Колдуй, баба... глава 20

               
               
                Глава двадцатая

                ВРЕМЯ ВЫБИРАТЬ

        Утром в пятницу стало известно, что  глава города Сучилин подал в отставку.  Его пригласил стать своим заместителем прежний губернатор области,  сосланный с сохранением сана в Приамурье за главную ошибку в своей жизни.

       Срочно собрали кворум из депутатов, которые оказались в пределах доступности.  Проголосовали.  Даже успели цветы подвезти и подготовить  адрес для прощания.  Обошлось без слез и уверений.  Все  понимали, что они будут не очень искренними.  Поэтому мэр на скорую руку сдал дела своему первому заместителю, выступил с прощальной речью по местному телевидению  и отбыл на новое место службы  в сторону очень Дальнего Востока. 

       Новость в городе была встречена без особой радости и такой же печали. Сучилина не любили, но и особых претензий ему не предъявляли.   Если поначалу он пытался выстроить несгибаемую вертикаль в городе, то после  обрушившихся на город  мистических событий   выбрал для себя более безопасную роль – рабочей лошадки.  Делал все, что  укажут сверху.  Не мешал Приватскому и Горшкову.  Не собирал митинги и  не организовывал масштабные празднества. Редко выступал по телевидению. В муниципальной газете его фотографии появлялись  лишь через номер.  Никого без указания сверху  не увольнял.   Брониславск при нем  иногда даже  ставили в пример –  город не требовал дотаций и субвенций,  не имел задолженностей ни по областным программам, ни по налогам.  А жители не докучали областные власти жалобами и кляузами.  Но  все почему-то  были убеждены, что  эти положительные моменты возникали случайно или сами собой,  благодаря    его невмешательству. Что только отчасти было справедливо.

        Из всех последних событий и новостей,   по традиции обрушивающихся на город в самый неподходящий момент, эта  была как бы даже  ожидаемой – срок полномочий мэра  все же подходил к концу.  Но вновь  он не мог избраться. Как Сучилин не противился и не упирался,  не подключал губернские власти, но по предложению Горшкова  в устав   новый состав  депутатов  еще два года назад  внес  поправку, что этот пост может  занимать только  местный  житель. Это положение распространялось и на  заместителей.
 
       Дважды проводили опросы – они не гарантировали победу Сучилину. Поэтому, раздумав переезжать в Брониславск,  перед отъездом  он  добровольно уступил место своему первому заму.

       Но тот так и не успел сесть в новое кресло.
      
     В понедельник  новоиспеченный исполняющий обязанности главы не явился на работу. Телефон его не отвечал. Пропал куда-то и второй заместитель. 

        Ближе к обеду с исчезновением обеих прояснилось - первый задержан  за  получение взятки. Второй  - скрылся.

         Постепенно стали появляться подробности.  Они мало чем отличались от тех, что происходит в таких случаях.  Заключили  контракт, попросили свою долю и обещали закрыть глаза на то и на это.  Но  их открыли  те, кто все-таки решил проверить качество работ,  следом появились следаки  с наручниками и очень большие проблемы.

       Народ  мигом определился: не стало Ягиной, пропал и страх.

      Стала понятна и  истинная причина скоропостижного отъезда Сучилина. Не желал   дожидаться  расставания с  администрацией и городом, поскольку заранее узнал, что следственный комитет копает под его команду
 
      Из-за этого создалась патовая ситуация.  Город остался без главы.  Отозвать  Сучилина назад не представлялась возможным. Первого заместителя освободить на время от домогательств следователей  - тоже из  области фантастики. Второго  так  пока и не нашли, но и отловленный он уже  не представлял административной ценности. Третьим замом была Петрова, которая по уставу могла бы заступить на это место. Но  тревожить  ее в такой ситуации  с больной матерью было не  милосердно.  Больше заместителей в администрации не полагалось по штату.

       Обратились  в правительство области.  Дело взяла в свои руки Плотникова. Ее перекидывали  там от одного к другому и так все выше и выше, пока  не доложили Костоправову, что в Брониславске наступило безвластие.  Выход из такой ситуации в уставе города не предусмотрен.  Что делать?  Юристы  в виде исключения предложили губернатору  отдельным постановлением  временно   назначить своего представителя  до проведения выборов…

       Но Костоправов решил никого не назначать.   Рассудил, что Брониславск и без врио  несколько дней спокойно переживет. Все равно в ближайшую  субботу должны  состояться плановые выборы главы города.  Их, как и положено,  почти месяц назад объявили.  Была  сформирована конкурсная комиссия.   Только два  кандидата подали заявки на участие в нем: председатель совета депутатов Горшков и  для  страховки директор технопарка Широков.  По сути, исходя из распределения симпатий  горожан, это был междусобойчик.  За кого проголосует две трети депутатов - это условие поставлено в уставе -  тот и будет главой города. Оставалось лишь подождать.

      Именно так и поступили. А чтобы выборы  выглядели  демократично, решили на общегородском собрании выслушать   кандидатов с их программами. 

      Это раньше выборы в главы  городе вызывали ажиотаж. Отфотошопленные  кандидаты смотрят вдумчиво с рекламных щитов, их фотографии на листовках  и в газетах, а собственной персоной – на роликах в телевизорах и на встречах с населением. Но в прямых выборах нашли изъяны.  Решили, что проще и надежнее, если будут выбирать его  депутаты городского совета. В их состав, как правило,   если  отсеять  бузотеров и горлопанов, попадают проверенные и авторитетные люди.  А за избранием мэра следит специальная конкурсная комиссия, в которой половину кандидатов назначает губернатор, а вторую совет депутатов города.  Бывает, что побеждают и не  поддержанные  властью. Но  такое  если случается, то, естественно,  совсем редко.

        И нынешние выборы главы в Брониславске прошли бы спокойно и предсказуемо, но буквально перед финишем в конкурсную комиссию   подал документы третий кандидат. 

      Павел Шутпанов начинал учителем физкультуры.  Окончил   между  занятиями с детьми заочно  платный юрфак какого-то вуза и перешел на работу в управление городского хозяйства. Там им остались довольны – звезд с неба не хватает, но исполнителен. Потому и пригласили в  администрацию. И здесь отличался  умением четко и оперативно выполнять поручения.  Самостоятельных решений, а тем более инициатив, тщательно избегал. Пока не  дорос до замглавы. 

         На новой должности  он,   вдруг осознав себя большим начальником, начал позванивать редактору «Брониславских вестей» и пенять на то или иное, что ему не нравилось в газете.  Журналистский народ к подобным диалогам  привычный, поэтому особого внимания на его критику не обращал. Если бы Шутпанов однажды не накатал целый меморандум  с перечнем  накопившихся претензий и не отослал  с нарочным в редакцию. К несчастью, не согласовав  это с болевшим в то время Подберезовиковым.  Допустил и вторую оплошность. Обычно его писания  правила Плотникова, но на этот раз он  решил не прибегать к ее услугам.

         На следующий день позвонил в редакцию и потребовал у Кизилова (главред был в отпуске) доложить какие будут приняты меры.   Тот что-то невнятное пробурчал в ответ. Следующий номер газеты  словно назло был  более чем раздражительным для  Шутпанова. Он  допустил третью оплошность - вызвал  замредактора на ковер.

         Тот явился  в легком подпитии – у него как раз был день рождения. И минут пять  слушал  распалявшегося начальника. Затем попросил распечатать  тот самый меморандум. Не почувствовав  подвоха, Шутпанов сделал это, подумав, что провинившийся будет прямо по тексту отвечать на его претензии. Но Кизилов вытащил из стаканчика, в котором томились заботливо очищенные карандаши, красный и начал читать вслух текст и поправлять ошибки.  Уже первый абзац  запунцовел от стыда,  в отличие от замглавы, на втором  тот пришел в себя и выхватил листы из рук  грамотея.

        -Что вы себя позволяете? Учить меня вздумали?
 
        - Могу, - согласился  Кизилов. – Но для начала попробуйте сами  подтянуть грамоту. Стыдно на вашем посту писать с таким количеством ошибок.

       И вышел не прощаясь.
 
     О конфликте узнал Подберезовиков.

      -Ты, Павлуша, не лезь  больше в редакцию, - посоветовал он ему. – Это моя епархия.  А грамоту подтяни.   Потом сам проверю. Готовься к диктанту.   

       К сожалению, кто-то из журналистов пустил меморандум по рукам. Над Шутпановым начали за спиной посмеиваться.  А он, чувствуя это, становился все более обидчивым и раздражительным.

       После ухода в мир иной Подберезовикова  главой избрали Яковлева.   Дождался своей очереди и Шутпанов. Выставил свою кандидатуру, после того как тот не захотел идти на второй срок. Но его не  выбрали.  И не предложили остаться на своей должности.  Перешел в «Полидом», там возглавил службу продаж.  С прежними коллегами перестал здороваться.  Почему-то считал, что большинство из них за него не голосовало. 
 
      За два дня, остававшиеся до выборов, город заполонила  газетёнка  “За правду!” форматом  А4. Она  была  без выходных данных и невесть где отпечатана.  Смесь полуправды с откровенной ложью была посвящена в основном  Горшкову и Широкову. Прошлись слегка и по Шутпанову.  Напечатали, что он, будучи первым заместителем  главы, отправил 180 миллионов рублей  фирме-однодневке и был за это наказан лишь небольшим  штрафом. Деньги  и организаторы аферы  якобы до сих пор  не найдены.  Правда,  на тот год, о котором  шла речь, эта сумма превышала весь городской бюджет, а  сам растратчик еще  не работал в администрации.
 
      Конкурсная комиссия обратилась в полицию из-за предвыборной анти-агитации. Распространителей нашли. Только их использовали втемную -   заказчики доставили  газетку на автомобиле с фиктивными номерами, заплатили  авансом половину суммы   с условием, что  доплатят остаток после выборов.  Больше на связь не выходили.   

       Негативный флер «За правду!»  на предстоящие выборы главы все же  накинула.  Горшков с Широковым выступили по местному телевидению и отвергли обвинения. Но и без этого было  понятно, что битва  предстоит нешуточная - за спиной Шутпанова маячил Кеширов и большие деньги.

       Перед выборами Приватский с Горшковым собрал синклит в каминном зале фонда.

       -Я уже прикинул расклад, - первым начал, как обычно,  Приватский. – Из 15 депутатов двое не могут в них участвовать. Это, к сожалению,  оба наших кандидата на пост главы. Мы не рассчитывали, что появится третий претендент. Недооценивать его опасно. Понимаем  кто за ним стоит и на что они рассчитывают. Одна их предвыборная возня уже должна нас насторожить.  Могла бы конкурсная комиссия  его не утверждать, были для этого основания.  Те же листовки и газета, которые заполонили город.  Всем же ясно, что ни Горшков, ни Широков на себя поклеп не стали б возводить.   Это дело рук тех, кто стоит за Шутпановым.

     - Все необходимые документы были третьим кандидатом представлены вовремя. Не к чему было придраться, - заметила Плотникова, входившая в эту комиссию. –  А листовки с газетой  - да, мы можем  подозревать, кому это выгодно.  Но доказательств правоохранители не нашли. 
 
      - Плохо искали! – вскочил Широков.
 
      - Возможно,  именно  такую  цель им поставили, – согласился Приватский – Но  вернусь к раскладу. Из оставшихся депутатов пятеро наши товарищи.  Кроме них активно с фондом сотрудничали еще шестеро, помогали обустраивать детские площадки и автостоянки.  Но все они, как выяснилось,  работают в различных структурах «Полидома» и, скорее всего, под давлением вынуждены будут поддержать своего представителя. Оставшиеся двое  тоже под вопросом.  Это молодые ребята,  предприниматели.  Трудно предугадать, куда склонятся их симпатии.  Думаю,  Кеширов  попробует их переманить или посулить что-то  такое, от чего они не могут отказаться. 

    -К сожалению, два года назад, когда мы шли на выборы, цель была понятная –надо обновить депутатский корпус, привлечь молодых и инициативных, а среди них как раз оказались эти предприниматели, народ достаточно уязвимый. Не учли, что  это может обернуться против нас, - заметил Горшков. – С твоим раскладом, Ростислав, я согласен.  Хотя  народ  в нынешнем совете в основном  подобрался надежный. Болеют за город.  Так что у меня теплится надежда на положительный исход.  Но  необходимые две трети голосов будет  мне или Широкову трудно набрать даже во втором туре.  Как впрочем и им.

       - Я сниму свою кандидатуру, - предложил  Широков. – Я не в том возрасте, чтобы взваливать на себя такую ношу и отвечать за  весь город. Мне и своего технопарка хватает.  Тем более  у Горшкова, считаю, больше перспектив быть избранным. Заодно и мой голос будет за него. Возможен, такой вариант?

        Все посмотрели на Плотникову, лучше всех знавшую устав города и связанные с выборами коллизии.

      -Если вы снимите свою кандидатуру, то второго тура не будет. Но участвовать в голосовании сможете.

        - Что еще можно сделать для того, чтобы повысить наши шансы на успех? – спросил Горшков.
 
        -Будет  тайное голосование,  а это увеличивает ваши шансы,  - ответила Лариса Павловна.

       -А кто  решает провести голосование  открыто или тайно? – задумался 
Приватский.– Конкурсная комиссия или сами депутаты? 

       -Только депутаты, - ответил уже поднаторевший в процедурных вопросах Горшков. - Голосование на выборах  может быть только тайным, так записано в законе об основных  гарантиях избирательных прав. Но счетную комиссию можно выбирать открытым голосованием. 

          -А за  что  же тогда отвечает конкурсная комиссия?

         - Наблюдает за порядком, - ответила Плотникова. – Но смотря, что под этим понимать.  Ей принадлежит последнее слово в выборах главы.  Утвердит она или нет итоги голосования.

          Зал в пятницу был по брониславской традиции забит под завязку.  В первых рядах сидела большей частью незнакомая публика, занявшая удобные мест задолго до начала  выборов.  Только самый  первый  остался свободным. Его заняли депутаты, представители администрации и кандидаты на пост главы. Хватило и для Приватского  с Кизиловым, сразу начавших оживленно обсуждать происходящее. Заодно и договорились, что сделают совместный репортаж для  телевидения и продублируют его на сайте «Бронницкие сплетни».

       На сцене  разместилась конкурсная комиссия. Ведущей избрали Плотникову.

        После краткой вступительной части  она сообщила, что кандидат Широков снимает свою кандидатуру. Тот вышел к микрофону. По-военному четко доложил  почему принял это решение. И предложил депутатам проголосовать за Горшкова.

      -Его работу вы все видели.  Я уже в третьем составе  депутатов тружусь, но никогда наш совет так плодотворно и эффективно не  работал. Во многом это его заслуга, как председателя  городского парламента. Он, как и я, бывший военный,  защищал интересы нашей страны во время специальных военных операций. Был ранен. Награжден орденом и медалями. Поддержите его. Он также  по-мужски, настойчиво и твердо будет защищать интересы нашего любимого города.      
 
      Зал потонул в  аплодисментах.

      -Протестую! Это незаконно!  Это агитация!– неожиданно выкрикнул с места Шутпанов.

       -Это твоя бумажная  агитация   была незаконна! – кто-то выкрикнул из зала. Его поддержали смехом и аплодисментами.  Лицо Шутпанова покрылось пятнами. Сидевшая рядом с ним дама что-то начала ему выговаривать  на ухо.

       Комиссия посовещалась и отклонила его протест.

       Кинули жребий. Первым выпало выступать со своей  предвыборной программой Горшкову.

      -Представьте, что сегодня не меня  выбирают на пост главы города, а вас, каждого сидящего в этом зале. И чтобы вы сделали,  если бы им стали. Став мэром, я обещаю опубликовать свой план   развития города в «Брониславских вестях» и предложу каждому  внести в него свои пожелания. А потому вместе с депутатами и активом города мы отберем  в первую очередь то, что сочтем наиболее важным и интересным.  И выработаем план по реализации.  Внесем  если нужно и необходимые изменения в генплан города, найдем источники пополнения бюджета и будем также активно  сотрудничать вместе с нашим фондом. Который доказал, что сделать может многое для города и  его жителей.

       -Хочу улицу красных фонарей! – выкрикнул некто из   первых рядов.

      Кто-то в зале хохотнул, но большая  часть не обратила внимание на выкрик.

      -Стриптиз-бар хочу! Стриптиз! - вновь раздался тот же голос.

     Крикун был  мгновенно вычислен  казаками, приглашенными Горшковым и, получив легкую затрещину за сопротивление, выведен    из зала. 
 
       -Бедолага, зал перепутал, - прокомментировал  кандидат и продолжил выступление.

       Но ему не дали. В зале  послышался какой-то неясный гул. Приватский обернулся на него и понял,  что  почти не раскрывая рта или прикрывая его ладошкой, гудят сидевшие сзади него. А затем вполголоса  они начали переговариваться между собой. При таком фоне трудно было понять, что говорит со сцены Горшков.

     -Прекратить немедленно! -  среагировала Плотникова. Но ее не послушали.

     Гул нарастал.  Скорее всего,  так бы и продолжали мешать говорить Горшкову, но  к гудевшим начали подходить казаки и выводить из зала.  Подключились и бывшие военные.  Некоторые из  сидевших пытались хитрить – замолкали, когда к ним приближались добровольцы, но и это не помогло.  Начали выводить  из передних рядов всех без разбора. Стало еще шумнее.

     На сцену поднялась директор  музея Граница. Была у нее такая опция – подключаться  в ответственный момент.  И сказать нужные слова.
 
     -Уважаемые брониславцы,  знаете кто сидит на первых рядах? Не жду утвердительного ответа, потому что я этих людей тоже не знаю. Никто из них в нашем городе не прописан, вернее, как нынче говорят – не зарегистрирован. Но это  в основном работники «Полидома». Из  соседних российских областей или из  среднеазиатских республик. Их попросили поучаствовать таким образом, чтобы    помочь  одному из кандидатов. Законное право   участвовать в выборах городского главы  они, естественно, не имеют.  Но вот таким способом – готовы послужить своему начальству. Поэтому прошу их освободить зал. Пока они не уйдут, предлагаю не продолжать.

       С места вновь вскочил Шутпанов и  что-то выкрикнул,  но его усадила на место соседка. 

       Сперва поднялись несколько человек из первых уже изрядно поредевших рядов и направились к выходу. За ними, посчитав свою миссию выполненной, потянулись остальные. На их место уселись те, кто стоял в проходах и у входа.

       С чувством исполненного долга откланялась и Граница. Ее проводили аплодисментами.

         В зале стало легче дышать. 

       Горшков продолжил свое выступление. Говорил он кратко и по делу. В конце попросил задавать ему вопросы по его программе. Их было немного. Проводили его долгими аплодисментами.

       Поднялся на сцену Шутпанов. Изредка отрывая  глаза от текста, начал читать свою программу.   Она сопровождалась инфографикой и снимками на экране. Упомянуто было в ней о строительстве  нового микрорайона и новой школы на 1800 мест, бассейна, нового здания для детского дома творчества, станции обезжилезивания воды и много чего другого. В том числе и приют  для бездомных животных. Когда он закончил, первым ему задал вопрос Широков.
 
       -Хорошая программа. Но вот у предыдущего кандидата в основном речь шла о запущенных проектах с его участием или  нашим фондом и о тех, которые на подходе.  А у вас все в туманном будущем – войти в программу области, получить то и это, оттуда и отсюда – и все  в  таком же  духе, расплывчато и неконкретно.   А ведь речь идет о миллиардах рублей.   И все  эти хотелки в сумме превышают   капитал вашего  «Полидома». Поэтому  задам простой  вопрос: вы давно живете в городе,   что сделали  вы лично для него?

       - Когда  работал заместителем главы, я активно участвовал в решении многих вопросов, важных для городского хозяйства.

       -Но это было более десяти лет назад… А в остальное время?

      Шутпанов замолчал.  Ему какие-то знаки показывала давешняя дама.  Но он пребывал в прострации – приучен был лишь  к  четким командам.
   
    -Он лично сделал одно очень хорошее дело, - поднялся с места Кизилов. Выдержав паузу, продолжил. - По собственному желанию ушел из администрации.

     Зал грохнул.

     На Шутпанова было больно смотреть. 

       На помощь ему на сцену  поднялся Кеширов. Завладев микрофоном, подождал, когда затихнет шум в зале.
 
       - Я гарант  того, о чем написано в этой программе.  Денег, действительно, понадобится много. Но эти проекты все  заранее  обговорены, просчитаны, заявлены.  Прежний глава и вся администрация не обладала надежными связями в областных и федеральных структурах. Но они есть у меня.  Поэтому у вас должна быть твердая уверенность, что в полном объеме вся программа будет   профинансирована как из областного, так и федерального бюджета.  В том числе и из  ресурсов «Полидома».
 
        - Из тех, которые вы уже перевели в Зареченск?  – вскочил с места Приватский. – А заодно объясните не только мне, но и всем собравшимся здесь, как вам удалось буквально  за  считанные дни такой огромный объем инвестиций   обговорить, просчитать и заявить? 

        - Есть свои секреты, - ухмыльнулся Кеширов. – Вам такие возможности недоступны.
      
      - Ну почему же? - деланно удивился Приватский.  И подбросил наживку.– Если ваш кандидат не будет выбран, то все  ваши договоренности  все равно пойдут на благо нашего города, раз они уже  обговорены и заявлены. Так?

       - Если наш  кандидат не будет выбран, то и договоренности потеряют смысл, - был ответ.

         Это была не оговорка, хуже – непростительная ошибка.  Первой это поняла сидевшая рядом с Шутпановым дама. Она встала и,  не оглядываясь, пошла к выходу.
   
        Перешли к голосованию. Депутаты на сцене поочередно заходили в закуток, заполняли бюллетени  и  бросали их в урну, которая стояла на столе конкурсной комиссии.

        Счетная комиссия  их перечитала и, заполнив  протокол,   передала его Плотниковой.

       -Все 12 депутатов проголосовали  за кандидатуру Горшкова.  Двое воздержались. Он выбран главой городского округа Брониславск. Поздравляем его!

       Первым к выходу поспешил Шутпанов…

       Депутаты поднялись на сцену. Им хлопали долго и с удовольствием. Зрители, почувствовав себя  прямыми участниками произошедшего,  поздравляли друг друга. У Горшкова заболели руки от  дружеских пожатий и спина от похлопываний.

      -Даже не ожидал, что  без помощи Ягиной мы сможем так легко  победить, - радовался Приватский. – Ожидал всяких каверз с их стороны, подкупов, вбросов – ну, всего, что угодно. Но не того, что Кеширов с Шутпановым  так  быстро схлопнутся.

      -Народ за нас, - согласился Горшков. – А с ним мы сила.  Видишь, как уже  могу формулировать? Как  и положено  главе города.

       Посмеялись над шуткой.

      - Потреплют вам еще мозги, не расслабляйтесь, - посоветовала Плотникова и протянула  Горшкову для ознакомления   подписанный протокол конкурсной комиссии.

        Поздно вечером, когда утомленный   донельзя Приватский уже засыпал, позвонила Петрова.
 
       -Привет, привет!  Мне уже сообщили  мои девочки из финансового управления и отдела, как прошли выборы. Очень рада. Горшкова поздравила, отправила ему эсэмэску. И твой с Кизиловым репортаж на сайте посмотрела. Через «Яндекс».  Хорошо сделан, полное представление получила, словно сама в зале сидела. 

       -Рад тебя слышать! Несколько раз хотел тебе позвонить, но боялся, что тебе не до меня. Как мама?
 
      - С моим приездом прямо по часам начала поправляться. Уже на ногах. Аппетит появился. Местные врачи удивляются такому обороту, ведь она была почти… ну, понятно. А вчера они с папой  даже типа вальса передо мной  изобразили. Оба  замечательно танцевали в молодости.  Я, наверное, в них. Тоже люблю плясать.
 
      - Это хорошая новость. Значит скоро  вернешься? Хотя, наверное,  не надо спешить. Если твое присутствие действует  лучше всяких лекарств, то пусть  моя будущая теща окрепнет, тогда и  начнешь собираться.  Но у тебя  голос какой-то усталый   и слабый. Связь барахлит?

       -Не барахлит. Это я сама барахлю.

       -Заболела?

       -Нет …
      
       -Заразилась? Ковидом? Гриппом?

       -Не угадаешь. Я поэтому и звоню, чтобы рассказать, что со мной произошло. За день до убийства Ягина неожиданно меня в гости позвала.  Даже удивительно, мы же с ней едва были знакомы. И то по работе. Но пошла не раздумывая. Замечательный вечер провели с ней. Пили  ее  замечательную настойку из ягод и трав у камина.  Рассказала  мне про свою жизнь. Про свое  одиночество. И много о чем. Поплакали вместе.  Подарила мне свои старинные кольца, серьги, шкатулку для них и оберег. Прощаясь посоветовала,  если узнаю, что мама  заболела, чтобы не мешкая спешила к ней. Этим, якобы, продлю ей жизнь. И после этих слов  крепко-крепко  обняла. У меня  вдруг вздыбились волосы, затрещала голова, словно что-то туда втискивалось. На миг даже  потеряла сознание. А очнувшись, увидела близко-близко  её глаза. Они были   светло-серыми, как остывающий в камине  пепел. А до этого они, вроде бы, были очень темными.
    
       А потом начались чудеса.  На латышской границе меня обычно подолгу проверяли. Особенно в последнее время. А тут только взглянули  – и штамп в паспорте сразу появился.   В общем, не только меня,  всех пропустили   через границу  за рекордное время.

      Поэтому я успела приехать к маме, когда она еще дышала. Но была  уже без сознания. Расплакалась, увидев ее в таком состоянии. Утром, перед моим приездом, папа вызвал  неотложную медицинскую помощь. Врачи осмотрели ее, сделали укол и сказали, что если наступит ухудшение, тогда ее увезут в больницу.  Но надо готовиться  к худшему. Очень она слаба.

    Я наклонилась к маме и с трудом ощутила ее дыхание. Попыталась  проверить пульс, он не прощупывался. Наклонилась к груди и с трудом уловила едва-едва слышные стуки сердца. Они затихали, становились все  тише и тише.  Внезапно я сама начала  слабеть. Думала, от усталости. Папа хотел напоить меня чаем. Но я попросила  вызвать скорую. Не было сил подняться, словно  они вместе с мамой стали покидать меня. А я как бы цеплялась за неё и не отпускала. И  было мучительно больно от своего бессилия и что не хватает сил ее удержать. В какой-то миг я даже сама сознание потеряла. А приблизительно через полчаса её веки вдруг дрогнули, она открыла глаза, из зрачков ушел туман... Узнала меня, попыталась улыбнуться, а потом, хотя и с трудом, говорить начала… В это время приехала неотложка. Врачи  не могли поверить, что улучшение наступило буквально перед их приездом. Попытались отругать нас с отцом за вызов. Но мы даже не возражали им, а  плакали от радости, что она ожила.
 
    Наутро,  впервые за много дней, мама сама с кровати встала.  И так каждый день прямо на глазах менялась.  На улицу стала выходить на прогулки со мной. Папа был ужасно рад этому. Он ведь последние дни места себе в доме не находил, спал урывками.  И у меня до сих пор сил ни ходить, ни сидеть не остается к  ночи.  Потому и голос  такой слабый.

       -Но силы потом возвращаются?

       -По утрам я снова бодра.
 
      -Петрова, это ты своими силами маму поддерживаешь. Передаешь как бы ей. Поэтому их у тебя не остается. Ягина тоже после своих сеансов слабела. Кажется, она свой дар тебе при объятии передала. Так что тебя можно поздравить: ты стала ведьмой!
    
       -Дурак ты, Приватский! 

       -Согласен. Прости, прости… Не то слово  произнес. Выбирай, какое больше нравится: волшебница,  фея, магиня, ворожея, кудесница…. Все, иссяк,  ничего больше на память не приходит. Хотя  есть и более симпатичные: милая, обожаемая, ненаглядная, любимая…

      -Все-все,  замолчи, у меня голова от тебя еще больше разболелась. Зови лучше по имени.

      -Ты теперь сможешь заменить Ягину. Тоже самое будешь проделывать…

      -Ростислав, прекрати, я не хочу об этом слышать!

      -Не обижайся, но я тебе  не успел рассказать про  свое новое знакомство.  Федоров,  известный миллиардер. Наверное, ты его видела по телевизору, - и Приватский вкратце рассказал о договоренностях с новым соратником по восстановлению исторических поселений и изгнанию жуликов и воров из власти.

       -Все это здорово, конечно, но у меня сейчас другие заботы.

       -Инна,   Федоров собирается  восстановить феномен Ягиной. Представляешь? И  ты как нельзя кстати…

      -Я тебя  заклинаю, никому – еще раз  повторяю -  никому ты не должен говорить о том, что произошло со мной.  Пойми: это создает  опасности для меня.  Те люди, которые убрали Ягину с Мотыгиным, могут начать охоту и за мной. Дошло?

    -Все – замолк на эту тему.  Занимайся мамой и ее выздоровлением. А когда вернешься, я Федорову о тебе только по секрету шепну…
 
      -Когда я вернусь, я буду готовиться к родам, дурачок! Я - беременна!

     - Как?! От кого?

      Петрова, кажется, едва слышно матюкнулась, прерывая по своему обыкновению связь. И долго не отвечала. Но настойчивость Приватского взяла свое.

      -Извини меня, пожалуйста, глупца, я не сразу сообразил. У меня же никогда не было детей, - затараторил он, пока не услышал в трубке ее всхлипываний. – Почему ты плачешь?

     -Почему, почему?! –  прозвучало сквозь продолжающиеся всхлипывания. - Для меня это как обухом по голове. Я последний раз рожала 18 лет назад.  Я сейчас старая-престарая для этого.  Тебе этого не понять…  Это опасно.  Еще умру во время родов…

      -А я боюсь другого, - сменил тему хитрец и льстец.

      -Чего именно? – прозвучал слабый интерес сквозь всхлипывания.

      -С одной стороны, приятно  будет жить с волшебницей – любое твое желание жена исполнит, а с другой, если провинишься, то подлетят по ее велению к тебе розги, снимут штаны и отстегают за милую, но грешную душу.

      -Если дашь повод - обязательно воспользуюсь  твоей подсказкой,- согласилась Петрова.

                К о н е ц