Папа

Моя мама, которая работала в британской газете «Эхо», после переезда в США однажды записалась в учебный класс по фокстроту. Там она познакомилась с папой, который, кроме того, танцевал танго. В первый день знакомства на танцевальных классах он был одет как на церемонию «Оскар». Он приглянулся моей матери, и она тотчас дала ему кличку «мой Зулус». В свадебное путешествие они отправились в Лиму.
Папа любил сигареты марки «Эхо». У него были скидки на билеты компании Delta Airlines, так как папа был ветераном войны во Вьетнаме. Война отзывалась в жизни отца близким эхом, он называл всех азиатов «Чарли» — по прозвищу вьетнамцев. Кроме фокстрота, отец очень любил дельтапланеризм. Он был кладезем знаний холодной войны и мог часами объяснять мне разницу между классами советских атомных подлодок. Это помогало мне отгадывать кроссворды.
Наш типичный диалог:
— А как называется класс советских подлодок, три буквы?
— «Эхо», моя дорогая.
— А как называется класс советских подлодок, шесть букв?
— «Дельта», милая моя.
— Подскажи мне класс советских подлодок, восемь букв.
— «Фокстрот».
— А пять букв?
— Вероятно, «Чарли».
— А четыре?
— Либо «Зулу», либо «Папа».
Любимыми музыкальными альбомами моего отца во время войны были «Фокстрот» группы
«Дженезис» и «Эхо» джазового музыканта Дейва Баррелла. Из Лимы родители привезли домой игуану и назвали ее Оскар. Она жила у нас какое-то время. Папа любил за ней ухаживать.
Учиться я пошла на филолога на кафедру африканских языков. Моим профилем был
зулусский.
Выпустившись из колледжа, я отправилась на родину моей матери, в Великобританию,
чтобы получить кембриджский сертификат преподавателя английского языка как иностранного «DELTA».
Наши экзаменаторы не стеснялись выражений и предупреждали нас, будущих
специалистов, что все ученики, для которых английский был неродным, в своем развитии напоминают дельт из романа Олдоса Хаксли и поэтому главным в нашей работе является терпение. Да, терпение нам было необходимо, так как и само обучение тянулось, как пинкфлойдовское «Эхо».
То ли дело ходить, как родители, на фокстрот.
Вернувшись из Англии, я узнала, что папа устроился на работу по линии OTEC. Сначала я подумала, что это какая-то благотворительная организация чехословацких эмигрантов (сказалось мое филологическое образование), но выяснилось, что речь идет о преобразовании тепловой энергии океана. Для работы ему требовалось знать назубок морские сигнальные флаги, и он хвалился, что на собеседовании верно указал, что флаг «Лима» означает «Остановить корабль немедленно», а флаг «Эхо» — «Я меняю свой курс вправо».
Мама тем временем решила стать наездницей и разучивала аллюр фокстрот. Жеребца
звали, как нашу игуану, Оскар. Она пожаловалась мне, что на занятиях потянула дельтовидную мышцу.
В отпуске отец смотрел любимые киноленты: «Папа, что ты делал на войне?», «Великий диктатор» Чарли Чаплина, «Последнее танго в Париже» и «Фокстрот» Рипштейна.
С мамой они не пропускали серии ситкома «Создавая женщину» с Дельтой Берк.
Отметить мое успешное получение сертификата преподавателя отец посчитал лучшим в
пиццерии «Папа Джонс».
— Что ты будешь, дорогая?
— Я буду всё: пиццу, крылышки и десерт. (В Англии с этим было туго.)
— До сих пор помню, как ты ребенком чуть не отравилась сырой лимской фасолью, которую мы полюбили вареной еще в Перу.
— А я из Англии модный напиток тебе привезла, «Танго» называется, по ТВ реклама с утра до ночи шла. Хочешь попробовать?
Между тем отец метил в CEO компании, в которой работал. Но когда папа проходил
медкомиссию, врачи сделали ему эхо и нашли у него проблемы с сердцем, и из компании он ушел.
«Ну что, поеду в Африку охотиться на бабочек зулу» — так он, шутя, на это отреагировал. Ни в какую Африку он, конечно, не поехал. «Был здоров, как бык Оскар, и вот на тебе», — говорил он.
Отцу потребовалась операция коронарного шунтирования через левую внутреннюю
грудную артерию. «Это всё Вьетнам, — сетовал отец, — пристрастился к „чарли“ там и вовремя не остановился. Жаль, мне запретили фокстрот и танго, значит, буду слушать дельта-блюз».