Гомер. быль

                В двадцатом году этого столетия, умер Гомер. Очень смышлёный, жизнелюбивый и ласковый кот. Он ничем бы не отличался от миллионов своих
собратьев, будь он зряч. Но Гомер был слепой, собственно, потому и Гомер, что абсолютно слеп. Это не ошибка природы, не от рождения. Не вследствие каких-то случайных травм и болезней. Слепым Гомера сделали люди. Специально сделали. Если это люди…

               Все началось ранней весной 12-го года. Наши хорошие знакомые возвращались с дачи, шел дождь.
Скорости были небольшие. В вечерней, питерской слякоти под колеса метнулась какая-то тень. Резкий тормоз, семейная пара выскакивает из машины. По дороге хаотично мечется и страшно орет черно - белый кот. Они умудрились его поймать. В салоне машины открылось жуткое зрелище - вся мордашка несчастного залита кровью.

                Уже потом, в клинике, в которую мы с женой приехали после звонка знакомых, врач сказала, что глаз его лишали нарочно, долго пытая, изуверски их выкалывая. Кололи не только глаза. Иглами был истыкан нос, а усы были сожжены. Ни один человек не способен на такое, ни один нормальный человек.

  Знакомые, которые спасли кота, очень занятые люди. Они добрые, порядочные, но очень занятые.  А мы нет, мы не занятые. Даже не столько мы, сколько жена.
          Наш вечный ветеринар, дай Бог ей здоровья, Татьяна свет Валентиновна, повидавшая на своем врачебном веку, всяких болей и смертей, еле держалась, чтобы не плакать. Уложить в наших взрослых головах, увиденное не получалось. Как? Люди, КАК??? Кто вы? Где вас делали? И зачем вас делали?  Были только эмоции и был истощенный от долгого голода, израненный кот, который спал под наркозом.  Но был еще вопрос, возвращать его к жизни, или дать ему спокойно уйти? Зачем мучать животное, что за жизнь его ждет после пробуждения? Татьяна сказала, что проще усыпить и не продолжать муки. Ведь он спит, просто не проснется и все. Так легче будет всем. Я разумно и резонно согласился, знакомые тоже. Но...

            - Нет! Я его выхожу, чего бы мне не стоило, он будет жить. - Звучало пафосно и впору было покрутить у виска. Но Лену делали из другого теста.
  Самыми жуткими были первые две недели. Крик сменялся подобием детского плача, кот метался в небольшом загоне, который я соорудил у стены, царапал всё, что попадалось. Жуткий страх, постоянная боль, в которых кот пребывал, рождали агрессию. Несчастный не знал покоя, лекарства давать ему было невозможно, успокаивался он только падая от изнеможения. Но даже засыпая на несколько минут, стонал и плакал.

            Просыпаясь, кот вскакивал и пытался вырваться из мрака, который его окружал. Понять, осознать произошедшее ему было не дано, он просто искал выход из жуткой темноты. Ему нужно было убежать, найти спасение. Найти свет. Кот пребывал в постоянном ужасе и стрессе. Смотреть на это было страшно и больно. Ведь ему не объяснить. Ничего не объяснить.

           Но время действительно лечит. Постепенно, с проходящей болью, с заживающими ранами, в помутненное сознании кота, пришло понимание того, что ему ничего не угрожает. Не будет истязаний, не будет пыток, не будет огня и игл. Будет забота и ласка. Этого добра у моей жены, для животных, припасено на три века. Ну а я дал ему имя - быть тебе Гомер. Живи котяра.

          И вы знаете, он решил жить! Правда врач, Татьяна, сказала, что иллюзий питать не нужно, долго он не протянет, стресс не победит, странно, что вообще выжил.
     - Будем смотреть и лечить. В клинике моей, Гомеру, всегда зеленый свет и бесплатный абонемент. - Святая женщина, слово сдержала, ни за одно посещение, каким бы сложным не был визит, денег она не брала.

         Наблюдать первые шаги Гомера в новой жизни, было больно и интересно. Волей-неволей, коту приходилось включать и напрягать мозг, там, где другим котам и задумываться не нужно. Он пытался понять, как ему жить. Делал первые робкие, осознанные шаги в пространстве. Очень осторожно, словно вступая в холодную воду, кот прощупывал передними лапами каждый шаг. Надолго замирал, подняв голову, он слушал. Постепенно отрастали усы, заживала носоглотка, возвращались запахи. Отныне острый слух и обоняние, открывали Гомеру непонятный мир, без красок и оттенков. С острыми углами, неожиданными препятствиями, со стенами, дверьми и поворотами.

        Самое главное, Гомер не думал сдаваться. Жажда жизни в этом израненном животном, была такой силы, что впору было у него поучиться. Мало того, к осени мы поехали на кастрацию. К нашему коту вернулась мужская сила. В квартире, помимо Гомера, жила еще кошка, стерилизованная, но Гомер стал проявлять интерес. Он освоил пространство, знал где стоит еда, питье и туалет, что очень важно, туалет. Кот быстро освоил горшок, и никогда после выздоровления, нигде не гадил. В нем жила благодарность. Гомер оказался очень мягким, податливым и любящим котом. Жену мою просто обожал, спал тесно к ней прижавшись. Чувствовал, кому он обязан спасением и всем своим поведением говорил спасибо. Выходила она его, сберегла жизнь и выходила!

       Прожив два года в квартире, в которой он совсем перестал натыкаться на углы, Гомер столкнулся с новым испытанием. Я достраивал дом, мы переезжали из Питера в деревню. Все заново, новые запахи, новые углы, все чужое. Мы переживали, что новый шок может подкосить кота, ведь здоровье очень слабое. А тут такой стресс. Страхи оказались напрасны. Очень быстро, в течении двух недель, Гомер освоил весь первый этаж, все знал, везде побывал. Первым бежал к еде, поесть любил, как все коты.  Окреп, стал дородным, упитанным, с хорошей шерстью.

       Постепенно, ступенька за ступенькой, Гомер дошел до второго этажа.  Поднимался он достаточно легко, а вот спускался осторожно, спустив заднюю лапу нащупывал твердую поверхность и только тогда опускался туда весь, так было с каждой ступенькой.  Но и эти проблемы наш Гомер преодолел. Не прошло полгода, Гомер спускался с лестницы, практически сбегая. Он освоил весь дом, с диванов, со стульев, Гомер уже не робко спускался, а спрыгивал, как обычной кот. Он подолгу сидел, подняв голову, казалось, что кот думает о чем-то очень серьёзном. Уносился Гомер в мечтах к своим кошачьим звездам.

       Правда, всю жизнь, Гомера сопровождала одна проблема, пробуждение ото сна. Он видел сны, в них он был зрячим. Он просыпался и бежал, искал выход, из мрака должен был быть выход. Я только что видел свет, верните мне свет. Бедный, несчастный кот, как ему было объяснить?

        В итоге, мы пережили с ним кошачий инсульт, после которого голова склонилась набок, и бежал он теперь, просыпаясь, не вперед, а по кругу. Кружить мог подолгу. Мяукая и жалуясь на судьбу. Болезни Гомера преследовали постоянно, изуверства, голод и долгий стресс, подорвали кошачье здоровье, но он лечился, лечился послушно, принимая все с благодарностью, как должное.

        Гомер смог опровергнуть все негативные прогнозы, он прожил с нами восемь лет.  И жил на равных со всеми нашими кошками и котами. Ведь при жизни Гомера, у нас появилось еще два кота.  Бесцеремонно заявил о себе, вечно голодный, нахальный красавец, кот Георгий. К слепому Гомеру прибавился Нельсон, у которого один глаз. Хотел дурак ворону жизни поучить.  В итоге получалось, как в песенке, три кота, три хвоста, а у нас еще и три глаза.

      И вот Гомер ушел. Тихо угасал, почти месяц, не жаловался, не ныл, уходил с достоинством, по-мужски. Я благодарен тебе Гомер, ты меня многому научил. Нужно жить, не взирая на все трудности, как бы больно не было, нужно жить. Все можно пережить, сохраняя достоинство и веру в себя. Спасибо тебе Гомер. Спи кот, ты заслужил кошачий рай.