Черное и белое

                «И грустит избушка между лодок
                на своем ненастном берегу»

                Н. Рубцов «Слез не лей»

На первый взгляд полная противоположность. На самом деле как и когда посмотреть. Осиновый кол, очищенный от коры днем белый, а ночью черный. А если на него посадить зеленого черта, что принес Паромону много переживаний, то ему будет без разницы одинаково больно. Верещать он будет и днем на свету, когда кол белый, и ночью в темноте, когда он черный.

Происшествие случилось осенью, а точнее во время осеннего половодья, в пору переполнение рек дождевыми ливнями. Как раз в то время охотничал Паромон на перелетных уток в километрах десяти от деревни. Лишний раз по буеракам

добираться пешком до дому туда и обратно только зря ценное время терять. Срубил он на берегу речки Летний избушку и баньку к ней. Печку в бане сложил из камней, собранных рядом на берегу. Топил по черному. Дрова прогорали под аккуратно сложенной печкой каменкой, а дым из помещения выходил в пропиленное в стене, почти под потолком, маленькое окошко. Как было принято в тех местах, между бревен положил он мох. Пол и потолок набрал из полубревен. Крепкая получилась банька. С прокопченными стенами и отменным лесным – ягодным запахом.

Расположил баньку на самом краю берега. В 55 лет за водой легче ходить. И в летнюю пору, в период сбора морошки, окунуться в речку без лишнего гнуса сподручнее.

В тот день по осеннему промозглый, пасмурный, он намаялся. На утренней зорьке с четырех утра дивно уточек добыл. За подранками с собакой набегался. После короткого перерыва на чаепитие опять дела чередой потянулись – дичь теребить, опалить, потрошить, промыть, отнести и аккуратно уложить в ледник на хранение.

С полудня зарядил ливень. Паромон растопил баню и лишь к вечеру, после легкого ужина забрался на долгожданный полок в бане.  В тепле, после устатка, да и немного водочки, разомлел и уснул.

Сладок сон в полном упокоении. Но через малое время он прервался… Почудился ему черт… Зеленый, мохнатый, с блестящими черно-лакированными рожками… Зубы скалит, пританцовывает на лапах с копытцами. Мелкую дробь отбивает… Гримасами и ужимками его, Паромона дразнит. Одно когтистой лапой пузо чешет, а другой помахивает прощально. Мол, до свидания, охотничек. И при этом аж слюной от смеха захлебывается. Явственно различимо слышно «хлюп, хлюп»…

Повернулся Паромон на бок, глаза открыл и видит сквозь щели на полу вода просочилась, а в стекло смотрового оконца, что ниже полка, но выше широкой лавки, вода плещется. Приподнялся, отодвинул ставень, закрывающий выходное отверстие для дыма, выглянул наружу и ужаснулся:

- Кругом большая вода. Понял – плывет он вместе с баней. Соображать стал, - значит вода за ночь резко поднялась в берегах и его банька с камней, что служили ей фундаментом, соскользнула в воду. Теперь она корабль, который по речке Летней понесло к ее устью. Месту впадения в большую реку. От того и волны усилились и ширь водной свистопляски поразившая его увеличилась. Хорошо печка каменка и насыпной потолок, притопив стены, центр тяжести держат. От чего и корабль плывет покачиваясь по волнам без кувырков, переворотов.

Черти, проказничая, в отчаяние вгоняют, а мужики выручают. Километров за тридцать, ниже по течению от устья Летней речки перехватили его ковчег рыбаки из соседней деревни. Хохота и пересудов хватило до зимы. Каждый рассказывал и добавлял что мог. Последние байки рассказывали уже в трех сериях. И мол с женщинами парился, и семейство медведей баню в реку столкнуло, потому как водкой их не угостили.

После декабрьских морозов лед на реке окреп, и Паромон, наняв трактор, отвез свою спасительницу на прежнее место. Только поставил чуть выше, на взгорок и привязал якорной цепью к дереву.

С тех пор, как только выпьет, он всех чертей на дух не переносит. Его б воля всех на кол осиновый пересадил одномоментно. Шутку – развлечение нашли. Баню со спящим мужиком в воду сталкивать.