Сиянье московских огней

Чем ярче сиянье московских огней,
Чем выше в Москве небоскрёбы,
Тем меньше в родимой деревне моей
Живёт коренного народа.

Случается, дачники купят избу.
Но чаще – окошки забиты.
А дедовы кости в истлевшем гробу,
Уехавшим внуком забыты.

Дед шел до Берлина. Вернулся живой.
Работал, надламывал спину
А ныне стоит пятистенок пустой.
Он признан неперспективным.

Всё больше и больше на русской земле,
Где нашей державы истоки,
Заброшенных хат. Это видят в Кремле?
Не видят? Всё больше восторги

По поводу новых тоннелей метро,
Глаз слеп от фонарных горений…
И по закону – сплетали хитро -
Московских приобретений.

Витринная жизнь. Каждый день карнавал.
Чему бы ещё удивиться?
За это ль мужик свою спину ломал,
Чтоб лопнуть от денег столице?

А небоскрёбы растут на глазах
Всё выше и выше, и выше…
И вот на исконных, родимых полях
Приветствуют новоприбывших.

И песни иные в полях запоют,
Чужие здесь вырастут травы,
Чужие обычаи, чуждый уют.
И будут прибывшие правы.

Нам скажут: - Вы сами отсюда ушли,
Страну привели в запустенье.
Зачем вам, убогоньким, столько земли,
Когда нету рук для владенья?

Конечно, суровой бывает зима.
Но щедрым случается лето…
Ступайте, коль вам не хватило ума,
В своё небоскрёбное гетто.

Чванливо сиянье московских огней.
Над гибнущей русской деревней моей.