Глава 23

Почти под самый юбилей Вики, Вадим переехал в новый особняк, свою квартиру от государства, приватизировав, сдал в наём. Пока грузчики разгружали новую мебель, Вадим и Сенька примостились на подоконнике светлой гостиной, приговаривая гладкую бутылочку коньяка, на скорую руку, по-мужски, обмывали заезд. Гостиная сверкала кафелем и ламинатом, сквозь тонированные стекла окон, гася яркие лучи солнца.
-  Теперь тебе дом работницу надо, - сказал Сенька опрокидывая в рот содержимое из стопки.
-  Будь. – Только и ответил Вадим, следуя примеру друга.
Закусывая ломтиками нарезанной колбасы, Сенька спросил:
-  Как рука, не мучает?
-  Зажила. Рука ладно, тут беда, вырваться не могу в Урюпинку, дел по горло! А там девица, всем девицам – девица!
-  Далась тебе эта девица! Викина подруга не хуже будет.
-  Зачем мне незнакомка? Если есть та которую я знаю и напрягаться не надо.
-  Ерунда! Дело поправимое, отгуляем юбилей и кати в свою Урюпинку.
Они не сговариваясь выпили по второй и закусывая Вадим ответил:
-  Знаешь, погонишься за двумя зайцами не одного не поймаешь, слыхал?
Сенька закусывая с улыбкой сказал:
-  Две тётки, это хорошо! В Казахстане же живём!
-  Тогда уже три. – Не согласился Вадим. – Всё не выходит из головы та деваха из-за которой подрезали…
-  Что и она зацепила?
-  Да нет я её не разглядел, темно было, - Вадим пожал плечами, - увидеть хочется, спросить – какого чёрта по ночам одна блукала!..
-  И потом?.. - Спросил Сенька, наполняя коньяком по третьей стопке.
  -  Суп с котом! – Рассмеялся Вадим, - ты когда перейдёшь ко мне завгаром?
-  За интересуй.
-  Пятьсот баксов хватит?
-  Пятьсот?! Шикарно для начала и, тоже с задержкой?
-  После подписания контракта – день в день.
-  Лады! И если честно, за интересовал! А то я уже было сам хотел к тебе напрашиваться. У нас такой раскирдашь творится, словно Мамай прошёл!
- Когда перейдёшь? – Снова спросил Вадим.
-  После дня рождения Вики.
-  Договорились. – И Вадим поднял третью стопку. – А в Урюпинку я всё же съезжу, а то время поджимает.
Но из-за навалившихся проблем, так и не вырвался в совхоз – ладно – подумал он – съезжу позже, после юбилея.

                ***
Пятого августа Вадим ещё спал, когда ласковое солнце приветливо струилось, тёплыми лучами, как руки матери, в большие окна особняка, согревая и оберегая затянувшийся сон. - А снилось ему большое поле высокой травы с голубым небом над ним и с маленькими подушками облаков в цветастом небе с трелью жаворонков, а трава потрескивала пением кузнечиков, в танце синеватых стрекоз. Через всё поле, по пояс утопая в траве, как фея, скользила женщина, в прозрачном белом одеянии. Руки её были широко распахнутые, как крылья и без звука она плавно парила, приближаясь к Вадиму. Проплывая мимо, он услышал её тихий голос, как ветерок, коснувшегося его лица – мальчик то один, подумай хоть о нём… И медленно исчезла, растворившись в чистом воздухе.
-  Эй-эй! Какой мальчик? – Громко переспросил Вадим. Но видение исчезло и, Вадим проснулся.
Сжимая ладонями виски, протёр сонное лицо, этот сон периодически являлся к нему, по ночам, будоража недосказанностью в течении последнего года, угнетая его сознание: «что за чертовщина! Какой мальчик?» Вадим, стряхивая сон поднялся с широкой пастели, прошёл в ванную и долго мылся, и всё это время мысли о сне, не покидали его, вместе с юбилеем Вики – сорок лет! Надо же, а было время, когда она была просто девочкой, а он юным парнем-мальчиком. Четверть века он любил её, жестоко ненавидел, спал с ней, ревновал, безжалостно мял, уходил и в новь возвращался. Наверно, не живи она с Сенькой, он бы и сейчас разделил с ней пастель… А, баба она добрая и красивая стерва! А от добра-добра не ищут. И ведь как сказала полгода назад – у нас ничего не получится и, ведь права чёрт возьми! Любовь настоящая, чистая, целомудренная, осталась где-то там, в лазурной сказочной стране и сейчас ничего бы не вышло, у неё любящий муж, сын – это семья! Не отсюда ли ветер дует с навязчивым сном?.. Вадим даже замер в руках с полотенцем – Вика?! Да нет, с этой стороны всё спокойно. Может Люся?.. – Она нравилась ему, он даже любил её - скорее за девичью неприкосновенность. Она была хороша как женщина, как мать, как бережливая хозяйка и всё равно любил, но умеренно, на тридцать семь градусов тепла. И отсюда не может прийти сон, у неё сейчас двойня, нет, это тоже мимо. Вадим усмехнулся, возвращая полотенце на место, выходя из ванны, присел за стол, налил себе в кесе чай, стал пить, с наплывшей мыслью о Татьяне. Все эти годы он не вспоминал о ней, хотя помнил, наверно от того, что она была первой его женщиной, причём только её одну любил в захлёб. Наверно все мужчины помнят и любят своих первых женщин, как бы в дальнейшем не сложилась их судьба, потому что только они дарят мужчинам первый вкус любви, превращая этих мальчиков в мужчин, обучая искусству любви… Ведь не зря гласит русская мудрость, что первая женщина от бога, а последующие от чертей – вот где она сейчас?.. Ушла беременной, может у неё мальчик? Тоскуют оба… Да нет, столько лет прошло, наверно сгинула вместе с ребёнком, а нет, отозвалась бы. Прав Сенька – чего ворошить прошлое, высасывать из пальца лишние нервы? Ушла уходи! Какие девочки, какие мальчики?.. – От мыслей и чая оторвал телефон, Вадим снял трубку и услышал голос механика с просьбой приехать. Вадим взглянул на часы, к Вики ехать было ещё рано и, он ответил, что будет.
… В боксе разгружалась фура с новым оборудованием. Автопогрузчик бойко сновал от фуры к складу и назад. Вадим прошёл в свой кабинет и как только сел за стол, сразу же навалилась масса работы. Он просидел почти до вечера, колдуя с бумагами, совершенно забыв о дне рождении, а когда вспомнил, глянул на часы и опрометью выскочил из кабинета. Он опаздывал, а подарка для юбилярши ещё не было…

                ***
К юбилею Вики Нина готовилась очень тщательно. С вечера приготовила то, что собиралась брать с собой и то, что собиралась надеть сразу и не только для себя, но и для Саши. Она пригласила мать заночевать у неё, чему несказанно была рада Саша и по утру все поднялись очень рано. Рассвет только-только набирал силу, а они были уже все на ногах. С задумчивой улыбкой на губах, Нина не спеша собиралась, а сердце её взволнованно билось. Все эти дни прошли в нетерпеливом ожидании, что вот-вот приедет Вадим, как обещал её маме, но увы, опять разочарование, Вадим так и не приехал. И теперь её сборы проходили в волнительном ожидании дальнейшей непредсказуемости. Сразу с пастели Нина приняла тёплый душ, натёрлась ароматизированным кремом и только затем, одеваясь, натянула облегающие белые трусики с узорчатой каёмочкой по краям. Надела такой же лифчик и присела у зеркала разглядывая себя – не плохо! И тут же обнаружила первые морщины у глаз, поджав капризно губы, непрошенным нитям, слегка дотронулась ещё до высокой и крепкой груди, удовлетворённо улыбнулась своему отражению, тихо произнесла – вот так!..
Со смертью мужа, у неё почти не было мужчин – так, два-три опыта и то фантазируй и вертись, чтобы не влететь с беременностью, да и на селе заниматься любовью, было крайне невозможно, не позволял статус. Оставался большой город и то не всегда, а когда чувствовала острую необходимость… И не правда – пишут в романах, что женщины способны ждать – враки! Такого в природе не существует, жизнь коротка и её надо прожить с пользой для своего здоровья. Даже холодные тётки и те хоть раз, да покрывали себя мужчиной. И не стоит упрекать ни тех, ни этих, как равно и, на оборот. Сейчас, это мысленно, Нина говорила себе, наверно от того, что оправдывалась перед человеком, которого уже нет, а может и перед другим, которого очень хотела любить… Она никогда не задумывалась над возрастом мужчин и в свои тридцать лет, сорока летний, даже пятидесяти летний мужчина для неё оставался нормальным мужчиной как вроде бы её лет. А Вадим, это влекомая тайна, ещё с далёких детских лет – заноза, которую вытащить жаль и ходить с нею больно.
Нина оторвалась от зеркала и увидела мать, внимательно наблюдавшую за ней, она улыбнулась и в новь стала одеваться, а Валентине Семёновне действия дочери показались через чур вульгарными, слишком откровенны… Нина надела коротенькую комбинацию, с трудом влезла в тёмно-вишнёвое платье до пят, сунула ноги в туфли на высоком каблуке и, повернулась к матери, словно куколка-Барби, изящно взмахнув ресницами. Её платье, с высоким разрезом по бёдрам, высвечивали лёгкий загар ног и красиво подчёркивало её фигуру. Собирая волос в косу и закрепляя его в тугой узел на затылке, украсила его брошью в виде короны, спросила, обращаясь к матери:
-  Ну как?..
-  Ты королева! – Не сдерживая восторга, воскликнула Саша.
Нина довольная рассмеялась и ласково обращаясь к дочери, сказала:
-  И ты иди собирайся, но с начала прими душ.
Саша убежала в ванную, а Валентина Семёновна, с лёгким порицанием произнесла:
-  Ты не находишь, что это платье слишком броское и, этот вырез на груди…
-  Ну что ты мама! Это приличное вечернее платье. В городе все так ходят, на фуршеты, в рестораны, на свадьбы и дни рождения…
-  А, ты как на смотрины. – Перебила мысль Нины, Валентина Семёновна.
Нина примирительно обняла мать, она никогда не посвящала её в свою личную жизнь и сейчас, целуя, негромко произнесла:
-  Мам, сегодня решится моя судьба. Или я буду счастлива до конца дней своих или зачахну в безбрачном трауре… Но пока не хочу загадывать, боюсь вспугнуть… - И Нина прижалась щекой к щеке матери.
-  У тебя есть мужчина?.. – Спросила Валентина Семёновна отстраняясь.
Нина, не отворачивая взора, ответила:
-  Пока не знаю…
Валентина Семёновна вздохнула – красивая дочка! Как бы не нанесла себе вред там в городе, этим неотразимым блеском… - Она в новь вздохнула и произнесла:
-  Может тебе лучше оставить Сашу дома?..
-  Никогда! Он должен видеть и знать всё сразу и ещё, не суди ты меня слишком строго, не заслужила я и если случиться так как мечталось всю жизнь, то Саше будет в двое лучше, чем мне.
-  Дай то бог!.. – Опять вздохнула Валентина Семёновна и в свою очередь спросила, - а он кто, чем занимается?
-  Не спрашивай. Я сама многого не знаю, но могу лишь добавить, что вы с папкой, его хорошо знаете и выбор мой одобрите.
-  ?!.
-  Не смотри удивлённо, - и Нина снова обняла мать, - вы очень хорошо его знаете, очень! – Она поцеловала её и присев у зеркала, открыла шкатулку. Впервые, задумавшись, медленно сняла с пальца, Мишино обручальное кольцо, бережно опустив в шкатулку. Чуть призадумавшись, извлекла из него перстень, с крупным бриллиантом и надела на палец. Отставила руку переворачивая ладонь и так, и эдак, любуясь резным, красивым перстнем. Удовлетворённая, с не тающей улыбкой на устах, снова опустила руку в шкатулку, извлекая простой, овальный камешек в медной оправе и в полоску серебристых жил; державшийся на такой же цепочке из меди. Нина поцеловала его и надела на шею, он красиво вписался в ложбинку груди. За всеми действиями дочери, наблюдала Валентина Семёновна и, у неё промелькнула догадка – чёрная волга, инструктор райкома и, это надо же – Вадим! Как же я старая, не догадалась сразу?.. - Она хотела задать было вопрос Нине, но в комнату вернулась Саша. Нина, тут же,
 взглянула на дочь и сказала:
-  Просуши волосы феном и давайте завтракать.
… Завтрак был коротким, по сосиске с жаренной картошкой-фри и крынкой молока на троих. Нина уже поторапливалась и торопила домашних, боясь опоздать на утренний автобус. Дневной уже не успевал в Целиноград, к дню рождения Вики.
-  Не нервничай. Успеешь, а то дороги не будет. – Успокаивала Нину, Валентина
-Семёновна.
-  Сплюнь мама! – Улыбнулась Нина.
-  Уже сплюнула. – Ответила Валентина Семёновна и тайно, уже в дверях, перекрестила дочь.