Возлюби ближнего

В маленькой двухкомнатной квартирке некуда было укрыться от пьяных криков и песен деда. Анна поплотнее прикрыла дверь, взяла со стола раскрытую книгу и подсела на диван к свернувшейся под пледом дочке.

Леночка смотрела на мать полуиспуганно, словно спрашивая взглядом, как себя вести. Когда голос деда звучал глуше, переходил в бормотание, лицо девочки осветлялось надеждой: вот сейчас, сейчас он уснёт… Но стоило деду снова перейти на крик, Леночка вздрагивала, глубже вжималась в диван и только под спокойно-пристальным взглядом матери сдерживалась, чтобы не заплакать.

– Мам, мама, – робко, словно извиняясь, произнесла она. – Я пить хочу…
У Анны внутри всё сделалось нехорошо.
– Сейчас, – она поднялась, вышла и плотно затворила дверь.

Дед развалился на диване напротив двери; тут же валялись его рубахи и пиджак. Голова деда с растрепанными седыми немытыми волосами губами лежала на груди; мутные глаза были полузакрыты, губы отвисли, и слюна сбегала ему на грудь. В одной руке он держал носок, в другой – вилку, которой доедал консервы.

– А, – протянул он, не поднимая головы. – стерва! Папе носок не можешь зашить?! Вот Ленка своему папе носки зашивать будет! И трусы постирает!
Он мотнул головой в подтверждение своих слов.

– Заткнись, – Анна быстро пробежала на кухню, налила воды в кружку и уже хотела так же быстро вернуться к дочке, которая, наконец-то, освободившись от маминого взгляда-приказа, уткнулась лицом в мокрую подушку.

На пороге кухни, загораживая проход, стоял дед.
– Зашей! Ну?! – он ткнул носком Анне в лицо.
– Уйди отсюда, – медленно сквозь зубы, не отводя глаз, проговорила Анна.
– Уйди?! Это я – уйди? А ну-ка собирайтесь к своему недоноску! Быстро! Ах ты шлюха поганая! Я – уйди? Пока еще я тут хозяин! А ты – кто? Ты – приблудь!
Анна толкнула отца в живот и метнулась из кухни. Дед, не удержавшись, загремел на пол. Поднимался он со страшным, нечеловеческим криком.

– Сволочь! Папу толкать?! Ленка, ты папу своего толкать тоже будешь? Да какой он тебе папа, ни разу дочки не видел! Тю-тю! Ленка! Лен, слышишь? Твой папа живёт на помойке. Он – подонок, да!

Подняться деду так и не удалось, и он успокоился, прислонившись к стене.
– А когда твоя мамка с ним под кустом…Да… А что ей оставалось? Кто на неё кинется-то, а? С такой-то рожей…

Анна еле сдерживала себя, чтобы не выскочить из комнаты и не схватить что-либо тяжёлое. И – бить, бить, бить его…

Она сидела на диване, спрятав мокрое лицо в ладонях.
– Мама! Мамочка!  – Леночка обхватила шею Анны руками и заплакала ещё сильнее. – Мамочка моя! Не плачь! Не плачь! Хоть ты и некрасивая, я всё равно люблю тебя больше всех!