Дорога в бессмертие. Александр Матросов

Н.А. Шкарлат

ДОРОГА В БЕССМЕРТИЕ. Александр Матросов

ВОРОНЕЖ 2021
ББК 84 Д796
УДК.355.4

Шкарлат Н.А. Дорога в бессмертие. Александр Матросов. – Воронеж: ВУНЦ ВВС «ВВА», 2021.– 84 с.

Очерк содержит описание жизни и подвига Александра Матвеевича Матросова, совершенного им в годы Великой Отечественной войны, и является продолжением работы, начатой автором в 2014 г.
Предназначен для широкого круга читателей, интересующихся историей нашего Отечества.


Дорогой читатель!
Кажется, что о подвиге и жизни Александра Матвеевича Матросова написано все и белых пятен уже нет. Но это совсем не так, как до недавнего времени представляли себе и сам автор, да и многие его сверстники, прочитав в молодые годы книги о герое и посмотрев знаменитый фильм «Рядовой Александр Матросов» режиссера Л.Д. Лукова, снятый по сценарию Г.Д. Мдивани на киностудии «Союздетфильм» в 1947 г.
Впервые написать о героях нашей Великой страны я задумался еще лет десять назад, когда преподавал военную историю в Военном авиационном инженерном университете г. Воронежа, переименованном потом в Военно-воздушную академию. Военный городок, в котором обучались будущие офицеры ВВС и других видов и родов войск, находится в историческом районе города. Рядом с ним пролегают улицы Чапаева, Матросова, Неделина. На одном из занятий в учебной группе я задал вопрос первокурсникам: «Знаете ли вы, что это за люди и какой подвиг они совершили?». И, к великому моему сожалению, никто не смог ответить на этот вопрос, более того, о Главном маршале артиллерии, Герое Советского Союза Митрофане Ивановиче Неделине не знали даже многие молодые офицеры, выпускники 1990 – 2000-х гг.
Я удивился, но не стал винить бывших школьников в этом невежестве, понимая, что не их это вина. В дальнейшем, наблюдая, с каким интересом большинство из них слушали мои лекции о героических событиях прошлого нашей Родины, я решил, что мой долг – ликвидировать этот пробел в их знаниях, ведь виной всему школьная программа, которая по планам наших заокеанских «партнеров» была направлена на осуществление знаменитого фашистского плана «Ост». Он предполагал, в случае победы, не только территориальное расчленение Советского Союза, физическое уничтожение большей части нашего населения и порабощение оставшихся в живых, но и обучение примитивных рабов простому счету до 500, умению расписаться, повиновению немцам как хозяевам жизни. Особое внимание будущие колонизаторы обращали на то, что покоренные народы не должны знать свою историю. А для достижения этих целей все средства хороши, считали фашистские нелюди. Не зная истории России, уже наши доморощенные чиновники сделали все, чтобы этот план воплотить в жизнь в угоду своим заокеанским хозяевам.
Но где же были бабушки и дедушки будущих защитников Родины, «дети войны», да и живы были сами участники той бесчеловечной мясорубки, которые своим потом и кровью не дали осуществиться этому зловещему замыслу кровавых врагов. Неужели только на Украине они ничего не предприняли – и там не замедлил возродиться бендеровский дух среди молодежи. Почему эти заслуженные люди в большинстве своем мало чего рассказывали своим внукам и правнукам о героическом прошлом нашей, в том числе и советской, Родины, а надеялись только на школу.
Пытаясь хоть как-то исправить это положение, я в 2014 г. подготовил и выпустил монографию, в которой постарался вкратце изложить суть подвигов красноармейцев и командиров нашей армии в годы Великой Отечественной войны, хотя надо мной и посмеивались бывшие выпускники академии с учеными степенями, руководившие нашей кафедрой. Но после выпуска первой части своей книги я с удивлением обнаружил, что она заинтересовала не только курсантов, для которых и писалась, но и моих сверстников, людей с огромным жизненным опытом, которые даже в пожилые свои годы не потеряли интерес к событиям истории. Их очень заинтересовала моя работа, и они с нетерпением ждали продолжения. Вскоре свет увидели еще две мои книги.
Работая с документами архивов, я находил новое, интересное, с моей точки зрения, поэтому стал дополнять и уточнять уже написанный материал.
Поводом к написанию этого очерка стал звонок моего друга из Смоленска Е.Г. Ходысько. Он работает сотрудником музея 144-й гвардейской мотострелковой Ельнинской Краснознаменной ордена Суворова дивизии (Указ Президента РФ от 30 июня 2018 г. № 384), возрожденной после ельцинских реформ. В состав этой дивизии вошел 254-й гвардейский мотострелковый полк имени Александра Матросова, который также был дважды расформирован (1998 и 2009 гг.).
1 декабря 2020 г. в г. Клинцы Брянской области заместитель командующего 20-й гвардейской общевойсковой армии по военно-политической работе полковник И.А. Солдатов торжественно вручил Боевое Знамя нового образца 254 мсп.
Евгений Григорьевич, прочитав мой рассказ об Александре Матросове, раскритиковал его, так как многие события, описанные в коротком повествовании, с его точки зрения, не соответствовали действительности и официальной версии. Вначале я попытался оправдаться, предоставив ему уникальные документы Великой Отечественной войны, а потом по его просьбе об оказании помощи в восстановлении полкового музея приступил к обзору, анализу уже имеющихся в открытой печати источников и написанию подробного очерка о А.М. Матросове.
Что из этого получилось, судить Вам, мой дорогой читатель.
 


Герой Советского Союза
красноармеец Матросов Александр Матвеевич
(05.02.1924 — 27.02.1943)

Стрелок-автоматчик 2-го отдельного стрелкового батальона
91-й отдельной Сибирской добровольческой бригады им. И.В. Сталина
6-го Сталинского добровольческого стрелкового корпуса сибиряков
(позже 254-й гвардейский стрелковый полк 56-й гвардейской стрелковой дивизии) Калининского фронта

(После длительных поисков и исследовательских работ людей, занимавшихся изучением биографии А.М. Матросова, очевидным стало только то, что доверия заслуживают лишь дата рождения героя, его нахождение в детских домах и воинских частях, а также место гибели. Вся остальная информация была и остается достаточно противоречивой, а потому требует более пристального рассмотрения. Автор придерживается следующей версии, по его мнению, самой правдоподобной).

***
В 1870-х гг. помещица В.П. Виноградова недалеко от волостного центра – села Высокий Колок Ставропольского уезда Самарской губернии (Новомалыклинский район Ульяновской области) построила два хуторских поселения. В хутор Зинькинъ Врагъ (Зин-Овраг) возле глубокого оврага, в котором бил родник, переселилось большое семейство мордвин Матросовых (33 человека). Своей земли у них не было, и помещица предоставила им не только жилье, но и 500 десятин собственной земли в аренду. А в хутор своего наследника Рогожина, который находился между селом и хутором Матросовых, переселилось малочисленное семейство Тещиных (7 человек). Для них помещица выделила 249 десятин своей земли в аренду и помогла устроить колодец.
1 августа 1889 г. в семье крестьян Ивана Стефановича и Евдокии Васильевны Матросовых родился сын Матвей, крестными которого стали родная тетя Мария Стефановна (в девичестве Матросова) и ее муж Тещин Федор Васильевич. Мальчик был самым младшим сыном в большой крестьянской семье. Шли годы. Род Матросовых и количество дворов увеличивались. В 1910 г. в хуторском поселке Зинькинъ Врагъ значилось 19 дворов и в них проживало уже 108 человек (мужчин – 63, женщин – 55). Некоторые Матросовы переселились в село Высокий Колок.
Две войны, Первая мировая и Гражданская, принесли много горя в семьи селян. Многие мужчины-кормильцы погибли на фронтах, другие, раненые и больные, возвращались домой. Давно закончилась Гражданская война, и многочисленные родственники уже и не надеялись увидеть живым Матвея Матросова. Но на радость всем братьям, сестрам, племянникам (которые были ненамного младше своего дяди) он в сопровождении санитарки Анны на попутной телеге наконец-то добрался домой. Из госпиталя его выписали, но раны и болезни были настолько серьезными, что полноценным хозяином в отцовском доме он стать так и не смог. Передвигался Матвей с трудом на костылях, а чтобы жить в деревне, надо день и ночь работать в поле и по хозяйству. Анна Николаевна была моложе Матвея на 9 лет, родных у нее не было, все они или погибли, или умерли от голода, да и оставить больного она не смогла. Так и осталась жить вместе с ним на хуторе Зин-Овраг. Вскоре они расписались в сельсовете, повенчались в сельской церкви и скромно вместе с многочисленными родственниками отметили свое торжество. В редкие дни отдыха, по праздникам, дружной родне Матросовых приятно было смотреть на молодоженов. Анна пела русские задушевные песни, голос у нее звенел колокольчиком, а Матвей играл на гармони. Тот не Матросов, если не умеет играть на гармошке и на балалайке. Жили все очень бедно, но каждый старался помогать друг другу.
Матвей Иванович соорудил деревянные жернова, обил их жестью и начал молоть зерно односельчанам. За свой труд брал несколько горстей муки, и жизнь стала постепенно налаживаться. А тут и Анна порадовала, что носит под сердцем их ребенка.
Но семейная радость оказалась преждевременной. Матвей перетрудился и опять сильно заболел, сказывались раны, и, не дождавшись рождения долгожданного сына, поздней осенью 1923 г. он умер.
Анна лежала на свежем земляном бугорке и причитала: «Не дождался, не увидел, не понянчил, оставил, на кого нас оставил?!»
Ехать ей было некуда, госпиталь находился далеко, да и родня Матвея стала близкой, так и осталась Анна Николаевна Матросова (девичьей фамилии никто не запомнил) жить на хуторе Зин-Овраг Высококолковской волости Ставропольского уезда Самарской губернии. 5 февраля 1924 г. у нее родился сын, которого назвали Александром.
Годы проходили один голоднее другого, не было ни хлеба, ни соли, ни спичек, ни керосина. Помогали зажиточные сельчане. Когда они топили печи, дети из бедных семей брали ведра в руки и бежали к домам, где струился дым из печных труб, а затем с угольками возвращались домой, чтобы у себя затопить печь.
Саша рос, ему все время хотелось есть, он терпеливо ждал, когда придет с работы мама, которая делила дома хлеб на дольки и давала по кусочку сыну, а сама ложилась спать голодная. Родным языком для Саши был русский, так как Анна Николаевна сама по национальности была русской и дома разговаривала с сыном на своем родном языке, а гуляя с детворой на улице, он постепенно освоил и необходимый для общения мордовский.
Младший Матросов был подвижным ребенком, он всегда старался в меру своих сил помогать маме. Каждый день с ним происходили новые приключения, ему все было надо и все интересно. Анна Николаевна берегла гармонь мужа как память о нем, но как только она уходила на работу, сынок сразу же бежал к гармони. Из-за нее даже макушки Сашкиной не было видно, но он с трудом тянул меха.
А однажды мать послала его принести из колодца полведра воды, но, вытаскивая полное ведро, он не удержался и вместе с ним упал в колодец. Обеспокоенная долгим отсутствием Саши, Анна Николаевна вышла искать сына, но у дома его не нашла. Она к колодцу, а Саша, ухватившись за цепь, стоял в ведре по пояс в ледяной воде и молчал. Мать быстро вытащила дрожащего помощника и отнесла домой согреваться. Она очень боялась, чтобы сынок не заболел, но все обошлось.
Очередной 1929 г. выдался неурожайным. Все, что запасли на зиму с небольшого огорода, съели еще в начале декабря. Анне Николаевне приходилось в лютый холод с пронзительным ветром ходить по домам зажиточных сельчан в поисках работы, а те скромные продукты, которые удавалось заработать, она отдавала Саше. В доме часто было не топлено и поэтому холодно. Она простыла, сильно кашляла, и ее кашель пугал сына. С каждым днем Анна таяла на глазах.
Почти в каждом доме села раздавался плач: умирали дети и старики. Голод и приближающаяся смерть натолкнули Анну Николаевну на мысль: отдать сына в детский дом.
Родная тетя Александра, Мария Ивановна Дьяконова (урожденная Матросова), утирая фартуком слезы, вспоминала, как однажды в декабре 1929 г. рано утром к ним в дом пришла Анна с Сашенькой, попросила ее мужа Федора найти повозку и довезти их до Мелекесса. Родные сразу поняли, что задумала Анна Николаевна, и стали отговаривать, убеждая ее, что все обойдется, но она была непреклонна, ведь в бедной семье Марии четверо детей и престарелые родители (Дьяконовы сами жили впроголодь), а она сама тяжело болеет и доживает свои дни. Саша в детском доме будет сытый, одетый, да и под присмотром, а она, если поправится, то заберет его потом домой. Так успокаивала родных Анна Николаевна.
Ответить ей было нечего, и Мария Ивановна безучастно опустила глаза. Вскоре подъехал на розвальнях Федор, Анна Николаевна попросила листочек из численника и, мусоля химический карандаш, написала большими буквами: «МАТРОСОВ САША СЫН МАТВЕЕВ 24 ГОД 5 ФЕВРАЛЯ».
Саша, как никогда, сидел на табуретке тихо и не сопротивлялся, когда тетя повязывала его своей старой шалью поверх шапки. Записку всунули в перекрест шали. Анна сильно закашляла, на лбу выступили крупные капли пота. Наконец все отправились к розвальням. Мать посадила сына на руки, прижала к себе, наклонилась над ним, заслоняя от ветра, и Федор с досады стегнул лошадь… Мария Ивановна в исступлении еще долго крестила и крестила их тяжкий путь.
Дорога предстояла неблизкая, до районного центра Мелекесс (Димитровград) было 37 км.
В городе располагалось два детских дома. На улице Энгельса в доме № 37 в 1913 г. был открыт приют для больных детей и сирот. После революции 1917 г. приют был реорганизован в детский дом для детей дошкольного возраста № 26, а в 1924 г. ему присвоили имя В.И. Ленина. Сюда поздно вечером и подъехали розвальни с Анной Николаевной и Сашей.
Мать несла сына на руках и шептала: «Сынок, вот поправлюсь от болезни и заберу тебя домой, и еще – не забудь, что ты Саша Матросов!» …
Домой Федор вернулся один, угрюмый и тихий. Мария Ивановна сразу же побежала к Анне. Та тихая и спокойная лежала на кровати, не сняв ни сапог, ни одежды. На ее губах была свежая кровь, как и на тряпке, которую держала в руке. Она только тихо попросила Марию открыть сундук и найти там приготовленный узелок с кофтой и юбкой, которую ей подарил на Пасху Матвей, порадовалась, что успела, и ее сынок теперь будет жить в тепле и сытости.
Сильный кашель прервал ее речь. Потом она затихла. Больше Анна Николаевна с кровати не поднялась, в ее памяти большие, голубые, взрослые глаза Саши постоянно смотрели на нее. Видно, что только сыном жила и держалась.
Через две недели на Рождество, 7 января 1930 г., она умерла от чахотки, которую породил голод. Ее похоронили рядом с мужем…
Когда дверь за мамой захлопнулась, Саша оказался в большой комнате, где было много детей, которые обступили его и стали задавать разные вопросы. Подошла тетя и начала его раздевать. Выпала на пол записка. Прочитав ее, воспитательница подумала: «Не беспризорник, и по чистой одежде видно, что домашний. Вот и еще один детдомовец», – с грустью подумала она и повела Сашу к директору. Мальчику не было и шести лет...
Долго не мог привыкнуть Саша к распорядку детского дома. Как вольно было дома. До прихода мамы с работы Саша жил на природе и в дружбе с ней. А здесь все было по-другому. Он подрос, окреп и осмелел. Ребята сразу дали ему прозвище «матрос» и вскоре признавали Сашу как заводилу многих проказ. С каждым годом он все реже вспоминал свой дом, глубокий овраг, злополучный колодец и яблоневый сад за домом.
Осенью 1934 г. Сашу перевели в детский дом № 25 имени Н.К. Крупской. Ему было уже десять лет, а он только пошел в первый класс и сел за школьную парту.
Воспитателем в их группе была Анфиса Владимировна Миникаева, которая относилась к детям с любовью и прощала им разные шалости. Матросову на уроках было скучно, он был непоседой и не мог долго усидеть на одном месте, поэтому постоянно крутился и получал замечания от учителя. А в перерывах между занятиями всегда придумывал какую-нибудь игру, к примеру, спальня могла стать футбольным полем. Ребятам – радость, а воспитателям… Здесь Саша начал осваивать игру на балалайке и гитаре. И еще запомнилось А.В. Миникаевой, что он, будучи старше многих ребят из группы, заступался за младших и не давал их в обиду.
В конце августа 1935 г. в детском доме заканчивался ремонт. Саша с ребятами забрались на крышу и по свежей серебристой краске, на самом верхнем пилоне, сверху вниз написал заглавными буквами черной краской: МАТРОСОВ, а на другом пилоне красовалась надпись: БАЕВ. (Эту надпись закрасили во время ремонта крыши только в 1970-х гг.)
Факт содеянного директору показался вызывающим («а если бы разбились?»). Он прекрасно знал, что ребят, которым не было еще 14 лет, привлечь к ответственности нельзя, так как они считались еще малолетними. Но 8 апреля 1935 г. во всех центральных газетах было опубликовано совместное Постановление ЦИК и Совнаркома СССР от 7 апреля 1935 г. № 3/598 «О  мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних», которое предусматривало применение всех мер наказания (вплоть до смертной казни) за совершение краж, причинение насилия, телесных повреждений, увечий, убийство или попытку убийства с 12-летнего возраста. Директор детдома решил, что такой вызывающий поступок прощать нельзя, и он стал настойчиво требовать суда над ребятами «за кражу черной краски».
Комиссия по делам о несовершеннолетних долго не соглашалась с доводами директора, против был и педагогический коллектив детдома, да и официальных изменений в статьи Уголовного кодекса РСФСР еще внесено не было (это случится только 25 ноября 1935 г.). Но директор детдома настаивал на своем и ребят осудили по статье 162 УК РСФСР от 1926 г. «Тайное похищение чужого имущества (кража)». За кражу краски в незначительных размерах (до 15 рублей), да еще в пределах своего детдома, Уголовный кодекс предусматривал дисциплинарное наказание, установленное Народным Комиссариатом Труда, но директор убежденно доказывал, что это было не в первый раз, да еще и в сговоре. На суде перепуганные ребята молчали, опустив головы, слушали и не оправдывались. Народный суд все же учел их малолетство и определил пятерым воспитанникам принудительные работы на срок до трех месяцев.
Матросову было 11 лет, но другие ребята, участвовавшие в этой шалости, были старше, а Саша считался заводилой и организатором этого проступка. Дети были изолированы в своем же детдоме и не учились в школе до середины октября. Тогда Комиссия по делам о несовершеннолетних приняла решение о переводе их в другой детский дом.
В 20 км от Ульяновска, в селе Ивановка, в бывшем имении князя Оболенского, в апреле 1919 г. по решению Симбирского Губисполкома была открыта детская трудовая воспитательная коммуна для детей-сирот. 7 мая 1933 г. Президиум Ульяновского Горсовета на своем заседании рассмотрел вопрос «Об открытии детского дома им. Красной Армии для детей-сирот красных командиров и реорганизации Ивановской трудкоммуны». Но трудновоспитуемых подростков и малолетних нарушителей в области было много, и Комиссия по делам о несовершеннолетних уже в 1935 г. ходатайствовала о создании в Ивановке детского дома трудового воспитания (это случилось в начале 1936 г.).
Сюда и были направлены пятеро «несостоявшихся уголовников» из Мелекесского детского дома № 25, в том числе и Александр Матросов.
До Ульяновска (около 90 км) на поезде детей сопровождала воспитательница Анфиса Владимировна. Впервые Саша ехал по железной дороге, поэтому расставание с друзьями и любимым педагогом само собой отошло на второй план. Все новое для пытливого ума было интересно, и будущее его никак не пугало.
Когда поезд остановился на вокзале в Ульяновске, на перроне их встретили воспитатель Герман Павлович Гаврилов и водитель машины Ивановского детского дома.
Дальше ребята ехали в кузове полуторки, подаренной детдому Н.К. Крупской, с которой в 1934 г. встречался его директор, замечательный педагог и наставник Петр Иосифович Макаренко.
Ивановский детский дом для трудновоспитуемых (с 1936 г. до 1941 г. – детский дом № 12 с особым режимом, что означало привлечение детей к труду) находился в живописном месте. Совсем недалеко проходила железная дорога, и ребята постоянно слышали гудки паровозов на станции Охотничья, что была в 2 км от бывшего имения, и стук колес вагонов проходящих поездов. Детский дом имел 220 га земли для выращивания различных овощей, картофеля, зерна и свое подсобное хозяйство: 10 лошадей, 6 волов, 16 дойных коров, 50 свиней, овец, кур и 40 улей с пчелами. Все это хозяйство в основном обрабатывалось и обслуживалось при непосредственном участии воспитанников.
Прибывших в октябре 1935 г. ребят из Мелекесса распределили по группам, Саша Матросов попал в группу Павла Петровича Резина, в ней было 16 человек, и их отряд носил имя «Чапаев». Наконец-то он смог продолжить учебу во втором классе. Здесь воспитанники не только учились, но и сами вели большое подсобное хозяйство – пахали, сеяли, убирали урожай, работали в саду, на ферме, в мастерских и огороде. Каждый день ребята с раннего утра до отбоя были загружены учебой и работой. Занятия – до 17-00 часов, работа – три часа, самодеятельность и кружки – до позднего вечера. Воспитателями были замечательные люди, поэтому неудивительно, что из Ивановского детского дома вышло немало людей, любящих труд.
Петр Иосифович Макаренко впоследствии вспоминал: «Я хорошо помню Сашу, темноволосого, с голубыми глазами и веселым, открытым лицом парнишку. Он был небольшого роста, но энергичный мальчик. Любил физкультуру. Друзей имел немного, но верных. Между Сашей и старшим пионервожатым Петром Петровичем Федорченко установились добрые, дружеские отношения. Любые предложения принимались Сашей, а значит, и всеми воспитанниками, потому что Сашу уважали.
Он был неутомимым и неугомонным пареньком, исключительно честным, в свободное от учебы время всегда искал полезного дела... Матросов относился к средней возрастной группе, а по своему поведению, по отношению к учебе, по серьезности не уступал старшим ребятам. Саша был активистом, избирался членом детсовета, и мне всегда с ним приходилось иметь дело…Матросов родителей своих не знал. В разговорах он не раз высказывался о том, как бы ему хотелось узнать, кто его родители, где они теперь...». Очень хотел их найти.
У Матросова было большое пристрастие к голубям, которыми он увлекался вместе со своим другом Федором Хасановым. Бывало, заберутся на крышу амбара с длинным шестом и начнут их гонять. Голуби взовьются высоко-высоко, тогда Саша посвистит, и они стайкой спускаются прямо ему на плечи, на руки садятся, воркуют. Матросов весь сиял от удовольствия.
В детском доме работал поваром Иван Васильевич Курик, бывший кок и участник морского Цусимского сражения. Служил он на флагманском эскадренном броненосце «Князь Суворов», готовил пищу для вице-адмирала Зиновия Петровича Рожественского. Его рассказы захватывали ребят, особенно Сашу. Глаза его горели, казалось, что он был там, вместе с русскими моряками. С этого момента он мечтал только о море, хотел стать моряком, любил морскую форму. Как-то раз Саша спросил у своего воспитателя Павла Петровича, где можно купить матросскую бескозырку, и так умоляюще посмотрел на Резина, что тот все понял, купил в Ульяновске за свои деньги и подарил Матросову и бескозырку, и матросский воротник. Радость была беспредельна, и с этого дня Саша никогда не расставался с этим бесценным подарком.
Однажды в конце января 1937 г., когда Матросов вернулся с работы на ферме, кто-то из ребят, приехавших с ним из Мелекесского детского дома № 25, зная, как он хочет встретиться или хотя бы узнать что-нибудь о своих родителях и родне, сказал, что его искал двоюродный брат Василий. Саша тут же быстро собрался и, никого не предупреждая, уехал в Ульяновск искать встречи с ним. (Василий Николаевич Матросов действительно искал своего братишку в конце 1936 г., но в Мелекессе, только его уже там не было, а куда отправили Сашу – никто не знал).
У Матросова и раньше были самовольные отлучки на один-два дня, но, возвратившись, Александр обязательно приходил к директору Петру Иосифовичу и объяснял причину отлучки, поэтому Макаренко не считал это побегами и никуда не заявлял, чем вызывал недовольство своего заместителя по политической части П.В. Старостина.
Но на этот раз Матросов не вернулся и через три дня. «Значит, что-то случилось», – подумал директор и сообщил об его отсутствии в милицию. Он не знал, что еще 30 января 1937 г. на центральном вокзале Ульяновска, где тот искал своего брата Василия, милиционеры забрали и отправили Сашу в детприемник, из которого только 10 февраля 1937 г. его в сопровождении инспектора привезли обратно в Ивановский детский дом. В те годы много было убегающих из детдомов детей, да и с улицы в детприемник приводили беспризорников. А инспекторов, возвращавших беглецов, было только два, так что своей очереди Саша дожидался больше десяти дней.
Как-то к детдомовцам приехал Ульяновский цирк. В его труппе был дрессировщик с медведями и собаками. Маленький медвежонок убежал, забрел в пруд и никак не хотел оттуда вылезать. Саша с огромным желанием помог дрессировщику выгнать его из пруда и, когда окончилось представление, попросил у него в подарок медвежонка. Артист ответил, что медведь – это хищный зверь и отдать его он не может, а вот одну из цирковых лошадей подарит, она танцует и кланяется. Матросов очень обрадовался.
Через месяц из цирка привезли в детдом лошадь по кличке «Кукла». Теперь Александр каждое утро бегал на конюшню, чтобы угостить ее сахаром или хлебом. А она в знак благодарности, приподняв ногу, кланялась. Это очень нравилось Саше. Впоследствии он ездил на ней верхом и был постоянным кучером директора П.И. Макаренко при поездках в Ульяновск.
Как-то в одной из поездок в город произошел курьезный случай. Навстречу двуколке двигалась колонна рабочих во главе с оркестром. И когда музыканты заиграли, лошадь вдруг встала как вкопанная посреди дороги, жеманно поклонилась во все стороны и пошла вытанцовывать. Никакие старания директора и молодого кучера Матросова не могли ее остепенить. Движение колонны застопорилось, но пока оркестр не перестал играть, Кукла танцевала. Александр был в восторге.
Каждый день он работал в поле, на ферме, в саду или на пасеке. Но Саша не только сам хорошо все делал, но и требовал этого от своих товарищей. На детском совете, в стенной газете Матросов вместе с другими ребятами высмеивал и осуждал лодырей, нерях, разгильдяев, симулянтов и тунеядцев. И директор, и педагогический коллектив, и актив детдома старались их перевоспитать, научить честно трудиться. Это была настоящая детская трудовая коммуна, и детдомовцы с гордостью называли себя юными коммунарами.
Несколько раз директор детского дома Макаренко пытался создать пионерский отряд, но ничего не получалось. Ребята не хотели и не признавали галстуков. Тогда его молодой помощник физрук П.П. Федорченко, бывший детдомовец, которому доверяли воспитанники, собрал несколько активистов, в их числе и Матросова, рассказал им о подвигах и хороших делах, совершенных пионерами, и о том, что в других детских домах пионерские отряды давно уже созданы: «А чем мы хуже их?» Это задело самолюбие ребят. Кембель, Матросов, Хасанов, Саулин, Аблуков и несколько других воспитанников записались в пионеры. Затем пошли и другие. Они на всю оставшуюся жизнь запомнили, с каким трудом впервые завязывали пионерские галстуки. Наконец-то мечта Петра Иосифовича сбылась: в детском доме № 12 был создан первый пионерский отряд. Это случилось в конце 1937 г. Председателем совета отряда был избран Кембель, а старшим пионервожатым – П.П. Федорченко.
Макаренко много рассказывал своим воспитанникам о жизни и деятельности Н.К. Крупской, о встрече с ней, поэтому пионерскую дружину решили назвать ее именем.
Ребята старались не давать никакого повода, но у местных жителей все равно сложилось мнение, что в детдоме живут одни воры, бродяги и босяки. И дети очень болезненно реагировали, когда им не доверяли и относились настороженно, с подозрением.
В 1938 г. по решению детсовета в детдоме были сняты замки. Бидоны молока стояли в открытом подвале, в парниках выращивались ранние огурцы, но никто туда самовольно не заходил. А активисты, в их числе был и Матросов, строго следили за порядком.
В это время у одной работницы детдома украли деньги. Саша возмутился и со своими товарищами нашел деньги, а вора ребята сильно побили. С этого момента случаи воровства в детдоме стали редкостью.
В большой фруктовый сад детского дома частенько забирались сельские мальчишки, и сторож никак не мог с ними справиться. Тогда Саша Матросов и Миша Саулин вызвались охранять сад и под руководством садовника ухаживать за ним. С той поры в саду был порядок.
Работали ребята и на пасеке, а когда качали мед, все надевали сетки и рукавицы, а Матросов только сетку и шутил, что надо закаляться. Но пасечник Андрей Лаврентьевич Сироткин заметил, что пчелы Сашу кусают редко, видно, потому что он не курил, как многие его товарищи.
Матросова интересовало и военное дело. Он хорошо знал все топографические знаки и мог нанести на бумагу местность с любым рельефом, любил играть в военные игры, выполняя роль разведчика, ходить в походы. Он часто по глобусу совершал кругосветные путешествия, а на географической карте находил страны, в которых происходили какие-то события. Саша отлично стрелял из малокалиберной винтовки и с расстояния 50 шагов попадал в пятикопеечную монету. Весной и осенью П.П. Федорченко брал его и Хасанова на охоту.
Любопытство часто руководило его поступками. Однажды после посещения кинотеатра в Ульяновске воспитанники вместе с Петром Петровичем отправились на железнодорожную станцию, чтобы вернуться в детдом. Проходя мимо дома Ленина, они обратили внимание, что многие люди снимают головные уборы, сделал это и их старший товарищ, но вопросов никто не задал. Матросов не спал всю ночь, а на утро не выдержал и поинтересовался у Федорченко, зачем он это сделал. Успокоился Александр лишь тогда, когда узнал, что они проходили «священное» место и люди отдавали великую дань уважения человеку, который создал первое в мире социалистическое государство.
Матросов был настойчив, принципиален, требователен к себе и к товарищам. Он любил читать книги о героях, увлекался лыжами, коньками, в своей футбольной команде играл центральным нападающим. В его дежурство в школе или в столовой всегда был порядок. Говорили: «Сегодня дежурит Матрос!». Он всегда был на виду, и никто не запомнил ни одного случая, чтобы Саша грубил старшим, сквернословил, обижал малышей. За это его любили педагоги и весь детский коллектив.
Как-то весной два воспитанника стащили детдомовские вещи и убежали. Матросов ехал с поля и узнал о побеге. Он повернул коня и отправился в погоню. Догнал он воришек в поселке Анненково. Вернул и мальчишек, и одежду.
А однажды группа ребят решила уехать по Волге в Москву. Они составили план, расписание, в саду сделали тайник и собирали продукты на дорогу, но вскоре их обнаружили. Ребята все рассказали и принесли спрятанное. Александр втайне завидовал плану ребят, но на детсовете их «пробрал», делая упор на то, что они решили бежать тайно.
В другой раз ночью Матросова, Кембеля, Семенова и Романова разбудила ночная няня и сказала, что убежали из детдома два новеньких воспитанника Денисов и Фадеев. Ребята быстро оделись и, успокаивая расстроенную пожилую женщину, отправились на поиски. Вернулись они лишь рано утром, ведя недовольно огрызающихся беглецов между собой в середине, как арестантов под стражей, и рассказали, что «сняли» их уже с тамбура поезда.
Трудолюбивый и дисциплинированный Матросов был замечательным парнем, но и у него случались проказы. Однажды летом он с ребятами решил наломать подсолнухов на колхозном поле, но сторож верхом на лошади догнал воришек и стал отчитывать. Саша с друзьями оправдывались, но он повел их к воспитателям. В это время в детдоме был ремонт, и воспитанники жили в бывшей церкви. Туда они и завели лошадь вместе с седоком, чем сильно смутили пожилого сторожа, который постарался быстро оттуда уйти, оставив незадачливых воришек без наказания.
Как-то ребята, в их числе и Саша, разрушили склеп князя Оболенского, а потом сделали чучело князя и посадили его на дерево около бывшей церкви, переоборудованной под клуб. По селу разнесся слух: «Знамение!» Многие сельские жители после этого долго боялись ходить в клуб, а ребята посмеивались. В другой раз он с дружками утащил из улья соты, потом, правда, извинился перед пасечником и стал его помощником.
Матросов много помогал техническим работникам детского дома: поварам на кухне, конюху, няням и прачке. Носил воду, колол дрова, чистил скотный двор, дежурил у малышей. Ему доверяли продукты, белье, книги и тетради. Если шли в поход, то продукты были под его ответственностью. Себе ни кусочка сверх нормы не возьмет, но и другим не даст.
В детском доме силами воспитанников готовились и проводились концерты. Саша хорошо играл на гармошке и гитаре, пел, танцевал, лихо отплясывая «яблочко» и гопака вдвоем с Мишей Саулиным, участвовал в физкультурных номерах, был запевалой в хоре. Научился играть в настоящий бильярд и часто хвастался перед друзьями, что обыграл «самого Пал Петровича».
Однажды в выходной день Саша вместе с другими воспитанниками собрался в город на цирковое представление, но выяснилось, что детский дом остался без хлеба. Необходимо было кому-то срочно отвезти на мельницу зерно, выращенное в подсобном хозяйстве. Нужны были добровольцы. Директор детдома ждал, но все нахмурились и молчали. Тогда вперед вышел Матросов: «Раз нужно, значит, нужно. Я поеду».
Но, если он заупрямился, то тут никакие угрозы и приказы, никакие окрики его не проймут. Он только упрямее стоял на своем и делал наперекор, поэтому к нему нужен был особый подход, о котором знали и директор, и многие воспитатели. А если приказ или распоряжение отдавались правильно и понятно, то Матросов выполнял их беспрекословно. Это упрямство и настойчивость «любимчика Макаренко» сильно раздражали заместителя по политической части П.В. Старостина и его немногих единомышленников, которые считали, что в детдоме с особым режимом отсутствует строгая дисциплина. Много раз они спорили с Петром Иосифовичем на педсоветах о методах воспитания детей. «Никакого панибратства, никакой дружбы между воспитателем и воспитанниками, тем более никакой дружбы между мальчиком и девочкой», – считал и был убежден в своей правоте Старостин. Прямой, настойчивый и решительный Матросов, готовый постоять за себя и друзей в любой момент, не считаясь с обстановкой и не оглядываясь на последствия, его раздражал.
За отношение к товарищам, за чувство справедливости Александра уважали все воспитанники группы, поэтому ребята избрали его вначале старостой спальни, а потом своим групповодом. Теперь он самостоятельно водил их в баню, выдавал белье, распределял и направлял на работы, следил, чтобы все учили уроки. Летом, если воспитателя не было, то за купанием ребят в пруду следил тоже Матросов. И его слушались.
В 1939 г. Саша увлекся слесарным делом, да так, что его работы вместе с другими были направлены в г. Куйбышев на краевую выставку. Мастер Константин Павлович Сергеев с помощью своих лучших кружковцев Демина, Демидова, Федикина, Матросова, Петрушина и Майслера вначале оборудовал слесарную мастерскую, а потом сделал электростанцию, и весь детский дом был электрифицирован (до этого жили с керосиновыми лампами). Заработал и радиоузел.
В школе детдомовцы учились вместе с сельскими ребятами. Матросов не был отличником, но учился старательно. Вначале у него были затруднения с математикой и русским языком, но постепенно Саша наверстал упущенное и старался не отставать от остальных в учебе. Как-то в их класс привели новую ученицу Катю Лаврову, которая жила на станции Охотничья и была на два года младше Александра. Они подружились. И если перед мальчишками Матросов душу не открывал и не мог терпеть, когда его жалели, то с Катюшей он всегда был намного откровеннее и с тоской в голосе говорил ей, что не помнит совсем своего отца и родных, что мама у него была русской, а папа мордвин. Поднимал на нее свои голубые глаза и спрашивал: «Значит, я «нацмен»?»   И этим ставил Лаврову в затруднительное положение, но потом сам, немного подумав, твердо обещал, когда вырастит, обязательно их найдет. (В памяти Екатерины Михайловны Лавровой Александр навсегда остался добрым, отзывчивым, подвижным, веселым и шаловливым мальчиком, который никогда не приходил на станцию в грязной измятой одежде, был аккуратен и подтянут, ходил в белой сорочке и носил матросскую бескозырку, а еще очень любил новогодние праздники, с большой любовью делал игрушки на елку и украшал ее).
Как-то, гуляя с Катей недалеко от станции Охотничья, они подошли к братской могиле погибших в годы Гражданской войны красноармейцев Железной дивизии. Матросов сразу же стал серьезным и, казалось, угрюмым. Он не разрешил даже своей любимой девушке рвать цветы и собирать ягоды вблизи этой братской могилы, а потом каждый раз, находясь поблизости, следил, чтобы никто не топтал траву вокруг могилы, и устраивал настоящий скандал, стыдил тех, кто с этим не соглашался.
Среднего роста, коренастый, черноволосый крепыш Матросов казался нелюдимым, а в действительности был человеком большой души, добродушным, веселым и даже с юмором. Саша рос смелым и решительным мальчиком. По силе и сноровке он мог потягаться и с теми, кто был на несколько лет старше его. Он хорошо плавал и прыгал с вышки в воду. Однажды спас Мишу Саулина, когда тот, купаясь в пруду, рассек бровь, с испугу хлебнул воды и стал тонуть. Все разбежались, а Саша бросился на помощь. Подплыл, крикнул: «Ложись на спину!..» – и вытащил на берег товарища. А однажды в лесу волк напал на лошадей, которых пасли ребята. Все со страху разбежались, а Матросов не растерялся и сумел спасти жеребенка.
Многие в детдоме запомнили, как он трогательно, по-братски нежно относился к малышам. Саша им во всем помогал, заступался, делал им игрушки (кораблики, воздушные змеи, ружья), учил малышей заправлять постель и одеваться. Как-то раз Александр смастерил малышам кораблик с парусами, который назвал броненосцем, и, окруженный целой ватагой ребятишек, отправился на пруд. Спустил кораблик на воду на длинной катушечной нитке. А с другой стороны пруда собрались сельские ребятишки и удивлялись, как это он так делает, что лодка его слушается и плывет, куда он захочет. Им издали нитку не было видно. А то, бывало, зимой наделает снежных баб и затеет игры в снежки.
Ежегодно детдом организовывал летние лагеря и выезжал в них всем составом (более 300 человек). Они устраивались в красивых местах на Волге или на Свияге. Вот где было раздолье! Жили в палатках, загорали, купались, удили рыбу, устраивали походы и военные игры...
Это было самое счастливое время в их жизни.
В это время Саша любил помечтать. Ляжет на спину и начинает говорить, как бы он воевал с самураями, как бы плавал по морю, как бы он встретился с матерью и отцом…
Матросову было уже почти 16 лет. Его старших друзей еще летом торжественно проводили во взрослую жизнь, распределив по училищам и предприятиям. Скоро это предстояло и ему. Со своей мечтой стать моряком он не расставался, поэтому в январе 1940 г. самостоятельно уехал в Ульяновск и добрался до речного порта, чтобы узнать, с каких лет берут на пароход матросом. Но здесь его опять задержала милиция, вновь отправила в детприемник и сообщила в детдом о побеге их воспитанника. На следующий день, 20 января 1940 г., за ним приехал директор П.И. Макаренко, выслушал его рассказ и увез обратно. Воспитанники любили Петра Иосифовича и между собой называли «батей».
Но многое в жизни и детдома, и Александра Матросова изменилось уже через месяц. В феврале 1940 г. П.И. Макаренко по Закону о всеобщей воинской обязанности от 1 сентября 1939 г. призвали в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Шла Советско-финляндская война (1939 – 1940 гг.).
Это стало неожиданностью не только для Петра Иосифовича, но и для всего коллектива Ивановского детдома. Доверить детей своему заместителю по политической части П.В. Старостину он не мог по многим причинам и прежде всего из-за того, что боялся, что тот сломает годами выстроенную и выстраданную систему воспитания. Макаренко оставил его «исполняющим обязанности» до прихода нового директора, и Старостин расценил это как унижение. Но Петр Иосифович и предвидеть не мог, что его заместитель будет мстить за это его «любимым» воспитанникам, в том числе и Матросову.
Прошло лето, наступил новый учебный год, а нового директора детского дома № 12 так и не назначили. Александр Матросов перешел в седьмой класс. Событие, которое круто изменило всю его жизнь, произошло в сентябре 1940 г.
Его группа занималась во вторую смену. Матросов молча сел за парту, но вскоре пришел воспитатель П.П. Резин и забрал его с первых уроков. Александр, опустив голову, пошел за ним, не сказав никому ни слова. Когда закончились уроки, друзья собрали его учебники и отнесли в комнату для классных занятий. Но и на ужине Матросова не было, ребята заволновались, дежурный ничего не знал и только П.П. Федорченко сказал, что Сашу досрочно отчислили из детдома и отправили в г. Куйбышев.
Это было для всех неожиданностью, ведь только начали учиться, и почему не было линейки, почему ребятам не дали с ним проститься? Ведь все прекрасно поняли, что еще накануне о своем отъезде и сам Матросов ничего не знал. И Старостин не имел права этого сделать, не собрав педсовет, так как Александру оставался еще один год до окончания семилетки и выпуска из детского дома.
Все воспитанники знали, что для каждого наступит такой день, но так, как поступили с Сашей, тихо, по-воровски, не построив весь детский дом, без напутствий и братских прощаний, возмутило воспитанников, и они решили устроить «бузу». Но воспитатели их уговорили, сказав, что Александр сам «захотел жить на гражданке», «хорошо устроился», «учится в фабрично-заводском училище (ФЗУ)», ну, а если захочет, то может в любой момент вернуться и его с радостью примут обратно. Все надеялись на нового директора.
Ребята, которые уезжали на трудоустройство, не забывали родной детдом и присылали письма и фотографии, но от Саши ничего не было.
Но вот однажды в ветреный октябрьский вечер в дверь комнаты, где жили Сашины друзья Володя Петрушин и Ваня Решетов, постучали. Ребята открыли и на пороге увидели Матросова и Саулина. Они тихо обнялись. Начались расспросы. Сашу интересовало только одно, кто сейчас директор, и, услышав, что «Староста», тихо присел на кровать. Рухнула последняя надежда на то, что он сможет остаться в родном доме и закончить седьмой класс. (П.В. Старостин руководил детдомом до декабря 1940 г.)
Петрушин видел, что у Александра что-то случилось серьезное. Саша рассказал друзьям, что в Куйбышевском вагоноремонтном депо он попал в ремонтную бригаду сборочного цеха (по справке НКВД Баш. АССР, со слов Матросова, работал на заводе №9 г. Куйбышева формовщиком). Жилья не было, ночевать приходилось в сыром, холодном сарае прямо на территории депо, с питанием тоже несладко: столовой поблизости нет, да и денег тоже, приходилось постоянно голодать.
В бригаде с первого дня дружба не заладилась. Слесари работали, не торопясь, играли в карты, матерились, курили, постоянно посылая в адрес детдомовца язвительные подколки, поэтому Александр, отработав смену, уходил в город, только бы не видеть, не слышать и не сорваться на своих новых «воспитателей». И так каждый день.
Однажды, гуляя по Куйбышеву, его окликнул знакомый голос Михаила Саулина, который был старше его и уже больше года проработал на сахарорафинадном заводе. Он рассказал, что уволился и переезжает в город Барыш, в котором живет его товарищ и зовет к себе. Услышав невеселый рассказ Матросова, Миша предложил уехать вместе с ним, и Саша сразу же согласился. «Воля», о которой мечтает каждый детдомовец, оказалась совсем не такой, о какой рассказывали старшие ребята.
Не увольняясь, не забирая документов, Матросов тут же сел с Саулиным в поезд и, делясь с другом последним ломтиком хлеба, приехал в свой родной детдом, в Ивановку, надышаться ее необыкновенным воздухом, попрощаться с Катей, поспать хоть одну ночь на кровати, которая грела его лучшие пять лет…
Но ночь прошла тревожно, Саша ворочался на кровати и вздыхал. Не спал и Петрушин. А утром на немой вопрос друга Александр махнул рукой, и тот впервые увидел в его глазах слезы. Затем, успокоившись, Матросов поднял глаза и твердо сказал: «Но человеком я все равно буду!»
Матросов поделился с друзьями, что хочет доехать до Саратова, а «потом пойду сдаваться. Будь, что будет». Они крепко обнялись и стали прощаться. Все прекрасно понимали, что, если бы был «батя», этой беды бы не случилось.
Простившись с Мишей, который остался в Барыше, Александр, взяв на последние деньги билет до Саратова, сел в вагон. Матросов уже решил свою дальнейшую судьбу: «Признаюсь, что ушел с завода, может, трудоустроят, да и много не дадут. За что? Ведь хороших людей больше». Он знал о Постановлении ЦИК и Совнаркома СССР от 1935 г. о введении уголовной ответственности за беспризорность, ведь документов у него никаких не было, но тяжелые мысли постоянно отгонял, старался думать о друзьях, о Кате.

***
Вот и Саратов. Александр не спеша дошел до светового столба и встал, доставая из кармана последние копейки. В этот момент он почувствовал руку на своем плече и, обернувшись, увидел милиционера, который и сопроводил его в 1-е отделение милиции Фрунзенского района г. Саратова. В дежурной части милиционер Насыров доложил, что привел «гастролера-карманника» без документов и стал составлять протокол. Саша правдиво отвечал на поставленные вопросы, но он не знал, где он родился и как попал в детдом. Тогда, не долго думая, Насыров в графе «место рождения» написал Днепропетровск, даже не подозревая, какую неразбериху он внесет в биографию будущего героя, для него Матросов был лишь очередным воришкой, каких он приводил в отделение практически каждый день.
Разбираться никто не стал, сразу же завели уголовное дело, а прокурор Фрунзенского района г. Саратова Буров санкционировал арест подростка. Никакие доводы, оправдания Александра никто не принял во внимание и уже 8 октября 1940 г. Народный суд 3-го участка Фрунзенского района г. Саратова осудил А.М. Матросова по статье 192 пункт «а» части 2-й УК РСФСР и приговорил к максимальному наказанию: двум годам лишения свободы. Судья, не разбираясь в тонкостях дела, зная со слов Александра, что он уже привлекался к уголовному наказанию, признал его виновным в «повторном нарушении установленных правил прописки паспортов…» и посчитал исправительно-трудовые работы на срок до одного месяца или штраф до 100 рублей (которых у Александра не было) слишком мягким наказанием. Его не устроили и исправительно-трудовые работы на срок до шести месяцев. Он был уверен в своей правоте. (Потом Матросову приписали, что он, несмотря на данную им подписку о выезде из Саратова в 24 часа, продолжал находиться в городе. Но как он мог находиться в городе, если в это время сидел в камере предварительного заключения в 1-м отделении милиции Фрунзенского района г. Саратова, а потом в следственном изоляторе, ожидая «справедливого» суда. Ну и, конечно, что это сам Матросов соврал следствию, что родился в Днепропетровске).
Но и это не все, что смогли сделать для юноши «добрые блюстители правопорядка» Саратова. Больше шести месяцев Александр сидел в следственном изоляторе города, ожидая пересылки в трудовую колонию, вместе с ворами, убийцами и прочими уголовниками. Его били, издевались, старались сломать его упрямый характер. Саша обозлился на всех, стал ругаться матом. Он впервые столкнулся с непониманием, с несправедливостью теперь уже взрослой жизни.
Только 21 апреля 1941 г. Матросов был доставлен в Уфимскую детскую трудовую колонию № 2 при НКВД СССР. Началась новая жизнь в среде несовершеннолетних заключенных.
Это был уже другой Матросов: обиженный и обозленный на всех, особенно на людей в погонах милиции и НКВД. Он постоянно грубил, огрызался, матерился, старался любыми возможностями не выполнять порученные задания, чем вызывал недовольство начальствующего состава колонии. И здесь Александр был не одинок. Его единомышленники на конец апреля 1941 г. уже готовили групповой побег, который собирались осуществить после убийства из самодельного пистолета часового. К этой группе (около 50 чел.) примкнул и Матросов. Но весна выдалась бурная, речки разлились и затопили водой ближние леса. Побег не состоялся.
Тогда в мае несовершеннолетние заключенные стали готовить побег другим способом. Одному из ребят они поручили пробраться через туннель парового отопления из кочегарки под пол малярного цеха, а оттуда прорыть подкоп за ограждение зоны. Но в последний момент, когда работа была близка к завершению, заключенного Матвеева, который рыл туннель, задержали на месте преступления. После допросов вскрылась вся система массового побега из колонии, но следствие ограничилось только тем, что осудили одного Матвеева, а остальных к ответственности не привлекли. Группа распалась.
Александра поставили работать учеником слесаря, но он отказывался что-либо делать, подчиняться, матерился на инструктора производственного обучения, за что был посажен в штрафной изолятор на пять суток, но не успокоился и 24 июня 1941 г. украл на производстве 0,5 литра политуры (раствор на основе спирта с добавлением натуральных смол), предназначенной для декоративной обработки мебели. Его поймали и опять посадили в штрафной изолятор на десять суток.
В это время многие отмечали, что если с начальством Матросов не ладил (в среде малолетних заключенных не принято было дружить с «энкавэдэшниками»), то с вольнонаемными он был в прекрасных отношениях, всегда вежливый и доброжелательный. Однажды Александр увидел плачущую женщину, у которой на производстве пропали инструменты, а это было подсудное дело. Матросов подошел, узнал, в чем дело, и вскоре принес все украденное. Крепкий, спортивный, а главное, справедливый, да еще с характером, он стал пользоваться большим авторитетом среди малолетних заключенных. Как скажет, так остальные и сделают.
Воспитанники ДТК №2
Так бы и покатилась по наклонной его судьба: тюрьмы да колонии, но на нашу Родину напал коварный и жестокий враг. Началась Великая Отечественная война.
Тревожные сводки с фронта, сообщения по радио и в печати о зверствах фашистов на нашей земле, которые постоянно доводились воспитателями до малолетних заключенных, не оставляли равнодушными и сердца обиженных, озлобленных, оскорбленных узников колонии. Не сразу, а постепенно стало меняться и отношение Матросова к окружающим, к себе и свой обиде. Взрослая несправедливость, мальчишеские переживания становились не такими болезненными по сравнению с всеобщим человеческим горем людей, которых немецкие нелюди убивали, насиловали, калечили не только тела, но и души.
Еще в начале войны семнадцатилетний Александр, как и тысячи его сверстников, стал упорно проситься на фронт. Вначале он обратился к руководству колонии и, получив отказ, стал писать заявления в Наркомат Обороны. В них Саша выражал свое страстное желание защищать Родину. После очередного отказа он писал в другую инстанцию. Желание попасть на фронт было нестерпимо. Последнее письмо в октябре 1941 г. Матросов отправил на имя Наркома обороны с просьбой отправить его на фронт, на защиту Москвы. Но ему в очередной раз отказали, так как не было еще 18 лет, да и срок судимости не закончился.
До войны колония производила матрасы и полуфабрикаты для мебельного производства, но вскоре ассортимент изменился: стали делать снегоступы, маскировочные сети, а потом и очень важную для фронта продукцию – ящики для снарядов, мин и бомб. Выпуск такой продукции доверяли не каждому предприятию.
В сентябре 1941 г. Александр Матросов пошел учиться в выпускной класс семилетней школы, которая работала при колонии. Директор этой школы, а по совместительству учительница русского языка и литературы Лидия Васильевна Корепанова впоследствии вспоминала: «Сашу устроили в слесарный цех, одновременно он заканчивал седьмой класс. Учился охотно. Увлекался историей, любил географию. Никогда не сидел без дела. Много читал, участвовал в различных кружках, особенно любил драматический».
Сырье для фабрики – древесину, если ее не хватало, несовершеннолетние заключенные заготавливали своими силами. Иногда им приходилось ходить на лесосплавные работы к устьям рек Белой и Уфимки, где скапливалось много плотов. Под холодным, резким ветром ребята вытаскивали из ледяной воды огромные, тяжелые бревна и накатывали их в штабеля на берегу. Это был очень тяжелый труд. Мальчишки уставали, мерзли и стремились быстрее вернуться в колонию, но Матросов был неутомим. Он появлялся в тех группах, где было наиболее трудно, подбадривал и помогал уставшим.
Межбровные морщинки на лице Александра стали резче, глаза ввалились, но излучали удивительный свет. «Правильный пацан» Матросов становился неформальным лидером среди несовершеннолетних заключенных. Ему уже исполнилось 18 лет, но руководство не стало настаивать на переводе Саши во взрослую колонию, пристально наблюдало за его поведением, учебой и работой, за тем, как его слушаются остальные, и пришло к выводу, что он встал на путь исправления.
5 марта 1942 г. Матросов успешно сдал испытания и стал самостоятельно работать слесарем в механическом цехе, который ремонтировал машины и станки. Ему поручали самые сложные и срочные работы, и он никогда не уходил из мастерской, не выполнив заказа. При всех трудностях военного времени, нехватке хороших инструментов Саша всегда с честью справлялся с заданиями. Его находчивость и смекалка удивляли даже «дядю Сережу» – старого, опытного механика фабрики Сергея Львовича Кудрявцева. Работа Матросова всегда получала хорошую оценку.
На территории колонии вдоль дорожек были вкопаны красиво раскрашенные фанерные щитки ромбовидной формы. На них заносились фамилии лучших производственников с указанием показателей. Фамилия Матросова была написана красной краской. Саша всегда перевыполнял свою норму в 2 –3 раза.
Александр был авторитетом не только среди ребят, он стал пользоваться уважением среди руководства и воспитателей.        15 марта 1942 г. начальник колонии старший лейтенант госбезопасности Константинов и его заместитель по политической части Пушкин своим приказом назначили Матросова помощником воспитателя. Такое в жизни колонистов случилось впервые.
В этот же день ребята избрали его председателем центральной конфликтной комиссии колонии, улаживать споры с начальством. С этого момента во время ее заседаний он требовал от нарушителей дисциплины прежде всего признания вины. Добившись этого, Матросов доказывал колонисту вред совершенного проступка и делал все, чтобы защитить рябят от строгого наказания. В отношении же тех, кто не признавался честно, Александр, вопреки «тюремной этике», даже настаивал на наказании нарушителя и воспитатели считались с его мнением.
Саша настойчиво учился и часами мог слушать учителей. Его прилежание, дисциплина и упорство в учебе ставились в пример отстающим. Успешно сдав экзамены, в июне 1942 г. Матросов окончил семилетнюю школу.
В колонии существовали различные самодеятельные кружки: драматический, акробатический и др. Александр участвовал во всех. В спектакле по пьесе Всеволода Иванова «Партизаны» у Матросова была главная роль – партизана-моряка по кличке «Буря». Он любил играть на гитаре и на досуге задушевно пел песни.
Летом в свободное время Саша занимался на спортивных снарядах и всегда стремился выполнять упражнения не хуже других.
Новые друзья стали уважительно называть Сашу «Матвеич». Они вспоминали как он следил за порядком, сам аккуратно заправлял свою койку и учил других.
В июле 1942 г. из Ленинграда в колонию привезли блокадных детей из детдома. Для встречи все было организовано: и машины, и колонисты. Но когда подошел поезд, из вагонов никто не вышел. Александр не выдержал, вошел в вагон и сразу же выбежал обратно, махая руками. Ребята поняли его и побежали по вагонам. Увиденное повергло их в смятение. На полках лежали изможденные дети, которые не могли передвигаться сами. Их сопровождали медсестры и милиционеры.
Молодая девушка Лида Курганова попросила ребят быть поаккуратнее с детьми, чтобы не поломать им слабые косточки. Детей перенесли на машины, а потом в колонии сортировали: кого в санчасть, а кого в жилое помещение. Матросов с утра до ночи пропадал у ленинградцев. Заботился, чтобы обед им принесли горячим прямо в комнаты. Ходил на подсобное хозяйство за овощами, а также за лекарствами. Предложил колонистам из своих 800 гр. хлеба отдавать «блокадникам» до выздоровления по 200 гр. хлеба, масло и сахар. За эту инициативу начальник колонии назначил Александра помощником воспитателя к ленинградским ребятам, а частые встречи с Лидой Кургановой привели к возникновению первой юношеской любви.
В это время, по воспоминаниям очевидцев, даже у самых неисправимых малолетних преступников, совершивших тяжкие преступления, не поднималась рука обидеть истощенных «блокадников». А прибывший из Москвы новый заключенный Александр Афонин перед сном рассказывал ребятам, как фашистские летчики по ночам бомбили столицу и как их уничтожали советские зенитчики. Прослушав рассказ, Матросов, обращаясь к воспитанникам, сказал: «Когда попаду на фронт, то буду без пощады мстить фашистам. Только скорее бы взяли меня в армию».
Александр почти полностью отбыл свой срок заключения и сразу же после освобождения 24 сентября 1942 г. отправился в Кировский райвоенкомат г. Уфы. Там вместе с документами, подтверждающими его личность, он предъявил дежурному офицеру характеристику, которую ему дали руководители колонии. В ней было написано:
«Матросов Александр Матвеевич, 1924 года рождения, образование семь классов, русский. В Уфимской детской трудовой колонии зарекомендовал себя исключительно с положительной стороны. Работал на мебельной фабрике в качестве слесаря стахановскими методами. За хорошую работу на производстве, отличную учебу в школе и поведение Матросов А.М. с 15 марта по       23 сентября 1942 года был в должности помощника воспитателя. Кроме того, был избран председателем центральной конфликтной комиссии. Активная работа в учебно-воспитательной части и личное поведение Матросова окончательно подготовили его к самостоятельной жизни. Товарищ Матросов выдержан, дисциплинирован, умеет правильно строить товарищеские взаимоотношения. Характеристика дана для предъявления в РККА».
В военкомате Саша робко попросил, чтобы его направили воевать на флот, но стать матросом ему было не суждено. Армии требовались грамотные пехотные командиры: младшие офицеры и сержанты, но если последних готовили в полковых школах, то в многочисленные пехотные училища отбирали кандидатов военкоматы. А тут и со средним образованием в объеме семилетки, и спортсмен, и владеет азами военной подготовки, да еще и с отличной характеристикой – готовый кандидат. И не беда, что эта характеристика из колонии для несовершеннолетних заключенных. «Ведь он исправился», – посчитал районный военком и выдал Матросову предписание в Краснохолмское военно-пехотное училище.
В день отъезда Александр с раннего утра обошел все знакомые места, зашел в мастерскую и передал мастеру свой инструмент. В колонии его окружили ребята, подошли учителя и воспитатели. Все желали ему громить фашистов, остаться в живых, не забывать своих друзей и товарищей. Попрощавшись, Матросов в ответ на пожелания сказал: «У меня нет родителей. Советская Родина стала для меня матерью. Она воспитала меня, дала возможность учиться, стать полноправным советским гражданином. Нет для меня ничего дороже Родины. Ей отдам все: свои силы, а если понадобится, я готов отдать и жизнь. Я выполню свой долг. Верьте мне…».
Его провожала и Лида, они обнялись, пообещали писать письма друг другу, ждать и верить, что он вернется, и они встретятся здесь же в Уфе (она собиралась идти работать в госпиталь санитаркой).
На вокзале последние рукопожатия, поцелуи…Прозвучала команда «По вагонам!», и воинский эшелон двинулся, набирая ход.

***
Состав шел на юг в Чкаловскую (Оренбургскую) область, где на территории центральной усадьбы совхоза в селе Краснохолм в 6 км от р. Урал 22 февраля 1942 г. было сформировано военно-пехотное училище. 21 августа 1942 г. состоялся первый выпуск молодых офицеров, ускоренной подготовкой занимался второй набор курсантов. Практически все занятия по 10 часов ежедневно, за исключением политподготовки, проводились в поле. Фронту не хватало младших командиров.
В училище не было фундаментальных корпусов, не хватало и необходимой материальной базы. Землянки заменяли спальные помещения. Главное, что составляло основу успешного обучения личного состава, были люди, крещенные огнем и металлом, прошедшие «академии» боев под Москвой, Ельней и на других полях сражений Великой Отечественной: начальник училища полковник Константин Петрович Рябченко, начальник политического отдела майор Михаил Иванович Новиков, преподаватель тактики майор Николай Андреевич Киреев, помощник начальника политотдела по работе среди комсомольцев старший лейтенант Аркадий Агалумович Григорьянц и др. Они учили, воспитывали и закаляли необстрелянных курсантов для будущих боев. В сентябре 1942 г. в училище начало поступать новое пополнение, третий набор шестимесячной подготовки младшего командного состава стрелковых частей.
В составе одного из последних маршевых подразделений в училище из Уфы прибыл молодой боец Александр Матросов. Ребят помыли в полевой бане и выдали новенькую армейскую форму. Старшие товарищи учили новобранцев, как наматывать портянки, чтобы в кровь не растереть ноги в первые же дни учебы, как правильно подшивать воротничок. Их распределили по подразделениям, и с 5 октября 1942 г. началась учеба по курсу молодого бойца. Прежде всего необходимо было выучить уставы внутренней и строевой службы, научиться ходить строем и в ногу. Для Александра это было несложно, и в детдомах, и в колонии его научили везде передвигаться в составе группы, да и правильно обращаться к старшим по званию он тоже умел. А вот занятия в поле пока не проводили, Краснохолмскому военно-пехотному училищу в полном составе было приказано сменить пункт постоянной дислокации и выдвинуться в район станции Платовка по железнодорожной линии Куйбышев – Чкалов (Самара – Оренбург) Покровского (Новосергиевского) района Чкаловской (Оренбургской) области. Курсантам предстояло в пешем порядке совершить 110-км марш за реку Урал.
10 октября 1942 г. подразделения училища в полном составе сосредоточились в новом районе и приступили к оборудованию жилья и мест для проведения занятий. Первое время курсанты жили в бывших конюшнях, где стены были из плетня, помазанного глиной, а крыши из соломы. Спали тоже на соломе, практически не раздеваясь, потому что было холодно (большие навесы с двух противоположных сторон конюшни плотно не закрывались, и через огромные щели постоянно дул холодный сырой ветер), а когда шел дождь, через крышу протекала вода. Тогда и было принято решение строить землянки. Топоров и пил не хватало. И здесь находчивость проявил Александр. Каким-то только ему известным способом он раздобыл инструменты, и взвод быстро, одним из первых, выполнил поставленную задачу. Матросов сам работал в полную силу и никому не давал сидеть без дела.
И только через неделю, 18 октября 1942 г., начальник училища издал приказ № 285, который гласил: «Полагать прибывших кандидатов для укомплектования училища и прошедших мандатную комиссию – зачислить курсантами в 5-ю роту с 30.9.1942 г.». В этом приказе под номером 85 значился Матросов А.М. (В своем письме от 3 октября 1942 г. в г. Уфа ДТК НКВД № 2, в барак № 19, помощнице воспитателя Карнауховой Т.П. («тете Тане») Матросов сообщал, что «Прибыли мы в училище 2.X.42 г.». Значит, военная служба Александра как курсанта началась еще за три дня до его прибытия в училище. Что ж, бывало на войне и такое, хотя в основном большинство военнослужащих, особенно призванных полевыми военкоматами, в списки частей и подразделений зачислялись с опозданием на несколько дней, а то и недель. И хорошо, если за это время они не погибнут в бою или в расположении подразделения от осколка вражеского снаряда).
Его анкета была крайне лаконичной: «Фамилия, имя, отчество – Матросов Александр Матвеевич. Год рождения – 1924. Национальность – русский. Домашний адрес – г. Уфа, детская трудовая колония, общежитие № 19. Когда призван в РККА, каким райвоенкоматом – сентябрь 1942 г., Кировским. Военная специальность – стрелок-автоматчик».
Началась учеба. С первых дней службы у Саши появились друзья: Михаил Бардабаев, Александр Воробьев, Сергей Копылов.
Учение давалось курсанту легко. В «Боевом листке» роты появилась заметка о Матросове как о лучшем стрелке 4-го взвода 5-й роты, отстрелявшем все три упражнения из винтовки с высокой оценкой. Он стал метким стрелком, отличным гранатометчиком, умело действовал на тактических занятиях, четко нес караульную службу. Трудности походной и учебно-боевой жизни не пугали Александра. Физическая закалка, воспитанная сильная воля, упорство в достижении поставленной цели во многом помогали юноше преодолевать трудности.
7 ноября 1942 г., в день 25-й годовщины Великого Октября, молодые курсанты принимали Военную присягу. Для училища это был знаменательный день. Лагерный городок был украшен плакатами, флагами и алыми транспарантами. Курсанты, одетые в новое обмундирование, были сосредоточенны. Они готовились произнести слова великой клятвы на верность Отчизне и своему народу.
Вместе с другими подразделениями построилась и 5-я рота. Саша стоял в строю, сдерживая волнение. Еще бы! Через несколько минут он станет настоящим воином героической Красной Армии. И когда командир взвода вызвал его из строя, Матросов с винтовкой в руке, чеканя шаг, подошел к небольшому столу, покрытому красной скатертью и, преодолевая волнение, стал громко читать текст Военной присяги. Он произносил слова с полным сознанием того, что свою клятву он выполнит до конца, как подобает советскому солдату. Закончив читать, Александр поставил свою подпись под текстом Военной присяги. С этой минуты для него началась новая, военная жизнь. Он настоящий солдат, защитник своей Родины.
Старший лейтенант Григорьянц где-то раздобыл гармошку, и, когда Александр заиграл на ней и негромко запел задушевные русские песни, вокруг собралось много курсантов, они слушали его, а некоторые подпевали, вспоминая родных и близких. Серьезный, внимательный, готовый в любую минуту помочь каждому и добрым словом, и делом, Саша быстро нашел друзей и стал душой коллектива своего взвода.
В конце ноября 1942 г. проходили показные тактические занятия училища, на которых присутствовали старшие командиры из руководства Южно-Уральского военного округа.
Ни мороз, ни сложность занятий не отразились на настроении Александра Матросова, он как будто не уставал и подбадривал ребят. По окончании занятий всей 5-й роте была объявлена благодарность.
Вскоре на комсомольском собрании разбиралось заявление Матросова о приеме в комсомол. Ребята проголосовали за него единогласно, и вечером 30 ноября 1942 г. в землянке второго батальона помощник начальника политотдела училища по работе среди комсомольцев старший лейтенант Григорьянц вручил собравшимся молодым воинам комсомольские билеты. Саша, выслушав напутственные слова, завернул комсомольский билет в непромокаемую клеенку, положил его во внутренний карман гимнастерки и сказал: «Клянусь с честью нести звание комсомольца, учиться и воевать по-комсомольски!».
Вместе с русскими в училище учились татары и украинцы, и даже ребята из южных республик: узбеки и таджики, которые с трудом привыкали к суровому климату оренбургского края с его снежной зимой. На тактических учениях в поле они быстро замерзали и нередко терялись. Однажды во время учений один из курсантов-таджиков заблудился. День выдался морозный и ветреный, а к вечеру стало еще холоднее. Организовали поиски. Искали долго и безрезультатно, да к тому же потеряли и Матросова. Собравшись у рощи, курсанты стали обсуждать, где теперь искать обоих. Наступали сумерки. Ребята не знали, что делать, но вдруг увидели, как по полю медленно идет на лыжах человек и на своих плечах несет другого. Это был Александр, который нашел полузамерзшего товарища и, оказав ему первую помощь, потащил в часть. За этот поступок командование училища объявило Матросову благодарность.
19 ноября 1942 г. РККА перешла в наступление под Сталинградом, и советским фронтам очень необходимы были младшие командиры в стрелковые части, поэтому в начале декабря Краснохолмское военно-пехотное училище произвело второй выпуск офицеров (290 лейтенантов и 97 младших лейтенантов).
3 декабря 1942 г. в очередном письме в г. Уфа ДТК НКВД № 2, в барак № 19, помощнице воспитателя Карнауховой Т.П. Матросов сообщал, что сдает зачеты за первый период обучения «на лейтенантов».
Близкий друг Александр Воробьев вспоминал: «На войне нужно быть сильным, ловким, выносливым, чтобы победить врага. Зная это, Саша много занимался физической подготовкой. Он и до этого был неплохим спортсменом, но в стенах Краснохолмского военно-пехотного училища обратил особое внимание на военно-прикладные виды спорта и, серьезно занимаясь ими, сумел достичь многого. Он хорошо стрелял, а на тактических занятиях действовал так, будто перед ним был настоящий противник…Больше всего любили мы Сашу за его большое сердце. Для друга он готов был сделать все, что мог…».
В декабре 1942 г. вместе с курсантами училища Александр по тревоге выехал на сборный пункт в село Харабали (ныне город) Астраханской области на учения. Это село было основано в 1789 г. на высоком левом берегу р. Ашулук (притока Волги) беглыми крестьянами из Воронежской, Курской и Тамбовской губерний, а в 40 км к югу от него находились развалины Сарай-Бату, бывшей столицы Золотой Орды.
Ни командование училища, ни тем более курсанты не знали, что в это время фашисты предприняли свой контрудар по деблокации окруженной под Сталинградом 6-й немецкой армии Паульса и сводное подразделение курсантов Краснохолмского военно-пехотного училища было резервом Ставки ВГК на этом направлении. Учебный план был скорректирован, и тактические занятия стали проводиться в полном объеме, только теперь на другой, незнакомой местности, что позволяло будущим командирам лучше оттачивать свое мастерство по управлению подразделением в бою.
Стойкость и упорство наших обороняющихся войск не позволили фашистам осуществить свои планы, и руководство училища в конце декабря получило приказ: в полном составе вернуться в пункт постоянной дислокации.
При погрузке на железнодорожной станции Харабалинская воинский эшелон долго стоял. Александр увидел привлекательную девушку, шедшую по перрону. Молодость брала свое и, повернувшись к своим друзьям Саше Воробьеву и Саше Орехову, он предложил познакомиться с ней. Они быстро подошли с трех сторон к девушке, но она не испугалась, ведь сколько за день проходит военных составов и много «женихов» старалось с ней познакомиться. Ребята, веселясь, предложили ей загадать желание, так как она находилась в окружении трех Александров, и узнали, что ее зовут Клава. Матросов попросил еще и ее домашний адрес, чтобы писать друг другу письма. Вскоре прозвучала команда, и, попрощавшись, курсанты уехали.
Александр стал настоящим бойцом. Он окреп физически, закалился нравственно, приобрел качества, необходимые воину для битвы с сильным и коварным врагом. Матросов мог бы стать и хорошим командиром, но судьба сложилась иначе...
Красная Армия, наступая, несла большие потери в живой силе и технике. Со всех фронтов на южное направление перебрасывались все новые и новые части и соединения. Но оголять фронт на других участках было нельзя и руководство РККА приняло решение, как в грозный 1941 г. под Москвой, использовать в качестве резервов курсантов пехотных училищ, которые еще не закончили обучение по основной программе, но уже приобрели необходимые навыки действий солдата в бою, для усиления необстрелянных новобранцев.
18 января 1943 г. половина состава Краснохолмского военно-пехотного училища была откомандирована на фронт со станции Платовка. Матросова вначале не включили в состав маршевых рот. Тогда он заявил, что желает идти на фронт добровольцем. Его просьбу удовлетворили. И Александр вместе со своими друзьями, младшими сержантами Михаилом Бардабаевым, Александром Воробьевым, Валентином Демченко, Михаилом Малинкиным, Александром Ореховым, Сергеем Копыловым и другими курсантами направился в действующую армию рядовым.
Состав двигался на север. На одной из станций, после проверки личного состава, к нему подошел незнакомый солдат с другого воинского эшелона, стоящего на этой станции, и спросил: «Привет, брат, я тоже Матросов. Ты откуда родом?» Саша ответил, что он детдомовский и помнит только, что был пруд, большой овраг и его маленькая деревня называлась каким-то оврагом. Они познакомились. Парня звали Дмитрием, и родом он из Высокого Колока Новомалыклинского района Куйбышевской области. Прощаясь, Александр пообещал после войны обязательно его найти и приехать в гости к однофамильцу, тем более что в их селе Матросовых много. (Дмитрий Алексеевич Матросов, двоюродный брат Александра, до конца своей жизни не мог забыть о той встрече по пути на фронт. Вернувшись после войны домой, он рассказал о случившемся родственникам. Ни у кого не возникло даже сомнения, что это был Саша, которого перед своей смертью тетя Анна отвезла в детский дом).

 
***
5 февраля 1943 г. эшелон с пополнением в составе четырех курсантских батальонов, в котором был Александр Матросов, прибыл на станцию Земцы, находящуюся в 20 км от г. Западная Двина Калининской области. Здесь в это время после изнурительных и жестоких боев за г. Белый располагалась 91-я отдельная стрелковая Сибирская добровольческая бригада им. И.В. Сталина, которую вывели в резерв для пополнения людьми и вооружением. В предыдущих боях бригада потеряла убитыми, ранеными и пропавшими без вести почти весь состав своих стрелковых батальонов и уже завершала доукомплектование. Стрелковые подразделения бригады более чем на 80% были укомплектованы новобранцами 1924 г. рождения. Подавляющее большинство 18-летних пацанов в боях не участвовали, все для них было ново. Командование бригады прилагало огромные усилия, чтобы как-то подготовить их к предстоящим кровопролитным боям.
Друзьям-«краснохолмцам» не терпелось сразу в бой, ведь они считали себя подготовленными бойцами, готовыми в любую минуту броситься на врага и уничтожить его. Заметив неподалеку стоящего молодого офицера, они обратились к нему с вопросом: «Как нам попасть в подразделение, которое больше всего убивает немецких фашистов?» Помощник начальника политотдела 91 осбр по работе среди комсомольцев капитан И.Г. Ноздрачев улыбнулся и сказал, что бить врага можно, находясь в любом подразделении, нужны лишь умение и смелость, и пообещал похлопотать, тем более что все ребята были комсомольцами.
То ли случайно, то ли благодаря заботам капитана Ноздрачева в этот же день все друзья: Матросов, Бардабаев, Воробьев и Копылов – были зачислены в списки 2-го батальона бригады в роту автоматчиков.
Сразу после распределения по ротам и расположения в землянках новичков повели в баню, выдали новое зимнее обмундирование, а потом организовали встречу с бывалыми воинами – участниками боев, провели интересные беседы. Молодым бойцам это понравилось, но они рвались в бой, воевать с оружием в руках, а тут опять тыл, винтовок и автоматов еще не подвезли, словно из училища не выезжали.
Рота автоматчиков была боевая. Личный состав в предыдущих боях уже успел показать врагу силу своего интернационального содружества, ведь среди них были представители многих национальностей.
Пока пополнение дооборудовало землянки и устраивалось в них, командование составило план боевой учебы с молодыми солдатами. Время на фронте дорого, на учете каждая минута. Заниматься приходилось по 10-12 часов в сутки, а иногда и больше. Вся жизнь батальона протекала, как на войне, только не было вражеских обстрелов. Занятия обычно проводились в ночное время, учились вести бои в лесу и в населенных пунктах. Матросову такая учеба была по душе, он стал понимать, что все не так просто, как казалось вначале, везде требовалась смекалка. Пришлось по-новому учиться воевать у «старичков», которые уже не раз побывали в боях и фашистов умели бить. И не беда, что кухонь не хватало и приходилось в основном довольствоваться сухим пайком, настроение у новобранцев было бодрое.
Гвардии старшина Петр Георгиевич Фомин вспоминал: «Матросов занимался старательно, активно действовал на учениях, а в свободные минуты, по примеру бывалых солдат, изучал трофейное оружие, заявляя, что в бою это «вот как пригодится»».
В бригаде была группа художественной самодеятельности, часто выступавшая перед бойцами. Вскоре в своей роте стал петь и рядовой Александр Матросов. Его лихие задорные песни и пляски всегда восхищали бойцов. Но особенно он любил задушевно петь под гармошку русские песни с какой-то затаенной, берущей за душу грустью. А потом вдруг «Смело мы в бой пойдем», друзья подхватывали и неслась на лесном просторе лихая солдатская песня...
Но не только солдаты полюбили Матросова, своей подтянутостью, исполнительностью, рвением к учебе и службе Саша обратил на себя внимание командиров и политработников.
Секретарь партийного бюро батальона капитан Тихон Иванович Коренский вспоминал: «Вскоре Матросова избрали группкомсоргом и назначили агитатором во взвод автоматчиков лейтенанта (младшего лейтенанта – авт.) Королева. Теперь он ежедневно проводил беседы с бойцами, читал им сводки Совинформбюро, газеты, а иногда и художественную литературу».
А комсорг 2-го батальона старший лейтенант Т.А. Татарников рассказал: «Когда Матросов стал агитатором, я часто замечал, что в беседах с бойцами, комсомольцами он всегда приводит слова из книги Николая Островского «Как закалялась сталь». Особенно любил он повторять слова: «Только вперед, только на линию огня, только через трудности к победе и только к победе и никуда иначе!» Это читалось Матросовым ярко, с интонацией, с большим внутренним энтузиазмом...».
Время учебы в лесах у станции Земцы быстро подошло к концу. 12 февраля 1943 г. 91 осбр получила приказ на подготовку к совершению марша в пешем порядке в сторону фронта.
16 февраля 1943 г. в 18-00 часов передовые подразделения бригады прошли исходный пункт и стали двигаться на северо-запад. В новом районе: Ярмищенки, Савина, Харцево бригада должна была сосредоточиться к исходу 19 февраля 1943 г., преодолев расстояние в 83 км тремя ночными скрытыми переходами.
Быстрота марша решала успех всей боевой операции. Солдаты с полной боевой выкладкой сами неудержимо рвались вперед, но чем дальше шли, тем трудней становилась дорога и тяжелей ноша на плечах бойцов. А у Матросова, кроме оружия и вещевого мешка, еще и гармонь, но товарищи между собой решили нести гармонь по очереди, чтобы хоть немного облегчить Саше путь. Шли по ночам, а днем укрывались в лесах в районах отдыха вдоль маршрута движения.
Стояла суровая зима, но морозы иногда сменяла предвесенняя февральская оттепель и днем подтаивало. Солдатские валенки промокали, а ночью, когда крепчали морозы, они промерзали. Постоянно дул ветер и, казалось, старался сбить с ног, снег слепил глаза, заметая дорогу. Через 3-4 часа движения устраивались привалы, но уставшим бойцам они казались редкими и непродолжительными. На третьи сутки усталость просто валила с ног, солдаты засыпали на ходу, поэтому командиры отдали распоряжение следить друг за другом при движении колонны. Рота автоматчиков шла впереди колонны 2-го батальона и первой протаптывала дорогу.
Чтобы как-то справиться с усталостью, Матросов вслух стал мечтать, как он после войны поедет к знакомому однофамильцу, с которым встретился на железнодорожной станции. Слушавший его, идущий рядом, Миша Бардабаев вдруг спросил: «Саша, а где ты родился?» Вопрос был неожиданным, но на него нужно было отвечать. Александр знал, что товарищи по оружию ему доверяют, поэтому, не долго думая, соврал, что родился в г. Кирове. Ведь он призывался Кировским райвоенкоматом г. Уфы, а ответить, что он не знает места своего рождения или что его призвали из колонии НКВД, было почему-то стыдно (так появилась еще одна версия места его рождения).
К назначенному сроку 91 осбр сосредоточилась в указанном районе и организовала дневной привал. Каким бы тяжелым не казался трехсуточный марш, но настроение у бойцов и командиров было приподнятое. Отдохнув, Матросов даже сыграл на гармошке для поднятия духа сослуживцев. Но радость была преждевременной. Командование получило новый приказ на ночной марш в новый район: Новая, Петрова, Ключки – ближе к переднему краю.
Этот переход оказался самым тяжелым, потому что пришлось двигаться по проселочным дорогам между болотами и р. Кунья, иногда по колено в снегу, проваливаясь по пояс в засыпанные придорожные канавы и ямы, поэтому в новый район многие подразделения бригады вошли уже в светлое время, а последние только к обеду, демаскируя район сосредоточения для разведывательной авиации врага. Тяжело было и другим бригадам, а колонны 74 осбр не только обнаружили, но и бомбили фашистские самолеты. В подразделениях были убитые и раненые.
Но и на этом движение бригады в сторону фронта не закончилось.
Командир 6-го стрелкового корпуса приказал всем соединениям и частям, в том числе и 91 осбр, занять исходные районы для наступления в 9 –12 км от переднего края обороны противника. Подразделения бригады вновь совершили ночной марш в район населенных пунктов Смата, Пустошка, Дуганова, где и расположились к утру 21 февраля 1943 г.
Этот 18-км марш для уставших бойцов и командиров 91 осбр оказался самым непродолжительным и сравнительно легким, потому что подразделения двигались по заранее подготовленному инженерными частями корпуса колонному пути и расположились в уже оборудованном районе, который только день назад оставила 150-я стрелковая дивизия. Дооборудование укрытий и блиндажей заняло не много времени, и уставшие бойцы, почистив оружие и выставив охранение, отдыхали, а командиры на рекогносцировке уточняли боевые задачи предстоящего наступления.
Александр Матросов при мерцающем свете коптилки писал письмо любимой девушке Лиде Кургановой в Уфу:
«Дорогая Лида!
Только что кончилось комсомольское собрание. Почистил автомат, покушал. Комбат говорит: «Отдыхайте лучше, завтра бой». Я не могу уснуть. В окопном блиндаже нас шесть человек, седьмой на посту. Пятеро уже спят, а я сижу возле печурки при свете гасилки и пишу это письмо. Завтра, как встанем, передам его связному.
Интересно знать, что-то ты поделываешь сейчас? У нас на фронте как стемнеет немного, так и ночь. А у вас в тылу – электрический свет. Поди, ложитесь спать часов в двенадцать?
Я часто вспоминаю тебя, Лида, много думаю о тебе. Вот и сейчас хочется поговорить с тобой обо всем, что чувствую, что переживаю...
Сегодня комбат рассказал случай, как погиб один генерал, погиб, стоя лицом на запад.
Я люблю жизнь, хочу жить, но фронт такая штука, что вот живешь, живешь – и вдруг пули или осколок ставят точку в конце твоей жизни. Но если мне суждено погибнуть, я хотел бы умереть так, как этот наш генерал: в бою и лицом на запад. Твой Сашок».
Позже он написал письмо в Уфимскую колонию друзьям: «Пишу Вам из района, где недавно были гитлеровцы. Вы и представить себе не можете, что натворили на русской земле эти гады… Я видел колодец, в который фашистскими извергами было сброшено 16 детей в возрасте до 12 лет. Я видел обгорелый каменный склад, где немцы заживо сожгли 265 женщин, стариков и детей...
Отступая, гитлеровцы жгли все, что могло гореть, взрывали все, что поддавалось разрушению. Я читал в одной листовке приказ немецкого генерала, который разрешал своим солдатам уничтожать все, что является советским, не останавливаясь даже перед историческими памятниками. А в приказе была пометка: «Одобрено Гитлером». Вот если бы удалось мне добраться до Берлина и поймать Гитлера, отомстил бы ему за все…».
Он так и не уснул...


***
Район предстоящих боевых действий находился в 40 км севернее г. Великие Луки, который советские части освободили 17 января 1943 г. Фашисты подтянули на это направление свежие войска, и наступление Красной Армии было остановлено, поэтому командование Калининского фронта приняло решение: нанести удар по врагу севернее через болота, где у фашистов по неуточненным разведданным не было сплошной линии обороны. Выполнить поставленную Ставкой ВГК задачу по окружению и разгрому Холмской группировки немецких войск поручили 6 Сталинскому добровольческому стрелковому корпусу сибиряков.
Командир корпуса генерал-майор Поветкин Степан Иванович (уроженец села Русская Журавка Верхнемамонского района Воронежской области) свой главный удар по противнику решил нанести на левом фланге силами усиленной 150-й стрелковой дивизии и двух бригад: 91-й осбр и 44-й лыжной сбр. В состав ударной группировки войск для проведения огневой подготовки атаки и поддержки наступающих войск корпус направил основную часть своей артиллерии, инженерно-саперные части и единственную   81-ю танковую бригаду. Основная задача наступающих соединений и частей состояла в уничтожении противостоящих частей 93 пд немцев и освобождении поселка городского типа Локня, который являлся важным узлом железных и шоссейных дорог, и через него шло снабжение Холмской группировки войск противника.
Уже на следующую ночь 3-й отдельный стрелковый батальон к 7-00 часам 22 февраля 1943 г. сменил обороняющиеся подразделения 54 осбр в полосе наступления бригады на рубеже Волосаново, Вязовая. Одновременно в направлении деревни Островы и хутора Ходуны от 91 осбр были высланы два разведотряда на лыжах в составе усиленных автоматчиками и саперами стрелковых рот для разведки противника и лесисто-болотистой местности, а также для разминирования маршрутов движения главных сил.
Наступление планировалось начать в 4-00 часа 23 февраля 1943 г. в день 25-й годовщины РККА. К этому времени вся подготовка должна была быть закончена, а бригады и полки выйти на рубежи развертывания и атаки на правом берегу р. Ловать. Но к указанному времени не все подразделения доложили о готовности, потому что не успели подвезти боеприпасы и продовольствие, не подготовили маршруты движения. Личному составу приходилось двигаться по бездорожью, прокладывая колонные пути, нести на руках всю материальную часть, боеприпасы и тащить артиллерию на самодельных салазках. Это вызывало огромные затраты времени и сил личного состава.
В назначенный срок выдвижение войск и атака его переднего края не состоялись. Командир корпуса своим решением по согласованию с командующим Калининским фронтом генерал-полковником М.А. Пуркаевым перенес наступление частей корпуса на сутки, предоставив командирам время для улучшения дорог и переправ, проверки материальной обеспеченности, постройки саней, полозьев, волокуш, лыж для перевозки артиллерии, минометов и пулеметов в условиях бездорожья. Личному составу были предоставлены еще сутки для отдыха и подготовки к наступлению, а тыловым подразделениям – время для подвоза имущества и боеприпасов до установленных норм, но внезапность атаки была утрачена и успокаивало командование только то, что противник перед фронтом корпуса активных действий не проявлял.
К этому времени разведотряды бригады доложили, что фашистов в деревне Островы и на хуторе Ходуны нет, проходы в минных полях противника проделаны, и они начали выдвижение и разведку в направлении хутора Большой Ломоватый Бор и высоты 101,0.
Рано утром 24 февраля 1943 г. главные силы корпуса начали выдвижение к рубежу перехода в атаку. 91 осбр и остальные части своевременно заняли исходные районы для наступления на правом берегу р. Ловать.
Авангард бригады 3-й отдельный стрелковый батальон в походном порядке начал движение через переправы на р. Ловать и по проделанным разведотрядами маршрутам перешел в наступление. В населенные пункты Островы и Ходуны подразделения батальона вошли уже в 16-00 часов. В это время основные силы 91 осбр переправлялись через р. Ловать, а разведотряды доложили, что встретили упорное сопротивление боевого охранения противника со стороны хутора Большой Ломоватый Бор и ведут огневой бой.
Движение основных сил бригады замедлилось. Началось все с переправы через р. Ловать. Артиллерию и обоз переправляли на руках, так как в местах преодоления реки были крутые, обрывистые берега. А дальше вся лесисто-болотистая местность, включая редкие проселочные дороги, была сплошь заминирована и заграждена завалами протяженностью каждый в 1 200 м – 1 300 м. Только на участке наступления 150 сд в этот день было извлечено свыше 1 000 противотанковых и противопехотных мин. А саперы разведотрядов просто физически не могли проделать большое количество проходов и колонных путей. Приходилось наступать, передвигаясь от рубежа к рубежу, колоннами.
В результате задача, поставленная авангарду бригады: к исходу дня овладеть населенными пунктами Черное и Брутово, – выполнена не была. Артиллерия и обозы отстали еще в деревне Островы. Только разведотрядам бригады удалось нанести поражение небольшому подразделению фашистов, занять хутор Большой Ломоватый Бор и высоту 101,0. От больших потерь в первый день наступления спасло только то, что в своей полосе прикрытия между речками Ловать и Чернушка противник активных действий не проявлял. В этот день только части 150 сд вышли к основному району обороны фашистов.
Воины 2-го батальона перешли по льду р. Ловать и вскоре вступили в густой сосновой лес. Шли тихо весь день и ночь, приближаясь к рубежу встречи с противником, и только перед самым рассветом батальон получил приказ остановиться на восточной опушке леса в 2,5 км западнее хутора Большой Ломоватый Бор. Привал оказался очень своевременным и удачным. Кухни отстали, но никому есть не хотелось, многие даже курить не стали: кто где был, там и повалился в снег.
Не спали только саперы, которые за эту ночь вместе с артиллеристами сумели проложить колонный путь и организовать подвоз боеприпасов и продовольствия.
3-й батальон бригады к утру без боя овладел Геллеровскими и Любомировскими хуторами и вышел к реке Чернушка, где встретил упорное сопротивление врага и был остановлен.
На следующий день 25 февраля 1943 г. помимо естественных препятствий, какими являлись реки, бездорожье, глубокий снег и бурелом, частям 6 ск пришлось встретиться с хорошо подготовленной системой опорных пунктов 2-го батальона 270 пехотного полка 93 пд противника, усиленных хорошо оборудованными и замаскированными в снегу пулеметными дзотами (деревоземляная огневая точка или долговременная замаскированная огневая точка – полевое оборонительное фортификационное сооружение, построенное из бревен, досок и грунта), соединенными с окопами ходами сообщения, установленными проволочными заграждениями в 2–3 ряда и минными полями. Дзоты противника были с хорошим обзором, с пристрелянными рубежами, особенно опушки лесов и рощ, лощины и все подступы к опорным пунктам. Они были оснащены помимо станковых пулеметов автоматическими пушками и крупнокалиберными пулеметами. Каждый опорный пункт поддерживался огнем тяжелых минометов и орудий. Все населенные пункты превращены в неприступные крепости: помимо дзотов на крышах домов, в домах, сараях занимали оборону группы автоматчиков и пулеметчиков противника, держащих под наблюдением и обстрелом всю впереди лежащую местность. Огневые точки были установлены даже в подвалах и печах.
К 8-00 часам утра передовые подразделения корпуса были готовы к атаке переднего края обороны противника, но огневая подготовка началась только в 11-20 часов и продолжалась всего 20 минут, а сигнал «В атаку!» поступил лишь в 12-00 часов. Использовать результаты даже столь непродолжительного огневого налета наступающие подразделения наших войск не смогли. Фашисты быстро заняли свои огневые позиции и подготовились к отражению нашего наступления.
2-й батальон 91 осбр развернулся севернее 3 осб и перешел в атаку на деревню Черное, с захватом которой открывалась прямая дорога на Локню, пытаясь обойти опорный пункт фашистов с флангов. Но немцы открыли ураганный огонь из всех видов оружия и остановили наши войска. Подразделения понесли первые ощутимые потери и отошли в исходное положение, так и не выполнив поставленную боевую задачу. Деревни Черное и Брутово освободить не удалось.
С наступлением темноты командир бригады полковник Ф.И. Лобанов поставил задачу 4 осб сменить на позициях 2-й батальон, который получил приказ: ночью совершить марш в новый район, атаковать и разгромить противника в укрепленном пункте, освободить деревню Чернушка, обеспечив дальнейшее успешное наступление бригады.
Командир батальона капитан С.А. Афанасьев предположил, что передвижение подразделений будет проходить по освобожденной территории под прикрытием своих обороняющихся частей, не выслал вперед и на фланги разведку и охранение. Но когда роты, построившись в длинную колонну, цепочкой начали движение по открытой местности, заросшей небольшим кустарником, противник, освещая местность ракетами, обнаружил передвигающуюся пехоту 2-го батальона и огнем с левого фланга из дзота открыл огонь.
Комбат получил тяжелое ранение, несколько солдат убиты, остальные залегли в глубокий снег. Рядовой Матросов увидел падающего командира и бросился к нему. С другой стороны, пригибаясь и увязая в снегу, бежала медсестра Валентина Шипица. Пока она перевязывала командира, Александр и подоспевшие бойцы из автоматов в упор стреляли по фашистам. Степана Алексеевича положили на волокушу и вывезли с поля боя.
Батальон был разделен на две части. Большая часть 2 осб, в голове колонны которой шла рота автоматчиков, быстро вошла в лес севернее Любомировских хуторов, а остальные, потеряв управление, вернулись в исходное положение и перешли к обороне между боевыми порядками 3 и 4 осб. Командование основной частью батальона принял на себя начальник штаба старший лейтенант Г.С. Артюхов.
Связь с бригадой была потеряна, но задачу выполнять надо, и Григорий Сергеевич, опасаясь очередных «сюрпризов» от фашистов, выслав вперед взвод охранения, начал движение в обход болота. Глубокий снег и лесоповал не дали возможности подразделениям быстро выйти в указанный район. Двигались медленно, с трудом преодолевая все препятствия, всю ночь, день и следующую ночь, практически без привалов. Все очень устали и еле передвигали ноги, да еще закончился сухой паек. Хотелось не только отдохнуть, но и есть.
Потеряв связь с батальоном, командование бригады решило, что его часть прорвалась в тыл противника и была отрезана врагом от главных сил, о чем в своем донесении доложило командованию корпуса.
Но старший лейтенант Г.С. Артюхов, сделав большой крюк, абсолютно точно вывел свой батальон в указанный район для атаки противника в деревне Чернушка с фланга.
В это время весь день 26 февраля 1943 г. подразделения 91 осбр безуспешно атаковали с фронта оборонительные рубежи фашистов, но деревни Черное, Брутово и Чернушка остались в руках противника.
Григорий Сергеевич еще раньше приглядывался к ловкому и исполнительному гармонисту. Ему нравился голубоглазый красноармеец Матросов своей выправкой, удалью, чистым и открытым взглядом, поэтому, приняв командование батальоном на себя, на очередном привале Артюхов назначил Александра своим ординарцем. Саше очень понравилось новое назначение. Теперь он без устали передвигался с конца колонны в голову и обратно, передавая распоряжения старшего лейтенанта подчиненным командирам.
На рассвете 27 февраля 1943 г., установив взаимодействие с соседом справа 674 сп 150 сд и доложив через них руководству бригады о готовности к нанесению удара по фашистам с фланга, 2 осб вышел на опушку леса севернее между деревнями Плетень и Чернушка в готовности перейти в атаку.

***
После почти двухдневного марша в темном лесу картина, которая открылась перед взорами бойцов, казалась ослепительно яркой, белоснежной и необъятной.
Артюхов побежал в голову колонны, на ходу расстегивая кобуру и доставая пистолет, следом за ним, пригнувшись, с автоматом в руках бежал Матросов. Остановившись за деревом, командир стал просматривать местность. Перед ним, золотисто поблескивая, лежала снежная поляна, но никаких следов на ней не было, только выделялся редкий кустарник и на западе виднелся лес.
Вот и Чернушка, а за рощей Плетень. Артюхов отметил что-то на карте и спрятал ее в планшет. До ближайших домов деревни было около 500 м по открытому снежному полю. За сожженными избами, вместо которых торчали только печные трубы, протекала неширокая речка Чернушка (местные жители называют ее Черной речкой) с низкими, топкими берегами. Никаких возвышенностей, тем более высот до северной окраины д. Чернушка старший лейтенант Артюхов не наблюдал. Наступать приходилось опять по открытой местности.
Задача перед 2-м батальоном стояла прежняя: ударом во фланг уничтожить противника, обороняющего деревни Чернушка и Черное, и овладеть ими. Одновременно по единому сигналу в атаку переходили подразделения 4 осб бригады, атакующие фашистов в деревне Чернушка с фронта, и сосед справа 1-й стрелковый батальон 469 сп 150 сд, наступающий на деревню Плетень. Связь с командованием бригады благодаря усилиям телефониста А.В. Голосова была налажена. Полковник Ф.И. Лобанов торопил, ведь в штаб корпуса и фронта он еще вчера доложил, что эти деревни, включая и Плетень, уже освобождены подразделениями 91 осбр.
Ожидание было томительно, но вот в небо взвились две красные ракеты и солдаты, развернувшись в боевую цепь, побежали, пригнувшись, по полю. Не успели они преодолеть и несколько десятков метров, как противник открыл сильный пулеметный огонь из замаскированного и едва заметного дзота, бойницы которого находились практически на уровне земли.
И только сейчас, внимательно присмотревшись, Артюхов увидел небольшой холмик, покрытый толстым слоем снега, откуда вырывался смертельный огонь. Справа и слева, как подкошенные, стали падать на землю бойцы батальона, поливая чистый снег своей кровью. Бежавший рядом с командиром Матросов вместе с остальными сразу же залег и, немного отдышавшись и чуть приподнявшись, обнаружил еще два дзота слева и справа от наступающих.
С фронта на д. Чернушка перешел в наступление 4-й батальон, но и его роты залегли под сильным огнем с хорошо укрепленных немецких позиций.
Бойцы продолжали упорно двигаться вперед, теперь уже перебежками, заставляя фашистов постоянно менять направление стрельбы, но это не позволяло основным силам выполнить боевую задачу вовремя, а лежать на снегу под огнем противника, не имея укрытий, было недопустимо, роты несли большие потери.
Медленно, но все же двигаясь вперед, правофланговое подразделение батальона подошло к речке Чернушка и часть бойцов быстро преодолела ее по льду. До дзотов осталось метров сто, только один бросок, но противник оборонялся стойко. Немцы направили в этот район танки, артиллерию и даже бомбардировочную авиацию, которая обрушила свой смертоносный груз, особенно на подразделения 150 сд. Когда бойцы не двигались, пулеметы молчали, но стоило хоть одному из них пошевелиться, как сразу же в его сторону открывался смертоносный огонь.
Комбат понимал, что обойти дзоты не удастся, так как поляна была пристреляна фашистами, а штурмовать с фронта – значит положить здесь весь оставшийся батальон. Артюхов повернулся к Матросову и послал его вызвать командиров взводов, атакующих врага на флангах. Саша быстро разыскал и привел к командиру Шарипова и Королева. Старший лейтенант приказал им выслать штурмовые группы автоматчиков и бронебойщиков и решительным штурмом блокировать фланговые дзоты, предупредив, что бой будет нелегким, но выполнить поставленную задачу необходимо. Одновременно через телефониста А.В. Голосова, который не отставал от комбата, он запросил у командования бригады огонь артиллерии по опорному пункту врага.
На подавление огневых точек были высланы штурмовые группы, во главе которых стали сами командиры. Первую возглавил узбек Обит Шарипов, помощник командира взвода 1-й стрелковой роты. Опытный 38-летний старший сержант незаметно подкрался к немецкому дзоту с тыла, уничтожил расчет фашистов из автомата и захватил немецкий пулемет. Быстро развернув мощное оружие врага в тыл, он открыл огонь по выдвигающемуся к дзоту подразделению немцев. В этом бою отважный и опытный старший сержант Обит Шарипов был ранен, но и после перевязки остался в строю.
На другом фланге штурмовую группу возглавил командир взвода автоматчиков 20-летний младший лейтенант Л.С. Королев, который сумел скрытно подобраться в немецкий дзот, уничтожить пулеметный расчет и фашистского офицера, командовавшего обороной в этом районе, а затем развернуть грозное оружие врага и открыть из пулемета огонь по фашистам, не давая им возможности приблизиться и контратаковать.
(Такой же подвиг, но южнее около 1 км у деревни Черное днем раньше, 26 февраля 1943 г., совершил 2-й номер расчета противотанкового ружья (ПТР) 3 осб бригады красноармеец Ярулла Галимов. 33-летний татарин, который на фронте воевал всего четыре месяца, сумел выстрелом из ПТР попасть в небольшую амбразуру дзота противника и поджечь его. А когда горящие фашисты в панике разбежались, захватил пулемет и стал методически уничтожать врага огнем из его же собственного оружия, давая возможность остальным бойцам батальона без потерь продвинуться вперед. Когда бой закончился, то перед вражеским дзотом насчитали более 30 убитых Галимовым фашистов).
Но самый мощный центральный пулемет из третьего дзота продолжал простреливать всю местность перед деревней. Попытки подавить его огнем артиллерии не увенчались успехом. Замаскированный и зарытый в землю вражеский танк уничтожил два наших орудийных расчета.
Матросов, помогая командиру, постоянно следил за ходом боя, собирал донесения, передавал приказания, ползал, пробираясь в самые опасные, рискованные места. Но это было не то, руки сами тянулись к затвору автомата. Быть на поле боя и активно не участвовать в нем было мукой для Александра, который всегда рвался вперед, не думая об опасности, увлекая товарищей. Вскоре он не выдержал и попросил у Артюхова разрешения сражаться с ненавистными фашистами со своим взводом. Но командир не отпустил.
Бойцы поднялись в атаку, и огневая точка врага снова ожила, она вела такой яростный огонь, что не только подойти, но и просто приподняться и подобраться к ней скрытно возможности не было. Пришлось снова залечь.
На глазах у Матросова гибли его товарищи. Перестрелка продолжалась. И с той и с другой стороны не жалели патронов, но смысла в этой ожесточенной стрельбе никакого не было. Бойцы еще несколько раз бросались в атаку и каждый раз вынуждены были откатываться, оставляя на поле боя убитых и раненых.
А время шло. В этой обстановке даже ничтожная доля секунды могла решить исход дела, а минутное промедление грозило наступающим катастрофой. Артюхов это понимал. Понимал он и другое – немцы не сидят сложа руки в своей засаде, и подкрепление к фашистам скоро прибудет, тогда выполнить поставленную задачу станет намного сложнее. Комбат послал Матросова за автоматчиками. Приползло шесть добровольцев. Старший лейтенант приказал троим из них подползти к дзоту и из автоматов стрелять по амбразуре.
Когда бойцы поползли, из дзота вновь ударил шквал огня. На глазах у Александра погибли его близкие товарищи, тогда Артюхов отправил вторую тройку, указав ползти правее от огневой точки врага, но и они не достигли цели. Следующим вызвался опытный разведчик красноармеец П.А. Огурцов. С ним напросился и Александр Матросов. Скрепя сердце комбат все же согласился. Не мешкая, они поползли в сторону дзота, но на подступах к нему Петр Александрович был тяжело ранен и Матросов принял решение уничтожить огневую точку ненавистных фашистов в одиночку. Он упал на бок и, приподнимая автомат, пополз правее погибших товарищей. Затаив дыхание, за ним следили бойцы и командиры батальона. До проклятого дзота оставалось не более 30 метров.
Проползая мимо раненого, истекающего кровью друга автоматчика Копылова, он вдруг повернул к нему свое не по-мальчишески суровое, сосредоточенное лицо и улыбнулся, подбадривая товарища. Александр хитрил. В те минуты, когда огонь из пулемета фашисты вели в его сторону, он переставал двигаться и замирал, распластанный на снегу. И вражеский пулеметчик, принимая его за одного из убитых, не замечал бойца и проходил мимо своей смертельной очередью. Убитых лежало на снегу много – пересчитывать их немцу не приходило в голову. А Матросов, выждав мгновенье, полз дальше. Так он подобрался почти вплотную к дзоту.
Те, кто с тревогой следили за ним, видели, как Александр подполз к дзоту с фланга и одну за другой бросил две гранаты (Огурцов, также наблюдавший за ним, видел, как он бросил одну гранату – авт.), которые разорвались практически у вражеской амбразуры. Пулемет фашистов замолчал. И сразу наступила неожиданная, оглушающая тишина, что многие не поняли, что случилось. Но как только бойцы поднялись в атаку, немецкий пулемет снова ожил, сея смерть среди красноармейцев батальона. Матросов тоже метнулся к дзоту, и, когда враг открыл огонь, падая, дал длинную очередь по амбразуре, потом еще несколько раз нажал спусковой крючок автомата, но выстрелов не последовало. В пылу боя Александр не заметил, как расстрелял все патроны, а пулемет фашистов снова бил и бил по залегшим бойцам.
Матросов лежал метрах в шести от полыхавшей огнем амбразуры. Враг его не доставал. Гранат не было. Автоматный диск был пуст. Тогда резким движением он сорвал с себя шапку, приподнялся над землей, рывком подбежал к дзоту и, не выпуская из руки автомата, бросился левым боком на ствол раскаленного вражеского пулемета, закрыв своим телом амбразуру.
Мгновенье, и первой с диким криком «За Родину!» метнулась к ослепленному вражескому дзоту медсестра В.А. Шипица, стреляя на ходу из автомата убитого фашистами красноармейца. За ней бросились в атаку бойцы и командиры. Над полем боя прогремело мощное русское «Ура!». Смерть Матросова на глазах у всего батальона потрясла молодых бойцов, и, презрев свой страх, они рванулись вперед. Остановить их порыв и атаку уже было невозможно.
В забрызганных кровью телогрейках, придерживая набитые бинтами парусиновые санитарные сумки, на помощь раненым бойцам и лежавшему на амбразуре вражеского дзота Матросову бежали девушки-санитарки Елизавета Солнцева и Валентина Шипица. Прижав к груди автомат, спотыкаясь и падая в глубокий снег, за ними бежали старший лейтенант Артюхов, лейтенант Татарников, старший лейтенант Волков, младший лейтенант Королев, сержант Валитов, капитан Ноздрачев и капитан Коренский.
К дзоту они подбежали почти одновременно. Кадышев и Бардабаев, ворвавшись в него, в рукопашной схватке уничтожили яростно сопротивлявшихся фашистов...
Перед амбразурой, на снегу, покрытом копотью и кровью, лицом вниз лежал Саша. Он намертво обхватил рукой упершийся в грудь еще горячий от выстрелов ствол вражеского пулемета. На его спине торчали вырванные пулями клочья когда-то белого полушубка...
Командир взвода автоматчиков Л.С. Королев и девушки-медсестры приподняли отяжелевшее тело Матросова и, повернув на спину, бережно опустили его на плащ-палатку. Большие голубые глаза с расширенными зрачками Матросова спокойно смотрели в небо. Из уголков губ текли тоненькие струйки крови, а на груди расползалось темное пятно…Постепенно глаза его тухли, превращаясь в темный омут, и казалось, что вокруг его головы светится мерцающий круг…
Помощник начальника политотдела бригады капитан И.Г. Ноздрачев, встав на колени, закрыл рукой глаза героя, вынул из кармана гимнастерки Матросова комсомольский билет и, развернув его, написал: «Лег на огневую точку противника и заглушил ее. Проявил геройство». (Этот комсомольский билет хранится в Москве, в Центральном музее Вооруженных Сил России).
Александра аккуратно завернули в плащ-палатку, перенесли больше чем на 1 км на восток от места гибели на опушку леса в 75 м западнее дороги на хутор Тропов Бор северо-восточной окраины д. Чернушка и с почестями похоронили. Могилу обозначили девятнадцатью касками, ведь многие знали, что 22 дня тому назад ему исполнилось 19 лет... Прозвучали клятвы – отомстить и прощальный салют…
2-й батальон выбил фашистов с северной окраины деревни Чернушка и стремительно стал обходить вражеские позиции с тыла. Немцы, опасаясь окружения, быстро начали отводить свои подразделения по единственной проселочной дороге к деревне Черная, бросая огневые позиции и оборудованные дзоты. Этим воспользовался 4 осб бригады, и фашисты были выбиты из деревни.
Так, ценой своей жизни Александр Матвеевич Матросов содействовал выполнению боевой задачи батальона и бригады.
В этом бою только 2 осб 91 осбр потерял убитыми и ранеными 335 человек.
(Смерть Александра Матросова видели многие его сослуживцы. Они прошли через всю войну и остались живы. Но еще в грозном 1943 г. в своих воспоминаниях, не сговариваясь, они изложили по секундам все происходившее под Чернушкой. Но, к великому сожалению, в наше время нашлись «специалисты», которые, сидя в кабинете в удобном кресле, «несколько раз закрывали своим телом амбразуру вражеского дзота», пытаясь поставить под сомнение свидетельства очевидцев той жесточайшей человеческой бойни под деревней Чернушка, которая не пережила этого страшного боя и больше не была восстановлена. Пусть они хотя бы найдут дорогу к месту гибели красноармейца, а потом будут рассуждать возможно или невозможно и каким способом совершил свой великий подвиг во имя свободы своего народа, во имя Родины девятнадцатилетний детдомовец и «уголовник» Александр Матвеевич Матросов).
Отошедший враг занял новые подготовленные позиции и остановил наступление двух батальонов бригады. На некоторых участках фашисты даже перешли в контратаку, но решительными действиями стрелковых рот немцы были остановлены и, понеся потери, отошли в исходное положение. Здесь отличились пулеметчики лейтенанта В.М. Рябцева и автоматчики лейтенанта Г.М. Канделинского, которые уничтожили более двадцати фашистов. Бой продолжался до вечера.
В этот же день на поляне у д. Чернушка старший лейтенант Петр Ильич Волков, инструктор политотдела бригады, на листке школьной тетради написал: «Начальнику политотдела 91-й бригады добровольцев–сибиряков… Нахожусь во втором батальоне. Наступаем… В бою за деревню Чернушки комсомолец Матросов, 1924 года рождения, совершил героический поступок – закрыл амбразуру дзота своим телом, чем и обеспечил продвижение наших стрелков вперед. Деревня Чернушки взята. Наступление продолжается. Подробности доложу по возвращении. Агитатор политотдела ст. лейтенант Волков».
Но доложить он не смог, потому что в этот же день был убит.
Деревня Чернушка для 91 осбр стала последним населенным пунктом, который в ходе наступления освободила бригада. Еще два дня ее подразделения безуспешно пытались атаковать противника, обороняющегося в деревнях Плетень, Черное, Брутово и Чулинино, но ничего не добились.


***
В течение пяти дней непрерывных боев прорвать оборону врага не удалось, задача, поставленная командованием Калининского фронта 6-му стрелковому корпусу, выполнена не была. 150 сд и бригады понесли большие потери и перешли к обороне. (Только потери 91 осбр составили 1 760 человек, из них убитыми 536 командиров и бойцов. Самым кровопролитным днем стал 27 февраля 1943 г., когда бригада потеряла 1 327 человек, из них убитыми 411 военнослужащих). Об ожесточенности боев говорит и тот факт, что только за 26 февраля 1943 г. в плен были взяты 31 солдат и один офицер немецкой армии, но по дороге в тыл сопровождающими их красноармейцами было убито 14 фашистов.
Начальник политотдела бригады майор М.В. Ильященко в своем «Политдонесении о боевых действиях и партийно-политической работе по обеспечению их» за 27-28 февраля 1943 г. на имя начальника политотдела 6 ск и заместителя начальника политуправления Калининского фронта полковника  М.Г. Гуревича доложил не только о результатах упорных боев и освобожденных населенных пунктах, но также и о потерях, и наиболее отличившихся бойцах и командирах: командире стрелкового взвода 3 осб лейтенанте Г.А. Дружбине, старшине 3 осб  Вовине, помощнике командира взвода 2 осб старшем сержанте Шарипове, описав их геройские действия в наступлении. Особенно он обратил внимание руководства политотдела и управления на то, что «исключительное мужество и героизм проявил красноармеец батальона комсомолец Матросов. Противник из дзота открыл сильный пулеметный огонь и не давал продвинуться нашей пехоте. Тов. Матросов получил приказ уничтожить укрепленную точку противника. Презирая смерть, он закрыл амбразуру дзота своим телом. Пулемет врага замолчал, пехота пошла вперед, и дзот был занят. Тов. Матросов погиб смертью храбрых за Советскую Родину». Не забыл майор Ильященко указать и на виновных (ведь он прекрасно понимал, что боевая задача, поставленная бригаде, не выполнена), и прежде всего во всех бедах он обвинил плохую связь, разведку, взаимодействие и управление войсками, особо подчеркнув, что работа штаба бригады была «неудовлетворительной», отсутствовала оперативность, «не обеспечено проведение в жизнь решений командира».
Но руководство Калининским фронтом уже назначило виновных в провале наступления на Локню и окружения Холмской группировки войск противника. 2 марта 1943 г. командир 91-й бригады полковник Ф.И. Лобанов был освобожден от занимаемой должности.
В этот же день новый командир 91-й Сталинской стрелковой бригады добровольцев-сибиряков полковник С.И. Андропов приказал подразделениям перейти к обороне, а 2 осб и 3 осб к исходу дня сдать свои позиции частям 150 сд и выйти в район деревни Малеева. Основная часть бригады перешла в резерв штаба корпуса, но уже на следующий день сменила 4 осб 74 осбр на правом фланге 150 сд и перешла в наступление уже на новом направлении. Бои за небольшие населенные пункты не принесли успеха, и 6 марта 1943 г. части корпуса на всем фронте перешли к обороне. Освободить и Локню, и Холм советским войскам удалось лишь через год в феврале 1944 г.
За 14 дней боевых действий, включая и совершение маршей в исходные районы, и подготовку к наступлению, корпус потерял убитыми, ранеными и пропавшими без вести (в основном, разведчиков – авт.)  9 573 человека. Это более 20% численности войск 6 ск, а в стрелковых подразделениях потери составляли более 50% от первоначального состава.
От политработников и подчиненных командиров еще в первый день вступления в должность комбрига Сергей Ильич Андропов узнал о подвигах бойцов бригады при выполнении боевых задач. Он сразу же отдал распоряжение подготовить на особо отличившихся рядовых и командиров необходимые документы для награждения орденом Красной Звезды и медалями.
Уже на следующий день 3 марта 1943 г. раненый старший лейтенант Г.С. Артюхов (28 февраля 1943 г.) представил командиру наградные листы на своих подчиненных: лейтенантов В.М. Рябцева и Г.М. Канделинского, младшего лейтенанта Л.С. Королева, старших сержантов К.Г. Марьясова и О. Шарипова, сержанта А.А. Панфилова и санинструкторов В.А. Шипицу и Е.З. Солнцеву, которые во время боев вынесли 85 раненых бойцов и офицеров батальона и оказали первую медицинскую помощь, чем спасли их жизни.
5 марта 1943 г. полковник С.И. Андропов от имени Президиума Верховного Совета СССР подписал свой первый приказ № 040 на новой должности о награждении 23 командиров и бойцов бригады за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество, доложив об этом в штаб корпуса. Орденом Красной Звезды были награждены: красноармеец Я. Галимов, санинструктор В.А. Шипица, младшие лейтенанты Л.С. Королев и П.Н. Дзисяк. Остальные – медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги». Еще шли бои местного значения, а приказ уже был объявлен подразделениям и частям бригады. Ордена и медали вручили личному составу перед строем своих рот.
Одновременно штаб бригады подготовил наградные листы на командиров рот и батальонов, отличившихся в боях, а на красноармейца А.М. Матросова – представление к званию Героя Советского Союза (посмертно), и с тремя экземплярами приказа № 040 все документы были доставлены в штаб корпуса.
Родителям, женам и ближайшим родственникам погибших в боях офицеров и солдат штаб бригады отправил похоронки. В кармане гимнастерки Александра были обнаружены неотправленное письмо на имя Клавдии Грибцовой и ее адрес, поэтому командование приняло решение: извещение о гибели Саши отправить в Харабалинский военкомат Астраханской области. Но девушки к тому времени в живых уже не было. Извещение от 4 июля 1944 г. о гибели Матросова получила ее сестра, Анна Ивановна. Она написала об этом на оборотной стороне фотографии Клавдии Ивановны Грибцовой. (Похоронка более 30 лет пролежала в архиве РВК села Харабали, и сейчас она вместе с фотографией девушки находится в музее Ивановского детского дома).
9 марта 1943 г. 6-й Сталинский добровольческий стрелковый корпус сибиряков в полном составе со средствами усиления вошел в состав 22-й армии Калининского фронта под командованием генерал-лейтенанта В.А. Юшкевича.
Через неделю, 16 марта 1943 г., соединения и части 6 ск были выведены из боя и заняли районы сосредоточения, находясь в резерве армии. Бригады стали доукомплектовываться новым пополнением.
В это время заместитель начальника политуправления Калининского фронта полковник М.Г. Гуревич, который до июля 1942 г. был заместителем начальника ГПУ РККА и хорошо знал свое дело, отдал распоряжение своим подчиненным в кратчайшие сроки подготовить и выпустить листовку с описанием подвига красноармейца А.С. Матросова. И пока одни политработники составляли текст листовки, за основу взяв донесение майора М.В. Ильященко, другие отправились в бригаду за фотографией бойца. Но, к сожалению, кроме снимка в комсомольском билете других документов ни в штабе, ни у оставшихся в живых сослуживцев героя обнаружить не удалось. Недолго думая, представитель политуправления фронта отклеил фотографию Александра Матросова от комсомольского билета, который с другими документами взял с собой, и постарался перефотографировать небольшой снимок, но попытка не увенчалась успехом. Тогда срочно стали искать в рядах соединений и частей фронта хорошего художника.
78 осбр не принимала участия в февральском наступлении 6 ск, она находилась в резерве Калининского фронта, но 17 марта 1943 г. бригада совершила марш в район станции Жарковской под г. Холм и вновь вошла в состав корпуса. В артиллерийском дивизионе 78 осбр служил молодой художник сержант Б.Я. Ряузов, который в минуты отдыха рисовал своих сослуживцев. [После войны он стал членом-корреспондентом Академии художеств СССР (1970), лауреатом Государственной премии РСФСР им. И.Е. Репина (1973), народным художником РСФСР (1978)].
Борис Яковлевич вспоминал, что однажды в марте 1943 г. в расположение бригады приехал офицер из вышестоящего штаба и его вызвали к командиру. Офицер рассказал, что в соседней части молодой боец Александр Матросов закрыл своим телом пулемет в амбразуре дзота противника и погиб. Узнав, что сержант Ряузов может нарисовать портрет героя для фронтовой газеты по фотографии, офицер обрадовался и попросил художника изобразить Матросова в зимнем обмундировании.
Много картин нарисовал Борис Яковлевич Ряузов, но эту запомнил на всю жизнь. Он рисовал портрет героя в темном блиндаже под светом лампы-коптилки, сделанной руками умельцев из гильзы патрона для противотанкового ружья. Фотография была маленькая и умещалась на левой ладони. Вначале сержант нарисовал несколько карандашных набросков, которые стали первыми фронтовыми изображениями Александра Матросова и очень понравились не только офицеру штаба, но и присутствовавшим бойцам. И лишь потом приступил к портрету красноармейца, взяв за основу наиболее удачный набросок. Впоследствии Борис Яковлевич очень гордился этим рисунком, который стал каноническим, потому что все последующие изображения героя в основе своей дополняли его работу. (Единственный, кто не оценил в своих воспоминаниях работу художника, был помощник начальника политотдела Краснохолмского военно-пехотного училища по работе среди комсомольцев капитан в отставке А.А. Григорьянц, который не увидел сходства рисунка с фотографией Матросова, но, к сожалению, негатив пленки не сохранился, а фотография из комсомольского билета Матросова где-то затерялась или лежит в какой-нибудь папке в архиве и дожидается своего звездного часа).
Несмотря на быстрые изменения обстановки и неспешную работу кадровых органов, представление к званию Героя Советского Союза (посмертно) на красноармейца Матросова было подписано командиром корпуса генерал-майором С.И. Поветкиным 15 марта 1943 г., а командующим 22-й армии – 19 марта 1943 г. и документы срочно переданы в штаб Калининского фронта. А связано это было с тем, что начальник Главного Политического управления РККА генерал-лейтенант А.С. Щербаков, с мнением которого считались в Ставке, доложил И.В. Сталину о подвиге бойца 6 ск добровольцев Калининского фронта Александра Матросова. Иосиф Виссарионович не остался равнодушным и по тексту донесения синим карандашом крупно написал: «Боец — Герой! Корпус — Гвардейский!»
И уже через месяц директивой заместителя НКО СССР № орг/2/133681 от 19 апреля 1943 г. на основании приказа Ставки ВГК от 16 апреля 1943 г. 6 ск был преобразован в 19-й гвардейский стрелковый корпус, а на базе 74-й и 91-й отдельных Сталинских добровольческих стрелковых бригад в г. Гжатске (ныне г. Гагарин) была образована 56-я гвардейская стрелковая дивизия. 2 осб 91 осбр вошел в состав 254-го гвардейского стрелкового полка. (Формирование дивизии и полков проходило с 6 по 13 мая 1943 г. 4 июля 1943 г. гвардии генерал-лейтенант С.И. Поветкин на торжественном построении вручил командиру дивизии, гвардии полковнику А.И. Колобутину гвардейское Красное Знамя. До 13 июля 1943 г. части дивизии занимались боевой подготовкой).
21 апреля 1943 г. войска 22-й армии в полном составе, кроме выходящего на переформирование 6 ск, перешли в подчинение командующего Северо-Западным фронтом генерал-полковника И.С. Конева.
Ставка ВГК и лично И.В. Сталин критически оценивали действия руководства Калининского фронта, особенно после неудачных  Ржевско-Сычевской операции (25 ноября – 20 декабря 1942 г.), Великолукской операции (25 ноября 1942 г. – 17 января 1943 г.), которая хоть и закончилась окружением и разгромом фашистских войск, но с большими потерями в живой силе и технике. Даже успешная Ржевско-Вяземская стратегическая наступательная операция                (2 марта – 31 марта 1943 г.) войск Западного и Калининского фронтов, в которой войска фронта, преследуя отходящие части 9-й и 4-й немецких армий из Ржевского выступа, продвинулись на 130 – 160 км и освободили г. Белый, не спасли генерал-полковника М.А. Пуркаева от различных московских комиссий. Но официальным поводом для снятия с должности Максима Алексеевича явился тот факт, что из-за плохой организации продовольственного снабжения за три месяца 1943 г. в соединениях и частях фронта было зафиксировано 76 случаев смерти солдат от истощения.
25 апреля 1943 г. генерал-полковник М.А. Пуркаев сдал дела и должность командующего Калининским фронтом генерал-полковнику А.И. Еременко, так и не подписав документы о награждении бойцов и командиров 6 ск.
Андрей Иванович Еременко тоже не был в почете у И.В. Сталина и об этом знал, так что перед тем, как прибыть в штаб Калининского фронта, он поинтересовался в Генеральном штабе и ГПУ РККА о положении дел у М.А. Пуркаева и уже знал о надписи Иосифа Виссарионовича на тексте донесения о героическом подвиге Александра Матросова. Зная о феноменальной памяти Верховного Главнокомандующего, Еременко не стал дожидаться напоминания, удовлетворил ходатайство командующего 22-й армии и вместе с членом Военного Совета Калининского фронта генерал-лейтенантом Д.С. Леоновым   2 мая 1943 г. подписал представление о присвоении А.М. Матросову звания Героя Советского Союза посмертно.
Андрей Иванович был скуп на награды своим подчиненным. Этому в истории немало примеров. Так что он не стал подписывать наградные листы на остальных командиров и бойцов 6 ск, тем более что такой корпус уже «не существовал», а 19 гв.ск был в резерве Ставки ВГК, находился на переформировании и ему не подчинялся (поэтому автор ставит под сомнение воспоминания А.И. Еременко о том, что именно он был инициатором присвоения звания Героя Советского Союза А.М. Матросову).
Вскоре типография Воениздата НКО (не без участия Александра Сергеевича Щербакова) большим тиражом выпустила листовку «Бессмертный подвиг гвардии рядового Александра Матвеевича Матросова», которую разослали по всем фронтам, а на Калининском фронте их раздали в каждом батальоне и роте.
15 мая 1943 г. вновь сформированный 19-й гвардейский Сталинский сибирский стрелковый корпус вошел в состав 10-й гв. армии Западного фронта под командованием генерала армии В.Д. Соколовского.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 июня 1943 г. красноармейцу Матросову Александру Матвеевичу за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

***
Первым в советской печати подвиг А.М. Матросова осветил специальный военный корреспондент газеты «Боевое знамя» 10-й гв. армии ст. лейтенант М.С. Бубеннов. Михаил Семенович воевал с фашистами с марта 1942 г. в должности командира стрелковой роты 88 сд Западного фронта, поэтому не понаслышке знал, что такое смертельный бой, немецкие дзоты и великий подвиг простого советского солдата в этой войне. Он уже зарекомендовал себя инициативным и способным журналистом, работая в дивизионной газете «За Родину», и теперь, получив задание редакции – побывать в новом для армии 19 гв. ск, со свойственным ему рвением взялся за порученное дело.
Михаил Семенович побывал в 254-м гвардейском стрелковом полку, где встретился с сослуживцами и очевидцами подвига Александра Матросова и записал их воспоминания. Уже по дороге в редакцию, находясь под огромным впечатлением от услышанного о кровопролитных боях под деревней Чернушка, он написал большую статью в армейскую газету, которую тут же опубликовали и разослали по всем подразделениям и частям 10-й гв. армии. Ее читали красноармейцы в землянках, блиндажах и окопах, обещая мстить ненавистным фашистам за сожженные города и села, за смерть невинных стариков и детей, давали клятву: изгнать врага с нашей многострадальной земли.
Факты, изложенные в его очерке, легли в основу всех последующих изданий, освещающих биографию и бессмертный подвиг А.С. Матросова. (Всю войну и в послевоенное время Михаил Семенович Бубеннов продолжал работу по сбору и обобщению материалов не только об Александре, но и о тех, кто совершил такой же подвиг, пожертвовав собой ради жизни других бойцов и командиров, ради жизни новых поколений).
Еще в декабре 1941 г. по инициативе А.С. Щербакова при Московском комитете партии была создана Комиссия по истории обороны Москвы. Этот почин был поддержан, и 15 января 1942 г. при АН СССР была создана Комиссия по истории Великой Отечественной войны, во главе которой стал профессор, начальник Управления агитации и пропаганды ЦК ВКП(б) Г.Ф. Александров. В рядах этой комиссии как прикомандированный сотрудник работал корреспондент–организатор армейской газеты 22-й армии Северо-Западного фронта «Вперед за Родину!», историк, политрук капитан Иван Иосифович Шкадаревич, которому и было поручено собрать материал о красноармейце-герое.
За основу своей работы он взял уже изданные материалы, побывал в 254 гв. сп, где также побеседовал с очевидцами подвига Александра Матросова, и 24 июня 1943 г. в своей газете опубликовал очерк о героическом солдате 91 осбр Калининского фронта, который назвал «Ценой жизни». Подготовленные материалы Шкадаревич также передал в Комиссию по истории Великой Отечественной войны, на основании которых в конце 1943 г. типография Воениздата НКО вновь большим тиражом выпустила листовку «Герой Советского Союза Александр Матвеевич Матросов», которую в январе 1944 г. разослали по всем фронтам. (Иван Иосифович и дальше продолжал собирать материалы о легендарном красноармейце и практически на долгие советские десятилетия стал единственным (как он считал – авт.) библиографом А.М. Матросова).

***
8 сентября 1943 г. вся страна услышала по радио приказ № 269 Народного Комиссара Обороны И.В. Сталина, который гласил:

«23 февраля 1943 года гвардии рядовой 254 гвардейского стрелкового полка 56 гвардейской стрелковой дивизии Александр Матвеевич Матросов в решающую минуту боя с немецко-фашистскими захватчиками за дер. ЧЕРНУШКИ, прорвавшись к вражескому ДЗОТу, закрыл своим телом амбразуру, пожертвовал собой и тем обеспечил успех наступающего подразделения.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 июня 1943 г. гвардии рядовому тов. Матросову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Великий подвиг товарища Матросова должен служить примером воинской доблести и героизма для всех воинов Красной Армии.
Для увековечения памяти Героя Советского Союза гвардии рядового Александра Матвеевича Матросова п р и к а з ы в а ю:
1. 254 гвардейскому стрелковому полку 56 гвардейской стрелковой дивизии присвоить наименование:
«254 гвардейский стрелковый полк имени Александра Матросова».
2. Героя Советского Союза гвардии рядового Александра Матвеевича Матросова зачислить навечно в списки 1 роты 254 гвардейского полка имени Александра Матросова.
Приказ прочесть во всех ротах, батареях и эскадронах.
Народный Комиссар Обороны
Маршал Советского Союза И. СТАЛИН»

Александр Матросов стал первым советским воином, зачисленным навечно в списки воинской части.
По идеологическим соображениям, для воодушевления и поднятия морального духа советских воинов, дата подвига была перенесена на 23 февраля 1943 г. и приурочена к 25-й годовщине Дня Красной Армии и Флота. (Все, что в приказе не соответствует действительности на момент совершения подвига, выделено автором. Но попробовал бы в те годы, да и после войны, кто-нибудь опротестовать приказ, подписанный самим И.В. Сталиным. Это сегодня все такие смелые. Так официальной датой смерти Александра Матросова стало 23 февраля 1943 г. И до сих пор никто не взял на себя смелость изменить ее, поэтому во всех официальных документах, на многих памятниках, бюстах, других монументах и даже на могиле А.М. Матросова указана дата гибели героя, взятая из приказа НКО, хотя в это время он был еще жив).
После объявленного по радио приказа № 269 подвиг Александра Матросова стал широко освещаться в газетах, журналах, литературе и кино. Так, уже 12 сентября 1943 г. газета «Красная звезда» (№216) публикует статью о подвиге Матросова, 29 октября 1943 г. газета «Красноармейская правда» печатает расширенную статью военного корреспондента майора Н.М. Кононыхина и воспоминания друзей Александра: гвардии сержантов М. Бардабаева и А.В. Воробьева. Подвиг Матросова становится символом мужества, воинской доблести, бесстрашия и любви к Родине.
В начале октября 1943 г. в Локнянский район к местам боев у деревни Чернушка были направлены представители политотдела 10-й армии во главе со старшим лейтенантом В.Я. Муслаковым с заданием: с помощью местных органов власти установить памятник на могиле А.М. Матросова. К сожалению, они посчитали, что героя похоронили рядом с местом гибели, то есть у вражеского дзота, который в это время находился на нейтральной полосе между немецкими и советскими оборонительными позициями, и поэтому установить там памятник не представлялось возможным. Тогда было принято решение установить обелиск рядом с командным пунктом 2 осб бригады на северо-восточной окраине хутора Быстрова у дороги на хутор Тропов Бор.
Памятник Матросову был установлен, подходы к нему разминированы. В феврале 1944 г., когда советские войска перешли в наступление, к полевому обелиску героя стали приезжать различные делегации из воинских частей, журналисты. В центральной прессе стали печататься снимки с мест боев за деревню Чернушка и могилы героя.
В сентябре 1944 г. на место погребения Героя Советского Союза Александра Матросова выезжала группа уполномоченных лиц политотдела 10-й армии вместе с сотрудниками газеты «Комсомольская правда», благодаря чему сохранились уникальные снимки тех мест, где совсем недавно шли смертельные бои. Вот тогда и выяснилось, что памятник Матросову установлен не над его могилой. Начались запросы в политотдел 1-й армии, и 7 октября 1944 г. в район деревни Чернушка были посланы представители 254 гв.сп – свидетели подвига Матросова: гвардии капитан В.И. Шабельников и друг Александра, младший лейтенант А.В. Воробьев. Они на местности показали точное место захоронения героя представителям советской власти района и даже составили подробную карту размещения всех элементов: могилы, памятника и дзота.
Рядом с могилой Матросова были похоронены еще восемь красноармейцев и командиров, погибших в боях в 1943 г. и в начале 1944 г.
Деревня Чернушка войну не пережила. Люди здесь больше никогда не селились, но в 1944 г. несколько вернувшихся из эвакуации семей ютились в двух чудом уцелевших банях.
Уже после войны, 18 июля 1948 г., было принято решение перезахоронить останки Александра Матросова в г. Великие Луки на левом берегу р. Ловать, на месте, где ранее находилась Покровская церковь.
Специальная комиссия, созданная с участием представителей Министерства ВС СССР, областных властей, медиков и криминалистов во главе с врачом-хирургом Б.М. Козловской работала в присутствии более чем сотни местных жителей. Так что всякие сомнения исключались. Могилу Матросова вскрыли. Александр лежал завернутым в солдатскую плащ-палатку. Тело его хорошо сохранилось. Этому способствовали большая плотность и влажность грунта.
Комиссия изучила расположение и характер ранений, обнаружила огнестрельные переломы ребер (одно слева и два справа) и установила, что Александр погиб в результате смертельного ранения в грудь. Был составлен соответствующий акт, и только тогда, когда закончили всю работу, разрешили начать транспортировку останков героя.
Экспертиза была далеко не случайной. Великие Луки в то время были областным центром, там с почестями собирались хоронить именно героя, ставить ему памятник. Никаких подозрений в истинности подвига быть не должно, с этим было строго.
Везли тело Матросова три дня, с остановками в каждом селе. Местные жители встречали процессию, собирались на митинги…
25 июля 1954 г. на могиле героя в Великих Луках был открыт величественный памятник, созданный скульптором Е.В. Вучетичем и архитектором В.А. Артамоновым. 8 мая 1985 г. в 100 м от памятника Александру Матросову был зажжен Вечный огонь.
(Был построен и мемориал на месте гибели героя, но в постперестроечное время он на долгие годы оказался забытым и заброшенным. Вандалы и мародеры изрядно поглумились: спилили с памятника бронзовые буквы, пытались утащить в утиль даже огромные стальные каски. И только в 2009 г. местные власти нашли силы и средства на восстановление памятника.)
Александр Матвеевич Матросов награжден орденом Ленина и медалью «Золотая Звезда».
Имя А.М. Матросова присвоено 254-му гвардейскому стрелковому полку, он зачислен навечно в списки 1-й роты этого полка и в списки в/ч 53129 МПК, бортовой номер 332, г. Петропавловск–Камчатский (малый противолодочный корабль №332 117-го дивизиона кораблей охраны водного района 114-й бригады кораблей охраны водного района Камчатской флотилии разнородных сил Тихоокеанского флота).
На месте его гибели установлен мемориальный комплекс.
Памятники Александру Матросову установлены в таких городах, как: Анжеро-Судженск, Барнаул, Великие Луки, Галле (Саксония-Анхальт – ФРГ), Днепр (Днепропетровск – Украина), Дюртюли, Ишимбай, Коряжма, Краснодар, Красноярск, Курган, Салават, Санкт-Петербург, Севастополь, Сибай, Тольятти, Ульяновск, Уфа, Харьков (Украина),  и других населенных пунктах.
Именем героя названы улицы, проспекты, площади и парки во многих городах, поселках, селах России и стран СНГ, в том числе и в Воронеже (Ленинский район).
Именем Александра Матросова назван Ивановский детский дом, центры развития творчества детей и юношества, детские загородные оздоровительные лагеря, рудник и совхозы.
Не пришлось Саше исполнить свою самую заветную мечту – стать матросом. Но бороздит воды р. Енисей пассажирский красавец-теплоход «Александр Матросов».
Созданы и работают музеи Героя Советского Союза А.М. Матросова в г.  Великие Луки и с. Ивановка. В 1968 г. в г. Уфа в детской трудовой колонии № 2 (ныне Уфимский юридический институт МВД России) был открыт музей Александра Матросова. Здесь были представлены на обозрение каска и саперная лопатка, принадлежавшие герою. В 1990 гг. экспонаты были переданы в создаваемый Музей боевой славы, но безвозвратно утрачены. Уцелела железная койка, на которой спал колонист Саша, несколько справок, копии писем.
Почта СССР в 1944 г. и 1963 г. выпустила почтовые марки, посвященные великому подвигу героя. В 1973 г. и 1983 г. выпущены почтовые художественные маркированные конверты.
О подвиге А.М. Матросова написано много статей, очерков и книг. Авторы, журналисты, не зная всей правды, порой взаимоисключая друг друга, сами додумывали различные эпизоды из жизни героя, ссылаясь на свое право художественного вымысла. Это и привело к различным разночтениям и потере истины самого поступка великого самопожертвования девятнадцатилетнего парня на глазах у своих товарищей.
Уже в 1944 г. в издательстве Детгиз был выпущен рассказ А.И. Пантелеева «Гвардии рядовой». В 1949 г. вышла в свет первая повесть «Рядовой Александр Матросов» П.Т. Журбы, которая переиздавалась много раз различными издательствами. А.Г. Бикчентаев в 1950 г. опубликовал свою повесть «Право на бессмертие», а в 1966 г. – «Орел умирает на лету». И.И. Шкадаревич в 1967 г. выпустил свою книгу «Бессмертный подвиг Матросова». Были и другие авторы.
Но больше всех шума наделали исследование и книга башкирского писателя Р.Х. Насырова «Откуда ты родом, Матросов?», выпущенная в 1994 г., и «А. Матросов. Поиск истины» – в 2007 г.
Последние издания, в которых авторы попытались все-таки найти истину, были книги, выпущенные очень маленькими тиражами: А.Б. Канавщикова «Александр Матросов: подвиг и судьба» (2012) и Н.А. Дубовик «Все равно я буду человеком» (2016).
Подвигу красноармейца А.М. Матросова посвящены и фильмы: «Рядовой Александр Матросов» (1947) и «Александр Матросов. Правда о подвиге» (2008).

***
Журналистские мифы и версии
Первая связана с местом его рождения. Это наиболее острая тема дискуссии, которая развернулась в последнее время между исследователями жизни и подвига Александра Матросова.
Официальная версия гласит, что наш герой родом из крупного административного центра в центральной части Украины г. Днепр, который до 1926 г. назывался Екатеринослав, а до 2016 г.– Днепропетровск.
Творческие фантазии Павла Терентьевича Журбы поведали читателю, что маленький Саша из рассказов бабушки знал, что папа его был «уважаемый человек, работал горновым на металлургическом заводе, но партия послала его в самое трудное глухое степное село помогать крестьянам объединяться в колхозы, а куркули за это его убили. А через два года с горя умерла и мать. И прадедушка Саши был отчаянным днепровским лоцманом, который не боялся самых бурных речных порогов и царских жандармов. Тогда и захотелось мальчику стать матросом, смелым и сильным, как прадед».
Эту версию подтверждали все журналисты и писатели Советского Союза, хотя уже в конце 1950-х гг. было известно, что доверия она не заслуживает, потому что как ни пытались краеведы, историки Днепропетровска найти хоть какие-нибудь сведения, документы ЗАГС, записи в церковных книгах о проживающих в городе и даже области Матросовых, о рождении ребенка с таким именем и фамилией в 1924 г., но ничего не нашли.
Иван Иосифович Шкадаревич уже знал об ульяновских корнях героя, но, готовя книгу к печати в 1967 г., он письменно обратился в Ульяновский обком КПСС, где просил проверить корни рождения Саши в с. Александровка Мелекесского и в с. Александровка Новомалыклинского районов. Получив официальный отрицательный ответ, он с легким сердцем оставил Днепропетровск в своей книге «Бессмертный подвиг Матросова». (Хотя в его архиве должна храниться «Книга передвижения детей Ивановского детского дома» в середине 1930-х гг., которую ему отдала директор Раиса Алексеевна Иванова). Единственное, что он позволил себе дописать о детстве Саши – это то, что его маму звали Анной. После выхода в свет книги всем остальным исследователям строжайше запретили даже вспоминать другие версии рождения Матросова, тем более, что «дорогой и любимый» Первый секретарь ЦК КПСС и руководитель государства Л.И. Брежнев долгое время до войны (с 1937 г.) и после (до 1950 г.) работал в Днепропетровском обкоме компартии Украины и у него остались об этом времени самые хорошие воспоминания (а тут еще и герой родом из этих мест).
Но началась перестройка, Советский Союз как государство прекратил свое существование. Все героические события Великой Отечественной войны стали опровергаться, подвергаться искажениям и передергиваниям. Лучшие люди, которые пожертвовали свои молодые жизни ради спасения остальных от фашистского рабства, были объявлены больными придурками, которые, вместо того чтобы спасать свои шкуры, бросались на дзоты.
Националистам разных мастей и республик понадобились свои герои, и в Башкирии вспомнили о версии писателя Рауфа Хаевича Насырова о том, что «настоящий» Матросов – это Шакирьян Юнусович Мухамедьянов, который родился в башкирской деревне Кунакбаево. Нашлись даже живые свидетели, видевшие Александра прямо перед войной, когда он приезжал (из колонии – авт.) к друзьям в родную деревню (не рассказал только писатель, что этим свидетелям в то время было по 5-6 лет и они до сих пор говорить по-русски не умеют). Провели даже фотоэкспертизу и нашли немалые средства на создание документального фильма. (Одно только успокаивает, что сам подвиг Матросова под сомнение автор не поставил. Но возникло немало вопросов к Р.Х. Насырову. Как и почему малолетнего ребенка из неблагополучной семьи, который постоянно недоедал и мерз в неотапливаемой землянке, добрые соседи отвезли в Мелекесский детский дом за 1 000 км от деревни Кунакбаево через две области и мимо Уфы без наличия железных дорог поблизости, хоть в Башкирии в то время работало 36 детских домов и ближайший был в 10 км в соседнем большом селе Учалы – административном центре Учалинского района Башкирской АССР? Почему свидетели вспоминают о его темных глазах, когда у реального Матросова они голубые? Да и разговаривал он без всякого акцента и только на русском языке, пел русские песни и среди его друзей были воины разных национальностей, кроме башкир).
Но национальному самосознанию башкир мешал русский герой, а своих явно не хватало, поэтому музей Александра Матросова в Уфимской школе милиции приказали закрыть, а все экспонаты (большинство подлинных) передать в центральное хранилище создаваемого фонда Музея боевой славы г. Уфы. Так они и пролежали десятилетия в сыром подвале никому не нужные. Фотографии и подлинные документы безвозвратно погибли.
Злоключения не миновали и памятник Матросову в Уфе. Когда-то он стоял в парке имени героя, на центральной улице, на берегу реки. Но в 1991 г. под нажимом местных националистов на его месте появился некий «камень суверенитета» Республики Башкортостан, парк переименовали. Монумент приютили у себя сотрудники Уфимского юридического института МВД России. Оттуда его изредка вывозили к Дню Победы - 9 Мая и временно ставили где-нибудь в городе, а потом снова привозили обратно. Лишь недавно парку вернули имя солдата, а памятник обрел постоянную прописку только в несколько ином месте, на боковой улочке.
Еще один автор, журналист Александр Петрушин из Тюмени, в своей газете доказывал обывателю, что «брошенного (родителями –авт.) на берегу реки Белой мальчишку подобрали матросы Волжской речной флотилии и отнесли в детский приют в Уфе. Там назвали Сашей Матросовым...»
Версию Нины Александровны Дубовик, рассмотренную в книге «Все равно я буду человеком» (2016), автор изложил, надеюсь, доступно в этом очерке.
Чтобы доказать или опровергнуть ту или иную версию места рождения Александра Матросова, требуется самая малость – провести генетическую экспертизу, взяв образец из могилы героя в Великих Луках, и сравнить его с ДНК родственников Мухамедьяновых из деревни Кунакбаево или Матросовых из села Высокий Колок. Ведь нашлись же немалые средства у нашего государства провести такую экспертизу со всей семьей царя Николая II «Кровавого» для достижения исторической истины.
Второй миф связан с его судимостями.
На волне вседозволенности 1990-х гг. любители исторических сенсаций доказывали читателю, что Матросов был вором, пьяницей, уголовником, штрафником и т.д.
Эти утверждения очень сильно оскорбляли не только память о герое, но и тех людей, которые лично знали Александра по Ивановскому детскому дому, Уфимской детской трудовой колонии № 2, по службе в Краснохолмском военно-пехотном училище и 2 осб 91 осбр.
Ни один из авторов серьезных исследований жизни и подвига Александра Матросова в своих книгах не подтвердил этого. Наоборот, все, опираясь на многочисленные рассказы его товарищей, написали, что он ни разу не был замечен в воровстве, был честным человеком и сам боролся с этим явлением. И уголовником он не был, хотя и имел судимости.
Много усилий и времени понадобилось, чтобы восстановить честное имя Героя Советского Союза Александра Матросова. Долгие месяцы лишения свободы из жизни не выбросишь, тем более что она у него оказалась такой короткой.
В 1960-е гг. вопросами судимостей Матросова занимался писатель И.И. Шкадаревич. В Великолукском краеведческом музее хранится копия ответа Ивану Иосифовичу из Генеральной прокуратуры СССР:
«В связи с Вашими письмами, в которых Вы просили Прокуратуру СССР проверить материалы дел, возбужденных в 1940 г. по обвинению Матросова Александра Матвеевича, Прокуратурой дела проверены.
А.М. Матросов не являлся правонарушителем, и обвинение ему было предъявлено необоснованно. В связи с этим прокуратура опротестовала оба приговора».
5 мая 1967 г. Судебная коллегия Верховного суда СССР отменила приговоры в отношении Александра Матросова.
Третий миф связан с датой смерти Александра Матросова.
Автор этого очерка постарался на основании подлинных архивных документов Великой Отечественной войны, выложенных на сайтах Министерства обороны РФ, изложить практически по дням все события, которые происходили в боях под маленькой, затерянной среди болот Псковщины деревенькой Чернушка, и очень надеется, что истина все же восторжествует и историческая справедливость будет восстановлена.
И последнее. Общеизвестно, что Александр Матросов не был первым, кто своей грудью закрыл огневую точку противника. Еще до событий под деревней Чернушка подобный подвиг совершили 98 бойцов и командиров Красной Армии. Среди них старшина 7-й роты 849 сп М.П. Абызов, командир взвода 1 ср 796 сп лейтенант М.К. Бовкун и красноармеец 2-й роты 796 сп рядовой Г.С. Вавилов, которые совершили подобный подвиг еще в июле 1942 г. на улицах Воронежа.
Первым в этом скорбном списке был младший политрук танковой роты 125 тп 28 тд Александр Константинович Панкратов, который 24 августа 1941 г. бросился на вражеский пулемет под Новгородом в бою за Кириллов монастырь. Аналогичные подвиги в годы войны совершили более 400 человек.
И все же подвиг Александра Матросова – высшая точка его короткой жизни, и независимо от того, когда он был совершен, мы называем всех этих героев «матросовцами», отчетливо понимая, какова была цена их самоотверженности. Имя Александра Матросова стало олицетворением бессмертного подвига, символом мужества и героизма советского солдата в годы Великой Отечественной войны, а его подвиг – ярким примером патриотизма и любви к своей Родине для всех поколений граждан нашей страны.

***
В последние годы в средствах массовой информации, особенно в Интернете, появились различные сообщения, что 27 февраля 1943 г. в этом же районе боевых действий, у соседней деревни Черное, командир взвода роты автоматчиков 2 осб лейтенант Михаил Павлович Лукьянов закрыл своим телом амбразуру вражеского пулемета, заслонив своих боевых товарищей от неминуемой смерти.
Первой о подвиге лейтенанта Лукьянова в 1983 г. рассказала в своей статье «Сердце Матросова», посвященной 40-летней годовщине со дня смерти Александра, газета «Комсомольская правда». Корреспондентам газеты удалось взять интервью у бывшего командира стрелковой роты 2 осб («матросовского» батальона) лейтенанта Георгия Степановича Гульчака который являлся одним из немногих свидетелей гибели Михаила Павловича уже после завершения выполнения боевой задачи и освобождения деревни Чернушка 2-м батальоном, начатых утром 27 февраля 1943 г. с героической смерти красноармейца Матросова.
Заслуженный ветеран, работая старшим референтом по вопросам внешней торговли Управления Делами Совета Министров СССР, Георгий Степанович вспоминал: «27 февраля немцы отошли от деревни Черное без боя. Подоспели старшины, а с ними кухни, сухари, по сто граммов... Мы с Канделинским и Лукьяновым забрались в воронку от авиабомбы. Еще, помню, тепло было, солнышко, сняли шинели, пригрелись... Все, конечно, под впечатлением матросовского подвига, то и дело его вспоминали... И вдруг, совсем рядом, в упор забил фашистский пулемет. Из «секрета», по гуще наших людей. Близко от нас слышен стук затвора. Выскакиваем из воронки, Канделинский к своей роте, но был ранен, мы с Лукьяновым - к пулемету. Несколько шагов, и Миша упал на пулемет, вдавил его в снег... Через секунду набежали автоматчики, расстреляли расчет. А у Лукьянова - вся грудь разворочена. В этой же воронке его и схоронили...».
Михаил Павлович родился в 1919 г. в деревне Красенки Одоевского района Тульской области. В армии служил с 1939 г., а до этого жил в Москве. Комсомолец. В декабре 1942 г. окончил Подольское пехотное училище, после чего в звании лейтенанта прибыл на фронт. Был назначен на должность командира взвода в роту автоматчиков 2-го отдельного стрелкового батальона 91-й отдельной Сибирской добровольческой бригады им. И.В. Сталина, которая после кровопролитных боев за г. Белый была выведена в резерв, где пополнялась и доукомплектовывалась личным составом и вооружением. Служил Михаил Павлович в одной роте с Александром Матросовым.
За свой подвиг лейтенант Лукьянов не был награжден даже медалью. Не было описания его подвига и в политдонесениях начальника политотдела бригады майора М.В. Ильященко. Скорее всего, очевидцы скромно промолчали, политработники не видели, а сам лейтенант Гульчак  4 марта 1943 г. был ранен и отправлен в госпиталь. Или наградной лист на лейтенанта Лукьянова Михаила Павловича «просто» затерялся в управлении кадров Калининского фронта.
9 мая 2015 г. останки 14 воинов 91 осбр, в том числе и лейтенанта Лукьянова, найденные поисковиками Псковской области, были перезахоронены в братской могиле в центре деревни Юхово Локнянского района.
Сам Георгий Степанович Гульчак (07.11.1921 – 18.06.1997) был легендарной личностью. Добровольцем ушел на фронт в октябре 1941 г. вместе со своими однокурсниками - студентами МЭИ. Участник парада 7 ноября 1941 г. на Красной площади. Сражался с фашистами под Москвой в составе 3-й Московской коммунистической стрелковой дивизии. Был ранен в марте 1942 г. После госпиталя направлен в Подольское пехотное училище, после окончания которого с   3 февраля 1943 г. воевал в составе 91 осбр Калининского фронта, где был вторично ранен. Очевидец подвига Александра Матросова.
После госпиталя лейтенант Гульчак был направлен на должность командира стрелковой роты 255 гв.сп 65 гв.сд 19 гв.ск. В бою 3 сентября 1943 г. был тяжело ранен, но с поля боя не ушел, продолжая командовать ротой, пока не потерял сознание. Был перебит позвоночник и кости бедра. Комиссован. Инвалид Великой Отечественной войны 2-й группы. Но не сдался и после войны окончил Краснодарский институт пищевой промышленности. Работал на различных должностях на Урале, а потом в Москве, откуда когда-то ушел на фронт. С 1986 г. – персональный пенсионер союзного значения. На протяжении жизни активно участвовал во всех мероприятиях совета ветеранов г. Москвы. Ушел из жизни 18 июня 1997 г.
Не верить его воспоминаниям нельзя, ведь они всю жизнь напоминали ему, что он остался жив, а друзья погибли. И исполняя святую миссию по отношению к ним, Георгий Степанович добровольно наложил на себя обязательства восстановить справедливость о забытом герое – лейтенанте Лукьянове. Гульчак писал письма в Министерство обороны СССР, а потом и в МО РФ, выступал на радио и телевидении Москвы. Пытался, но ничего не добился. Вот и молодой руководитель поискового отряда «Память» Локнянского района Валерий Мазенков много делает хороших дел и надеется, что в ближайшее время эта ошибка истории будет исправлена. К сожалению, автор не разделяет его оптимизма, потому что знает, что бюрократическую стену, хоть гражданскую, хоть военную, пробить просто невозможно (исключением может быть, только если САМ Верховный Главнокомандующий заинтересуется этим вопросом, как это было с красноармейцем Матросовым, тогда все решится быстро и помпезно).

Вечная слава всем героям! Мы помним о них.



Автор не претендует на роль летописца жизни и подвига А.М. Матросова, но каждую строчку в этом повествовании может подтвердить источниками исследований других авторов и подлинными документами периода Великой Отечественной войны, которые изучил, работая в архивном фонде России. Поиски истины продолжаются, и давно пора собрать научную конференцию, на которой и уточнить все события столь короткой, но яркой жизни героя и издать библиографию, опираясь на которую, будущие исследователи, писатели и журналисты продолжат свои изыскания и работу по восстановлению истины.


СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
И ЛИТЕРАТУРЫ

1. Бикчентаев А. Орёл умирает на лету. — Уфа, 1966.
2. Бикчентаев А. Право на бессмертие. — М.: Советский писатель, 1950.– 288 с.
3. Бубеннов М.С. Огневое лихолетье (Военные записки). — М.: Современник, 1982.
4. Дубовик Н.А. Все равно я буду человеком. – Ульяновск: Издатель Качалин А.В., 2016. – 272 с.
5. Журба П.Т. Рядовой Александр Матросов: Биографическая повесть.  — М.: Воениздат, 1949.
6. Иогансен. Н. Спасти рядового Матросова. – Культура, 2013. № 7. – 1, 4-5 с.
7. Канавщиков А.Б. Александр Матросов: подвиг и судьба.  — М. 2012.
8. Насыров Р.Х. А. Матросов. Поиск истины.  — Уфа, 2007.
9. Насыров Р.Х. Откуда ты родом, Матросов? — Уфа, 1994.
10. Шкадаревич И.И. Бессмертный подвиг Матросова. – М.: Воениздат, 1967. – 104 с.
11. Сайт МО РФ. Память народа http://www.pamyat-naroda.ru.
12. Сайт МО РФ. Подвиг народа http://www.podvignaroda.ru.
13. Сайт МО РФ. Мемориал http://www.memorial.ru.



Николай Александрович Шкарлат

ДОРОГА В БЕССМЕРТИЕ. Александр Матросов

Издание второе, исправленное и дополненное

Редактор Е.С. Богданова
Тип. ВУНЦ ВВС «ВВА» тираж 10. Подп. в печ. 20.07.2021 г.
Формат 60 х 90 1/16. Бумага офсет. Печ. л. 4,5.