Одичалый

Стоит середина июня; в редакции газеты "Паршивая овца" царит духота — а ее пыльные окна, как назло, выходят на солнечную сторону. Вы сидите за своим обшарпанным столом и безрезультатно прикидываете сюжет. Все, что приходит вам на ум, или уже было, или об этом прямо сейчас пишет кто-то из ваших собратьев по перу; главред же настойчиво требует с вас колонку, так что вам надо хоть из головы ее выдумать, лишь бы читали.

И тут вы (совершенно случайно) вспоминаете одну байку, которую слышали уже не один раз, на разных станциях железной дороги — то ли от путейцев, то ли от носильщиков. Вспоминаете вы ее потому, что каждый раз это была одна и та же история; она не обрастала новыми подробностями при смене места, где вам ее рассказывали. Такое положение дел наводит на мысль, что это не просто железнодорожная страшилка — у нее есть реальная подоплека. Байка состоит в том, на одной из старых заброшенных веток, к которой уже и пути-то давно разобраны, водится странный паровоз, прозванный Одичалым. Зовут его так главным образом потому, что ходит он сам по себе: ни машиниста, ни кочегаров на нем нет, а ездит он по собственной воле. Где берет воду и уголь — неизвестно. Известно лишь, что на пути у него лучше не стоять и уж тем более не искать встречи с ним.

Сказка сказкой, но, как говорится, на безрыбье и рак рыба; так почему бы не написать об этом? Конечно, сперва надо бы разыскать этот паровоз и узнать, что с ним действительно случилось — а может, и сделать несколько фотографий. И вот, проникнув под каким-нибудь благовидным предлогом в архивы и покопавшись в картах полувековой давности, вы обнаруживаете с дюжину веток, которые больше не используются; но, вспомнив некоторые детали местности из легенды, с легкостью отсеиваете все не подходящие под описание и находите один единственный путь, который, по счастливому стечению обстоятельств, еще и проходит неподалеку.

Добраться дотуда не составляет большого труда: проехав немного на пригородном поезде, вы спрыгиваете с последнего вагона как раз в том месте, где состав тормозит на повороте — и в невдалеке от современного пути обнаруживаете старое, заросшее полотно с такими ржавыми рельсами, что они сливаются с окружением. Обнадеженные столь быстрым успехом (ведь вы не ждали найти старый путь так легко), вы следуете за ними — и там вас ждет первое разочарование: рельсы уходят в чащу леса, где придется продираться через кустарник. Но история сама себя не напишет, и вы, скрепя сердце, лезете напролом, обдирая руки и получая упругими ветками по лицу.

На ваше счастье, длится это мытарство недолго: вскорости лес редеет, а рельсы, которые вы чуть было не потеряли из вида, принимают относительно благообразный вид, и под ними даже начинает просматриваться некое подобие насыпи. Правда, ходить там все равно приятного мало — идти приходится по старым шпалам, которые местами сгнили и разваливаются под ногами. Но раз вы уже столько прошли, то и отступать грех — и вы начинаете осторожно продвигаться вперед, ожидая, когда же на путях покажется паровоз. Скорее всего, это обычная старая рухлядь, брошенная здесь за неисправностью и постепенно врастающая в землю вместе с железнодорожным полотном. Но фотография, которую вы сделаете... Мрачная живописная развалина прямо посреди леса — вот ради чего действительно стоит лезть в эти дебри.

И вы шагаете дальше, поглощенные мыслями о предстоящей статье и мало обращая внимания, что обстановка вокруг постепенно меняется: деревья стоят уже не так плотно, то тут, то там появляется валежник, и даже солнце, которое только что светило вам в глаза, прячется за угрюмыми серыми тучами.

Шагов вы не считаете, но чувствуете, что прошли уже достаточно — а рельсы так и уходят в горизонт пустые. Впрочем, эта ветка не такая уж и длинная, успокаиваете вы себя, и, несмотря на усталость, прибавляет шагу. А лес вокруг окончательно превращается в какое-то болото с редкими деревцами, вылезающими из стелющегося от воды тумана.

Пройдя еще некоторое расстояние, вы сами себе ухмыляетесь, что вы тот еще ходок, раз умудрились прошагать столько по шпалам и не отбить себе ноги — но как только вы это подумали, то с ужасом замечаете, что ног-то вы и не чувствуете. Вы останавливаетесь как вкопанный; тишину неожиданно оглашает резкий металлический лязг, идущий откуда-то из-под вас, хотя из металлического при вас разве что пряжка ремня.

Этот звук настолько пугающ, что вы снова принимаетесь идти, даже бежать — и теперь вместо лязга слышится редкий стук. Вы осознаете, что не бежите, а катитесь по рельсам, а стук этот издают сами рельсы, когда вы приближаетесь к стыкам. Вам хочется развернуться и побежать назад (про статью вы, разумеется, уже не вспоминаете) — но оказывается, что вы не в состоянии этого сделать. Вы ощущаете, что навечно заперты здесь, на этом старом, заброшенном пути. От отчаяния вам хочется кричать — но вместо крика из вас вырывается протяжный паровозный гудок.