Усадьба Погостиха

Посвятить всю свою жизнь служению родине, вписать летописью военного искусства, боевыми орденами и чинами хроники своих побед, как на поле брани, так и на политическом поприще. Оставить всё имущество, родовое имение и земли не детям, а стране. Достаточно ли этого, чтобы сохранить своё наследие и имя в веках?
Затянутый ряской пруд, дышащий на ладан мостик, заросший бурьяном регулярный парк, как атмосферные декорации увядающей красоты, великолепной усадьбы Погостиха. Два жилых дома, потрясающие своими архитектурными изысками, резным декором по фасаду деревянной башенки, изяществом винтовой лестницы, как свидетельство былого величия, демонстрируют горделивую осанку несломленного духа русского генерала, противопоставляющего бренность построек самой вечности.
Спускаясь вниз по поросшим мхом ступеням, мимо хозяйственных строений и каменного скотного двора к уникальному кирпичному леднику, задержусь насладиться удивительными просторами, открывающимися с пригорка на сеть озер, соединённых протоками.
Рождённые тут обречены стать патриотами. Сложившие жизнь
найдут мир и гармонию, ведь погостом в старину называли место, освящённое Божьей благодатью.
Генерал-лейтенант Владимир Косоговский отдал себя преданному служению России. За его плечами остались Русско-турецкая и Русско-японские войны. Служил в Китае, средней Азии и Персии. Заслуг его перед Родиной не счесть, а о чутком и заботливом отношении к своим крестьянам ходят легенды. В 1918 году он был расстрелян большевиками прямо в своём родовом имении. В 1918-1937 годах в усадьбе размещалась сельхозартель, затем – дом инвалидов. Позже бывшие усадебные постройки занимал психоневрологический интернат. Время неумолимо стирает символы былого величия, и теперь Погостиха пребывает в запустении, с каждым сезоном теряя шансы к возрождению. Былая краса уже открывается только внимательному взгляду, а иные списывают прогнившие перекрытия и покосившиеся фундаменты в утиль. Хлипкий мостик на зелёном прудике еле выдерживает мой вес, пока я фиксирую остатки славного прошлого на фотокамеру, а в голове трепещет тревожная мысль, что, потеряв усадьбу, уйдёт в небытие и память о великом патриоте генерале Косоговском.
Я не берусь судить или оправдывать действующих персонажей этой истории, время это сделает за меня. Да и у Родины, наверняка, есть причины, почему усадьба Погостиха пришла к такому скорбному состоянию. Только откладывал я этот очерк из-за противоречивых чувств. И генерала жалко, и усадьбу. Только мир мой рушился от осознания, что память и наследие истинного патриота может кануть в лету. И невольно себя сравнивал с ним. Не думаю, что он, проливая кровь на полях брани меньше любил родину, чем я. И пугала меня мысль о моём забвении. Оттого писать о Погостихе мне было в тягость.
Прогуливаясь по этнографическому отделу Русского музея, с любопытством разглядывая подборку японских древностей и вооружений самурая, вдруг обнаружил знакомую фамилию. Она же в отделе с корейскими древностями и персидским вооружением. Часть предметов из коллекции генерала Косогорского, представлены и в Кунсткамере, и в Эрмитаже! И тогда меня отпустило, ведь это значит, какой бы противоречивой личностью, с исторической точки зрения, ты ни был, твоя чистая любовь к Родине, всегда отзовётся взаимность и найдёт своё место в памяти людей.
С творческим вдохновением, Ваш Сергей Бурыкин