1. В Новогоднюю ночь

Спокойное сердце мое,
вспомни о синем тумане -
им  дышит река поутру -
о лодочках-листьях,
плывущих по волнам вселенной
с чьей-то легкой осенней руки…
   
   У него были глаза цвета жизни…  Разные…  То серые, стальные, как ливень, то зеленые, как море, то синие, как душа души. Он  скрывал свой взгляд от посторонних. Потому встретиться с ним взглядом было очень трудно.

   Когда  одиночество сдавливало ему сердце, он начинал разговаривать с ней.

   - Я думаю о тебе.

Она удивленно поднимала бровь…

   - Я думаю о тебе.- Повторял он, - хочу, чтобы ты это знала, если тебе все еще это важно.

В такие моменты она чувствовала себя провинившейся.

   - Ты не переживай, - пыталась она сгладить непонимание словами, которые  только его усиливали.

   - Я не переживаю, - отзывался он, - я просто все время думаю о тебе.

   - Так, может, ты по мне скучаешь?
 
Догадки похожи на озарение.

   - Да.

В этом «да» жили нежность, одиночество и тишина.

   - Невозможные отношения, - проронила она растеряно, как-то очень по-детски прикусив нижнюю губу.

   - А знаешь, безоговорочно согласен, - он невесело усмехнулся, - но, тем не менее, в них гораздо больше настоящности, чем в иных других. Можно я произнесу вслух?

Она кивнула.

   - Милая…

Что тут ответить?

   - Давай попробуем начать все сначала, - попросил он.

   - А тебе это нужно?

   - Я не говорю того, что мне не нужно… Не спорю, что я странный. Но я не циник. Ты со временем  поймешь и это. Во мне слишком много всего… Это очень трудно умещать.

   - Я иногда читаю тебя, - она пыталась сменить тему. – Не могу сказать, что я твоя фанатка, но есть строки…

   - Я тоже тебя читаю, - перебил он, - тихо, на цыпочках, когда никто не видит, медленно перебирая слова, медленно всматриваясь в тебя, в твое сердце. Я могу сказать, что я твой фанат. В этом есть некая болезнь, которая преследует меня в последние годы, но она светла…

   За окном тянулась  ночь...

    - Ты моя черно-белая фотография, в которой живет  цветок, безупречный, почти декаданс. И у этого цветка есть имя – любовь.

   Почему он так медленно произносил слова, словно в забытьи? Она вспомнила, как в замедленной съемке (или в невесомости) каждое движение становится плавно-растянутым, открыто откровенным и беззащитным, как во сне у ребенка. И тут она вдруг сразу все поняла, нет, скорее увидела, как двое скользили по вселенной с одинаковой скоростью в синем потоке призрачно-вязкого пространства… Казалось, их плавание было предсказано давно, а может быть, общая история только начиналась?

   Она размышляла. Он смотрел в ее глаза цвета молочного шоколада. В них было нечто мистическое, тайное, звучащее музыкой ее существа. Его душа слушала нежную мелодию, подобную шепоту далеких звезд, влекущему, тесному в обычном человеческом теле.

   - Ты больше, чем тепло. И тебя  никому не нужно чинить. – вдруг сказал он.

Она не ответила, потому что была занята единственной мыслью: явь – это сон или сон – это явь?

   Он улыбнулся. Какая же она еще маленькая…