Крест выбранный судьбой Глава 3

               
                Якова привезли в госпиталь расположенный в Брест - Литовской крепости. Он был единственным постоянным на территории земель Белорусских. По штатам мирного времени на двести коек. Разделен был на пять основных отделений: терапевтическое, хирургическое, глазное, венерическое и острозаразное. По - мимо Брест - Литовска были постоянные военно-местные лазареты, располагались они в Гродно, Минске и Бобруйске. При военном госпитале также был сад, но не фруктовый, а в нем выращивались лекарственные растения. Лекарства приготовлялись из доступных растений в виде сиропов, настоек, масел, мазей. Вот в этот, защищенный от бомбежек и всяких неожиданностей госпиталь доставили на лечение Якова.

 Хирург приказал немедленно везти его на операционный стол. К нему подошла медсестра и попросила сделать все возможное, чтобы спасти раненного летчика.
- А мне сестричка без разницы, летчик он или пехотинец, моряк или артиллерист, рядовой или генерал, передо мной они все лежат голые, без титулов и званий, и штопаю я их всех одинаково.
- Мне сказали передать, я передала вам, а там смотрите сами, - сказала медсестра и покинула госпиталь.

 Хирург обследовал рану и сказал, ему повезло, череп задела пуля самую малость, только по поверхности кости прошла, поэтому он жив, не затронут мозг: Будем штопать, - сказал он и приказал медсестре подавать инструменты. Через час Якова отвезли в палату, где уже лежали три раненных бойца. Все из Белоруссии. Первые бомбежки и они попали под раздачу. Один лежал без ног, у другого забинтована грудь и он бредил, у третьего забинтовано лицо. Якова переложили на кровать, и возле него хирург оставил седелку. – О его состоянии докладывать мне каждый час, как и о солдате с ранением в грудь, - сказал он.

 Яков долго не приходил в сознание, как сказал хирург, - большая потеря крови. Ближе к ночи он открыл глаза: Где я? - спросил он у сидевшей у его кровати сиделки.
- Вы в госпитале, в крепости Брест - Литовской. Не волнуйтесь, операция прошла хорошо, хирург сказал, что вы скоро поправитесь, через месяц будите самостоятельно передвигаться по палате. Яков закрыл глаза, нестерпимо болела голова, казалось, в нее заложили горящие угли. Вошел хирург, подошел к кровати раненного в грудь солдата, затем, к тому, что без ног, он был в полузабытье, затем к Якову.

- Но что лейтенант, пришел в себя, а то здесь за тебя медсестра волновалась, сказала, что просили передать, о тебе позаботиться. Наверно осталась зазноба в эскадрильи, и волнуется за твою жизнь. Скоро будешь, как новенький.
- Очень болит голова, горит внутри, тихо проговорил Яков.
- Сейчас сделают тебе укол, боль утихнет, а ты постарайся уснуть, для тебя сейчас это лучшее лекарство. Через пару минут вошла медсестра и сделала укол. Яков уснул.

О том, что Яков был ранен, Трофимова оповестил по прилету командир его звена. Он не знал, как ему поступить, звонить в штаб округа, или промолчать, если он под присмотром, то и без него узнают и сообщат, куда надо о его ранении. Решил не сообщать. О ранении Якова отцу стало известно в тот – же день, и куда был после ранения отправлен.
- Но раз своевременно доставлен в госпиталь, значит, будет жить, и, продолжит воевать, - сказал он.

Две недели Яков мучился с головной болью, она не отпускала не днем, ни ночью, а затем, стала утихать, и жизнь показалась ему не такой уж жесткой. А, если учесть, что его каждый день навещала медсестра, по имени Таня, то он приободрился. Она каждый раз оставляла ему яблоко с красным бочком. Сказала, что это ранний сорт и растут они, у ее бабушки в саду.

 Однажды Яков попросил ее написать письмо его матери, о том, что он находится в госпитале, что ничего серьезного и, он скоро отправится в свою эскадрилью. Ей желал здоровья и ни о чем не волноваться. На конверте был написан адрес: Брест – Литовский военный госпиталь, ЕВБ Мазуренко Якову Васильевичу. Медсестра отнесла письмо главному врачу, как ей было приказано и дальше его кабинета письмо не пошло.

 Ночью Яков начел бредить, поднялась высокая температура, медсестра вызвала хирурга, осмотрев рану, приказал его везти в операционную, пошло за гноение, видимо в рану попали микрочастицы кожи от шлема, другой причины он не находил. Прочистив рану и промыв, снова наложил шов.
- Забинтуйте его и, в палату, - сказал он медсестре. После повторной операции Яков пролежал еще месяц, наконец, разрешили подняться. Его качало из стороны в сторону, в глазах искорки, но, все – же, он стоял на своих ногах. Держась за спинки кроватей, переходя от одной к другой, добрался до окна, посмотрел, а на улице дождь, и листья на деревьях начали желтеть, вот только неба из окна не было видно.

«Но, вот, дождался и осени в госпитале, - подумал он». Где – то слышны были уханья орудий, война продолжалась. Значит, это были не провокаторы – вражеские самолеты, это началась полномасштабная война. В палату вошел лечащий врач, - Ну - с, товарищи, больные – раненные, как у нас здесь дела, идем на поправку, или как? Вижу Мазуров уже готов к полету, но там не летная погода, льет дождь, к вечеру должно выглянуть солнышко. Ты, теперь лейтенант на небо не смотри, минимум полгода тебе не летать, а может, и, вовсе спишут на штабную работу. Это, как голова будет себя вести после лечения. По - хорошему бы, в санаторий надо, так они теперь все под госпиталями, а там своих больных хватает. Так, что после выписки на месяц домой на долечивание, а затем в эскадрилью, пусть решают, что с тобой делать.

 Яков смотрел на врача и не очень понимал, что он говорит: как полгода не летать, как спишут, он будет летать, от волнения у него боль пронзила от виска к макушке и, он покачнулся, успел зацепиться за соседнюю спинку кровати и рухнуть на нее. Безногий солдат заворчал, - вот еще, свалился, прям мне на ноги, при этом добавив…
-Так у тебя же их нет, - сказал его сосед, - неужели чувствуешь?
- А ты лишись своих ног, и поймешь о чем я гутарю. Врач помог подняться Якову, довел до его койки и уложил в постель. Рано еще тебе по палате гулять, больше лежи и не забывай принимать лекарство, теперь ты о нем не должен забывать никогда, если даже, будешь летать.

- Я в этом не сомневаюсь, - твердым голосом сказал Яков, и тут же уснул.
- Но, вот и хорошо, поспи, молодец, это лучше всяких лекарств. Вошла медсестра: Доктор, я приготовила для больного Мазурова мазь, принесла склянку, ему оставить, или пусть стоит перевязочной.
- Нет, оставьте здесь, будете приходить, и, смазывать шов, затем бинтовать. Думаю, теперь он быстрее пойдет на выздоровление.

 Действительно, в конце сентября, он ехал в Москву, на долечивание. Еще были головные боли, но не продолжительные, настойка, которой снабдили его в дорогу, помогала быстро от них избавляться.

Яков ждал от матери письма, ведь прошло без малого три месяца, и ни одной весточки, как она, где? Могла уехать к сестре на Урал, не оставаться в Москве, но это вряд – ли. Чего гадать, доберется домой, узнает.

 За весь период лечения, его ни на час не оставляли спец службы без присмотра. Чего они боялись? Но не за жизнь же его, каждый из них думал о своей, и о себе заботился, доложи один из охраны, что ни - будь не соответствующее их установке и смотри, звездочка на погонах, а Якову тюрьма, с клеймом, изменник Родине. Но не получалось, летчик он от Бога, и на вражескую сторону не собирался, как выяснилось, сел на своей территории, не смотря на тяжелое ранение… 


ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ