Последняя страсть инквизитора. Часть 10

     Как же всё хорошо начиналось, а ещё лучше было придумано.
     После того, как вертухай успокоился на время, Матиас снял с него сутану, набросил на плечи и, надвинув на лицо капюшон, пошёл к выходу с чистой совестью. Он был уверен, что идёт в правильном направлении. Но время, проведённое в темноте и постоянное недоедание, плохо повлияли на его умственные способности - он заблудился в многочисленных туннелях и переходах подземелья.
     Прошло уже несколько часов блужданий, а он всё никак не мог определиться - вернуться в камеру назад и дождаться диетического ужина или идти самоуверено дальше и найти выход. Немного постояв он решил, что лучше пойти в сторону выхода, там света побольше, да и воздух почище будет.
     И тут его слух уловил звуки музыки и шелест купюр. Он решил пойти на этот манящий звук счётчика банкнот. Скоро Матиас оказался перед крепкой незнакомой дверью, которой раньше здесь не было. За дверью слышались возбужденные мужские голоса и подозрительно весёлый смех женщин.
     Он хотел было открыть дверь, но что-то удержало его от этого необдуманного поступка. Бывший Первый помощник решил спрятаться и понаблюдать, какое-то время. Он встал в стеновую нишу, прикрыл лицо экспроприированной сутаной и замер, как статуя скорбного монаха на исповеди.
     Скоро незнакомая дверь открылась и из помещения вышел брат Мигуэль с двумя женщинами, видимо,  лёгкого поведения одетых в нижнее белье монашек. В руках у них были зажаты разноцветные фишки.
     Подпольное казино в подполье, мелькнула очередная догадка в уставшем от постоянного недоедания сознании Матиаса. Значит, где-то, и стриптиз клуб уже открыли - сексуальные прохиндеи. Стоило мне только чуть от дел отойти, как эти новые хозяева жизни, начали набивать свои бездонные карманы монастырским добром.
     Наверное всю недвижимость на родственников уже оформили, нувориши-расхитители монастырской собственности. Надо срочно добраться до Первого и открыть ему глаза на безобразия творящиеся в монастыре.
     Вся система борьбы со злом, создаваемая Святейшим столько лет, может рухнуть в одночасье и инквизиции придёт конец.
     Решение пришло мгновенно. Матиас не мог оставаться в стороне от воровства и стяжательства нового поколения инквизиторов среднего звена, без чести и идеалов.
     У него, словно, открылся третий глаз, который указал ему путь по тёмным лестницам мрачного здания и вывел прямо к офису Торквемады.
     Старичок ходил уже с трудом, но торс держал ещё высоко и бодро.
     Увидя Матиаса Томас замахал ручонками, словно хотел отмахнуться от своего прошлого или от очередной нечистой силы.
     - Матиас, я тебя в тюрьму посадил, а ты опять здесь, неудержимый, ты наш!
     - Да, бывший отец мой, неудержимый - это теперь моё второе имя. Я хочу рассказать Вам, до чего докатились Ваши подчинённые в подвале.
     - Ну, и до чего же они там докатились? - сонно зевнув, безразлично переспросил начальник.
     - В подвале открылся скриптиз клуб и подпольное нелегальное казино, - выдохнул новость узник.
     - Да знаю я. Это я распорядился. Ведьм много, пусть там на шестах крутятся. И им развлечение и монахам приятно.
     - А казино?
     - Казино - это понарошку. Там всё деревянное, и столы, и фишки, только деньги настоящие. Игра, молодой человек, идёт пока вяло и не приносит доход. Одни издержки и траты. Реклама нужна. Был бы ты послушным мальчиком, я бы тебя на управление заведением поставил, а так - пожалуй бриться в камеру. Пора тебе на покой домой возвращаться, а то ужин пропустишь, а до завтрака ещё дожить надо. Быстро вниз, быстро вниз. Я свои бутерброды уже съел, так что поделиться с тобой тормозком не смогу.
     Из-под стола вылезли два знакомых здоровенных монаха-телохранителя с дубовым фаллоимитатором и Матиас опять потерял сознание.
     Ужин он, конечно, пропустил, вернее пролежал надеясь на лучшее.
     На следующий день к нему пришли с приветом палачи-вертухаи и начали его раскручивать на чистосердечное признание. Матиас колдуном никогда не был, а был штатным дегустатором ведьм нетрадиционной ориентации, но под пытками начал чувствовать тягу к колдовству, к магии, к шаманству, к чародейству, к плутовству, к жульничеству, к надувательству и стал в этом неудержимо каяться и ежедневно признаваться.
     Всё, что от него требовали подписать, он подписывал собственной кровью в двух экземплярах.
     Святой трибунал, добившись от него полного признания, принял решение: Сжечь колдуна Матиаса Фернандеса на костре 16 Сентября 1498 года в 18.00, по местному времени.
     До казни оставались считанные дни и Матиас опять занялся наскальным творчеством. Последняя надпись в его камере была сделана накануне казни."Да минет Вас и меня чаша сия!" и подпись "неустрашимый".

     Настал день казни. В камеру пришли монахи-инквизиторы. На глазах у многих блестели слёзы. Они привыкли верить своему бывшему начальнику и считали слово его о дегустируемой ведьме, неоспоримым доказательством её вины. А теперь его самого надо вести на казнь. Не по людски, как-то, считали многие. Но приказ получен - надо исполнять, несмотря на внутренний дискомфорт.

     Матиасу налили в кружку мутного монастырского пива, дали раскурить самокрутку с голландской коноплёй и сев, прямо на грязный пол, стали терпеливо ждать, когда приговорённый получит последнее удовольствие от утекающей жизни. Матиас неторопясь прихлёбывая пиво, забивал косячок и с удовольствием разглядывал потолок.
     Монахи молчали, да и ему не хотелось пустых разговоров до того, как его душа предстанет пред очи Всевышнего во всей прошлой красе.
     - Пора, - старший монах поднялся с пола и помог подняться заключённому. У Матиаса, после нескольких примерок любимого "Испанского сапога" распухла и невыносимо болела нога. Да и сломаные рёбра не давали вдохнуть воздух полной грудью.
     Компания медленно, по тёмным ходам подземелья, пошла на выход. Там, у выхода из подвала, стояла телега запряженная двумя ослами. Приговорённого бросили в неё и повезли к месту сожжения.




     Габриэла, приехав в Мадрид, начала искать возможность встретиться с Матиасом. Хотя она боялась инквизиции и пыток, но ей очень хотелось увидеться с любимым, пока он ещё не стал обгоревшей мумией.
     Но, к кому бы она не обращалась за помощью, никто не мог ей помочь в этом или мог, но предлагал сделать это через постель в извращенной форме.
     Мрачные времена, порочные нравы - романтизм в отношениях пропал. Общество погрязло в казнях, в инцесте и в разврате.
     Хотя испанка и не придерживалась в жизни пуританских взглядов, но такого первобытного и ненасытного блуда, как в столице, она не видела даже в трущобах Лиссабона и это её потрясло до глубины души.
     - А что ты хотела - демократия и равноправие полов! - говорили ей бароны, идальго, чиновники, солдаты, слуги, дворники и конюхи.
     Это был тревожный звонок для пересмотра своего отношения к жизни.
     Единственно, что она смогла узнать о своём мужчине, это было то, что 16 Сентября в шесть часов вечера Матиас Фернандес превратится в головешку.



     Матиас с безразличием смотрел на приготовления к собственной казни. Он очень желал, чтобы всё это закончилось быстрее.
     Скольких человек он, работая инквизитором, отправил на костёр? Этого он никогда не считал, но их было явно не одна сотня. Были среди них и молодые женщины и старики. Но такова участь судей. Сначала судят они, потом судят их. Может и не в этой жизни, но они всё равно попадут на суд, на высший небесный суд.
     Что там его будут спрашивать и что он будет отвечать, Матиас не знал, да и думать сейчас об этом не хотелось.
     Он представил себя в зелёном райском саду в окружении сладостных обольстительниц, но в этот момент до него донёсся знакомый голос. Это был голос Габриэлы. Она что, тоже тут, со мной в раю, если я уже умер? Подумал бывший инквизитор и с трудом открыл глаза.
     Недалеко от помоста стояла его любимая женщина и с грустью смотрела на него. Она была всё также прекрасна, как и в первый день их знакомства.
     - Габриэла, слава Богу, ты жива! Теперь я смогу спокойно умереть, - прошептал приговорённый и сознание покинуло его.

     Больше он ничего не слышал и не видел. Не видел как прибежал монах-посыльный из офиса Первого инквизитора, как он передал распорядителю мероприятия и главному палачу записку, как они завыли, прочитав её. В ней было написано, что Первый Великий инквизитор Испании Томас Торквемада полчаса назад умер, но перед смертью он повелел простить приговорённых к сожжению и даровать им жизнь.
     - Амнистия! - заорал палач и профессиональным ловким движением топора разрубил верёвки, которыми Матиас был привязан к столбу...


     Когда Матиас пришёл в себя и открыл глаза, то ничего не понял. Он считал, что должен быть уже в чистилище и им занимаются черти. А здесь была мягкая постель, шикарные занавески на огромных окнах, а рядом лежала женщина в прозрачной ночнушке, совсем не похожая на чёрта.
     - Если это не рай и это не сладостная райская дева, тогда кто это? - спросил он себя вслух.
     В это время женщина проснулась и повернула к нему лицо,
     - Ты куда это собрался, мой неудержимый герой? Какие обольстительницы? Я теперь буду вместо них. Мы с тобой, в прошлый раз, ещё не все ролевые игры доиграли.
     - Габриэла, - воскликнул Матиас и запечатал рот любимой женщине страстным французским поцелуем, который только-только начал входить в моду в Испании.



     Вечером они с трудом оторвались друг от друга. Устроили лёгкий ужин, чем Бог послал и по холодку поехали на своей пролётке, проверенной дорогой и временем, под управлением Хуана в Португалию.

     Через девять месяцев в семье Фернандес-Мартинес родился ещё один здоровый мальчуган.



           Конец.



        30.12.24.