Глава 5. Бабы - зло

Женевьева Ласточкина в новеньком белом полупальто летела сквозь городские улицы, на ходу отказывая бывшему занять до получки. Потому что гештальты надо закрывать, созависимые отношения – зло, и кто просит без уважения, тот зря.

Бывший, закалённый в боях (в том числе – с Ласточкиной) психологический террорист, уже перебрал весь арсенал средств. Лесть, подкуп, угрозы, логические выкладки с яркой аргументацией (ну хотя бы тут она должна была купиться!). Давление на жалость, манипуляция чувством вины, шантаж и романтические воспоминания. Ласточкина была непреклонна. Небось опять включила Жозефину Дерзкую, своего персонажа с закрытого форума. И забыла выключить, зараза такая. Отчаявшись, бывший перестал называть её «Женёк» и рискнул пнуть по больному. Кто лучше близких знает наши болевые точки?

-- Евгеша, ну будь мужиком! Что ты как баба!
-- Сам как баба! – ответила Женёк, предварительно нажав кнопку отбоя. Это был тонкий психологический ход, позволяющий оппоненту думать, будто за ним осталось последнее слово. Хотя эту привилегию ему подарили. С позиций силы, как шубу с барского плеча, как более слабому!

Немного жаль, что оценить изящество этого хода было некому. Ну да и ладно. Женёк знала себе цену, так что в ценителях не нуждалась. Тем более – в оценщиках. Особенно в таких, которые могут выдать «у меня такое чувство, что мы сейчас меряемся размерами – и я не выигрываю!».

Слева по курсу, в районе «памятника блоку» - весьма странного сооружения! – маячила фигура доцента Закидонского. Он нередко там зависал, будто притянутый неведомой силой, пребывая в состоянии отрешенности и созерцания. Впрочем, может ходил через этот скверик или стихи у него там писались. Но сейчас он был не один, разговаривал с кем-то, и взгляд его был обращён к собеседнику. Так что Ласточкина не стала притормаживать, а пронеслась мимо, лишив Закидонского даже приветственного кивка. Вряд ли он расстроился.

Женёк думала о бабах. Как о явлении.

Значит, как вам сопли вытирать, так бабы. Сбитые коленки, синяки, полученные в первых драках – опять бабы. Моральная поддержка, обеспечение статуса, прикрыть спину – бабы. Кровавые сопли, травмы, скорую вызвать, уход, забота, примочки и припарки – бабы. Верность, надёжность, понимание, прощение, восхищение – опять бабы. Впрячься и тянуть лямку, когда вместе, а когда и вместо – тоже бабы! При этом быть бабой – унизительно, а быть мужиком почему-то почётно. Как?! Хотя, кого обслуживают, тот же, значит, и более ценен, да? А чем?

Зато ценность бабы очевидна – инкубатор на ножках, живой три дэ принтер. Иногда, конечно, нужны танцы с бубном, но это с любой сложной техникой, кто ж не знает. Смысл беречь человека, если «бабы новых нарожают»? Они же для этого нужны, бабы-то. Курица не птица, баба не человек. Человек у нас – это мужик! Прям человечище! И ему нужно обеспечить с пелёнок все возможности для всестороннего развития личности, он для великих свершений рождён. А баба – так, для обслуги. Как низшая каста у индусов. Карма такая, кем родился – там и пригождайся.

Нет, с миром определенно что-то не так.  Не может так быть, не должно. Да и мужикам ведь ой как не просто… Но развивать эту мысль Ласточкиной было уже некогда: она впорхнула во двор дома на углу Красноармейского переулка.

Сегодня определенно был её день – очереди не было. Женёк дождалась, пока Мастер освободится, и уютно расположилась в знакомом кресле.

-- Что будем убирать? – задала Мастер традиционный вопрос. Он всегда вводил Ласточкину в ступор. Что-то явно надо было убирать, оно ощутимо мешало. Но что именно? Ведь всё своё, всё жалко!
-- Очередной экзистенциальный кризис? – то ли спросила, то ли диагностировала Мастер. – Повышенная тревожность…
-- Вот, её! Повышенную тревожность снимем. А кризис пока оставим, тут я ещё подумаю.