяжёлым обязательно придавливала. Но лучше – на закрытый балкон выставляла или сразу во двор, на крышу какого-нибудь сарая или гаража, но только повыше и кирпич сверху, чтоб не достал, если что. При этом пугливо оглядывалась – а ну-ка милый сынок подглядывает в окошко и сразу попросится гулять?!
В полной мере столь замечательный по жизни Гешкин талант проявился, когда парнишка подрос и вышел на тропу войны за право действительно интересно жить и хоть как-то значимо себя проявлять. Не раз эта черта характера его выручала, помогала сорваться с крючка судьбы, когда, казалось, всё кончено и пацан на этот раз допрыгался. Но она же его и ввергала порой в немыслимые прежде приключения. Одни полоумные попытки выкрещивания, сначала на море, а потом возле Царь-пушки чего стоили?! А блестящий рейд на два года назад, когда он украдкой, но всё же прорвался в трагическое прошлое своей семьи и сумел во время ледяной бури спасти свою мамочку от падения убийственного тополя, попросту заболтав её, не дав возможности в означенно погибельный час выйти из дома. Он-то единственный знал его.
Но вершиной всех его подвигов, вытекавших из неуёмного, а то и несносного характера вездесущего сорвиголовы оказалось непосредственное участие в пространственно-временном прорыве на белокаменный Саркел десятого века, который, собственно, он сам и вдохновил или, точнее, стал последним толчком к его осуществлению.
Если бы не Гешка, беспрерывно зудящий в уши то всегда внимательному к мелочам Егорычу, то непроницаемому Серафиму, а то и Серёге Барееву, его добровольному и бескорыстному покровителю, учителю и наставнику, - вряд ли настолько быстро собралась и отмобилизовалась бы самодеятельная группа сверхглубокого проникновения более чем на тысячу лет назад. Свою роль в прислушивании к Гешкиным увещеваниям сыграла и большая озабоченность самого профессора Семёновского, а также Серафима, чересчур долгим молчанием и невозвращением из Саркела специальной оперативной группы розыскников ФСБ совместно с МВД. Оперативники ушли в глубь веков и как в прорву канули. И круги не разошлись за ними, словно в ведьмином омуте. Профессор поделился с кем-то, кажется, опять с Серафимом, своей по-настоящему тревожной озабоченностью по поводу этого, сам обронил:
- Надо с этим что-то делать! Во что бы то ни стало! Гешка прав! Жаль будет действительно толковых офицеров, коли пропадут зазря!
Гешка немедленно уцепился за первое признание его намечающихся заслуг и принялся ежечасно нагнетать атмосферу всеобщей мобилизации, поднимать волну, беспрерывно зудя: «Когда, когда мы помчимся спасать ментов и чекистов, дяденьки-то они всё равно хорошие?!». Всем соратникам рассказывал, какие они в принципе нормальные мужики, пацанам мороженое покупают, например Шахов или Макс Сопин, даром что при погонах и что волкодавы по сути своей несусветные. В конце концов, должен же он был отплатить за эскимо, которым те не один раз его угощали и ничего особого за это не требовали!
Слово за слово Гешкина эмоциональная заряженность на подвиг любой ценой и его заразительная бесшабашность сыграли-таки роль триггера полноценного развития идеи самостоятельного прорыва на помощь гибнущей в глубине веков оперативной группе из спецслужб. Затем эта идея воплотилась в масштабный проект снаряжения в десятый век настоящей, оснащённой по последнему слову науки и техники спасательной экспедиции. Без неё опергруппа ФСБ и МВД на испорченных кем-то трансвременных кикбайках наверняка бы сгинула в сыпучих лохмотьях десятого века, и следов не оставила.
Только редкостный энтузиазм малолетнего любителя, где бы вновь разыскать какой-нибудь раскалённый утюг и напороться на него со всей отвагой и удалью, не позволил сбыться чьим-то коварным замыслам. Были спасены не только полицейские оперативники и даже сам легендарный разведчик генерал Дукин, не захотевший отсиживаться в своём кабинете в то время, когда может погибнуть отчизна, но достигнуты и другие, не менее весомые результаты. Всё-таки задержан и будет арестован иудейский царь страшного хазарского каганата Иосиф бен Аарон, а на самом деле мошенник-гипнотизёр и заодно американский шпион из века двадцать первого – соответственно Лев Захарович Метлис, Лейба Захария и Джозеф Аронсфилд. Все субчики – в одном лице.
Помимо спасения группы оперативников и задержания главного злодея имелась и вишенка на торте, большая-пребольшая, с косточкой. Реквизированы несметные драгоценности хазарского каганата, впрочем, поместившиеся в один объёмистый сундук. Это был плод вековых торгово-посреднических усилий древних иудеев, во главе мощного каганата управлявших всеми трансакциями между Востоком и Западом того времени. Наверняка были там и другие сундуки с драгоценностями, но разыскивать их ввиду всё более близкого боя бегущих иудеев и хазар с наступающей дружиной викингов оставалось попросту опасно.
Надо было спешить с главным, что и составляло настоящую победу. Она и была одержана в полной мере. Коварные злоумышленники, а бен Аарон явно был не один в этом деле, собиравшиеся предотвратить долгосрочную историческую катастрофу, связанную с крахом хазарского каганата, и заодно погубить офицеров русской полиции и госбезопасности, были посрамлены малочисленной группой явных непрофессионалов и случайных лиц, собравшихся вместе лишь по какой-то судьбоносной случайности. Почти как в Евангелии от Матфея получилось, слабейшие посрамили сильнейших и умнейших, опередив их буквально на час-полтора, в течение которых, в сущности, и было всё решено. Новорождённая Русь устояла, а все до единого враги оказались не только посрамлены, но и обращены вспять. Более того, главный неприятель пленён и увезён обратно в век двадцать первый. Где его давно ожидал самый гуманный суд в мире.
Осталось множество вопросов по теме состоявшихся событий. В основном неувязок и откровенных непопаданий в смысл и облик главных действующих героев всё же великолепной историко-хирургической лапароскопии, операции, проведённой сквозь все наросшие десять веков – из века двадцать первого прямиком на веке десятом. Причём больной после неё сразу пошёл на поправку, поскольку другие органы оказались не задеты.
Первая неувязка, так и не получившая убедительного ответа, состояла в проблеме появления у иудейского царя Иосифа бен Аарона супернавороченного кикбайка и хронокласта из века двадцать первого. Все эти досужие разговоры про обратный инжиниринг через Израиль лучшего русского изобретения за всю историю человечества – все они в пользу бедных гоев. Прежде всего, потому что и кикбайк и хронокласт мало того, что были абсолютно идентичны технологическим исходникам из русской конюшни, так ещё и имели полностью совпадающую с ними русскую маркировку всех узлов и деталей. Серафим сходу признал их все до единого. Так и сказал: «Это всё наше! Стопудово! Спёрли, собаки!».
Вывод из создавшегося когнитивного диссонанса мог быть только один. Упомянутые агрегаты и оборудование оказались действительно украдены, стащены, уведены и так далее – вне всякого сомнения, именно у русских. Но кто это сделал и с какой целью?! Действительно ли чтобы в самый последний момент спасти иудейский каганат и заодно погубить отряд русской полиции и госбезопасности?! Или на поверхность проступает типично-иудейская пожива, стремление любой ценой завладеть сокровищами, которые всё равно будут разграблены кем-то другим и обязательно рассеются во времени?!
Неувязка вторая, правда, оставшаяся пока что неразрешимой загадкой. Это ответ на вопрос: кто мог знать о глубоко засекреченном рейде в десятый век специальной опергруппы МВД и ФСБ? А потом ещё и осуществить диверсию на её оборудовании и средствах передвижения в пространстве и времени с очевидной целью всех там и похоронить. Вывод из этой логической неувязки тоже кажется вполне очевидным: только и только свои. Чужие не предают! Шерше ля крысу! Но как вычислить опаснейших кротов, крыс, подлейших предателей среди в доску своих же друзей и приятелей?! Они больше ни в чём не прокололись, они-то свои, близкие люди, кто на них подумает?!
И опять неуёмная додельность и вездесущие Гешкины заскоки сыграли решающую роль в разрешении настолько болезненной загадки, что, казалось, ответа на неё так никогда и не будет получено. Даже имя того гада, который ел из одной с тобою тарелки, а потом, отвернувшись, послал тебя же на смерть, так и останется неизвестным.
Как водится, всё решил случай, но и он вытек из Гешкиного характера обязательно найти себе на одно место какое-нибудь приключение, не раскалённый утюг в плечо, так сломанный кикбайк посреди пустыни, без единого глотка воды и с дружиной наступающих викингов за спиной. Не пойди он в первый же вечер после прибытия из Саркела со всем грузом и важным пленником самостоятельно шалаться по окрестностям штаб-квартиры серафимовского молодёжного полуподполья, он никогда бы не увидел своего лучшего друга и наставника Сергея Бареева в предельно интересной, дух захватывающей позиции притаившегося раскалённого утюга под кроватью. Попробуй, тронь – и всё сразу станет иным. Друг Серёга стоял под незарешеченным окном помещения, в котором временно разместили задержанного, единого во всех его трёх лицах – «карающей секиры хазарского каганата», царя Иосифа бен Аарона, российского профессора чёрной и белой магии Льва Захаровича Меткиса, а также американского супершпиона Джозефа Аронсфилда. В комнатке, никак не защищённой и не оборудованной для содержания арестованных, действительно пребывал на краткой передержке сам царь иудейский. Тут он должен был провести всего одну ночь. В томительном ожидании пока ему приготовят давно пустовавший люксовый изолятор ФСБ. А уж с утра пораньше, под белы рученьки, звуки фанфар и… «Да здравствует российский суд, самый справедливый суд в мире!».
Не веря своим глазам, с бьющимся сердцем, Гешка притаился в кустах, срочно набирая на смартфоне СМС-ки старлею Сопину и майору Шахову, которые, как он знал, пока не уехали из базы. Гешка немедленно дал сигнал всеобщей тревоги с точным указанием координат происходящего удивительного события. Причём сам паренёк довольно быстро успокоился, поскольку по выработанной привычке твёрдо знал, что от жизни никогда не следует ожидать чего-либо хорошего. Обязательно станет происходить лишь какая-нибудь гадость, вроде этой, на глазах, просто и тупо совершающаяся!
Тем не менее, всё происходило именно так и поэтому как во сне. Гешка до конца не мог поверить в то, что видит. В то, как его бывший друг и наставник Сергей Бареев спокойно помогает выбраться из распахнутого окна царю Аронсфилду с заранее разрезанными путами. Как он подводит его драпающее величество к вновь угоняемому, не остывшему, пышущему остатками зноя донской степи десятого века, экспедиционному кикбайку группы спасателей. Большому агрегату, на двоих, но, к счастью, без сундука с алмазами, который на всякий случай увезли поперёд ушлого царя и правильно сделали. Какое, однако, горе международной диаспоре, обломать такой классный хэппи-энд – просто слов не хватит описать такое несчастье! Голливуд заранее ударил кондратий: а где же обязательный супер-бонус герою в хэппи-энде?! Не наблюдалось даже красавицы, алчно впивающейся в губы богатенького победителя.
Затем Гешка едва-едва, краем глаза ощутил, как рядом с ним беззвучно остановились байки волкодава Сопина и майора Шахова, причём с заблаговременно пригашенными габаритными огнями. Так что, товарищи офицеры, финальный акт?! Разумеется, с погоней?! С переворачиванием и битьём тачек?! Или для совсем полного расклада - с дополнительно летящими прямо в лоб канализационными люками «ДМБ»?! Замечательно! Тогда погнали!
Опытные враги всё равно и сразу почувствовали перемену в самой атмосфере, окружающей их. Даже не видя изготовившихся к погоне преследователей, они, более не мешкая, быстро взобрались на платформу своего кикбайка и включили маскировочные габариты. Рулить заветным, вновь захваченным русским агрегатом, лучшим призом для ЦРУ за всю его историю, мистер Аронсфилд доверил более молодому, расторопному и опытному в стритрейсерстве Сергею Барееву, поднаторевшему в похожих делах ещё на улицах Сан-Франциско и Лос-Анджелеса. Со времён его вербовки на втором курсе Принстонского университета Джозефу Аронсфилду не раз доводилось убеждаться в абсолютной надёжности и чуть ли не природном профессионализме своего напарника.
Понеслись американцы сходу и в резко ускоряющемся до предела темпе, пытаясь поскорее добраться до лишь им известного места заблаговременно подготовленного портала срочной эвакуации с холода всех сразу. И совершенно блистательных агентов ЦРУ и заимствованных ими у русских новейших образцов их пространственно-временной техники. Перед таким достижением американской разведки решительно меркли все прошлые достижения не только её самой, но и советской, а потом русской разведок.
Так, как они все вместе сорвались и погнали, отличные профессионалы с обеих противоборствующих сторон, разумеется, никогда не бегали ни менты за стритрейсерами, ни любые бандюки за своими отчаянно спасающимися жертвами, ни какие-либо иные супер-сталкеры хоть за кем-нибудь ещё.
То, что портал близок, все поняли сразу, включая преследователей. Гешка как лёгкий ястреб стремительно нёсся впереди, крепко сжимая в правой руке у руля свой безотказный травмат «GrandPower-300» выходной мощностью в триста килоджоулей, с пятнадцатью безотказными патронами в обойме. Он понимал, что на такой сумасшедшей скорости и ввиду близости финиша ему даже сменить обойму времен не будет. Волкодав старлей Сопин управлял своим кикбайком одной рукой. Второй он заблаговременно выхватил свой первый «Глок» без глушителя, выходной мощностью на пятнадцать тысяч килоджоулей и семнадцатью патронами системы «Люгер» в обойме, которую тоже сменить по времени теперь не получится.
Слева из расстёгнутой кобуры буквально просился ему в руку второй «Глок». Момент начала неистовой пальбы по-македонски, с обеих рук фактически настал. Счёт пошёл на миллисекунды. И тогда Сопин вовсе бросил рукою руль, практически влившись в него грудью.
Все сразу, кожей и остановившимся дыханием ощутили – а вот и он! Где-то в этой неудержимо наваливающейся стене и затаился пока что невидимый портал, заветная зона перехода. При этом почти видно было где, в каком конкретно месте. Потому что именно в него, нисколько не боясь расшибиться, как сумасшедшие неслись победоносные американские разведчики, лучшие волки Соединённых Штатов, всё-таки добывшие величайший куш для своей великой Америки.
И вот тут, совершенно некстати, русский волкодав Максим Сопин, управляя байком практически бронежилетом на груди, намертво вжавшись торсом в руль, начал свою знаменитую пальбу по-македонски. После погони за ними викингов, Гешка второй раз имел честь увидеть этот сверхубойный мастер-класс. С правой руки слитной очередью выстрелов свинцово-никелевыми пулями, в секунду опустошив всю обойму, старший лейтенант сбил датчик триангуляции и систему управления кикбайка, на котором неумолимо уносились в последний миг своего спасения вражеские разведчики. Одновременно такой же очередью из второго «Глока» в левой руке волкодав вдребезги размолотил полностью включенный хронокласт американцев, определивший было время и место назначения их побега. Одновременно с первой и эта обойма через секунду закончилась, потому что и эти семнадцать «люгеров» тоже умчались делать своё светлое дело.
За предыдущую секунду до столь замечательного события глазастый Гешка увидел, что джостик на разбиваемом хронокласте американцев был передвинут ненамного вперёд и в сторону. Это могло означать только одно: убегающие целились в место и время назначения совсем недалеко от текущих временных сот и потому попадали практически в то же самое реальное время, одинаковое с текущим сейчас, но только через океан отсюда.
Тем временем разбитая панель управления самого кикбайка под лазутчиками выдала целый сноп разноцветных и разнообразных искр и по ходу быстро задымилась, закоротив все свои контуры. Обнулились и все его диски, бортовые системы вышли на паузу и сразу в фон, включив последнюю команду реверберации, а затем и полной блокировки, то есть, экстренного, аварийного торможения. Колёса заклинило полностью и сам разгромленный самокат сначала начал бешеное кувыркание в воздухе, затем, приземлившись, пошёл каким-то юзом, после чего скопытился рулём вперёд и вниз, пока словно вкопанный не уткнулся размолоченной мордой в асфальт по эту, ещё русскую сторону невидимой границы миров.
Выброшенные вперёд оба седока кубарем вкатились в пока что разинутый, но начавший схлопываться дрожащий, переливающийся овал дымного портала, предоставляя им последний шанс хоть так попасть на тот свет, как в Америку, а в Америку как на тот свет. Однако в данном случае спасающимся беглецам явно не приходилось выбирать: всё равно, как и куда влететь, лишь бы укрыться от бешеного потока пуль, по-македонски несущихся за ними вслед и разбивающих под рукой и за спиною всё подряд.
Едва оба мега-шпиона мешками вывалились сквозь отчаянную судорогу зевающий портал по ту, американскую сторону, как тот сразу захлопнул свой зевок, словно опомнился и резко подавился. Мгновенно затянулся прежней обомшелой каменной кладкой, оставив по русскую сторону и вдребезги разгромленный кикбайк и размолоченный в прах хронокласт – исчезнувший вожделенный куш, великое русское изобретение для направленного перемещения в пространстве-времени. То, за чем американцы долго и безуспешно охотились, так и осталось по свою сторону опять выросшего и заново непреодолимого железного занавеса.
Так что ни кикбайк, ни хронокласт отважным пиндосам так и не достались. Обратный инжиниринг любителям исторической халявы за чужой счёт на этот раз обломился для них категорически резко и недвусмысленно. И даже полностью перестал им отсвечивать, словно намекая: «Нечего было к нам лезть! Своё надо иметь!».
Американские лазутчики не только оригинальных изделий в натуральном исполнении не получили. Но и хоть каких-нибудь их чертежей, моделей или цельнотянутых макетов. Так – лишь кое-где следы одних досужих разговоров в головах, вроде далёких отзвуков пустопорожних разговоров в Форт-Россе графа Резанова с шестнадцатилетней дурочкой Кончитой за жизнь, за любовь и за погоду.
По исчезающим за границу иностранным агентам Гешка тоже успел выдать несколько микроочередей из своего «GP-300». Как и тут могло обойтись без него?! Одна, вполовину обоймы очередь получилась наиболее результативной. Гешка мог поклясться, что самая первая серия его резиновых пуль таки догнала царские окорока Аронсфилда, причём крепенько, на полный разрыв благородных штанин и определённо в районе гульфика. Однако вторая череда ударила в мгновенно выросшую стену и дико отрикошетила градом пуль, бешено скачущих между тротуаром и стеною. Последним до Гешки донёсся исступлённый вопль Аронсфилда, нащупывающего сквозь рассечённые царские портки - целы ли остались его разведчицкие тестикулы. Не исключено, что они здесь и остались, на святой русской земле, и вместе с гешкиными резиновыми пулями по-прежнему неприкаянно скачут, не зная, куда напоследок приткнуться. Где их теперь искать, один Перун знает, но всё равно не скажет. И потому тайна сия так и останется при нём.
А больше ничего не было. Вставая на положенное место, лишь хрустнули камни, да чавкнула бездна, да стало понятно – искать бесполезно. Подоспевший майор Шахов не стрелял, смысла не было.
В это самое время Гешка внезапно осознал, что одним таким свершением он практически полностью выполнил стартерную миссию спиногрыза, а то и само своё предназначение на Земле. После чего по-настоящему повзрослеть на всякий случай ему бы точно не помешало.
Генерал Олег Иванович Дукин вновь собрал в своём кабинете недавних соратников по окончательному разгрому хазарского каганата, а заодно и его далёкого отпрыска, беспрерывно рвущегося к его реставрации, к осуществлению – по меньшей мере, в форме «Крымской Калифорнии». Первым перед собой генерал усадил главное действующее лицо блестяще проведённой спецоперации – Гешку Селивёрстова. Именно ему сам генерал и его офицеры были обязаны теперь всем, включая собственные жизни. Так и сказал. Он, правда, немного преувеличивал, но в целом примерно так всё и обстояло. Молодой человек действительно прожужжал всем уши о необходимости срочно бежать на подмогу операм и всё-таки дожужжался. К нему прислушались и всё закончилось благополучно, всех спасли, а врагов обломали по полное для них не могу.
В самом начале совещания, посвящённом завершающим событиям по самой операции и особенно связанным с потрясающим бегством кадрового агента ЦРУ Аронсфилда и его глубоко законспирированного напарника Сергея Бареева, генерал выдал последнюю информацию к размышлению. Он вывел в большой монитор на противоположной стороне кабинета только что полученное анонимное сообщение со своего «Телеграмм». Вверху оно содержало отлично сделанный панорамный снимок дымящихся белокаменных стен бывшей иудейской столицы на Дону с надписью по-русски внизу: «Взятие Саркела. 3 июля 965 года». Сбоку, в виде панельки: «СПРАВКА: канализационный люк «ДМБ». Экзотическая поделка неизвестного назначения. Патент «ХХХ». В названии - аббревиатура автора: Дуглас Маккарти Болдуин. ДМБ. Силиконовая долина, штат Калифорния, март 2025». По центру послания мерцало табло с уведомлением: «Счёт 1 : 1 . Конец первого тайма. И в самом-самом низу письма в стилистике и гарнитуре бегущей строки телетайпа: «Айн момент, джентльмены! Скоро вернусь! Привет Гешке. Джо Аронсфилд, царь».
-Теперь рассмотрим наши соображения по поводу всего произошедшего. – Олег Иванович поудобнее уселся в кресле и продолжил, по-прежнему едва заметно улыбаясь, но и одновременно невпопад хмуря брови: - С вашего позволения, мои дорогие боевые друзья и товарищи, я начну первым. Итак – Победа?!
Гешка, не удержавшись, стал экзальтированно хлопать в ладоши и даже хотел прокричать «Гип-гип-ура!», но, оглянувшись, пристыжено замолчал: бли-ин, вот был бы облом! Опять как пацан высунулся! Мда-а, взросление временно откладывается. По-прежнему не попадается в эту фазу.
Генерал скрестил пальца на столе, что означало полный ментальный блок и неприём каких-либо возражений.
- Собственно, в общих чертах сформулирую лишь некоторые тезисы на тему дня, а вы, если найдёте чем, можете дополнить, пусть даже в форме вопросов, не возражаю. Но скорее это я вам буду их формулировать. Договорились?! Отлично!
Тезис один. Шахов, майор, ты опять в прогаре! В курсе?! Все шпионы и жулики в очередной раз ушли от тебя! Расточились врази! Столь обидно упустил моего крестника из Сан-Франциско, да вдобавок и с нашим предателем впридачу, при этом они полностью находились в твоих руках! Надо было так умудриться, не просчитать их действий хотя бы на шаг вперёд и в итоге проворонить обоих полностью! Хорошо хоть не с нашей техникой ушли. Тогда бы тебе получился полный… ммм, скажем, аншлаг. Пока могу с неприкрытой досадой сообщить, что второй звезды на погон тебе снова не видать! Скорее твой волкодав Сопин станет полковником, чем ты подполковником!
Тезис два в форме вопроса, на который, впрочем, ответ частично получен. Меня по-прежнему сильно интересует, каким образом наши сверхсекретные хронокласты попали в разработку и в руки Аронсфилда, а он сам смог оказаться в Саркеле?! Потом убить реального бен Аарона, выдать себя за него и попытаться, зная в подробностях весь исторический расклад, в последние минуты спасти каганат?! Нисколько не удивлюсь, если узнаю, что он собирался и дивизион наших «солнцепёков» увести туда же, а потом подогнать его на место главной разборки тысячелетия. Сначала я подозревал в цепи невероятных подстав и провалов кого-то из окружения профессора, потом чуть ли не самого Серафима. А вот на Бареева, если честно, даже я не мог никак подумать, до того кристально честным казался парень, хотя периодами и слегка мутноватый!
Были подозрения сразу после того, как он внезапно хорошо потратился и вывесил свой загадочный баннер про этого Свендислейфа-Святослава. Но тут я не был до конца уверен. Затем подозрения окрепли. Казалось очень странным и непонятным, откуда у на редкость щедрого Бареева находились деньги не только для дорогостоящих баннеров. Не только для музыкальных инструментов для постепенно прикармливаемой им шайки друзей, на которых он мог опереться как минимум при сборе какой угодно информации. У Бареева неизменно и вовремя появлялись нужные средства для совместных с парнями поездок на море к волхвам, потом в Москву для устроения неоязыческих провокаций возле Царь-пушки, а затем и к самому гуру родноверов генералу Николаю Илларионовичу. В поездках окучиваемые им мальчики себе ни в чём не отказывали. Думаю, Гешка может это подтвердить. Кто как не высокооплачиваемый агент может себе такое позволить при реализации действительно серьёзного задания?! Таким образом, было осуществлено реальное вложение относительно немалых средств в широкомасштабную диверсионно-разведывательную операцию. Ни больше, ни меньше, но именно так.
До самого конца всё это так и оставалось бы неизвестным или малопонятным, не соверши основной агент Аронсфилд новый побег от нас с вынужденной помощью теперь полностью проявившегося крота Бареева. Причём с решающей попыткой добиться последнего результата всей операции – увода в распоряжении Лэнгли наиновейшего российского хронокласта, на движущейся платформе тоже не последнего образца и года выпуска.
Тезис третий. Что из чего проистекало. Янки прослышали о невероятных достижениях русских в создании хронокластов и срочно сформировали оперативную группу из двух агентов с целью захвата технологии, а лучше действующих образцов в виде отдельных изделий. Вторая задача выглядит явно авантюристичной, вполне в духе американцев: совершить попытку нетривиального спасения каганата путём подмены прежнего, вялого и непрофессионального управления новым, волевым и высокопрофессиональным. Если бы им удалось разгромить Святослава под Саркелом и закрепить статус великой иудейской державы на юге России, получился бы невероятной мощи удар и по теперешним русским интересам, откуда мы и не подозревали бы, - из глубины веков. Да какой глубины! В результате мы были бы просто обречены на колоссальный разгром, потому что у нас совсем не было бы благодатной Южной России. Представьте только всё-всё, что охватывал каганат и на что он сейчас претендует: целиком низовье Волги, весь Северный Кавказ, Кубань, Крым, Дон, русская Левобережная Украина. И всё-всё это в одночасье нам потерять, точнее, даже и не иметь никогда?! Допустим, не было бы всего этого у нас, причём изначально! Являлась ли бы тогда Россия сама собой?! Сильно сомневаюсь.
Наконец, четвёртое. Экспликация того, как именно оно всё было на финише, в полностью проявленной геодинамике произошедшего. Прежде всего, именно Бареев, загодя имевший доступ к секретной хронотехнике, организовал блестящее бегство профессора Меткиса, то есть, Аронсфилда непосредственно из концертного зала, когда другой профессор, известный националист Семёновский произвёл попытку его задержания с помощью охраны зала и вызванных сил правопорядка. Бареев к тому времени имел при себе действующий хронокластик, правда, небольшой мощности, но для целей вызволения профессора Меткиса из ловушки этого было вполне достаточно. Проследив, куда отвели Меткиса, он, улучив момент, когда все его безответственно оставили одного, а профессор Семёновский, отойдя к сцене, где лучше ловил вай-фай, упивался величием совершённого им подвига по задержанию опаснейшего гипнотизёра, просто-напросто вручил прихваченному шпиону хронокластик, показал, как включать, на какую метку ставить джостик и как провести навигацию побега. Немудрено, что Аронсфилд влёгкую, как пёрышко, умчался от преследователей в первый раз. Вероятно решил, что так у него с нами будет получаться всегда.
Но и в самом Саркеле, как вы думаете, почему Бареев отказался лично вязать Иосифа бен Аарона?! Отговорку придумал вполне неуклюжую для тех обстоятельств, мол, мараться не хочет. Ах, чистюля! Нашёл время! А когда расстреливал царскую стражу на площади у дворца он не марал себе руки?! Куда ни к чёрту! На самом деле он затаился и вновь выжидал момент и способ очередной раз вызволить своего напарника. Вас, пока без нас, застрявших возле Дона, было семеро подготовленных бойцов, не считая профессора. Весь наличный состав отряда, десантированного из будущего, всё время оставался друг у друга на виду и все находились в состоянии полной боевой бдительности, особенно князья викинги, всегда скорые на расправу. А против скандинавского меча, как против лома, не бывает приёма. Они бы даже приблизиться к схваченному царю не позволили бы! Так что наш непревзойдённый мастер современных единоборств и удивительно меткий стрелок Сергей Бареев лишь кружил рядом с вами и вокруг вас. Всё-всё это время он просто выжидал момент внезапно ударить, едва только ослабнет ваша бдительность.
И всё же она ослабла, только гораздо позже, когда мы все, соединившись и благополучно спасшись, сами успокоились и сбросили неимоверное напряжение гонок. Это было так естественно на фоне победного завершения операции и после возвращения домой. Только тут агенту ЦРУ Барееву задуманное удалось в полной мере, но лишь совсем поздним вечером вчера. Воспользовавшись тем, что мы из-за внутренних накладок в суматохе и радости спасительного возвращения не успели приготовить Аронсфилду отдельный бокс в нашем изоляторе и, понимая, что оттуда ему затем не вырваться никогда, Бареев сразу после возвращения из Саркела решил: сейчас или никогда. Необходимо было немедленно освободить Аронсфилда из необорудованного места временного содержания – иначе и вправду упекут с гарантией длительного тюремного срока и с туманной перспективой обмена на экстрадицию откровенных врагов народа, скажем, Чубайса или Пугачёву. Вот была бы хохма! На сколько шпионов потянула бы примадонна, как вы думаете?! Со своими ста килограммами живого веса?!
Так что мы имеем к завершению всего разбора полётов?! Действительно ли этот тайм с американцами мы, или скорее они, свели к ничьей?! Для ответа на этот вопрос мы должны вновь обозначить для себя появившиеся ответы на вопросы, которые до этого и меня напрягали, да и вас мучили.
Истинную сущность Бареева, пресловутого студента Принстона, я просчитал не то чтобы сразу, но после его баннера про Святослава и каганат – практически сразу. Не буду попусту хвалиться. Дело в том, что всех таких студентов, уехавших учиться в Америку по так называемому обмену или как выигравших соответствующий грант, мы сразу берём на заметку, понимая, что дело с самого начала принимает нечистый оборот. Многих там наверняка завербуют, как следует, подготовят и «отпустят» назад, как, мол, досрочно завершивших программу обучения в университете. Непрерывное наблюдение за подобной перелётной птичкой рано или поздно что-нибудь даёт. Как я раньше говорил, первой точкой отсчёта послужил именно вывешенный Бареевым баннер про Святослава. С чего вдруг чувак, давно бросивший свою родину, вдруг так воспылал к ней?! Ностальгия заела?! Почему вкладывает такие деньжищи ни за что ни про что?! И ничего себе не требует взамен?! Нет-нет, так не бывает! Даже у наших остолопов. Я хотел сказать, апостолов.
В синхрон с этим и тоже вовсе не случайно именно в это время в городе появился знаменитый маг и волшебник Лев Захарович Метлис, в котором сразу почувствовался опытнейший враг. На самом деле старший напарник Бареева. Однако наружка за ним долгое время ничего не давала, как и за Бареевым тоже. Они расчётливо избегали напрямую контактировать. Потом мы узнали, что Меткис не просто маг и волшебник, а ещё и ярый поборник возрождения геополитического наследника иудейского каганата под названием «Крымская Калифорния». Лишь сравнительно недавно пришла ориентировка на него как на Джозефа Аронсфилда, а потом я увидел его фото. Становилось всё горячее и горячее. Окрепло подозрение, что и наш бескорыстный юноша Сергей Бареев тоже вовсе не так прост и наивен, не такой филантроп, каким он себя позиционировал. Пока не стало вполне ощутимо, что добрым неформальным лидером русской молодёжи явно кто-то управляет со стороны, скорее всё-таки Аронсфилд-Меткис. С этой точки, из проделанного прокола и выпятился внезапный акцент на каганате, бог знает какой давности под традиционно-ксенофобским прикрытием. Из неё взяла старт и вся жалостливая эпопея со славящими отечество баннерами, безжалостно срываемыми злобными чекистами. А потом последовала и неоязыческая истерия, раздуваемая практически на ровном месте и создающая совершенно необходимый фон для последующих подрывных действий. Диверсантам требовалось, по меньшей мере, основательно намутить всего вокруг, чтобы, наделав делов, легче было потом скрыться.
«Филантроп» Бареев умудрился развести на псевдо-патриотической мякине нашего старого воробья, профессора Семёновского, своего бывшего преподавателя. Тот и поставил конечную визу под разрешением на установку по сути провокационных баннеров, замутивших всю эту цепь событий
Интерес обоих агентов в отношении наших изобретений в области темпоральной техники тоже не замедлил проявиться, пусть и не настолько явно, как с каганатом. Вспомните подозрительно самоуверенное поведение Бареева во время условного «спасения» его из московского рейда, которое мы организовали совместно с нашим агентом, известным вам как Серафим. Особенно, когда Бареев дотошно, как никто, расспрашивал Серафима о выявленных им физических механизмах действия только что применённого тем хронокласта, особенно о природе управления временем, его сути и так далее. Окончательно Бареев сбросил маску вчера поздним вечером, когда организовал второй побег своего напарника Аронсфилда. В принципе, на этом всё и закончилось! Если что-то осталось непонятным, не стесняйтесь, спрашивайте!
Гешка дисциплинированно поднял руку как в классе:
- Товарищ генерал, а вопрос можно?! Даже два?!
- Валяй, спаситель генералов! Тебе – сколько угодно!
- Олег Иванович, а почему пиндосы повсюду так задницы рвут за этих евреев?! Житья никому из-за них не дают! Как будто евреи не такие как мы, обыкновенные люди, а какие-то поднебесные графья или ангелы. Почему нам до сих пор так опасен тот ихний каганат?! Он же так давно был, что следов не осталось!
- Понимаешь, Гена, американцы считают иудеев основой всей западной цивилизации. Они раскопают что угодно и воскресят кого хочешь, лишь бы вновь поставить их у руля мира.
- Так и что теперь нам-то с того?! Но ладно. Если всё так, то получается, что зря мы тот иудейский каганат того… как бы разгромили основу мира. Вместе с ними мы были бы тоже избранным народом и властителями мира. Кайф гребли лопатами!! Все бы за нас заступались и всё-всё добровольно отдавали, потому что мы сами были бы добрые-добрые, ко всем лезли и всех просто так спасали! У нас бабушка в подъезде живёт, над нами квартира, Фаина Исаковна, так более доброй и отзывчивой души я никогда не встречал.
- Не понял новый прикол. Ты как ляпнешь чего, спиногрыз, на голову не наденешь! – Хмыкнул старший лейтенант. – Чётче выговаривай! Исаковна или Каганатовна твоя Фаина?!
- Без разницы, но бабуля клёвая, почти как моя родненькая. – Сердито заявил Гешка. – Головой ручаюсь! Тебе, Макс, лишь бы постоянно подкалывать. Она у нас всегда бомжей валерьянкой отпаивает. И, как ни странно, действует. Бомжики прямо розовеют при виде её! Словно бездомные коты встречают, гурьбой. Только что не мурлычут. А кто же их и в самом деле спасёт, если не наша Каганатовна?! Скорая помощь, что ли?!
- Так что - антисемитизм отменяется, что ли?! – Улыбнулся майор Шахов. – Я и не понял, о чём ты, Геша?! Как вы бомжей по нашей наводке мочили, и что тут такого?!
- Прикиньте, кровища по стенам потоками, а, как ты говоришь, Каганатовна бежит к нам с рюмочкой валерьянки, под ветром качается, сама вот-вот упадёт. До сих пор не пойму, зачем валерьянкой-то, мы что, коты для неё?!
- Правильно, - глубокомысленно изрёк Серафим. – Это чтобы вас, бешеных спиногрызов, хоть чуть успокоить, пока друг друга не поубивали. Между прочим, я и сам этим всё время занимаюсь, только без валерьянки.
- Тут, дяденька… товарищ генерал, я думаю, одно из двух. Или Фаина Исаковна тоже агентша того уж очень хитрого каганата и просто так здорово маскируется или не такие плохие люди в том каганате жили. Как вы думаете?! Может, мы и вправду не тем пришельцам помогали?! Запутались чего-то в них! Как невесты в сору роемся.
- Эх-х, логика твоя, мать моя!.. – С усмешкой протянул волкодав Сопин. – Знал бы прикуп, жил бы в Сочи!..
Майор Шахов тоже скептически заметил:
- То-то палестинцы под такими добренькими Фаинами благоденствуют! Валерьянку вёдрами жрут! На хлеб намазывают.
- А и вправду! Разбомбили там всех! Факт! Нет, не-ет, мы так не хотим! Тогда всё правильно получилось у нас! За тех мы выступили, за тех!
- За всё следует платить, Гешка! Это я про палестинцев. И за право жить под такими господами в первую очередь! И за крошки с их барского стола. – Наконец нравоучительно заметил генерал Дукин и вытер пот со лба. - Что ты хотел спросить напоследок?! Давай, быстрее! Мокнуть начинаю от твоей викторины! Только что-нибудь полегче, ладно?! Без вот этой пропаганды дружбы народов. Просто не могу больше плакать, до того расчувствовался!
Гешка недоверчиво посмотрел на хмурого генерала и продолжил:
- Да-да!.. Тогда следующий вопрос у меня такой. Но он не последний, а самый главный, учтите. С тех самых крутых алмазов и прочих драгоценностей, что мы захватили у евреев в Саркеле, нам что-нибудь причитается?! Допустим, как нашедшим клад?! Есть и закон на эту тему или я ошибаюсь?!
- Не ошибаешься. Но это сложный вопрос, Гешка. Клад-то не просто найден, раскопан и так далее. Он изъят во время специальной операции МВД и ФБР. Здесь совсем другая юрисдикция и порядок действий по поощрению. И то лишь кадровых сотрудников касается, имей в виду. Тех, кто это сделал и кто доставил в государственное хранилище.
- Но захватили-то сундук именно мы, а вовсе не ваши кадровые сотрудники, да и не вы сами! – Упорствовал Гешка.
- Да-а, нынешняя молодёжь не то, что прежде! А ты часом не у самих добреньких евреев нахватался вот этого самого, избранного?! Может твоя Фаина Исаковна повлияла ненароком?! Сокровищ ему захотелось! Ни себе чего! – Разочарованно протянул генерал Дукин и строго глянул на странно упорствующего спиногрыза. – Имей в виду, вся ваша благотворительная группа действовала исключительно в рамках проводимой нами специальной операции. И никак иначе! Или я не прав?! Поэтому всё в ней приобщается к делу. Без нас вы бы туда и не выдвинулись, согласись!
- Оно-то так, но мы вас спасать помчались! А не гулять! – Совсем обиделся на генерала Гешка и даже почти разочаровался в его красивых, но шершавых звёздах. - Без нас, где бы вы были в данную минуту?! Викинги вас на галеры бы продали туркам! Мы рисковали не меньше вас, а даже больше, потому что вы сами как раз в том Саркеле и не были ни разу! А брали дворец и царя мы! И охрану его иудейскую, избранную тоже мы раскидали, а не вы! – Почти прокричал раскрасневшийся от волнения Гешка в лицо генералу. – Эх-х, лучше бы я тогда полные карманы этих камушков оттуда насыпал! Пока был момент. Новую бы квартиру маме с папой купил. Сколько им можно у деда с бабулей квартировать?! Да и бэху мне бы тоже не помешало!
Старший лейтенант Максим Сопин, почёсывая затылок, тихо спросил:
- Гешка, скажи, мальчик, а твой папа точно великий русский писатель?! Ты не врал?!
- Точно. - Отмахиваясь, буркнул донельзя расстроенный Гешка.
- А по какому жанру, комедии или трагедии?! Или всё вместе?! Почему Бэху-то, почему не сразу Бентли?! Кикбайки перестали нравиться?! Ты только вчера с трёхколёсного велосипеда слез, откуда такой замах, милый ребятёнок?!
Генерал тягостно помолчал и мягко сказал:
- Геночка, пойми, дорогой мой спаситель! Лучше бы ты на первом вопросе остановился!.. Не могу я тебе алмазов насыпать, просто не имею права! Всё давно оприходовано. Даже я не в состоянии ничего изменить. Честно. Хочешь, я тебе свою медаль какую-нибудь подарю!
- Не-е. – Всхлипнул Гешка. – Тогда лучше мороженого. Только много. Я эскимо люблю, а пломбир дико уважаю. У нас дома два больших морозильника, бабуля с мамкой всегда на зиму овощи и фрукты морозят. Вместо закруток.
- Ящик устроит?!
- Каждому?!
- Послушай, Гешка, - опять не выдержал базарной торговли с генералом Макс Сопин, это который пока что старший лейтенант, но без пяти минут капитан. – Я вот чему не устаю поражаться, как там у тебя до сих пор от мороженого ничего не слиплось?! Вот молодняк стал жрать – мама не горюй! И главное, вроде не жирные пока что.
- Так я для вас старался, неблагодарные! Товарищ генерал, тогда хоть майора Шахова не обижайте! Он хороший. Он по сути всё и организовал в Саркеле, в том числе и наш отход оттуда. Да и в нашем времени я более уважительного мента в жизни не встречал. Не притесняйте вы его! Дайте ему звёздочку, что вам - жалко?!
- Да не буду я ничего ему делать! Тем более звёздочки. – Отмахнулся Дукин. – У нас с ним разные конторы. Он в МВД, а я - госбезопасность! Улавливаешь разницу?!
- Но разве не вы всем у нас рулите, как те самые графья поднебесные, похлеще каганатовцев?! Бог знает, сколько веков! Вот и сбросьте оттуда пару звёздочек, никто и не заметит. Небось, иудеи со всеми бы сразу рассчитались!
Майор Шахов только вздохнул и потрепал Гешку за плечо.
- Ничего, торгашок. – Шепнул он ему на ухо. – Она того не стоит. Эта звезда для меня и без того словно заговорённая. Зареклась падать мне на плечо, словно обиделась. Но мы с тобой чего-нибудь другое придумаем! Порядочные люди всегда идут в обход, знаешь этот «принцип Бармалея»?! Хочешь, я тебе «Глок» организую к твоему совершеннолетию, хочешь?! И патронов на три обоймы системы «люгер», 9 на 19. Тот же «парабеллум», только для гражданских.
- Ух, ты-ы! – Со свистом выдохнул Гешка. – Хочу-у! Тогда себе всего настреляю!
- А знаешь, как переводится «парабеллум»?! От латинской пословицы: «Хочешь мира – готовься к войне!».
- Вааще! – Гешка на миг потерял дар речи. – То-то, думаю, чего мы такие все миролюбивые всегда урождаемся?!
Генерал прислушался, поколебался, махнул рукой и, вытащив из бокового кармана кителя, вручил Гешке последний из тех маленьких кинжалов с бриллиантовой рукоятью, которые он пятнадцать лет назад, спасаясь от Аронсфилда, вывез из Калифорнии через Аляску. И который так однажды не зашёл одному из маленьких рюриковичей, а на самом деле Скёльдингов, всё ещё рулящих страной древних русичей по самому неизведанному маршруту в истории.
- Бумагу на лету рассекает! Ты-то, миролюбивый, надеюсь, не обрежешься?!
- Обижаете, товарищ генерал. – Буркнул Гешка и стал тереть глаза, может потому что опять до предела расчувствовался, маленький и такой ранимый гадёныш. Так его однажды прозвал папа-писатель, да затем позабыл об этом, потому что всё же не был великим.
- Считай это за маленький меч возмездия врагам, аналог того, который мы только что вонзили в сердце большому каганату.
Тут вовремя пискнул системник: что-то пришло, соответственно, в самый раз. Тонкая подстройка вселенной по обыкновению не подкачала, врубилась чётко по расписанию. Генерал устало поднял руку:
- Тишина! Поступило видео в «Телеграм». Разумеется, Лэнгли, штат Вирджиния. Кто бы сомневался?! Досыл. Интересно-интересно, что они, кроме своих тестикул, ещё здесь потеряли?!
На какое-то время всколыхнулось было веселье. Однако затем снисходительные улыбки победителей медленно-медленно сползли со всех до единого лиц. Генерал взмокрел окончательно, но вовсе не от слёз умиления. Наступило в полном смысле гробовое молчание. Оно и продлилось все пять минут записи. Никто не шелохнулся, а потом перестал смотреть на остальных. Особенно на багрового генерала.
На экране возник приятно улыбающийся Джозеф Аронсфилд, он же Иосиф бен Аарон, профессор Меткис, топ-менеджер Лейба Захария и так далее. Неуловимый и многоликий агент ЦРУ сидел за обычным столом с монитором и очень по-доброму улыбался в веб-камеру. Поблизости и тоже в кадре располагался Сергей Бареев с какой-то непостижимо чуждой ухмылкой. Гешка даже не сразу признал своего бывшего друга и покровителя. Закинув ноги на стол, Бареев сидел в кресле, медленно тянул оптимистически-оранжевый тоник из высокого бокала и ни за что не хотел прекращать вот так подло и предательски надсмехаться над бывшими своими соотечественниками.
Аронсфилд выбрал предельно дружеский тон, что очень хорошо гармонировало с содержанием им произносимого, а также с цветом тоника в бокале у Бареева:
- Надеюсь, уважаемый Олег Иванович, вы понемногу начинаете понимать, что все без исключения действия, мои и мистера Бареева, имели всего лишь отвлекающий характер. На самом деле нами была, надеюсь с блеском, проведена классическая операция прикрытия. В неё входили все мои многочисленные психологические концерты эпатажного, будоражащего характера. Относятся сюда также и периодически проводимые шумные рекламные акции мистера Бареева, постепенно занявшие всё ваше внимание. А в завершение – мы спровоцировали и как по нотам разыграли ваш сумасбродный бросок на Саркел десятого века. Вдобавок и захватывающую погоню в конце, как вишенку на торте. В итоге, была искусно создана полная иллюзия успешного завершения вами широкомасштабного контрразведывательного действия. За такой дымовой завесой нам можно было скрыть что угодно.
Удивительно, что такой профессионал, как вы, уважаемый Олег… не знаю, может на самом деле и Хельге Иоаннович… поразительно, как вы могли повестись на элементарную операцию прикрытия с самого начала. Мало того, вы всё это время ставили в заблуждение своё руководство, включая высшее. Впрочем, все Рюриковичи, точнее, Скёльдинги, и иже с ними, включая, увы, вас, дорогой генерал, как были тысячу лет тупыми варварами, так и остались. Всегда любили обманываться своими дутыми успехами. Однако, что тут поделаешь, как говорят русские: «что сложилось в гузне, не перекуёшь и в кузне». На это я и рассчитывал и, как видите, не без основания и не без успеха.
Вы вправе спросить, что такое ужасное мы от вас прикрывали! Отвечаю. Тем самым временем, пока вы словно котята гонялись за своими и нашими хвостами, основной агент Лэнгли, тоже, естественно, иудей и тоже артист высочайшего класса, встав ранее во главе Киевского государства, добился осуществления давнишней, заветной мечты каганата. Он сумел в несколько этапов спровоцировать остальную Россию на страшную междоусобную войну с Киевом. Это было трудно, заняло несколько лет, но он преуспел в этом. Высший класс, что ни говори!
В многолетних кровопролитных сражениях сейчас уже погибла лучшая производящая часть русского этноса с обеих сторон. Серьёзно разредилось и выхолостилось чисто славянское население огромных и благодатнейших территорий Южной России, ранее как раз и занимавшихся старозаветным каганатом версии 1.0. Так что, по сути, в данный момент, у вас наконец высвобождаются именно наши, иудейские земли и перед нами в полный рост встаёт неотложная задача их реколонизации. Она, будьте уверены, и произойдёт сразу, как только закончится предпринятая нами наиболее эффективная расчистка прежнего жизненного пространства под жидкокристаллическую версию каганата 2.0. Этот план сработал и во многом благодаря вашему самоослепляющему чванству, уважаемые потомки государства Скёльдингов.
Иудеи всего мира в данный момент ведут радостные переговоры о долгожданном создании еврейских поселений на всех обезлюдевших территориях России. Даже топографические, сакральные привязки к местности у нас полностью готовы. Прежде всего, это сохранившиеся могилы еврейских святых, крупнейших негоциантов и прославленных еврейских военачальников, оставшиеся с десятого века. Наши мёртвые нас не оставят в беде. Они дождались урочного часа и теперь послужат нам своеобразными реперными точками выпрастывания всего тела завтрашнего, вновь возрождаемого, каганата-2. Сквозь заранее расставленные отправные проколы прямиком из инобытия он просочится как жидкий Терминатор-2 и восстанет. Знаком образ?! Я не случайно вам его повторяю третий раз. Уверяю – краше прежнего станет. Неуязвимее.
Но пока… пока мы, как истинные демократы, по-прежнему будем бесконечно уважать чудовищный исторический выбор вашего замечательного и такого доброго народа. И чего вам тогда сдались эти викинги?! Или кто первым пришёл, тому вы и отдались?! О, матушка Русь!
Третьего специального агента, проделавшего благодаря нам основную работу по расчистке территории под долгожданную «Крымскую Калифорнию», то есть, второй каганат, наше лобби в Конгрессе в данный момент готовит к представлению его в земле обетованной к вновь введённому званию Героя Израиля – «Гибор Исраэль». Думаю, кнессет проголосует единогласно.
Извините, Олег Иванович, не прощаюсь. Чувствую, каким-то образом мы с вами опять пересечёмся. Во всяком случае та шхуна «Глория» из того заливчика близ Сан-Франциско, по-прежнему ждёт вас. Разумеется, затем welcome и в наш уютный Алькатрас. Мистер Бареев, помашите друзьям! Пусть проглотят застрявший ком радости и зависти. Мистер Бареев, скажите же хоть что-нибудь своему подшефному пареньку!
Серёга всё-таки перестал демонстрировать, до чего вкусный тоник ему попался, с понтом, что он теперь только так и питается (как был надменным крысаком, так им и остался), повернулся, спокойно выдержал эффектную паузу. Потом сказал, глядя прямо в объектив, тонко, совсем не по-русски равнодушно растягивая губы в так называемой улыбке, которая, как известно во всём прогрессивном мире, обязательно должна производиться к существенной выгоде:
- Гешка, имей в виду – сейчас здесь пахнет как в России 25 века. Поэтому в машине времени надобности нет. Можно просто приехать и остаться. Конкурс всемирных нюхачей за тобой! Не забыл?!
- Кстати, чуть не запамятовал! – Подхватил мистер Аронсфилд. - Гешка, как поступишь в вуз, приезжай к нам по программе обмена студентов. Мы тебе организуем и грант и вызов, не беспокойся. Серёга ждать будет. Не правда ли, мистер Бареев?! Видите, как он вновь по-доброму вам улыбается, хотя вы этого и не заслужили?! Этому он у хана Кури научился: всё выгодное схватывать на лету, как чайка. Тот, бывает, у себя в Ново-печенежском Совкомбанке походит пару часиков по залу с такой вот обезоруживающей улыбкой, а потом шулюм из клиентов готовит.
Засим всегда ваш - Джо Аронсфилд.
Глава 22. Плюс-минус целая жизнь
Формально за участие в трансвременном рейде на Саркел объединённого отряда специалистов историков под руководством профессора Семёновского и оперативной группы спецслужб под командованием генерала Дукина Гешку наградили именным хронокластом. Не сразу, а в глубоком постфактуме, но всё равно это было нечто. На панели персональной машинки времени, чуть пониже темпоральной шкалы перемещения так и было выгравировано, в «3D» исполнении, золотистым на глубоком пропадающем тёмном: «Гешке Селивёрстову за активное содействие в организации разгрома Хазарского каганата. Князь Святослав Игоревич. 3 июля 965 года, г. Саркел (Белая Вежа)». Скромно и со вкусом.
Схватив очередной, действительно потрясающий наградной артефакт, Гешка побежал хвастаться к своей возлюбленной Маняне. Поскольку она в тот момент была на смене – то через две ступеньки ввысь - прямиком на отметку «Плюс 19» по-прежнему вразнос гудящего пятого цеха, на верхнюю площадку у аппаратов погружного горения АПГ. Скромно живописуя свои подвиги, Гешка, не забыл упомянуть своих боевых товарищей, о которых его Маша тоже была от него наслышана, а некоторых даже видела. Особо подчеркнул роль умнейшего профессора, также сурового неподкупного генерала и, разумеется, своего неусыпного опекуна Серёги Бареева, с которым вместе отбивались, убегая от подстреленного ими разъярённого викинга Свенельда. Впрочем, Серёга потом как-то странно пропал, не хочется и говорить как. Новый, не новый фокус с его стороны - время покажет. Он такой выдумщик! То к волхвам увезёт, то Царь-Пушку заставит вокруг них прыгать и скакать от радости, сыпля крупным чугунным горохом.
Более подробно остановился Гешка на тёмной роли во всём этом деле неких исключительно талантливых гипнотизёров и мистификаторов, которые напустили страшенный, чуть ли не гибельный морок на очень уважаемых людей, как тот же профессор или генерал. Последний со своей опергруппой от этого попутал берега и заблудился в древней пустыне, пока Гешка их не спас. Слегка присочинил о так и не виденном им решающем сражении храбрейших пришельцев викингов с умнейшими пришельцами евреями. Полностью проявил он свой дар живописания на подробном изложении деталей преследования викингами их самих. На пресловутых шишках во лбу Свенельда остановился в сотый раз. Неувядаемый штрих, если честно. Хоть вечность вспоминай! Никогда те шишки не завянут! Самого Свенельда тысячу лет как нет, а его шишки – вот они! Живут сами по себе. Как блуждающие улыбки Чеширского кота без него самого.
По уму и в торговле викинги сильно уступали евреям, но это может где-то там, в шуршащей тиши трансакций. Зато на поле боя им не было равных. Поскольку же викинги управляли и полностью опекали древних русичей, то они и привили им именно эту безудержную отвагу и великолепное воинское искусство. Заодно и полную свою непрактичность и неумение делать деньги. Поскольку главным призом в той генеральной битве был ещё только формирующийся русский народ, оседлый, покладистый, совестливый и работящий, не то что доставшиеся евреям бесстыжие и жадные до крови кочевники, к тому времени из-за своего фирменного скотоложства наградившие мир жуткими венерическими болезнями – то со всей ответственностью можно заявить, что викингам крупно повезло по жизни. Они отхватили настолько необъятный куш, перед которым запросто бледнеют все без исключения индейцы обеих Америк, также в то время открытых ими. А вот евреям удача крупно изменила, даже если не считать полученные от кочевников бонусы в виде сифилиса и гонореи. Их национальное мессианство могло вполне органично впитать в себя практически такое же русское. В таком случае неизвестно, каких великанов духа ещё могли оба народа тогда произвести на свет. Человечество гарантированно стало бы другим, может быть куда лучшим, чем оно получилось на самом деле. Но не случилось. Графьёв много не бывает. Особенно поднебесных, корчащих себя через одного мессиями и мессирами. Земля не вынесет.
Упомянул Гешка и о необыкновенно познавательных беседах с профессором про спиногрызов, как движущую силу истории человечества и особенно России, как вечно подростковой державы. Это потому так выходит, поскольку Россия всегда была, как вот сам Гешка, - никогда не взрослеющая, добрая и бестолковая отрочница, которой пользуются и которую дурят все подряд. И которая всегда во что-нибудь вляпывается. Не в дерьмо, так в партию. И потому какие только учителя-гувернёры ни сбегались по душу вечной девочки-отроковицы – от викингов до иудеев, от учёных византийцев и китайцев до утонченных арабов из Багдада, от учёных немцев до просвещённых французов. Но главный тинэйджер истории умудрился от всех их убежать и опять далеко не все уроки выучить. Зато потом всем своим учителям по кумполу здорово настучать, до того надоели.
Маняня, раскрыв рот, с естественным замиранием сердца слушала очередное потрясающее повествование о чём-то совершенно небывалом в её серой жизни, плюс в предельно пылком исполнении без памяти влюблённого в неё парнишки.
- А у тебя как тут дела?! – Несколько иссякнув, поинтересовался никак неостывающий Гешка. – Даём человечеству его палёное гавнецо ему же на голову в виде осадков?!
- И не говори! – Вздохнула Маняня. – Даже стыдно признаться, где работаю, что делаю.
- Помнишь со школы наше неувядаемое – «все профессии важны, все профессии нужны»!
- Особенно, если добавить: «Где родился, там и сгодился!». В сравнении с твоими приключениями моя профессия полное ничто, если не назвать её словом, которое ты успел поперёд меня употребить. Можно подумать я в нём и родилась! Но это далеко не так! Я для другой судьбы родилась и совсем-совсем другой!
- Да ладно! Успокойся. Были и тут у нас с тобой неплохие приключения и всякие таинственные явления. Вспомнить хотя бы тех загадочных существ из пламени, что повадились гостить в твоих адских топках. Ты их наверно чем-то приманивала. Может тем, что сама излучаешь свет. Признавайся, излучаешь?! Чем именно – губками или глазками вот этими?!
- Спасибо за комплимент, поцеловщик! Кстати, та огненная саламандра из пятой апэгэшки, от которой ты не отходил последнее время, больше не появлялась.
- И не появится. – Неохотно ответил Гешка. – Я её выпустил на волю. Точнее, вернул домой.
- Да она без огня замёрзнет!.. Зато две новые поселились в первой апэгэшке и в третьей. Но периодически, из-за профилактик оборудования, кочуют во вторую или чётвёртую. А пятую прямо как заколдовал кто. Или держит в резерве, как бы не пускает посторонних. Или та, уходя, застолбила её за собой. Или для кого-то. Тут всё может быть, ничему не удивлюсь.
- Вот это скорее всего! И «резерв» и «застолбила»! – Сильнее нахмурился Гешка. – Знаешь, я наводил справки у профессоров. В столетиями тлеющем огне подземных пожаров торфяников этих огненных саламандр на самом деле большой народ собрался. Наверно свою цивилизацию там отстроили «анимэшную». Или поглубже в планету проникли, в магму мантии. Потом с извержениями вулканов на поверхность отдельными популяциями и выходят. В частности, они сейчас часто предпочитают вечные огни с душами погибших солдат. Там их тоже много, хотя и поддувает со всех сторон.
- А представляешь, что творится на солнце?! Сотни миллиардов умерших, и все там на пмж.
- Так мы все оттуда родом, а потом обратно возвращаемся. Ты разве не знала теорию «анимализма»?! На Землю только иногда соскальзываем, как из пекла в прорубь или в сугроб, подостыть немного. Эта планета, наверно, – как русская баня для саламандр, для наиболее продвинутых «аниме». Точнее, многофункциональный сугроб для их закаливания.
- Фантазёр ты действительно неугомонный! Давай-ка я сдам смену и мы возвратимся ко мне, на нашу квартиру. Я тебя покормлю чем-нибудь вкусненьким, а потом мы снова помечтаем о той красивой жизни, которая может где-то и была, но не исключено, что и на самом деле существует. Только мимо нас почему-то всё время проходит. Впрочем, ты там всё-таки бываешь, счастливчик! Перед тобой всё сразу раскрывается! Завидую. Может быть, потому что ты такой влюбчивый фантазёр.
- Всё верно. По молодости я чуть было не женился из-за этого. Опять спасла мамочка. Пораньше пришла с работы и забрала меня из садика.
Когда Маняша действительно накормила Гешку чем-то вкусненьким, он вновь достал свой именной хронокласт и стал показывать, как им пользоваться и рисовать всяческие перспективы, как можно теперь поступить. Например, сгонять к царице Савской, подружке мудрейшего царя Соломона, на её знаменитые пиршественные застолья в потерянном раю у врат мистического Офира со всем золотом и алмазами мира. Или без всякого стеснения заглянуть попить чаю, скажем, с Василисой Прекрасной или нашей обычной бабкой-ёжкой. Но лучше с Леонардо да Винчи и той недоразвитой женой торговца, которая ему позировала для Моны Лизы и всё цены себе не могла сложить, всё не знала, как бы ей ещё позагадочней стать. Совсем мозги мужикам заплести.
У смеющейся Маши даже захолонуло сердце, неужели такое возможно?!
Наконец они решили никуда зря не мотаться, пока не нажили себе каких-нибудь новых приключений на одно место. Не лучше ли посмотреть на своё собственное будущее, какими они сами станут, скажем, лет через пятьдесят, будут ли к тому времени вместе, сыграют ли золотую свадьбу и даст ли президент им на неё сто тысяч, как всё время обещает, и так далее. Произойдёт ли и в остальном долгожданная сбыча их мечт. Если жизнь есть дерево цветущих желаний, как утверждает Экклезиаст, то куда они все уходят, после того как отцветут, во что завязываются, в какие плоды? Разумеется, в облики будущего ставшего настоящим. Соответственно и вся жизнь фокусируется именно на этих фокусах перевоплощений, без которых таким образом никуда.
Вот так вот и попал Гешка со своей Маняней на полвека вперёд – к самому себе, профессору Геннадию Геннадьевичу Селивёрстову. Стараясь не шуметь, зашли в зал пятого курса истфака всё того же федерального университета. Присели незаметно в сторонке от по-прежнему неспокойных студентов. За кафедрой стоял не кто-нибудь – а сам бывший Гешка, только пятьдесят лет спустя. Седенький и крепенький, но в принципе прежний парнишка, неисправимый и озорной, хотя по всему и было видно – детство грозилось-грозилось, что останется навсегда, а всё-таки начинает проходить. Оно у спиногрызов лишь первые сорок лет бывает трудным, с невероятными залётами. А потом ничего, постепенно микшируется до вполне приличного состояния. Терпеть становится можно.
Рядом сидела она – глаз с него не сводящая, верная боевая подруга. Бывшая техническая аппаратчица устройств внешнего и внутреннего горения разнообразных промышленных и бытовых стоков. Укрывательница беглых огненных саламандр, спасительница неприкаянных душ от всяческих жизненных напастей, а теперь - хранительница незыблемого семейного очага. Со стороны глянуть, не отличить - какая-то чересчур серьёзная бабулька из учебной части пришла к студентам с плановой проверкой их посещаемости. Но не исключено, что и просто пасёт бабка своего деда. Мало ли, сколько девчат тут, которым всё пофиг! Им только попадись! И профессора схрумкают на раз.
Геннадий Геннадьевич как раз заканчивал лекцию, которая посвящена была, подумать только, всё той же проблематике, с детства не покидающей самую его мятущуюся душу. Потому что, каким он был, таким он и остался. Что сложилось в гузне, не перекуёшь и в кузне.
«…С точки зрения современной науки даже вполне очевидные вещи в наше время выглядят несколько иначе, чем они воспринимались полвека назад, хотя источники остаются фактически прежними. Известно ли вам, что всего через два года после взятия Саркела, в 967 году, не вылезавший из сражений князь Свендислейф Скёльдинг, известный по своей фактории как князь Святослав Игоревич Храбрый, издал важнейший указ по создаваемой им державе русов. Так сказать, основополагающий. Кто из вас стоит, господа студенты, должен присесть. Звучит он примерно так: лишение невесты девственности есть не только привилегия жениха, но и самая прямая обязанность его перед государством, за уклонение от которой назначаются серьёзные санкции вплоть до немилосердного штрафа и побиения кнутом. Потому что законный муж, уклоняющийся от дефлорации своей невесты, фактически является самым настоящим государственным преступником. Представляете, нам бы такой закон?! Да и у князя что, не было других дел поважнее?! Получается, что не было.
Но почему это было настолько важно именно с государственной точки зрения?! Давайте зададимся этим вопросом! На самом деле чрезвычайно важным для понимания сути нашего народа в момент нарождения его державы.
Прежде чем хохотать, вы должны вспомнить о коренном устое язычества, в том числе и местного, которое прочно оставалось внутри Святослава. Говоря в современных терминах, его можно изложить так. Женское лоно есть мистический портал в потусторонний мир, в котором находятся не только неродившиеся, но и мёртвые души. Этот неимоверной важности портал называется «Навь». Отсюда как бабочки-однодневки вылетают в мир пока не раскрывшиеся «аниме», то есть души.
Это мир тёмных божеств, в отличие от мира «Правь» - светлых божеств и в режиме реального времени, здесь и сейчас существующего мира «Явь». Из «Нави» как бабочки-однодневки выносятся в мир пока не раскрывшиеся «аниме», то есть души. «Из тени перелетают в свет», из «Нави» в «Явь», при недоказанном пособничестве «Прави». Предельно уязвимую «Навь» в семье берегут от початия кем-либо до последнего. Причём до такой степени, что когда двенадцатилетнюю невесту всё-таки выдают замуж и неопытный, но пылкий муженёк может как-нибудь повредить «Навь», то мать девочки первые несколько лет её обязательно бережёт, подменяя дочку на брачном ложе, пока дитё не созреет полностью. Порой вплоть до совершеннолетия, а это бывает немалый срок.
Тысячу лет христианства, вошедшие в плоть и кровь народа, странные связи тёщи и зятя, несмотря ни на что, так и остаются вот такими отношениями неопытного пользователя и временной дублёрши. Даже если они никогда не спали вместе, но теперь придётся. Столь глубокие состояния полу-любви полу-ненависти между тёщей и зятем, вошедшие и в фольклор и в анекдоты, на самом деле запечатлены практически на генном уровне. Тогда в этом состоял важнейший приспособительный механизм социума.
Даже отец девочки, ставшей юной женой, это воспринимал нормально, поскольку и сам в своё время прошёл через горнило неизбежного сожительства с тёщей при малолетней жене подростке. Таковы были простые житейские законы и родители естественным образом до последнего оберегали своего ребёнка. Зато приобретали тяглового мужика к себе на двор, благодаря чему зачастую и выживали. Так что овчинка стоила выделки в любом случае.
Только после устойчивого созревания, вхождения дочери в функционал тёща, сделав важнейшее в своей жизни дело, как бы оно ей ни понравилось, всё-таки отдаляется и наступает момент, когда молодой муж просто обязан был совершить то, что так привык делать с тёщей. Здесь довольно непростая и далеко не только нравственная коллизия. Она вовсе не повод для иронии или насмешек. Хотя тем для зубоскальства на эту тему, согласен, очень много. «Навь» не терпит раскупорки прежде времени и чуждым человеком. Могут прорваться мёртвые души. Тогда это будет вскрытие «Нави», что, говоря словами викингов, совсем не есть карашо. Веком спустя, в «Русской Правде», своде законов Ярослава Мудрого была отражена именно эта глубокая жизненная правда и законодательно закреплён возраст повсеместной выдачи девочек замуж – двенадцать лет, ни больше, ни меньше.
Фактически девочки-подростки пребывали в стадии «молочно-восковой спелости». Они оставались почти детьми, продолжали играться в куклы. А рядом мамочка натаскивала её мужа для будущего отправления основополагающих функций. Затаившимся в обидах подросткам-дочечкам, так и остающимся непочатыми жёнами, предстояло их долго копить, а полную разрядку начать получать лишь с момента, пока сами не уложат к себе в койку зятьков, пришедших на дух наконец созревшей «Нави». Только тогда они отомстят всем, и мамочкам и мужьям. Крепкий замес был в истории, не правда ли?! Сам по себе не исчезнет. Основная причина всего этого – разумеется, экономическая. В том заключалось средство радикальной поддержки семейных хозяйств, особенно, когда зять добровольно приходил в семью жены и полностью включался в процесс её физического выживания. Пять тысяч лет до прихода викингов Русь жила именно так. Слишком давно вросла в это. Разве могло с приходом чужеземцев что-то кардинально поменяться в национальном архетипе?! Отныне викинги лишь могли корректировать местную врождённую аномалию. Синдром незрелой девочки. Особенность национальной особенности.
И всё же об этом неприглядном таинстве славянского рода открыто предпочитали не распространяться, в том числе и в самих тех семьях. Всё происходило по умолчанию, как бы по самому собой разумеющемуся порядку вещей. Даже по сугубо психологическим, ролевым причинам следовало поступать именно так, а не иначе. Когда мужику плохо или хорошо, он не рассказывает об этом всему миру. В отличие от женщины. Но и слабый пол в данном случае предпочитает подчёркивать лишь роль самоотверженной несчастной матери, пошедшей даже и на такую жертву ради своего дитя.
Почему князь Святослав среди всех своих великих государственных дел, нашёл силы и время прежде всего для такого?! Для чего он поступил словно заурядный ветеринар на скотном дворе, зачем пошёл на издание такого действительно животноводческого закона?! Оказывается, довольно скоро с появлением викингов выяснилось, что русские мужья с появлением законных господ на своей шее зачастую стали попросту саботировать столь важную для себя задачу по продолжению жизни. Просто поразительно, но факт! Им всё равно стало, с пробегом ли их невеста, а может на ней клейма негде ставить. Никакого желания застолбить лично свою, главную жизненную делянку, основной жизненный выбор. Невесты с пробегом или даже случайным, единственным тест-драйвом, до конца принадлежать мужу всё равно не будут. И он внутренне всегда будет чувствовать именно этот гвоздик в душе.
Отсюда со временем естественное падение рождаемости, нестойкие брачные узы и прочие демографические проблемы, подрывающие устои государства. Викингам для его упрочения нужен был прирост населения, между тем как семьи после их появления, наоборот, становились всё менее крепкими именно в этом смысле, в отлынивании от установления с самого начала основных, предельно прочных семейных связей.
Какое тут потомство может получиться?! И какое потом государство?! Пригревшиеся к тёщам молодые мужья их дочерей, наверно по быстро формирующейся холопьей привычке отныне полагали, а то и надеялись, что их новый всесильный хозяин как-нибудь возьмёт на себя решение и этой проблемы, сразу оказавшейся госповинностью, как потом были и барщина и оброк. А им можно совсем перестать мышей ловить. Настоящий-то рай, как известно, бывает только с позволения хозяина и только в хлеву. Потому-то будущие русские «пассионарии» и сделали своим национальным девизом, а потом и национальной идеей евангелический императив: «Блаженны нищие духом». Барин прикажет – сделаем!
Двуногие овцы и понятия не имели, как это критически важно и морально и физически – лично распечатывать личную подругу на всю оставшуюся жизнь. Лишь тогда и она будет действительно твоя, да и жизнь твоя тоже. Только после этого, может быть (!), ты станешь человеком, а не скотом, просто ожидающим своей очереди! Как там, у Омара Хайяма? «Нет в женщинах и в жизни постоянства, бывает только очередь твоя!». Именно так.
Равноапостольный князь Владимир Ясно Солнышко потому и принялся повсюду комплектовать батальоны юных наложниц, что понял – указ отца не работает. Поэтому он просто стал показывать – как надо! Если хочешь чего-либо сделать хорошо и правильно – делай сам, так надёжнее. В армии всегда существовало то же правило, помните?! «Рота! Делай как я!». Более того, этот овечий императив до такой степени впечатался в сознание и генотип людей и их истории, что, как мы знаем, веками спустя, например «право первой ночи» в России было окончательно закреплено при крепостном праве, в самом Соборном уложении 1649 года. Барин без всякого зазрения совести спал со всеми приглянувшимися ему крепостными невестами в своих вотчинах и поместьях, а женихи только благодарно взмыкивали, терпеливо дожидаясь следующих ночей и своей очереди. Как «Это» требуется делать, они надысь увидели, барин показал. А то, что понесшие после первой брачной ночи их жёны рожали им не родных детей, совсем никак не воспринималось. Не всё ли равно?! Барин-то наверняка не оставит без пропитания родимую кровиночку, особенно если будет похожа на него! А там и остальным детишкам крестьянина перепадёт на молочишко.
Какой вывод нам остаётся из всего этого сделать, господа студенты?! Он в понимании викинга Свендислейфа Скёльдинга таков. Каждый должен только сам распечатывать и блюсти свою родовую наследственность и соответственно свою судьбу, никому этого не передоверять, не полагаться ни на «право первой ночи» своего господина, ни на соседа, ни на другие обстоятельства. Уклонение от первейшей обязанности мужчины означает его уход от ответственности за себя, за судьбу своих детей и своей семьи, а в целом и страны. А вот если ты не уклонился, тогда тебе по меньшей мере не подсунут чужую религию или чужую тётку вместо жены в постель. Тогда не получится, как сплошь и рядом происходит: «Жену – дяде, а сам – к б#ди!».
Не бояться всё брать на себя! Всегда идти «на вы», то есть наперекор любым обстоятельствам! Вот лозунги Святослава, которые не так уж плоски и претенциозны, как их принято выдавать.
Я не случайно подчеркнул отношение славян к лону женщины, как жерлу некоего мистического вулкана, из которого выносятся в жизнь прячущиеся там души, то есть, «аниме». Когда тот, кто в целях выживания своего рода обязан правильно отомкнуть животворящую бездну и взять ответственность на себя за судьбы являющихся оттуда душ, когда он не сделает этого – происходит конец существующего мира. Эти души сразу превращаются в пылающих подбитых саламандр, которые падают прямиком в подземные пожары торфяников или вулканов и в оцепенении остаются там навсегда. Как вы думаете, господа студенты, много ли у нас вот таких безответственных смурфиков?!
Вот почему Святославу сразу после своей потрясающей победы над хазарским каганатом, перевернувшей полмира, пришлось принимать столь «животноводческий» закон по своей фактории. Прежде всего, чтобы не обрушить её в депопуляцию! И потому что народ-победитель уж больно оказался телком бестолковым, никогда духовно не созревающим, да и проще говоря – недееспособным!.. В головах – лишь вечное отрочество, периодически скачущее вразнос. И вот так всю жизнь?! А между тем от худого семени никогда не жди доброго племени!».
После столь категорического заявления профессор Геннадий Геннадьевич Селивёрстов как-то внезапно иссяк, стал заикаться и у взыскательной молодёжной аудитории вновь пропал к нему интерес. Окончательно потеряв здравую нить рассуждения, старенький Гешка вдруг принялся нести полную околесицу, вроде той, что сам был лично знаком со Святославом и поэтому не врёт, а знает всё это из самых первых рук. Да и мамочку его, княгиню Ольгу, тоже знавал неплохо. По юности был с нею хорошим приятелем. Вплоть до того, что вместе не один раз убегали от ментов, а однажды даже резко их нахлобучили. При этом будущая княгиня хорошенько одному из ментов накостыляла.
Гешка подождал ещё немного, однако аплодисментов вновь не последовало. В зале сплошь вытянувшиеся лица.
Студенты устали поражаться выходкам экстравагантного и явно завравшегося профессора и поэтому, не задавая вопросов, деликатно отмалчивались, понимая, что и сами к старости может быть не то буровить начнут. Стар, что млад. Понимающе молчала и Маняня: «станешь седым как дым, но не изменишься!».
На посошок гнал он и другую пургу, как будто весьма правдоподобную на этот раз. Вроде той, что ему стало достоверно известно, будто хорошо всем известный хан Куря, ныне президент ново-печенежского Совкомбанка, бешено ухватившего всё общество за глотку, ныне стал баллотироваться в большие президенты страны, хотя сначала-то не возражал и в цари. Потом Куре объяснили, что в данный момент с этим в России сложно. С улицы царей перестали брать. Как-то так. Но он продолжал уверять, что является прямым потомком пленённой печенегами киевской княжны Рюриковичны, урождённой княжны Скёльдинг. А вот ныне, десятки сроков не слезающий с поста президент, в действительности чистокровный печенег. Куря-то это крысиное племя хорошо знает, ошибки быть не может. Есть характерные примеры, в том числе патологическая, даже по куриным меркам, кровожадность. Правда, шулюм из врагов бесконечно правящий старец не варит. Якобы невкусные вороги в основном попадаются, вырождаются, что ли. Или зубов у него поменьше стало. Впрочем, про конкурента на выборах что только не скажешь!
Представляю времечко, когда перерождённый хан Куря обязательно победит всех до единого потомков Скёльдингов на Руси. Вся страна в очередном курином эффекте мирабиле опять протянется над бездной, затылком на одном её склизком от крови крае, а пятками - на другом. И как струна натянутая! И море крыс. Туда-сюда. Туда-сюда. Впрочем, она и без того оцепенела до предела, коли такой груз по-прежнему держит, не прогибаясь и почти не содрогаясь.
Похоже, что Гешка сам крепко прогнулся где-то в предварительных настройках именного своего хронокласта. Или та машинка времени оказалась ненастоящей, а игрушечной. Возможно, она могла работать лишь в демонстрационном, тестовом режиме. Или в регистре «прокси». Ибо кто доверит настоящий агрегат подобного рода парню, который не закончил даже средней школы и у него нет ни своей квартиры, ни – о, боже! - даже «бэхи»?!
Во всяком случае, врученный наградной хронокласт никуда Гешку с подружкой особо не перемещал, но картинки и вправду по-прежнему предъявлял нон-стопом и довольно потрясающие. Не исключено, что и в фоновом режиме отчасти, этого теперь было не разобрать, а на самом деле и наплевать. В действительности их можно было принять и за галлюцинации подсаженного на ядрёные колёса мозга, нисколько не продвигающегося сквозь континуум пространства-времени, а всё больше утопающего в одном его месте.
Допустим, Гешка не профессор в предъявленном ему на этот раз будущем, то кто он тогда на самом деле?! И есть ли у него то самое будущее, да хоть какое-нибудь?! Не гоняет ли он сам себя непрерывно по кругу как котёнка за собственным хвостом, а теперь и невинную девушку увлёк за собой в гибельный водоворот времени, в который и без того лишь попади, а они попали, похоже, с концами?!
Оно и вправду было поздно отступать, потому что Маняня ему в этот момент внезапного прозрения поспешно и горячечно шептала, склонив голову на плечо: «Давай, давай опять! Полетели к царице Савской! Как её хоть звали по имени?! Пожалуйста-а! Ты обещал!». Или: «Для чего ты меня вырвал из прежней круговерти?! Она-то привычной была, хоть и без искры божьей, хоть давно притупилась, зато не доставляла таких тревог и боли. Подари мне новую жизнь, подари! Аннулируй! Отмени прежнюю! Ты обещал!..».
Маняня теперь просто не понимала, что от того, на что её сподобил Гешка в своём бегстве от действительности теперь не спастись! От преследующего повсюду образа иной, настоящей, красивой и полнокровной жизни! Лёгкая непереносимость бытия со временем, если ей активно потворствовать и культивировать, обязательно становится не только хронической, но и злокачественной болезнью. Впивается она незаметно, но в самую душу. И поэтому тогда пиши пропало!
Потом их вновь отбросило на просаженный маршрут зависшего хронокласта, погрузило в давно заезженные миражи теперь целиком отрицательных жизней. Гешка напоследок краем сознания подумал, что наверно это Светозар всё-таки поймал его под один колпак со своими подопытными крысами. Вот-вот и из него начнёт «Анимку» извлекать. Но пока медленно удушает под фиксирующими линзами на атомных весах. Потом взвесит сухой остаток с точностью до нанограмма. И всё! Готова к употреблению! «В каком месте, интересно, я ему попался и на чём?! Наверно приманил фантомом моей лекции в будущем, вдобавок в должности профессора?! Но для чего это ему?! Куда он с помощью меня экстрагированного собрался на этот раз?! Я-то наверно потенциалом «аниме» побольше крысы буду?! И, быть может, хоть чуть, но поумнее. Впрочем, теперь и это вряд ли».
Бывших нариков не бывает, папа-писатель вновь оказывался прав. С ними все боговы провайдеры оказываются бессильны. В них глючит и виснет какой угодно коннект и любой контент. Гешка всё-таки пытался вырваться из непрерывно суживающегося окоёма. Тасовал все подряд ингредиенты, пока не создал потрясающий микс мельдониев разного спектра действия. Он и распахнул внутри него самого невероятный мир, затмивший тот, в котором родился и начал жить. Круче всего его попёрло после навязчивых сорокоустов, призванных как бы спасти, удержать его в мире живых реалий. А родноверский «заговор сорока сороков» лишь окончательно накрыл, окунул в шевелящуюся внутри него самого собственную бездну. Все затаённые мечты и фантазии, всё нереализованное его естество выпрасталось и захватило в нём управление, а потом и полную над ним власть. Всё равно не спасёшься! Будет лишь так, как тебе было предписано! «Что сложилось в гузне, не перекуёшь и в кузне!».
Всех, с кем он ни соприкасался по остающейся реальной жизни, с кем так или иначе взаимодействовал, сами или с его помощью также уходили и туда же. Только так и только там они могли продолжать общаться. В результате почти всех приохотил к захватывающим приключениям в провалах индивидуального времени, теперь единственно существующего пространства - внутри себя. Даже ничего не потребляя, но контактируя с ним, все быстро индуцировались заданным типом психогенных галлюцинаций и тоже начинали уходить, а то и выпадать из быстро постылеющего перво-реального мира.
Гешка как-то запоздало всё это осознал, оно ему открылось лишь после того, как однажды с Маняшей они не попали в фазу друг друга, не за-когерентились. Как-то после особенно бурных объятий они забылись в своих всё более захватывающих и всё более отдельных видениях, поэтому и вышли по всем азимутам некогерентно друг другу, в полной противофазе. То есть выпали из несущей, доминантной фазы их общего, основного контакта. Так Маша Карабут внезапно увидела Гешку Селивёрстова, кто он был на самом деле в первоначальных, теперь окончательно покинутых реалиях: худой парнишка с горящими глазами, глубоко несчастными оттого, что ему приходится опять и опять сюда возвращаться. Впрочем, и сама Маша к этому моменту давно была Маняней и тоже не могла жить прежней обрыдлой, серой и тусклой жизнью.
Она в который раз стряхнула морок реальности и опять прижалась к своему Генчику:
- Хочу теперь насовсем вырваться из страшного круга вечного повторения одного и того же, каждый день и час, каждую минуту и каждый год. Всё для меня теперь яснее ясного оказалось. Наши друзья спиногрызы потому и бунтуют дико и как бы не в себе, что не хотят туда, куда их все взрослые тащат. Они кожей чувствуют, в какой ужас как спрут затягивает их существующее общество людей.
Скажи, как нам теперь без этого жить?! Вот этот мир, который опять вокруг как мираж дрожит и содрогается, он в подмётки не годится тому нашему, настоящему! Как и ты, я не хочу в него возвращаться! Мне тоже хочется чего-нибудь стоить и кем-нибудь великим стать, а не подбирать и сжигать всю свою жизнь дерьмо за людьми!
У тебя остался мельдоний последнего микса?! Давай двойную ударную! Прежняя не берёт, как видишь! Хочу прожить там подальше и побольше, глянуть, чем всё закончится. А потом и чего-нибудь покруче замутить. Там всё можно! В том числе и самое-самое захватывающее приключение, которое у всех впереди и мимо которого никто не пройдёт…
- На связи пятнадцатая бригада! Как слышите?!
- Слышимость нормальная. Служба спасения прибыла?! Квартиру вскрыли?!
- Да. С нами наряд полиции, майор Шахов и старший лейтенант Сопин. Оказывается, они держали её под наблюдением. Так что вскрывать двери было кому. У нас тут парочка двухсотых. Передоз. Парнишка такой молоденький. Жалко. Ладно – начинаем оформлять.
Фельдшер «Скорой» отключил связь и сказал полицейскому майору, присутствовавшему при вскрытии квартиры:
- Девушку в коме пусть забирает наркослужба, она не наша. А с этими двумя, что будете делать?!
Офицер не ответил и продолжал напряжённо всматриваться в лежащие перед ним неостывшие трупы хорошо знакомых ему ребят. В соседней комнате на складном потёртом диване, отбросив грязный плед, лежала без сознания юная блондинка весьма эфирной, прямо-таки изысканной наружности. Словно ангелочек летел-летел, а потом тут случаем зацепился и прикорнул. Глазки закрыты, но сама с ровным дыханием и замедленным пульсом, даже щёчки с лёгким румянцем. Так что наверняка откачают. Документов нет и никто из задерживаемых её как будто не знал. Лишь кто-то неуверенно проговорил: «Кажется, Машкина знакомая! Она привела».
Только старлей Максим Сопин молча смотрел и смотрел на неё расширенными глазами. Майор несколько раз глянул на него, а потом участливо спросил:
- Та самая недотрога твоя, субтильная?! Это ею мы собирались кровавых викингов завораживать?! Твой нежный ангел во плоти?!
Сопин подавленно кивнул головой.
- Оказывается, лишь для тебя она была недотрога. – Грустно подытожил майор. – Впрочем, где-то я о таком не то читал, не то слышал! В принципе это классика! Извини.
Старлей вытащил телефон и глухо обронил:
- Согласен. Звоню Майе Фёдоровне, её матери. Пусть заберёт. Скольких чужих спасает, а свою упустила!
- Как обычно! – Вздохнул Шахов. – Звони. А я остальных жуков попытаюсь пробить. Хотя кое-кто из них и кажется абсолютно непробиваемым. Не удивлюсь, что он тоже пациент твоей Майи Фёдоровны, только беглый.
Не его ли ты однажды пытался стреножить, а, Макс?! Тогда, при первой облаве на кикбайкеров?! Тот самый деятель, что неотлучно с самого начала нашей эры в отделении буйных прозябал! Так ждал дембеля, что в нас все люки «ДМБ» полетели от его нетерпячки. Эге-ге-э! Да это и вправду именно он, самый умный товарищ из буйного отделения, у которого нет предела внутреннему самосовершенствованию и количеству благодарных пациентов вокруг! Как нет числа и его жертвам! Да он пострашнее самого чёрного гипнотизёра окажется! Вот это экземпляр, я понимаю!.. Эх, кто только тогда от нас не давал дёру! Даже такие матёрые человечищи! Вся шушера, какая только могла быть на белом свете!.. Так что, старлей, это он?!
- Похож. – Максим вяло глянул в его сторону. – Наверно он тут для всех экскурсоводом по глюкам подрабатывал. Да-да. Это он. Тот самый образцово-показательный пациент, малотиражный автор из буйного отделения собственной персоной. Без смирительной рубашки не сразу узнал его.
- Замечательно. Придётся твоей знакомой Фоминой на этот раз забирать двоих. Пропащую дочку и того, кто по-видимому её долгое время окучивал, пока боевой старлей всё стеснялся с нею познакомиться. У него, видите ли, при одном только взгляде на неё в зобу всегда дыханье клинило и сильно-сильно кружилась голова.
- Отвязни, майор! И без тебя тошно!
- Да-а, Макс, это как водится. Так оно по жизни всегда и бывает. Я не случайно сказал, всё так и есть – классика жанра! - Согласился майор. - Смотри, этот фрукт и вправду категорически не в себе! Кажется, он и песенки здесь напевает?! Вот это номер?! Что у него за диагноз такой интересный?! Пачками валит молодняк, а потом рулады выводит над остывающими трупами! Продолжает самосовершенствоваться?! Ей-ей, у меня мороз по коже!.. И такое, оказывается, бывает. А я-то думал, что всё повидал!.. Так, пакуем гада и покрепче!
- Не надо меня в психушку! – Вдруг стал орать и вырываться беглый буйный. – Теперь Фёдоровна меня совсем залечит!
- Это как пить дать! – Опять согласился Шахов и от всей души, с правой врезал под дых самому умному товарищу из буйного отделения. Тот сразу прекратил самосовершенствоваться и обмяк в полных непонятках, даже непонятно стало, где это.
Затем взявший себя в руки майор связался с оперативным дежурным:
- Шахов говорит. Да-да, спецгруппа. Да, та самая. Меньше вопросов! Пиши! В квартире помимо девушки в коме, дочери главврача психиатрической больницы номер один, а также трупов девушки и парня, о которых позже доложу отдельно, обнаружен выдающийся экземпляр самого умного и буйного товарища всех времён и народов. – Судя по взгляду, который майор бросил на пытающегося вдохнуть Минакова, он готов был ему врезать добавочно не одну сотню раз: - Одет как хипстер, но продвинут до упора. Говорит настолько умные вещи, что даже я немного понимаю о чём, поскольку, слава богу, повращался в этой среде. Кажется, встречались с ним пару раз, а заочно гораздо больше. По паспорту: «Светозар Алексеевич Минаков». Пробейте по базе, может, что дополнительное обнаружится. Непохоже, чтобы этот обдолбанный гений был в одной компании с усопшими. Скорее всего, поставщик. Сбыт, а также и производство, поскольку запахи здешние мне сильно не нравятся. Короче, по любому статья 228 прим.1. Записал?!
Да-да, вполне может статься, что перед нами и вправду гениальный подпольный химик, местный Хайзенберг, синтезировавший какую-то особую дрянь. На месте следов лаборатории нет, хотя запахи, повторяю, имеются. И очень симптоматичные. Она в другом месте, наверняка. Только какие-то огромные стеклянные весы в виде большого колпака с мигающими адаптерами и таймерами… Да-да, кстати, и вот что удивительно. Отметьте, даже не знаю, как в вещдоки это брать!.. Я такого никогда не встречал. Окоченевшие трупы животных, запрятанные под кровати и в шкафы - две мумифицированные кошки, чёрная и трёхцветная, три похоже обработанные собаки разных пород. Одна, кажется, терьер, другая точно такса и даже доверчивый ретривер живодёрам попался. И… просто с ума сойти… мешок с сушёными крысами. Хоть сразу к пиву. Кр-расота! Вы там ещё не попадали?! Их здесь наверно сотня штук наберётся, не меньше. Может и солёненьких, не знаю. Но пересчитывать и пробовать не буду, ладно?!
И всё-всё это, судя по всему, лишь остатки, поскольку здесь ощущается явно налаженный производственный поток, а также чёткий выхлоп инобытия. Анастасию нашу, дознавательницу, как увидела гору сушёных крыс и собачье-кошачьи мумии, сразу вырвало. На площадку выбежала, до сих пор в себя приходит. Когда вернётся, не знаю, лишь бы до работы теперь добралась. Похоже, эти психические тихушники каким-то образом на выдавливании и сушке крыс царство небесное себе и миру добывали. В поте лица. Судя по количеству обработанного биоматериала, скорее всего, оно лишь стартовое. Складывается впечатление, будто готовится не то массовый побег отсюда, не то массовый забег обратно сюда. Всё к чему-то такому, похоже, и шло. Налицо признаки подготовки каких-то крайне опасных перемещений, пока непонятно каких именно и куда. Но и обнаруженного, думаю, вполне достаточно. Явно готовился всеобщий дембель изо всех буйных отделений страны. Представляете, насколько академии госслужбы вскоре переполнятся абитуриентами?! Одним достойнее других.
Да, вот, чуть не забыл. – Поколебавшись, добавил майор Шахов. – Второй аналогично измождённый тип тоже не юноша, во всяком случае, куда более неопределённых лет. Также явный тихушник, но полностью седой. Паспорта нет. Называет себя профессором Виктором Егоровичем Семёновским. Этот знаком, даже хорошо. Так и запишем. – Майор на всякий случай сделал вид, что с трудом припоминает ФИО своего боевого товарища по вылазке в Саркел. – Да-да. Полностью вспомнил. Был такой профессор, в Федеральном университете. И был и есть. Вся грудь в крестах. Однако за что-то всё равно прижали. Теперь вот голова почти в кустах. Кажется, за разжигание межнаца. Статья тоже самая ходовая, народная - 282-я. В наших лучших традициях - ни за что. Но этого писать пока не будем.
Предварительный вывод таков: из числа живых тёртые все нарики подобрались, со стажем и опытом, выносливые, не в пример деткам. Молодёжь не выдержала, отдала богу душу. А вот эти, глядишь, продолжают разговаривать, какими-то терминами сыплют, умничают. Устойчивость к отраве у этого старичья оказалась далеко не та, что у молодых и без того чрезвычайно хлипких.
Ладно. Делаем вот что. Холодных спиногрызов отправляем на вскрытие и формальное опознание, хотя я их и так признал, девушку отдаём матери на перевоспитание, а главного злодея Светозара пакуем и везём. Мороки будет столько – не оберёшься. Сразу предупреждаю. Профессор дал мне подписку о невыезде. Поэтому отпускаю под свою ответственность. Он смирный, ручаюсь. На допрос явится, сомнений нет.
Слышите, что Светозар, наш самый умный товарищ из буйного отделения, продолжает бормотать?! Поржать хотите?! Значит поступим так - подношу телефон к этому Цицерону поближе, вы послушаете, а затем вслед за Настькой наверняка побежите блевать на лестницу. Только сделайте это, прошу, всё же не у нас в участке, а сразу в психушке, как только вас довезут. Итак, господа, делаем громкую связь и зацениваем шедевр:
В трубке раздался хриплый голос Светозара, перед всем полицейским участком развивающего очередную из своих действительно гениальных идей:
- «…Даже если бы мы были с иудеями, торговцами из каганата, а не с викингами, торговцами с греками, чтобы по большому счёту изменилось?! Хотя нет, вру. Многое. Во-первых, вместо династии Рюриковичей нашу страну точно создавала бы иудейская династия Буланидов бен Ааронов. Иосиф Виссарионович на их фоне сразу бы отдохнул, в Мавзолей даже на экскурсию не попал. Эти владыки свои мечи из рук никогда не роняют. И что бы для всего этого перформанса нам потребовалось при полном осуществлении?! Да сущие пустяки! Делов-то было бы всего – начать и кончить! Пара-другая десятков мешков сушёных крыс, да пяток-другой мумифицированных собак и кошек. Допустим, в нагрузку парочка аналогично обработанных бомжей. Зато на выходе стояли бы несколько кассет полностью взведённых для запуска гиперзвуковых «аниме», выдавленных из них душ, готовых проломить любую гору на планете и провести сколько угодно серий исторических катастроф, в какой угодно увязке, последовательности и развязке».
- Алё-о?! Кто-то продолжает слушать?! Вы одни остались?! Заиньки, вы по-прежнему думаете, что меня на спецзадании мёдом поят?! …А-а-а, понятно. Пи-пи так пи-пи! Аут!
Гешка с Маняней ничего этого не слышали. Даже рядом не парили в воздухе, чтобы как водится посмотреть на себя со стороны. Заряд в их батареях вновь зашкаливал на двойной ударной. В упряжке из шаровых молний своих и попутных душ, а может просто верхом на волшебных канализационных люках, как на летучих скейтбордах, или на теперь стосильных кикбайках со встроенными модулями сверхглубокого пронзания веков и тысячелетий - они вихрем уносились прочь и вдаль, пока не зная, куда и зачем. Главное, что уносились! То ли в столь полюбившийся век десятый, то ли в наговоренный сорок сороковой, а может и до упора – к началу, то есть концу всех времён и пространств. Навстречу никогда ими не виданному снегопаду времени, рыхлого, не успевшего схватиться или слежаться.
Оба ощущали себя шелудивыми котятами на кренящемся краю распахнутого люка пропасти, ожидающими спасения хоть от кого-нибудь. Если бы в тот исчезающий момент каким-то чудом появилась добрая бабушка из верхней квартиры Фаина Исаковна со своей рюмочкой тягучей и тёмной валерьянки, она бы наверняка успела выхватить и отпоить обоих котят, пока можно было сдёрнула их с последнего маршрута. Потому что, если не Каганатовна теперь, то кто?! Но у бабушки той должно быть валерьянка закончилась или бомжики украли и выпили. Или она просто-напросто не успела котят своих в последний миг перехватить.
Поэтому Гешка и Маняша продолжали нестись в постепенно ниспадающем потоке. Иссохшие травы отмерших веков хлестали их по щекам. Дикие печенеги гикающей лавой неслись по пятам, натягивая луки. С громовым рёвом «Иду на Вы!» грозный Свендислейф ломил на подмогу с дружиной своих викингов, с развевающимся на знамени ликом русского Перуна, слишком похожего на скандинавского Одина. Нордические драккары под слепящими квадратами белых парусов плыли вслед за ними по солнечным степным рекам новорождённой России, словно гнусом обложенной разнообразными пришельцами, согласно кивая на волнах резными драконьими головами, под шлюп и взмах ярко плещущих вёсел. Все пушки тысячелетнего русского Арсенала лихо грохотали им вслед, весело помахивая оборванными цепями и заливисто звеня ими на подзвон последнему побегу парочки с роковой девятнадцатой отметки. И пытаясь вцепиться в их стремительно остывающий след, да самим удержать хоть немного. Позади всех на своих чугунных катухах натужно телепалась варикозная ни разу не рожавшая царь-девица Кремля, да обомшелый Перун, пошатываясь, стоял в карстовом провале под Мавзолеем и шептал давно растресканными губами: «Да поднимите мне наконец веки! Я чего-то опять пропустил?!».
Впервые за ними никто не гнался, потому что здесь повсюду была только она, настоящая свобода. Тысячи попутных и даже встречных кикбайков приветливо щурили им раскосые длинные глазки. Иногда, растерянно моргнув, опрометью уносились прочь или их сразу сносило на обочину. Оба теперь подстерегали и ловили каждый рассвет, оба считали его за последний. Оба разгребали груды палого времени до тех пор, пока не дорвались и не прильнули к самому его источнику. Туда, туда, где беспрерывно и бесполезно чавкает и всё подряд отрыгивает бездна!
Тогда и завершил свой последний круг однажды запущенный и самый сильный заговор «сорока сороков». По истечении последнего, сорокового дня последнего сорокоуста, разом умолкли все сорок наёмных голосов за помин души ново-усопших. Одним махом всё взяло, да и оборвалось, исчезло в кромешной ледяной мгле. Стало страшно холодно и ничего не оказалось вокруг, даже лучика света.
Как почти все спасаться на солнце или в жерлах вулканов оба поначалу не захотели. Слишком тривиально и даже пошло. Так же не в тему им показалось селиться к пижонам-философам на пылающие поленья их примитивно дымящих каминов, дабы ублажать их дряблую мысль и гаснущий взор шутовской игрой огненных ящерок в вековом пламени. Тем более не с руки показалось опускаться в столетиями курящиеся чахлыми огнями змеиные торфяники и мерцающие крысятники мусорных свалок.
Нет-нет! Они вернулись к своему собственному началу на Земле. Откуда всё и пошло у них есть быть и где почему-то ещё не всё казалось законченным. Она – в третьем АПГ обосновалась, поближе к дежурному столику вновь принятой вместо неё молоденькой аппаратчицы погружного горения. Он – ушёл на ПМЖ сначала в четвёртый, а потом и в пятый, прозорливой мамочкой зарезервированный специально для него АПГ. Строго напротив подрагивающих стрелок манометров и самописцев до боли знакомого пульта управления на всё той же самой роковой девятнадцатой отметке. Но только с другой стороны этой чёрной и чёртовой дыры бытия.
Так они и перебивались там какое-то время, греясь возле адски пылающих колосников в огромных аппаратах погружного горения, уничтожающих в дым всё-всё, что выходит и вытекает из-под временно живого человечества. Изредка огненные саламандры, соскучившись, сбегались друг к дружке потереться плазменными чешуйками на огненной коже, то она к нему в четвёрку, а потом в пятёрку, а то и он к ней в тройку. Когда в пятом цеху происходила текущая профилактика или плановый ремонт и огонь в одном или обоих облюбованных аппаратах соответственно гас, они немедленно перебирались во вновь зажигающиеся и продолжали тереться и прыгать там. Словно бы опять заступали на караул возле живых, стараясь изо всех сил не разбудить по-прежнему чуткое лихо, пока оно тихо. Будто успокаивая: «Всё будет хорошо. Ваши мёртвые вас не оставят в беде!».
Изредка к девушке-аппаратчице присоединялся поднимающийся с нижних отметок симпатичный парнишка в синем рабочем комбинезоне, обляпанном разноцветными реактивами. Что он там такое теперь синтезирует?! Они постоянно о чём-то болтали, спорили, сидя за дежурным столиком, иногда вскакивая и подбегая к пульту управления для записи показаний КИПиА, регулировки напора газа на форсунки и подъёма непрерывно падающего уровня бесовски горящих канализационных стоков из-под людей.
И всё бы оно ничего караулилось дальше, да только иногда огненных саламандр сильно тревожил изумлённый глаз парнишки, неотрывно высматривающего их и поочерёдно появляющегося в обоих смотровых оконцах, а потом на время исчезающего. Иногда он тревожно и весело кричал от пульта прикорнувшей за столиком девушке:
- Ахтунг! Ольга! Не спать! Добавь гавнеца на пятый, не то взорвёмся! А на третьем придержи его, не ровен час опять захлебнёмся!
Из «Нави» в «Явь», а от неё ввысь, к «Прави» - таким вновь оказался диалектический путь восхождения от абстрактного к конкретному. И ничего с этим никогда не было поделать.
Потом огненным саламандрам последнего вида и потока «аниме» надоело бесконечно сторожить неизбежное. Всё равно никого, никогда и ни от чего не убережёшь! Свой раскалённый утюг найдёт каждый. И тогда они укрылись на Солнце, вслед за подавляющим большинством посетителей одного-единственного сеанса вечно цветущего дерева человеческих желаний, хоть и это у них жутко банально получилось. Но как пришли, так же пошло были обязаны и уйти. Рановато, это правда, но ничего не поделаешь, у каждого свой срок. Бездна ждать не будет.
Вики пувики отныне дувики! Во век по веку отныне до веку!
СС - синдром спиногрыза
© Copyright: Анатолий Бочкарёв, 2024
Свидетельство о публикации №224122701062
Свидетельство о публикации №224122701062
Рецензии