Внутренний шторм. Часть 1. ПЛАЧ

Дорогие друзья!

С наступившим Новым годом! Пусть этот год принесёт вам счастье, вдохновение и множество радостных моментов.

Я давно ничего не публиковал, но это вовсе не значит, что я бездействовал. Последние годы были наполнены творчеством, размышлениями и поисками. В итоге у меня накопилось немало материала, которыми я хочу с вами поделиться.

Сегодня я начинаю серию мини-рассказов, которая, надеюсь, тронет ваши сердца и вдохновит на новые размышления. Первая часть называется “Плач”, и я искренне надеюсь, что она вам понравится.

Спасибо, что вы со мной. Ваши отзывы и поддержка вдохновляют меня двигаться вперёд!
__________________________________


Он стоял на пороге, едва дыша. В руке скрипела старая деревянная дверная рама, а в сердце раздавался стук, похожий на барабанный бой в самом эпицентре войны. Его взгляд, казалось, мог прожигать стены, но на деле тонул в её глазах. Она сидела на диване, накрыв плечи пледом, словно это могла быть защита от слов, которые вот-вот сорвутся с его губ.

Её кожа сверкала в лучах вечернего света. Казалось, что её тело — это пустыня, на которую только что обрушился долгожданный ливень. Эти капли, блестящие, словно крохотные бриллианты, были на самом деле слезами. Они скатывались по щекам, пересекая покрасневшие губы, которые дрожали, но оставались крепко сомкнуты.

Он боялся нарушить хрупкое молчание. Ведь даже малейший шорох мог разрушить то напряжение, которое висело в воздухе, словно нераскрывшийся гром.

— Я не знаю, что сказать, — наконец произнес он, но тут же пожалел о своих словах.

Её глаза вспыхнули, как две звезды перед самым угасанием. Она подняла взгляд на него — острый, безжалостный и в то же время полный какой-то трепетной нежности. Её лицо выражало всё сразу: ласку, боль, любовь, разочарование, и трепетное принятие того, что их жизни уже никогда не будут прежними.

— Не говори ничего, — тихо ответила она. — Иногда слова только мешают.

Он подошёл ближе. Каждый шаг казался вечностью. И чем ближе он был, тем больше осознавал, что не сможет стереть из своей памяти эти глаза, мокрые от слёз, этот голос, который звучал, как эхо разбитого сердца.

— Почему мы всегда в начале выбираем то, что потом ломает нас? — спросил он, опускаясь на колени перед ней. Его руки тряслись, когда он попытался взять её ладонь в свою.

Она не отдернула руку, но и не сжала его в ответ.

— Потому что мы ищем любовь, — сказала она наконец. Её голос был мягким, но за ним скрывался стальной оттенок. — И готовы закрыть глаза на то, что любовь может быть не тем, чем кажется.

Она была права, как всегда. В её словах было больше правды, чем он готов был принять. Они любили друг друга — глубоко, болезненно, разрушительно. Но их любовь была, как огонь, который не только согревает, но и сжигает дотла.

Воспоминания пронеслись перед его глазами, словно кадры старого фильма. Их первая встреча в маленькой галерее. Она стояла перед картиной, на которой изображён тёмный, бурлящий океан. Его волны казались готовыми поглотить весь мир.

— Вам тоже кажется, что это картина о свободе? — спросила она тогда.

Он рассмеялся.

— Скорее, о разрушении.

Она повернулась к нему, и он утонул в её глазах — таких глубоких и ясных, что ему захотелось раствориться в них навсегда.

— Разве это не одно и то же? — улыбнулась она.

С тех пор они были вместе. Их любовь была наполнена спонтанными поездками, ночными разговорами до рассвета, бесконечными спорами о том, что важнее: свобода или ответственность. Он учил её доверию, она — прощению. Они ссорились, мирились, танцевали под дождём, делали друг друга счастливыми и несчастными одновременно.

Но сейчас всё было иначе.

— Ты думаешь, я когда-нибудь прощу себя? — спросил он.

Она не ответила. Только посмотрела на него, и эта тишина говорила больше, чем могли бы слова.

— Мне жаль, — прошептал он.

Она вздрогнула. Как будто эти два слова были ключом к её внутренней двери, за которой хранилась боль, накопленная годами. Она поднялась с дивана, медленно, как будто каждая её клетка сопротивлялась этому движению. Плед упал на пол, и она осталась стоять перед ним, обнажённая в своей уязвимости.

— Я не прошу тебя жалеть, — сказала она. — Я прошу тебя чувствовать.

— Но я чувствую, — сказал он. — Чувствую больше, чем могу выдержать.

Она улыбнулась — печально, с оттенком грусти, который только усиливал её красоту. Её тушь растеклась, смешавшись с её слезами, и сделала её лицо похожим на ночное небо, затянутое тучами.

— Тогда не отпускай меня, — сказала она.

Он обнял её, крепко, так, будто хотел удержать её не только в своих руках, но и в своей жизни. И в этот момент они оба заплакали. Слёзы, которые скрывались глубоко внутри, наконец нашли выход.

И этот плач был не только о боли. Это был плач о любви. О свободе. О том, что они теряли друг друга, но в то же время находили себя.

Они сидели вместе на полу, обнявшись, пока небо за окном начинало светлеть. Новый день принёс с собой не только свет, но и надежду.