Жизнь по правилам и Новый год

     - Бетси, ты не можешь меня выручить?
Аглая виновато переминалась с ноги на ногу и заискивающе смотрела мне в глаза. Всё это поведение так было не похоже на мою громогласную и безапелляционную тётушку-матерщинницу, что я на мгновение потеряла дар речи.
- Не вопрос, - придя в себя, великодушно согласилась я, придушив в самом зародыше смутные подозрения, вытекающие из прошлого жизненного опыта, который подсказывал, что если Аглая начинает  подлизываться и вместо привычного - Елизавета,  величает меня Бет или, того хуже -  Бетси, жди неприятностей. Так оно и вышло.

- Ты не побудешь  немного с Софьей Михайловной? - робко спросила она. И здесь стало ясно под чем я, только что, легкомысленно подписалась.
Софья Михайловна, наша, какая-то родственница, по какой-то там линии, в хитросплетениях которых сам чёрт ногу сломит, дама с "правилами".

В старозаветные времена она закончила балетное училище и танцевала в Михайловском театре. Балетные замысловатые па давно ушли из её жизни, но оставили  неизгладимые отметины.
У неё царственная осанка, голубоватые от седины замысловато уложенные волосы, неизменная, в любое время года, ажурная шаль на плечах и пронзительные голубые глаза. Она не позволяет никакой фамильярности  и откликается только на Софью Михайловну. Или на Софу, что даже лучше, так как такое обращение обезличивает возраст.

Но самый страх и ужас она мне внушала тем, что вся её жизнь подчинялась единожды заведённому порядку. Каждое утро она поднимала себя в шесть утра, делала зарядку, принимала холодный душ, ела "правильную" кашу на воде и вытворяла тому подобные штуки.
Даже оставаясь наедине с собой накрывала стол "по правилам" и сидела за ним с такой же ровной спиной, как и ходила на прогулку.
В общем, мы были абсолютные антагонисты, и она с трудом переносила мою безалаберность и непоследовательность.

Несколько наших взаимных дискуссий по вопросам "правил" и того "как надо", вселили в меня острое желание НИКОГДА с ней не спорить и держаться на безопасном расстоянии. Я старалась избегать общения с ней с глазу на глаз всеми силами. И вдруг такой облом!
- А она что, заболела?
- Почему заболела? - удивилась Аглая. - Здорова. Ты же знаешь, что даже если у неё недомогание, она не позволяет ему вырваться наружу. Это же "железная леди".
- Как же, как же. Знаем, помним. И почему с этой "железной" надо побыть? Она что, сама не справится?
- Тут такое дело...
Аглая замялась.
- Егор меня в Париж пригласил...
- О-о-о-о. Здорово! Поздравляю.
Аглая шумно сглотнула слюну и виновато закончила: - На Новый год.

У меня челюсть отвисла.
- Ты что?! Предлагаешь провести мне Новый год с Софой?
- Нет, нет. Не пугайся. Не все каникулы. Просто встретить Новый год вместе...
- С Софой!?
- А что такого? Подумаешь, прийти на часик-полторасик. Придёшь, посидишь чуток, поглазеете по телевизору на президента, на Спасскую башню с часами, выпьете по бокалу шампанского и свободна. Тем более, что по правилам, Софья Михайловна всегда, кроме новогодней ночи, ложится в десять часов.
- Ну, пусть ляжет и в этот раз по своим правилам.
- Бетси!

Аглая умоляюще сложила руки на груди и посмотрела таким жалобным взглядом, что у меня заныло под ложечкой.
- Глаша, но ко мне Ромка обещался приехать. Мы же с ним почти три года не виделись.  У него что-то в семье разладилось, ему надо кому-то в жилетку поплакаться и хорошенько выпить.
- И кроме тебя, ему больше не с кем выпить? - засомневалась Аглая.
- Представь себе. Ведь никто его лучше не поймёт.
- Прямо таки не поймёт...
- Конечно. Это же я, с его будущей женой в школе за одной партой сидела! Она уже тогда редкостной занудой была...

- Вспомнила. Это когда было. Можно подумать твой двоюродный братец подарок. Небось сам виноват. Вот пусть сам и решает проблемы, а не перекладывает их на твои хрупкие плечи,- льстиво закончила Аглая. - А Софа не может переносить одиночество. Особенно по праздникам. Она нуждается в семейном круге.

- И я должна  брата бросить, потому что эта "железная" старуха желает встречать Новый год "по правилам", в семье? А Ромка что? Не член МОЕЙ семьи?
- Ну, так идите вместе с Ромой! - обрадовалась Аглая.
Я ошалело вытаращила глаза.
- К Софе!? С Ромой? Без приглашения? Это же не по её правилам...
- Будет, будет ему приглашение. Это я беру на себя, - затараторила Аглая.

Я поняла, что мои неуклюжие отговорки не возымели никакого воздействия и, как обычно, ругая себя за непоследовательность, вяло качнула головой, чем вызвала у Аглаи беспричинное желание душить объятиями.

***

     Вот так и получилось, что где-то, ближе к двенадцати мы с Ромкой стояли в просторном холле старинного дома, дожидаясь лифта, который должен был вознести нас, сирых и убогих, к прокрустову ложу жизни "по правилам".
Лифт застрял где-то на самом верху и старчески шаркал дверями, не изъявляя ни малейшего желания спускаться вниз.
- Опоздаем... Уже опоздали..., - нервничала я.

- Я же говорил, что надо было раньше выходить, - досадовал Ромка, запрокинув голову на кадыкастой  шее, в напрасной попытке высмотреть это чудо инженерной мысли, встроенное в лепные потолки, Бог знает в какие времена.
Мне стало его жалко. Он ведь не знал Софью Михайловну и не подозревал, КАКОЙ  новогодний сюрприз его ожидает.

- Мы вышли, как положено, - терпеливо объяснила  ещё раз. - Но кто мог знать, что  на этот любимый Софьин торт такой спрос... Хорошо, что хоть где-то нашёлся, а то - всё! Кирдык.
- Ну ничего, немного опоздаем, подумаешь. Не расстраивайся ты так.
Он обнял меня за плечи и неловко чмокнул в висок. В сумке  негромко звякнули бутылки с шампанским и коньяком.

- Осторожно, а то торт помнём, не дай Бог.
- Лизка, ты чего такая?
- Какая?
- На себя не похожая. Как... Трусливая, что ли...
- Станешь тут трусливой, - пробормотала я ожесточённо тыкая в лифтовую кнопку.
- Да, брось. Пошли пешком. Смотри какая здесь лестница красивая. Как в музее.

Часы беспощадно раскручивали секундную стрелку, информируя о том, что мы нарушили все возможные правила и не прибыли вовремя. Я поняла, что это самое лучшее решение в сложившейся ситуации. Но только мы пошли к лестнице, как лифт одумался и, скрипя своим дряхлым телом, сполз вниз.
- Скорее давай!

Я схватила Ромку за руку и заволокла в лифт. Он, довольно резво закрыл дверь и  защемил край полотняной сумки. Как раз там, где должен был находится торт, который я клятвенно пообещала Софье Михайловне доставить в целости и сохранности.
- Мне конец!
Ромка смотрел недоумевающим взглядом, поэтому я оптимистично пообещала:
- По ходу, и тебе тоже.
- Лизка, ты чего? - опять удивился Ромка. - Подумаешь, немного смялся. В животе всё равно всё перемешается.
Я  была с ним целиком и полностью согласна. Оставалось только убедить в этом Софью и, считай, Новый год удался.

Лифт, по видимому, хотел ободряюще подмигнуть моим мыслям, но старчески мигнув несколько раз, испустил грустный вздох и остановился между этажами.
- Это полная жопа, - не выдержала я ранее принятых обязательств вести себя "по правилам".
- Не бзди в скафандр, а то всплывёшь, - приободрил  Ромка лозунгом своих водолазов-глубоководников. - Сейчас...

Он стал тыкать во все кнопки в глупой надежде съехать хоть куда-нибудь, но старикашка был так же непробиваем, как и Софья Михайловна.
- Алё, алё,- орал Ромка в напрасной попытке дозвонится в диспетчерскую лифтовой компании и - "тишина ему в ответ".
- Успокойся, - посоветовала я. - Наверное убежали, чтобы выпить со всей страной под бой курантов.
- А мы что, рыжие? - поинтересовался Ромка и достал бутылку с шампанским.
- У меня стресс, - отмела я. - Не поможет. Давай коньяк.

Он стал откупоривать коньяк, а я достала смятый торт и нарушая все правила приличия, сладострастно запустила палец в его воздушно-кремовое тело.
- Сгорила хата, гори сарай, - бормотала я бабушкину поговорку, облизывая палец.
Ромка протянул мне коньяк: - Запей.
Я чокнулась о бутылку с шампанским, хлебнула с горлышка и протянула ему:
- За год уходящий.

    Где-то на уровне моих коленок хлопнула дверь и рядом с лифтом раздались шаркающие старческие шаги. Если бы я не знала о "правилах", то была бы уверена, что кто-то вышел из квартиры Софьи Михайловны. Но она не могла пригласить на "семейный" праздник посторонних, поэтому уже готова была отмести беспочвенные подозрения, как хлопнула ещё одна дверь и женский голос спросил:
- Софья Михайловна, а вы что здесь делаете? Кого-то встречаете? Уже не придут, наверное. Идите к нам. Всё лучше, чем одной.
- С чего вы взяли, что я одна? - металлическим голосом отозвалась Софья.
- Ой, простите... Мне... Показалось..., - стушевался голос и его обладательница хлопнула дверью.

- Сейчас я ей покричу, - шепнул Ромка. Я испуганно замахала руками и зашипела: - С ума сошёл! Она такое устроит! Сидим тихо, как мыши. Пусть лучше думает, что не пришли.
- И будем в лифте Новый год встречать?
- А что такого? Лучше в лифте, чем с Софой. Запилит. Так пусть после праздника.
- Злая?
- Правильная. Чрезвычайно.
- А-а-а, понимаю. Как моя благоверная...

     Чтобы себя не обнаружить, мы даже дыхание затаили. Лифт тоже, видимо, в знак солидарности затих. И в этой, неожиданно наступившей пронзительной тишине, послышался жалобный щенячий визг. Тоненький и беспомощный он то обессиленно затихал, то нарастал, чтобы захлебнуться на самой высокой ноте.
- Неужели... Софа...? Не может быть!
Я шумно сглотнула слюну и вытерла мгновенно вспотевший лоб. Быть такого не могло, чтобы Софья Михайловна плакала!

И словно в ответ на мои мысли, она, поминутно всхлипывая и давясь рыданиями, тихонько пробулькала:
- Вот ты, Софа и дождалась... Это чёртово одиночество тебя  догнало. И никто о тебе не вспомнил. Никто не пришёл...
Ромка, жалобно сморщился, досадливо отмахнувшись от меня рукой и, упав на мокрый и грязный пол лифта, заорал в щель:
- Да пришли мы! Пришли! Только застряли, вот!
За дверью лифта на минуту воцарилось молчание, а потом Софа настороженно спросила:
- А вы, это кто?
- Я - Роман.

- Очень приятно. Будем знакомы,- на автомате отозвалась та и, уже обретая свою обычную тональность, строго поинтересовалась:
- Надеюсь Елизавета тоже пришла? Или, по своей извечной безалаберности, где-то потерялась в очередной раз?
- Конечно, пришла. Только тоже застряла, - уныло призналась я, прокручивая в голове сколько всего  придётся выслушать от Софы, когда лифт распахнёт свои скрипучие объятия.
- Безобразие, - вынесла вердикт та и пообещала, - сейчас я им устрою...
 
Я обрадовалась, что выслушивать длинные поучения о том, "как надо" придётся пока что не мне, а абстрактным "им", и сразу воспряла духом.
- Да, ладно вам. Ремонтники придут, выпустят. Ничего страшного ведь не произошло...
- Как это не произошло? А как теперь Новый год встречать?
- Так и будем встречать. Мы здесь, а вы - там.
- Но так ведь нельзя! - возмутилась Софа. - Я стол накрыла. Шампанское в ведёрке со льдом приготовила.

- Тащите ведёрко сюда, - посоветовал Ромка. - Сейчас выпьем.
- Но это же...
У неё даже дыхание перехватило и было слышно, как она пытается продышаться.
- Я даже не представляю...  Как такое возможно? А как же стол?
- Ерунда, - сказал Ромка. - Главное - мы вместе.

Опять с шумом распахнулась дверь и уже знакомый голос спросил:
- Софья Михайловна, с вами всё в порядке?
- Д-да.
- А то мне показалось, что вы разговариваете...
- Ну, да. Вот, Жанночка, здесь мои гости... Семья... Застряли, - растерянно доложила Софа. - И как теперь быть?
- Встречать Новый год, - не вытерпев, прокричала я в дверь. - Вам же сказали - несите шампанское!
- А куранты? - сделала отчаянную попытку воспротивиться неумолимому развитию событий Софья Михайловна. - Как же без курантов и боя часов?
- А что, Новый год без них не наступит? - резонно поинтересовался Ромка.
- Будут вам и куранты, - пообещала невидимая Жанночка и закричала: - Шурик, тащи телевизор в прихожую!

За дверью  поднялась суматоха, а мы сидели в полутёмном лифте, ощущая себя виновниками торжества.
- Вот сейчас мы откроем двери на лестницу и вы тоже услышите бой курантов, - пообещала Жанночка и распорядилась: - Шурик, тащи сервировочный столик, а то Софье Михайловне некуда ведёрко поставить.
 На лестнице слышались  слова новогоднего поздравления президента.
- Выпить хоть есть что? - поинтересовался Шурик в лифтовую щель.
- И даже закусить, - похвасталась я, хищно облизнувшись на искалеченный тортик.

- Елизавета, ты хоть руки помыла после улицы? - поинтересовалась Софа с металлическими интонациями.
Остроумно заметить, что в лифте нет пока что водопровода  я не успела, потому что кто-то заорал:
- Класс! Здорово придумали - Новый год на лестнице. Подождите минутку. Я сейчас быстро за бутылочкой и к вам спущусь...
- Это кто ещё?! - возмутилась Софа.
- Да, сосед наш, сверху. Хороший мужик такой, - объяснил Шурик.
- Но это невозможно... Он же совершенно посторонний.
- Софья Михайловна, какая разница? Сегодня нет посторонних, - орала я в лифте. - Все люди - братья!

Послышался бой курантов, разом прекративший все дискуссии, пробки с шумом вылетели из бутылок и мы дружно чокнулись, кто чем мог, под звуки башенных часов.
Потом к нам присоединились ещё какие-то люди и лестничная площадка превратилась в гудящий улей. Все интересовались, как нам там, в лифте, и благодарили Софью Михайловну, что у неё такая дружная и креативная семья.
- Молодцы, не растерялись и не стали скандалить, а устроили настоящий праздник себе и людям, - восторгались за дверью, что заставляло меня раздуваться от необоснованной гордости, как воздушный шарик.

     Потом пришли ремонтники и я немного сдулась, представив, как меня будет "утюжить" Софа. Нас выпустили, что было встречено всеобщим ликованием. Ремонтники тоже остались немного попраздновать. Вокруг меня мелькали незнакомые улыбающиеся лица, из распахнутых дверей лилась музыка и уже начинались танцы. Только нигде не было видно Софьи Михайловны.

- Ты здесь повеселись, - предложила я Ромке, уже "окученному"  какой-то кокетливой блондиночкой, - а я пойду, найду её.
- Помочь?
- Нет. Потом поможешь. Пожалеешь и по головке погладишь. Потому что испорченного настроения не избежать...

Я на цыпочках вошла в приоткрытую дверь квартиры.
Софа, в неизменной шали,  стояла у окна и  смотрела на плавно летящий снег. В её, непривычно опавших, плечах было столько невысказанной печали, что сердце защемило. Неожиданно вспомнилось щенячье повизгивание и пришла мысль, что  не такая уж она "железная" и жизнь "по правилам" для неё, наверное, просто способ не раскисать.
Я легонько коснулась её  плеча.
- Простите меня...
Она порывисто обернулась и, сжав мою руку, спросила:
- За что?
- Ну, что я такая... Бестолковая.  Что не умею жить по правилам.
Софья Михайловна немного помолчала, рассматривая меня, как редкое насекомое и сердито сказала:
- Не говорили глупостей! Просто твоё правило - нарушать правила.

- Ну, да, - смиренно согласилась я. - Вот и встречу Нового года вам испортила...
- Ничего ты не испортила. Конечно,  жить надо по правилам, но иногда отказываться от их соблюдения - так  приятно!
От неожиданности я поперхнулась воздухом и закашлялась.
Она слегка похлопала по моей спине и добавила:
- И... не будем сегодня о правилах. Давай лучше веселиться.
И мы пошли с ней на лестницу танцевать.