Соседка

Соседка Валентина Тимофеевна  — бывшая учительница биологии на пенсии, женщина с вызывающе ухоженной причёской и неизменным ароматом ландышей, который сопровождал её даже в магазин за углом.

Она появлялась в моей жизни внезапно и настойчиво, как будильник в выходной. Сначала это было мило. Потом забавно. Затем — слегка тревожно.
 
С её стороны это выглядело как искреннее проявление заботы. Стоило мне лишь начать кашлять, как в дверь стучалась Валентина Тимофеевна с отваром из каких-то кореньев и вареньем из полезных лепестков. "Деточка, вот тебе от простуды! Ещё маме твоей скажу, что ты плохо питаешься!" — грозно заявляла она, не обращая внимания на то, что моей маме давно некому было звонить.

Я пытался отблагодарить её за "внимание", но оказалось, что услуга в её исполнении — это не жест, а контракт. Она тут же начинала советовать, как мне жить.
 
Каждое утро я знал: если не встречу Валентину Тимофеевну в подъезде, то точно услышу её у своей двери. То совет по стирке, то обсуждение продуктов. В её глазах я был чем-то вроде неподготовленного юнца, который способен погибнуть от собственной самостоятельности. "Деточка, у тебя футболка-то какая — мятая. Где твоя гладильная доска? Ой, давай я сама поглажу, а ты мне чайку сделай."

Казалось бы, как можно злиться на человека, который искренне старается? Но вот наступил день, когда её забота пересекла грань.

Это была пятница, я в ожидании своей девушки сидел с ноутбуком, пытаясь внести правки в уже написанную статью.

Звонок в дверь: Валентина Тимофеевна. 
— Деточка, я тут тебе кое-что приготовила, — сказала она. — Но сначала хочу у тебя попросить. Тут Верочке, моей племяннице, помощь нужна. Она студентка, молекулярную биологию изучает. Сказала мне: "Так сложно, что ничего не понимаю". А я сразу вспомнила, что ты у нас в этом деле умничка какой! Вот думаю, может, поможешь ей, а? — Валентина Тимофеевна зашла, не дожидаясь ответа, и за ней неловко вошла Верочка. 

Верочка — скромная, румяная, с видом, который говорит: она явно не планировала этот визит.

Пока я пытался переварить произошедшее, Валентина Тимофеевна уже удалялась... 
— Ну что, молодёжь. Я пойду, не буду вам мешать! Только не забудьте чайник поставить! 

Она ушла, оставив нас в абсолютной тишине, не захлопнув  дверь на замок. Верочка, стесняясь, уселась на краешек дивана, а я, в полном смятении, облокотился о стену. Ситуация могла бы показаться смешной, если бы не становилась напряженной.  Я ожидал другого визитера.

Но вместо неё здесь сидела Верочка, сжавшаяся на диване, словно случайный гость на чужом празднике.

— Мне очень неловко, — начала Верочка, краснея. — Но тетя сказала, что вы эксперт в области структуры и функции белков, верно? … У меня реферат перекликается с  этой темой, и я совсем не понимаю, как его написать.
 
Слова про структурно-функциональный анализ белковых молекул выбили меня из колеи окончательно. Откуда она это могла взять?

Но вопрос этот вскоре остался без ответа, потому что в дверях появилась она — моя девушка.
 
Её имя звучит, как заглавная нота симфонии — Александра. Высокая, с роскошными волосами и дерзким маникюром, который способен разорвать шаблоны и причинить эстетическое поражение.

Мы начали встречаться совсем недавно, и Валентина Тимофеевна о ней ничего не знала.
 
— И кто это у нас тут? — её голос был мягче шёлка, но в нём звучало обещание скандала.
 
Я растерянно представил их друг другу: 
— Александра, это Вера, студентка биофака. Вера, это Александра, моя девушка.
 
Александра окинула Верочку взглядом, который можно было бы назвать дружелюбным, если бы это не было ложью.
 
Верочка моментально превратилась в клубок смущения. А я — в фокус атаки.

И тут, как ни в чём не бывало вернулась Валентина Тимофеевна. Она, видимо  все понимая, замерла на пороге с пакетом пирожков в руках.

Мне ничего не оставалось, как продолжить:
— Александра, это Валентина Тимофеевна, моя соседка. Валентина Тимофеевна, это Александра.

Валентина Тимофеевна с явным намерением исправить ситуацию произнесла: 
—Ну вот, будем теперь знакомы! А то он у меня тут все один… А, Верочка, не забудь спросить про структуру белков. Роман у нас вообще в этой области настоящий гений! — выпалила она, с улыбкой, больше похожей на гримасу нервозности.
 
Александра вскинула бровь и с тихим "очень приятно" прошлась к холодильнику, где лежала бутылка просекко, как раз на случай таких вот ситуаций.
 
— Ну вы тут это, пообщайтесь, — добавила Валентина Тимофеевна, топчась на месте. — А я, пожалуй, пойду… Хотя… может, я чаю вам поставлю?
 
— Спасибо, Тимофеевна, я сам поставлю чай, — твёрдо сказал я, едва сдерживая себя. — Думаю, вы уже нам очень помогли. 

Соседка затихла на мгновение, явно чувствуя, что её помощь делает только хуже, и как-то сникла. В итоге, пробормотав что-то про свою спешку, она скрылась за дверью, оставив меня разбираться с двумя девушками, которые теперь молча смотрели друг на друга... 

Когда я объяснил Валентине Тимофеевне на следующий день, что её вмешательство в мое личное пространство вызывает недоразумения, она покачала головой и тихо сказала: 
— Я только хотела помочь, — и добавила с лёгкой дрожью в голосе: — Ты же тут один… Ну, хорошо, я не буду. Но если что… — и её взгляд красноречиво намекнул: она не сдастся. 

Теперь мы общаемся реже. Но каждый раз, когда я вижу её, у подъезда или в магазине, я улыбаюсь. Да, она бывает слишком настойчивой. Но, возможно, в её странной заботе есть нечто большее, чем просто желание помочь.

Может, это её способ быть нужной в этом мире. И хотя иногда мне хочется просто захлопнуть дверь, я вспоминаю её фразу: "Ты же тут один..." — и понимаю, что, возможно, это она боится быть одинокой.