Пушкин Герои бунта

Был ли Пушкин бунтарем?
Был ли он хотя бы оппозиционером с публичной протестной позицией?
Нет, отнюдь ….
Отчего казенная пушкинистика упорно делала его борцом за свободу, мучеником и «жертвой  режима»?

0) Падшие ангелы …
Люций Фер, Мефисто, Дьябло, Азазель, Воланд, Вельзесул, Маммон, Асмодей, Левиафан, Бель Фегор, Велиал, Пифон, Мерихим, Аввадон, Лилит, Астарот, Балберит, Верен, Грессил, Соннелон, Элле, Розье, Верье, Карро, Карниван, Оливий
Их легион легионов, восставших и лишь частью падших бунтарей
Они в образе Бесов  догнали Пушкина по дороге в Болдино (исходно – Еболдино!) для отмежевания  Кистеневки и ее рабов = и предупредили: Саша, ведьму замуж выдают (за тебя, чудика) , а домового хоронят …

1)
Маркиз де Сад    сотворил  фантастический  мир,  чтобы дать  себе  иллюзию  бытия.  Он  поставил  превыше  всего  «нравственное  преступление,  совершаемое  при  помощи  пера  и  бумаги».
Его  неоспоримая  заслуга  состоит  в  том,  что  он  впервые  с  болезненной  проницательностью,  присущей  сосредоточенной  ярости, показал  крайние  последствия  логики  бунта,  забывшей  правду своих  истоков.  Следствия  эти  таковы:  замкнутая  тотальность, всемирное  преступление,  аристократия  цинизма  и  воля  к  апокалипсису. 
Сад  восславил  тоталитарные  общества  во  имя  такой  неистовой  свободы,  которой  бунт,  по  сути, и  не  требует.   
Преступление  виделось  ему  как  редкостный  и  сладкий  плод разнузданного  порока,
Он  только  считал,  что  общество, основанное  на  свободе  преступления,  должно  вместе  с  тем  исповедовать  свободу  нравов,  как  будто  рабство  имеет  пределы.

2)
Джон Мильтон с Потерянным (им ) раем, где Сатана борется со Смертью . 
   Его герой бунтовщик  считает  себя  невиновным  и,  чтобы  сразить  зло,  отказывается  от  добра  и  снова порождает  зло. 
Это  герой  «роковой»,  поскольку  в  роке  сливаются  добро  и  зло и  человек  не  может  от  этого  защититься. Рок  исключает  ценностные  суждения.  Он  подменяет  их  формулой  «Иначе  и  быть  не может»,  которая  снимает  вину  со  всех,  кроме  Творца,  единственного  ответственного  за  такое  скандальное  положение  дел.
Поэт,  гений  и  просто  человек  восклицает  вместе с  Сатаной:  «Прощай,  Надежда!  Заодно  прощай  и  страх,  прощай, раскаянье,  прощай,  Добро!  Отныне,  Зло,  моим  ты  благом  стань!»
Это  крик  оскорбленной  невинности.

3)
За Мильтоном пришли денди.
Байрон  и Лермонтов
Дендизм  — это  упадочная  форма  аскезы.
Бодлер  и  Ласенер  *,  поэты  преступления.
По  словам  Бодлера,  «все  в  этом  мире  источает  злодеяние —  и  газета,  и  стена,  и  человеческое  лицо».  Так  пусть  преступление,  этот  закон мира,  приобретет  утонченный  облик.  Ласенер,  первый  в  истории джентльмен-преступник,  успешно  этим  пользовался.  Бодлер  был менее  последователен,  но  более  талантлив.  Он  вырастит  цветник  зла,  где  преступление  будет  только  более  редкостным цветком,  чем  остальные.  Сам  ужас  превратится  в изысканное ощущение  и  редкостный  предмет  любования.  «Я  был  бы  счастлив стать  не  только  жертвой  палача,  но  не  отказался  бы  и  от  роли самого  палача,  чтобы  ощутить  революцию  двояким  образом.
Если  романтический  бунтарь  воспевает  индивида  и  зло,  это не  означает,  что  он  на  стороне  людей.  Нет,  он  только  за себя  самого.  Дендизм,  каков  бы  он  ни  был,  всегда  есть  дендизм по  отношению  к  Богу.  Индивид  в  качестве  творения  может  противопоставить  себя  только  творцу. »

4)
Достоевский
В Братьях Карамазовых

5)
Ницше
 Штирнер
Как  только  человек  подвергает  Бога  моральной  оценке,  он  убивает  Бога  в  самом  себе.  Но  на  чем  тогда  основывается  мораль?
Бога  отрицают  во  имя  справедливости,  но  можно  ли  понять  идею справедливости  вне  идеи  Бога?  Не  оказываемся  ли  мы  тогда  в  абсурдной  ситуации?  Это  абсурдность,  с  которой  столкнулся  Ницше.
Чтобы  верней  ее  преодолеть,  он  доводит  ее до  предела:  мораль — это  последняя  ипостась  Бога,  которую  необходимо  разрушить, перед  тем  как  отстроить  заново.  Бога  тогда  уже  нет,  и  он  уже  не является  гарантом  нашего  бытия;  человеку  надо  решиться  действовать,  чтобы  быть.
В  с у щ н о с т и ,  — только моральный Бог отвергнут»   .
Избавившись от Бога и от идолов морали, человек осталсяя одиноким и без господина
Но для того,  кто хочет быть выше закона,  велик риск опуститься  ниже закона. 
Если  вечный  закон  не  есть  свобода,  то тем  более не  является  свободой  отсутствие  закона. 
Абсолютная  власть закона  не  есть  свобода,  но  не  большей  свободой  является  абсолютная неподвластность закону.  Расширение  возможностей  не дает  свободы,  однако  отсутствие  возможностей  есть  рабство. 
Там,  где  никто  не  может  больше  сказать,  что  есть  черное  и что  есть  белое,  свет  гаснет  и  свобода  становится  добровольной тюрьмой.
  Как жить свободным  и  без закона?
 На  эту загадку человек должен  ответить  под  страхом  смерти.
Для  человека  без  Бога  существует  такая  свобода,  какой  ее представлял  себе  Ницше,  то есть свобода  одиночества. 

ETC

Ну, а Пушкин?
Не бунтарь
Поэт. И ничего больше

Демон Пушкина не был бунтарем
Белинский такой демонизм назвал неопасным - ни режиму, ни власти, ни самому играющему в демонизм

***

Некоторые исследователи находят в Пушкине античного грека
Ехал грека через реку
В эстетике греческой античности  (мифологичной от начала до конца) правят:
- Космос
- живые телесные Боги
- Рок (путь) и Судьба (цель, доля, удел)
- Герои, которые при всей необоримости Рока и Судьбы в игре со Случаем, не покоряются непреодолимой казалось бы их силе и проявляют богами же дарованную им арете = доблесть и героизм бунта, противления и борьбы насмерть
Пушкин греком не был
Он ехал через реку, но она была Черной
И ждало его там не божество, а поручик