Игра судьбы -4

  Утром полковник Лазарев сам стал допрашивать подозреваемого Бориса Кайманова, но уже в качестве свидетеля. На этот день были вызваны ещё двое свидетелей, которых принимал у себя майор Рузаев - это Геннадий Воронин, жених Ксении Кудряшовой и Прон Пивоваров - приятель отца убитой Лидии Старковой. Они должны были прояснить ситуацию последнего дня жизни Лиды, а так же рассказать о её окружении. Особенно это касалось празднования 8 марта, когда в кафе возник скандал, виновником которого стал именно Прон.

  Бориса привели к полковнику в кабинет, сняли наручники. Он сел боком за стол, поправив куртку. Он зябко ёжился, подбородок его дрожал от напряжения.
- Гражданин Кайманов, - начал без вступления Лазарев, - я имею к вам ряд вопросов, как к свидетелю, а не обвиняемому. Здравый смысл говорит за то, что вы действительно, не убивали. Проведённый следственный эксперимент доказал, что вы не в состоянии были залезть на балкон в темноте, а медики это подтвердили, проведя обследование вашего состояния здоровья, но много к вам вопросов осталось, и я не буду торопиться с выводами о вашей непричастности... А сейчас передо мной вы выступите в статусе свидетеля, к тому же, вы с самого начала отрицали соучастие в убийстве. Итак, - он посмотрел на бледного Бориса, - объясните пожалуйста, как это вы, будучи в подъезде во время убийства не видели самого убийцу, хотя были с ним почти одновременно, по вашим же показаниям. Получается, что вы должны были видеть этого человека, или по крайней мере, слышать его. Расскажите всё с самого начала, как вы попали в этот подъезд?
- Пришёл к приятелю Яше Свирскому на пятый этаж за велосипедом.
- За каким велосипедом?
- За обыкновенным, двухколёсным... У меня в прошлом году такой же от подъезда увели, а я всегда брал с тех пор у Якова велик покататься. Любитель я.
- Понятно, и так вы вошли в подъезд...
- Вошёл, поднялся на пятый этаж, стал звонить в квартиру к Яше, а его дома не оказалось, никто не открыл дверь... Я постоял ещё немного и стал спускаться, а там у Старковых дверь была открыта, я и вошёл... позвал Лиду, никто не ответил, потом раздался стон из комнаты, я туда... а там! - Борис закрыл лицо руками.
- Я читал ваши первичные показания. Имею представление, что вы там обнаружили. Но когда вы стояли на пятом этаже, неужели не слышали крики из квартиры вашей одноклассницы, или что-то ещё? - полковник буравил Бориса глазами, ожидая путного ответа.
- Слышал, как кто-то быстро стал спускаться по ступеням в самый низ, после того, как открылась где-то дверь, но я не обратил на это особого внимания. Я уже от Яши спускаться стал, тогда и слышал, но не видел никого... Подошёл к открытой двери на втором этаже, вошёл к Старковым... Когда попал в комнату, там у окна стояла Лида в полусогнутом положении. Она стонала и пыталась руками вытащить нож из груди. Я подскочил к ней, она стала падать, я её придержал и... вытянул нож. Потом кровь сильно хлынула из раны, я вскрикнул, сел над ней, а тут Ксения входит с какой-то женщиной... Вот и всё, что могу рассказать, - он снова закрыл лицо ладонями.
- Странно, получается, что вы были одновременно в этом подъезде с убийцей, когда он находился в квартире Старковых, вы поднимались к Якову Свирскому на пятый этаж. Но вас обнаружили, а убийцу - нет! Притом, что женщины сразу побежали к подъезду, после того, как увидели человека на балконе второго этажа, они лишь не надолго замешкались в парадном. Но, как обе утверждают, никого не видели у дома и никто из подъезда не выходил. Как же тогда убийца прошёл по двору? - Лазарев собрал на лбу складки.
- Видимо, возле самого дома под окнами. Он выскочил под козырёк, где его не видно в темноте, а потом уж палисадниками прошёл вдоль цоколя, - Борис представил это место ещё раз и сморщился.
- Возможно, не отрицаю... Было темно, женщины стояли на углу дома, откуда подъезды не просматриваются, а когда подбежали, ещё через колдобины надо было перебраться, вот они и не смолги видеть преступника... Возможно! - полковника удовлетворил такой ответ, но сомнения ещё оставались. - Что вам известно про старшего брата Лидии Старковой? Вы знакомы с ним?
- Что?! - парень удивлённо поднял глаза на Лазарева. - Какой ещё брат? Лида одна у родителей, там нет никакого брата...
- То есть, вы не знали эту семейную тайну? А кто знал?
- Понятия не имею... Первый раз слышу про такое, - растерялся Борис.
- Хорошо, теперь проясните о её отношениях с Проном Пивоваровым. С ним, кажется, была неприятность в кафе восьмого числа?
- Никаких там нет отношений... А он ко всем цепляется, старый пень! - не удержался от грубых высказываний Борис. - Пьяный был в тот раз... Странно, у него и фамилия соответствующая его поведению. Говорят, что имена характеризуют людей, вот здесь тот самый случай...
- Ну-ну, - полковник на это улыбнулся. - Я жду от вас подробностей про тот день.
- Я пришёл восьмого в кафе к шести часам, потому как мы с мамой дома отмечали, а вечером она пошла с подругой в кино, а я к девушкам. Но пришёл туда в самый разгар скандала. Генка Воронин этого Прона шуровал, валтузил его прямо у входа на ступеньках. Выкинул его сперва из обеденного зала, потом на остановку водрузил, тут Прон и затих, опрокинулся на бок на лавку и захрапел пьяный. С чего всё началось, я не видел, но говорят, что он на Лиду упал, когда её из-за стола вытаскивал на танец. Она не хотела, а он тянул за руку, и на неё опрокинулся... Я пришёл с цветами, но... мне не рады были. Я понимаю, после такого, что этот тип закатил, всякая охота любезничать пропадёт. Я отдал ей цветы и ушёл домой... Вот и вся история. Там свидетели есть, они могут вам рассказать, как и что было, та же Ксения Кудряшова. Кстати, она уже гуляет с другим парнем, а Генка всё ещё в женихах ходит... Он не знает, наверное, про её нового друга, а я их видел несколько раз, после работы он её встречал, - произнёс Борис, как-то неопределённо пожав плечами.
- После работы? А ты что делал там у магазина? Лиду караулил?
- Угадали... Я часто за ней заходил, и тоже провожал до дома. Ведь её парень ещё из армии не пришёл, что ж тут особенного?
- Понятно!.. Ну, а как зовут нового жениха Ксении ты знаешь, знаком с ним?
- Нет, только видел их из далека. Парень высокий ростом, брюнет, волосы зачёсаны назад, и старше лет на семь или ещё больше. Оба раза был в кожаной куртке, как рабочие носят на заводах, - тут Борис напрягся и откинулся на спинку стула. - Я вспомнил кое-что! - выпалил он. - Когда только вошёл в большую комнату и Лиду увидел с ножом в груди, то сразу почувствовал какой-то посторонний запах. Так в квартире не пахнет, не должно по крайней мере...
- Что это было, объяснить можешь? - заинтересовался Лазарев.
- На меня шибануло прямо в коридоре ещё, а в комнате он был очень явный, но не с дороги, это точно... Из окна может бензином пахнуть от проезжающих машин, а тут... Вот когда наш сосед смазывал петли гаража машинным маслом, чтобы они не скрипели, а зимой заливал туда ещё и тормозной жидкости... вот такой же запах был, смесь этих двух компонентов. Что-то похожее на автол, только ещё резче, - ответил Борис.
- Значит этот кто-то пришёл туда сразу после работы, в пропитанной спецовке или куртке, - сделал про себя в слух выводы полковник, после чего пригласил дежурного и приказал увести Кайманова.
  Нет, после этой беседы он уже не сомневался в том, что тот, кто влез на балкон к Старковым, был другой, не похожий на Бориса парень, но и причастность самого Кайманова не отрицал, все вопросы опять повисли в воздухе, полковник не был ни в чём уверен. А там за стеной в соседнем кабинете Рузаев опрашивал Пивоварова. За столом с ним рядом сидел бледный, осунувшийся Егоров. Он вёл протокол допроса свидетеля.

  После того, как Прона выпроводили, майор неодобрительно взглянул на Алексея:
- И чего ты сегодня припёрся? Сидел бы больной дома. А то твой вид нагоняет тоску, - говорил недовольный Рузаев.
- Не могу, дочку и так вчера напугал, она дома осталась из-за ноги, болит ещё коленка. И я тут буду сидеть, пугать её ещё больше своими стонами и бледностями. Сердце колотится как маятник, аж в висках стучит, не могу я пугать её своим видом, - повторил он. - Пусть думает, что у меня уже всё прошло. А то она у нас барышня очень ранимая и восприимчивая.
- Ну, ты хоть ляжь тут на диване полежи, в кабинете... Я не буду тебя сегодня дёргать, и всех предупрежу, чтобы тебя не очень-то беспокоили. Из-за чего у тебя это случилось-то? - заботливым тоном спросил Рузаев.
- Сам не пойму, видно от лекарств такая канитель. Меня предупреждали, что их часто нельзя пить эти проклятые таблетки, вот опять...
- Без них никак нельзя обойтись?
- Можно, но... я часто срываюсь, когда их нет.
- Да ты, приятель, уже как наркоман стал, так выходит? Надо обследоваться и серьёзно, а то на переаттестации могут возникнуть проблемы, и я не допущу тебя даже до тира, ты уж не обижайся. Так что на той неделе бери больничный и по врачам... Понял?
- Хорошо! Договорились...
  Егорова не устраивала такая перспектива, но он решил подчиниться в этот раз, тем более, что Женька уже был рядом, он приехал и работал теперь совсем не далеко, в Краснодаре старшим помощником следователя полковника Виктора Павловича Богданова. На Рузаева Егоров обижаться не спешил, все знали его отеческую заботу о личном, особенно о здоровье своих сотрудников. Повод к этому был серьёзный, его жена, с которой Олег Андреевич прожил много лет, была уже не один год прикована к постели после раннего инсульта. Она всё понимала, разговаривала, сидела, принимала пищу, но на ноги не поднималась. Ничего не помогало - ни столичные врачи, ни санатории, ни курорты, ни дорогие лекарства, ничего... Всё случилось после того, как они потеряли своих малышей, мальчишек-двойняшек, родившихся раньше срока почти на два месяца. Сперва прогнозы были хорошие, но потом дети умерли в родильном доме на пятой неделе, их пытались выхаживать, держали на тщательном контроле, казалось бы, что все тяжёлые моменты их появления на свет уже позади, но... природа человека очень тонкая штука, детишек выходить так и не смогли. Жена впала сперва в истерику, потом в состояние депрессии, и случился инсульт прямо на работе. Теперь всё свободное время Рузаева посвящено ей, жене. Они взяли на воспитание племянницу, дочку родной сестры Олега. Женщина завербовалась куда-то на север, присылала деньги на воспитание дочери, но ехать домой не спешила. Она геолог, вся её жизнь связана с переездами и командировками. Муж тоже был геологом, но они разошлись ещё в первые годы совместной жизни, несмотря на общего ребёнка. Девочка теперь жила с дядей, ей было уже двенадцать лет и сосед Славик Истомин, сын театрального декоратора и костюмерши, носил ей со школы портфель.

  Ксения Кудряшова была вызвана к следователю уже этим вечером. Она робко вошла в кабинет, села за стол с вялой улыбкой на губах.
- В прошлый раз вы так и не рассказали нам о ваших взаимоотношениях в коллективе, о своих друзьях, - начал допрос Рузаев.
- Какое это имеет отношение к данному делу? - нехотя спросила девушка.
- Это нам решать... Как близко был знаком Воронин с вашей подругой? И знал ли её ваш новый приятель? Кто он, его имя?
Кудряшова молчала. Она краснела, тёрла пальцами глаза, мотала головой, но слов не произносила.
- Что значит ваше молчание? - напирал на неё Рузаев. - В этом молчании что-то скрыто, надо полагать, и не очень лестное. Я правильно понял?
- Вы как-то узнали, но... я не хочу, чтобы знал Гена о моих приятельских отношениях с Димой. Он хороший парень и мы только дружим, - тихим голосом проговорила Ксения. - К тому же, Дима не местный, бывает наездом в городе. И он Лиду не знает, я не знакомила их... А Гена, тот дружил сперва с Лидой, а потом на меня переключился, когда понял, что Старкова ему не по зубам. Не нравился он ей, она парня из армии ждала.
- С этого момента подробнее, - попросил Рузаев.
  Что он хотел узнать у этой свидетельницы? Узнал ли что хотел? В какой-то момент он понял, что вопросы смотрят явно не туда, его логика уходит в другое направление от истины. Потому что ответы этой девушки были стандартные. Нет, надо вернуться в день убийства, вспомнить его подробности, и майор решил спросить в лоб, чтобы посмотреть реакцию на свой вопрос.
- Я читал протокол с вашими показаниями, у меня не возникало вопросов до сегодняшнего дня, но... теперь появились новые сведения и потому мне непонятно, отчего вы скрыли факт того, что видели человека, выходящего из подъезда вашей подруги, когда повернули во двор? Вы просто не могли его не видеть, он прошёл мимо вас. Это так?
  Лицо Ксении вспыхнуло с новой силой.
- Я не могла никого видеть, там было темно... Вам это может подтвердить Нина Васильевна, мы вместе туда подходили, - девушка старалась на следователя не смотреть, она опустила глаза в самый пол, будто там разглядывала что-то.
- Вы говорите сейчас неправду. Это видно по вашему лицу...
- Вы читаете по лицам?
- Да, и довольно успешно... Так кого вы там видели, кого вы покрываете? Нина Васильевна при повторном опросе призналась, что не могла разглядеть парня на балконе, но она не могла рассмотреть и того, кто мелькнул под окнами во дворе дома, такой же тёмный силуэт, но он там был... И вы не могли его не видеть. Вы шли чуть впереди этой женщины, и она сказала, что повернули голову, когда неизвестный тенью метнулся за угол дома. Так почему теперь вы не хотите добавить этот факт к вышесказанному?
- Да-да, я вспомнила, да... Я теперь только вспомнила, извините. Тогда всё было в тумане от пережитого шока. К тому же, мы застали преступника на месте с ножом, и не было повода думать иначе, на кого-то другого, а теперь... Да! - она подёргивала плечами, у неё подрагивали уголки губ и нервно прыгали ресницы.
- Что вы вспомнили? - спокойным тоном спросил Рузаев, наклонившись к девушке. - Всё расскажите, как было, по порядку. Это очень важно!
- Ничего конкретного, только мельком... Мне показалось, когда мы подошли уже к дому, что кто-то прошмыгнул мимо палисадников на дальний конец дома к последнему подъезду, но торопились войти... и я кинула взгляд туда, в эту темень, но никого уже там не увидала. Из которого подъезда он выходил, тоже не видела. Мы подходили, когда мелькнула эта тень. Он бежал мимо по кустам прямо под окнами. И я не могла даже подумать тогда о плохом... А теперь?
- А теперь вы задним числом поняли, кого видели. Вы узнали его, так? По силуэту, по фигуре в темноте, но узнали. Потому и не хотели говорить, не хотели осветить этот факт встречи. Так кто же это был?
  Ксения отрицательно кивала головой.
- Это просто похожий, но было темно, и я не уверена, что это именно он... Я не могу сказать определённо, но по фигуре он мне напомнил... повторяю, очень отдалённо, Диму Крылова. Моего нового друга. Он меня старше, и я не уверена, что и дальше буду с ним общаться, но... он мне нравится, но я бы всё-равно не хотела, чтобы Генка узнал про эти наши встречи.
- Вы говорите, он не местный. Но значит кто-то тут у него есть из друзей, раз так поздно вечером он был во дворе у вашей знакомой. Если это, конечно, был он? Какие подробности о нём вам известны? Его семья, родители? - Рузаев раскрыл блокнот.
- Я не знаю ничего о нём, он никогда не рассказывал о семье. Сказал только, когда мы однажды встретились в кино на последнем сеансе, а он сел рядом со мной, потому что подруга не пришла, сказал, что ездит сюда из Тамаровки по работе, бывает в городе редко, попросил телефон. Я дала, мы созвонились с ним он пришёл ко мне на работу, подождал конца смены... Мне понравился этот парень, он самостоятельный, не грубый, очень интересный собеседник. А больше я и не спрашивала у него ничего. Мне показалось, что это его напрягает.
- Что именно?
- Мои вопросы о личном. Он уворачивался от них и я подумала сперва, что он женат, хоть и без кольца. Но потом спросила у него в упор об этом. Димка рассмеялся и пояснил, что вспоминать о родителях ему больно, и он хотел бы закрыть данную тему. И я не стала настаивать.
- Дима из Тамаровки, значит... так-так, - постучал кончиком карандаша Рузаев по столу. - Так... А про Осокино он не рассказывал? Про Лиду ничего не спрашивал, не интересовался вашей подругой?
  Картина прояснялась, несмотря на отрицательные ответы майору стало ясно и понятно, для чего познакомился с ней, сопливой девчонкой этот умудрённый жизнью высокий брюнет. Его интерес лежал совсем в другой плоскости, он касался Лидии... Чтобы к ней поближе подобраться, узнать побольше про эту девушку, он и присоседился к её подруге. Рузаев был почти уверен, что Дима Крылов, не кто иной, как Дима Старков, старший сын Лидиного отца. Возможно девушке он представился материнской фамилией. Они послали запрос в Ростовский отдел по делам несовершеннолетних и ждали ответа со дня на день, тогда и будет ясен окончательный итог его внутреннего спора.

  Ответ пришёл утром пятницы. Крыловой была мама Дмитрия. Он хотел взять её фамилию при получении паспорта. Ему отказали в этом. Нужно было получить разрешение его отца, так как родитель лишён прав на его воспитание не был и Дмитрий, чтобы не встречаться с папашей лишний раз, от этой идеи отказался. Но по факту, он был Дмитрий Старков, хоть всем новым знакомым и представлялся материнской фамилией. Но его ли видела в тот вечер Ксения? Он ли был там под тёмными окнами в пустом дворе? Она стушевалась от того, что опознала и в чём-то его заподозрила, но потом сама на себя рассердилась за малодушие, когда увидела Бориса с ножом в руке. Вполне понятная ситуация. Но теперь вина Бориса под вопросом, не мог он, по свидетельству врачей, залезть на этот балкон, не мог удержаться там без ущерба своему здоровью. И если бы уж задумал отомстить неверной девушке, то как-то по другому решил этот вопрос, встретил бы её, например, где-то в тёмном переулке, а тут... не вязалось всё вместе, да ещё этот тёмный убегающий силуэт...
  Рузаев сгрёб все бумаги со стола вместе с последними ответами на запросы, поднялся, вышел в коридор и толкнул дверь в кабинет полковника.

  Светлана Егорова обратила внимание на то, как странно держала себя всё утро их отстранённая директриса Кайманова, которая вела в школе предмет истории. Она сидела в учительской совершенно безучастная ко всему, была явно не в себе, когда пошла на свой очередной урок, но так и не дошла до кабинета. Её искали ученики, бегали по всей школе после звонка, забежали и в класс к Егоровой, спрашивая о Яне Борисовне. Почуяв недоброе, Светлана вместе с завучем по учебной части Тарасовой побежали в учительскую, обнаружили там нехватку ключей от лаборатории, которая находилась рядом с химкабинетом, и побежали туда.
  Они пришли в самый последний момент, если бы опоздали хоть на минуту, было бы поздно... Кайманова, болтая ногами, висела хрипя и подёргиваясь, в петле, скрученной из нескольких тонких проводов, которые привязала к металлической стойке крепления высокого шкафа для лабораторных принадлежностей. Прижимаясь к этому шкафу спиной, но будучи на весу, она синела и закатывала глаза. Егорова с Тарасовой бросились её снимать...

  Машина скорой помощи увезла Кайманову в городскую больницу. Светлана долго стояла у школьных ворот и смотрела на мокрую от дождя дорогу. Вернувшись в класс, она не могла никак прийти в себя, отменила в связи с этим свой последний урок, потому что сердце колотилось в висках, больно отдавая под лопатку. Она стояла у окна, смотрела на капельки дождя, сползающие по стеклу, вспоминала прошлое и не могла отделаться от ощущения, что всё в её жизни повторяется, идёт по кругу. Ну да, конечно, вот так же стояла она у окна, там в Москве, когда Алексей приходил с ней прощаться. Она тогда не поняла этого, и он совершил попытку, о которой потом сожалел, которую сейчас так же совершила на их глазах коллега по работе. Вот так же шёл дождь и мочил прозрачное стекло отражёнными от уличных фонарей каплями ливня. И его лицо за этими гулкими струями... Да, она видит сейчас его лицо! Что за наваждение?! Светлана встрепенулась... Точно, вот он стоит сейчас там в школьном дворе под дождём в мокрой одежде, и так же как и в прошлый раз смотрит на неё, не мигая, только уже одетый по форме.
- Господи, Алёша! - она открыла окно и высунулась к нему. - Лёшенька, что случилось?
  Он стоял, смотрел во все глаза, потом бросился бежать к ступеням.
  Они встретились на первом этаже в школьном коридоре у раздевалок.
- Светка, - схватил он за руку жену. - Нам пришла информация из больницы о попытке самоубийства женщины, учителя из вашей школы без подробностей... Я очень сильно испугался, не стал ждать официальной информации, сразу прибежал сюда. Что у вас тут произошло? В протоколе осмотра места происшествия фигурирует твоя фамилия.
- Да, мы вместе с Тарасовой вытаскивали нашу директрису из петли...
- Как?! - Егоров опустился на подоконник.
- Пройдём ко мне в класс, я отпустила детей с последнего урока, там пусто, можно поговорить, - она взяла мужа за руку, уводя его за собой на второй этаж.

  Светлана с укором смотрела на него, ожидая объяснений. Она знала, так же как и он, что все доводы по отношению к сыну Каймановой натянуты и не имеют подлинной основы. И тем не менее, парень был под стражей, рушилось всё для него, в том числе и успешное окончание училища связи, из которого его по-быстрому отчислили, не дав доучиться буквально последний семестр. Сказалась нервотрёпка и несуразица последних дней. Яну Борисовну прорабатывали в РОНО, вызывали в партийную организацию, ломалось и рушилось годами установленное и накатанное. Она сама на своих женских плечах тащила весь груз ответственности за своего сына, никогда ни у кого не просила помощи, сама всё устраивала в жизни и судьбе, не клянчила, не пресмыкалась, не подсиживала. Её уважали за это коллеги, родители и ученики. И вдруг - такой итог всего ею созданного! Ведь всё для него, для сына Бореньки, она жила для него, работала, зарабатывала уважение. Чтобы ему было никогда не стыдно за свою родню, за авторитет матери, а теперь... Где он этот авторитет? И где сам Борис, её любимый сын, хороший мальчик? А вдруг, а если? Это не могло быть правдой, но всё же, а вдруг это он и есть преступник? Чего же тогда она не дала ему, чего не досказала? Во время не остановила, не прочувствовала перемены в нём? Её вина сквозила в глазах все последние дни, горькая вина перед сыном. Вот потому и произошло сегодня страшное событие. И потому сейчас Светлана Егорова сидела за своим рабочим столом, строго взирая на мужа, ожидая от него честного ответа. Как она может пройти мимо ситуации, которая готова обрушится на коллектив в котором работает, страшной несправедливостью? Это никак не вяжется с понятиями о честности и морали для любого нормального человека. Алексей это понял, но объясниться на данную тему был не готов.

  ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.