Солнце встает с востока. 78. Разговор по телефону

-Что значит «абонент тимчасово недоступний?» – крикнул в открытую дверь Туренин, и, когда не услышал ответа, сказал тихо. – Не слышит.

Он опять набрал номер Акчурина – все то же («недоступний»).
 
В тот вечер он, как обычно, сидел на диване в комнате с книжными шкафами. Даже не сидел, а лежал, подложив под голову подушку. А когда крикнул, то чуть приподнялся, опершись на локоть и вывернув голову влево.

Затем он хотел взять книжку, но не взял, и продолжал все так же лежать, иногда поглядывая на телефон на спинке дивана. Ему надоело лежать на спине, он перевернулся на левый бок. От нечего делать он начал разговаривать с Акчуриным так, как если бы они, наконец, встретились и уже шли где-то в городе вдоль улицы.

«Ты понимаешь, что значит, когда не с кем поговорить. Нина не в счет. Она, может, и понимает меня, но какой ответ: чуть ли не насмешка. А тут хочется»... – дальше «хочется» он не знал, что сказать, на «хочется» заканчивался разговор.

В комнату вошла Нина Николаевна.

Она застала там уже знакомую ей картину: тапки рядом с диваном, диван, он на диване на боку скрюченный (скорченный),  как скрепка, на столе, застеленном белой скатертью с грязными следами от локтей Туренина, включенный монитор ноутбука, стул. Муж показался ей очень маленьким, меньше, чем когда стоял или сидел.

-Ты звал меня? – спросила она.

-Да. Но теперь это не имеет никакого значения, - сказал он с загадкой. – Хотя, хотя, что значит абонент недоступный?

Он сел и, нащупав тапки, надел их.

-Денег нет. Твой Акчурин не пополнил счет. Вот, что это значит. Ты ему звонил?

Он ему звонил дважды и дважды «абонент временно недоступный».

Нина Николаевна села на стул и, придвинув к себе ноутбук, начала набирать прогноз погоды.

«Завтра дождь. Десять – двенадцать градусов тепла», - сказала Нина Николаевна.

Если до этого вечера день шел за днем, час – за часом, то потом дни запрыгали, скача друг через дружку, как бы образуя пропуски, не в той последовательности, что на клавиатуре,  как, может, кто помнит, рычаги со шрифтом на пишущей машинке, который оставлял жирный след, букву на бумаге. Собственно между вокзалом и ателье прошло чуть меньше месяца. Туренин звонил Акчурину  два следующих дня, на четвертый тот ответил.

-Это ты, Кирилл. Я недавно уже спрашивал себя, почему мы не встречаемся, как раньше, когда ходили по городу и по многу, часами говорили о литературе, политике, но больше о литературе. Теперь уже не помню, когда это было. Десять лет назад? Тогда ты вдруг исчез. Куда?

-Причина, наверное, во мне. В том, как я живу. А живу я неправильно: загнал себя в угол и надо бы выйти из него, но не могу. Привычка что ли. Или лень не пускает. Хотя здесь противоречие, потому что угол – это моя работа (у меня много всякого барахла: дома, квартира и т.д., и т.п., за всем этим надо следить, все надо ремонтировать). Ну, а ты как ты живешь?

-Как? Как? Иногда находит такая тоска, что удавился бы.

-Это ты зря.

-Поговорить не с кем. Здесь в городе еще остались одноклассники, но о чем с ними говорить?

-Я могу дать телефон Олега. У тебя с ним, вроде бы, общие интересы. Вы понимаете друг друга, - здесь он съехидничал, потому что, известно было, что и тот и другой любили выпить. - И, вообще, встретились бы, поговорили об институте.

-Что Олег. Вот мы встретились. Одна рюмка, вторая, третья, без всякого перерыва. После третьей я уже не помню, что было. Может, четвертая. Не помню, как домой добирался.

-Да, он выпивает. И брат у него умер от водки.

-Брат был тренером по дзюдо.

-Кстати я видел Олега. Мы столкнулись с ним возле авторынка. Он вместе с сестрой шел на кладбище на могилу матери. Он обрадовался мне. Бросился обнимать меня. Что было делать, я тоже обнял его.
 
Он уже не помнил, когда это было – этой или прошлой весной, может быть, летом, но, точно, не осенью и не зимой. Они чуть не разминулись, все из-за привычки Туренина идти, глядя под ноги. Вот и тогда он не увидел его. Только, когда тот остановился и посмотрел ему в спину, он понял, что что-то не так, кого-то пропустил, и тоже остановился. «Олег», - вздохнул он. Тот бросился обнимать его. Туренин никогда не считал его своим другом, они не были даже приятелями, а только однокурсниками. И тут такая встреча. Туренину ничего не оставалось, как тоже обнять его. Тот сказал, что с сестрой идет на кладбище на могилу матери. Сестру он видел мельком и не успел разглядеть, какая она, но она показалась ему моложе Олега. Он же высокий красивый мужчина шестидесяти лет с капризными полными губами.

-Он спросил меня, почему я не был на годовщине выпуска. Он был и там встретил Святенко (забыл его имя). Тот все так же работает в школе и уже «Заслуженный учитель». Я видел фото. На нем Олег, Святенко. Святенко тоже, вроде бы, зовут Олегом. Он нисколько не изменился: все та же прическа с зачесом назад, - Туренин замолчал.

На той стороне тоже молчали.

-Тогда давай встретимся, - наконец, произнес Акчурин. - Только когда? Завтра дождь. Послезавтра.

Акчурин назвал место и время. На этом их разговор закончился.