Часы

Промозглый ноябрьский вечер продувал плохонькое пальто Серафима Евдокимовича Жуковского. Он поплотнее запахнулся и оглянувшись посмотрел на свою работу. Деревянная больница с недавними следами пожара, выбитыми стёклами и несколькими конными бричками , на которых были изображены красные кресты.
Жуковский раскрыл старенький зонтик и достав пачку папирос "Бокс" закурил. Серафим Евдокимович хоть и был врачом- хирургом, но отказать себе в мелких удовольствиях виде курения и употребления различных настоек на самогоне, не мог и не хотел.
-Дашенька, работа у меня вредная категорически- гудел он жене, которая иногда пыталась бороться с вредными привычками мужа- тем более я вчера, так сказать, немножко подхалтурил- двум крестьянам из Сосновки зубы удалил, вот они меня и отблагодарили.
Небольшой уральский городок Митулино несколько раз переходил из рук в руки то красным , то белым. Наконец, РККА, подтянув резервы в виде артиллерии и нескольких полков латышских стрелков, после жестоких уличных боёв выбили войска Колчака и погнали их дальше, в Сибирь, а Митулино медленно налаживало мирную жизнь. Открылись несколько лавочек, магазинчиков. Больше всех пострадала городская больница. Жуковский самолично тушил пожар, рискуя сгореть.
Серафим Евдокимович вздохнул- эх, гражданская ты война.. Может быть сейчас заживём по-людски?
Его путь к дому пролегал через большой пустырь, на котором в развалинах старых домов частенько баловали уголовники, дезертиры и ещё множество лихого народа. Но на этот случай у Жуковского был наган, который подарил ему латыш Ян Балодис. Серафим Евдокимович невольно коснулся кармана. На месте пистоль. Пока ещё ни разу не пригодился. Может быть потому, что сам Серафим Евдокимович выглядел почти как каторжанин- косматая борода, тяжелый взгляд и широкие ладони, которыми он достал из пациентов не один десяток пуль, осколков, а то и просто гнилых зубов, как у крестьян из Сосновки.
-товарищ- услышал он за спиной тонкий птичий голосок- вы через пустырь? Не разрешите к вам присоединиться? Вместе всё оно как-то безопасней. А то обстановка , сами знаете..
Жуковский обернулся. Перед ним стоял плюгавенький юркий мужичок лет пятидесяти, одетый в поношенный пиджак.
Серафим Евдокимович смерил попутчика испытывающим взглядом. Много сейчас всякого сброда лазает. Нужно держать ухо востро.
-идём- буркнул он не очень приветливо.
Они вышли к пустырю и зашагали по ухабистой дороге
Мужичок, стараясь идти в ногу с Жуковским ни на минуту не умолкал и этим только раздражал Серафима Евдокимовича, и так уставшего за смену.
-вечор тут двоих раздели- словоохотливо рассказывал мужичок- а на прошлой неделе у бабы , что на рынке самогоном торгует, целый шмат сала отобрали и ещё чуть не снасильничали.
Трепло- думал Жуковский- у страха глаза велики.
Внезапно он вспомнил рассказ их санитара, что в городе орудует шайка карманников и пока один заговаривает зубы, другой шарит по карманам доверчивых простофиль, развесивших уши.
Серафим Евдокимович со страхом сунул руку в один карман. Пистолет на месте. А часы?!
Его единственная ценность, которой он больше всего дорожил, были часы- серебряная тяжелая луковица на цепочке, полученные из рук самого генерала Селиванова после атаки на Перемышль, во время Империалистической войны, когда Жуковский, сам контуженный, в походных условиях прооперировал раненого сына Селиванова поднявшего бойцов в атаку и посечённого осколками.
Серафим Евдокимович похолодел и оглянулся. Хотя позади и никого не было, это не упокоило Жуковского, ведь часов то-то же не было! Наверно, этот плюгавый такой мастер, что один работает! Гад такой!
Недолго думая, Жуковский ухватил мужичка за грудки и почти без усилий оторвал от земли:
-а ну гони часы, мор-р-рда!
Рык Серафима Евдокимовича был столь лют, что мужичок затрясся, как осиновый лист.
-отдам, не убивай- забормотал он
Жуковский не очень аккуратно поставил на землю вора и скомандовал, достав пистолет:
-живо, зараза, а то на небо щас отправлю!
Мужик посерел, и достал трясущимися руками из за пазухи знакомую серебряную луковицу. Жуковский вырвал её из рук карманника и взамен показал ему волосатый кулак, пахнущий лекарствами:
-чеши отсюда, варнак, пока я тебя в чеку не сдал!
Мужик икнул и рванул наутёк, падая и вновь поднимаясь. Жуковский хмыкнул себе под нос:
-знай наших, дурень. Надо было его всё-таки в ЧК сдать.
Дальнейшая дорога до дома прошла без приключений. Чтобы не расстраивать жену, Серафим Евдокимович решил ей ничего не рассказывать. Но Даше было самой, что рассказать мужу. Она ласково обняла его и сказала , помогая снять пальто:
-стареешь, Сима, первый раз в жизни забыл свои любимые часы.
Жуковский перевёл взгляд на небольшую тумбочку в прихожей и издал тихий вопль. На тумбочке лежали его часы. Но позвольте...
Он извлёк из кармана жилета ещё одни часы. Теперь возглас удивления издала Даша
-это что, Серафим?! С тобой часами рассчитались?
-а..м..- промямлил совершенно растерявшийся Жуковский, после чего рассказал о своём приключении.
- да тебя самого в чеку за грабёж заберут!- ахнула Даша- как ты мог?!
- как-как- расстроено отозвался Серафим Евдокимович- кто ж виноват, что они похожи как две капли воды!
Он нажал кнопку "трофейных" часов. На внутренней стороны крышки хронометра Жуковский разобрал такую надпись: Профессору Кумушкину А. Ф за долгол;тнiй трудъ на нiв; россiйской науки.
-мать честная, неужели это сам Кумушкин был!- горестно вскричал Жуковский- как он у нас- то очутился? Я много о нём слышал, труды его читал, но вот в лицо..Ох ты, Господи! Да я сам тогда в ЧК пойду..
-постой,- перебила Даша- у нас на работе в столовой женщина устроилась недавно, тоже Кумушкина! Может , родня? Подожди , я сбегаю, узнаю, где она живёт.
-я с тобой!- решительно отозвался Серафим Евдокимович.
На работе Даши им дали адрес- улица Торговая дом восемь. Было уже совсем поздно, когда они подошли к нужному адресу. Дверь им открыл сам Кумушкин, челюсть, которого мгновенно отвисла.
Жуковский покраснел до корней волос, и протянув часы хозяину, путано и сбивчиво объяснил, что произошла нелепая ошибка.
Профессор Кумушкин, наконец сообразив, что этот бандит, отобравший у него часы- не бандит а вовсе наоборот, облегчённо рассмеялся.
-ну бывает! Заходите на чай, раз такое дело. А я признаться, уж попрощался со своими часиками, что мне губернатор в 1915-м пожаловал.
- спасибо, зайдём- благодарно пробасил Серафим Евдокимович- у нас тоже кое-что имеется.
И он достал из бездонного кармана бутылку вишнёвой настойки