Муха

Муха
Завтра придёшь, а там осень. Крот ямку роет, картоху ворует на зиму, мухи злючие, кусучие, паутинка летает. Небо низко-низко и температура то в холод, то в озноб. Утром проснёшься: иней на траве и солнышко серебрится в нем, и красота. Хочется сесть тут же на завалинке и чай пить или кофе из одуванчиков. «Вы когда-нибудь пили кофе из одуванчиков?». «А мне довелось!». Нужно корешки накопать, промыть хорошо да в духовке высушить. А потом и заваривать можно. Вкусно! Конечно же, не натуральное кофе, но для разнообразия вполне хороший напиток. Так что берите на заметку. Когда голод будет, копайте корешки одуванчиков, да делайте кофе. Но тут, конечно же, у кого какие предпочтения. Самое то главное, что хотелось рассказать? Ах да, про Муху! Да не то, чтобы про осеннюю «злючую», которую гонишь её, а она вновь на то же самое место норовит сесть и ещё «цапнуть» как следует. А почему кусает? Хм, так злится она, что недолго ей здесь быть. Словно рогатому, который вышел  «из под полы» в сильной ярости людей смущать, да души губить. 
- Ай, больно-то как укусила, -  и хозяйка хлопнула по ноге, где только что сидела «злючая» и «кусучая» муха.
     Пойду в дом, там интересней. На улице скоро холодно будет и на место этих «злючих» и «кусучих» прилетят мухи: белые, пушистые, лохматые. Кстати, мухи эти белые, словно ангелочки: летят, летят, да всё тёмное собой покрывают. Ох, тогда дети будут бегать за ними да на язык ловить. А если «словить» одну такую муху прищепкой да на верёвку повесить, да засушить будет не что иное, как зонтик одуванчика. Его конечно ветер сорвёт да понесёт по просторам, да уронит где-нибудь в укромном месте. Опять-таки для детей. Вырастит одуванчик на радость всем да красивый такой. Ребёнок найдёт его, веселится, будет. Будет прыгать, скакать, то-то потеха для детей. «А вы думаете, откуда берутся одуванчики?». «Ну, это, я о чем?». Ах да, Муха - это пёс такой у Людмилы Леонидовны. Был старый Муха. Ну, как был? Принесли его маленького, на ладошке помещался. Мужикам выпить хотелось, да так, что руки тряслись. А тут собака ощенилась. Взял кто-то у нее из них самого «осеннего» щенка. Почему осеннего? Да потому, что щенок рыжий, словно лист осенний. Взяли значит его и бегом к Людмиле Леонидовне. Знают, что она худобу любит и нальет компотика за этого рыжего красивого скулящего комочка счастья. Так и случилось. 
     И стали жить-поживать два «песеля» во дворе, старый Кузьма да молодой рыжий Мухтар. Старый ходит по дорожкам, хвостом двор подметает, да на воробьёв лает, а молодой забияка за хвост хватается зубами да тащиться вслед за старым, катается, значит, играется. Вырос Мухтар, да добрый такой, жука не обидит. Если кто чужой во двор сунется, ни в жизнь не укусит. А чтобы голос поднять - ну разве может такое быть у него? Максимум, что может произойти, так это зализать Мухтару кого-то до смерти. Глупенький конечно он, но его же не на выставку, а так, для двора вполне нормально. Если Кузьма кого облает, то Мухтар пожалеет, «обцелует», «зарадует» своим весёлым нравом. Но век, короткий был у Мухтара - был да, нет его теперь. Побежал за сучкой, да и съел отравленного мяса. Поднялась душа Мухтара, словно лист осенний, подхваченная ветром, да полетела, полетела толкаемая воздушными потоками, всё выше и выше, все дальше и дальше. Как пришла душа, так и ушла, туда, где глаз человеческий не видит, и ухо не слышит. Единственное - мысль только догадывается, да вера знает. Знает она, что там точно хорошо, там радостно. Хозяева потужили, погоревали да взяли нового щенка и тоже Мухтаром обозвали. По-простому  Муха, значит. 
- Да не грызись ты, больно же! Ну что за собака такая? Говорю больно! Муха, «фу»! А ну перестань грызца! Не ну ты подумай он ещё и рычит на меня. От горшка два вершка, а туда же, рррррррр. «Фу», говорю, да хватит! Вааасяяя, забери этого зверя, вся уже искусанная от него, живого места на мне нет, - и хозяйка продемонстрировала мужу укусы молоденьких зубов «кутенка».
     Так и стали жить. Кузька на веранде спит, а Муха в доме. Людмила Леонидовна ящик придумала ему, тряпкой застелила, да миску с водой рядом поставила.
- Муха любопытный «до ужаса».  Маня придет, мышу принесёт. Маня - это кошка наша, детям своим мышу показывает. Чуть придавит её да отпускает, чтобы те охоте учились. А муха давай с детьми кошачьими мышу гонять по дому. А Маня тут же Муху лапой да по «морде». Мол, ты то с какого боку тут? Ты же пёс, вот и знай свое место песье. «Скаву, скаву, скаву» - это Муха плачет, получил лапой по «морде» от Мани, вот и плачет. Но Маня кошка умная. Подойдёт и лизнет Муху в мордочку. И снова лизь сделает, мурлыкнет. Головкой потрётся о бочок пёселя и «вурвяу, вурвяу» скажет Мухе. Это на «кошачьем» значит: «Помню, когда перед родами мне плохо было, и животик я по полу тягала, и место себе найти не могла, а ты меня жалел и вылизывал. Спасибо тебе, друг мой милый, за утешение!». 
     А бывает так, что Муха разойдется играться, ни какие команды не слышит, всякое слово впустую. Даже крикнет, бывает хозяйка на пёселя: 
- Ах ты, шкура ходячая, мелочь пузатая, ты будешь меня слушаться или нет? 
     А Муха резвиться, прыгает от радости, свободу чует, упадёт на спинку, лапки расставит, улыбается по-собачьи, да хвостом виляет из стороны в сторону. И снова выскочит на все четыре ноги, вокруг хозяйки оббежит и вновь за свое. Эх, Маня не выдерживает такое «нахальство» непослушного щенка, в два прыжка оказывается возле него и лапой по морде шуу-жуух, и снова по морде когтями со всего размаху вжииик. «Скаву, скаву, скаву!», - уже плачет жизнерадостная скотинка. И хвост между лап, и сам за ногами хозяйки прячется от боевой кошки:
- А я тебя предупреждала, будешь баловаться, Маня быстро воспитает. 
     А Маня сидит, лаааапу лижет да мордочку умывает, да говорит: «Вурвяу, вурвяу», -  мол, правильно Людмила Леонидовна говорит, я тут самая главная кошка, - «вуррвяу, вуррвяу…».
     Завтра придёшь, а там осень: крот ямку роет, картоху ворует на зиму, мухи «злючие», «кусучие», паутинка летает. Небо низко-низко и температура: то в холод, то в озноб. Утром проснёшься: иней на листве и солнышко серебрится в нем, и красотаааа неописуемая.
     «А у вас тоже так?».