Психолог Анна. 22 Школьный факультатив

      ...Из-за бурных событий в личной жизни Анна практически забыла о разговоре со Светой. Но та была из деловых женщин, которые никогда ничего не забывают и умеют из любой ситуации извлекать пользу. Начался учебный год, нервотрёпка первых недель в её школе была преодолена, и Света начала проводить факультативы по профориентации для старшеклассников. На этот раз она позвонила Анне как старой подруге:
      - Привет, Ань! Ты, вроде, была не против, рассказать моим старшеклассникам о работе психолога. Как насчёт среды на следующей неделе?
      - Привет, Света! Погоди секунду, я гляну в своё расписание. Так, насчёт среды, с утра у меня клиенты, а после обеда никто пока не записывался. И муж будет на дежурстве. Так что после обеда я пока свободна. У тебя это мероприятие, вероятно не с утра?
      - Да, после шестого урока, то есть, почти в три часа дня. Так что предварительно договорились, да? Если будет форс-мажор – звякни. Да, слушай, ты в прошлый раз как-то уклончиво обошла своё семейное положение, а теперь говоришь, что есть муж. А кто он по специальности, если не секрет?
      - Он спасатель, офицер МЧС.
      - Спасатель – это интересно. Может, поговоришь с ним насчёт выступления, а? После того, как сама выступишь, конечно, и будешь уже знать, что к чему.
      - Поговорить с ним я, конечно, могу. Но он-то поговорить не любитель, он человек дела.
      - Так это и хорошо. Деловой мужик может в двух словах объяснить детям то, на что мы потратим двадцать. И дети его прекрасно поймут. Тем более, мужик в форме вызывает уважение. Да и мы с тобой будем сидеть рядышком, на подхвате.
      - Ладно, потом с ним попробую поговорить. Да, а где твоя школа, как до неё добраться?
      ...В актовом зале после шестого урока собралось человек сорок старшеклассников. Все галдели, пока на сцену не вышли двое: дородная блондинка – директриса и с ней неизвестная миниатюрная женщина с большими серыми глазами. Директриса на ходу показала рукой, чтобы все садились, сами женщины уселись за стол с микрофоном, директриса включила микрофон и спросила:
      - Меня хорошо слышно?
      - Да-а, - ответил нестройный хор.
      - Тогда здравствуйте! Сегодня у нас в гостях психолог Анна Владимировна, она, кандидат психологических наук, я не буду перечислять все её регалии – пусть сама расскажет, – и придвинула микрофон к Анне.
       - Здравствуйте! – сказала Анна в микрофон и улыбнулась какой-то грустной улыбкой. – Несколько слов о себе, любимой. Родилась я в Питере, здесь ходила в детский садик, потом в среднюю школу, кстати, учились мы со Светланой Сергеевной в параллельных классах.      
      Тут директриса не удержалась, наклонилась к микрофону и объявила:
      - И заметьте, обе закончила с медалями!
      - Света, а мы не слишком старые, чтобы сейчас этим хвастать? Медали уже отыграли свою роль – в университет мы поступили. Я окончила Факультет психологии и аспирантуру. Попутно посещала массу всяких курсов, семинаров, практик. В общем, училась разным течениям в психологии, где только могла. Я занимаюсь, в основном, частной практикой и иногда работаю с разными серьёзными организациями, например с полицией. Вот, собственно, и вся моя биография. Теперь о психологии. Надеюсь, вы знаете, что психология – это наука о психике человека, то есть о его душе. И в этой самой психике всё очень непросто, всё запутано, и практически по любому вопросу существуют весьма противоречивые мнения. Лезть во все эти дебри сейчас я, конечно, не буду, но если у вас есть вопросы, я постараюсь ответить.      
      Директриса  снова завладела микрофоном:
      - У меня как у ведущей есть любимый вопрос ко всем специалистам: почему вы выбрали именно эту специальность? Ведь ты, как медалистка, могла легко поступить в любой ВУЗ?
      - Отличный вопрос! Он как раз для психолога, он важен для нашей аудитории, ну, и, возможно, кому-то будет интересен мой личный пример в качестве иллюстрации. Итак, начну с общих принципов. У каждого ребёнка есть какой-то свой набор врождённых способностей, а позднее проявляются и развиваются путём тренировок какие-то более зрелые способности. Причём, заметьте, наши физические, телесные особенности определяются генами наших предков. Как говорится, от берёзки и осинки не родятся апельсинки. Но с психикой, увы, генетика ничего не объясняет. Например, у однояйцевых близнецов генетика одинаковая, а психика совершенно разная. А значит, вид занятий ваших родителей – это, конечно, повод для размышлений, но совсем не приговор для вашей дальнейшей судьбы. Главное – попробуйте разобраться, что лично вам по душе, чем вам интересно заниматься. Существует несколько десятков тысяч профессий, а пока вы будете учиться, появятся новые, и потом вы сами сможете создать что-то более новое. Уверяю вас, везде есть простор для приложения головы и рук; и практически в любой специальности постепенно всё изменяется. А стоит копнуть чуть поглубже, и везде натыкаешься на неизвестное. Так что у вас есть все шансы, найти занятие по душе - кто ищет, тот и обрящет. А теперь снова про себя любимую. У меня как раз не было никаких сомнений насчет моей будущей специальности уже лет с пяти. Мой папа понял, что из меня получится психолог. Уже тогда я обладала довольно сильной эмпатией, интуицией и возможностью разделения внимания. Простыми словами эмпатия – это способность чувствовать чужие эмоции, пропускать их через себя. Но, благодаря разделению внимания, я отчасти им сопереживаю, отчасти – наблюдаю со стороны. Короче, эти способности позволяют мне диагностировать психику человека почти мгновенно. Чтобы было понятнее, приведу вам простейший пример. Вот, вы видите, Светлана Сергеевна ведёт это мероприятие, задаёт вопросы, а по её эмоциям я чувствую, что её всё время беспокоит, чтобы вы не расшумелись и не разбежались.
      Директриса придвинулась к микрофону и выпалила:
      - Ну, Аня, оказывается, с тобой рядом сидеть опасно!
      - Не бойся, - улыбнулась Анна, - вообще-то психологи, как и медики, соблюдают конфиденциальность. Я ведь не выдала о тебе никакой порочащей информации, правда?
      - Ладно, перейдём к вопросам из зала. Напоминаю – вопросы только через микрофон, и кто первый подойдёт, пусть сначала микрофон включит.
      Первым к микрофону в центральном проходе зала подошёл вихрастый мальчик, щёлкнул выключателем и вежливо спросил:
      - Анна Владимировна! Я правильно понимаю, что вы психов лечите?
      - Смотря, что понимать под этим словом. Если речь о пациентах с серьёзными психическими расстройствами, то ими занимаются психиатры. А если о людях, совершающих отдельные неадекватные поступки, то, возможно, я смогу им помочь. Вообще  мы, психологи, занимаемся нормальными людьми с мелкими заморочками, или с тараканами, или со сквозняком на чердаке и так далее. Например, вы наверняка знаете учеников, которые теряются, когда им надо выступать перед классом. Вот такую неприятность я могу помочь исправить. В общем случае эта заморочка относится к числу так называемых фобий, то есть к неадекватному страху чего-либо. И это, как правило, поправимо. Следующий вопрос, пожалуйста.
      - Анна Владимировна! Чтобы было понятней, чем вы занимаетесь, расскажите, пожалуйста, самый смешной и самый страшный случай из вашей практики, – спросила симпатичная девочка.
      - Прошу прощения, но профессиональная этика не позволяет мне рассказывать о конкретны случаях из практики. Понимаете, работа психолога аналогична работе медика, только медики занимаются болезнями тела, а психологи – болезнями души. И в том и в другом случае полагается соблюдать конфиденциальность. Но всё же я попытаюсь удовлетворить ваше любопытство. Надеюсь, вы понимаете, что любые болезни – это совсем не смешно. Бывают, конечно, довольно глупые случаи фобий. Например, одна клиентка панически боялась обычных пауков. И стоило ей где-нибудь увидеть паутинку, как у неё начиналась паническая атака. Это, конечно, неадекватное поведение, так как наши питерские пауки никого крупнее мухи обидеть не способны. Другое дело, если бы она поехала в Южную Америку, там водятся огромные пауки, укус которых чуть ли не смертелен. Но мне было совсем не смешно работать с этой клиенткой. Тем более, что в процессе работы с ней вскрылись и другие, связанные с этой, проблемы. Про самый страшный случай тоже не могу сколько-нибудь конкретно рассказать. Скажу только, что такой случай был прошедшим летом и он ещё не закончился – в психике некоторые процессы длятся долго, иногда – всю жизнь. Я тогда сильно перепугалась, не за себя, конечно, за других людей. В тот раз я едва смогла немного отсрочить критическую ситуацию, но предотвратить её я не могла, и никто не мог. Меня потом буквально трясло и от бессилия чем-то помочь – психика клиента иногда выдаёт очень страшные эффекты. Но, пожалуй, я вам расскажу про другой случай, вызвавший у меня мгновенный ужас. Тут профессиональная этика мне не помешает. Когда я была на ознакомительной практике в психиатрической больнице, там был среди прочих один странный пациент. Биологически ему было около двадцати лет, а психологически – ноль. То есть за все свои годы он абсолютно ничему не научился: ни ходить, ни говорить, ни пользоваться ложкой, ни проситься на горшок. У него были только те способности, что есть у новорожденных: как-то работающая физиология, и сосательный рефлекс. Даже глаза, как у новорожденных, не двигались синхронно и параллельно, а блуждали хаотично каждый по-своему. Его кормили с ложечки и возили в инвалидном кресле. Как-то в тёплую погоду медсёстры погрузили его в инвалидное кресло и вывезли во двор подышать свежим воздухом. И вот сидит он в своём кресле, рядом на скамейке сидят медсёстры, а я иду мимо из одного корпуса больницы в другой. Здороваюсь с медсёстрами и взглядом встречаюсь с этим пациентом, а у него именно в этот момент глаза случайно становятся параллельно и как бы смотрят на меня. То есть, какую-то долю секунды мы с ним смотрим глаза в глаза. А по глазам обычно видно, что у человека на уме. Не зря говорят: глаза – зеркало души. И я предполагала, что в его глазах я увижу пустоту и больше ничего. Но в этот короткий момент я почувствовала мгновенный ужас – я ощутила не какую-то эмоцию или желание человека, пусть даже желание убить кого-то. Я ощутила нечто пострашнее, что-то не имеющее понятного образа, какую-то нежить, ожившего мертвеца, какое-то инфернальное зло. Возможно, это слово не всем известно, поэтому я поясню. Инфернальный - значит адский, дьявольский, демонический. Это стало для меня маленьким открытием – узнать, что помимо жизни в человеке может существовать такая инфернальная нежить и почему-то повергать меня в беспричинный ужас. И я стала по-другому понимать некоторые описания сильных психических расстройств, например, бесноватость; а потом пришлось разок столкнуться с ней. И ещё я стала замечать проявление этой нежити у некоторых своих клиентов. Проявления очень слабые, Но проблема в том, что победить нежить невозможно – нельзя убить уже мёртвое. Остаётся одно – заменять нежить жизнью, сознанием. И, если говорить по большому счёту, то работа психолога заключается именно в этом – заменять элементы нежити жизнью, сознанием. А для каждого из вас, как и для любого человека, важно стремиться к осознанности, иначе нежить найдёт в душе тёмные места, расплодится там и постепенно поглотит всё. Так происходит, например, в сектах сатанистов. Следующий вопрос, пожалуйста.
      - А отчего бывают психические расстройства, каковы их причины? – спросил мальчик в очках.
      - Причин возникновения отклонений в психике очень много. Это наследственность, инфекции, травмы головного мозга, эмоциональное потрясение, употребление наркотиков и алкоголя, нарушения метаболизма, социальная незащищенность, конфликты, постоянный стресс и так далее. Всё это, надеюсь, никого из вас сильно не затронет. Но есть кое-что совсем рядом с вами. Если назвать это одним словом, то это чрезмерность в чём-либо. Постарайтесь понять, что любая чрезмерность – это болезнь разума. Здоровый разум  спокоен. А разум, зараженный чрезмерностью, находится в чрезмерном беспокойстве, ибо хочет иметь больше, чем человеку достаточно. Чрезмерные желания лишают человека покоя, а затем и здоровья. У нормального человека не может быть только одного постоянного желания. Если вдруг такое случается, этот случай в психологии называется «мономания», и это уже – опасное психическое расстройство. Например, игромания, наркомания, клептомания, сексомания, мания величия, мания преследования, спутанная мания и так далее. Я не буду сейчас распространяться на эту тему, хочу только обратить ваше внимание на стадии развития мании. Первая стадия характеризуется чувством эйфории. И, казалось бы, человек просто увлечён чем-то, но на второй - острой и третьей - бредовой стадиях мании состояние может стать чрезвычайно раздражительным, или даже бредовым. И эти стадии очень трудно поддаются излечению. Так что, если у вас возникнет эйфория по любой причине, то это, конечно, приятное состояние, но  будьте осторожны с ним, не доводите до следующих стадий развития мании. Да, и, пожалуй, самое важное о причинах психических расстройств - установить истинные причины расстройства удаётся далеко не всегда. Например, в случае с пациентом, о котором я говорила перед этим, в его истории болезни про причины ничего не было написано, их никто установить не смог. Известно только, что его родители были алкоголиками; может быть, причина в этом. Во всяком случае, имейте в виду, что любовь и рождение детей плохо сочетается с алкоголем и всякими запрещёнными веществами. Следующий вопрос.
      - Вы упомянули, что иногда работали с полицией. А что у вас может быть общего с полицией?
      - Интересная постановка вопроса – почти философская! Я с такой точки зрения это не рассматривала. Просто, если приглашают, значит надо. Но если подумать, пожалуй, есть общее. Ведь задача полиции – общественная безопасность, то есть, препятствование тому, чтобы одни члены общества вредили другим членам. А задача психологов – в некотором смысле личная безопасность, то есть, препятствование тому, чтобы члены общества вредили сами себе своим неадекватным поведением. Но это, конечно,  очень поверхностно. А конкретно – у меня было три, нет, четыре очень разных эпизода. Один, связан с детской комнатой полиции, когда удалось юного воришку вернуть к нормальной жизни. Второй, связан с работой в уголовном розыске в качестве профайлера. Третий, там же – я участвовала в раскрытии очень нетипичного убийства. Четвёртый – психологическое диагностирование претендентов на работу в том же уголовном розыске. Вот пока и всё, что у меня было с полицией.
      - А что значит «в качестве профайлера»?
      - Если по-простому, то профайлер – это психолог, работающий в режиме «детектора лжи». То есть, без всякой аппаратуры, пользуясь только своими способностями и психологическими приёмами.      
      - Анна Владимировна! А вы работаете и с женщинами, и с мужчинами? Есть разница? С кем труднее?
      - Я работаю со всеми. Разница между мужской и женской психикой, конечно же, есть и довольно существенная. Это приходится всегда учитывать, и не только психологу. Думаю, что вы все эту разницу как-то по-своему чувствуете и по-разному относитесь к девочкам и к мальчикам. С кем труднее работать – это зависит от конкретного человека и его проблемы. Бывает по-разному. Если искать какие-то обобщения, то, пожалуй, женщины более мнительны, изобретают себе несуществующие проблемы и потом страдают от них. А, как известно, очень трудно найти чёрную кошку в тёмной комнате, особенно, если кошки там нет. У мужчин чаще встречается противоположная крайность – они не склонны ходить к психологам со своей проблемой; они обычно идут к другу с бутылкой. Это иногда помогает, но редко. Чаще проблема остаётся. Следующий вопрос.