На остановке

               
Уже давно я так не изумлялась, как сегодня утром. Выхожу из трамвая, вернее пытаюсь потихоньку слезть: грузная стала, да и нога побаливает. Вдруг впереди, молодой человек, недурной наружности, предлагает мне руку. Я сначала удивилась, уставилась на него. Он продолжает стоять и держать свою руку на изготовке. Я застываю, как таракан на стенке, когда неожиданно включат свет. Молодому человеку надоедает ждать моего согласия. Он хватает мою руку и помогает сойти. Я оторопело сползаю со ступенек, понемногу приходя в себя, и бормочу слова благодарности, которые сама еле слышу. Молодой человек улыбается мне, и, повернувшись, уходит. Я как во сне иду дальше. Голова наполовину не работает. На пол дня я выбита из привычной колеи. На работе, правда, немного успокаиваюсь. Меня приводит в чувство перебранка с коллегами. Вечером я рассказываю мужу о своём приключении.
 - Наверно ты ему приглянулась, - говорит он про парня.
 - Ну, если дама под сто килограмм может ещё кому-то нравиться, то конечно, - сомневаюсь я.
 - Может ты в его вкусе, - говорит муж, рисуя в воздухе руками мой силуэт.
Я пытаюсь выудить из своей памяти что-нибудь похожее и не могу. Потом вспоминаю незабвенную Анну Васильевну, покойную бабку мужа. Её рассказы о том, кто и когда оказывал ей знаки внимания. Её в преклонном возрасте постоянно кто-то переводил через дорогу, провожал до дому.
 - Вот сегодня, - говорила она, - меня перевёл через дорогу молодой офицер. Или.
 - Мне оказал любезность и помог сойти с трамвая молодой лейтенант.
И так постоянно. Постепенно статус помощников понижался. Потом пошли не военные, а просто молодые люди, затем молодые девушки. Но всё равно – молодые. В институте, где она работала гардеробщицей, если верить бабушкиным рассказам, вся профессура была от неё без ума. Её постоянная байка звучала так:
 - А профессор Иванов сегодня справился о моём здоровье и пожелал мне всего хорошего. Он сказал: « Те, те,те, Анна Васильевна, как поживаете?»
Моих родственников это по началу шокировало. Они сразу замолкали и переглядывались.
 - А кем работает ваша бабушка? – наклоняясь к моему мужу, шёпотом спрашивали они.
Но мой супруг, не любивший бабушкиного бахвальства, нарочно громко замечал:
 - Гардеробщицей!
Но бабушку это не смущало. Она даже улыбалась тому, как ловко всех провела. Но ведь при этом она никого не обманула. Или кто-нибудь может сказать, что профессор Иванов не пожелал её доброго здоровья? А? Не может. Тогда и помалкиваете. Да! Бабушка была своего рода феноменом, выходцем из позапрошлого века, когда вежливое обхождение с женщиной и изысканные манеры составляли основу этикета и никого не удивляли. Это сейчас, услышав простое доброе слово, в лучшем случае расплачешься.
Ну, ничего, не всё так сумрачно вблизи, мир не без добрых людей! Может кто ещё и обругает, приведёт в чувство