Памяти человечности

На стене в моей Персиковой гостиной висит маленькая картина с маками в вазочке. Ничего примечательного. Художник так себе.
      Художник - это я в мои 15 лет. Почему же картина продержалась так долго, если я достаточно часто обновляю свой вернисаж?
     Она - свидетель человечности. Как это?
     Когда что-то уходит насовсем, а душа понимает, что пропала важнейшая часть жизни - она хочет подтверждений и напоминаний о том, что все не выдумано, а существовало на самом деле...

      ...На шестидесятые годы прошлого века пришелся мой переходный возраст. Чего жаждет подросток, даже если он это и отрицает в силу противоречивости собственной натуры? Общения!
     Тогда, в период "оттепели", выстраивались дружеские отношения с разными странами, в том числе - с Польшей. Появилось множество журналов и книг по вязанию, за которыми я много дет ездила в книжный в Москву, на Тверскую.
Среди журналов одним из любимых был "Горизонты техники для детей". На последних страницах редакция выкладывала фото и адреса польских детей, которые хотели вести переписку с русскими.
    
Так я познакомилась с Гражиной, Кристиной и Янеком. Несмотря на один возраст и сходство интересов (девочки все-таки!), только Янек продержался три года. Мы взрослели, но продолжали писать друг другу. Зачем? На что надеялись? О чем мечтали?

Никаких мечтаний или целей - только процесс, чистое счастье!
Янек вырывал из польско-русского словаря странички и высылал их мне в толстых письмах; я долго хранила фотографии Варшавы, значки и открытки. Однажды он даже прислал связанную мамой салфетку и вышитый носовой платок.

Среди прочих открыток была и эта - маки в вазочке. С неё я и сделала картину.

Однажды во время консультации я попросила клиентку (кстати, она была художницей) среди множества развешанных по стенам картин найти самую сильную.
Да! Я искренне удивилась, когда она указала на маки! Но... как же так?
Только позже, после размышлений, стало ясно почему.

...Мне неизвестно, что стало с Янеком. Может быть, его уже нет.

Но он есть! По-польски свободно читаю, пишу, пою до сих пор.

Бесполезно сравнивать одни времена с другими, однако дефицит человечности, увы, ощущается все больше. Это когда люди долго-долго общаются не ради выгоды и денег, а потому что они – части речи друг друга, части жизни друг друга…