Стопроцентное средство

   Не будучи врачом, Иван Андреевич Крылов легко определил, что мартышка слаба глазами стала исключительно от старости. Подобный исчерпывающий диагноз врач мне выдать затруднился: о старости говорить не приходилось - мне только робко перевалило за тридцать, а других причин моему недугу не обнаруживалось.
   - Ээ-э-э,- тянул доктор, почему-то заглядывая мне в рот, который я на всякий случай открыл. - Ээ-э-э... Мушки перед глазами при чтении не мельтешат?
   Мушки, мушки...Я припомнил всех виденных мною мух - от здоровенных зеленых до кусачих и злых, осенних... Ни одна из них не  осмелилась мне мешать читать.
   - Нн -ет, - промямлил я и виновато пожал плечами.
   Врач вмиг скис и часто-часто заморгал глазами, словно собираясь расплакаться.
   Жало сострадания кольнуло меня. Я напряг все свое образное мышление и - О,чудо! - вспомнил.
   - Прыгают! - выпалил я радостно. - Прыгают!
   Доктора словно пружиной подбросило.
   - Кто? - заговорщическим шёпотом спросил он и поощрительно погладил мне плечо.
   - Буквы! Вверх - вниз, вверх - вниз... И в сторону, - тоже шёпотом ответил я.
   Секундное замешательство, и вот стокилограммовый добряк тискает меня в своих объятиях.
   - Уважаемый! - давится доктор от радости, словно выиграл машину в лотерею. - Уважаемый! Нервы...
   И смущенно разводит руками, словно извиняясь за столь не наукообразный диагноз. И сокрушенно повторяет: - Нервы...
   Все остальное, как говорят в спорте, было делом техники: из кабинета я вывалился с пачкой рецептов. На трех из них я различил на латыни по одному слову. На четвертом - нарисованы плюс, минус и какое-то ловко зашифрованное слово с началом на букву "О".
   Напевая на разные лады кусочек арии, типа: "Вот как, вот как, серенький козлик", я вбежал в аптеку и вывалил перед провизором рецепты.
   С ловкостью карточного шулера тот выхватил бумажку с арифметическими знаками и, взглянув в нее, укоризненно уставился на меня.
   - У вас разные глаза...
   Он  ткнул пальцем сначала в плюс, потом в минус.
   Не понимая, к чему он клонит, я в ответ неопределенно пожал плечами, что могло означать: "Возможно. Ну и что?"
   - На разные глаза готовых очков нет. Только по индивидуальному заказу. Но десять заказов, положенных нам по лимиту, мы уже приняли. Заходите в другой раз.
   А эти... - Провизор небрежно отодвинул рецепты с латинскими словами, - в  аптеках не продают!
   И не стал объяснять, почему не продают. А мне интересно было знать, где их достать. Доктор, выписывая их мне, не предупреждал что эти средства нужно приобретать в магазине автомобильных запасных частей или в булочной-кондитерской!
   Известно, беда не ходит в одиночку: от моего дома до аптеки - никакого транспорта не ходит. Говорят, пешим ходом минут двадцать, и все в гору.
   Взяв предусмотрительно отгул на работе, я двинулся в путь.
   Подъёмчик, так себе - не Монблан, тем более не Эверест, но я взбирался на кручу побольше двадцати минут, что-то около трех часов с минутами. А неотложку по моей просьбе вызывали раза четыре. Но вот и аптека.
   Глянул - у входа дружная очередь, превосходящая лимитную квоту раз в десять! Что для нашего небольшого городка явно нереально. Конечно, нереально: очередь
сплошь из одних старушек, как две капли воды похожих одна на другую. В их абсолютной неразличимости  я убедился во второй и третий визиты. А на четвертый раз я и вовсе заподозрил их в заговоре: определенно одни и те же бабушки торчат у аптеки и всю пенсию просаживают на покупку очков!
   Я понял: окуляров мне не заиметь: меньше, чем за три часа гору не одолеть, а встать хоть на пять минут раньше двенадцати часов для меня равносильно самоубийству.
   Тогда и решился: взял отпуск и... на стадион.
   Сначала на четвереньках, а потом и трусцой, а все-таки стометровку одолел. Плавал в бассейне. Сначала без рук и ног - на матрасе. Потом и включая в работу конечности.
   Изучил технику скалолазания, правда, теоретически. Железо гремело в моей квартире, наводя соседей на мрачные предположения о конце света, землетрясении и прочих вещах, которым нормальный человек в своих размышлениях мало уделяет внимания. Запланировал серию парашютных прыжков и пешее кругосветное путешествие. Но в последний день отпуска ... попал в зачетную десятку!
   Очки у меня в руках! Надел... Не мушки замельтешили перед глазами, бабочки! Крупные, нахальные!
   И тут меня ознобом окатило: я совсем забыл про те три рецепта с загадочными словами на латыни...
   - А, уважаемый! - радостно привскочил доктор в кресле, увидя меня на пороге кабинета. И расставил руки, как при игре в жмурки, чтобы без осечки заключить меня в объятия.
   И мне приятно было видеть доктора. И с радости я подбросил его с силой большей, чем требовалось, чтобы ему долететь до потолка. Потолок оказался крепким, голова доктора - тоже.
   - Ого-о! Уважаемый! - захлебывался от счастья добряк, массируя явно увеличившуюся по высоте лысину. - Уважаемый... Мушки?
   - Хуже, доктор! Бабочки!
   - Замечательные насекомые! Значит, помогли мои рецепты - хоть и по латыни, а разобрали, что написано. Всемогущие лекарства! На все случаи жизни - солнце, воздух и вода!
   Не стал я разочаровывать доктора, что не читал его рецептов. Молча положил свои новенькие очки на тумбочку. Там их у доктора целая коллекция.