На самом деле...

Фото из Интернета


          Зима в этом году не спешила в ноябре и прячется в наступившем новом году. То солнышко яркое, то серость давит сверху, заставляя подскакивать артериальное давление.

          Через пару часов, как заступил на смену, застучали капли по металлической крыше, возвещая о дождике.

          Утром спустился прогуляться и взбодриться – снег кругом, всё белое, поражающее своей девственной чистотой. На градуснике ноль по Цельсию. Значит, к вечеру опять ручьи, грязь, песок.

- Егор, курить пойдёшь? – вхожу в помещение.

- Уже никотин в ушах булькает! Нет! Потерплю. И вообще, пора бросать…, – как бы сам с собою рассуждает инженер.

- И это правильное решение! – поддерживаю товарища.

- А вы табачными баловались? – взгляд напарника пытливый, словно прожечь меня хочет.

- Один раз и очень давно. Ребёнком. Мой папа быстро дал понять, это для здоровья лишнее, когда в портфеле мама нашла пачку «Беломора».

- Выпорол?

- Зачем? Угостил дедовским самосадом, даже спичку сам поднёс и улыбается, хитро прищурившись. Говорит: «Затягивайся сразу с толком!». Я и втянул в себя до одури. Взрослым себя считал, лет десять, одиннадцать было. И всё…

- Что?

- Хватило навсегда. Сознание помутилось, стопы заскользили и ничего не помню. Глаза открыл в кровати. На лбу ледяная тряпица и родители рядом, с улыбками натянутыми. До ночи ничего есть не мог, тошнило. Только водичку пил.

- Жёстко!

- А иначе бы и не прислушался к бате.

          Зуммер на стенде подал сигнал. Заморгала лампочка красным, замерла жёлтым и загорелась зелёным. Штатный переход, смена режимов.

- Варлаам Иосифович, вот в фильмах показывают погони, перестрелки полиции с бандитами. Это реально происходит в жизни?

- Встречается, но в кино сильно наиграно, чтобы зрителя заманить, кассовые сборы увеличить.

- А как по-настоящему?

- Больше бумажной волокиты. Серо, скучно, утомительно. Каждое действие бумажкой подкрепляется. Но бывают и щекотливые ситуации.

         В тот год зима была настоящая. Сугробы, мороз потрескивает, наст под ногами хрустит.

          К двадцати двум часам домой добрался. Дети спать ложатся. Жена на стол накрыла, пока я ополаскивался под душем. Отдыхаю на кухне, наслаждаюсь, пережёвывая пищу, запивая чайком. В голове кипит служба за день, моменты, что были, прокручиваю, самоконтролем занимаюсь.

          Зазвонил стационарный аппарат в прихожей.

- Слушаю вас! Здравствуйте! Сейчас! – Сонечка подняла трубку, – иди, там дежурный.

- Да! – вложил всю свою пролетарскую ненависть в эту короткую фразу.

- У тебя в гаражном массиве в мужчину из ружья пальнули… Кто, молчит. Где, точно не указывает. Надо выяснять.

- Живой?

- В районной больнице на операции. Жить будет. Сыщики и ОМОН выехали, подтягивайся, – динамик булькнул и ту-ту-ту...
 
          За сорок пять секунд по-армейски одеться не получилось, но через две минуты я уже заводил уазик, двигатель которого не успел остыть. Пока ехал, перебирал в мыслях контингент, что ошивается вечерами у кооперативных сооружений для личного транспорта: «Ну, выпивали там иной раз мужики. Пьяненькие – поругаются, помирятся, на посошок и по хатам. Но до крайностей никогда… Правда, разок устроили поножовщину, когда «залётные» с местными сцепились, обошлось без тяжких. Кто у нас там из охотников? Да через одного, каждый. Только оружие у всех в квартирах по сейфам хранится».

          При въезде в кооператив у шлагбаума служебные машины стоят. Коллег нет.

- Петрович! Где все, – интересуюсь у сторожа.

- Там, – машет пенсионер вправо.

          В глубине, где и фонарей никогда не было, нагоняю следственно-оперативную группу с силовиками.

- Варлаам Иосифович, какие предположения? – следователь пожимает мне ладонь.

          Делюсь своими соображениями. Называю номера боксов, в которых автолюбители частенько засиживаются допоздна. Подходим к одному из таких. Дверь закрыта изнутри, сквозь щёлку свет пробивается, голоса что-то бурно обсуждают.

- Хозяин! – пытаюсь изобразить пьяную речь. – Мужик!

          Бью со всей силы по металлу.

- Кто?

- Я?

- ???

- Вася у тебя?

          Беседа стихла. Кто-то уверенно топает у входа. Меня сзади ОМОНовец за шиворот оттянул в сторону, а перед просветом пара бойцов с автоматами наизготовку. В секунду, после щелчка запорного устройства, все сотрудники в тёплом помещении, четверо работяг на полу. Опера устанавливают личности, сыпят вопросами.

- Вар, ты с табельным?

- В сейфе. Я не заезжал в отдел, сразу сюда.

- Тогда зачем так рисковать и подставляться? – выговаривает мне командир взвода.

- Дай одного офицера. Пока ребята работают, мы обследуем территорию, может, с местом определимся, где стреляли.

          Получаю двух специалистов. Передвигаемся быстро, подсвечиваем фонариками. Через ряд стройных кирпичных строений на притоптанном снегу обнаруживаем бурые пятна и дорожку следов в направлении жилого микрорайона.

          Один боец убегает назад. Второй занимает позицию на углу, а я просматриваю ворота, определяю, в какой «ракушке» могут находиться люди или владелец. Нашёл, где нет навесного замка, и вход чуть приоткрыт. Протягиваю кисть и, в этот момент калитка распахивается, мне в глаза свет, хозяин перешагивает высокий порог навстречу.

- Варлаам Иосифович, вы?

- Доброго вам времени, Семён.

- Что-то ищете?

          За моей спиной вырастает фигура с АКСу.

- Не обратили внимания на выстрелы? Что-то знаете?

- Слышал! Заходите внутрь.

          Справа рюкзак и ружьё в чехле. Мужчина проследил за моим взглядом.

- Я в командировку собираюсь. Знаете ведь, я дальнобойщик. Путь за Урал. Времена неспокойные. Мало ли чего…, – как бы оправдываясь.

- Понятно! Что произошло? – у меня закололо под лопаткой, когда водитель тяжело вздохнул, присел на табурет и опустил голову.

- Сосед по лестничной площадке напился, пришёл, начал буянить. Я его вытолкал на улицу. Сижу, вертикалку протираю. Он вернулся, барабанит. Хорошо брезентовая штора сдвинута. Открываю, а он со столовым ножом. Я отскочил, оружие в руке, патронташ на плече. Пугнул его. Вроде отступил. Но орёт матюгами, оскорбляет… Не сдержался я, патроны с картечью вогнал в стволы и вышел. Хотел попугать, чтобы Мишка извинился, а он вновь на меня со своей «игрушкой». Как так случилось, не знаю, словно в тумане нажал на курок. Благо он в тулупе, но зацепило в районе бедра. «Перо» его вон на верстаке лежит.

          «Интересно послушать потерпевшего, да это уже не мои полномочия. На лицо уголовное преступление», – думаю и смотрю на «стрелка». Отзывчивый, вежливый, приводов не имел. Порядочный семьянин, сын растёт.

- И что посадили? – Егор с грустью.

- Не знаю. Скорее да, превышение самообороны. Ты же спрашивал, как в реальности?

- Это что, надо было кричать и как унижать, чтобы довести до такого состояния спокойного человека?