Добрынины. Часть 6. Глава 10

 - Да... - отозвался Гурам. - Она и тогда, еще девочкой шестнадцатилетней, была такой же собранной и педантичной... Все всегда по полочкам... Вся в мою маму...

     - Поэтому, мужики, наша задача заключается в том, чтобы навести ей в доме идеальный порядок любой ценой... - резюмировал Добрынин.

     - Молодец, зять мой, не такой уж долбанутый, - довольно ухмыльнулся Гурам Анзорович, - обязательно все сделаем... Только объясни мне, почему Мелкий называет Лялю пупусечкой, а остальных баб - заразами, да еще и какого-то высшего порядка...

     - Да дядя как-то по пьяни их так назвал, а мне очень понравилось... - смутился Вадим Никольский. - Ну, и... С тех пор...

     Маргоша с Петром направились к выходу...

     - Стоять! - рявкнул брат.

     Никольские ошалело остановились...

     - Кто был инициатором насильственного кормления детей?

     - Зина! - испуганно пискнула Маргарита Павловна.

     - А кому пришло в голову их срочно искупать? Тоже Зине?

     - Да. - ответил Петр и дал хорошего пинка под зад своей опять подозрительно зашморгавшей носом  половине...

     - Свободны! - резюмировал Добрынин и повернулся к теще.

      Он грубо поднял взахлеб рыдающую женщину со стула за шиворот и как следует встряхнул ее, после чего уверенным движением ловко  положил ее животом на стул и тем же ремнем начал как следует, от души, пороть...

      Зинаида Васильевна далеко не с первого удара, но все же очухалась от боли, прекратила рыдать и завопила:

      - Ты что делаешь, придурок???

      - Учу тебя, зараза, Родину любить... - ответил зять.

      Удар...

      - Чему?

      - Чтобы ты, будучи "под газом", и сама к внукам не лезла и Маргошку своим поганым языком не провоцировала...

      Удар...      

      - Они были голодные... - истошно завопила теща.

      Удар... 

      - Сами сказали? - язвительно поинтересовался Добрынин. - Или шампанское нашептало?

      Удар...

      - Прикинь, сколько часов мы ехали!!! - заголосила теща.

      - Прикинь, что на дворе уже была глубокая ночь... - со следующим ударом отозвался зять.

      - Я думала, что они проголодались!!!

      Удар...

      - Лучше бы ты подумала, что дети, когда проголодаются, сами запищат!!!

      Удар...

      - Вадииим!!!

      - Не нравится?

      Удар...

      - Как я в среду работать буду?

      Удар...

      - Чунгу-чангу своим обормотам спляшешь! - гаркнул зять, но после очередного удара пороть тещу прекратил.

      Вытерев пот с лица, он попросил подозрительно довольного Гурама:

      - Тесть, будь добр, займись своей женой...

      - Боишься не выдержать и придушить? - участливо поинтересовался у зятя Гурам Анзорович.

      - Как ты понял?

      - Сам бы сейчас с удовольствием и выпорол, и придушил паразитку свою новобрачную...

      - Ладно, ты ее души сам, а у меня и без нее еще работы по горло... - ответил зять.


      
      Но тут Вадим-младший заслонил собою бабушку, а Гурам - Лялю.

      - Дядя, бабушку пороть не дам!

      - Вадим, я не позволю бить свою дочь!

      - Так я и не собирался... - опешил Добрынин.

      - С таким зверским видом - и не собирался? - не поверил племянник.

      - Вот именно... - отозвался тесть.

      - Мужики, я не совсем идиот!... - рявкнул Вадим-старший. - Лялечку мою нежную пальцем тронуть и помыслить не могу...

      - А мы должны в это верить? - грозно поинтересовался тесть.

      - Пельменник, - ответил Добрынин, - ладно, Гурам пока некоторых подробностей нашей жизни просто не знает, но ты-то знаешь все...

      - Поэтому-то я и заслонил не Лялю, а бабушку... - резонно ответил Вадим-младший.

      Гурам осторожно выдохнул...

      - Мелкий, успокойся, я понимаю, что бабушка ни в чем не виновата... - устало сказал Вадим-старший. - Она - почти  такая же жертва этих двух пьяных идиоток, как и Ляля, и дети...

      - Я должен тебе верить? - поинтересовался Вадим Никольский.

      - Пельменник, уясни себе, что даже, если бы бабушка была кругом виновата, - ответил Добрынин, - я  все равно не стал бы ее пороть просто потому, что первое - она моя мать, то есть - лицо неприкосновенное; второе - от такого обращения бабушка в своем возрасте ненароком и загнуться может... А я этого очень не хочу... Даже боюсь...

      - Тогда почему такой зверский вид?

      - Потому что еще не остыл от этих двух пьяных шалав... - ответил дядюшка. - Порнографий ходячих... А ты, козлина, мне отрицательных эмоций только добавляешь...

      - Чем?

      - Тем, что ты, медик хренов, отлично понимаешь, что бабушку и Лялю от таких рыданий запросто может кондрашка хватить, но стоишь себе спокойненько...

      - Ты бы тоже стоял и наслаждался зрелищем, если бы дядя Гурам порол твою тещу...

      - Извини, дорогой, я об этом не подумал... - хмыкнул Добрынин. - Кстати, та ходячая порнография, которая приходится мне  тещей, теперь приходится Гураму родной женой...

      - От этого что-то изменилось?

      - Пожалуй, что нет... - ответил Вадим-старший. - Прибить ее мне хочется ничуть не меньше, чем раньше...

      - Тогда давай теперь займемся каждый своей бабонькой... - предложил Добрынину племянник.

      - Вадимы, - подала голос Зинаида Васильевна, - Ляле в машине было очень плохо...

      - Чтооооо????? - взревел Добрынин, к тому моменту успевший забыть, что об этом ему всего несколько минут назад уже рассказывал Петр.

      - Она позеленела вся, словно ее затошнило, - всхлипнула теща, - и заметившая это Лида попросила фельдшерицу измерить давление.

      - Было чем?

      - Да... У фельдшерицы был тонометр...

      - Сколько?

      - Не знаю... Но фельдшерица, услышав список нужных лекарств, кажется, испугалась...



Продолжение следует...