Предварительные ласки. ПРО Иванова и Петрову. Благ

"Благородная фамилия"

Как оказалось, давняя мечта поэта, и по совместительству, главный бухгалтер заводоуправления Петрова, в далёком девичестве носила сложносочленённую  фамилию Лонжерон- Богучарская.

Этот объясняло её любовь ко всему французскому, начиная от булок и шансона, заканчивая косметикой небезызвестного бренда "Л'ОРЕАЛЬ ".

К фамилии, как и полагается благородным кровям, прилагались тугие, обтянутые лосинами бёдра, и другие рубенсовские формы в комплекте, с некоторым количеством аппетитных складок, свободно разбросанных по разным частям плотного тела.
  В комплекте прилагалась фривольная завитушка , в виде болтающегося локона, возле уха, накрученная на карандаш.

К своему шарму Петрова  добавляла кокетства, вставляя в разговоре французские выражения, мурлыкая, как мартовская кошка- "Пардон муа", " Гран Мерси", "Чао-Какао" и "Ауффидерзейн", вызывая  непроизвольную эрекцию у Иванова.
В его глазах, Петрова казалась фрейлиной - фривольной фавориткой какого- нибудь Людовика 16- го.

Иванов не знал, о ч;м большем он мог бы мечтать в главном бухгалтере - укусить за задницу, положить руку на её  аппетитную, круглую коленку или покачать легкомысленный, выбеленный перекисью, завиток.

Но друг Сидоров как-то сказал, что Иванову с его фамилией  нечего не светит с главным бухгалтером.

Это обстоятельство несколько обескураживало и ненадолго остудило запал неюного уже кавалера.

Он курил, сидя на кухне, стряхивая пепел в пустую банку из под шпрот.
Жизнь между ударами граблями подсказывала, что назрела ситуация срочно менять фамилию, а с ней и такую же безликую жизнь.
 Глядя  на пустую пачку кофе в мусорном ведре, ему подумалось, что рядом с бывшей  Лонжерон - Богучарской, вполне достойно смотрелся бы новоиспечённый кавалер с фамилией Цикорский.
Он тут же увидел себя графом в ботфортах, в лихой треугольной шляпе со шпагой на боку, на чёрном, лоснящимся от пота, коне, и его лицо расщеперилось улыбкой.

Новоявленный граф начал новую жизнь с того, что собрал в одном месте попарно свои носки. А для выхода в высший свет, то есть на работу в транспортный цех, приготовил несколько носовых платков.

Повстречавшийся гегемон, в лице коллег , он теперь удостаивал небрежным кивком головы, иногда благовольно протягивая руку в перчатке для поцелуя.
Лексикон графа Цикорского как- то сам собою пополнился  словами -  " Отнюдь", " Соблаговолите подать", " Благодарствуйте" , " А не пойти ли вам, сударь... "
В курилке отныне им не поддерживались  разговоры про политику и плохое начальство. Ибо не пристало благородным кровям уподобляться простым  смертным.
Посланный коллективом, долго курил, смотря куда- то в небо, гордо отсранив голову, рассуждая о горькой доли поэтов- пророков и маргиналов.
После работы пил водку из граненного стакана с последними, неестественно и далеко оттопырив мизинец.

Однажды в очереди к столовской кассе, чтобы скрасить одиночество в сети, Петрова неожиданно и между тем, очень интимно выразила своё отношение к общепиту, связав воедино салат оливье, их с Ивановым блародное родство, и тесное соприкосновение.
Совершенно по- простому, невзирая на свою долгоиграющую и некогда благородную фамилию, она, соблазнительно приблизившись к уху новоявленного  Цикорского, шёпотом промурлыкала матерное слово из трёх букв. Потом добавила ещё одно, побольше, уже из пяти.

На графа накатила волна французских духов, сбивая одновременно с ног и с толку. . Сочные губы и шёпот слюнявили  его ухо, водопадом необузданной страсти устремляясь в пах.  Глаза графа немедленно округлились, хотя, в принципе, он был согласен с позицией и с доводами, в целом.
Его  сдавило так сильно, что из него невольно, само-собой, фальшивым и неестественным, писклявым голоском вырвалось на чистом французском :

"Messieurs! Je n'ai pas mang; depuis 6 jours"*.

Он чуть не упал в обморок, но совладав с собой, вынул платок и вытер испарину со лба.
 

Вечером Иванов лежал в кровати, курил и думал, как многогранно могут звучать простые матерные слова из разных уст.

Всего два нецензурных словечка, ненароком упомянутые главбухом про мужские и женские гениталии звучали, совершенно не так, как их произнесли бы в курилке транспортного цеха. Греческий бог любви Эрот не сказал бы нежнее. Иванов понимал, что сегодня в столовой ему доверили пароль в сокральный мир чувственных сладострастей. .
 
Он с восхищением вспоминал Петрову, прогоняя через себя ещё и ещё раз её томный шёпот в столовой, и рассуждал о коварстве благородных кровей.

" Не, - огорченно думал Иванов,- Нам до них далеко- с! Очень далеко- с!

Иванов огорченно затушил сигарету в банке из под шпрот и тяжело вздохнул.

- Прав был Сидоров. У них это в крови- с..
Нам о таких женщинах только- с мечтать- с...


****
В русской транскрипции : "М;сье! Жё нэ па манже дёпуи си жур"., что в переводе означало -
Господа! Я не ел 6 дней..

( С) Рустем Шарафисламов
 
Иллюстрации Валентин Губарев