Жулька

Жулька уже давно жила на этом свете, в этой деревне и по собачьим меркам была долгожительницей. Вообще, в деревне было две породы собак «большая» и «маленькая», а что там было намешано внутри этих пород никто не знал и никогда не задумывался. И она как раз относилась к категории «маленьких».
Выросши в данной местности, Жулька знала здесь каждую травинку, каждый камушек, каждый забор и каждый двор. И ее все знали. А сколько ее потомков проживало в тех дворах, да и в дворах соседней деревни, никто и не считал, да и необходимости в этом не было. Жили все, как жилось!
Со своей хозяйкой Бабой Зоей жили они давно и дружно. Баба Зоя, будучи маленькой девочкой пережила страшную войну и вспоминая те злые времена, приговаривала: «Не дай Бог!». Так случилось, что на всем белом свете дороже и ближе Жульки у Бабы Зои никого не было. Разметало по свету ее родных, кто-то уже умер, а о ком и вестей никаких не было. Не ко времени ушли в иной мир её дети, о чём старушки сильно горевала и печалилась.  А что стало с внуками она и не знала, они про нее не вспоминали, а может и не было уже и их на этом белом свете, кто знает.
Жила она в стареньком, на одну комнату, доме, построенном после войны ее родителями, на месте сожженного войной хаты. Был небольшой огородик и садик с яблонями, грушами, да сливами с вишнями. Возле калитки стояла скамеечка на которой любила посиживать хозяйка дома, приветливо здороваясь со всеми проходящими мимо знакомыми и незнакомыми. Никому Баба Зоя не завидовала, никого ни за что не осуждала. Жила по совести всегда и работая дояркой в местном колхозе, и потом - в кооперативе до его развала и упадка сельского хозяйства на этой благодатной курской земле, и выйдя на пенсию, проживая благодаря выращенному и частично проданному урожаю со своего садика-огородика.
С Жулькой они жили дружно, помогая друг-дружке всем чем кому под силу, при этом собака понимала каждое слово, каждое движение и жест своей хозяйки и была счастлива тем, что они вместе и что так сложилась ее собачья судьба.  Была еще и кошка, но учитывая психологические особенности данной животины, собака была все же ближе.
Все изменилось как-то в августе, когда над курской землей «сгустились тучи». Вроде как обычно все шло и уборка урожая, и заготовка дров, и все остальные дела по подготовке к зиме… Только сейчас нарушали этот порядок взрывы и выстрелы, всполохи в небе от разрывов, непривычно доносящиеся со стороны запада, да движение военных машин в которых сидели озабоченные люди в пятнистой форме. И с каждым днем обстановка становилась все тяжелее и страшнее. Соседи стали собираться и уезжать в другие города и села к своим родственникам. А Бабе Зое ехать было некуда…
И вот настало время, когда стали прилетать снаряды. Хорошо, что в доме был добротный подвал, сложенный из кирпича, с крепкими перекрытиями, куда и спускалась Баба Зоя каждый раз, как начинало громыхать в украинской стороне. Не оставляла она и свою Жульку, всегда брала с собой, кошку, кстати - тоже.
Настало время, когда дорога и вся деревня стали контролироваться вражескими дронами, поэтому жить очень опасно. И в деревню перестали привозить продовольствие и лекарства. Жили тем, что у каждого было запасено.
В один из дней на окраине деревни послышалась стрельба, крики людей и плач…, плач односельчан. Все поняли: случилось что-то неладное. Мимо дома Бабы Зои пробежал соседский мальчишка с криком «Прячьтесь! Украинские солдаты! Убивают!»
Баба Зоя схватила Жульку и кошку в охапку, бросилась в дом и спустилась в погреб. Был слышен какой-то шум, выстрелы, взрывы. А  потом все стихло. Какое-то время они сидели и не шевелились. Даже звери понимали, что какая-то опасность угрожает им всем, поэтому вели себя спокойно. Посидели еще час. А потом потихоньку, сперва приподняв крышку подвала и прислушавшись, а затем и совсем ее откинув, вылезла Баба Зоя, а потом на руках вынесла Жульку с кошкой. 
Выглянула женщина на улицу, вроде бы никого. Вышла за калитку. И увидела, что дом – хороший каменный дом посередине улицы, разрушен. И рядом бегаю односельчане. Она и пошла туда, а за нею и Жулька.
Слышен был плач соседок, озабоченные голоса мужиков. И было от чего! Возле полуразрушенного дома на старых одеялах лежали хозяйка и хозяин дома – пожилые люди.
Что произошло? Украинские солдаты и, судя по говору еще и наемники вошли в деревню и стали стрелять. Все попрятались кто-куда. А соседи не успели. Сперва по дому ударили из гранатомета, бросили в дом гранату, а потом и добили из автомата стариков.
Постояли, погоревали, а затем пошли и похоронили соседей на местном кладбище за околицей.
После этого, из еще остававшихся несколько семей уехали, остались только одинокие старики, которым и ехать было некуда. 
Уже поздней осенью, когда в их деревне оставалось несколько человек, под утро приехали военные и сказали собираться, иначе придут ВСУ и известно, что они со стариками сделают. Для убедительности поведали о зверствах украинских оккупантов на захваченных ими курских землях. Да и в деревне свежие холмики на кладбище об этом напоминали. К тому же выезжать необходимо затемно, чтобы не стать мишенью для вражеских дронов. А брать только документы и деньги, и минимум вещей, никакой живности, места в машине и так едва хватает. Старики стали роптать, о том, что у всех хозяйство и как его бросить. На что был резонный ответ: вы хотите погибнуть или жить? Все согласились с тем, что нужно жить. Баба Зоя ехать не хотела, куда ей и к кому… Но соседи все забеспокоились, мол одну не оставим, давай собирайся…
Бедная старушка прошла в сарай, открыла дверь и выпустила на волю кур. А больше живности и не было, разве, что кошка, да Жулька…
С кошкой – понятно, мыши есть – проживет, в дом у нее был лаз, поэтому в холод согреется. А Жулька? Собака стояла у крыльца и следила за своей хозяйкой, понимая, что что-то происходит: непонятное и тревожное. От этих мыслей у нее глаза стали беспокойными, взгляд перебегал от стоящих людей, на дом, на сарай, на хозяйку. В ее собачьей голове не укладывались мысли в логичную цепь, они суматошно перекидывались с одной темы на другую.
Баба Зоя упаковала в сумку документы и какие-то свои вещи, вышла из дома, закрыла дверь на ключ, а ключ привычно засунула на верхнюю полку дверного косяка. Вышла за калитку, прощально посмотрела на дом, затем перевела взгляд на собаку. Их взгляды встретились и Жулька поняла, что она остается, а хозяйка уезжает… И ей стало тягостно, от чего она залаяла. Не злобно, не осуждающе, а как бы с вопросом: «Ты уезжаешь, а как же я?»
Баба Зоя заплакала в голос и встав на колени, обняла Жульку, поцеловала ее в холодный мокрый нос.
- Прощай, моя дорогая! Прощай! Чую не увидимся мы больше… Не суди меня строго, как-нибудь выживешь я в сарае оставила и хлеб-сухари и продукты разные, будете с курами питаться…Хорошо нам было с тобой! Хорошо…Не поминай лихом…   
Она встала с колен и не оглядываясь пошла к машине, где ее уже ждали односельчане и военные. Жулька было побежала следом, но помня, что когда-то хозяйка уже уезжала на автобусе, а она оставалась возле дома, лишь взглядом ее провожая, остановилась.
Военная «буханка» едва вместила всех сельчан, военные разместились впереди, а пассажиры на полу салона машина, где был постелен старый потертый ковер, истоптанный множеством прошедших по нему ног. Дверь захлопнулась и все сельчане, вытянув шеи, старались увидеть свои дома в автомобильные окошки. Машина тронулась и поехала по ухабам сельской дороги, выезжая на большак и дальше на дорогу в сторону Курска.
- Ну, теперь как бы нам проскочить без птичек, светает, - сказал военный сидящий на месте старшего машины.
Водитель молча и сосредоточено вел машину по своему маршруту.
Вдруг у военных запиликал какой-то прибор. Старший машины выругался и сказал, обращаясь к пассажирам:
- Ну, всё, полетели «птички»! Не успели мы, мать их!  Будут, суки бить, хоть и красные кресты на машине. Давай, Серёга, внимательно и быстро, может проскочим. Сворачивай в лесополосу! Попробую его сбить.
Свернув в лесополосу, машину стало кидать из стороны в сторону, по корпусу раздавались удары веток. Старший машины выскочив, стал стрелять по украинской птичке и на удивление даже самому, сбил ее со второй очереди.
-  Серёга! Поехали, пока не опомнились…
Но, проскочить не получилось, очередной дрон, вскользь ударил в правый бок автомобиля. Осколками посекло военного. Но он сказал водителю не останавливаться, а продолжать движение, а сам пытался себя перевязать, но это плохо получалось: машину кидало из стороны в сторону по полевой дороге.
Когда приехали в расположение российских военных, раненного военного уносили уже на носилках, потерял много крови.
Старики переживали по поводу здоровья бойца, ведь он ценой своего здоровья, спас их жизнь.
- Вот она война! – сказала Баба Зоя, - Нас спасал, а сам пострадал, бедный мальчик!
Приехав а ПВР, Бабу Зою поселили в общежитие третьей в комнату к таким же как она одиноким бабулькам, в плюс-минус два-три года разницей по возрасту.
Только присела Баба Зоя на «свою» кровать, как она подумала о Жульке: как она там.
А Жулька, выживала… Далеко от дома не отходила, доедала то, что осталось из еды, да то, что когда-то закопала про запас.
Увидев военных в такой же пятнистой форме, что и те, которые увезли Бабу Зою, Жулька с радостным лаем понеслась на встречу, с надеждой: может они обратно ее хозяйку привезли.
- О, курва, пся крэв! - выругался по незнакомому военный и выстрелил в собаку, та жалобно взвизгнула, спотыкнувшись о невидимое препятствие, упала на землю и вытянувшись замерла, глянув напоследок в небо остекленевшим взглядом….