мыслитель Джонатан...

Сколько я его помню, он всегда в чёрном. Молодёжь нынешняя тоже в чёрном, но в балахонистом. В отличие от неё Джонатан элегантен, подтянут, выправкой напоминает офицера царских времён, гладко выбрит и – недоступен для общения. В нём нет высокомерия, но нет и простоты. Он абсолютно сам по себе и вне всего.
Взгляд. Какой взгляд? Отсутствующий и проницательный, пронизывающий.
Такой взгляд – проникающий.

Люди как люди. Перекинуться парой слов, обменяться впечатлениями, сказать несколько ласковых слов по поводу властей, дорог и состояния здравоохранения, просвещения и культуры – это просто. Джонатан один и – недоступен. Впечатление такое, что или он никого не видит, или его никто не замечает. По магазинам Джонатан никогда не ходит, а ходит его – жена? подружка-помощница? любовница? Досужие ашинские женщины, мощнейшие производители всяких слухов и оглушающих новостей, про Джонатана молчат. Я думаю, что, может быть бессознательно, интуитивно побаиваются, мало ли что и что от него ждать.
Есть ещё одна женщина. Кто она Джонатану?
Одно время по этому поводу высокоморальные и добродетельные ашинские  женщины очень много вздыхали, рассуждали и более всего ахали. Однажды это всё прекратилось, когда один из рядом стоящих мужиков сказал:
-Дорогие вы наши, а попросту сказать, бабы бестолковые и многоязычные, что вы языками всё молотите и глаза в поднебесье заводите,
так и скажите, что вам завидно. Хочется в любовницах походить, да больно дорого и накладно, вот и треплетесь.

Женщины Джонатана, а кто они ему, может быть сёстры, в нашем городке на особинку. Одеты скромно, но элегантно, изящны и, что в нынешнее время удивительно, очень женственны. Как живут, чем живут, вопрос останется без ответа, но среди прохожих они немного над землёй и - среди прохожих - в отдалении от всех.
Они нигде и никогда не бывают вдвоём, никто не видел  их и вместе с Джонатаном. Что их связывает, откуда они появились в Аше, зачем они здесь, что они тут, кто знает?
Никто не знает.

Как и со всякими другими явлениями, предметами и сверхъестественными событиями,  с  явлением Джонатана  и его свиты произошло то, что и происходит в маленьких провинциальных городках: ажиотаж и интерес,
пересуды и слухи, а потом новые явления и дивности, а прежнее – в забвение. Так и Джонатан и его сопровождающие перешли из разряда первоначально  интересных в разряд обычных и повседневных.

Существует ли Джонатан? Не знаю. Общение наше давно само собой прекратилось. Но я его иногда вижу. Знаю, что осенними вечерами он любит (применительно ли слово «любит» к Джонатану? может ли Джонатан что-то и кого-то любить?) пройтись по ашинскому меридиану.
Он всё тот же. Нелюдимый и замкнутый. Он всё думает свою мысль. Помимо всех его странностей: необычного облика, недоступности, «отгороженности» от всех, при всём при том может быть самая большая странность, что ни в его внешнем виде, ни в его поведении ни заносчивости, ни высокомерия.
Джонатан думает. Я примерно догадываюсь, о чём он думает и почему избегает общения: он хочет найти ответ, ответ простой и ясный.
Хотя Джонатан и не нуждается, абсолютно не нуждается в сочувствии,
но мне жаль его. Мне думается, что разрешая неразрешимое, он постепенно сходит с ума и делает это вполне сознательно.
У него есть мысль и он её думает.
Злободневная, глубокая, навязчивая мысль-идея давно поселилась в нём или, точнее он в неё полностью погрузился и всё остальное – после.

Случайно или не случайно мы познакомились? Не знаю.
Девяностые годы. Июльский вечер. За Липовой горой тает заря. От реки
тянет тиной, а по воде бегут розовые блики. На берегу никого.
Джонатан:
-Неправильно смотришь и думаешь!
-?
-Неправильно смотришь и думаешь.

Здесь необходимо небольшое пояснение и отвлечение.
Обстоятельства жизни, аура того времени располагали к общению: всё перемешалось и ничего не укладывалось. Появились всякие Осиянные Светом, указующие способы спасения мира, человечества, пророки и проповедники: кто вздымал  «Философическое письмо» Чаадаева, кто уповал на Рерихов и Агни Йогу. Вновь открыли «Философию общего дела», а ещё пришли свидетели Иеговы, адвентисты седьмого дня, неоязычники, кришнаиты, к нам в школу при посредничестве директора заглянули мунисты, и не просто заглянули, а ещё и лекции читали.
Уверовал в мантру Аум Тат Сат, Аум, - всё тебе откроется.
Или можешь так: харе, Кришна, харе,  Кришна, Кришна, Кришна, харе, харе.
Можешь… да много чего открылось и снизошло.
Итак, были всякие, так что я подумал, ну вот ещё один проповедующий, открыватель последней истины и всё такое: почему бы не послушать.

Догорала вечерняя заря. По речке шли горячие алые и сиреневые блики,
Липовая – в фиолетово-синем. Если слушать тишину, то городской шум уйдёт, и останется тихое журчание воды, похожее на шелест ветряных листьев.

-Неправильно смотришь и думаешь.
Твоя проблема в том, что ты не додумываешь до конца и не разбираешь все смыслы. Созерцаешь вечернюю зарю, восхищаешься собой: ах, как я тонко и глубоко это чувствую. Честно себе признайся – собой восхищаешься.
Почему ты не задаёшь себе вопрос, самый насущный вопрос: отчего, по какому праву ты считаешь, что только ты, человек, можешь что-то выразить и сказать? Почему тебе не приходит в голову такая простая мысль (потому и не приходит, что она очень проста), что именно в это мгновение речка, тополя, Липовая гора, вечерние облака тоже себя выражают? Что это не для тебя, не в угоду тебе, что ты здесь – ничто. Здесь всё само по себе цельно и естественно, без твоего, абсолютно без твоего присутствия. Убери себя, что останется? Всё – останется!
-Человек – лишний?
-Не лишний, пока мал. Гордыни много, глупого тщеславия: венец творения. краса вселенной; «одного я пою, всякую простую отдельную личность.»
Откуда такая гордыня в человеке, такое тщеславие?
Человек – еху и более ничего.
-Но ведь есть исключения.
-Есть, но они лишь подчёркивают общее.
-И Вы причисляете себя к этим исключениям?
-Нет, я тоже – еху.
-А человечество?
-О, это есть квинтэссенция еху, сама суть, плесень. Плесень, которая расползлась по всей земле. Которая, ничтоже сумняшеся, присвоило себе право переиначивать землю по своему хотению.
Почему человек считает себя вправе расползаться, калеча и убивая всё вокруг, по всей земле и устраивать из неё большую помойку? Почему, проливая крокодильи слёзы, занося бедных и несчастных в Красную книгу, он продолжает их убивать, отнимая среду обитания, формируя её под себя и ни под кого больше?
-То есть погасим свечи и полезем во тьму?
-Нет!
-А что делать? Ведь пробовали и так и эдак. Не получается! Почему не получается? Ведь это так просто. Что же не получается, хотя бы за последние две тысячи лет? Христос в мир пришёл – «аз есмь свет миру», а никакого света нет? С именем Христа и во имя Христа преступления и  злодейства.
Я за веру, за церковь, за православное христианство, как хранительницу традиционных ценностей,  но откройте Евангелие – что там и что здесь?
Не получается «исправления имён», а все умозрительные благодушные мечтания превращаются на практике в свою противоположность.
Что говорит о спасение всех, когда сам человек себя спасти не в состоянии.
Курить – вредно, ведь гадость, отвратно. Курят!
Пить – глупость наиглупейшая, безумие, но ведь пьют, да ещё как!
Материться - себя поганить, окружающих. Но ведь матерятся!
Да не просто матерятся, а разговаривают, и за достоинство это почитают, и бахвалятся и гордятся этим. Умопомрачение какое-то!
Есть «Троица» Рублёва, есть «Философия общего дела», есть «Листья травы», Франциск Ассизский, Сергий Радонежский…
Соединились люди в гармонии и согласии?
Миллионы видят «Джоконду», и что? Не получается светлого бытия. Не получается. Продолжается ненавистная рознь миру.
Почему не получается?
-Для начала – смирить свою гордыню. Для начала самому себе признайся, что ты ничего не знаешь, что разум твой слаб.
-Искать Учителя?
-Нет! Никто тебе истину не откроет, никто её не знает.
-Но Вы-то знаете? Советы раздаёте.
-Нет! Я тем более не знаю и советы не раздаю. Я предлагаю всего лишь открыть глаза.
-Выглядит как совет.
-Пусть так. Совет. Один, всё остальное – за тобой.

Проблема: категория долженствования.
Этические учения говорят: человек должен.
Ответная реакция – в плане личном никто никому ничего должным и обязанным быть не хочет, только по своему хотению-разумению, личному побуждению, исходя из своих смыслов, человек говорит себе: должен, обязан.
Заставить исполнять что-то можно, но это не станет внутренним побуждением, не станет сутью человека. Чуть давление ослабнет и что получим?
Еху в самом чистом и натуральнейшем виде.
У нас была трагически-счастливая возможность построить светлое будущее.
Семьдесят лет – нормальный срок. Что из этого вышло? А вышло такое, что даже спички в конце эпохи развитого социализма выдавали по талонам.
Строили мы, строили, и, наконец, построили.
Сломали. Снова строим…

-Куда денешь животное начало в человеке?
Получается – тупик?
-Да нет, есть выход.
-Какой?
-Надо думать, надо искать.
-То есть светлое будущее всё же грядёт? А я сомневаюсь, а прямо сказать – не верю…
Вот на этом мы и разошлись. Разошлись и в плане обыденном, и в ментальном.
Конечно, во мне говорило уязвлённое самолюбие, но я понимал:
легче лёгкого сказать – тупик. Легче лёгкого…
Конечно, ярмарка тщеславия продолжается.
По-прежнему большие рыбы поедают малых. На смену лозунгам и призывам пришла явь «золотого мешка» и «банковского счастья».
Но истина ли это?

Мы продолжали встречаться, но всё реже и реже.
А в память о нашем общении Джонатан оставил несколько своих мыслей.
При встречах у него всегда под рукой была книга, большой том, роскошно изданный, судя по бархатной суперобложке с золотым тиснением. Он её никогда не открывал, лишь с бережением держал в руках и наизусть цитировал избранные места. Трудно было решить, то ли он эти мысли считает своими, то ли цитирует кого-то.

«Мы достаточно религиозны, чтобы ненавидеть друг друга, но недостаточно религиозны, чтобы любит друг друга.»

«Клевета наносит удары обыкновенно достойным людям, так черви предпочитают набрасываться на лучшие фрукты.»

«Человек никогда не должен стыдиться своих заблуждений, то есть того, что сегодня он мудрее, чем вчера.»

«У всякого заведомого лжеца сыщутся охотники ему верить, а ведь достаточно, чтобы ложь хотя бы час почиталась за истину, и дело сделано, и больше ничего не надобно. Молва летит на крыльях, правда, прихрамывая, плетётся вослед, и когда людям открывается обман – поздно: время ушло, манёвр удался, лживое слово врезалось в память. А потом маши кулаками после драки – всё равно, что человек, нашедшийся с ответом, когда спор уже закончен, и компания разошлась…»

«Собственно говоря, немногие живут сегодняшним днём. Большинство предпочитает жить позднее.»

«Менее всего мудрец одинок тогда, когда находится в одиночестве.»

«Что делается в раю, мы не знаем; зато мы твёрдо знаем, чего там не делается: там не женятся и не выходят замуж.»

«Много правды говорится в шутку.»

«Это очень тёплая погода, когда ты в постели.»

«Дай Бог тебе жить во все дни твоей жизни.»

«Кабак – это место, где безумие продают бутылками.»

«Слонов всегда изображают меньше натуральной величины, а блоху – всегда больше.»

«Нет более слепого, чем тот, кто не хочет видеть.»

Галина Сергеевна Кошелева читала у нас зарубежку с античности по первую половину 19 века. Читала – блестяще! Я слушал и подробно конспектировал,
стараясь ничего не потерять: блестящий,  глубокий анализ художественного произведения, связь с эпохой, средой, ёмкие, краткие характеристики: «Илиада» и «Одиссея», лирика Катулла, Еврипид, Франсуа Вийон и конечно же, Свифт, великий Свифт.
Постулат Галины Сергеевны: Свифт – сатирик, и его «Путешествия» - сатира, тем более сатира его «Путешествие в страну гуигнгнмов».
Еху – сатира на человеческие пороки, а не на самого человека.
Спорить не о чем.
Откроем литературоведческий словарик.
«Сатира (от лат. satura – смесь, всякая всячина) – разновидность художественного осмысления действительности, связанная с обличением и осмеянием отрицательных явлений,  пороков общественной жизни. Сатира ориентирована на тот или иной идеал, существующий в представлении автора, отличается непримиримым отношением к обличаемому явлению.»
Свифт как-то сказал, что в сатире, как в зеркале,  все всё видят, но только не себя.
Обидно для человека признавать, что он – еху. Тут мысль такая: ну кто-то конечно еху, но я не такой: оборотиться на себя никто не хочет. Может и верно, а то совсем уж безрадостная картинка выйдет. А так можно и по головушке погладить: хороший, хорошая.
Свифт – сатирик, постулат неопровержимый. И я все последующие годы так и принимал путешествия: еху – сатира на пороки человека, но не на его сущность. А Джонатан меня повернул, заставил сомневаться, думать так, что это вовсе и не сатира, а чистая правда.
Сатира – сарказм, горькая ирония, парадокс, гротеск. А где же в путешествии всё это? Там всё правда или не так?

«Мой хозяин всё же был совершенно не способен понять, что заставляет это племя законников тревожиться, беспокоиться, утруждать себя и вступать в союз с несправедливостью только ради вреда причинения своим близким; он не мог также постичь, что я разумею, говоря, что они это делают за плату. В ответ на это мне пришлось с большими затруднениями описать ему употребление денег, материал, из которого они изготовляются, и цену благородных металлов; я сказал ему, что когда еху собирает большой запас этого драгоценного вещества, то он может приобрести всё, что ему вздумается: красивые платья, великолепные дома, большие пространства земли, самые дорогие яства и напитки; ему открыт выбор самых красивых самок. И так как одни только деньги способны доставить все эти штуки, то нашим еху всё кажется, что денег у них недостаточно…Я сказал также, что богатые пожинают плоды работы бедных, которых приходится по тысяче на одного богача, и что громадное большинство нашего народа  принуждено влачить жалкое существование, работая изо дня в день, чтобы меньшинство могло жить в изобилии…
Я объяснил ему, что вино, привозимое к нам из чужих стран, служит не для восполнения недостатка в воде и в других напитках, но влага веселит нас, одурманивает, рассеивает грустные мысли, наполняет мозг фантастическими образами, убаюкивает несбыточными надеждами. прогоняет страх, приостанавливает на некоторое время деятельность разума, лишает нас способности управлять движениями нашего тела и в заключение погружает в глубокий сон; правда, нужно признать, что от такого сна мы просыпаемся всегда больными и удручёнными и что употребление этой влаги рождает в нас великие недуги, делает нашу жизнь несчастной и сокращает её.»

«Я сказал, что у нас есть сословие людей, смолоду обученных искусству доказывать при помощи пространных речей, что белое – черно, а чёрное – бело, соответственно деньгам, которые им за это платят. Это сословие держит в рабстве весь народ.»

«Я устроил моё маленькое хозяйство по своему вкусу…
Я наслаждался прекрасным телесным здоровьем и полным душевным спокойствием; мне нечего было бояться предательства или непостоянства друга и обид тайного или явного врага. Мне не приходилось прибегать к подкупу, лести и сводничеству, чтобы снискать милости великих мира  и их
фаворитов. Мне не нужно было ограждать себя от обмана и насилия; здесь не было ни врачей, чтобы разрушить моё тело, ни юристов, чтобы разорить меня, ни доносчиков. чтобы подслушивать мои слова или подглядывать мои действия, или возводить на меня ложные обвинения за плату; здесь не было зубоскалов, пересудчиков, клеветников. карманных воров, разбойников, взломщиков, стряпчих, сводников, шутов, игроков, политиканов, остряков, ипохондриков, скучных болтунов, спорщиков, насильников, убийц, мошенников, виртуозов; не было лидеров и членов политических партий и кружков; не было пособников порока соблазнами и примером; не было тюрем, топоров, виселиц, наказания кнутом и позорным столбом; не было обманщиков- купцов и плутов-ремесленников; не было чванства, тщеславия и притворной дружбы; не было франтов, буянов, пьяниц,  проституток и венерических болезней; не было сварливых, бесстыдных, расточительных жён; не было тупых, спесивых педантов; не было назойливых, требовательных, вздорных, шумливых, крикливых, пустых, самомнящих, бранчливых сквернословов-приятелей; не было негодяев, поднявшихся из грязи благодаря своим порокам, и благородных людей, брошенных в грязь за свои добродетели; не было вельмож, скрипачей , судей и учителей танцев.»

А что сказал Кандид, хотя и по другому поводу, но и поэтому тоже (для себя сказал, не в совет другому):
-Всё это так, но надо возделывать свой сад.

Мир прекрасен и безобразен, и стоит он на праведниках.
А что завтра…

*на фото - работа автора