Куры 44

Глава 57. На всякого Петуха довольно куриной слепоты

Один Петух по имени Глумов решил жениться на одной Курице. Он попросил других Кур замолвить за него словечко. Курицу они уговорили, но сговорились разоблачить его перед ней. Они решили украсть его дневник и зачитать вслух всем, что он писало других Курах и Петухах. Они долго искали его дневник, но не могли найти. Оказалось, что он просто не вёл никакого дневника.
— Почему у тебя нет дневника? —спросила Курица Прэсес.
— А у кого есть? — спросил Петух Глумов.
— Ты из себя Квентина Буратино не корчь! — возразила Прэсес. — У тебя должен быть дневник!
Петуху было стыдно признаться, что он не умеет писать и читать, поэтому он предпочёл другое объяснение.
— Я, знаешь ли, без очков пишу просто как Курица лапой, — ответил он.
— А очки почему не носишь? — спросила Курица Меретрикс.
— Потому что у меня нет ушей, — ответил Петух Глумов.
— Он, видите ли без очков не слышит! — фыркнула Курица Прэсес. — Тоже мне Владимир Владимирович! Маяковский типа, — пояснила свою мысль Прэсес. — Это он первый сказал: «Без очков не слышу!»
— Очки должны держаться на носу и ушах, — пояснил Петух Глухов. — У меня нет носа, а только клюв. Ну, допустим. Но ушей нет совсем. Так что очки не проканают.
— Ладно, если не записывал гадостей про всех, то, может быть, хотя бы вслух говорил? — спросила Курица Прэсес.
— Я вам не Чацкий какой-нибудь, — возразил Петух Глумов.
— Ну, может быть, пел срамные частушки про всех других? — спросила Прэсес. — Может быть, петросянил? Или стэндапил? Или ка-вэ-энил? Или эс-эм-эсил? Телеграмил? Ватсапил?
— Не занимаюсь этим, — возразил Петух Глумов. — Я – мужик, а мужики не это самое, и не всё это остальное.
— Вообще-то мужиков Петухами не называют, — вставила своё слово Курица Меретрикс.
— Ну не получится у вас меня забанить, — возразил Петух Глумов. — Я предельно толерантен.
— Толерантность бывает всякая, — зловеще прошептала Курица Прэсес. — Бывает толерантность правильная, и не правильная. Ты за какую?
— Я за ту толерантность, которую лига не осуждает, — ответил Петух Глумов.
— Смотри! Мизулина! — воскликнула Прэсес.
— Где?! — спросил испуганно Петух Глумов.
После этого он испуганно оглянулся, и на всякий случай стремительно убежал в курятник.
 — Спалился, — с удовлетворением подытожила Курица Прэсес.
— Ну и что тут интересного? — спросил Петушок Стултус. — Этот эпизод даже на миниатюру не тянет!
— У нас цензуры нет, — пояснила Курица Прэсес. — Но есть модерация.
— А в чём разница? — спросил Стултус.
— Гадкие подлые цензоры вырезали из произведений те куски, которые им не нравились, — пояснила Прэсес. — А модераторы ничего не вырезают. Они намного добрей. Они просто закрывают доступ к произведению всем читателям. Так что произведение остаётся в полной сохранности. Всего лишь только никому не доступным, но целёхоньким. Это – несомненный прогресс.