Евдокия Андреевна

Мама моя стала работать в 416 школе г.Петродворца и в первый класс отдала меня туда же, поближе к себе , хотя смысла в этом было мало, поблажек   не давало, а маму я видел редко и мельком. Кроме того старшеклассники быстро  узнали, чей я сын и всякий раз на переменах  дразнили меня. В результате я сильно стеснялся, что мои родители учителя а не кондукторша с шофером к примеру. Видимо время было такое , хотя и сейчас..
Мои же друганы из Суворовского городка все оказались в ближней 412 школе, где и проучились до окончания. У меня же судьба получилась другая, пришлось сменить 4 школы. И лишь последнюю, номер 30 г. Ярославля я вспоминаю с некоторым приятием. Там я обрёл бескорыстную привязанность на всю жизнь.Не любил я ни детского сада, ни школы ,в пионерском лагере ни разу не был. И 1 сентября  конечно  не мой праздник.
Помню 12 апреля 1961года последние недели в детском саду, в Суворовском, рядом с домом. Я отказался есть запеканку и меня оставили сидеть над тарелкой пока не съем.
Сидел я так глядя  на
эту запеканку видимо долго, и когда вылез из за стола вдруг обнаружил, что вокруг никого нет.
Много позже подобное я увидел в каком то американском фантастическом фильме. Здесь было тоже самое. Людей не оказалось не только в детском саду,но и в вообще в городке.
Пустая улица, ни души. Дома тоже никого, двери раскрыты. Я снова вышел на улицу обескураженный.  Такого не бывало ясным днем. Вдруг вижу незнакомая женщина куда то торопится, я к ней с вопросами: -" где все?" Она мне - "человека в космос запустили!" Так я узнал про Ю. Гагарина. Куда тогда всех понесло, я и сейчас не знаю, наверное на Красный проспект или к фонтанам.
В тот же год я отправился в школу.
Но так и остался разборчив в питании, общепит мне не нравился по прежнему и те 16 копеек, которые давала мама на завтраки, я экономил. Выбегал на улицу и покупал пирожок с повидлом за 5коп. Ещё можно было приобрести мороженое в деревянном павильончике по дороге домой. Сахарная трубочка за 15коп- мечта!
Из Суворовского я тогда  один путешествовал в 416 -ю, компанию мне составил лишь Толян Кузнецов, на все 4 года ставший мне ближайшим  школьным другом. 
Толян жил с родителями в домике железнодорожников на переезде сразу за вокзалом, как раз по дороге в школу.Я проходил мимо, свистел Толяну и дальше мы вместе  шли по улице Аврова и возвращались тоже вместе. Обратную дорогу иногда с нами делал Коля Грачев. Он жил далеко, на птицефабрике , "птичке" как мы тогда говорили. И если у Кольки не было денег на автобус он бывало шагал с нами, потом через суворовский городок, и дальше по полю по тропинке на свою Птичку.
Коля был уже тогда весьма суровым парнем, улыбался не каждый день. И одет был подобающе, в чистенький зелёный ватник подпоясанный ремнем и добротные кирзачи по размеру. Он один имел такую моду.
У Кузиных родителей за домом возле путей были посадки картофеля и прочих культур, вообще была маленькая деревня, куры, циплята, котята.
Подозреваю, что эти парни уже тогда, в первом классе были  личности, всегда знали, как жить и что делать. В отличие от меня. В те годы я любил путешествовать. Однажды мне удалось подделать просроченный  проездной на автобус. А все автобусы тогда начинали маршрут от вокзала.
Выбирал незнакомый маршрут и ехал до конца продышав дырку в мороженом стекле окна и наблюдая за тенью и светом. Однажды подозрительная кондукторша меня выгнала в морозный Петергоф где то у часового завода, отобрав проездной. Помню, как ехал однажды по дороге с редкими фонарями куда-то в кузове
полуторки с незнакомыми работягами. А в это время мама ходила по Суворовском городку и кричала дурным голосом: " Андрюша!!" 
Я прятался в темноте и возвращался, лишь когда мама уходила домой.  Откуда взялась эта склонность пропадать в одиночку не знаю, но это продолжалось. Однажды мама и мамина подруга с дочерьми повезли нас сестрой отдыхать в Крым.   И не успели мы приехать в Кипарисное, где должны были обосноваться,(это на дороге между Алуштой и Гурзуфом) я  вдруг отправился по дорожке к морю, Черному разумеется. Море при взгляде сверку как бы нависало, казалось рядом. Я это понял ещё когда ехали на троллейбусе из Симферополя. Казалось можно рукой достать и прямо дышало и звало.  Думал  сбегаю по быстрому и вернусь. И я сделал первый шаг. И дальше уже не мог остановиться. Дорожка петляла вниз и вниз и море всё отступало. Помню миндальные деревья с орехами и скорлупой на камнях, но мне было не до орехов, я знал, что меня ищут, но повернуть не мог, бежал вниз. Уже ругая себя, но не мог повернуть черт меня побери.
Я конечно добрался до воды, окунулся меж больших скользких камней не раздеваясь и побежал наверх. Вернулся уже в темноте и  одежда высохла ибо дорога шла в гору.  И конечно получил, особенно напирала хозяйка про погранзону и на то, что детей воруют в Турцию прямо с берега. Мама же так устала, что скоро мы уснули, а утром начался новый день, все забылось. А привычка осталась надолго.
С Кузей мы вместе оказались в лыжной секции у нас в Суворовском.
Все было здорово пока мы занимались футболом набивными мячами, бегали, прыгали. Но когда наши парки засыпал снег и накатали лыжню, я понял что это не мой вид спорта. Лёгкие не справлялись и сердечко туда же. Толян же втянулся и в дальнейшем участвовал в соревнованиях.
Что же я делал в школе?
Писать и читать не умел, начинали с рисования палочек, довольно коряво. Кружочки и палочки ручкой с чернилами, грязная история. Наверное году в 1962
стали появляться шариковые ручки. И школа включилась в борьбу с этим злом.Считалось, что почерк непоправимо портится, а ведь ещё был такой предмет,- "чистописание" ,  сейчас об этом вообще никто не помнит. Однако уже через год напротив нашей школы появился ларечек по заправке стержней шариковых ручек пастой и мордатый парнишка
с серьезным видом брал мелочь из наших рук, выталкивал шарик из стержня проволокой и гидравлическим прессом загонял из прозрачных стаканов в стержни новую порцию пасты. Синей красной или зелёной. Ведь уже появились ручки  с двумя или
четырьмя стержнями.
Прогресс остановить не удавалось, хотя всю начальную школу мы писали чернилами, не смея спорить с классной. Евдокия Андреевна была очень душевная, но очень неровная учительница. Не удивлюсь, если пережила оккупацию, хотя и без оккупации хватило наверняка ,в любом случае жизнь её не ласкала. Она частенько повторяла что главное в школе, это воспитание человека, чем и занималась.
И  я не редко попадался ей под руку, т. к.учился не важно и кроме того по убеждению Евдокии Андреевны, учителя так заняты
воспитанием в школе что не достаёт ни времени ни сил на собственных детей. И тут мне доставалось, вплоть до выворачивания карманов на глазах у всех. Но чаще всего она тихо молчащему классу рассказывала о убийстве её брата -дружинника каким то бандитом ножом в сердце под левую лопатку со спины и несправедливом приговоре, или о своей трехгодовалой дочери, Ларе,  пол лица которой сожгли кварцевой лампой в больнице и теперь вся жизнь была в лечении ожога. Действительно жуткие трагедии, мы молча сочувствовали, первоклашки, учительница плакала. Иногда Евдокия Андреевна приносила литературу с какой нибудь страшной историей произошедшей в концентрационном лагере с узниками. И читала нам .Некоторые я и сейчас помню.
Конечно мы все жалели нашу учительницу но учеба у меня двигалась не важно. Я даже пробовал научиться курить, не получалось.
Отличники у нас конечно были в классе, например Данильян Марина, яркая и одаренная девочка. Но она придя первый раз в первый класс, могла бы так же придти в третий или четвертый, читала и считала свободно сама по себе. Я же до сих пор не знаю, что такое подлежащее или к примеру сказуемое.Во втором или третьем классе у нас появилась парочка отличников из другой школы, Ершов и Синявская.
Сидели за одной партой , ходили вместе, и Ершов носил два портфеля, Синявской и свой. Вобщем не совсем наши люди. Я бы может тоже так хотел иногда но не смог бы конечно носить портфель за девчонкой , это было бы равносильно в чем то признаться. Однажды Евдокия Андреевна позвала меня к себе домой, где то недалеко от школы, посмотреть на котят, кошка окатилась. И попросила выбрать себе . Так у нас завелась кошка по имени Пушок. Дома поругали, но делать нечего..
 Сначала все думали, что это кот, но оказалось, кошка.
Тогда ещё не ведали, что коты не бывают трехцветными.  Пушка жила как всякая кошка, сама по себе и со временем стала приносить котят, доставляя хлопот отцу. Котят топил папа и был сильно зол. Однако любимое место отдыха нашей кошки были колени отца, когда он смотрел телевизор или просто отдыхал с папиросой. Вероятно на коленях Пушка пряталась от меня, беспокойного.
От Евдокии Андреевны осталось лишь одно фото, где мы, почему то одни мальчики стоим возле забора нашей школы, спиной к улице Аврова. Все серьезные и учительница тоже. Закончилась начальная школа ,1965г. май. Двадцать мальчишек и учительница. По правую руку учительницы  Ершов, по левую я, Толян и Коля Грачев.Что с ними со всеми сталось, неизвестно. Только про себя знаю.