Лесничии вселенной, кн. 2, гл. 2, 2-2. 2

2

   - Ну, и кто пойдет? – задал вопрос Александр сразу же после посадки.
   - Давайте я, - горячо предложил Лука. – Я же все-таки историк, специалист по внетилеанским цивилизациям, профессионал, так сказать.
   - Ты сам сказал, что пауки ни твой профиль. И, потом, капитан то я.
   - Если бы первым родился я, то был бы историк – капитан.
   - Но первым родился я, облом тебе.
   - А мою кандидатуру в расчет, стало быть, вообще не берете? – вклинился в спор Евгений.
   - У меня есть земная монета – талисман на память о родине, подкинем? – предложил Александр.
   - То есть меня продолжаете дискредитировать?
   - Ух, ты, слово то какое заковыристое. Нет, мы тебя не дскрпр…, я его даже повторить не могу, ты то от куда откопал? Короче, если вдруг монетка на ребро встанет, пойдешь ты.
   - Как говорит ваш отец: «вдруг бывает пук», - парировал Евгений. – Что за детский сад вы тут развели, братья? Мы, все-таки, корабль разведывательного флота, с уставом, экипажем и капитаном.
   - Это вот ты вот сейчас к чему? – слегка удивился Александр.
   - А к тому, что мы, все-таки взрослые люди, и решить предлагаю по-взрослому, чтобы никому не обидно.
   - Дуэль? - поднял бровь Лука. – Или просто подеремся?
   - Нет, камень, ножницы, бумага.
   - А это идея, - согласился капитан. Он же и пошел к паукам.
   Встречал Александра какой-то странный паук. Вообще то они все были странными, но этот был постраннее, если можно так выразиться. Он довольно сильно отличался от фото и видео изображений пауков, которые привезла предыдущая экспедиция. Он был заметно крупнее и, какой-то белесый, что ли.  Точнее Александр описать не смог. Какая-то выцветшая расцветка. При более внимательном рассмотрении он и на паука походил как-то не очень. Уж, скорее, краб. Хотя, тоже нет. Паук. Шесть лап – ног. Две трехпалых клешнеобразных руки. Два фасеточных, как у мухи глаза, а между ними внушительный клюв – жало – хобот (что-то не понятное, но легкую жуть вселяющее). «Говорил» он, вибрируя телом по зазубринам на задних лапах – ногах. Трещотка, вроде кузнечика. Стоя перед пауком, Александр, почему-то, вспомнил знаменитый флаер отца в форме земного минивэна. Паук был сопоставимого размера. Не уютненько.
   - Мы ждали вас, - проскрежетал встречающий, а коробка переводчик перевела. – Мудрейшие братья и сестры уже идут с глубин, чтобы ответить на все ваши вопросы и задать свои.
   - Ждали? – удивился Александр. – И как давно вы нас ждете?
   - Уже второй оборот мира вокруг животворящего света.
   - Второй год? – удивился Александр. Он уже успел подумать, что их приняли за «тех самых, которых ждали много лет», а, оказалось, что ждали именно их.
   - Да, второй оборот. Мы специально расчистили площадку, чтобы вам было, куда опустить свой корабль. А вы, почему-то до нас не долетели, ограничившись общением с поверхностными.
   - Здание, ритуальное строение, - раздался в наушниках голос Евгения. – А они просто напросто мусор в кучу сгребли.
   Смеялись все, даже Мозг, уж, на что не смешливый.
   - Не ржать там, - рыкнул по внутренней связи Александр. – У меня тут важные переговоры. Межвидовой контакт, - и, уже вслух, сдерживая, смех добавил. – А почему поверхностные?
   - Когда пришла большая вода, многие отказались уйти с нами и остались на поверхности планеты. Почти все погибли. Мы не общаемся с поверхностными. Они не хотят, пока не будет знака сверху.
   - А, что это за знак?
   - Не знаю. Никто не знает. Забыли. Мы думали, они все погибли. Воды было очень много. Суши почти не оставалось. Многие погибли, это был их выбор. Эти как-то выжили. Не знаю как.
   - Тогда понятно, почему они так сильно боятся воды.
   - Да, вода нас убивает, но она и спасает.
   Мудрые братья и сестры шли с глубин довольно долго, почти трое местных суток. Пока длилось ожидание, обмениваться вопросами пришлось с теми, кто был в наличии.
  Первый день в плане общения как-то не задался. Коробка переводчик попросту не справлялась с возложенными на нее обязанностями. Словарный запас жителей больших островов был ничтожно мал по сравнению с их более образованными собратьями. Большинства слов просто не оказалось в базе данных. Как только разведчики вступили в контакт, научный Тилен повернулся лицом к планете пауков. Первой в активную научно-исследовательскую деятельность вовлеклась Академия Словесности. Ркандры передавали информацию в обе стороны в режиме реального времени. И только за первые сутки словарный запас коробки переводчика увеличился без малого в десять раз. Работали четко, слаженно, грамотно огромной командой тилеан и ркандров. Проблемы возникали только с именами собственными. Ну, невозможно перевести то, что не имеет конкретного значения. Даже в рамках старушки Земли иностранные имена и названия так и перекочевывают из языка в язык, пусть и с некоторыми искажениями, но, более – менее узнаваемо. Сложность же с языком пауков состояла еще и в том, что их название могли повторить только они сами. У нас настолько разные речевые аппараты, что человек просто не в состоянии воспроизвести ни то, что слово из лексикона пауков, а даже звук. Да, что там повторить! Люди его даже услышать «внятно» не в состоянии. Сплошные: треск, скрежет и отвратительный скрип. Радио белый шум, на фоне разговорного языка пауков, просто блаженное отдохновение для уха человеческого. А человеческая речь для пауков оказалась вообще вне зоны слышимости. Частотный диапазон не тот. Поэтому названия и имена переводили на тилеанский язык номерами: паук 1, паук 2 и так далее, так же и с островами. Как только языковой барьер удалось худо – бедно преодолеть, за первый же день относительно нормального общения, удалось узнать много нового и интересного.
   Так остров, на котором экспедиция находилась сейчас, являлся местным эквивалентом детского сада, школы и пионерского лагеря одновременно. Для нормального роста и развития паучатам был необходим солнечный свет. Это не удивительно. Как удалось установить исследователям, после наводнения пауки поселились в подводных пещерах, в которые великосветильный (так пауки называли свое Солнце) свет, практически не попадал. Вот паучат и вывозили на острова, где они росли и получали образование в естественных условиях, на свежем воздухе.
   Главный паук острова был действительно светлее всех остальных пауков на острове. Белесым, пожалуй, это самое точное определение его расцветки. Так у пауков выглядела благородная седина. На больших островах пауки, с которыми пообщались прошлые исследователи, до седин просто не доживали. Он еще не был старым, но уже перевалил за пятый десяток лет по местному летоисчислению. Что-то в районе сорока, сорока пяти лет по земному. На планете пауков год был несколько короче. А дней рождения не праздновали. Во-первых, никто точно не знал своего дня рождения, а во-вторых, смысла считать прожитые года пауки не видели. Так, примерно.
   На третий день пришельцы уже полностью освоились и разбрелись по острову.
   Евгений изучил ветряную электростанцию и прокатился на небольшой субмарине – местном аналоге школьного автобуса. Порулить, правда, не получилось. Человек физически не в состоянии управлять этим кораблем. Вот уж где действительно все ни как у людей. Не по-людски, короче.
   Имя главного паука острова в памяти коробки переводчика закрепили не по порядковому номеру, как у остальных членов общины, а по занимаемой должности. Вернее будет сказать, даже не по должности, а по тому, как пришельцы окрестили эту должность – старейшина. С ним, по статусу, общался Александр. Правда на большинство вопросов Старейшина отвечал одинаково:
   - Мудрые братья и сестры ответят вам лучше меня.
   Все. Вся полезная информация. Зато молодежь шла на контакт с удовольствием, со всей душой. Лука Лукич легко стал своим в среде молодых учителей. Хотя учителями как таковыми они не являлись. Скорее наставники, или старшие товарищи. Они и сами еще не закончили обучение, а детей обучали тому, что сами уже освоили. Давали начальное образование. Заодно и их еще молодые организмы получали заряд солнечного света и тепла. Они сами свое пребывание на острове воспринимали, как приятное времяпрепровождение. Отпуск. Месяц в году каждый студент (будем называть их так) должен был отработать в островной школе. И практика, и повторенье – мать ученья, и для здоровья хорошо.
   Науки истории, как таковой, на планете не было. Новейшую историю, со времен начала потопа все и так знали, а, что там было до потопа, никого особенно не интересовало. В общих чертах вся допотопная история звучала так: случилась страшная война с применением ужасного оружия, и победители позавидовали побежденным. Те меньше мучились. В итоге выжило менее трех процентов от общего населения планеты и те выживали под водой. Война поставила жирный крест на всей довоенной истории, а вода смыла и его. С момента окончания войны и начала потопа прошло более восьми сотен местных лет. За это время произошли всего три значимых исторических события:
   1. Восемьсот лет назад. Оставшиеся в живых граждане нашли убежище под водой.
   2. Пятьсот лет назад. Атмосфера восстановилась, радиоактивный фон нормализовался, приступили к освоению островов. Появились первые школы – острова.
   3. Событие, которое происходило здесь и сейчас – установлен контакт с инопланетянами.
   Все остальные годы особых исторических событий не имели. Просто тихо, мирно жили – выживали. Вот и вся история. Спокойные, для истории совершенно не интересные времена.
   Среди студентов – учителей парней и девушек (будем называть их так, а то самцов и самок как-то не благозвучно) было, примерно, поровну. Между ними были ровные, вполне себе дружеские, рабочие, деловые отношения. Что такое любовь пауки не знали. Поэтому ни каких личных отношений, ни каких страстей, ни каких служебных романов. После местных тридцати лет жизни способность давать потомство у пауков пропадала. Но, те, кто выбрал жизнь, то есть любую другую деятельность на благо общества, кроме размножения, каких-либо переживаний по этому поводу не испытывали. Те же, кого называли рожденными дарить жизнь, до тридцати не доживали.
   У девушек, рожденных дарить жизнь – жизненное предназначение было отчетливо видным с самого момента рождения. Они изначально были существенно крупнее остальных. И, хоть они и не были глупее своих сверстников, развиваться, как все остальные просто не могли. Вся их жизнь, практически с рождения, по крайней мере после выхода из кокона, была посвящена будущему потомству, а главной целью жизни было набрать как можно больший вес. Чем крупнее мать, тем больше корма у детей.
   Поедать себе подобных, паукам было жизненно необходимо. Только в самих пауках встречаются все необходимые для нормального роста и развития вещества. По этой причине кладбищ на планете не было. Все усопшие собратья употреблялись в пищу. Вместо погребения – поедание. Две третьих всех усопших отвозились на остров рождений, а оттуда вывозились дети, доевшие маму и достигшие пятилетнего возраста. До пяти лет шел период самого активного роста, и паучата придерживались каннибалистической диеты. А будущих мам с острова не забирали и другой диеты они в своей жизни не знали, аккумулируя в себе полезные вещества по максимуму.
   Мужчинам вход на остров был запрещен, покинуть остров они уже не могли. Спастись от готовой к размножению женщины у мужиков шансов не было. Поэтому на остров попадали только рожденные дарить жизнь мужчины. Если с женщинами все было ясно и понятно с младенчества, то с мужиками возникали некоторые проблемы. Рос паук рос, как все нормальные пауки, чем-то занимался, добивался каких-то успехов или неудач, строил какие-то планы на будущее и, вдруг, в одночасье, терял всяческий интерес к окружающей жизни. Но если самки были довольно агрессивны и опасны для самцов, да и для других самок, если самцов на всех не хватало, то самцы, же становились абсолютно аморфными. В ожидании заинтересованной самки, самцы ни на кого не нападали, были безопасны для рожденных не дарить жизнь. *Ну вот, хотел не называть пауков самцами и самками, но мужчинами и женщинами, рассказывая об их интимных отношениях, тоже не назовешь. *
   Все это Лука Лукич узнал в процессе оживленной беседы. Пауки отвечали на вопросы взахлеб, перебивая и дополняя друг друга, а, иной раз, и не дожидаясь вопроса. Так же, взахлеб, они расспрашивали, не всегда дослушав ответ. Молодежи было интересно все, о чем мог рассказать пришелец, ведь все, о чем рассказывал Лука, разительно отличалось от их повседневной жизни. Педагогические обязанности напрягали ребят не очень сильно. За каждым наставником было закреплено два – три паученка, которых до вступления во взрослую жизнь нужно было обучить базовым знаниям, примерно в объеме начальной церковно приходской школы – читать, писать, считать. Все. Педагоги менялись, примерно, раз в месяц, а на всю программу обучения отводилось несколько лет, пока паучата не станут подростками, способными работать. Так что обучение давалось легко ни только обучающим, но и обучающимся. Больше отдыхали и развлекались, чем занимались. Дальше пауки обучались уже на своем рабочем месте, получая узкоспециализированные знания. Те же, кто проявлял способности к наукам, становились учениками мудрых братьев и сестер, вырастая в будущих руководителей колонии. В данный же момент ученики вместе с учителями общались с пришельцами. Или слушали Луку, или, в компании с Евгением, изучали корабль. Взрослые особи были слишком крупными и смогли «изучить» только грузовой отсек, в проходах они застревали. Дети же лазали кругом, в прямом смысле слова, по потолкам тоже. Надо признать, что делали это крайне аккуратно, не наступив ни на один прибор или рычаг. Но, на всякий случай, экипаж все равно все заблокировал. От греха.
   Крольчатину пауки попробовали в первый день знакомства с инопланетянами. Понравилось. Ели целиком с костями и шерстью. Все растворяющая кислота внешнего пищеварения, растворяла любую органику. Земляне честно попытались поприсутствовать на дегустации. Луку, как самого молодого и впечатлительного вырвало первым. Хорошо, что успел шлем открыть, а то бы совсем не приятно получилось. Паучата тут же решили попробовать угощение.
   - Не вкусно, много травы, - вынесли единогласный вердикт гурманы. – Не надо нас больше угощать. Не вкусно.
   Но Александр с Евгением уже не смогли остановиться, раз уж начали угощать. Радушны земляне. Хлебосольны. И, желудком слабоваты.
   Цивилизация, занимающаяся выживанием в течение практически тысячи лет, умеет рачительно использовать ресурсы, тем более пищу. Крольчатину только попробовали, основное поголовье отправили в разведение. Остров был довольно зеленым, и трава, даже внешне, походила на земную. На вкус, видимо, тоже. После месяца, проведенного на сухом пайке, то есть на сене, кролики с большим воодушевлением принялись за поедание местной растительности.

2.2

   Мудрые братья и сестры прибыли к вечеру пятого дня. Старейшина острова максимально лаконично всех познакомил. Встретив мудрейших на берегу, он проводил их до корабля инопланетян, которые стояли рядом с кораблем, встречая делегацию местного руководства, и сказал:
   - Вот.
   Познакомились сами. Без рукопожатий, но, вполне приветливо. Успели только обменяться словами приветствия, когда старейшина вдруг заговорил, обращаясь к прибывшим собратьям.
   - Я очень долго живу. Все, что мог, я отдал общине. Я устал и должен уйти. Настала пора последнего дара. Примите мою плоть для вашего блага.
   - Ты лучший из нас. Мы с душевным трепетом и благодарностью принимаем твою плоть, - ответил один из прибывших. Молниеносно атаковал. И старейшина упал, трогательно поджав лапки.
   - Как хорошо, - проскрежетал он в последний раз. – Я счастлив.
   И затих. Уже навсегда.
   Старейшина был довольно крупным представителем своего рода. Погребальное поедание растянулось на несколько дней. С «трепетом и благодарностью» плоть приняли всю, без остатка. Земляне старались не видеть мероприятия, старательно отворачиваясь, чтобы не начать угощать опять. Как только старейшина закончился, про него все тут же забыли. Будто и не было никогда. Жизнь пошла дальше своим чередом. Выбрали, или назначили – земляне не очень поняли процедуру – нового главу острова. Может так правильно? Но как-то не по-людски, что ли.
   -У них нет личной привязанности, - вдруг прервал царившее в рубке молчание Александр.
   - Ну, да, если съедать своих покойников, то к ним и отношение, видимо, как к котлете, - ответил Евгений. – Печально, конечно, что кончилась, если не наелся. А если сыт, так кто ж грустит о еде? О еде грустят, когда ее нет, а кушать очень хочется.
   - Наверное, - согласился Александр.
   - У них нет семьи, у них нет любви, и каждого из них когда-нибудь съедят. Таков их жизненный уклад, - вздохнул Лука. – Что бы жили следующие поколения, должны умирать нынешние. Что бы дети родились – родители должны умереть. У нас рождение и смерть дистанцированы друг от друга, разнесены ни только во времени, но и в психологическом плане. В нашем мироощущении. А у них одно вытекает из другого. Рождение одних, это смерть других. И наоборот. Отсюда и отношение к смерти. А так как никто, ни к кому лично не привязан, никто, ни о ком не грустит.
   - О, - поднял палец вверх Александр. – Да будет так! Мы покойного и не знали практически, нам то что переживать?
   - Переживать? – встрепенулся Евгений. – Я бы с удовольствием что-нибудь пережевал и проглотил. А у них пережевывать не принято. Растворяют и всасывают. А раз не пережЁвывают, то и не пережИвают.
   - С технической точки зрения совершенно, верно, расставил акценты и ударения, - усмехнулся Лука. – Вот стану Великим Хранителем обязательно позову тебя в Академию, как технического аналитика социально-исторических процессов.
   - Ты мне только название этой замечательной должности на бумажке напиши. Я выучу. Обязательно выучу.
   Ни чего такого, чего пришельцы еще не знали, мудрые братья и сестры им не рассказали. За пару часов оживленного общения с молодыми пауками Лука Лукич получил гораздо больше интересной и полезной информации. Да и рассказывать, по большому счету, мудрым было особо нечего. Поэтому, когда малосодержательная беседа окончательно зашла в тупик, Александр осмелился попроситься в гости. В их подводный город. Интересно же. Пауки, как показалось людям, радостно согласились.
   Корабль, на котором прибыли мудрейшие, был самым быстроходным кораблем на планете. К сожалению, очень небыстрым, но очень, очень, очень целеустремленным. И, за каких-то двое с небольшим суток упорного движения преодолел невероятные триста, опять таки, с небольшим километров. Разведчики все это время двигались следом на «Тилене». Ребята откровенно скучали. А, когда, еще через сотню, на это раз без небольшого, почти через сотню километров, корабль пауков начал погружение. У кого-то из ребят, а, может, и у всех вырвалось:
   - Ну, наконец, уф.
   Город, с точки зрения людей, на город вообще не походил. Гора, изрезанная сетью разноразмерных пещер и ходов между ними. Больше похоже на муравейник, хотя муравейник – муравьиный город. Город и до потопа был городом, только с менее развитой сетью тоннелей. Раньше между пещерами жители передвигались снаружи, теперь внутри. Потоп не наступил в один миг. Вода прибывала хоть и неуклонно, но постепенно. Полярные ледники таяли несколько лет, а горожане все эти годы спокойно, грамотно и без паники готовили свой город к погружению. По мере подъема воды замуровывали выходы из пещер снаружи, и пробивали к ним проходы внутри, а также строили новые помещения, включая и небольшой подводный порт, в который сейчас прибыли корабли. «Тилен» был явно великоват, поместился, но с трудом, по диагонали.
   - Как-то мы по денсарски встали, - прокомментировал Александр.
   - Я бы, даже сказал, по Шаропузски, - ухмыльнулся Евгений. – Но по-другому, ни как. И так хозяев к самой стеночке приперли.
   Зрение пауков, а, следовательно, и мироощущение, разительно отличались от человеческого. У них не было ни живописи, ни скульптуры. Архитектура, как наука была – ведь ничего не рушилось, но, никаких декоративных элементов, малых архитектурных форм не было. Без изысков. Все максимально просто и функционально. Для уединения пауку достаточно было личного пространства в коконе размером чуть больше, чем его житель. Поэтому жилые кварталы, находясь в замкнутом пространстве, больше напоминали барак с очень много – многоярусными кроватями.
   Из промышленности была электростанция. Турбины, которой вращали морские течения. Был компактный кораблестроительный, он же судоремонтный заводик. Все, довольно, маломощное, но паукам хватало. Было еще что-то по мелочи. Земляне так до конца и не поняли, что, и за чем. Что- то нужное. А вот, что действительно поразило, так это система вентиляции. Грандиозное инженерное сооружение. А кислородом колонию обеспечивал какой-то блеклый мох, росший буквально на всех поверхностях, даже на потолке. Он же уничтожал сырость. В подводном городе было приятно прохладно и дышалось изумительно легко. Людям понравилось.
   Планета уже справилась с последствиями чрезмерного разума своих обитателей, и атмосфера была совершенно безопасна для землян. Можно было ходить в обычной одежде, но в скафандре, почему-то было уютней. Все-таки сильно в людях недоверие к паукам. Тараканы просто «фу, противные» и мы их не любим. А пауков еще и побаиваемся. Даже разумных и неагрессивных. Подумаешь, сородича на наших глазах растворили и съели. Бр. Поэтому вне корабля ребята всегда находились в скафандре, но с открытым забралом, воздух уж очень приятный.
   На осмотр всех городских достопримечательностей, хватило несколько часов. Причем, большинство из этих часов были потрачены на перемещение между объектами по длинным извилистым многоуровневым переходам. По данным приборов было пройдено порядка двадцати земных километров. Возвращение на корабль было особенно приятным.
   - Хорошо, - блаженно вытянув ноги, прокомментировал свое состояние Лука. Кресла в рубке, без предварительного сговора, были трансформированы в комфортабельные лежаки, с активным массажем нижних конечностей.
   - Ага, кайф, - Евгений.
   - Самое приятное в исследовательской деятельности, это вытянуть лапки, - согласился Александр. – И вот, находясь в состоянии эйфории, хотелось бы узнать ваше мнение, дорогие товарищи исследователи, на тему, чего еще исследовать будем?
   - Так, тут, вроде все, - Евгений, не открывая глаз. – Тоска, надо, как-то поделикатнее сбежать. Хорошо хоть званых обедов в нашу честь не устраивают. У меня аппетит пропадает от их застольного этикета.
   - «Не надо нас больше угощать. Не вкусно. Травы много», - процитировал Лука. – Как вспомню, так вздрогну. Может сагитируем местных посетить большие острова? Нагрузим полный трюм еды, пусть отъедятся.
   - Это идея. Завтра переговорю с мудрейшими, - одобрил капитан.

http://proza.ru/2024/12/28/671