Оболочка советского интеллигента

Для меня Тарковский, несмотря на его крены, был всегда мощной фигурой, который во многом связал нас с угасающим Западом. Бартабас, руководитель конного театра "Зингаро", говорил, что пошел в искусство под впечатлением от фильмов Тарковского. Я ему принесла ранние работы Андрея Арсеньевича, сделанные еще во ВГИКе, когда Бартабас приезжал на фестиваль Чехова и мы после спектакля в Коломенском пили с его труппой.
К сожалению, сам Андрей Арсеньевич принял ошибочное решение уехать во Францию. Я уже как-то писала, что диссиденты на Западе никогда не имеют нулевого баланса, и если они отвергают борьбу за свою русскую цивилизацию, то их тут же вставляют в другие контексты. В частности, Тарковского во Франции начали использовать в восхвалении "новой волны" и просто оторопь берет от его явной пропагандистской лжи о режиссуре Брессона.
Надо признать, что спасался он в Италии. Тут связь с русскостью была сильнее.
В эти годы я стала смотреть на то, что любила, другими глазами. Точнее, я начала смотреть сердцем. И кинореальность с полотен Тарковского стала отслаиваться и обнажать то, что обычно обнажает смерть.
Янковский как один из ведущих актеров Тарковского мне теперь кажется оболочкой от себя самого, во всех его ролях совсем не видно души. Играет он очень сильно личиной, и эта его характерная улыбка с щурящимися холодными глазами героя- подлеца, конечно, очень заигранный инструментарий. От роли к роли он играет самого себя, Олега Ивановича Янковского. Точнее, собирательный образ оболочки советского деградирующего интеллигента.
Янковский, конечно, не Солоницын с сорванной кожей, и не Кайдановский ( в советском кино эту инфернальность и потусторонников играли почему-то поляки, еще и Дворжецкий в "Беге"). Этот вообще бархатным лоскутом в коробке с лезвиями прожил, играл так же.
И не Донатас Банионис, затравленный, умиравший почти в одиночестве в Паневежисе.
Словом, в Янковском победил "Ленком" и он очень хорошо встроился в новую реальность. Когда остальные актёры плеяды Тарковского умирали один за другим.

У Романа Балаяна Янковский сыграл уже почти выжигу, и сквозь обиду сына репрессированного белогвардейца стал проявляться блатной налет. Балаян полностью подписался под фашизмом бандеровщины, раздает русофобские интервью Гордону. Тошнит уже от этих мерзавцев, сокуровщины и ко, раздутых как жабы, которые возомнили себя совестью то ли русского народа, то ли безродных космополитов.
Душу свою они не спасут, а у саламандр, как у людей ( сказано в апокрифах Бернарда Шоу) души нет.