Друзья

      Во время учебы в институте я часто общался с Володей и Лидочкой. Мы ходили заниматься в городской читальный зал, ужинали в пельменной на Ленина. После аварии я всё еще ходил с тростью, и Володя иногда помогал мне при подъеме и спуске. Лидочка смотрела на нас идущих рядом и говорила: «Зам. министра и парторг». Увы заместителем министра не стали ни я, ни Володя, но парторгом у себя в дорожном управлении мне пришлось однажды побывать. Я часто бывал у них на Степановке где они снимали полдома. Пили чай, ели, приготовленные умелыми руками Лидочки манты, что само по себе являлось экзотическим блюдом для сибирячки.
      За чашкой чая мы вспоминали как тащили панцирную кровать в феврале в лютый холод. Тогда помочь с переездом Володя попросил меня. Я, естественно, согласился и мы вдвоем перевозили двуспальную железную кровать с панцирной сеткой с одного конца города на другой его конец. Дело было зимним вечером в самую стужу, мороз был где-то за 40 градусов, но вначале нам было даже весело и погрузив себя и кровать в трамвай мы начали наше долгое путешествие от площади имени Батенькова до железнодорожного вокзала. Самое интересное началось после того как мы сошли с трамвая и начали свой пеший путь до места нашего назначения. Вначале один из нас нес две спинки, а второй панцирную сетку, потом мы менялись, потом мы брали каждый по спинке, а панцирную сетку несли вместе с двух концом. Но, честно говоря, легче от этого не становилось. По дороге мы грелись в тамбурах магазинов, но потом и магазины кончились и греться было уже негде. Но еще боле увлекательной стала ситуация, когда мы взобрались на пешеходный мост над ж/д путями. Там наверху температура почему-то упала еще на несколько градусов, мелкий снег вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл; сделалась метель. В одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем. Все исчезло. «Володя – закричал я, – беда: буран!..» Я огляделся: все было мрак и вихорь. Ветер выл с такой свирепой выразительностью, что казался одушевленным; снег засыпал меня и Володю. Я изо всех сил вцепился в перила моста не отпуская кровать и глухо произнес: «Володя я больше не могу, повернем обратно!» На что Володя ясным и звонким голосом сказал: «Ты комсомолец ты не имеешь права бросать начатое и ты должен идти только вперед!!!». И сразу силы возникли неизвестно откуда, небо озарилось северным сиянием ленинского знамени и сердце Данко помогло мне оторвать пальцы от перил и тащить вниз с моста двуспальную железную кровать с панцирной сеткой. Очень странно, но днем, когда мы переносили относительно легкие вещи этот путь, казался мне намного короче. Тем не менее мы доволокли нашу ношу до съемной квартиры и ввалившись в нее я буквально лег на еще не остывшую печку.