ТЕНЬ В ОКНЕ

ТЕНЬ В ОКНЕ

Киносценарий

Синопсис
Митя, некрасивый молодой человек, промышляющий хакерством, решает порвать с устоявшимся образом жизни и уехать в Крым. В маленьком городке, где в ожидании поезда ему предстоит скоротать ночь, видит в окне женскую тень, следует за нею и оказывается в стриптиз-клубе, где девушка танцует. В борьбе за ее внимание устраивает скандал. Избитый, обнаруживает себя на ступенях крыльца. Катя ухаживает за ним. Они пересекают страну и поселяются в Ялте. Последний эпизод отделяет от предыдущих пять лет. Катя становится Мите женой, рожает ему троих детей, но загадка их встречи и бегства из прежней действительности, в которой они обретались порознь, так и остается для нее неразгаданной.

ПЕРСОНАЖИ

Главные:
МИТЯ, 26 лет, затем 31
КАТЯ, 21 год, затем 26

Второстепенные:
НАЧАЛЬНИК Мити, 36 лет
МАТЬ Мити, 47 лет
ОТЧИМ Мити, 51 год
БУФЕТЧИЦА, 40 лет
ТОРГОВКА, 65 лет
БОБА, 5 лет
МАНЯ, 3 года
ВАСЕНЬКА, 1 год

Эпизодические:
На вокзале:
охранники,
бомж,
старушка,
работницы,
пассажиры,
таксисты;
в баре:
вышибала,
администраторша,
посетители.

I

ВОКЗАЛ НЕБОЛЬШОГО ГОРОДКА. НОЧЬ

Табло, на котором обозначены маршруты поездов, время их отправления и номер пути.

ГОЛОС ДИКТОРА. До отправления поезда 056М сообщением Москва — Екатеринбург осталось 5 минут. Провожающих просим покинуть вагоны.

Таким же образом, как меняются названия рейсов на табло, на нем возникают титры.
Затем они вновь сменяются расписанием рейсов.
Очертания букв на табло расплываются, как если бы тот, кто смотрит на него, становился всё более близоруким или если бы его взгляд вдруг застили слезы длительной бессонницы.

ЗАЛ КОМПЬЮТЕРНОЙ ФИРМЫ. ДЕНЬ

Табло превращается в компьютерный монитор, на котором бежит график скачиваемой информации.

ГОЛОС МИТИ (за кадром). Я — хакер. Ненавижу хакеров! Себя ненавижу! Мое зрение — минус 10. Мой нос увенчан увесистыми линзами. И без того курносый на широком лице, он производит гнусное впечатление на девушек. Их от моего вида с души воротит. Мне это, честно говоря, параллельно, но все-таки обидно.
 
Митя встает из-за стола и идет в застекленный кабинет начальника.

КАБИНЕТ НАЧАЛЬНИКА IT-УЧРЕЖДЕНИЯ. ДЕНЬ

Митя передает Начальнику переносной хард-диск.

НАЧАЛЬНИК. Молодец! За все время, пока ты с нами, я ни дня не сомневался, что ты — гений.
ГЕРОЙ. Гений хочет уйти.
НАЧАЛЬНИК. Да пожалуйста! На сегодня этого более чем достаточно.
ГЕРОЙ. Вы не поняли. Совсем уйти.
НАЧАЛЬНИК (после паузы). Объяснись.
МИТЯ. Устал воровать чужие секреты…

Начальник машинально царапает ухоженными ногтями по столешнице.

ГОЛОС МИТИ (за кадром). Я вообще девственник. Девственник-хакер со свинячьей мордой и очками минус десять. Короче, мне всё обрыдло. Пора становиться собой.

НАЧАЛЬНИК. Заруби себе на носу: если ты ничего не знаешь о чужих секретах, то о себе и подавно.
МИТЯ. Не понял.
НАЧАЛЬНИК. Долго объяснять. Человеческие слабости — самая важная информация. Владея ею, ты владеешь другими. А если ты в этом лох, то об тебя можно вытирать ноги. Теперь понятно?
МИТЯ. Понятно. Но я не согласен.
НАЧАЛЬНИК. Этого и не требуется. Иди работай…

Митя поворачивается, выходит. Начальник провожает его взглядом.

НАЧАЛЬНИК (оставшись один; в адрес Мити). Идиот!

Митя идет по коридору учреждения. Кто-то из сотрудников говорит по телефону, кто-то уплетает пиццу, какая-то девушка занимается макияжем, пока копируется очередной файл.

ГОЛОС МИТИ (за кадром). И я ушел к чертям собачьим…

КОМНАТА МИТИ. ВЕЧЕР

Митя собирает вещи. Пытается засунуть в рюкзак плюшевого льва, тот не влезает, Митя отшвыривает его, затем, сделав паузу, подбирает и сажает в изголовье кровати.

ГОЛОС МАТЕРИ. Дмитрий, ты не будешь ужинать с нами?

Митя не отвечает. Не спеша достает из кармана полиэтиленовый пакетик и кладет его под львенка. Игрушка валится набок.

ГОЛОС ОТЧИМА. Я у него вчера денег в долг спрашивал. Знаешь, что он мне ответил? «Со своей мелочью разбирайтесь сами». Как тебе?..

Митя, одевшись, неслышно притворяет за собой входную дверь.

ГОЛОС МАТЕРИ. Митька, прекрати издеваться! Пойдешь ты ужинать или нет? Слышишь?..

Силуэт матери в проеме двери.

ГОЛОС ОТЧИМА (негромко). Может, его просто надо как-нибудь вздуть?
МАТЬ (застав в комнате Мити пустоту). Митя, ты где?..

Поднимает львенка, разворачивает полиэтиленовый пакет, из которого сыплются на пол стодолларовые банкноты.

ГОЛОС МИТИ (за кадром). Подбросил мамане десять тысяч. Ровно пачку. Может, оценит, хотя мне всё равно.

II

ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ ХАБ НЕБОЛЬШОГО ГОРОДКА. НОЧЬ

Входит Митя. Проходит через металлодетектор, не снимая рюкзака. Рамка не реагирует: очевидно, не работает. Возле нее за ученическим письменным столом сидят двое охранников в униформе. Оба клюют носом, попеременно, в противофазе. Неподалеку от них, на широком подоконнике, на одеяле спит бомж.
Митя подходит к буфету. Легкие пластиковые пляжные столики и такие же стулья.

МИТЯ. Котлету и пюре.
БУФЕТЧИЦА. Котлеты нет.
МИТЯ. А это что?
БУФЕТЧИЦА. Это для витрины.
МИТЯ. А что есть?
БУФЕТЧИЦА. Пицца.
МИТЯ. Давайте…

Буфетчица подает Мите какой-то шматок в полиэтилене.

МИТЯ. Это пицца?
БУФЕТЧИЦА. Пицца.
МИТЯ. Что-то не очень на пиццу похожа.
БУФЕТЧИЦА (обиженно). Пицца. Разогреть?
МИТЯ. Разогреть…

ГОЛОС МИТИ (за кадром). Я взял билет на поезд. В один конец. В Крым. Пусть на меня распространят санкции. Я сам на себя распространил санкции. Потому что мне уже четвертак, потому что я девственник и потому что никому нет до меня дела. И мне ни до кого нет дела!..

Зал ожидания представляет собой подобие кинозала: металлические скамейки, привинченные к полу, повернуты в одну сторону, а вместо экрана — огромное табло. На скамейках сидят, повернувшись к нему, люди. Митя устраивается на свободном сиденье. Оглядывает присутствующих. Взгляд его останавливается на старушке, которая тянется клюкой до видавшей виды полиэтиленовой сумки, цепляет ее и тянет к себе. Сумка переворачивается.
Митя встает, поднимает ее и подает старушке.
Вдруг раздается смех. Две работницы вокзала, никого не стесняясь, просматривают видео с телефона.

ПЕРВАЯ. Смотри, а Николай-то чё вытворяет!
ВТОРАЯ. Ой, дурак какой!..

Снова взрыв смеха. Пассажиры оборачиваются на теток, но те чувствуют себя вполне комфортно, словно одни в зале.
Митя смотрит на табло.

ТИТР. Улан-Удэ — Симферополь. 05.05. Стоянка 5 минут. Путь не указан.

МИТЯ. Еще семь часов! Умереть можно…

В этот момент что-то привлекает его внимание в окне. В свете наружного фонаря — женский силуэт, даже не силуэт, а что-то женское и алое, лишь на одно мгновенье.

ВОКЗАЛ. НОЧЬ

Митя скорым шагом выходит из дверей вокзала. Никому не нужные таксисты с сигаретами как по команде поворачиваются к нему.

ТАКСИСТЫ (в унисон, почти хором). Такси?
МИТЯ. Нет, спасибо…

Улица пуста. Островок света — площадь перед вокзалом, а вокруг — городок, тающий в ночи.
Митя идет по снежной крупе, хлюпая ботинками. По мере удаления от вокзала мгла сгущается. Очертания домов и тротуар едва различимы. Перекресток. Митя поворачивает налево. И вдруг — моргающая вывеска: «Бар Декольте»… Митя берется за ручку двери.
На него обрушивается шлягер из дребезжащих динамиков: «Я тебя слепила из того, что было».

ИНТЕРЬЕР БАРА

Сквозь запотевшие очки Митя не сразу различает обстановку. Протирает стекла шарфом.
Столики вокруг подиума с шестом. Со стен свисают торсы манекенов женского пола, в бюстгальтерах с рюшечками, цветочками, стразами и прочей ерундой.

ГОЛОС ВЫШИБАЛЫ. Тебе чего?
МИТЯ (вздрогнув от неожиданности, но вполне владея собой). Не чего, а кого.
ВЫШИБАЛА. Гы! Может, ты меня еще и бить будешь?
МИТЯ. И, возможно, даже ногами… Цитата…

Вышибала издает странный звук, похожий на блеянье.
Митя проходит к свободному столику.
Внезапно перед ним возникает девушка топлес с передничком на голых бедрах.

ДЕВУШКА (с ироничным участием, почти материнским тоном). МолочкА?
МИТЯ (откашлявшись). Это не вы полчаса назад прошли мимо вокзала?
ДЕВУШКА. Тебе какая разница?
МИТЯ. Сам не знаю... (Указав глазами на грудь девушки). Вы как-то слишком обнажены.
ДЕВУШКА. А ты на поросенка похож.
МИТЯ. Вероятно. Но это не затрагивает мою сущность.
ДЕВУШКА. Сучность у него!..

Девушка удаляется, сверкая ягодицами в сполохах света.

ГОЛОС МИТИ (за кадром). А голос у нее был как светлый бархат…

На столике возникает стакан молока.

ДЕВУШКА. Пей свое молоко.
ГОЛОС МИТИ (за кадром). И где она его откопала в этом омуте разврата?..
ПРОКУРЕННОЕ КОНТРАЛЬТО. Катька, твой выход!
ДЕВУШКА. Иду-у!..Танцую для тебя, поросенок…

Пока Митя пьет молоко, меняется освещение, фокусируя подиум в мрачно-алом луче, как в фотолаборатории при печати. Звучит шлягер из Бизе, в духе Поля Мориа. Пьяные голоса умолкают.
На подиуме возникает Катя, в алом палантине на плечах, в шнурованном черном корсете и атласной черной юбке в пол. Плавные пируэты вокруг шеста, колышется черная юбка, развевается красный палантин. После очередного кульбита юбка оказывается на полу, сверкают в красном свете бедра в черных чулках. По залу проносится шорох коллективного выдоха. Проворный лысый посетитель засовывает в резинку чулка деньги. Чьи-то руки тут же оттаскивают его от подиума.
Кружась возле шеста, танцовщица освобождается от корсета.

ЖИРНЫЙ БАС. Катюша зажигает!

Куцее облачко несвежих ассигнаций оседает у ног танцовщицы.
Митя встает, пробирается, спотыкаясь о стулья и ноги, к подиуму и выдергивает штекер из усилителя. Наступает какая-то странная тишина, наполненная характерным фоном.
Девушка отпускает шест и делает шаг навстречу Мите.

КАТЯ. С ума сошел, поросенок!
МИТЯ. Пойдем отсюда.
КАТЯ. Тебя убьют…
МИТЯ. Поросенку не страшно…

И тут что-то обрушивается Мите на голову, и всё дальнейшее представляется в каком-то всё более замедляющемся темпе и угасающем свете: беззвучный крик Кати, чьи-то толчки, раскрытые рты, выпученные глаза, летящие кулаки, валяющиеся на подиуме корсет и юбка, и только красный темнеющий палантин вьется в затухающем сознании героя.

НА СТУПЕНЯХ БАРА. НЕСКОЛЬКО МИНУТ СПУСТЯ

Из черной мглы проступают неубедительные световые точки, соткавшись в крыльцо у входной двери. Когда изображение становится достаточно различимым, оно рывком уезжает в сторону: Митю рвет.
Кто-то салфеткой оттирает ему губы. Он открывает глаза: перед ним — Катя в шубке на голое тело.

КАТЯ. Ты всё испортил, свинья.
МИТЯ. Что я испортил?
КАТЯ. Номер. (Протягивая рюкзак.) Твои вещи…
МИТЯ (сглотнув; глухим голосом). Поедем со мной.
КАТЯ. Куда?
МИТЯ. В Крым.
КАТЯ. У меня работа. Мне деньги нужны. А ты всё испортил.
МИТЯ. Тогда возвращайся.
КАТЯ (как-то безразлично). Могу… Зачем ты это сделал?
МИТЯ. Не знаю. Наверно, я и вправду свинья.
КАТЯ. У тебя есть деньги?
МИТЯ. Сейчас узнаем. (Роется в рюкзаке.) На месте. Деньги вообще не проблема.
КАТЯ. А зачем в Крым?
МИТЯ. Я никогда не видел моря.
КАТЯ. Я тоже. Не уходи…

Хлопает тяжелая входная дверь бара.
Возникает какой-то вой, и не сразу понятно, что это Митя. Вой нарастает и вдруг сменяется рыком: Митю опять рвет, снова всё погружается во тьму, сквозь которую словно просачивается голос…

ГОЛОС. Тень в окне, алая тень в окне и только. В сущности, это ничего не значит…

МИТЯ (открывая глаза). Что?
КАТЯ. Не что, а кто. От тебя воняет, поросенок.
МИТЯ (едва ворочая языком). Нет такой свиньи, от которой бы не воняло.
КАТЯ. От всех воняет. Как тебя зовут?
МИТЯ (икая). Ми… Ми… Митей…

III

ИЗ ОКНА ПОЕЗДА

Состав мчится сквозь пространства страны, с северо-востока на юго-запад. По мере движения поезда ночь сменяется днем, снег — дождем и солнцем, зима — весной. Горы, равнины, леса, поля, реки, озера, освещенные солнцем или луной, — всё это проносится под стук вагонных колес.

ГОЛОС МИТИ (за кадром). Не помню, как мы доплелись до вокзала. Кажется, целую вечность брели мы под мокрым снегом, пока не пришел поезд. Я сдал свой билет, купил спальное купе. И спал сутки напролет.

Железнодорожные переезды, с обеих сторон которых выстраиваются вереницы машин.
Постепенно перестук колес смолкает, и вдруг наступает тишина, поезд стоит возле платформы; за окном мелькают фигуры железнодорожных рабочих в робах; памятниками стоят силуэты пассажиров, вышедших покурить. Идет торговля всем, чем попало: от хрустальных люстр до минеральной воды.

ГОЛОС ИЗ КОРИДОРА. Картошечка! Картошечка!..

КУПЕ СПАЛЬНОГО ВАГОНА. ДЕНЬ

Катя сидит возле двери, закутавшись в свой красный палантин. Она как-то странно серьезна. На лице нет косметики. Одета она в Митины шорты и рубашку. Мешковатость и чуждость наряда подчеркивает ее хрупкость в гораздо большей степени, чем прежняя нагота. Гладко расчесанные волосы собраны на затылке. Глубокая морщинка между бровей — впечатление, будто она решает сложнейшую задачу.
Над зеркалом, вмонтированном в дверь, на плечиках сушатся Митины джинсы.
Дверь купе отворяется и, путаясь в висящих джинсах, появляется румяная женщина в платке и потрепанной шубке, в руках у нее узел.

ТОРГОВКА. Картошечки не хотите? Только что сварила. С маслом, еще горяченькая.

Разворачивает узел на купейном столике.

КАТЯ. Сколько?
ТОРГОВКА. Дак всего-то сотню прошу.

Катя встает, расстегивает Митин рюкзак, валяющийся в изголовье дивана, отыскивает кошелек.

КАТЯ. Здесь только крупные деньги…
ТОРГОВКА. Дак и ничего, я и сдачи дам, я ведь богатая. (Откинув полу, ищет деньги в поясном кошеле.) Вот. Пожалте… Всё продала! Не пустая домой приду! (Указывая на спящего Митю.) Никак жених?
КАТЯ (отстраненно). Поросенок.
ТОРГОВКА. Ну, дай Бог щастия! А проснется — пусть картошечки-то и поест. Не остыла бы. А ты ее укрой, закутай. (Заворачивает кювету с картофелем в полотенце.)
КАТЯ. Полотенце-то возьмите.
ТОРГОВКА. А пусть. У меня еще есть.
КАТЯ (неуверенно). Спасибо.

Торговка выходит, путаясь в Митиных джинсах. Джинсы падают на пол. Катя поднимает их и, встав на диванчик, водворяет на место. Затем садится, как сидела прежде. Вновь — морщинка между бровей, странно суровое выражение лица, и взгляд, устремленный в окно.
Митя, близоруко щурясь, смотрит на Катю из-под одеяла. Поскольку он без очков, видит только красноватый силуэт.

КАТЯ (далеко не сразу). Есть будешь?
МИТЯ. А где мои штаны?
КАТЯ. Сушатся. Не в блевотине же ехать.
МИТЯ. Ты постирала?
КАТЯ. Пушкин.

Митя закрывает глаза и вновь погружается в сон.

ГОЛОС МИТИ (за кадром). Я спал сутки напролет. Временами открывал глаза и видел девушку в алом палантине. Было ощущение, что за два дня пути она так и не прилегла, а всё сидела, глядя, словно в гипнозе, на мелькающие за окном поля, деревья, полустанки, городки, где жили неизвестные люди, которые делали какие-то свои дела, куда-то спешили или просто смотрели на проносящийся поезд.

Гудок поезда.

IV

ЯЛТИНСКИЙ ПЛЯЖ, ЗАТЕМ УЛИЦЫ ЯЛТЫ
КОНЕЦ СЕНТЯБРЯ, ВЕЧЕР

Гудок теплохода, стоящего на рейде.
Неспокойное море. Пляж пустынен.
Из воды возникает силуэт мужчины. Он подходит к одежде, горкой сложенной на пирсе. Стряхнув воду с рук, выуживает очки, водружает себе на нос. Снимает трусы, выжимает их и запихивает в полиэтиленовый пакет. Напяливает рубашку. Пытаясь ополоснуть ноги, приплясывает, с трудом влезает в брюки, надевает часы. Шумят волны. Крик чайки. Солнце садится в сизую муть.
Силуэт движется по улицам Ялты. Сигналы машин. Огни светофора. Загораются уличные фонари.
Вдруг на прохожего обрушивается ливень. Влажные упругие листья магнолий, по которым барабанят капли.
Человек бежит во двор одного из домов.

ЛЕСТНИЧНАЯ ПЛОЩАДКА, ЗАТЕМ КВАРТИРА

Промокший насквозь, Митя (это он, спустя пять лет) взбегает по ступеням лестницы. Вынимает ключ, застрявший в кармане, отпирает дверь.

КРИКИ ДЕТЕЙ. Папа! Папа!..

Навстречу ему, со стороны кухни, выбегают пятилетний мальчик и трехлетняя девочка. Они бегут по длинному коридору ему навстречу.

МИТЯ (выставив руки перед собой). Тише, тише, я весь мокрый! Осторожней, упадете же!

Сын и дочь, не слушая, повисают на нем.

ДОЧЬ (дурачась и визжа). Папа моклый!
СЫН (кричит в сторону кухни). Мам, папа мокрый!

В коридоре появляется годовалый бутуз, лихо на четвереньках приближается к Мите.

МИТЯ. А вот и Вася!
СЫН. Он сегодня совсем безмысленный.
МИТЯ. Какой?
СЫН. Ну, глупый совсем. Всю кашу по себе размазал. Мама даже ругалась.

Васенька доползает до Мити.

МИТЯ. Ну, иди, иди ко мне.
ВАСЯ. Тя!.. Тя!..
СЫН (передразнивая). Тя-Тя! Он тебя зовет «Тя-Тя»!
ДОЧЬ (подхватывая). Тя-Тя! Тя-Тя!
МИТЯ. Когда-то давным-давно в крестьянских семьях так называли папу: «тятя».
СЫН (смеясь). Тятя!
ДОЧЬ (не совсем понимая, о чем речь, но тоже вполне заливисто). Тя-Тя!..

Незаметно в проеме коридора появляется молодая женщина. Сложив на груди руки, она молча и с каким-то странным холодком во взгляде смотрит на нежную возню в прихожей. Вертикальная морщинка между бровями — словно она так и не разрешила проблему, которая тревожила ее в купейном вагоне.

СЫН. Тятя и Катя!
ДОЧЬ (коверкая слова). И Боба, и Бася, и Маняся!
МИТЯ (растроганно повторяя). И Боба, и Бася, и Маняся! (Замечает сквозь слезы стоящую в проеме двери жену). Привет… И — Катя… Иди к нам.
КАТЯ (категорично, но не зло). Никаких…

ГОЛОС МИТИ (за кадром). И я понимаю в этот миг, что всё это рано или поздно закончится, что человек одинок по умолчанию, каждый. Но больше всего на свете я боюсь утратить эти вечерние объятия и молчаливый взгляд женщины, чье алое присутствие я однажды ощутил ночью, сквозь запотевшие стекла вокзала затерянного в пространстве маленького городка...

-----
Есть книжка киносценариев "Город на другом берегу". Несколько штук еще осталось. Можно заказать: krank1@mail.ru.
Фотография на заставке - моя ©, Э.К.