Амелия Фирс. Писатель и муза. Глава 18

Перелёт получился утомительным. Я растянула три недели, чтобы побыть в Бруклине.  И ещё я долго думала над словами Руслана. После той встречи мы больше не виделись. Да и я понимаю его чувства, когда он оставил жену дома и побежал ко мне. К сожалению, мы оба были несвободны и не могли уже назначить время, как хотелось бы нам. Оставалось только лгать. Но не мне. А может… Рената доверяет своему мужу? Но позвольте! Я если бы узнала, что Стас пересекается с особой женского пола, то точно бы не пустила. Даже если бы она была подруга юности. Мне кажется, что  Руслан ощущал себя не в своей тарелке. Но он хотел со мной поговорить.

И все же… нам хватило полчаса, чтобы все обсудить. Мудрые полчаса. Руслан прав. На фамилии Стаса я могу хорошо заработать. Ах, если бы только не эта ситуация с наркотиками! Я бы никогда не поймала себя  на мысли так обойтись с мужем. В глубине души я все же люблю его. Но терпеть наркомана нет смысла.

Может, я наивная и верю в чудо, что Стас вылечится, но бывших наркоманов не бывает. Реальность куда страшнее. Сначала супруг нюхает, а завтра вещи из дома будет выносить? Этого я и боюсь.

Когда я приехала домой, то моя мама, вместо того, чтобы обнять, грустно опустила глаза, взяла меня за руку и провела в зал. Там сидел Стас с нашими детьми и оживлённо болтал.  Мои глаза полезли на лоб! Ведь я же оплатила три месяца лечения! Кто позволил врачу выписать этого человека?

– Пусть девочки побудут у меня. Я позабочусь о них, - прошептала мама. - Прости. Я не могла его не впустить, так как они увидели отца. И кажется, Стас выглядит совершенно здоровым.

Но мне так не показалось. Я все ещё внимательно оглядывала его. Ариела и Эмилия заметили меня и радостно побежали обнимать. Их тепла мне так не хватало.

– Мамочка. Папочка вернулся из командировки. А бабушка хочет нас забрать к себе. Но мы так по вам соскучились! - не выпускала меня из объятий Ариела.

Наши взгляды со Стасом встречаются. Со стороны он действительно выглядит молодо и уверено и не боится смотреть на меня. Казалось бы, передо мной мой прежний муж, который за эти три недели многое осознал и готов со мной поговорить серьезно.  Надо же! Неужели все-таки хочет со мной обсудить тему неверной жены. Вновь в своём браке я поняла, что неприятные разговоры Стас не поддерживает, а через некоторое время сам возвращается к теме.

 Что же случилось? Вся дурь вышла?

– Девочки, мы завтра за вами зайдём, - сказал муж. - Мы не можем спорить с бабушкой. Ей виднее.

– У вас все хорошо? - настороженно спросила Ариела.

– Да, - ответила  я.

В свои пять она была достаточно умной девочкой и при этом ещё со взрослым взглядом на жизнь. Что и пугало меня порой. Но я убеждала себя, что нужно гордиться своим ребёнком и принимать его. А Эмилия была и эмпатом. Тонко ощущала нашу семейную атмосферу. Сейчас я больше  вижу, что Ариелу что-то тревожит. А Эмилия, как и я, не перестаёт верить во все хорошее. Не зря мы с ней внешне похожи. Как и внутреннее. Первый раз вижу, чтобы дети были точь-в-точь, как родители. И душой, и чертами лица. Ариела и правда порой рассуждала, как Стас, что  его только радовало. Мол, растёт моя девочка.

Когда мы остались одни, я села напротив Стаса и не могла сказать и слова. Даже не знаю, почему. Хотелось, чтобы говорил он. Раз уж в клинике позволил себе многое.

Муж улыбается, оглядывает меня с разных сторон и нарушает тишину:

– Похорошела. Ничего не могу сказать! А вот меня выставила в дурном свете! Ну да ладно! Уже все давно известно. Я уехал тоже. В Стамбул. Без тебя. И узнал страшную правду, когда получил анализы, которые мне и вовсе не были нужны. Но ради тебя сделал. Так вот, девочка моя. Я не наркоман. Как я и объяснял тебе. Но все было тщетно. Вы со своей мамочкой были уверены, что я конченый человек. А то, что произошло в клубе, так я. выпил снова и просто решил приколоться. А когда мы в клинику пришли, держал марку. Я подумал, что раз уж жена считает меня вообще идиотом, то не буду перед ней защищать своё доброе имя, и отправился с тобой "на лечение". При этом заплатил врачу немало, чтобы подыгрывал. Но что самое интересное, деньги, которые были перечислены, шокировали меня ещё больше. Амелия, я знаю, что у вас произошло с Филиппом, и не надо называть меня "больным". Он мне во всем признался. Сказал, что и ты к нему испытывала чувства, раз решила отдаться. Только не ври себе. Я ценю то, что ты хотела вылечить меня, продав концовку. Но теперь, дорогая. Ты заговоришь сейчас по-другому.

Когда Стас поднялся, я тоже встрепенулась и пошла следом за ним. Взяв из моей сумки флешку, разломал ее пополам своими сильными руками и зло сказал:

– Я не прощаю подобного. Не прощаю того, что на меня наговаривают. Не прощаю предательства. А главное - измен. Ты же хорошо меня знаешь. Зачем решилась переспать с Филипом?

Я промолчала и почувствовала обжигающие слёзы. Стас не шутил. Передо мной на полу лежало то, что называлось «флешкой с концовкой». И подняла голову:

– Я хотела вытащить тебя из тюрьмы. Филипп не собирался забирать заявление.

– Существуют адвокаты! Ты что, не могла найти его? Или дождаться свидания со мной, чтобы я тебя попросил об этом? Или сказал где? Поверь, я собирался. Но ты меня обогнала. Пошла вон! - развернулся Стас и направился в зал. Я следом. - Ты не думала о детях, когда шла на такой рискованный шаг? Знаешь, Филипп пусть и ненавидит меня, но мстит он очень хорошо. Если ты не в курсе, мы сводные братья. Рассказать, как я узнал?

– Не надо. Мне уже доложили. А мама?

– Валентина всегда будет у меня на первом месте! Что бы ни случилось. Она не отказалась от меня, а забрала к себе! А Филипп - моральный урод!

— Он просто брошенный ребёнок, как и ты! Ваши судьбы одинаковы! Ты говоришь, что не терпишь предательства.  Думаешь, ему сейчас легче? От того, что тётушка выбрала тебя, а его из-за плохого поведения оставила в детском доме? Пусть его оттуда и забрал отец! Да Валентина тебя просто под себя воспитывала! Вы оба принципиальные и злые! И оба беситесь. Потому что Ваши характеры схожи! Плюсы отталкиваются!  Вот и идёт война между вами. На самом деле вы друг друга стоите. И любите одну и ту же женщину! Меня, - сказала я и закрыла рот рукой. Меня уже было не остановить.

– Да что ты? И ты к нему что-то испытывала?

– Ничего. Я просто хотела, чтобы у нас была семья.

– Ее не будет. Не хочу мешать вашему счастью, - ответил Стас и продолжил: -  Я знаю, что твоя мама замечала потухший взгляд у меня и что думала обо мне. Не мудрено, что ты ей поверила. Ты думаешь, что доверие - штука хорошая. Вовсе нет. Тот, кто рядом со мной, всегда будет хотеть тебя. Руслан. Он давно точит нож на тебя и воткнул в спину в момент, когда созвонился со мной и рассказал о предположениях твоей мамы. И что вы пересекались в Бруклине. Интересовался моим здоровьем. Меня выписали очень быстро. В моей крови не было наркотиков. Когда я узнал, что вы уехали, то тоже решил ринуть к маме. Скажем так, она была недовольна вашими предположениями и была уверена, что и детей ты настроишь против меня. Я заткнул всех, потому что отказывался слушать. А сам пришел к выводу, что зачем мне жена, которая верит любому, только не мужу. А то, что я нездорово выгляжу, так я был морально истощен и переутомлен. Если бы ты только знала, что я пишу книги по ночам, то все поняла. А ещё. Твоя мама высказалась мне сегодня. Что пока я страдал от того, что нет вдохновения, ты тащила меня на своём горбу! Нормально так! У нас с тобой было предостаточно денег с моей позиции. Они и имели свойство заканчиваться. Но я продолжал писать! И ты меня поддерживала. А теперь, я думаю, она права. Зачем тебе, бедной, несчастной, содержать такую творческую личность, как я? Я же бездарность! А ты же у нас работящая. А у вас с Филиппом много общего. Оба редакторы. Так иди к нему! Выходи замуж, рожай детей! Он же теперь у нас птица свободная. Все никак тебя забыть не может и ждёт момента, когда я сдамся и отпущу тебя. Твои руки развязаны, Амелия. Одно обидно, что ты была полностью уверена, что я употребляю.

— А кокс в туалете?

– Я же сказал, что был пьян. Это обычная соль. Я знал, что ты за мной пойдёшь.

– Ну и придурок же ты! Подумай о детях, раз разбрасываешься словами и ведёшь себя неподобающе!

– А ты? Не надо меня удерживать детьми. Обо всем можно договориться! Они в любом случае останутся с тобой.

Вздыхаю и опускаюсь на стул. Стас всегда уверен в своих словах. Конечно, мы с мамой перегнули палку, за что ему и обидно. Я бы сказала себе, что он отойдёт и простит, но когда он узнал за нашу ночь с Филиппом, то вряд ли мы сможем быть вместе.

Этого я и боялась. Гнева любимого человека. А больше всего - развода, который обязательно между нами произойдёт.

На следующий день я проснулась совершенно одна в кровати. Мама хлопотала на кухне, а Ариела и Эмилия игрались во дворе. Зайдя, я поздоровалась и все рассказала. Благодарна Стасу за то, что вескую причину маме не озвучил, почему ушёл. Я и не знала куда. Предполагаю, ему есть где остаться. Пока нахожусь в его квартире я. Мама подумала, что он просто показывает бзики. Ну, ошиблась она. С кем не бывает. За дочь переживает. Да и переборщила она, когда высказалась Стасу за то, что я работала без продыху, чтобы прокормить семью. Это ей так казалось. На самом деле, Стасу продолжали платить. Хотя бы как мотивация.

Деньги, которые перечислил Филипп, Стас вернул. А то, что мы разводимся, я получила по почте. А потом узнала от детей, что папа переезжает жить в Москву. Там ему предложили большие перспективы, но интервью он обещал дать. Поскольку выпускает последнюю книгу, он ещё сказал, что встретится с читателями. И я пришла, чтобы вновь его увидеть и всё понять. И какого же было мое удивление, когда мы встретились взглядами и Стас сказал:

– Моя жена тоже неплохо пишет. Я бы даже сказал, превосходно! Она не только муза, но и писатель. И поэтому я хочу дать добро и сказать ей, чтобы не останавливалась на достигнутом. Я передаю ей все свои авторские права на все книги, если когда-нибудь я умру. Не дай бог, конечно. Но а сейчас она заслуживает того, чтобы на моей фамилии иметь доход!

Услышав всё это, я поднялась, и Стас подозвал к себе. Выход на сцену был очень волнительным для меня, но когда муж поцеловал в щеку, то стало немного легче. Всего лишь. А Филипп обрывал телефон и просил о встрече. Ему хотелось объясниться.

Когда мы вышли из зала, я выразила слова благодарности, а Стас слегка улыбнулся:

– Для своих детей я буду всегда в командировке. Они никогда не узнают, что мы развелись. Ты только привози их, говори, что нужно навестить папу. Он скучает…

– А когда вырастут? 

– Скажем, что разводимся.

— Это так глупо.

– Я не хочу комментировать и предлагаю выход.

– Но я же захочу наладить личную жизнь.

– Она у тебя и так налажена, - бросил Стас и оставил меня в холле. Пока не подошёл Филипп.

Разговаривать с ним у меня не было желания, и, оттолкнув его, я побежала за Стасом, но его и след простыл.

Филипп не останавливался на достигнутом и вновь попытал судьбу:

– Теперь тебе никто не поверит. Кроме нас самих, некого винить.

Послав его сквозь зубы, я ответила, что если бы он не признался, ничего бы не случилось.

– Ты бы сама потом сдалась. Так почему бы мне не рассказать о том, как было? - поднял бровь он.

– У тебя был план, ты им воспользовался! Не хочу с тобой говорить! Всё, что надо, ты уже сделал! Мы со Стасом в разводе, и всё из-за твоей гребаной обиды на брата! Отпустил бы, и всё было бы хорошо! Ненавижу тебя! - влепила ему пощёчину я, быстро села в машину и уехала в редакцию.

Геннадий, конечно, был рад заявлению мужа по поводу моего творческого порыва и сказал, что и не против быть моим редактором. А то, что мы развелись, его не очень-то и обрадовало:

– Тяжело быть принципиальным. Стас пусть и любит своих детей, но… Рано или поздно о твоей измене бы все узнали.

Я ничего не ответила, только посмотрела на экран мобильного и увидела, что нет уведомлений.

Чуть позже я узнала, что Филипп покинул Хабаровск. Переехал. Только не знаю куда. Отношения со Стасом больше не собирался поддерживать. Принёс боль нашей семье и был таков. Трус.

Приложив все усилия вместе с Геннадием Романовичем мои книги стали самыми читаемыми на рынке. И меня тоже звали в Москву. Мама порекомендовала брать Ариелу и Эмилию и ехать. А то ей не нравилось, что мы мотались туда-сюда, когда ездили к Стасу. Дочки верили в его командировку. Отчего мне было не по себе.

По итогу мы переехали в Москву. С мужем пересекались на улицах по выходным, гуляли всей семьей, как в старые и добрые времена. Ариела и Эмилия не отлипали от папы и хотели подольше с ним побыть. У нас был уговор всегда выходить в свет вместе. Забирал их из садика бывший муж и сидел в квартире до той поры, пока малышки не уснут. Прощался и уходил. Нам и поговорить было не о чем. Я говорила, что Филипп покинул Хабаровск, на что бывший супруг ответил: "Скучаешь поди, по любимому?". Мои объяснения по поводу того, что я видела Фила последний раз, когда Стас был на встрече с читателями, были проигнорированы.

– Ты когда-нибудь научишься меня слушать? - вне себя выпалила от злости я и разбила тарелку.

– А что это изменит? Ты все сделала тогда так, как посчитала нужным!

– Я не любила его!

– Испытывала симпатию! Иначе бы ты не пошла на это. Я тебе уже все сказал. Не хочу и слушать твои оправдания.

– Мне было хреново! Я после этого не хотела, чтобы ты касался меня, потому что ощущала себя грязной!

– Осколки собери. Поранишься, - холодно отозвался Фирс.

И мускул не дрогнул. Наклоняюсь и кидаю в урну и дрожащим голосом отвечаю:

– Ты прав. Кому нужны оправдания. И то, как ты с этим жила? А как боялась признаться,  а как хотела быть с человеком, с которым вы одно целое? Мы прожили шесть лет… Этого так мало. Хотелось же, чтобы всю жизнь! - заплакала я.

– Амелия, мы играем в театре людей. Твоя роль не совсем удачная. Я понимаю, что ты испытывала, но и думать иногда надо!

– Если сможешь, прости меня, - вытерла слёзы я, встала и отряхнулась.

– Ты уже просила. Я простил, но возвращаться больше не собираюсь.

– Может, тебя это ранило в прошлом? Я не первая?

– Нет. Моим барышням хватало ума заявить, что меня они уже не любят. Мол, понравилась другому, и он мне тоже. А ты… скрывала. Только счастлива от этого не была. Видно было, что спать спокойно не могла.

Вздыхаю и понимаю, что диалог бессмысленный. Муж со своим сарказмом стремится показать свою правоту. Не смею и спорить.

Отныне я старалась со Стасом активно не общаться, а только здороваться и наблюдать за ним и девочками. По возможности ради них поддерживать беседу. 

Единственное, что я смогла узнать от Геннадия, который общается со своим племянником, что Стас был всё ещё одиноким, как и я. Да и не собирался он больше вступать в отношения. После того как пожил в браке со мной, плюнул и выбрал себя. Ему было достаточно меня и девочек. 

А однажды я решила поговорить с Фирсом в коридоре. И то бывший муж уже торопился к себе домой, как сказал:

– Мы отдыхаем друг от друга и делаем, что хотим.

– Твои разведённые друзья навязали тебе такой взгляд? Спи, мол, с кем хочешь, и никто тебя не осудит?

– Может быть.

С каждым разом Стас всё отдалялся и отдалялся от меня. Только не от девочек. Ему они ничего плохого не сделали. А на меня уже смотрел как на чужую. 

– Я не понимаю тебя, - сказала я.

– Это нормально. Мужчина не понимает женские штучки, как и она мужские, - обулся Фирс и взмахнул назад непослушными локонами.

– Мне даже не верится, что нас больше нет. И теперь ты ведёшь подобные речи.

– Привыкай. Отныне я всегда буду таким, - ответил он и хотел было уйти, как я остановила:

– А как же девочки? 

– Мы обо всем договорились. Зачем ты поднимаешь опять эту тему? К ним я с душой.

– А мне плевок?

Стас промолчал, сказал только: «Прощай» и скрылся за дверью. Неужели вся наша семейная жизнь была посвящена тому, чтобы случилась такая концовка? Никто меня не послушает. Никто и не поддержит. Я так и осталась падшей женщиной для супруга. 

И тут вспомнились слова нарколога:

«Его терзает обида за то, что Вы так с ним поступили».

Все ровно от этих слов лучше не стало. Появилась пустота. Сама же ловила себя на мысли, если бы мне изменили, то никогда бы не простила. Получается, мы с бывшим соображаем одинаково. Но я не думала, что со мной ситуация приключится быстрее и не будет никакого шанса на исправление.

Продолжение: http://proza.ru/2025/01/11/1163