Из какой ты программы?

            В какой программе ты находишься?

Традиционно, на протяжении всей истории человечества люди стремились понимать друг друга через принадлежность к религии, национальности или культуре, предполагая, что эти факторы определяют ценности и мировоззрение человека. Однако в современном мире, где доступ к знаниям стал практически безграничным, такой подход оказывается устаревшим. Важно не то, к какой социальной группе человек принадлежит, а то, в какой "программе" он находится.
Человек, подобно компьютеру, действует в рамках установленных алгоритмов.
Вопрос "в какой программе ты находишься?" заставляет задуматься: какие идеи и влияния были заданы в сознание человека, которые в его рассудке формируют  взгляд на мир.  Самое важное для современного человека это — осознание, что он  действует в рамках определенной "программы", и не является субъектом автономной жизни.
Священные тексты — это шифры для коллективного разума, в которых истина выражена символами, а не фактами. Вера в чудеса — это не познание сверхъестественного, а восполнение глубокой человеческой потребности в смысле, которой управляет традиция, а не разум.
Священные тексты всех религий — это мифологические конструкции, которые выполняли одну важную функцию — функцию контроля. Страх перед смертью, поиск смысла, подчинение, стремление к нужному порядку и надежда на спасение, вот, что является основными кодовыми смыслами всех религий.
В буквальном смысле священные тексты не могут быть правдивыми, потому что они описывают события, которые противоречат законам природы. Однако их цель никогда не заключалась в точной исторической хронике. Они являются символическими историями, которые стремятся передать мысль  через аллегорию. Истина мифа — это истина идеи, а не факта.
Вера в чудеса и сакральные тексты не возникает спонтанно, она формируется через традицию или выражаясь современным языком —  через программу. Человеку говорят "верить", и он принимает это, потому что вера выполняет важную социальную функцию: она объединяет людей под контролем. Люди верят в чудеса, потому что стремятся найти смысл в мире. Чудеса становятся метафорами надежды: они показывают, что порядок и справедливость возможны даже в условиях хаоса и страдания. Но когда человек воспринимает эти истории буквально, он рискует застрять в ловушке догматизма, утрачивая возможность искать  глубокие истины.
Люди верят в мифы, потому что им сказали в них верить, но также потому, что мифы удовлетворяют их внутреннюю потребность в смысле, структуре и принадлежности. Мифы дают ответы на вопросы, на которые рациональность часто не может ответить: "Откуда мы пришли?", "Что нас ждёт?", "В чём цель жизни?".
Вера в мифы становится способом привязать личное существование к чему-то большему, чем сам человек и тем самым подвергнуть его контролю.  Таким образом, религиозная вера  избавляет от страха перед хаосом и неопределённостью, предлагая готовые сценарии для понимания мира. Однако, подчиняясь этим сценариям, человек часто лишает себя возможности ставить под сомнение, исследовать и создавать собственную истину.
В мире есть три основные религии — иудаизм, христианство и ислам. Все они являются продуктами одного исходного материала, унаследовав общих персонажей, сюжеты и эпизоды. Например, такие фигуры, как Авраам, Моисей, или мотивы жертвы и божественного откровения, присутствуют в каждой из этих традиций. Это позволяет говорить об их общем историческом и культурном корне.
Иудаизм был первой монотеистической религией, заложившей основу для последующих систем верований. Именно иудаизм сформулировал базовый нарратив об одном Боге, моральных законах и священной истории, которая позже была адаптирована и преобразована другими религиями. Однако, несмотря на статус "оригинала", число его последователей в мире значительно уступает христианству и исламу.
Причиной этого является отсутствие масштабных методов "рекламы" и распространения. Иудаизм изначально был этноцентричной религией, ориентированной на конкретную нацию — евреев. Его принципы и практики не были предназначены для активного миссионерства или обращения других народов, что ограничивало его распространение за пределами своей этнической базы.
Христианство и ислам, напротив, внедрили инновации в способах распространения своего верования. Эти религии не ограничивали свою аудиторию одной нацией, а были универсальными по своей сути. Они активно использовали миссионеров, которые "продавали" идеи религий массово.
Христианство, например, адаптировало свой нарратив, сделав его доступным и привлекательным для языческих культур, добавив элемент спасения и вечной жизни для всех. Ислам, в свою очередь, внедрил концепцию уммы — глобальной общины верующих, объединённых едиными законами и ритуалами.

Несмотря на различия в формах, общий нарратив остался неизменным: вера в одного Бога, моральное руководство, идея спасения и представление о божественном откровении. Менялись лишь способы "упаковки" и распространения этих идей, которые были адаптированы под конкретные эпохи, народы и их потребности.
Меньшее число последователей у "оригинала" объясняется не качеством идеи, а её способом продвижения. Новые религии не только заимствовали базовый нарратив иудаизма, но и создали более эффективные модели его распространения, используя миссионерство, культурные адаптации и универсализм. Таким образом, успех религии в массовом распространении зависит не столько от её содержания, сколько от методов её "продажи" миру. Все религии были искусственно созданными в интерпретации одного исходного материала.
С самого момента рождения человек попадает в систему внешнего влияния, которая начинает формировать его восприятие мира. Эта система состоит из чужих идей, заложенных обществом, семьёй, культурой и традицией. Всё, что человек считает "своими" решениями, в большинстве случаев является продуктом этих влияний. Ребёнка учат, что правильно, а что нет, что добро, а что зло, но не дают возможности выбирать, исходя из собственного опыта.
Религия — одна из самых мощных систем контроля, которая направляет человека с помощью моральных и духовных предписаний. Она диктует, кому поклоняться, где поклоняться и как поклоняться. Даже в таких, казалось бы, обыденных вещах, как выбор одежды, религиозные нормы могут играть ключевую роль. Религия не оставляет места для свободы выбора, заменяя её заранее установленными правилами, встроенными в культурный код.
Человек — это своего рода "программа", формируемая извне. Его убеждения, предпочтения и даже ценности — это результат программирования, заложенного внешней средой. Эта программа определяет, что человек считает истиной, а что ложью, что он считает правильным яблоком, а что яблоком неправильным. Она диктует, чему верить, а чему не верить, создавая иллюзию самостоятельности.
Человеку навязывают веру в символы, не имеющие объективного значения. Красное яблоко может быть объявлено символом истины, только потому что так было сказано, тогда как зелёное яблоко — отвергнуто как ложь. Эта вера не основана на личном опыте или логике, а лишь на том, что было запрограммировано системой. Человек даже не задумывается над этим, принимая подобные установки за свои собственные.
Главный парадокс в том, что человек считает себя свободным, не осознавая масштаба внешнего программирования. Его выборы и убеждения — лишь результат заранее заданного алгоритма, который управляет его жизнью. Он позволяет диктовать ему не только глобальные аспекты существования, такие как религия или мораль, но и мелочи — стиль одежды, привычки, восприятие красоты.
Человек с самого рождения становится  продуктом программирования, в основе которого лежат чужие идеи, направляющие его жизнь. Религия, культура, общество создают иллюзию свободы выбора, которая на самом деле оказывается заранее заданным алгоритмом.
С развитием общества, науки и культуры религия как инструмент контроля над человеком начала терять свою силу, особенно в развитых странах. Наука предоставила объяснения, которые заменили религиозные догмы, культура расширила горизонты восприятия, а доступ к информации сделал людей менее зависимыми от религиозных авторитетов. Религия, которая веками определяла нормы поведения и ценности, утратила свой абсолютный авторитет, так как больше не могла удовлетворить потребность человека в рациональных и универсальных истинах.
В условиях, когда религия перестала быть универсальным механизмом управления, её либо видоизменили, либо заменили на другие формы контроля. В некоторых случаях религия адаптировалась под современные реалии, трансформировавшись в более мягкие и толерантные системы, которые акцентируют внимание на общечеловеческих ценностях.
Вместо религии в роли инструмента контроля выступили как внедрённая идея это - социальные ценности, которые начали внушаться человеку через системы образования, медиа, культуру и политику. Эти ценности стали своего рода новой "религией", основанной не на вере в божественное, а на вере в более земные постулаты.
Эти ценности преподносятся как универсальные и обязательные, создавая новую систему "догм", которая формирует поведение человека.
Социальные ценности внедряются в сознание через институциональные структуры: школы, университеты, государственные программы, СМИ и социальные сети. Человека учат не только тому, что "правильно", но и как он должен жить, работать, общаться, и даже что чувствовать. Эти нормы контролируют его действия, часто под видом "свободы выбора" или "рациональных решений". На самом деле, это новый способ управления, менее заметный, но не менее эффективный.
Несмотря на различия, религия и социальные ценности выполняют одну и ту же функцию — установление нужного порядка и контроля над обществом. Разница лишь в том, что религия опирается на сверхъестественное и авторитет божественного, а социальные ценности на рациональность и авторитет коллективного разума.
В развитых обществах религия как инструмент контроля уступила место социальным ценностям, которые стали новой системой управления. Эта замена не изменила суть процесса: человек по-прежнему находится под внешним влиянием, которое диктует ему, как мыслить, жить и действовать. Разница лишь в том, что вместо богов и святых теперь "наставниками" выступают социальные нормы, идеологии и тренды, которые маскируются под свободу, демократию и прогресс.
Каждое решение, которое человек считает своим, на самом деле продиктовано извне. Нам кажется, что мы свободны в своих желаниях, стремлениях и действиях, но это — лишь иллюзия, созданная искусным манипулированием сознанием. Мы живём в мире, где каждый аспект нашей жизни — от машины, на которой мы ездим, до одежды, которую носим, и искусства, которым восхищаемся — не результат нашего выбора, а тщательно продуманная конструкция, внедрённая в наше мышление через невидимые механизмы влияния.
Когда человек покупает машину, он думает, что выбирает её по своим предпочтениям: стиль, цена, бренд. Но что на самом деле происходит? В рекламе уже задали контуры "идеала" — показали успешного человека за рулём, вызвали ассоциации с роскошью или экологичностью, вложили в подсознание представление о том, что определённый бренд делает его значимым. Даже форма автомобиля, его цвет и особенности дизайна — это результат сложного анализа маркетологов, которые заранее знают, что понравится большинству. И так "свободный выбор" оказывается чьей-то заранее продуманной концепцией.
Одежда — ещё одна сфера, где свобода выбора иллюзорна. Мода диктует, что носить, а массовая реклама закрепляет это в сознании. Нам внушают, что одежда выражает индивидуальность, но на самом деле она подчинена трендам, созданным корпорациями. Искусство, которое мы называем "культурой", также направлено на манипуляцию. Книги, фильмы, музыка — всё это не случайность, а тщательно отобранный инструмент, чтобы формировать наше восприятие мира, включая эмоции и ценности.
Представьте эксперимент. В комнате сидят несколько людей. Вдруг раздаётся стук в дверь. Перед участниками есть выбор: они могут либо поверить хозяину квартиры, который утверждает, что за дверью кто-то знакомый, либо самостоятельно проверить, кто именно стучит. Большинство людей, не задумываясь, соглашаются с хозяином квартиры. Они не пытаются узнать правду сами — им проще довериться.
Этот пример прекрасно иллюстрирует, как в реальной жизни человеку навязывается всё — от мнений до решений. Люди склонны верить "хозяевам" мира — тем, кто предлагает готовую картину реальности. Они выбирают путь наименьшего сопротивления, принимая навязанное мнение как своё.
Точно так же действует глобальная система влияния.  Под управлением глобальных элит, как хозяев мира, медиа корпорации и политики создают и управляют нарративами. Они говорят нам, что думать, как чувствовать и что считать важным. Мы не проверяем информацию, не ищем истину самостоятельно. Мы доверяем "хозяевам", становясь частью системы контроля.
Иллюзия свободы — главный инструмент, через который человек находится под контролем. Машина, одежда, искусство, даже мнения и убеждения — это не наш выбор, а результат влияния невидимой концепции. Человек предпочитает поверить "хозяину", вместо того чтобы проверить, кто стучит в дверь. Пока большинство выбирает этот путь, система продолжает навязывать свои правила, скрывая реальную природу контроля за блестящей оболочкой свободы.
Политические менеджеры, обладающие властью над умами людей, используют страх как главный инструмент контроля. Этот метод предельно эффективен, потому что страх — одна из базовых человеческих эмоций, побуждающая к действию, часто иррациональному. Человек, напуганный угрозой болезни, войны или иной катастрофы, стремится к спасению, и тут ему предоставляют решение, которое одновременно является и средством манипуляции, и инструментом наживы.
В начале пандемии COVID-19 лидеры западных стран в унисон предрекали массовую смертность, рисуя апокалиптические сценарии. Это заявление активировало первобытный страх выживания у миллионов людей. В поисках защиты люди с готовностью приняли предложенные решения: изоляцию, маски, а затем и вакцины. Но прививки, которые позиционировались как спасение, стали не только средством медицинской помощи, но и источником колоссальной прибыли. Корпорации заработали сотни миллиардов, воспользовавшись страхом и готовностью людей следовать указаниям ради спасения.
Сегодня в политической повестке доминируют темы войны. Западные страны активно транслируют угрозы глобальных конфликтов, нагнетая атмосферу страха. Страх войны парализует мышление, заставляя людей принимать любые действия властей, направленные якобы на "предотвращение" катастрофы: повышение налогов, увеличение военных бюджетов, милитаризацию экономики. Но кто извлекает из этого выгоду? Ответ очевиден: те, кто стоит за военным производством, оборонными контрактами и геополитическими играми. Страх войны становится топливом для военной индустрии, которая получает миллиарды за оружие, технологии и поддержку армии. Как и в случае с пандемией, страх — это всего лишь механизм, запускающий гигантский цикл наживы.
Бенефициары массового страха — это корпорации, заинтересованные в производстве вакцин, оружия, "зелёных технологий" или других решений. А на службе у этих корпораций состоят  менеджеры - нынешние политики и руководители стран.
Каждая волна страха в современном мире направлена на конкретные экономические интересы. В случае войны выгоду извлекают производители оружия, поставщики технологий, компании, занимающиеся восстановлением разрушенной инфраструктуры. Страх — это универсальный механизм извлечения прибыли, и его применение становится всё более изощрённым.
Страх — мощный инструмент управления сознанием. Людей пугают, чтобы направить их действия в выгодное русло. В эпоху глобализации каждый новый страх превращается в возможность для определённых групп получать сверхприбыли, будь то фармацевтические гиганты во время пандемии или военные корпорации на фоне угрозы войны. Самая большая угроза для общества — это не пандемии и войны, а неспособность распознать и противостоять этим манипуляциям. Здесь следует обратить внимание на схожесть с религиозными программами, которые в своё время были актуальны для народных масс, которые запугивали страхом перед грехом и адским судом, где грешников жарят на сковородках.
Когда человек заявляет: "Я русский, моя страна великая, мы избраны Богом", или говорит: "Я европеец, у нас толерантность и свобода слова", он искренне верит, что выражает своё личное мнение. Но на самом деле это не его собственные мысли. Это программа, заложенная в его сознание с рождения, воспроизводимая через воспитание, образование, медиа и культурные нормы.
Каждая страна, каждая культура создаёт уникальный набор "прошивки" для своего народа. Эти установки внушаются человеку как истина, с которой он растёт и которую он принимает как данность. Они формируют его восприятие мира, его идентичность и даже его самооценку.
Для русского — это вера в великую духовность, "духовные скрепы" и избранность перед лицом других народов. Для европейца — уверенность в превосходстве демократии, равенстве и толерантности. Для американца — вера в свободу, капитализм и исключительность своей страны как "оплота демократии".
Эти идеи не возникают у человека сами по себе. С раннего возраста человек окружён символами, историями, лозунгами, которые формируют его представление о себе и мире. К примеру:
в семье родители рассказывают, "кем мы являемся" и "что делают другие". Школы преподают версию истории, где всегда подчёркивается величие родной страны. Телевидение, книги, фильмы транслируют культурные коды, которые закрепляют эти идеи.
Так человек растёт, не осознавая, что его мнение — это результат долгого процесса "программирования".
Представьте себе три человека: русского, европейца и американца.
Русский уверен, что его народ "великий" благодаря жертвенному духу, победам в войнах и духовным скрепам.
Европеец считает себя носителем высших гуманистических ценностей — демократии, равенства и толерантности.
Американец гордится своей страной как "землёй свободы", воплощением мечты, где каждый может достичь успеха.
Но кто из них действительно выбирал эти убеждения? Ни один. Каждый из них лишь транслирует программы, заложенные в их сознание внешними источниками.
Каждый из этих людей уверен, что его взгляды уникальны и осмысленны. Однако в реальности это стандартный набор установок, который передаётся миллионам других людей. Когда человек говорит, что он "верит" в свою страну, систему или ценности, он лишь воспроизводит алгоритм, заложенный в него.
Люди не задаются вопросом: Почему я так думаю? Почему именно это вызывает у меня гордость или уверенность? Они принимают программу как данность, не подвергая её сомнению.
Человек, заявляющий о величии своей страны, системы или ценностей, не выражает личное мнение. Он лишь воспроизводит программу, созданную для общества, в котором он живёт. Его мысли — это не его собственные решения, а результат внешнего влияния. Пока человек не осознает эту простую истину, он остаётся частью системы, которая управляет его сознанием, не оставляя места для истинной свободы мышления.
Системы программирования людей никогда не создаются ради их блага. Их конечная цель — не просвещение, не свобода, и уж точно не счастье простых людей. За этими системами стоят те, кто управляет потоками информации, кто способен формировать новые нарративы и внедрять их в сознание миллионов, а то и миллиардов людей.
Политики, лидеры медийных и образовательных институтов, главы государств являются "архитекторами реальности". Они являются менеджерами на службе у глобальных  элит. Именно они выполняют работу, в которой  определяют, что будет считаться истиной, какую историю рассказывать людям, какие ценности внедрять, чтобы массы оставались управляемыми.
Политики используют нарративы для сохранения власти. Они внушают идею величия страны, угроз извне или необходимости объединения перед лицом врага. Так они гарантируют свою значимость и влияние.
Корпорации глобальных элит создают проекты, которые их менеджеры программируют через культуру потребления. Они диктуют, что человеку нужно для счастья, что покупать, как выглядеть, каким быть. Каждый "выбор" потребителя — заранее спланированный шаг.
Медиа и технологии формируют реальность, где информация становится оружием. Они решают, что считать правдой, а что — ложью, направляя внимание туда, где это выгодно.
Простой человек, верящий в свою уникальность, в свою культуру и убеждения, для этих систем — не более чем ресурс. Его эмоции, страхи, желания и даже гордость — инструменты, которыми управляют выгодоприобретатели.
Когда человека убеждают в величии его нации, это превращает его в инструмент для реализации геополитических целей.
Когда ему внушают страх перед кризисами и катастрофами, он становится зависимым от тех, кто "предлагает" решение.
Когда его программируют на бесконечное потребление, он работает, тратит и остаётся внутри замкнутого цикла, выгодного корпорациям.
В конечном счёте, эти системы программирования выгодны тем, кто управляет миром.
Группы управленцев — менеджеров глобальных элит никогда не заинтересованы в настоящей свободе или развитии личности. Их цель — укрепление и расширение своей власти.
Самая изощрённая манипуляция заключается в том, что человек не осознаёт, что его программируют. Напротив, он уверен, что действует по своей воле. Это делает систему практически неуязвимой. И чем больше человек убеждён в своей свободе, тем глубже он находится под контролем.
Выгодоприобретатели систем программирования — это не народы и не отдельные личности. Это те, кто создаёт и управляет нарративами, те, кто получает власть и богатство, контролируя коллективное сознание. Простой человек остаётся лишь винтиком в этом механизме, обслуживающим интересы тех, кто стоит на вершине пирамиды влияния.
Там, на вершине пирамиды, где принимаются судьбоносные решения, царит иной мир. Это мир, где здравый смысл возведён в абсолют, а случайности и эмоции сведены к нулю. Люди, стоящие на вершине, — это профессионалы высшего уровня, прагматики, которые знают, как работает сознание масс и как им управлять. Они не увлекаются сказками о духовности, демократии или спасении мира через красоту и добродетель. Там всё подчинено логике, расчёту и строгой науке.
Верхушка пирамиды — это не место для эмоций и иллюзий. Здесь нет места "духовным скрепам" или вере в то, что мир станет лучше от добрых намерений. Здесь управляют профессионалы, которые понимают человеческую природу и её слабости. Они строят мир не на догмах, а на чётком знании, как работают системы, как функционируют психология, экономика и власть.
 На вершине понимают, что любая идея — будь то демократия, свобода или духовность — это всего лишь рычаг влияния. Это инструмент, который можно адаптировать, продвигать или менять в зависимости от ситуации.
Там нет места "популярной психологии", которая учит, как "почувствовать себя счастливым". Здесь работают с точными методиками, которые позволяют предсказывать поведение масс и контролировать их реакции. Это наука, лишённая сентиментальности.
На вершине пирамиды не бывает случайных людей, потому что ошибки на этом уровне стоят миллиардов, а иногда и судеб целых наций. Каждый человек там проходит строгий отбор, и главное требование — психическая устойчивость, профессионализм и отсутствие иррациональных слабостей.
 Как пример — космонавты. Во всём мире, все люди которые участвуют в осуществлении миллиардных проектов по освоению космоса, проходят строгий отбор. Ни у одного из них нет татуировок. Почему? Потому что это знак дисциплины и отсутствия избыточной эмоциональности. Многомиллиардные проекты, такие как космические программы, требуют людей, которые способны действовать хладнокровно, без импульсивных решений, без ненужного "я". Здесь нет места для рискованных элементов, которые могут подвести из-за своего характера или убеждений. Татуировка связана с импульсивным поведением, особенно если она сделана под воздействием эмоций или в юном возрасте. Для работы в космосе, где требуется высочайший уровень самоконтроля и предсказуемости, импульсивность является фактором риска. Татуировки  связаны с внутренними конфликтами, стремлением к самотрансформации и даже попытками справиться с травмой.  Правильные психологи, анализируя личность, могут рассматривать это как возможный признак нестабильности или неустойчивой самооценки.
Таким образом, на вершине пирамиды управляют миром не через любовь, а через знание. Здесь нет места жизнерадостным романтикам, которые хотят "спасать мир". Добрые намерения — это роскошь, которую могут позволить себе только те, кто не несёт ответственности за большие решения.
Если речь идёт о миллиардной прибыли или геополитической стратегии, решения принимают хладнокровно. Тут учитываются только факты, вероятности и последствия.
Там, наверху, понимают, что доброта или вера в абстрактные ценности — это красивые истории для масс, но не для тех, кто стоит у руля.
Те, кто наверху, видят мир таким, какой он есть, а не таким, каким хотелось бы его видеть. Они понимают, что человечество — это огромная система, которую нужно контролировать, чтобы избежать хаоса. Они создают правила игры, которых сами не придерживаются, зная, что массы не способны функционировать без структур, которые их направляют.
Мир, в котором мы живём, — это не хаос случайностей, а тонко выстроенная система программирования. Каждый из нас с рождения становится частью множества программ, созданных не нами: национальных, религиозных, культурных, социальных. Нам диктуют, как думать, что чувствовать, во что верить, что носить и за что бороться. Иллюзия выбора, которую нам предлагают, — лишь удобный инструмент, чтобы поддерживать порядок и направлять энергию масс в нужное русло.
Те, кто стоят на вершине пирамиды, видят эту систему насквозь. Для них идеологии — это механизмы, эмоции — ресурс, а свобода масс — управляемая величина. Их мир чужд иллюзиям, он построен на холодном расчёте, строгой науке и здравом смысле. В то время как массы поглощены духовностью, верой в демократию или гонкой за ложной красотой, вершина пирамиды созидает реальность, в которой управляют не народы, а те, кто контролирует их сознание.
И вот, когда мы задаём себе вопросы о свободе, ценностях, религии или выборе, остаётся главный, фундаментальный вопрос:
В какой программе ты находишься?