Краббе. Ун. Глаз шамана

Часть первая. Ун
Пробуждение
Раннее июльское утро было теплым и солнечным, но уже душным, хотя часы только начинались. Внезапно небо пронзила молния, затем еще раз и еще раз! Однако ни грома, ни дождя не последовало. Это было удивительно, ведь по всем законам природы после молнии должен был прогреметь гром. Но, как я уже упоминала, никто не удивлялся — этот край был пустынен.
И вот из-за невысокого холма появился человек. Он был обнажен, дезориентирован и дрожал, как в лихорадке. Выйдя на дорогу, мужчина с недоумением оглянулся. Его столетний сон был прерван, и никто, даже я, не мог бы объяснить, почему и зачем.
Итак, очнувшись от многовекового сна, он вышел из-за холма на дорогу, но вдруг испуганно оглянулся. Ему послышался звук боя, однако, слава богу, вокруг была тишина.
Дело в том, что в прошлый раз он проснулся не в том месте и не в то время. Открыв глаза, он оказался в самом центре боя. Но это было не самое страшное. Хотя в тот раз он тоже погиб от рубящего удара всадника-монгола, другое из его пробуждений было гораздо страшнее. Тогда, протерев глаза от долгого сна, он долго не мог понять, где находится. Земля содрогалась, вокруг был чёрный туман, состоящий из мелких частичек того, что выбрасывает вулкан. Было невероятно жарко, море кипело, и наконец земля под ним разорвалась надвое, и он упал в страшную бездну.
И вот сейчас, после долгого-долгого-долгого сна, кто-то приказал ему снова проснуться. С опаской приподняв голову, он огляделся вокруг. Но, кажется, это пробуждение не сулило опасности. Солнце то ли садилось, то ли вставало, закат или рассвет был прекрасен! Птицы уже или ещё не пели, но насекомое деловито сновало от цветка к цветку. Его ноги дрожали, когда он сделал несколько шагов, тело после многовекового сна не слушалось.
Пейзаж вокруг был прекрасен! Впрочем, красоты мира мало занимали его — жажда толкала его вперёд. Повинуясь жажде, он решил идти. Его путь был недолгим. В какой-то момент дорога раздвоилась. Можно было спуститься по тропинке к маленьким синим домикам, которые впритык друг к другу стояли внизу прямо около моря. Или можно было пойти по другой тропинке, которая тоже вывела бы его к морю, но выбор нужно было сделать сейчас. Внезапно послышался странный звук, маленькая фигурка — человек — занималась непонятным делом. В руках у человека было неведомое оружие. Однако никто не противостоял этому человеку. Он стоял один, его врагом была трава, которую непонятно зачем уничтожал своим оружием.
Пожав плечами, тот, кто проснулся, решил идти по другой тропинке. Воздух был чист и свеж, однако он не мог идти быстро. Сердце колотилось, дыхание перехватывало. К счастью, дорога вела вниз. Он шёл по пояс в траве, трава била его по голым ногам. Наконец он вышел к морю. Каково же было его разочарование, когда он понял, что здесь нет пресной воды! Морской воды было сколько угодно, но пить её было нельзя.
Оглядевшись, человек понял: это место было ему знакомо! Кажется, здесь, среди камней, в какое-то из своих пробуждений он ловил каждое утро рыбу, а выше по склону, среди деревьев, стоял его дом.
Впрочем, человек не был уверен в правдивости своих воспоминаний. Много раз он умирал, а позже пробуждался. Место его пробуждения было каждый раз одинаковым. Века пролетали, как птицы над головой, а человек пробуждался и снова исчезал. Отдышавшись, мужчина решил подняться по склону. Ноги перестали дрожать, однако утреннее солнце, которое бежало по небосводу к полудню, стало болезненно припекать и обжигать обнажённое тело мужчины. Наконец он вступил под своды деревьев. Солнце здесь было не таким обжигающим, но мужчина не нашёл того, что искал. Дома не было. Время стёрло даже следы того места, где когда-то стоял его дом. Что же, мужчина был готов и к этому. Его слабая надежда, что на этот раз он попал в то время, где у него была семья и было хоть недолгое, но счастье, растаяла. Спустившись снова к морю, он растерянно огляделся. По всем правилам, к моменту полного рассвета должно было произойти что-то, что уничтожило бы его, и его жизнь в который раз прервалась бы, однако ничего не происходило. Волны бились о берег, бабочки летали, деревья гнулись от ветра, но не ломались, а людей вокруг не было. Пройдя несколько шагов к обломкам скалы, которая стояла в нескольких шагах, он с удивлением обнаружил среди камней светло-зелёную ткань. Освободив ткань от камней, он несколько раз её встряхнул, однако сомнений не было — это были штаны. Мужчина был удивлён, он никогда не видел одежду такого цвета, но выбирать не приходилось. Он поблагодарил море, что выбросило эту вещь, и с трудом натянул штаны на себя. Штаны были малы ему, они с трудом налезли на мускулистые ноги, однако это было хоть что-то. Здесь, около моря, было много вещей, которые море выбросило за ненадобностью, но других предметов одежды, кроме штанов, не было.
Губы потрескались от зноя и жажды.
Думать не хотелось, но жажда опять напомнила о себе. Подгоняемый этим желанием, он снова поднялся к тому месту, где несколькими часами ранее очнулся.
Спустившись туда, где издавало странные звуки оружие мужчины, который воевал с травой, очнувшийся ото сна огляделся. Странное место было полно людей. Человек тридцать толпились около домика, откуда доносились запахи еды. Когда очнувшийся подошёл к людям, никто не выразил удивления или гнева от того, что он странно одет. Впрочем, оглядев собравшихся, мужчина увидел, что он не один полуобнажен. Не только мужчины, но и женщины были одеты примерно одинаково. Единственным отличием были разноцветные куски ткани, прикрывающие грудь. Это удивило, но не вызвало у мужчины никаких эмоций.
Внезапно толпа заволновалась, услышав звук колокола, и люди поспешили внутрь небольшого домика. Мужчина решил последовать за ними. На столах уже была еда, но палочек рядом с блюдами не оказалось. Он было решил есть руками, но вовремя заметил, что люди используют столовые приборы из белого серебра.
Решив подражать окружающим, мужчина неловко взял вилку и начал есть. Когда тарелки опустели, он вспомнил, что хочет пить. Его кружка была пуста, и он не знал, где взять воду. Те, кто сидел с ним за одним столом, разошлись, и помещение опустело.
Крадущимися шагами мужчина вошел в соседнюю комнату. В раковине лежали грязные тарелки, из которых только что ели люди, а поверх них из крана лилась вода. Подойдя к раковине, он стал зачерпывать большими ладонями мутную воду прямо из неё, но был остановлен окриком:
— Что вы делаете?
Перед мужчиной стояла пожилая женщина в сером фартуке.
— Вы пить хотите?
Мужчина кивнул.
— А вам что, не объяснили, что чай у нас в термосах?
Он отрицательно покачал головой.
— Подождите, — ворча себе под нос, женщина двинулась куда-то вглубь комнаты. — Возьмите, — строго проговорила она, подавая мужчине большую кружку с горячей водой. — И впредь никогда без разрешения сюда не заходите. Здесь кухня, отдыхающие должны есть в обеденном зале.
С этими словами женщина скрылась в недрах помещения.
Выйдя снова на улицу, мужчина увидел прекрасную беловолосую женщину, которая что-то рассказывала людям, стоящим около неё. Белые волосы, светлая кожа и яркие глаза женщины были настолько прекрасны, что у мужчины перехватило дыхание. К тому же, в отличие от остальных, она была полностью одета.
Женщина решительно двинулась вперёд, и люди, стоявшие рядом с ней, последовали её примеру. Голод и жажда больше не мучили мужчину, и он решил присоединиться к компании этих людей.
Женщина повела людей в горы. Мужчина не совсем понимал цель прогулки, но послушно следовал за цепочкой людей. На коротких привалах женщина что-то рассказывала красивым, поставленным голосом, но мужчина просто вслушивался в звук её голоса, потому что то, что объясняла женщина, он просто не понимал.
Однако то место, куда привела людей женщина, ему тоже было знакомо. Что-то настойчиво толкалось в его памяти, но наружу выйти не могло. Наконец, напрягая усилия, он вспомнил. Именно здесь хоронили погибших на чужбине воинов-бохайцев. Вернее, сюда переносили дух воина, чтобы он покоился в родной земле, если тело оставалось на поле брани на чужбине.
Наконец мужчина достиг молитвенного круга из камней. Дотронувшись до одного из них, он внезапно вспомнил своё прошлое. В одно из своих пробуждений он был шаманом в княжестве бохайцев. У него был бубен, на его одежде были нашиты зеркала Толи, а в руках — сосуд с золотой краской. Этим золотом он помечал могилы особо отличившихся в бою воинов!
Молитвенный круг из камней был выложен в определённом порядке. Именно здесь шаман погружал дух погибшего воина в могилу, которую затем закрывали огромными камнями, формируя курганы. Некоторые из этих камней были настолько большими и тяжёлыми, что поднять их могли только 6-7 человек.
Мужчина прислушался к разговору женщины, которая рассказывала ему правдивые истории. Из её слов следовало, что вокруг разбросано множество могил, около 160 штук. Мужчина обрадовался, ему было приятно, что он наконец начал понимать речь этой красивой женщины.
Привал был окончен, и женщина предложила своим спутникам продолжить путь. Однако мужчина решил задержаться у шаманского круга. Ему было необходимо полностью очистить свою память. Но тут произошло неожиданное: женщина остановила своих спутников и вернулась к мужчине.
— Вы устали? Вам плохо? — участливо спросила она.
Мужчина отрицательно покачал головой.
— В таком случае не отставайте, пожалуйста. Я буду идти медленно, чтобы вы успевали за группой. Пойдёмте!
Женщина потянула мужчину за руку. В этом случае у мужчины не осталось выбора, и он последовал за ней.
Когда они вернулись на то место, откуда уходили в горы, снова раздался звук колокола — людей приглашали на обед. На этот раз мужчина не растерялся, он уверенно прошёл вместе с людьми в помещение и сел за стол. Он даже в этот раз понял, как на столах появляется вода. Её наливали из высоких сосудов, которые, удивительно, долго оставались горячими.
После трапезы люди разошлись кто куда. Мужчина какое-то время стоял возле домика, где принимали пищу, но, поймав удивлённый взгляд женщины, которая дала ему кружку с горячим питьём, он понял, что ему пора уйти. Впрочем, он не хотел далеко уходить от дома, где совершенно бесплатно раздают еду, и решил обосноваться где-нибудь неподалёку. Люди, которые только что ели вместе с ним, направились к морю. Это было удивительно: они просто плескались в воде, не ловили рыбу, не чинили паруса и лодки, а просто лежали на берегу под солнцем или плескались в воде.
Через час, когда мужчине показалось, что он опять проголодался, он направился к знакомому домику. Однако комната, где подавалась еда, была пуста. Из второй комнаты, куда люди относили пустую посуду, вышла всё та же пожилая женщина в фартуке и спросила:
— Пить хотите? Да, еда сегодня была немного пересолена. Подождите, я вам сейчас холодный компот принесу.
Тот напиток, который дала ему пожилая женщина, мужчина приравнивал к напиткам богов. Это было так вкусно, что, выпив, он снова попросил жестом женщину налить ещё одну порцию. Женщина нахмурилась, потом улыбнулась, а потом, взяв кружку из рук мужчины, отправилась за второй порцией компота.
После того как была выпита и вторая порция, мужчине ничего не оставалось, как уйти из домика. Территория, на которой стояли голубые домики, была огромной, и мужчине не составило труда затеряться между скал. Поднявшись по крутой тропинке в горы, он спрятался от зноя за скалой и решил поспать. Мысли не мучили его, он не вспоминал, не планировал, не рассуждал. Сейчас он был сыт, солнце не могло достать его своими лучами, жажда не мучила его. Это всё, что ему было нужно на данный момент.
Проснулся мужчина от звука колокола. Прячась от солнца, он отошёл достаточно далеко от дома, где кормят, но у него был отличный слух, а вот ноги, к сожалению, его пока плохо слушались. Мужчина переживал, что к тому моменту, когда он дойдёт до домика, еда закончится, однако его ждал сюрприз. Пока он спал, прибыла ещё одна, большая партия людей, и возле домика образовалась очередь из желающих побыстрей принять пищу. Впрочем, ожидание было недолгим.
Вскоре мужчина опять сидел за столом.
Внезапно до него донесся шум. Одна из новоприбывших женщин что-то кричала. Оказалось, перед женщиной не поставили еду. Одной порции еды не хватало. Если бы пробудившийся понял, из-за чего произошёл скандал, он бы, наверное, напрягся, ведь именно из-за него женщине не досталось еды, но он ничего не понял. Женщине принесли с извинениями дополнительную порцию, и скоро всё стихло.
— Ничего не понимаю, — проговорил повар после ужина, — велели сделать 50 порций, я и сделал. Что же произошло?
— Кто-то лишний, или кого-то не посчитали, — меланхолично проговорил помощник. — Ничего, директор послезавтра вернётся из города и во всём разберётся!
Мужчина, стоявший возле домика, услышал разговор поваров, но не придал ему значения. Его больше занимал вопрос: будут ли сегодня кормить? Тем временем на землю опустилась душная ночь, и люди разошлись по своим домикам. Мужчина же сидел на берегу моря и вслушивался в шум прибоя. Вернее, он притворялся, что слушает, ведь этот звук ему надоел ещё в прошлой жизни. На самом деле он ловил ушами звук колокола, больше всего боясь пропустить этот сигнал. Однако всё было тихо, и никто больше не звонил. Когда на крышах домиков включили электричество, мужчина закрыл глаза ладонью, но потом гордо выпрямился и смело посмотрел в направлении света, ведь на своём веку он видел вещи и пострашнее.
Драгоценные камни
Когда наступила ночь, Ун, так звали нашего проснувшегося от многовекового сна героя, решил лечь спать прямо у моря. Однако мужчина подозревал, что утром, когда люди отправятся плавать, некоторые могут быть шокированы, увидев его спящим на песке. Поэтому Ун потратил около получаса, чтобы уйти как можно дальше от того места, где его могут заметить. Спрятаться на этом берегу было не сложно. Как я уже говорила, берег был огромен, и здесь было несколько укромных бухт, до которых просто так не доберёшься. Течение, большие волны и острые камни делали невозможным добраться до них несведущему человеку. Как я уже упоминала в предыдущей главе, наш герой знал эту землю вдоль и поперёк, потому что раз за разом, на протяжении многих тысяч веков, пробуждался в одном и том же месте. Было уже около полуночи, когда Ун достиг того места, к которому шёл.
Однако, хотя время уже перевалило за полночь, мужчине не спалось. Лениво перебирая события сегодняшнего дня, он зацепился за какое-то слово и в первый раз за прошедший день задумался. Его волновал вопрос: он был удивлён тем, что хорошо понимает язык людей той эпохи, где сейчас находится. Но, хотя прошли уже почти сутки с момента его пробуждения, он по-прежнему не мог вспомнить всё в полной мере. Впрочем, не имело смысла себя мучить, мужчина понимал, что ответ придёт, и придёт в своё время. Не имело смысла подстёгивать свою память. Ун знал, что любое напряжение, наоборот, заблокирует воспоминания.
Наконец он заснул. Он спал, и, как ему казалось, крепко спал, но привычка быть всегда настороже не дала ему расслабиться полностью. И правильно! Было шесть часов утра, когда бухту, где он спал на песке, посетил один из поваров. Повар встал так рано, потому что знал, что именно в это время море отступает, волны успокаиваются, и к укромной бухте можно пройти без проблем. К счастью, наш герой услышал издалека, как повар что-то рассказывает своему попутчику.
— Да, здесь много гребешков, море просто выбрасывает их на берег, даже нырять не надо. А ещё женщина, которая была экскурсоводом пять лет назад, рассказывала, что в этой бухте, прямо под ногами, валяются драгоценные камни, которые потом можно продать.
— Какие камни? — спросил невидимый собеседник повара. — Ты не шутишь?
— Ох, — повар чертыхнулся, потому что споткнулся в темноте. — Сам я этим не увлекаюсь, поэтому утверждать не буду, но эта женщина, как там её звали, Карина, кажется, утверждала, что здесь, прямо на берегу моря, лежат опалы, агаты и… Вот же, третье название просто вылетело из памяти. Ладно, когда вспомню, расскажу. Давай уже гребешки собирать! Подожди, посвети мне, сейчас фонарь и на своем телефоне включу.
Ун, конечно, слышал всё, что говорили утренние посетители бухты, слышал, но почти ничего не понимал. Из всего сказанного знакомыми ему показались только слова: «устрицы» и «драгоценные камни».
Когда неожиданные посетители ушли, Ун вышел на берег моря, сел на песок и наблюдал, как из моря появляется солнце.
Набрав пригоршню камней слева и справа от себя, он разжал ладони. Так он делал не раз и не два, пока не нашёл то, что хотел. Солнце поднималось всё выше и выше и осветило наконец своими лучами мокрый камень, который лежал на ладони мужчины. Да, повар говорил чистую правду, здесь, на берегу моря и прямо в море, было огромное количество драгоценных камней.
Когда, в одном из перерождений, Ун был шаманом империи Бохая, драгоценные камни играли огромную роль при погребении духа героя. В тот момент, когда дух героя, сложившего голову на чужбине, погребали в курганах, рядом с ним в могилу помещали драгоценные камни. Вернее, даже не так. Перед тем, как переместить дух героя в могилу, всё дно ямы засыпали в 3-4 слоя драгоценными камнями. У шамана были помощники, несколько помощников занимались только тем, что искали драгоценные камни. Чем выше была заслуга погибшего героя, тем больше драгоценных камней нужно было положить в могилу, где будет находиться дух героя. Это нужно было для того, чтобы в будущем перерождении герой, отдавший свою жизнь за отчизну, жил богато и счастливо.
При обрядах особенно ценились такие драгоценные камни, как яшма и опалы. Что касается остальных драгоценных камней, то дело было даже не в названии, а в той красоте, которую приобретали камни, когда море оттачивало их. Во время камлания шаман использовал камень, у которого было общее название — «Шаманский глаз». Без этого камня ни один обряд не проводился. Этот камень был настолько прочен и твёрд, что мог разбить в пыль алмаз. Однако во время камлания камни нередко гибли, потому что, проводя ритуал, шаман иногда переносился в те места, где не ступала нога Человека. Если земные силы были не властны над камнями, то сила мест, куда отправлялся шаман во время обряда, могла легко обратить в пыль и самого шамана, и его ритуальные атрибуты.
Камень, известный как «Шаманский глаз», который использовался в шаманских ритуалах, носил название халцедон. Именно это название забыл повар, когда рассказывал своему собеседнику о драгоценных камнях, которые можно найти прямо на берегу моря или в песке под ногами.
Морские ежи
Когда солнце полностью взошло, Ун решил, что больше нет смысла прятаться на этом небольшом участке песка, камней и травы. Он, как и вчера, боялся пропустить волнительный момент, когда можно будет сесть за стол и начать трапезу. Вернувшись в бухту, он устроился на песке как можно ближе к домику, где готовилась бесплатная еда.
Довольно быстро он понял, что может заходить в домик сколько угодно, чтобы налить горячей воды в кружку, и никто его за это не отругает. Не то чтобы ему так уж сильно хотелось пить, просто он хотел быть одним из первых, кто сядет за стол, когда повар ударит в колокол. И это, в общем-то, произошло. Звук колокола ещё не успел затихнуть, а Ун уже сидел за столом.
Сегодня повторилась история, как и вчера: одной порции еды не хватило отдыхающим. Повар даже вышел в обеденный зал, но тут же вернулся обратно на кухню. Он не знал в лицо тех, кто приехал три дня назад, кто позавчера и вчера — это была не его работа. Его работой было приготовление вкусной пищи для гостей, но так случилось, что директор был в отъезде, а вместе с ним уехали по срочным делам два помощника повара и администратор. Так бывает! Директор уезжал не в первый раз, но такого форс-мажора не было никогда.
Наученный вчерашним горьким опытом, повар на всякий случай приготовил несколько лишних порций, и, к счастью, они пригодились. Но вопрос оставался открытым: в обеденном зале был кто-то лишний, и этот лишний, вероятно, сам не признавался в том, что он лишний. На этот раз еду не получил весёлый мужчина, на котором не было живого места от наколок. Его претензии быстро удовлетворили, но в этот раз Ун заподозрил, что неразбериха с едой происходит именно из-за него. Однако, когда завтрак был окончен, отдыхающие вышли из-за столов сытые и довольные. Наш герой не был человеком, который занимается самоедством, и поэтому все свои подозрения он выбросил из головы, как только вышел из обеденного зала.
Ун пытался оживить некоторые воспоминания о прошлом, но они никак не возвращались. Был способ очистить голову, но это был трудоёмкий процесс. На левой стороне берега валялось много сухих панцирей морских ежей, потому что море с этой стороны хранило в себе огромное богатство — целую плантацию ежей. Во время штормов и тайфунов, которые бывали здесь довольно часто, море безжалостно выбрасывало ежей на берег. Причём внутренность ежа летела в одну сторону, а панцирь — в другую. Именно поэтому на этой стороне берега было так много сухих панцирей морских ежей.
Чтобы вспомнить, вернее, подстегнуть свою память, нашему герою нужно было съесть не один десяток ежей. Достать ежей было легко, Ун был хорошим ныряльщиком, сложнее было приготовить их под возмущёнными взглядами отдыхающих. Он не собирался жарить или варить ежей, он без проблем съел бы внутренность ежа и в сыром виде, но для этого нужно было отделить мякоть от панциря. Наш герой с удовольствием занялся бы отловом ежей где-нибудь в другой бухте, но он знал, что такого скопления ежей, как в этой стороне бухты, нет поблизости нигде. Чтобы не нервировать отдыхающих, Ун решил продолжить отлов после заката солнца, а сейчас он бросил улов обратно в море и пошёл искать место в тени.
Время до обеда он проспал, обед ему очень понравился, впрочем, так же, как и завтрак, и мужчина решил отправиться после обеда в горы. Каково же было его удивление, когда он увидел, что некоторые отдыхающие после обеда тоже решили прогуляться в том же направлении, в котором хотел пойти он. Так как для нашего героя слова: телефон, интернет, мобильная связь — были лишь пустым звуком, я объясню вам причину того, почему некоторые отдыхающие в такой жаркий день после обеда заменили отдых у моря прогулкой в горы. Дело в том, что в том месте, куда так неожиданно попал наш герой, отсутствовала мобильная связь. Чтобы позвонить домой, нужно было подняться высоко в горы.
Одна из отдыхающих, довольно яркая моложавая брюнетка в обтягивающем коротком топе, не закрывающем живот, одобрительно оглядела Уна, оценив его мускулы.
— Вы тоже идёте позвонить? — улыбнувшись, спросила она нашего героя. — Как же всё-таки неудобно расположено это место. Электричество дают только по ночам, чтобы позвонить, нужно идти в горы. Вы тоже так думаете?
Ун понятия не имел, о чём говорит эта женщина, но на всякий случай кивнул.
Мужчина думал, что на этом их общение будет закончено, однако женщина не унималась.
— Вы вчера приехали? Я вас раньше здесь не видела! — женщина пыталась идти с мужчиной в ногу, но это ей никак не удавалось. Ун давно восстановил свою физическую форму и поднимался в гору очень быстро.
В ответ на вопрос Ун опять кивнул женщине и прибавил шагу. Он боялся, что женщина задаст ему вопрос, на который он не сможет ответить, и одного кивка будет недостаточно. Женщина отстала, ей было обидно, что мужчина не приостановил свой шаг, чтобы пообщаться с ней, впрочем, наш герой об этой обиде даже не узнал. К тому моменту, как у женщины появился сигнал на телефоне, Ун поднялся уже очень высоко в гору.
Он шёл и шёл, пока не достиг вершины горы. Однако, похоже, это было не то место, которое он искал. Тем не менее, присмотревшись внимательнее, он осознал, что это место тоже было ему знакомо! Что-то здесь произошло, что-то неприятное или даже трагическое, но память возвращалась медленно.
На вершине, где царствовал ветер, наш герой подставил свои пылающие от жары щёки его холодным ласкам. Он не любил находиться на улице летом и всё время старался спрятаться от солнца, но сейчас, здесь, на вершине, спрятаться было пока негде. Однако, немного обогнув вершину, он обнаружил несколько деревьев, растущих среди камней и дающих хоть небольшую, но тень.
Холмы из камней были всё теми же курганами, где покоились души погибших воинов. Ун не боялся находиться рядом с ними, наоборот, он надеялся, что его память проснётся, пока он здесь. Но она по-прежнему дремала, иногда выдавая яркие, несвязные картинки, а иногда как удар молнии. Я уже говорила, что наш герой помнил, что когда-то был в этом месте, но все его воспоминания были расплывчатыми и неконкретными.
Внутренние часы Уна тикали, напоминая ему, что скоро нужно будет спускаться с горы, иначе он может пропустить ужин. Чтобы спуститься вниз, нужно было подняться сначала ещё немного выше. Именно так наш герой нашёл это место, где смог позволить себе немного отдохнуть. Он уже был готов покинуть вершину, когда решил подняться ещё чуть-чуть выше. С этой точки была видна ещё одна большая горка камней.
Поразмыслив и посоветовавшись со своими внутренними часами, наш герой решил, что у него есть ещё немного времени, и принял решение спуститься к камням.
Когда он достиг подножия горы и оказался рядом с камнями, то обнаружил, что перед ним не могила павшего воина, а старая каменная часовня. Время исказило её форму, камни осыпались и завалили вход. Если бы Ун не знал, для чего предназначена эта часовня, он бы тоже подумал, что перед ним просто могила из камней. Однако он всё же что-то вспомнил.
Когда он был шаманом, его помощники строили эту часовню в спешке, враг наступал на пятки, и, возможно, именно из-за этого она сейчас оказалась в таком плачевном состоянии. Камни осыпались, и несведущий человек ни за что бы не отличил эту груду камней от других.
Солнце почти село, наш герой очнулся и посмотрел на свои руки. Оказывается, погрузившись в прошлое, он пытался сделать подкоп и отодвинуть хотя бы один из камней. Это оказалось невозможным для одного человека, даже такого сильного. Нужно было торопиться, иначе ему пришлось бы лечь спать голодным.
Он успел к ужину. За соседним столом опять была неразбериха из-за недостающей порции, и повару ещё раз пришлось извиняться и в качестве комплимента подать даме, не получившей свой ужин, дополнительное сладкое блюдо — десерт. Во время извинений повар сообщил отдыхающим, что завтра всё встанет на свои места, завтра вернётся директор. Наш герой понял, что ему нужно торопиться. Завтрашний день не сулил ничего хорошего. Однако сегодня у него ещё было время осуществить задуманное. Сейчас он был сыт и поэтому спокойно сидел на берегу моря и ждал, пока солнце полностью уйдёт и станет темно. На берегу было шумно: кто-то плавал, кто-то разговаривал. Несколько человек плыли на разноцветных досках и помогали себе веслом. Внезапно до нашего героя донёсся запах жарящегося мяса — отдыхающие сидели возле костра и наслаждались шашлыками. Но всё когда-то кончается, и наконец берег опустел. К этому моменту наш герой наконец проголодался и с неподдельным рвением ринулся в волны.
Уну пришлось потратить довольно много времени, прежде чем он выловил то количество ежей, которое, как он думал, сможет подстегнуть его память. Вскоре наш герой начал свой второй, поздний ужин. Он не считал, сколько выловил ежей. Ун знал, если ему не хватит этой пищи, то он всегда сможет нырнуть и достать ещё. Но с вашего позволения, я попытаюсь посчитать то количество панцирей морских ежей, которые остались от ужина. По моим скромным расчётам, Ун съел около пятидесяти морских ежей.
Теперь наступал главный момент. Наш герой вошёл в море. Отплыв подальше, он нырнул и задержал дыхание. Давно пора было уже всплыть, но он заставил себя ещё остаться под водой. Ун чувствовал, что ещё чуть-чуть и воспоминания вернутся.
Обряд шамана
Как он и предполагал, память вернулась к Уну неожиданно. Когда он вынырнул из воды, жадно вдыхая воздух, он всё ещё не мог вспомнить, что произошло. Опустив голову, он брёл по морскому берегу, и вода стекала с его тела. Море, достигая его ног, бросало в него камни.
Один из них попал ему в ногу, вызвав такую боль, что Ун застонал. И в этот миг он вспомнил, что почти сто лет назад жил здесь со своей семьёй. Тогда он носил фамилию Ким, а его семья была потомками тех, кто двести лет назад переселился сюда из Кореи. Область, откуда они пришли, находилась где-то на севере Кореи.
Хотя Ун осознавал, что эти воспоминания — лишь часть его прошлых перерождений, они причиняли ему сильную боль. С каждой секундой воспоминания возвращались, как лавина.
Как я уже упоминала, его звали Ким, и у него была семья. И он, и его близкие имели русское гражданство. Здесь, на этом берегу, стоял их дом. У них был большой огород, но главным занятием семьи было рыболовство. Его дети ходили в школу, которая находилась далеко, и чтобы успеть к началу занятий, они вставали очень рано — в четыре или пять утра. Преподавали в школе на русском языке, и большинство учителей были русскими.
Жизнь была разной — и хорошей, и плохой. Всё зависело от урожая и количества пойманной рыбы. Талант шамана жил в нём на протяжении всех его перерождений. И в этот раз он тихо помогал больным людям, которые, в случае нужды, стекались к нему со всего полуострова. Как и сейчас, здесь жило не так уж много людей.
Однажды, когда заболела его мать, ему пришлось нарушить запрет отца и взять в руки гадательные кости. Он хотел узнать, доживёт ли его мать до следующей весны, но неожиданно увидел то, о чём и не подозревал, когда начинал гадание. Согласно результатам, его семью и всех, кто жил с ним рядом, ждала большая беда. Он не поверил и ещё раз бросил кости, но результаты ужаснули его ещё больше.
Не в силах сдерживаться, он отправился на берег моря, запалил большой костёр и долго ждал, пока от костра останутся одни угли. Когда угли немного остыли, он наступил на них. Это было крайним средством, и после такого гадания ноги болели ужасно, но ожога не было. Крича от боли, Ким увидел будущее. Согласно результатам, у его семьи и соседей оставалось мало времени.
На утро он послал своих детей в соседские дома. Полуостров был огромен, и люди селились вольготно, чтобы не подпирать друг друга. Конкретно на том месте, где жил Ким с семьёй, кроме них не было ни одного дома. Дети оповестили всех, кого смогли. Соседи прислали по одному представителю.
Авторитет шамана в тот век был неоднозначен. Кто-то верил ему, кто-то нет. Власти не признавали шаманизм и были против всяческой религии, призывая к этому же народ. И поэтому некоторые из соседей, чтобы не злить властей, просто не пришли. Тех же, кто пришёл, шаман успел предупредить. Суть предупреждения была в том, что грядёт большая беда, и если есть какие-то накопления, то их надо спрятать подальше от дома, а ещё нужно приготовить припасы, которые могут пригодиться в дороге. Представители соседей выслушали его внимательно, однако шаман подозревал, что не все восприняли его предупреждение всерьёз. Однако это его уже не волновало. Он выполнил свой долг.
Семья у Кима была не очень большой: у него была жена и двое детей. Однако рядом с ним жили его престарелые родители, а также три сестры и два брата. Две сестры и братья имели свои семьи, и лишь младшая сестра ходила ещё в школу.
Когда представители соседей ушли, шаман устроил сходку для своей семьи. Он предупредил, что его видение предрекает смерть для всей семьи, если к результатам гадания его семья не отнесётся серьёзно. Серьёзно отнеслись все, кроме младшей сестры. Сестра была комсомолкой и не верила в шаманский талант брата. Впрочем, она выслушала брата молча.
Карательный отряд пришёл в два часа ночи. Испуганным людям объявили, что на сборы у них есть лишь один час. Рекомендовали не брать ничего тяжёлого, потому что в Средней Азии, куда должны были отправиться семьи, их уже будут ждать готовые дома со всем необходимым внутри. К счастью, семья Кима прислушалась к нему и успела подготовиться, то есть приготовить продовольствие в дорогу. Однако на этом воспоминания шамана почти прерывались. Младшая сестра рассказала руководителю своей ячейки о необычном поведении своего брата.
Семья Кима, под присмотром конвоиров, отправилась налево, а Киму же предложили немного отстать от семьи — его увели направо. Мужчину долго допрашивали, в шаманские видения никто, конечно, не поверил. Людей в форме интересовало, откуда Ким получил сведения о грядущем переселении соплеменников в Среднюю Азию? Однако шаман стоял на своём. Он настаивал, что увидел будущее с помощью гадательных костей. В ту же ночь шамана расстреляли.
Сейчас, согнувшись вдвое от боли воспоминаний, Ун молился неведомым богам о том, чтобы его семья благополучно достигла того места, куда их отправили. Согласно приказу властей, путь его семьи лежал в Среднюю Азию, но куда конкретно, Ун не знал. За несколько часов до той роковой ночи он успел подняться в гору и спрятать свои небольшие накопления в глубине старой башни-часовни. Воспоминания о том, как он крадучись прятал то, что могло бы потом помочь выжить, навсегда остались с ним.
Вот почему сегодня он пытался найти вход в башню-часовню, которая за сто лет обвалилась и просела.
Для справки:
Корейцев, проживавших в районе Посьета, включая остров Краббе, вывозили в Среднюю Азию в вагонах для скота. Естественно, никто не заботился о том, что будут есть и пить переселенцы. Выжили те, кто успел взять с собой хоть какую-то еду в дорогу. Вопреки заверениям властей, в конечных пунктах их никто не ждал.
Кольца принцессы
Утро третьего дня наш герой встретил возле башни-часовни. Он провёл здесь всю ночь, но не смог добиться успеха в своих попытках. Камни, некогда бывшие входом, давно обрушились, скрыв его под собой.
Однако, там, где тыл часовни охраняли деревья, нашлась более прочная кладка, которая пока оставалась нетронутой временем. С этой стороны даже виднелось небольшое окошко, хотя это было скорее не окно, а просто каменный проём.
Ун уже собирался проникнуть внутрь, но внезапно передумал. Он прекрасно помнил, что именно спрятал в башне, но осознал, что эти вещи уже устарели и не помогут ему выжить в этом веке. Да, там было золото, но наш герой сомневался, можно ли использовать монеты царской чеканки в его ситуации.
Потоптавшись в нерешительности, Ун решил вернуться сюда за золотом позже. Он вдруг осознал, что, добившись своего и оказавшись внутри башни, может не вернуться назад. Поэтому он решил тщательно подготовиться к проникновению.
Время завтрака приближалось. На этот раз Ун был не так уверен в себе, когда садился за стол, но всё прошло без происшествий. Никто не считал количество гостей.
Сегодня было пасмурно, и вот-вот должен был пойти дождь. Ун без опаски сидел на берегу моря, наблюдая за солнцем, которое скрывалось за тучами.
Дождь начался. Купаться под струями было мало желающих, и они постепенно разошлись. Ун не хотел вспоминать, но воспоминания настойчиво лезли ему в голову.
Мужчина пытался отвлечься, но ничего не помогало. Мысли проносились с бешеной скоростью, возвращая его в прошлое. Начался ливень, и чем сильнее он шел, тем больше воспоминаний возникало в его сознании.
Почему он здесь? Почему привязан к этому месту? Что он сделал такого, что его ноги вязнут в песке, которому много тысяч лет?
Менялись века, он пробуждался, но не помнил своего прошлого. В каждом новом пробуждении с ним всегда был его талант шамана.
Этот полуостров был огромен, и пробуждения Уна от векового сна всегда происходили в одном месте, но потом он мог свободно идти в любую точку полуострова.
Но Ун никогда не был за пределами полуострова. Возможно, когда-то, в невообразимом прошлом, следов от которого не осталось даже в его памяти, он пришёл сюда из внешнего мира. Пришёл и сделал что-то настолько скверное, что бог решил наказать его. Тюрьма Уна была огромна — целый полуостров!
Иногда он успевал прожить несколько лет в счастье, иногда погибал сразу же после пробуждения. Не менялось только одно — он пробуждался в одном и том же месте.
Ун даже вспомнил все свои захоронки. Иногда, когда судьба была добра к нему, он успевал спрятать что-то ценное. Талант шамана, как мог, предупреждал его и охранял. Запад, север, юг, восток — каждое из этих мест на полуострове было отмечено когда-то его присутствием. При желании он мог сейчас найти кое-какие из своих захоронок, но для этого нужно было вначале найти смысл своего существования. Вряд ли захоронки в этом диком краю кто-то нашёл и присвоил. Поэтому пока пусть лежат.
Впрочем, Ун внезапно передумал. Подставив ладонь под дождь, он о чём-то долго думал, а потом, поднявшись с мокрого песка и решив пожертвовать обедом, отправился морем к шестой бухте. Идти к ней по морю было сложно, где-то нужно было нырять и плыть какое-то время под водой, но в дождь открывался грот, где была спрятана самая большая захоронка.
В то время он был шаманом у князя чжурчжэней. Князь благосклонно относился к нему, пока молодой шаман не влюбился в княжескую дочь.
Когда до князя дошли слухи о влюблённых, он сначала не показал виду, но в глубине души затаил злобу. Шаман должен был понести наказание. Однако князь не учёл одного: шаман не притворялся, он действительно обладал даром предвидения.
Шаман предвидел беду, и принцесса решила бежать из княжества вместе с ним. Она была девятой дочерью князя от шестой наложницы, и отец не обращал на неё внимания. Всё его внимание было сосредоточено на сыновьях, которых у него было двенадцать от разных жён и наложниц. Возможно, князь постепенно забыл бы о том, что одна из его дочерей стала женой шамана, но она славилась необыкновенной красотой, и князь захотел использовать её для укрепления своей власти, выдав замуж за сына правителя одного из соседних государств.
Влюблённые бежали, и предприимчивая девушка даже прихватила с собой свадебные дары, которые прислал ей будущий жених из соседнего государства. Это окончательно вывело князя из себя, и он послал конный отряд вслед за беглецами. Однако принцесса была умна и спрятала подарки в гроте в шестой бухте. Море скрыло все следы, и влюблённые ушли морем в другую бухту, а затем перебрались через древнюю намывную косу.
Это было ошибкой. Юный шаман забыл, что ему нельзя покидать пределы острова-тюрьмы. Он погиб сразу от рук монголов, а принцесса ещё какое-то время жила. Влюблённые зря поторопились. В тот день монголы напали на чжурчжэней, и если бы они отсиделись в гроте, то, возможно, остались бы живы. Но что случилось, то случилось. Монгольская армия разбила чжурчжэней. Это произошло не сразу, были то победы, то поражения, но в конце концов полуостров, как и весь край, опустел. Чжурчжэни были разбиты.
Однако это уже другая история. Вернёмся к захоронке, к тем свадебным дарам, которые припрятала принцесса, чтобы забрать их позже и жить долго и счастливо. Ун нервничал, представляя, что отдыхающие уже вошли в столовую, едят обед, а его там нет. Его тарелка супа мисо с рисом остыла. Но если что-то задумал — надо выполнять!
Удивительно, но путь к гроту оказался лёгким. Ун потратил всего лишь два часа, чтобы достичь пещеры. Захоронка была на месте. Кое-что сгнило, но большая часть уцелела. Вспомнив красоту и звонкий голос юной принцессы, Ун почувствовал, как по его щеке течёт слеза. В сафьяновом мешочке, ткань которого поблекла от времени, но не сгнила, лежало два кольца. Металл у колец был недорогим, дорогими были камни, вделанные в оправу. Камни были чёрными и непрозрачными, пока лежали в мешке. Оживали они только в тот момент, когда их надевали на палец. Камни были вулканической породы и дарили своим хозяевам долголетие. Особенно ценились эти камни в Японии, впрочем, императоры Китая и правители Кореи тоже были бы не прочь завладеть такими камнями. Ун взял из захоронки только мешочек с кольцами. За остальным он всегда мог вернуться.
Вернувшись туда, где его манила бесплатная еда, наш герой ещё издалека почувствовал, что произошли какие-то изменения. Его чувства не обманули. Когда ударил колокол к ужину, и он подошёл к домику для приёма пищи, то сразу же наткнулся на пытливо-внимательный взгляд старика. Вероятно, это был хозяин этого места, которого все называли директором и которого все ждали. Ун не растерялся, кивнул старику и протиснулся мимо него в обеденный зал. Старик нехотя посторонился.
Ужин закончился, и Ун понял, что нужно уходить из этой бухты. Больше он сюда не вернётся. С сожалением оглядев это прекрасно пахнущее место, он спустился с крыльца и отправился по тропинке, которая вела наверх. Ночь прошла тревожно, наш герой не любил спать около камней, но к морю спуститься побоялся.
Ун замыслил побег. Утром, когда машина хозяина этого места отправилась в путь, увозя в своём чреве отдыхающих, которые возвращались домой, Ун двинулся следом, по той дороге, по которой ехала машина. Машина двигалась тяжело. Дорог здесь, в полном понимании этого слова, не было. Были колеи из застывшей грязи, которые проделала машина, вот по этой дороге грузовик, полный людей, и двигался. Машина ехала, Ун шёл следом. Потом, когда дорога вывела на самый гребень, и машина чуть прибавила скорость, Ун поотстал. Ему было теперь ясно, куда идти. Он страшился большого мира, но был полон уверенности и шёл вперёд. Он верил, что теперь, когда он переступит через косу, отделяющую полуостров от остального мира, его никто не остановит. Его тюремный срок окончен!
На мужчине были светло-зелёные штаны, в руке он сжимал сафьяновый мешочек. Мужчина верил, что там, где ждёт его свобода, он найдёт и свою принцессу! Конечно, она изменилась, но её душа осталась прежней. И он обязательно найдёт эту душу, ведь он же шаман, вы не забыли об этом? Вы верите мне?
Часть вторая. Глаз шамана
София
Она уснула поздно, примерно в час ночи, и спала крепко, но её разбудил тихий шепот:
— Ку-ку, — произнес голос, и в его смехе послышался кашель. — Ку-ку, кукушечка, пора куковать!
Испуганная, она вскочила с кровати, заметалась по комнате и ударилась обо что-то, но не стала ругаться, а шепотом спросила:
— Кто здесь? Кто ты такой? Отзовись!
Рука её потянулась к выключателю, но тут же отдернулась. Сонечка вспомнила, что света нет и не будет до девяти вечера. Открыв дверь, которая и так была неплотно закрыта, она выглянула наружу. Тьма уже не была такой плотной, и можно было различить деревья, которые стояли в отдалении от домика. Однако, вернувшись в дом, Софья обнаружила, что в нём темнее, чем на улице.
Пожав плечами, девушка хотела снова лечь в кровать и заснуть, но не тут-то было: в её постели лежал кто-то другой, вернее, лежала кто-то другая. Обнаружив чужого человека в своей кровати, Софья закричала, но тот или та, кто спал, даже не пошевелилась.
В этот момент снова послышался голос:
— Я же сказал, — засмеялся он. — Вставай, кукушечка, вставай! Бесполезно будить её, потому что она — это ты! Только попробуй...
В комнате снова повисла тишина, и девушке показалось, что от страха у неё поднялись волосы на голове — тишина была жуткой. Сорвавшись, она снова начала будить незваную гостью, которая разлеглась в её постели.
— Не смей её будить, — хриплый голос приблизился. — Тебе же лучше, если она будет спать! Пока она спит, твоя совесть тоже в порядке.
— Кто ты? — снова спросила София. — Уходи, я буду кричать!
— Только попробуй, — угрожающе прохрипел голос. — Кукушка должна только куковать, а кричать кукушке нельзя, иначе она сорвёт свой прекрасный голос!
— Если ты не хочешь уйти, — прошептала сдавленно девушка, — тогда уйду я!
— А вот это сколько угодно, — засмеялся голос. — Иди, иди, твой огонь ждёт тебя!
Когда найдёшь его, сожги всё вокруг!
Однако девушка уже не слышала то, что говорил ей голос, она выбежала из дома и долго бежала в направлении моря.
Наконец, когда её ноги коснулись воды, она остановилась. Сев на песок, она бездумно уставилась в темноту, впрочем, морские волны были отлично видны. Особенно хорошо они были видны, когда были в своей верхней точке прилива.
Глядя на море, такое прекрасное и доступное, девушка заплакала. Софья не помнила, почему плачет, её совесть спала, спала вместе с девушкой, занявшей её кровать, но почему-то Софье очень хотелось плакать. Войдя в воду, она поплыла. Сейчас, рано утром, море было ласковым, волн почти не было. Оглянувшись на берег, девушка увидела, что недалеко от палатки, где спали прибывшие вчера туристы, горит костёр. София знала, что ей надо делать. В этой палатке находился кто-то, кто её обидел. Девушка увидела своего обидчика вчера и узнала его сразу же, однако он её не узнал. И вот сейчас, когда её обидчик крепко спал в обнимку со своей новой любовницей, у Софии был шанс всё исправить.
Костёр должен был скоро потухнуть, ещё несколько минут, и угли уже не разгорятся...
София подбежала к костру и, не раздумывая, взяла уголёк из огня голой рукой. Подойдя к палатке, она положила уголёк рядом с брезентом, но ничего не произошло. Уголёк потух, а в палатке по-прежнему мирно спали двое.
Не в силах сдержать эмоции, девушка закричала, но на её воинственный крик по-прежнему никто не отзывался. Ладонь, которая всего несколько секунд назад держала уголёк из костра, почему-то не болела. Более того, в её середине поселилось приятное чувство. Много лет назад София поранила руку, и с тех далёких времён на ней остался шрам.
Как я уже упоминала, рука не болела, хотя по всем законам природы обожжённая ладонь должна была бы причинять боль! Именно поэтому София подбежала к морю и опустила руку в морскую волну.
В этот момент в её домике проснулась незнакомка и разрыдалась. Удивительно, но София почувствовала пробуждение неизвестной девушки всем своим существом и тоже заплакала.
— Утопиться, умереть? — спросила она себя. — Чего ты от меня хочешь?
— Ты же моя кукушечка, — раздался вдруг ласковый голос прямо рядом с её ухом. — У тебя отлично получается куковать, попробуй, вдруг она поверит.
Помнишь то лето? Помнишь то лето в деревне? Как ты потратила июнь, июль и август на то, чтобы научиться куковать как кукушка? Ты тренировалась до изнеможения, и в конце концов у тебя что-то получилось!
— Да, я помню, — как заворожённая повторила девушка. — Я куковала до изнеможения! И у меня получилось!
Мы тогда с ним заключили пари! И я выиграла это пари, научившись до конца лета куковать как кукушка! Он вынужден был это признать! Он проиграл пари! Ставкой в пари было…
— Я знаю, моя кукушечка, — ласково перебил её голос. — Я всё знаю! Не тяни время, сделай то, что решила! У тебя не получилось в первый раз, но сейчас точно получится, я чувствую! Давай!
— Хорошо, — неуверенно кивнув, согласилась девушка. — Тогда я пойду?
— Иди, и ничего не бойся! Чтобы ты ни сделала, ты права!
Понимая, что происходит что-то неправильное, что-то не то, София, тем не менее, снова подошла к палатке. Подражая кукушке, она издала несколько звуков, потом, прочистив горло, повторила ещё раз, и наконец, в ответ раздался голос из палатки.
— Кукушка, кукушка, сколько мне осталось жить? — раздался тонкий, чуть хриплый со сна, женский голос. — Ты здесь, кукушка? Сколько мне осталось жить?
София торжествующе, мрачно улыбнулась. Понимая, что неизвестная ей девушка попалась на крючок, она решила выложиться на все сто, пытаясь изобразить как можно реалистичнее голос кукушки.
Тем временем, окончательно проснувшись, девушка обратилась к загадочной кукушке:
— Кукушка, почему ты замолчала? Если ты разбудила меня, то закончи свой рассказ. Ответь мне, сколько мне осталось жить?
В ответ София издала звук, напоминающий голос кукушки, всего лишь один раз, и стала ждать ответа.
Результат не заставил себя ждать: девушка сдавленно захрипела:
— Всего лишь один раз? Это значит, что мне отмерен один год? Один час? Одна минута? Ответь мне! Почему ты молчишь? Боже, как больно, как болит сердце! Помогите мне, кто-нибудь!
В палатке началась суматоха:
— Что случилось? — кричал знакомый до боли мужской голос. — Лена, что с тобой?
— Кукушка накуковала мне одну минуту жизни! Дорогой, я умираю?
— Что такое? Какая кукушка?
— Мама, что с тобой? — раздался детский голос из палатки.
Оказалось, что в палатке спали не двое, а трое.
София схватилась за голову, но ласковый голос снова прошептал за её спиной:
— Не надо её жалеть! Не надо жалеть его дитя! Он не пожалел тебя и твоего ребёнка! Что ты делаешь? Нет!
Чтобы заглушить проклятый голос, София нашарила в темноте камень и крепко сжала его в обожжённой ладони.
— Нет! Отбрось камень!
Не слушая зловещий голос, девушка сжала камень ещё сильнее, так сильно, что пузырь лопнул, и из обожжённой ладони потекла кровь.
Тем временем из палатки донёсся тихий голос:
— Я поверю только кукушке! Кукушка, кукушка, сколько мне осталось жить?
Не сомневаясь ни минуты, София начала издавать звуки, и они множились. Девушка не считала, сколько раз изобразила голос кукушки. Остановилась она только в тот момент, когда мужские руки открыли полог палатки.
— Что-то мне знаком голос этой кукушки! — проговорил мужской голос. — А ну-ка, кукушка, покажись!
Однако София была уже далеко. У неё было желание показаться бывшему любовнику, но потом она передумала. Спрятавшись за скалой, она расплакалась. Разжав ладонь, она увидела свою багровую руку. Камень, который лежал в руке, был неказистым на вид, но, перевернув его, она увидела, что это халцедон. На этом берегу люди находили много полудрагоценных камней — агатов и халцедонов. Халцедон поблескивал в руке девушки. Такие камни особенно ценились коллекционерами, а иногда помогали шаманам и колдунам в борьбе со злом. Камень назывался: «Глаз шамана», и он действительно был похож на стеклянный глаз. Луч солнца упал на обожжённую ладонь Софии, и девушка наконец почувствовала боль. Уходя всё дальше и дальше по морскому берегу, она беззвучно кричала, и боль была такой сильной, что захватывало дух. Зато София теперь точно знала, что её кровать — теперь только её кровать, её двойники исчезли, исчезли навсегда.
Когда София покинула берег моря, в тишине донёсся голос:
— Ты подвела меня! Что же, живи, живи и до того момента, пока сжимаешь в ладони камень «Глаз шамана». Когда-нибудь ты потеряешь этот камень, и вот тогда настанет моё время!
Тень
В июле порой выдаются удивительные дни, наполненные особой атмосферой. В тот день, о котором пойдёт речь, стояла жара, но в воздухе ощущалась странная тяжесть, а в его металлическом холоде таилась тревога.
Когда она проснулась, всё было хорошо, но, оглядевшись вокруг, она вдруг осознала, что находится не дома. И в этот миг прекрасный летний день словно потемнел.
Иногда даже в дождливый день нам кажется, что светит солнце, а сегодня всё было плохо, темно и тоскливо. Всё в нашей голове — и солнце, и тьма!
Однако вернёмся к нашей героине. Время завтрака приближалось, и она, опустив голову, брела на завтрак, словно на ногах у неё были свинцовые ботинки. Конечно, можно было не идти на завтрак, но тогда ей пришлось бы объясняться с окружающими на тему: «Что случилось и как с этим бороться?» А такие вопросы она ненавидела больше всего, потому что не могла сразу подобрать ответ. Потом, позже, эти ответы крутились бы в её голове, но отвечать было уже поздно. Скажите честно, у вас тоже так бывает? Вы прокручиваете раз за разом в голове ситуацию, и ваши ответы на вопрос всегда точные, по делу, с долей иронии или юмора. Но, к сожалению, никто вас уже не слушает.
Итак, подведём итог моего вступления. Пробуждение было прекрасным, но, несмотря на солнечный, яркий день, в её душу вползла тьма. Тьма ширилась и захватывала все клетки её тела.
По мнению окружающих, завтрак был прекрасен, что же, каждый имеет право на своё мнение. Что касается её ощущений, то ей показалось, что она жевала бумагу, а ещё ей хотелось заткнуть уши и закрыть глаза, чтобы не слышать и не видеть людей, которые разговаривали в перерывах между приёмом пищи.
Когда завтрак был окончен, верховный повелитель этого места занялся опросом, его интересовало, чем будет занят весь день каждый из тех, кто присутствовал на завтраке.
— Я иду в горы, — сказала она.
— Зачем? — спросил верховный повелитель.
— Вы обещали. Помните, у нас был разговор? Если я самостоятельно и без проблем пройду маршрут, то вы разрешите мне водить туда туристов.
— Да, я помню. Но почему сегодня?
— Сегодня? — она задумалась. — Да, потому что сегодня должна быть хорошая погода. Я не могу проверить, у меня, как вы знаете, нет здесь интернета, а у вас интернет есть, вы вчера смотрели прогноз погоды и сообщили мне, что сегодняшний день будет солнечным и дождя не будет. Так?
— Да, — посмотрев с сомнением и досадой на неё, подтвердил он.
— Так я иду? — она наконец заставила себя поднять на него глаза.
— Что же, — чуть помедлив с ответом, сказал он, — иди.
И она пошла. Вопреки его сомнениям и своей нерешительности, она поднималась в горы всё выше и выше, и с каждым шагом чувствовала себя всё лучше и лучше. Чем дальше она уходила от владений верховного повелителя, тем легче ей становилось идти. Её тело стало таким лёгким, что казалось, вдохни она поглубже, и сразу взлетит в небо.
Солнце неспешно двигалось к полудню, становилось жарко. Пот заливал и жёг глаза, но это обстоятельство не могло поколебать её решимость. Чем сложнее становился подъём, тем решительнее она ставила ногу.
Около недели назад ей уже приходилось проходить по этой дороге. Тот, пробный подъём, она прошла вместе с верховным повелителем и туристической группой.
Ей казалось, что она шла довольно быстро, однако верховный повелитель был не удовлетворён.
Поднимаясь к очередной возвышенности, она увидела вдалеке кое-что, что заставило её прибавить шаг. Огромные камни были выложены в виде круга, однако середина круга не была пустой, гигантский камень, помеченный золотой краской, был водружён в середину каким-то великаном. Во всяком случае, обычный человек, даже очень сильный, не смог бы поднять такой огромный и тяжёлый камень.
Туристическая группа стояла полукругом, люди внимательно слушали то, что рассказывал верховный повелитель, девушка тоже слушала, но не могла стоять на месте. Её притягивал круг. Больше всего на свете ей хотелось вступить в середину круга, а ещё ей хотелось сесть на плоский камень, похожий на трон, покрытый золотой краской, и почувствовать его жар. По её представлениям, камень должен был быть очень горячим, полуденное солнце, наверное, разогрело его поверхность.
Однако, как только она подняла ногу, чтобы переступить через каменный круг, раздался крик:
— Тень, не делай этого!
Мне надоело называть главную героиню «она» и «девушка», поэтому пора вам познакомиться с её кличкой. Тень — это прозвище, которое она получила, и я буду называть её просто Тень.
Итак, я закончила свой рассказ на том, что верховный повелитель прервал свой увлекательный рассказ и запретил девушке приближаться к таинственной ловушке времени — шаманскому кругу из камней.
В тот раз девушка не посмела возразить начальнику, но сейчас она была совершенно свободна и могла делать всё, что захочет. А хотела она, страстно и до безумия, оказаться в середине круга.
Внезапно воздух наполнился звуком грома, и блеснула молния. Девушка досадливо вздохнула, она знала, что во время дождя эти горы — опасное место, но не собиралась менять свои планы. Шаг был сделан, и Тень оказалась в середине круга. Когда она удовлетворила своё второе желание и села на золотой камень, произошло два события: снова послышался звук грома, и у девушки заболела нога. Середина стопы вибрировала, тряслась и горела огнём. Тень повернула ногу и попыталась понять степень проблемы. Так и есть, старый шрам почему-то воспалился и покраснел.
История возникновения шрама терялась в её детских воспоминаниях. Мама рассказывала, что шрам появился после того, как девочка долго болела. Были ещё какие-то обстоятельства, о которых рассказывала мама, но с течением времени они стёрлись из памяти. Вспоминать сейчас было некогда. Единственное, что помнила сейчас девушка, это то, что тогда, вне обозримом прошлом, когда она была ещё совсем маленькой, врачебный прогноз был неутешительным. Если говорить просто, то девочка должна была умереть, но не умерла, а внезапно пошла на поправку. На память о болезни у девочки остался на ноге шрам. Впрочем, шрам никогда не тревожил её. Не тревожил до сегодняшнего дня. Казалось, звук грома и следующая за ним молния каким-то образом связаны с болью, которая раз за разом пронзала ногу девушки в такт грому.
От грома закладывало уши, от молнии глаза почти ослепли, но девушка упрямо сидела на камне и отрицала очевидное — несмотря на прогноз, который прочитал вчера верховный повелитель в интернете, в горах шёл дождь.
Поднялся ветер, температура воздуха упала, дождь усилился, он бил девушку по рукам и ногам. Наконец Тень сдалась, она поднялась и неловко поклонилась камню. Девушка знала, нельзя тревожить прошлое просто так, и поэтому вложила в поклон все свои чувства.
Нужно было возвращаться. Горная дорога состояла из камней и земли, никакого асфальта здесь не было, как вы понимаете. Дождь шёл стеной. Стена дождя была настолько плотной, что иногда девушка не видела дорогу перед собой. Дорога шла под уклон, однако не только девушка спускалась по ней, вслед за ней и даже обгоняя её текли реки воды. Земля мгновенно превратилась в каток из сырой глины. Вокруг ощутимо потемнело. Поскользнувшись на сырой глине, девушка упала. У неё была с собой специальная палка, с которой ходят в горы, однако палка не спасла её от падения, Тень упала ещё и ещё раз. Проклиная обманчивый прогноз погоды, девушка двигалась вперёд. Впрочем, оглянувшись, она вдруг увидела, что идёт не вперёд, а назад. Разозлившись, девушка попыталась скорректировать свой путь, однако ничего толком не добилась. Ноги её разъезжались на сырой глинистой земле, стопу жгло так, что она не могла наступать на неё, а сверху, с завидным постоянством, грохотал гром, перемежаясь молнией. Внезапно стало тихо. Гром перестал греметь, молния ушла куда-то за соседние горы, а дождь перестал закрывать перед девушкой путь.
Оглядевшись вокруг, она поняла, что оказалась в месте, где, как ей казалось, никогда раньше не бывала. Развернувшись, девушка решила вернуться по своим следам, но снова упала. Дождь усилился, и Тень потеряла сознание от удара.
Очнувшись, она почувствовала сильный зуд в стопе и, сидя на земле в грязи, начала расчёсывать её. Но чем больше она чесала, тем сильнее становился зуд. Когда на месте расчёса появилась кровь, огромным усилием воли Тень заставила себя остановиться. Вокруг неё отовсюду текла вода.
С помощью палки она поднялась, хоть и не с первого раза. В очередной раз она попыталась сориентироваться. Часы показывали всего четыре часа дня, но вокруг неё сгустилась темнота.
Сделав несколько шагов, девушка остановилась. Она снова стояла на том же месте, откуда ушла несколькими минутами ранее. Перед ней был спуск к морю. Длинная, горбатая и извилистая дорога манила и обещала отдых, если она преодолеет её. И Тень сдалась и пошла вниз. Где-то она ползла, где-то держалась за ветки деревьев, а где-то даже на пятой точке, но она всё же спустилась вниз.
Она надеялась, что путь, по которому она спускается, приведёт её обратно к тому месту, откуда она начала своё путешествие. Тень успокаивала себя тем, что дорога, по которой она сейчас спускается, незнакома ей лишь потому, что она по ней никогда не ходила. Но все приметы указывали, что ещё чуть-чуть, и она будет внизу, около моря, около той бухты, недалеко от которой стоял её домик. Вскоре она действительно оказалась около моря, однако это была не та бухта. Сил снова подниматься наверх не было.
Эта бухта была похожа на ту, где стоял её дом, однако это впечатление тут же испарилось, стоило ей посмотреть направо. Справа, прямо в море, стояли две каменные арки. Сомнений не осталось, и девушка по имени Тень спустилась по мокрой, каменистой дороге в бухту Агатовую.
Бросившись на песок, она какое-то время просто лежала, уставившись в небо. Переведя дыхание, она обнаружила, что на небе выглянуло солнце. Однако здесь, в бухте Агатовой, было по-прежнему темно. Стопа больше не зудела. Покинув мягкий песок, она пошла по направлению к морю. Прямо так, в одежде, она долго плавала, закрыв глаза. Девушка не боялась, что море унесёт её. С самого рождения море всегда было её другом. Наконец, устав плавать, она вышла на берег и села прямо у воды. О чём она думала? Не знаю. Может быть, о том, что нельзя верить прогнозам, а может быть, о том, что это место прекрасно только днём. Ночи здесь навевают ужас. Дома, в городе, даже в самую тёмную ночь вокруг горели огни домов и машин. Здесь же ночью была полная темнота.
А тем временем руки зажили отдельной жизнью от хозяйки. Пока девушка о чём-то думала, руки работали. Они копали, доставали из земли и песка какие-то камни. Когда камней вокруг скопилось уже достаточно много, девушка перевела взгляд на горку прозрачных камней, лежащих вокруг неё. Умные руки девушки по имени Тень добыли из песка около моря несколько полудрагоценных камней. Прозрачные камни назывались агатами и халцедонами.
На этом берегу не нужно было искать особые камни, они сами лежали у кромки моря. Огромные, в человеческий рост, халцедоны привлекали взгляд и манили своей таинственностью.
Треугольный камень словно сам прыгнул в руку. Тень хотела было бросить его в волны, но, взглянув на него, вздрогнула. Камень смотрел на неё! Странный халцедон притягивал взгляд и не отпускал. На камне был запечатлён глаз неведомого существа, и его стеклянный зрачок словно осуждал её. Наконец, девушка смогла моргнуть и отвести взгляд.
Сердце застучало, во рту пересохло, а глаза наполнились слезами. Захотелось оказаться дома, далеко-далеко отсюда. Солнце уже не так жгло, но духота осталась. О недавнем дожде напоминали лишь ручейки воды, стекающие по склону.
До ужина оставался час. Если Тень опоздает на ужин, то можно будет считать, что она проиграла. Однако если она вернётся на дорогу, ведущую по горам, то точно не успеет дойти. Вряд ли земля успела подсохнуть за какой-то час или полтора.
Тень не знала, сможет ли пройти по морю от этой бухты к той, нужной ей, но можно было попробовать, тем более что другого выхода просто не было! Бросив на песок жуткий камень, она с трудом поднялась.
Да, по морю пройти было можно. Был штиль, и волны едва бились об берег. Судя по всему, дорога по морю должна была занять не больше десяти-пятнадцати минут. Вода была тёплой, берег каменистым, идти было одно удовольствие. В одном месте, под каменной аркой, ей дорогу перегородил огромный валун. Обходить камень было долго, и Тень решила просто перелезть через него. Однако, неловко поставив ногу, она почувствовала неудобство, стопа завибрировала, словно в обувь попала галька или песок. Тень перелезла через камень и села на песок. Сняв кроссовок, она вытряхнула камни. Хотя, я ошиблась. Камень был один. К её удивлению, это был именно тот жуткий камень, который она выбросила. Как же он снова оказался в её кроссовке?
На этот раз девушка сдалась. Она подобрала камень и сжала его в руке.
А после... Свет померк, и она погрузилась в тьму.
Свет вернулся через несколько секунд.
— Шаманка, — услышала она взволнованный голос, — что рассказал вам камень? Мой сын одержим? Госпожа, почему вы молчите? Всё так плохо? Если нужно, я заплачу ещё, только помогите!
Тень оглядела себя, а потом повернулась к присутствующим. На ней была яркая ритуальная одежда. Мужчины около барабанов тоже были одеты под стать ей, чуть дальше сидели музыканты. Рядом было много люда, одетого в ритуальные одежды. Исключение составляла только женщина, которая обращалась к шаманке, то есть к ней, и мальчик, вероятно, её сын. Мальчик был без сознания, но глаза его под веками вращались.
— Шаманка! Госпожа, — снова обратилась к ней женщина, — что вы планируете делать дальше?
Тень хотела объяснить женщине, что произошло какое-то недоразумение, однако её тело начало вдруг вибрировать, а изо рта, помимо её воли, донесся крик. Тень кричала всё сильнее и кружилась вокруг оси. Барабаны били, музыканты гудели в свои странные инструменты, а девушка Тень кричала.
Остановилась она только тогда, когда почувствовала боль в стопе. Сбросив обувь, похожую больше на белые носки, чем на обувь, она достала из обуви камень. На ноге, там, где был шрам, теперь была рана, а камень был в крови.
— О, — закричала мать мальчика, — камень попробовал кровь! Слышишь, мой сын, теперь ты свободен от злого духа! Камень взял кровь! Камень «Глаз шамана» наконец внял моей мольбе! Мой мальчик вернулся ко мне! Шаманка, сила твоя возросла! Возьми всё это серебро, которое я успела захватить! Завтра жди дары, которые привезут из имения! Мой муж не будет скуп!
— Слава шаманке, — вдруг закричали присутствующие, — да продлится её сила тысячу лет! Сила! Сила! Сила! Пусть сила не покинет её даже после смерти! Тысячу лет силы! Славьте шаманку!
Тень тоже кричала. Она подняла камень над головой, так, чтобы луч солнца упал на окровавленный глаз. Луч солнца отразился в камне и неожиданно ударил девушку Тень по глазам.
Девушка пришла в себя там же, где проводила ритуал, на том же берегу. Но теперь она была одна. Вернув девушку в своё время, камень помог ей избежать большой беды.
Девушка Тень посмотрела на часы. До ужина оставалось пятнадцать минут. Она быстро шла по берегу моря, обходя большие камни и жмурясь от солнца и бликов волн. Вдруг девушка замедлила шаг. Она поняла, что не хочет торопиться. Даже если она опоздает на ужин — мир не рухнет. И ещё, больше она не позволит, чтобы её называли тенью. У девушки было прекрасное русское имя — Татьяна. Теперь она будет поворачиваться к собеседнику, только если её будут звать настоящим именем.
Взглянув на камень, девушка хотела оттереть его от крови, но потом передумала. Если ей станет страшно и возникнет желание снова стать тенью, то достаточно будет вглядеться в камень.
А что же большая беда, которую девушка оставила в прошлом? Кто бы это мог быть? Кого отпугнул камень «Глаз шамана»? Давайте снова вернёмся на триста лет назад. Такое же лето, этот же берег. Первой ушла женщина, за ней шли слуги, которые несли в паланкине её сына. Ушли музыканты. Помощники шаманки, собрав дары, тоже покинули берег. Да, вон же они, край ритуальной одежды ещё виден! Люди поднимаются по тропинке, которая не изменила свои очертания за триста лет. Когда берег опустел, поднялся небольшой ветер, который взвихрил песок, а потом справа, да, прямо там, где в воде стояла омываемая волнами каменная арка, послышался голос:
— Беги, Тень, беги! От меня не спрячешься! Кровь высохнет. В грядущие времена, когда камень обратится в прах, а свет в очах шамана угаснет, я отыщу тебя. В тот час никто не сможет прийти тебе на выручку. А пока, будь осторожна с камнем, не утрать его!
Ун
Уже наступил вечер, когда Ун подошел к косе, отделяющей полуостров Краббе от материка. Эта древняя намывная коса, сто лет назад носившая имя Чурхадо, сейчас, к сожалению, была ему неизвестна.
Кто-то из туристов оставил у моря полузатушенный костер, который все еще тлел под слоем пепла. Ун поворошил угли и позволил огню разгореться. Волны бились о песок, а на небосводе сверкали звезды. Ун, глядя на язычки пламени, хотел погрузиться в приятные мысли, но его отвлекли. Внезапно из темноты вышли два человека. Ун заволновался, решив, что это представители власти, которые пришли за ним, чтобы потребовать удостоверение личности.
Да, мужчина не ошибся: перед ним действительно стояли представители власти, но не государственной, а другой, вечной. Эта власть не требовала документов, но от нее нельзя было ничего скрыть.
На мужчинах были черные шляпы с широкими полями, а их одеяние напоминало длинный балахон. Перед Уном стояли судьи последнего дня — черные жнецы.
— Что же, — с улыбкой произнес Ун, — я понял, что мне так и не дадут покинуть пределы этой тюрьмы, этого полуострова. Зря я надеялся! Выполняйте свою работу!
— Если ты предъявишь нам пропуск, мы пропустим тебя, — подняв руку в приветственном жесте, сказал один из черных жнецов.
— Срок твоего заключения действительно истёк, но если ты не предъявишь пропуск, то мы тебя не пропустим, — вступил в разговор другой жнец, зеркально похожий на первого.
— Какой пропуск? О чем вы говорите? У меня ничего нет. Даже эти штаны не мои, я нашел их около моря. Вы же знаете, что каждое мое пробуждение проходит одинаково: я прихожу в себя абсолютно голым. К счастью, море выбросило на берег штаны, которые вы видите сейчас на мне.
— Нам нужен пропуск. Мы не обязаны тебе ничего объяснять.
— Что же мне делать? Вы не хотите дать мне подсказку, а я не понимаю, что именно я должен вам предъявить.
Однако жнецы молчали. Двое мужчин с бледными лицами в черных шляпах просто ждали, когда Ун предъявит им что-то, что окажется пропуском.
Разговор зашел в тупик, мужчина действительно не понимал, что именно он должен отдать жнецам. Сев снова около костра, он начал перебирать события последних дней, но на ум ничего не приходило. Как ни крути, но ничего похожего на пропуск он не держал в своих руках.
Ун смотрел в небо на звезды, жнецы стояли рядом и молчали. Наконец мужчине это надоело.
— Я уважаю вашу работу, — обернувшись к одному из жнецов, проговорил он, — и мне жаль, что я задерживаю вас сейчас. Вы необходимы там, где вас ждут души только что умерших людей. А еще мне крайне неудобно, что я сижу, а вы стоите. Скажите, не будет ли наглостью с моей стороны, если я предложу вам сесть тоже?
— Ты учтив. Ты сострадаешь тем, кто рядом, и мы благодарим тебя, — ответил один из жнецов, — однако нам не нужен отдых. На твоем лице нет раболепства, нет страха, и это очень грустно. Это значит, что ты настолько устал от жизни, что больше не боишься ничего.
— И я благодарю тебя, — подхватил разговор второй жнец, — это твоя последняя жизнь, и мне тоже очень жаль, что в твоих глазах нет страха. Жаль, что иллюзии покинули тебя! Нам действительно не нужен отдых, но ты первый человек за долгое время, который предложил нам отдохнуть. Мы хотим поблагодарить тебя, но не можем прямо сказать, что явится пропуском для тебя. Если мы это сделаем, то будем наказаны!
— Хорошо, — оживился Ун, — но можете, по крайней мере, дать мне подсказку?
— Да, — в унисон ответили оба жнеца, — это мы сделать можем!
— Шрам. Кровь. — оглянувшись, тихо прошептал первый жнец.
— Камень. — проговорил второй жнец. — Мы сделали всё, что могли! Найди пропуск, и мы с удовольствием пропустим тебя. Нам действительно давно нужно быть в другом месте, и мы уйдем туда сейчас. Однако если ты попытаешься перейти через косу без пропуска, то нам придется вернуться сюда, недоделав своё дело. Несчастная душа пострадает еще больше, брошенная в пустоту между миром мертвых и живых. Мы уходим, чтобы этого не случилось.
Второй жнец бесследно исчез.
— Позови нас, когда найдёшь пропуск, — произнёс первый жнец, прежде чем тоже исчезнуть.
На берегу моря воцарилась тишина.
Ун долго молчал, но, наконец, его низкий голос заполнил пространство, где он сидел.
— Эге-гей! — закричал мужчина. — Звёзды, море, небо — я ваш раб! Я готов преклонить колени, только дайте мне подсказку! Этот полуостров — моя тюрьма! Я хочу сбежать отсюда! Я был слишком терпелив на протяжении многих веков! Камень, шрам, кровь, камень, шрам, кровь — что это значит? Какой шрам? Какой камень? Чья кровь?
Однако вокруг была лишь тишина, и никто не собирался давать ему подсказку.
Прошло два дня. Мужчина был сыт: он ловил маленьких крабов, ежей и рыбу и ел эти деликатесы прямо сырыми. Воды было мало: беспечные туристы оставили канистру с водой, которая была наполнена лишь на четверть. Если с едой было всё нормально, то с водой, как вы понимаете, была беда. Ун мог вернуться назад, в свою тюрьму, туда, где очнулся от долгого, векового сна несколько дней назад, но не хотел. Сейчас, когда свобода была так близка, он ненавидел своё многовековое заключение как никогда.
Когда настала третья ночь, мужчина долго ворочался, прежде чем заснуть. Наконец, когда ему показалось, что он нашёл нужное положение тела и сможет заснуть, что-то начало давить в области бедра.
Ун досадливо вздохнул: он с таким трудом заставил себя заснуть, и вот...
Вероятно, какой-то камень попал под одежду и доставлял сейчас неудобства. Белый песок был отличным местом для того, чтобы лечь и заснуть, но иногда здесь попадались камни. Мужчина приподнялся: нет, на его ложе не было никаких камней. Песок был чист и мягок. Однако что-то же потревожила его дрёму? Разгадка нашлась быстро.
Ярко-зелёные штаны имели несколько карманов: внешние, внутренние и даже накладные. Если бы Ун умел читать современный китайский, то понял бы, что штаны, которые он нашёл на берегу, приплыли на берег прямо из Китая. Недалеко от полуострова были Китай и Северная Корея. Ярлычок «Маде ин Китай» чётко давал понять, что штаны сделаны не абы где, но аж на китайской фабрике. Но Уну это было без разницы. Простите за отступление, но мои постоянные читатели знают, что я никогда не пишу просто так.
Короче, разозлённый от того, что его разбудили, Ун нащупал во внутреннем кармане... камень. Камень имел название «Глаз шамана», вот только Ун мог поклясться, что никогда не прятал этот камень во внутренний карман. Да, дня четыре-пять назад он прятался от людей в потайной бухте, да, он нашёл там камень, без которого нельзя проводить шаманские обряды, но выбросил его за ненадобностью, потому что не собирался больше быть шаманом. Ун хорошо помнил, как нашёл камень в песке, использовал и зашвырнул его далеко в море после того как увидел на стеклянной стороне камня изображение глаза животного. Почему камень оказался во внутреннем кармане? А жнец его знает!
Камень «Глаз шамана» лежал сейчас на ладони Уна, и это было главное. Не сразу, но постепенно мужчина понял, что перед ним лежит одна часть пропуска. Вторая часть, вторая часть... Что же, взглянув на камень, мужчина вспомнил!
В то раннее утро в бухту, где прятался от досужих взглядов Ун, явились нежданные гости — повар и его друг. Мужчины пришли рано утром, чтобы избежать боли от ударов больших волн. Утром волны спали. Повар хотел достать из моря гребешки, друг повара тоже предвкушал завтрак из гребешков, но что-то пошло не так. Друг внезапно начал тонуть, повар кинулся его спасать. Хочется закончить главу словами из фильма «И сия пучина поглотила их», но не получается, потому что Ун спас обоих незадачливых ловцов.
Что-то тёмное и древнее явилось в то раннее утро из моря, чтобы поглотить души мужчин, однако не учуяло присутствия Уна.
Раннее утро — тонкая грань между нарождающимся днём и ночью, в такое время древний хозяин бухты особенно внимателен к знакам из внешнего мира. Знак, который он получил в это утро, его разозлил, а молодые люди попали под горячую руку.
Пришлось Уну не только спасать незадачливых ныряльщиков, но ещё и бороться с тем, кто ждал знака. Ун спас молодых людей.
Вернее, спас тела, души к тому моменту уже ушли, вернее, почти ушли вместе с древним божеством. Когда Ун понял, что перед ним утопленники, он выругался.
Ведь ещё час назад, когда он нашёл камень, он клялся сам себе, что никогда больше не вернётся в то прошлое, где был шаманом.
Время шло на секунды.
Ун ничем не был обязан повару и его помощнику, ну, конечно, кроме вкусной пищи на завтрак, обед и ужин, однако сейчас ему пришлось принять решение.
На груди у шамана был старый шрам, а во время спасения утопленников мужчина оцарапался, старый шрам поцарапался и теперь кровоточил. Итак, шрам кровоточил, а боль мешала Уну сосредоточиться.
Мужчина боролся с собой несколько секунд, у него просто не было выхода. Он знал, что если будет медлить и дальше, то морское божество уведёт души утопленников так далеко, что шаману уже нельзя будет вернуть их. Вздохнув, Ун вгляделся через прозрачный камень в восходящее солнце, а потом втянул воздух и резко, чтобы не раздумывать дальше, приложил стеклянную сторону камня к кровоточащему шраму.
Вы хотите, чтобы я вам описала шаманский обряд? Наверняка хотите, а вот я... не хочу. Я боюсь, что кто-то из вас, кто-то не подготовленный, но дерзкий, попробует повторить за шаманом то, что он делал в то утро.
В общем, я не буду. Видите, я отвернулась от того места, где шаман проводит обряд, и просто смотрю в набегающие волны.
Видите, я отвернулась от того места, где шаман проводил обряд, и просто - смотрю - на набегающие волны!
Когда души вернулись в тела утопленников, когда мужчины зашевелились и начали выплевывать морскую воду, Ун был уже далеко. Он поднялся на гору и оттуда наблюдал за поваром и его другом. Шаман ни в коем случае не хотел, чтобы утопленники увидели его лицо. Убедившись, что с мужчинами всё в порядке, он ушёл в соседнюю бухту. Именно там он завершил обряд — выбросил камень «Глаз шамана» в море. Но камень неожиданно вернулся.
Однажды, много веков назад, он был шаманом в племени Мохэ. Была долгая и изнуряющая битва, бой длился так долго, что даже солнце утомилось. Солнце устало вставать и опускаться в море, здесь, где так долго кипел бой. Шаман племени Мохэ тоже дрался. На память о той битве у шамана остался шрам. Этот шрам никогда не покидал его тело. Ун пробуждался и вновь погибал, но шрам всегда был с ним. Прекрасная девушка из племени Мохэ спасла тогда шамана. Она нашла его, извлекла из груды тел и тащила на себе сколько могла. Позже, в пещере, не подвластной приливам, она выходила мужчину. Один из шрамов не хотел зарастать, и девушка была вынуждена его зашить. Она шила и плакала, и шаман выжил. Это было давным-давно.
Ун встряхнул головой. Что же, он вспомнил вторую часть пропуска. Камень «Глаз шамана», кровь и шрам — все составные части пропуска были на месте. Послышался долгий вдох. Мужчина повернул голову. Жнецы вышли из моря и переходили морскую косу. Остановившись около Уна, второй жнец произнес:
— Я вижу, что ты сложил пропуск из осколков.
— Да, — Ун потянулся.
— Мы рады, что ты развеял наши сомнения. Каюсь, мы не верили в тебя. Ты чувствуешь это? Мир наполнился запахами, даже мы их теперь чувствуем! Это значит, что тебе пора. Это твоя последняя жизнь, проживи её на полную катушку! Мы открываем двери твоей темницы, взамен просим отдать камень. Этот камень — «Глаз шамана» — тебе больше не понадобится. Вместе с камнем мы забираем воспоминания.
— Вместе с камнем мы забираем, — вступил в разговор первый жнец, — твой талант шамана. Ты больше не сможешь видеть будущее, ты больше не сможешь лечить, ты больше не увидишь призраков прошлого и будущего. Теперь ты обычный человек. Ты отдаёшь нам камень добровольно?
— Заберите его, — засмеялся Ун, — не хочу обнаружить его снова в кармане штанов.
— Мы благодарим тебя, — в один голос проговорили жнецы, — ты отдал камень по своей воле. Сейчас ты всё забудешь. Когда настанет утро, ты пойдёшь своим путём. Ты забудешь своё имя, ты забудешь своё прошлое. Иди, это последняя твоя жизнь.
Утро молодой человек в светло-зелёных штанах встретил далеко от намывной косы. Он поднял руку, и попутка увезла его далеко.
Когда полуденное солнце осветило то место, где на песке остались вмятины от тела нашего героя, внезапно куча из сухих веток, которые лежали здесь на берегу с того момента, как несколько лет назад по всему краю пронёсся ледяной дождь, зашевелилась. А потом раздался голос:
— И всё? На этом наша история закончилась? Ну уж нет. Во-первых, я наябедничаю на жнецов! А вот нечего давать подсказки! А во-вторых, раз, два, три, что же во-вторых? Ага, придумал! Если камень «Глаз шамана» для меня теперь недоступен, то сам шаман и его жизнь у меня как на ладони. Пойду-ка я за ним! Опаньки, а в какую сторону он пошёл? Что-то не так, почему же я его не вижу? Неужели проклятые жнецы забрали полностью весь его талант, до искорки? Вот же печалька. Что же, живи, человек, свою последнюю жизнь! Когда цикл начнётся снова, мы ещё встретимся! А теперь пойду-ка я и нажалуюсь на жнецов!