Добрынины. Часть 6. Глава 7

 - Потом Зинаида Васильевна так сильно удивилась тому, что этот дом является почти точной копией их с Лялей дома, что даже в ступор впала... - вспомнил Петр Андреевич. - Надолго... Говорить совсем не могла... Только издавала нечленораздельные звуки и мычала... А теща моя, еще совсем трезвая, в это время с большим чувством рассказывала мне о том, что Лялин дом когда-то принадлежал ее семье...
    
     - Все? - спросил Вадим-младший тоном, не превещавшим отцу ничего хорошего.

     - Нет... - смутился Петр. - Потом пришла поздороваться с ними твоя мать и моя коза...

     - И, разумеется, не с пустыми руками... - разозлился Вадим-младший.

     - Чтобы твоя долбанутая мамаша поперлась к своим родным и любимым собутыльницам без бутылки? - ухмыльнулся Петр. - Такое бывает?

     - Нет. - согласился Вадим-младший и заковыристо выругался.

     - Что было дальше? - спросил Добрынин.

     - Сначала девушки выпили за благополучное завершение первого этапа какой-то грандиозной и очень опасной спецоперации... Правда, ни я, ни Маргошка не поняли, что они хотят сказать... Но задавать вопросы на всякий случай не стали... - ответил Петр.

     - На какой всякий случай? - поинтересовался Добрынин.

     - Не знаю... - отозвался Петр. - Говорю же - из соображений техники безопасности лишних вопросов не задавал...

     - И замолчал.

     - Дальше... - потребовал Добрынин.

     - Потом девушки дружно выпили за благополучное завершение основного этапа этой спецоперации и ваше, мальчики, скорейшее возвращение домой...

     - Дальше, флегматичный ты наш! - рявкнул Гурам. - Всегда из тебя информацию клещами тянуть приходится!!!

     - Потом они обмыли какую-то предстоящую в ближайшем будущем продажу... - поведал Петр. - Но что собираются продать, так и не сказали...

     - Дальше... - потребовал Добрынин.

     - Потом девушки дружно вспоминали и наперебой рассказывали Маргоше о каком-то немыслимо наглом чмошнике и о том, как элегантно, одной левой, его сделал Гурамчик... - ответил Петр.

     - Не о каком-то, а о том самом, о котором шла речь за столом на дне варенья Вадима-старшего и на нашей с Зиной свадьбе... - пояснил Гурам Анзорович. - Дальше...

     - Потом твоя жена и моя теща наперебой рассказывали Маргошке о какой-то возмутительной выходке этого чмошника и о том, как ты, Гурамчик, прямо у них на глазах с вашей помощью одной левой справился с целой бандой, наехавшей на вас, но я толком ничего не понял... - припомнил Петр Андреевич.

     - А Маргошка? - поинтересовался Добрынин.

     - Маргошка явно тоже ничего не поняла, - ответил Петр, - но, чтобы никто этого даже не заподозрил, вовсю заинтересованно кивала головой и охала...

     - Что еще?

     - Потом они опять вспомнили и опять долго наперебой рассказывали Маргошке о какой-то погоне и боялись уже задним числом, а Маргошка спьяну пугалась вместе с ними...

     - Действительно пугалась? Или делала вид, что пугалась? - попытался уточнить Добрынин.

     - Трудно сказать... - ответил Петр. - Во всяком случае, шампанское не проливала...

     - Чтобы маман пролила шампанское? Так не бывает... - раздраженно отозвался Вадим-младший. - Что было потом? Как они дошли до этой истерики? Рассказывай толком...

     - А я что делаю?

     - Сопли жуешь и распыляешься на подробности...

     - Ты, мальчик, видимо забыл, что твоя мамаша сама по себе - одна большая пикантная подробность... - огрызнулся Петр Андреевич.

     - Причем далеко не всегда трезвая... - согласился Никольский-младший. - Что они делали дальше?

     - Потом Зинаида Васильевна и моя теща подробно рассказывали Маргошке о том, как Лялечке было плохо еще в машине, как докторша делала ей там какие-то уколы и очень хотела отвезти ее в больницу, в Склиф, а наша Лялечка наотрез отказывалась...

     - Почему именно туда? - спросил Вадим-доктор.

     - Если я правильно понял, они как раз проезжали мимо него...

     - Дальше...

     - Потом они рассказывали о том, как  боялись уронить детей, которых держали на руках, пока Ляля приходила в себя, лежа на носилках...

     - Дальше, зануда фригидная! - рявкнул Добрынин.

     - Не фригидная, а флегматичная... - поправил его племянник.

     - Дальше!!! - чуть не взвыл дядюшка.

     - Потом девушки рассказывали, как Ляля освободила место детям раньше, чем это было можно... А Маргошка очень жалела Лялю и взахлеб  плакала от сочувствия, на сей раз совершенно искренними пьяными слезами... - продолжал рассказ Петр.

     - Отец, напрягись! - раздраженно попросил Вадим-младший.

     - Зачем? - не понял Петр Андреевич.

     - Того, что ты рассказываешь, недостаточно для того, чтобы закатить такую истерику... - ответил Вадим-младший. - Должны быть другие причины, гораздо более веские... Вспомни...

     - Потом их всех коллективно вырвало на нервной почве... - вспоминал Петр. - Хорошо, что по очереди, а не всех сразу...

     - Дальше...

     - Потом они опять вспоминали, как долго машина кружила по ночному городу и опять чего-то страшно боялись...

     - А потом?
    
     - Потом они еще раз выпили за благополучное завершение первого этапа операции...

     - Ты хоть что-нибудь понимаешь? - спросил Гурам у зятя.

     - Пока нет... - отозвался Добрынин. - Видимо, придется его поколотить...

     - Папа вспоминай по-хорошему, - попросил Вадим-Мелкий, - а то ведь поколотят... Ты их знаешь...

     - За что? Я же вспоминаю...

     - Вспоминай шибчее... - посоветовал сын. - Что было потом?

     - Потом они покормили несчастных детей...




Продолжение следует...