Александр Твардовский. Рассказ танкиста

У этого стихотворения у меня тоже есть своя история. Знаю его лет с пяти, если не раньше. А все дело в том, что в нашей группе, в Детском саду был мальчик, который вместо шапки носил настоящий военный шлем. В таком шлеме изображали на плакатах танкистов. Фамилию его я уже е помню, но все его называли Сашка-танкист. Но не потому, что Сашка ходил в шлеме, а потому что он знал наизусть и очень часто читал нам вот это очень длинное и очень не простое для детского ума стихотворение. Ну, то, что он читал его на утренниках, понятно, для воспитателей это находка. Но было и такое, что во время тихого часа Сашка-танкист читал нам этот рассказ танкиста так, будто он и есть тот самый мальчишка, что показал нашим танкистам где прячется вражеская пушка...


Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку,
И только не могу себе простить:
Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
А как зовут, забыл его спросить.

Лет десяти-двенадцати. Бедовый,
Из тех, что главарями у детей,
Из тех, что в городишках прифронтовых
Встречают нас как дорогих гостей.

Машину обступают на стоянках,
Таскать им воду вёдрами — не труд,
Приносят мыло с полотенцем к танку
И сливы недозрелые суют…

Шёл бой за улицу. Огонь врага был страшен,
Мы прорывались к площади вперёд.
А он гвоздит — не выглянуть из башен, —
И чёрт его поймёт, откуда бьёт.

Тут угадай-ка, за каким домишкой
Он примостился, — столько всяких дыр,
И вдруг к машине подбежал парнишка:
— Товарищ командир, товарищ командир!

Я знаю, где их пушка. Я разведал…
Я подползал, они вон там, в саду…
— Да где же, где?.. — А дайте я поеду
На танке с вами. Прямо приведу.

Что ж, бой не ждёт. — Влезай сюда, дружище! —
И вот мы катим к месту вчетвером.
Стоит парнишка — мины, пули свищут,
И только рубашонка пузырём.

Подъехали. — Вот здесь! И с разворота
Заходим в тыл и полный газ даём.
И эту пушку, заодно с расчётом,
Мы вмяли в рыхлый, жирный чернозём.

Я вытер пот. Душила гарь и копоть:
От дома к дому шёл большой пожар.
И, помню, я сказал: — Спасибо, хлопец! —
И руку, как товарищу, пожал…

Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку,
И только не могу себе простить:
Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
Но как зовут, забыл его спросить.

1942 г.