Глава 22. Сюрприз

- Мисс Вуд! Это вы? Мисс Вуд?
Голос казался знакомым. Удивлённая Клара недоверчиво приостановилась. Минуту назад она подобрала мяч для гольфа, который, белый как яйцо морской птицы, сиял в укрытии из водорослей, и, взобравшись на берег, добросовестно метнула его в сторону площадки для гольфа, на которой расположилась группа дам. Тогда-то она и услышала своё имя, донесённое порывом ветра, и увидела фигурку, отделившуюся от остальных игроков, на вид, девушки-подростка.
Её первым порывом было снова скрыться за берегом, ибо хотя она и не могла разглядеть нарушительницу своего спокойствия на таком дальнем расстоянии, ей в высшей степени не хотелось повстречать кого-либо из своих знакомых именно теперь.
Минувшие две недели оказались более тяжёлыми, чем она сама сознавала. Чем вернее она убеждалась, что её тактика, хоть и с опозданием, сработала, тем сильнее поднималось в ней беспокойство. Чем более явно мужчина, чью страсть она так старательно разжигала, терял свою обычную сдержанность, тем всё поспешнее и дальше отступала женщина, испуганная последствиями своего сбывшегося желания. Как трудно было создавать возможности прежде! Но стократ труднее стало теперь избегать их. Только недавно она, со смятением, осознала, что во всех смыслах он и она жили вместе, словно на острове, не разделённые никакими общепринятыми социальными барьерами. День и ночь она оставалась практически одна с ним в доме, ведь та бедная женщина с пустыми голубыми глазами не в счёт.
Необходимо было держаться с ним холодно. Но эта необходимость ранила её саму так сильно, что иногда она сомневалась в своих силах выдержать это.
Именно об этом она и думала, когда ей попался мяч для гольфа. Тогда-то и раздался этот окрик, резко нарушив ход её мыслей.
Запыхавшаяся девочка-подросток настигла её.
- Нэн! – изумленно воскликнула Клара. – Не может быть!
- Почему не может? – выдохнула Нэн, бросаясь на шею своей бывшей гувернантке. – Ещё как может! И у вас мог бы быть более радостный вид при встрече со мной!
- Я так удивлена! Как странно!
- Странно встретить вас здесь! Что вы делаете в Ратбеджи?
- Ну… у меня здесь место.
- Забавно! Место в Ратбеджи! Я думала, тут живут только рыбаки да художники. Ну, хоть хорошее место? У вас всё в порядке? Вы браните своих учениц так же, как и меня раньше?
- Я не гувернантка. Я – сиделка.
- Забавно! – повторила Нэн. – Это поэтому вы стали такая бледная? Я даже не сразу вас узнала. Верно вам приходится сидеть по ночам? Но я так рада видеть вас, и Этель тоже обрадуется!
- Этель здесь? – быстро спросила Клара.
- Конечно! Разве вы её не видите вон там? Бесполезно звать её, она занята своей шестой лункой. Но мы ведь увидимся? Мы здесь по соседству, не более мили, и я скажу вам, - продолжала Нэн, придав хитрый вид своему круглому розовому личику, - что мы теперь часто будем бывать в Ратбеджи. Когда мама поняла, что Финлейзоны пишут нам из Ратбеджи, она приняла их приглашение.  Они – наши родственники, знаете ли, но мы раньше у них не гостили. Она говорит, мы приехали сюда, потому что у них тоже есть девочка моего возраста, и потому что у меня теперь пасхальные каникулы. Я же в школе теперь, знаете ли, но меня-то не проведёшь! Не из-за меня мы здесь, это всё Этель, всегда Этель! Она выезжала всю зиму, и никакого  обручального кольца до сих пор! Зато куча счетов от портнихи! Я слышала, как мама говорила папе, что надо что-то делать, и тут как раз приглашение в Крэнстон. Он – тот художник, что обедал у нас в Лабёрнем-Коттедж, помните?  – не оправдал надежд, но я думаю, что он – единственный, до кого мама может сейчас дотянуться. Он пока что ничего не знает. Но очень скоро мы ошеломим его своим появлением, - это будет сюрприз, и времени скрыться у него не будет. Ну, мы придём посмотреть его картины, знаете ли, и у Этель новое платье.
И Нэн подмигнула с заговорщическим видом. Подцепив Клару под руку, она продолжала беспрепятственно болтать. Раз или два, пока они медленно прогуливались по свежей травке на границе поля для гольфа, Клара чуть было не прервала Нэн. Что могло быть проще и естественнее упомянуть имя её нынешнего работодателя! Она и собиралась это сделать, но как только раскрывала губы, словно паралич охватывал её. Вскоре стало ясно, что удобный момент упущен. Не сказав сразу, что она служит в доме мистера Эйкмана, как скажет она это теперь, не вызвав подозрений? Да и есть ли в этом нужда, в конце концов?  Гранты придут с визитом, придут и уйдут, не ведая о её присутствии в доме. Скорее всего, так и будет, и после недолгой душевной борьбы она махнула на всё рукой.
Всё же её лицо, по возвращении, так явно выдало её, что Эйкман, повстречав её на лестнице, резко остановился.
- У вас такой вид, как будто что-то случилось.
- Встретила знакомых – только и всего, - промямлила Клара. На какое-то мгновение её охватило непреодолимое желание рассказать ему о «сюрпризе». Она была убеждена, что, будучи предупреждён во время, он сумеет избежать нежелательного вторжения. Мысль об Этель Грант и её новом платье в их совместном жилище была ей отвратительна.   Но ведь предупреждение потребует дальнейших объяснений! Да и вряд ли тогда всё это будет считаться честной игрой… .
- Положусь на милость судьбы, - подумала Клара, проскальзывая мимо него в свою комнату.
К её тревогам отныне добавилась ещё одна. Тревога ожидания нежеланных гостей. Оставалось надеяться, что томительное ожидание не будет долгим.
Уже на следующий день, за несколько минут до того часа, когда её сменял на посту мистер Эйкман, она услышала звук боковой двери; она подумала, не мистер ли это Лэйнг пришёл, но тут же приглушённый шум голосов в холле, над которым отчётливо возвышался голос Мёрди, ясно показал ей, что этот коротконогий Цербер тщетно пытался противостоять приближению «сюрприза».
Минутой позже их шаги послышались на лестнице, предшествуемые знакомым шарканьем дворецкого, в сопровождении резких шепотков и подавляемых смешков. Клара затаила дыхание, когда они проходили мимо двери в комнату миссис Эйкман, и мысленно последовала за ними наверх, в студию.
Неудержимый приступ любопытства заставил её прокрасться к двери и заглянуть в щёлку. Она увидела лишь исчезающий голубой шлейф. Было ли это новое платье Этель?
Она вернулась на свой пост и продолжила вырезать фигурки из цветной бумаги, напряжённо прислушиваясь к звукам сверху.  В этот миг она отдала бы год жизни, лишь бы проникнуть взором в комнату наверху и увидеть выражение лица художника. Потемнеет его лицо или, наоборот, просветлеет? Нет, конечно, не просветлеет, ведь он так не любит непрошеных гостей. Но ведь Этель должна порадовать его взгляд художника! Что, если она ещё похорошела с прошлого года?
Над головой слышалось хождение, потом звук передвигаемых стульев. Значит, они рассаживаются, очевидно, не спешат уйти. Похоже, гулять ей сегодня не придётся. Что, если ей водворить Джейн на своё место, а самой незаметно выскользнуть? Нет, она останется! Надо узнать, надолго ли Гранты захватили студию. А когда они будут уходить, она незаметно посмотрит из окна на выражение лица Этель.
Прошёл час, больше часа, - а Клара всё вырезала бумажные звёзды и всё прислушивалась.  Это был самый томительный час в её жизни, хотя миссис Эйкман была на удивление тиха и покладиста, и звёздочки имели большой успех.   
Вскоре послышался звонок, а затем и звук чайной посуды.
«Он ещё и чаем их угощает, - раздражённо подумала Клара. – Конечно, он не может не предложить им что-нибудь, раз они прилипли там как моллюски. Полагаю, Этель разливает чай. Какая прекрасная возможность предстать перед ним в облике радушной хозяюшки! О боже! я испортила звезду!»
Неловкое движение её ножниц разорвало розовую бумагу.
«Ну не останутся же они там навсегда! А! наконец-то!»
Послышался звук отодвигаемых стульев.
«Всему есть предел. Но, конечно, они захотят повторения. Бьюсь об заклад, сейчас они договариваются о следующей встрече».
В дверь осторожно постучали.
- Хозяину надо знать, спит ли хозяйка, - объявил Мёрди, на чьей физиономии застыло выражение величайшего неодобрения, ещё усиленное тем обстоятельством, что ему пришлось облачиться в черный сюртук pour l’honneur du drapeau.
- Нет, она не спит, - сказала Клара и, поражённая ужасной мыслью, поспешно добавила, - но он же не собирается привести их сюда?
- Откуда мне знать? – проворчал Мёрди, с видом человека, которому ситуация представляется дурной шуткой.  – Кого бы он ни привёл, что я могу?
И он пошёл прочь с видом оскорблённого достоинства.
- Послушайте, Мёрди, вы лучше скажите мистеру Эйкману, что его матушка не в настроении принимать гостей, - воззвала Клара ему вслед, по необходимости приглушённым голосом, но он уже зашаркал за угол, не слушая её или не обращая внимания.
В паническом состоянии она подбежала к колокольчику. Она ещё успеет вызвать Джейн и сбежать! Но тут она услышала звук приближающихся шагов и голосов, и поняла, что она в ловушке.
Да неужто он и в самом деле ведёт их всех сюда? Она не могла поверить в это и застыла на месте, сжав зубы, словно физическая опасность угрожала ей.
За дверью помедлили, посовещались, и осторожно постучались.
Она сказала «Войдите!» и сама удивилась, зачем сказала это. Если б она подошла к двери и начала переговоры, возможно, это отвратило бы опасность? Но нет, это тоже не спасло бы её.
Что толку рассуждать, ведь они уже в комнате! Не все, только миссис Грант и Этель, предводительствуемые мистером Эйкманом, но этого вполне достаточно! Через открытую дверь Клара уловила присутствие в коридоре ещё нескольких человек, несомненно, членов семейства Финлейзонов, которых миссис Грант привела с собой в целях маскировки.
Отступить в дальний угол комнаты и заняться там первым, что подвернулось под руку,  - казалось единственным разумным шагом; дверь не успела открыться, а Клара, красная, с замершим дыханием, уже низко склонялась над корзинкой с рукоделием, к которой не притрагивалась несколько дней. Если визит ограничится подобием приветствия, на которое больная не отреагирует, и на этом всё, то есть надежда, что её не узнают.
Похоже было, что ей удастся ускользнуть от их внимания. 
Миссис Грант, за которой следовала Этель, вошла, глядя только на седовласую фигуру в кресле расширенными глазами, в которых смешались тревога и любопытство.  По тому, как она нервно играла своим зонтиком, по вынужденной улыбке на губах, было ясно, что она рассматривает это посещение только как необходимую дань вежливости. На красивом лице Этель не отражалось никаких эмоций. Её голову венчал голубой бархатный ток, из-под которого выбивались золотистые непокорные локоны, безупречное платье выгодно обрисовывало её фигуру, и она следовала за своей матерью, настолько же безмятежная и безразличная, как на любой светской вечеринке, которую она украшала своим присутствием.
«Она словно вышла из какой-то баллады, - размышляла Клара. – Британская принцесса, за которую рыцари ломают копья на турнирах. Мне с ней не сравниться. Вполне естественно, все мужчины смотрят на неё с восхищением, а он смотрел на неё беспрерывно уже более часа».
Она с нетерпеливым любопытством взглянула на мистера Эйкмана, но со своего расстояния смогла прочесть на его лице лишь обычную вежливость, и было непонятно, пробудил ли истёкший час в его душе какие-то эмоции.
- Она обычно очень тиха, - говорил он в ответ на нервный вопрос миссис Грант.
Клара разглядела болезненное выражение его лица, и снова удивилась, зачем он подвергает себя такому испытанию. Должно быть, ему пришлось выдержать целую осаду со стороны миссис Грант. 
Миссис Эйкман, взмахнув рукой в своей обычной судорожной манере и бессмысленно повторив несколько раз «как поживаете», сидела неестественно прямо, полуоткрыв рот и уставившись неподвижным взглядом на высокую голубую фигуру Этель.    
- Скажи что-нибудь, - растерянно предложила миссис Грант дочери, очевидно желая стушеваться.
- Надеюсь, у вас всё хорошо, - громко сказала Этель металлическим голосом и сделала шаг в направлении кресла. – Нравятся ли вам прогулки?
Остолбенелое изумление на лице миссис Эйкман сменилось тревогой. По мере того, как фигура в голубом надвигалась на неё, она откидывалась назад, всё сильнее сжимая ручки кресла. Мистер Эйкман, увидев ужас в её поднятых на Этель глазах и дрожь её губ, понял, что она готова заплакать. Он быстро огляделся.
- Мисс Вуд! Где вы? Вы нам нужны!
«Пусть будет, что будет!» – подумала Клара и решительно выступила вперёд.
- Мисс Вуд! – повторила миссис Грант. – У вас тоже мисс Вуд?
- Да это та же самая! – воскликнула Этель.
- О Господи! Так и есть! – и миссис Грант, широко улыбаясь, протянула руку в поношенной перчатке.
- Какой приятный сюрприз! Конечно, Нэн сказала нам, что встретила вас вчера, но глупая девочка не поняла, где вы теперь остановились.
- Я здесь не остановилась, я на службе, - натянуто сказала Клара. – Я - сиделка миссис Эйкман.
- Вы встречались раньше? – спросил Эйкман немного поспешно, словно желая отвлечь внимание от последней реплики.
- Встречались? Да она жила у нас пять месяцев не далее как в прошлом году! Да ведь вы видели её! Помните, когда обедали у нас? – и она взглянула на него испытующе своими бледно голубыми глазами.
- Что обедал, помню, но мисс Вуд не припоминаю.
- Но она была там, так ведь, мисс Вуд?
- Да, - ответила Клара, прямо глядя в глаза своего ошеломлённого работодателя.
- Возможно, вы и не заметили её, - сказала миссис Грант, с лица которой исчезла радостная улыбка. – Она сидела в глубине комнаты и была занята с Нэн. Но я была уверена, что она сообщила вам об этом факте.
Теперь миссис Грант глядела на Клару с явным подозрением. Она искренне была рада встрече, но её чувства начали меняться. Её нравилась эта девушка, она была рада встретить её – но не в этом же доме и не на такой должности! Стечение обстоятельств наводило на нехорошие мысли.
Этель подумала то же самое.
- Почему же вы не сказали Нэн, где вы теперь служите? – внезапно спросила она, пристально глядя большими блестящими глазами на покрасневшее лицо Клары. – Не хотели, чтобы мы узнали?
Клара вдруг вздёрнула подбородок.
- Я не обязана отчитываться перед Нэн. Это моё дело, чего я хочу, и чего нет.
Этель усмехнулась.
- Ну, не знаю! Конечно, это ваше дело. Мама, может, мы уже пойдём?
- Пойдём? Да, наверно, пойдём, - миссис Грант явно всё ещё не могла прийти в себя. – Не будем утомлять вашу матушку, но - не забудьте! - мы рассчитываем на вас в четверг, мистер Эйкман.
Когда они двинулись к дверям после довольно скомканного прощания, Клара заметила, что мать Этель наклонилась к хозяину дома и что-то серьёзно ему сказала пониженным голосом, при этом напряжённый слух Клары уловил слова «так молода» и «столько ответственности».
Не прошло и минуты после их отбытия, как Эйкман вернулся в комнату. Настал ужасный момент, которого она так страшилась.
На его лице было озадаченное выражение, и он прямо обратился к ней.
- Почему вы не сказали мне, что работали у Грантов? -  спросил он не таким ровным голосом, как обычно. – К чему эти тайны? Так уж получилось, я ненавижу тайны.
Клара понурила голову. Храбриться перед ним, как перед Этель, она не могла.
- Это было глупо, теперь понимаю, - пробормотала она, нервно крутя в пальцах бахрому кресла.
- У вас были неприятности с Грантами?
- Нет, нет! Спросите миссис Грант! Она уволила меня только из экономии, и дала мне прекрасную рекомендацию.
- Но вы мне её не показали?
- Ну…у меня было много других рекомендаций.
- Ах вот почему! Embarras de richesse! – он нетерпеливо рассмеялся. – Но вы же должны были знать, что рекомендация от миссис Грант станет вашим преимуществом?
- Не стала бы, - быстро сказала Клара.
- Как так?
- Она рекомендовала меня в гувернантки. Уверена, она бы посчитала, что я слишком молода для сиделки. Да вы и сами сначала так думали. Она бы вас отговорила.
- Хм! А вы действительно были на том обеде?
- Да.
- Странно. Я, и правда, помню кого-то в чёрном в глубине комнаты, но мне и в голову не приходило, что это были вы!
- Потому что вы не дали себе труда взглянуть на меня тогда, - сказала Клара неожиданно резко.
- Но вы знали, кто я, в отеле «Каунти»?
Она молча кивнула.
- Похоже, у вас зрение получше, чем у меня, - сказал он и улыбнулся.
Клара продолжала яростно крутить бахрому.
- Почему вы не подали никакого признака, что знаете меня?
- Но вы же тогда обратились бы к миссис Грант.
- Как же вы боитесь миссис Грант! – сказал он, посмеиваясь, но выражение озадаченности не полностью исчезло с его лица.