Волшебники

;

В тех краях, где леса не имеют конца, где на многие дни пути не встретишь человеческого жилья, и где холод властвует над всем большую часть года, а зимой его власть становится безраздельной, жил старик. Он носил длиннополый тулуп и высокие валенки. Жил он там много тысяч лет подряд, и всё это время был совершенно один, поскольку, в отличие от людей, не был произведён на свет женщиной, а возник то ли из сердца бурана, то ли из-подо льда северных рек, промерзающих там до самого дна, то ли из зимних снов самой земли. Повелевал он морозами и дикими северными ветрами, а ещё льдом и метелями. Он приводил в те края зиму и следил, чтобы она не закончилась раньше срока. Все - и люди, и звери, и птицы - понимали, что должно в своё время приходить холодам, что таков природный закон. И всё же боялись этого старика. Ведь он - хозяин зимы, а с зимой шутки плохи.

А старик жил себе и жил, зимой хозяйничал среди холода, на лето уходил в глубокие пещеры, куда не проникает солнечное тепло. А потом опять наступала зима, и он выбирался из-под земли, и снова наводил свой ледяной порядок. Но чем больше он наблюдал за людьми в селеньях, затерянных среди дремучих лесов, и в городах с приземистыми домами, тем более одиноко ему становилось. Люди, которых он видел, жили тяжело. Много работали, много сил тратили на попытки согреть себя и свои жилища: шили тёплую одежду, рубили дрова, лечили больных, которых холод пронял-таки за трудами, во сне или в пути... Но люди всегда были вместе: почти у всех были близкие или друзья, или хотя бы домашняя живность. А он был сам по себе, и столетиями не с кем было ему перемолвиться словом. Люди знали о нём и называли его Карачун, ведь лютый холод может сильно укоротить жизнь, особенно тем, кто оказался к нему не готов.

Одна отдушина была у зимнего деда: раз в год доставал он большое блюдо, клал на него волшебное яблоко и начинал катать вдоль каёмки по кругу. А в середине, как в зеркале, медленно проступали образы всего, что происходит на свете.

И вот однажды он увидел город у подножия гор, весь состоящий из хорошеньких пряничных домиков, покрытых снегом, будто сахарной глазурью. Была ночь, и все жители спали, нигде не было видно ни огонька. Но на крыше одного из домов в свете луны было заметно какое-то движение. Зимний дед пригляделся и увидел, как кто-то крадётся к печной трубе, но, вместо того, чтобы влезть по ней в дом, бросает внутрь небольшой свёрток. Карачун присмотрелся ещё внимательней и увидел, что этот кто-то - старичок, чуть пониже ростом, чем он сам. И что они с ним похожи, как братья, только одет ночной гость по-другому: в кафтан, отороченный мехом, и кожаные сапоги. А борода у него такая же белоснежная, только короче. Тогда Карачун стал следить за ним дальше, и увидел, что и в другие дома старичок бросает с крыши в трубу какие-то вещи: коробочки и мешочки, и ещё что-то, обёрнутое пёстрой бумагой. Зимний дед удивился: если это какой-то дух, то как он рискнул наведаться в город и подобраться так близко к людскому жилью? А если человек, то как ему удаётся так ловко лазить по крышам? И что он бросает в дома? И как только повелитель стужи подумал об этом, блюдце сразу показало ему камин в одном из домов, а в камине - горсть золотых монет. Выходит, таинственный гость дарит людям подарки? И он знает их, и они говорят с ним без страха и, может быть, даже благодарят? Это было так удивительно, что Карачун решил непременно разыскать его, кем бы тот ни был, и расспросить его обо всём. 
Он надел свой тулуп, взял свой посох и отправился в путь на закат. Это ведь только по своим владениям он перемещался как и положено духам или ветру. А дальше, в ничейных землях приходилось ему путешествовать подобно людям, собственными ногами, хоть и налегке.

А тем временем некто в красном кафтане в далёком краю закончил свою работу. Рождество выдалось мягким: почти безветренным и с пушистым снежком. По-правде сказать, он очень устал, потому что когда-то, по волшебным меркам - не так уж давно, он был человеком. А человеку непросто бегать ночи напролёт по крышам, раздавая подарки всем обездоленным, тем, кто болен и не может быть в это время в церкви, тем, кто весь год работал, не покладая рук, и теперь ждёт хоть немного радости. Он знал обо всех таких людях, потому что раньше сам жил среди них и старался радовать и поддерживать их, как мог. Но не со всеми он был знаком, и не все принимали помощь от незнакомца. И тогда он стал дарить им подарки тайно: оставлять по ночам у порога или бросать в каминную трубу. И так, ходя из города в город, из селения в селение, сам не заметил, как перестал нуждаться в еде и сне, перестал замерзать, и многие дороги сделались для него куда короче.

В разных странах ему помогали разные жители - где-то эльфы, где-то гномы... Иногда он позволял увидеть себя и людям, чаще всего - детям. Звали его Николаус, и те, кто о нём знал, считали его святым. Но детворе, любившей и ждавшей его больше прочих, трудно было выговаривать "Сант Николаус" (что означало "Святой Николай" на языке тех мест), поэтому они начали звать его Санта Клаус, и постепенно и он сам, и все остальные привыкли к этому имени.

Итак, мешок его сейчас почти опустел, и Санте очень хотелось прилечь. Но одна мысль не давала покоя. Не так давно помощники рассказали ему, что в далёких холодных землях живёт много людей, измученных скудной пищей и тяжёлым трудом, а дарить им подарки на Рождество совсем некому. И он захотел разыскать эти края, потому что знал, что подарков в волшебном мешке хватит на всех. Он надел свой красный колпак и широкий пояс и отправился на восход. Ведь в то время у него ещё не было саней и оленей, и весь свой путь он тоже проделывал пешком.

Чем дальше двигался Санта, тем гуще и непролазней становились леса, обширней нежилые пространства, а холод страшней. И вот однажды на занесённой снегом лесной поляне он увидел тёмное пятнышко. Санта надел свои очки и пригляделся. В сугробе под низкой сосной лежал оленёнок. Он почти совсем замёрз, только бока ещё дрожали и глаза были чуть приоткрыты. Санта подошёл к нему, деловито пощупал пульс, поохал, покачал головой, а потом снял свой тёплый кафтан и укутал им зверя. Так они просидели всю ночь, прижавшись друг к другу, посреди замёрзшего леса. А утром в густых снеговых тучах показался разрыв, сквозь который проник солнечный луч. Всего на минуту, но этого было достаточно: Санта сразу поймал этот луч в свой фонарь, которым освещал себе путь по ночам. Этот фонарь можно было наполнить лунным или солнечным светом, а если не было ни того, ни другого, годился даже слабый свет звёзд. Но если удавалось заправить фонарик солнцем, он не только светил, но и грел. Отогревшись, оленик моргнул, а потом встал на ноги. И дальше они с Сантой пошли уже вместе.
Они шли всё вперёд и вперёд по глубокому снегу. А когда мороз сделался таким сильным, что трудно было даже дышать, на дороге прямо перед ними возник высокий старик в тулупе и с седой бородой.

Карачун сразу узнал странника в красном кафтане, очень удивился и обрадовался. Он всплеснул руками, и сотни сверкающих искр разлетелись в разные стороны от его рукавиц.
Они уселись на поваленное дерево, укрытое снегом как одеялом, и долго-долго беседовали.
Крошка-олень через какое-то время совсем отогрелся и снова уснул, положив голову Санте на колени. Тот уже узнал у Карачуна всё, что хотел о людях, живущих с ним по соседству. А зимний дед всё расспрашивал и расспрашивал Санта Клауса про его путешествия, про мешок, который никогда не пустеет, и про тех, кто живёт в пряничных домиках с кирпичными дымоходами. Дед сдвигал густые белые брови, оглаживал бороду и думал, как сам он будет шить волшебный мешок и кого возьмёт себе в помощники. Но главное он уже для себя решил: он тоже будет дарить подарки. И постепенно страх перед зимой сменится у людей радостью от её прихода.
Так просидели они целый день и ещё одну ночь. А утром в свете гаснущих звёзд принялись собираться обратно, каждый в свою дорогу.

Санта Клаус, когда вернулся в свои владения, первым делом заказал себе у лапландских мастеров отличные сани. А потом собрал команду оленей, всего восемь, выбрав из самых быстрых и сильных самых умных и верных. Каждому из них он дал подходящее имя, не забыв и про оленёнка, которого спас в морозном лесу. В канун Рождества кое-кто из людей видит их иногда в небе или же слышит лёгкий, на грани яви и сна, перезвон бубенцов оленьей упряжки. Ну а если в носке на камине рождественским утром отыщется то, о чём ты давно мечтал, сразу поймёшь, кто побывал у тебя в гостях, хоть и следы от сапог и полозьев на крыше ночью дочиста замело.

А Карачун, бродя однажды у себя в чаще, встретил девочку, одетую очень бедно и холодно. Он твёрдо решил помогать людям, и не изменял своему намерению, но пока ещё плохо умел это делать. Поэтому он приблизился к девочке и спросил, не холодно ли ей. Она сразу поняла, кого видит перед собой, и очень испугалась, но была такой уставшей и замёрзшей, что убежать уже и не пробовала. Больше всего на свете боясь его разозлить, она сказала в ответ, что ей тепло. И Карачун чуть не заплакал от радости из-за того, что кто-то с ним говорит. Оказалось, что девочку выгнали из дома: мачеха отправила её прямо в лес посреди зимы, и идти ей теперь совсем некуда. Ему понравилось имя, которым она его назвала - Морозко. Так он и стал называть себя сам. Он очень хотел, чтобы все поскорее забыли страшного Карачуна, и чтобы вместо него появился Морозко или Мороз с чудесным мешком и приёмной внучкой-помощницей. Так и случилось. Теперь он ходит зимой по улицам, а особенно любит новогоднюю ночь. И подарки под ёлкой, и морозный узор на окнах - это его дела. Ведь никто не должен оставаться на праздник один в холоде и темноте.

Когда с деревьев облетают последние листья, а лужи схватываются первой корочкой льда, дети в разных краях пишут письма обоим волшебникам. Но мало кто слышал, что иногда два старика пишут письма друг другу. Просто чтобы узнать, как дела, как прошёл год, и чем каждый из них собирается радовать в предстоящие зимние праздники всех, кто способен радоваться.