Накануне

    «Ну вот, неделька осталось всего. Последняя. Как быстро этот год-то пролетел, Боже мой! Нет, что ни говори, а с возрастом время бежит быстрее. В детстве, кажется, только одно лето длилось дольше, чем сейчас целый год», - размышлял, ударившись в воспоминания Александр Николаевич за ужином.

   К вечеру у него поднялось настроение. Усталость после трудового дня, конечно, чувствовалась, но на работе всё ладилось. Под Новый год главные проблемы как-то незаметно разрешились сами собой. Возвращаясь с работы, стоя в переполненном автобусе, он даже мысленно, на мажорном ладу напевал про себя от переизбытка душевного удовлетворения старую добрую песенку:  «...Вот уж солнце зашло, возвращаюсь с работы усталый. Я люблю, тебя жизнь и хочу, чтобы лучше ты стала...»

-   А что, мать детей моих, не нальешь ли ты мне добрую рюмочку перед трапезой?

-   Это с какой такой стати? Новый год-то, вроде, ещё не наступил.

-   Да ладно тебе... я чувствую, как он наступает. С удовольствием сейчас бы рюмочку опрокинул. С устаточку-то, а?

-   Налью только одну, больше не проси.

-   Слушай, а у нас, вроде, сало копчёное было. Там осталось ещё? Что-то мне захотелось. С чесночком...

    Он вспомнил, как в детстве не любил сало. Всегда выковыривал жир из колбасы. Если бы в куске мяса увидел хоть капельку жира - есть бы его не стал ни за что. Однажды на Новый год, ожидая подарков от Деда Мороза - тогда они со старшей сестрёнкой ещё искренне верили в него - с нетерпением ждали отца с работы. Уже привыкли, что Дед Мороз всегда передаёт подарки для них через папу. Дождались, наконец-то. Папа, не раздеваясь, прямо у порога раскрыл мешок и стал медленно доставать из него подарки.

-   Так... ну что, начнём смотреть... Ох ты, варежки. Какие белые. Да какие
 красивые. Кому это Дед Мороз их прислал? Тебе, Санька? Ну-ка, примерь.

-   Зачем мне? У меня есть. Да они девчоночьи. Это Таньке, наверное.

-   У меня тоже есть. Да они и велики мне. Это маме... Мам, мама, иди сюда скорее, тут и тебе подарок есть...

-   Так, смотрим дальше... О, машинка! Да ещё и заводная. Это мне, наверное.

-   Это мне, мне... Это я у Деда Мороза такую машинку просил...

-   Ох, ты!.. Какая кукла красивая. Ну, это понятно кому. Держи, Танюшка...

    Вспоминал, как они радовались с сестрой, как были счастливы всегда в Новый год. Потом, уже раздевшись, отец доставал из мешка кульки с конфетами, мандаринами, орехами и прочими вкусностями. Доставал медленно, разжигая у всех нетерпение и любопытство. В мешке были цветные карандаши, альбомы для рисования и много ещё всего, чему все так радуются в детстве.

-   Вроде, всё! Ну как, довольны? Угодил вам Дедушка Мороз?

-   Нет, папочка, не всё! В мешке ещё что-то есть.

-   А и правда что-то ещё есть. Тяжелое чего-то. А пахнет-то как вкусно. Нате-ка, понюхайте... Вкусно?

-   Ой, как вкусно пахнет. Это мне, наверное.

-   Нет мне, нет мне, чур...

-   Тут и письмо ещё какое-то. Ну-ка, кто прочитает? Давай, первоклассник, читай.

   «Здравствуйте, дорогие мои Таня и Саша! - Читал я тогда медленно, по слогам. - Поздравляю вас с Новым, 1961 годом! Желаю вам быть здоровыми, весёлыми, радостными, сильными, умными и обязательно хорошо учиться. А для этого посылаю вам через папу самый главный витамин. Он очень вкусный и полезный. Слушайтесь маму с папой и будьте счастливы! Ваш Дедушка Мороз».

   "Впервые я тогда ел сало с чесноком и со ржаным хлебом. Ел с радостью, с удовольствием и наслаждением. Мы даже ссорились с сестрой из-за него. Мерили, кому больше шматок достался, - вспоминал Александр Николаевич. - Да-а, время! Бежит, не остановишь... пятьдесят девятый раз уже Новый год встречать буду".


-   Что-то не хочу я в этот раз Новый год в гостях встречать, дома-то лучше! А, Люд?

-   Ну-у, опомнился, дорогой. Поздно теперь. Сваты уже готовятся во всю. Они ж не только нас с тобой пригласили, Чистяковы опять будут. Вспомни, как в прошлый Новый год весело было. Что ты, как старик? Гулять опять пойдём. Володя всяких фейерверков уже напокупал, мне Марина сказала. Ты же любишь этими ракетами пулять. А если их всех к нам пригласить - не уберёмся. У них и места побольше, и Анюте с Лёшкой и внучкой пешком рядышком. Тяжело дочке теперь по автобусам-то трястись, восьмой месяц, как-никак! Да и автобуса-то в такой день не дождаться. А о внучке ты подумал? Маришке только три годика, её где-то надо спать укладывать. Не хочет он, видишь ли...

-   А чего мне опамниваться-то? Будто меня когда-нибудь кто-то спрашивал. Ну нет, так нет. Чего уж тут?..

-   Попоём, попляшем... а чего в телевизор-то пялиться, каналами щёлкать? Всё равно потом все эти концерты по сто раз повторять будут.

-   Да согласен я уже, не волнуйся... А Сан Саныч наш? Он с нами пойдёт или один дома справлять будет?

-   Ну, выдумал. Твой сын разве усидит дома-то? Ты бы в двадцать два разве усидел? Пока ничего не говорил. С друзьями, чай, куда-нибудь пойдёт, в компанию.


    После ужина, до программы «Время», Александр Николаевич обычно садился в своё любимое кресло с ноутбуком. Читал всё подряд - и научные статьи, и фантастику, и просто про жизнь. Благо, не нужно теперь в библиотеки ходить. Есть у него в любимцах не мало и молодых писателей, за творчеством которых он постоянно следит. Жена на своей любимой кухне что-то творит, болтая по телефону с каждой подругой не менее сорока минут. Сын тоже по вечерам за компом в своей комнате торчит. В войнушки всё играет, как пацан, не наиграется никак. Да ещё громко кричит в свой микрофон, с азартом переговариваясь со своими компаньонами. Родителям постоянно приходится дверь в его комнату закрывать.

   "Как старик, главное. Старик, не старик, но и не молодой уже». - с некоторым неудовольствием мысленно ворчал Александр Николаевич. - Хотя, грех жаловаться, здоровье пока есть, слава Богу. Тьфу-тьфу-тьфу. Ещё и на молоденьких женщин заглядеться не дурак. А скоро ведь уже и на пенсию.
   Повезло мне всё-таки в жизни. В мирное время всю жизнь живу. Бог миловал! Во Вьетнамскую ещё молод был. В Афганскую, хоть и не стар, но и не особенно во мне и нуждались. Не пришлось, слава тебе Господи, убивать никого. Вот, все говорят, «хорошо обученный солдат». А если вдуматься, кто он такой, этот солдат? В конечном итоге, это хороший специалист по убийству людей. Вон, Сашка Крицук, однокашник, друг детства, хлебнул вдоволь Афгана этого, после окончания военного училища. Нарассказывал такого, что жуть берёт. И в рукопашную ему ходить приходилось. Слава тебе Господи, избавил ты меня от этого. А я и драться-то даже не умел никогда. Приходилось, конечно, с десяток разков помахаться, по молодости. Но как-то всегда боялся сильно ударить соперника, рука не поднималась почему-то. И жестокости никакой не было никогда. Как баба, аж самому противно. Отец вот у меня тоже воевал во Вторую Отечественную. Говорил, что многие погибали в первых рукопашных именно из-за того, что жестокости к врагу не испытывали, убивать страшно было. Только, когда друга или приятеля мёртвым увидят, тогда и жестокость, и ненависть, и жажда мести, и желание убивать врага появляются. Да-а, слава тебе, Господи!"
   
-    Что-то ты мне совсем настроение испортила, дорогая супруга. Ну-ка, налей ещё рюмашку-то.

-    Никаких рюмашек больше, хватит. Чем это я тебе его испортила, интересно?

-    А кто меня стариком обозвал? Да ладно, шучу я просто. Давай, поставь чайничек, кофейку попьем... Слушай, а ты чувствуешь наступление Нового Года?

-    Ну да, конечно. Всё уже куплено, не беспокойся. Может, холодец сделаем? Надо бы на рынке парочку свиных ног купить. И оливье твоё любимое будет. Целое эмалированное ведро надо делать - на следующий день к нам гости придут. Ну, если не на следующий, так второго или третьего числа. Целых восемь дней ведь гуляем.

-    Да я не об этом совсем. Чувствуешь ли ты, что приближается самый главный праздник изо всех, какие только есть? Для меня всегда Новый год был самым главным праздником. Даже первомай и бывшый 7 ноября, когда все на демонстрации с транспорантами ходили, с таким праздником никогда в сравнение не входили. Какие-то со временем отменяются, какие-то новые появляются, а Новый год был, есть и останется самым главным. Правда ведь?

-    И для меня тоже Новый год главнее всех. Итог пройденному году жизни подводится. А ведь год - это что? Это всего лишь время, за которое Земля вокруг Солнца один оборотик делает. Я как-то представляю себе огромный круглый циферблат, а цифры на нём - это месяцы. Снизу под часами фонарик горит - это Солнце.  С двух до пяти будет длиться весна, потом с пяти до восьми - лето, потом осень до одиннадцати. Сегодня эти часы уже показывают примерно без трёх минут двенадцать, старое время уже почти всё ушло в прошлое. Вот куранты бьют - это как раз то мгновение, тот самый миг, когда кончается старое и начинается новое время. Вот пошла первая минуточка. Земля начинает делать свой новый виток, а все старые неудачи, все горести остались там, за той чёрточкой в прошлом и уже никогда не вернутся. Новое время, новое счастье! Во всех людей вселяется надежда на лучшее, все настраиваются на добро, на мир, на счастье. Конечно, я чувствую, Сашенька, дорогой мой! Мне кажется, все люди чувствуют приближение нового счастья. Посмотри, как они везде улыбаются друг другу.

-    Какие интересные часы ты придумала! Очень похоже. Теперь и я их представлять себе буду, только после цифры двенадцать мысленно подпишу - «Новое счастье». Надо же, Людочка, нам с тобой в этом году уже по шестьдесят исполнится. Когда только поженились, даже мысли не держал, что мы доживём до такого возраста. А оказывается - живём. Да ещё как живём-то. Лично я помирать ещё долго не собираюсь. И тебе не позволю. Мы ещё повоюем.

-    Как тебе вообще такие глупые мысли могли в голову прийти? До ста лет, как минимум!


Рецензии